Хотите верьте, хотите нет (я как-то пока нет), но “Книжному грибу” сегодня целых 5 лет!

Это волнительно и прекрасно, это волшебно и чудесно, это, надеюсь, все еще только начало! В связи с этой, пусть и не круглой, а только наполовину такой датой я решила с помощью лучших текстов вспомнить, как развивался канал. Лучшие они сугубо по моему скромному мнению, а если вам есть с чем поспорить или чего добавить, добро пожаловать в комментарии!
↓

👀 1 год гриб искал свой голос и писал обо всем на свете. Например, сделал двухсерийную подборку антиутопий: часть 1 (классика) и часть 2 (современность). Еще он давал советы (до сих пор вполне работающие и приличные), как читать больше и хихикал над именами, которыми Ян Флеминг награждал девушек Джеймса Бонда. А в честь ковида вспоминал книги, в которых герой попал в изоляцию.

🧪 2 год гриб экспериментировал с формами. Например, придумал формат отзывов на книги, где перечислял 7 причин прочитать их и 1 этого не делать. Так он поступил с масштабным романом “Джонатана Стренджа и мистера Норрелла” Сюзанны Кларк и душераздирающей “Моей тёмной Ванессой” Кейт Элизабет Расселл. Как будто этого мало, гриб предложил и другой вид отзывов, а именно 5 вопросов к книге, например, к триллеру “Секта с Туманного острова” Мариэтт Линдстин и к фантастическому роману “Клара и Солнце” Кадзуо Исигуро. Вишенкой на торте стал большой гид по творчеству Фредрика Бакмана.

🎉 В свой 3 год гриб начал отрываться и пестрил разнообразием. Отзывы на книги принимали самые чудаковатые виды. Например, говоря о “Лунном камне” Уилки Коллинза, гриб решил сделать упор на то, чему у него учились Дойл и Кристи. А в безбашенном романе “Популярная музыка из Виттулы” Микаэля Ниеми увидел целое исследование о влиянии песен на неокрепшие умы. К тому же на канале появлялись веселые истории о писателях, вроде той, в которой Маркесу поставили фингал сам Марио Варгас Льоса. Или о том, как тот же Дойл повелся на фейк о феях. А еще рассказал о первой профессиональной писательнице Кристине Пизанской.

📚 4 год стал для гриба годом годных подборок. Если одной книги на тему мало, то их есть много у меня. Особенно, если эта тема, например, касается кампус-романов о необычной университетской жизни. Или цирка, где не все так весело, как кажется. Для строгих офисных работников тоже найдется с полдесятка книг о месте их обитания. Особняком стоит небольшая, всего в 4 книги, но очень серьезная и важная подборка о книгах, где говорится о девочках, столкнувшихся с абьюзом. И сейчас самое время напомнить об инфографике — уникальном книжногрибовском контенте. Посмотрите как она выглядит для “Обещания” Деймона Гэлгута, “Леса повешенных лисиц” Арто Паасилинны и “Эклиптики” Бенджамина Вуда.

🌎 5 год, место, где гриб понял, что он еще и неплохой переводчик, и начал переносить с английского языка на русский всякие любопытные истории: про то, как поэзия может убить, да и проза тоже, если речь идет о “Молоте ведьм”. Были не только грустные, но и вдохновляющие истории, главная из них — о Нелли Блай, объехавшей весь свет. Были и странные, вроде той, в которой выяснилось, что автор “Чарли и шоколадная фабрика” вел себя как настоящий говнюк, а некто Стивен Блумберг своровал тысячи книг, чтобы их защитить (от кого? от чего?). Этот же год стал годом географический подборок: Исландия, Австралия, Южная Корея и не только. А еще здесь вышли два потрясающих интервью с литературными людьми. Елизавета Радчук рассказала, как у редактора слетают розовые очки, а Анна Гайденко поделилась лайфхаком для всех интровертов — будьте переводчиками и будет вам счастье.

Пока все, но впереди у нас еще много приключений!

“Сквозь огонь” Евгении Овчинниковой: хтонь, пламя и время.

Книжный блогер может бесконечно делать три вещи: лить воду в своих постах, разжигать огонь споров непопулярным мнением и смотреть, как современные русские авторы описывают русскую хтонь. О ней-то и рассуждает Евгения Овчинникова в романе “Сквозь огонь”.

Вообще, “хтонь” часто употребялю так, словно оно описывает все ужасное и страшное. Да, но если точнее, это страшное и ужасное вылезает из земли, ведь само слово происходит от греческого chthon, что переводится, как “земля” или “почва”. И для “Сквозь огонь” это вполне подходит, ведь речь пойдет о мертвеце.

↓

Итак, Саша уже давно уехала из своего городка на самом восточном краю необъятной страны, работает сценаристом ужастиков и пытается жить если не лучшую жизнь, то хотя бы сносную. Из привычной колеи ее выбивает звонок и слова: “Они ее нашли”. Нашли тело подруги Саши, которая еще в старшей школе прыгнула с крыши. Тело кто-то выкрал из морга двадцать лет назад. Мать подруги от такого удара потихоньку, но планомерно сходит с ума, а Саша убежала из городка, но подруга Вера ее не оставила. Она иногда появляется, отпускает едкие комментарии или, наоборот, подсказывает что-то полезное.

Саша едет в родную гавань, где у нее до сих пор живет отец, и погружается ровно в то болото, из которого так долго выбиралась. Те же лица, те же улочки, она даже “удачно” приехала ровно тогда, когда в школе устраивается встреча выпускников. И запоздалые похороны тела Вера не повод ее отменять. Ну а что такого, утром на похороны, вечером на праздник. Только вот остается вопрос: кто выкрал тогда тело и зачем? Может, чтобы скрыть тот факт, что Вера вовсе не спрыгнула, а кто-то ее толкнул?

Тема возвращения в неприятное прошлое — сейчас повсеместный тренд. Книги зачастую делятся по временному принципу на “сейчас” и “тогда”. “Тогда” обычно какое-то неприятное и ужасное, от него герой успешно убегал-убегал, но “сейчас” оно его накрыло. Такое мы уже видели в “Кадаврах” Поляринова, “Протагонисте” Володиной и, например, “Полунощнице” Алексеевой.

Похожая структура в непохожих книгах вряд ли является совпадением. Скорее, в воздухе витает запрос на то, чтобы прошлое не просто запереть в сундуке, обмотать цепями и сбросить на дно самого глубокого водоема. Молодым писателям как будто хочется вытащить его на поверхность и отрефлексировать, а в самых удачных моментах еще и разгадать кто негодяй или в какой момент что-то пошло не так. Тогда и потребности похоронить его в яме и забыть к ней путь отпадает.

“Сквозь огонь” действует именно так. Книга дает ответы на все поставленные вопросы, иногда прямо, иногда при помощи сверхъестественных элементов, которые, впрочем совсем не меняют сугубо реального настроения книги. Они, скорее, просто подчеркивают лишний раз, что хтонь здесь не просто чувствуется, она присутствует в полный рост. Сама по себе разгадка, на мой вкус, чрезмерно драматичная. Именно в конце Овчинникова скатывается в давление коленом на слезные железы, чтобы нам ну уж вообще стало понятно, что Саша настрадалась по всем канонам русской литературы, прошла сквозь не только огонь, но и воду с медными трубами. По мне, сильный перегиб, но это, наверное, вкусовщина.▪️

Как в разных языках обзывают людей, которые любят читать книги:

6. Книжный червь (английский)
5. Книжная блоха (индонезийский)
4. Библиотечная мышь (румынский)
3. Крыса-читательница (немецкий)
2. Чернильный пьяница (“любитель чернил” тоже подходит, французский)
1. Читающая лошадь (датский)

Ой, все, я тоже могу придумать тысячу обзывалок тем, кто книг вообще не читает, и “лошадь” там будет самое приличное слово.

Book Riot еще в июле собрал в одну статью тренды начала 2024 года в англоязычной книжной индустрии. Но мы же знаем, что на то она и глобализация, чтобы все потихоньку расползалось по всему миру. Так что и нам полезно знать, что там сейчас в моде и как нынче носят, то есть читают.

Если верить The New York Times, Amazon, а также крупным блогерам, к середине 2024 года жанровая карта выглядит так:

▪️Романтика, которая уже давно доминирует в отрасли, остается в топе. Появляются не только книжные магазины, специализирующиеся исключительно на литературе о любви, но и проводятся специальные ярмарки и фестивали.
▪️Фэнтези, как форма эскапизма, продолжает привлекать читателей, причем этот тренд не спадает со времен ковида. Сочетание двух первых жанров — то есть романтики и фэнтези — сейчас тоже очень хорошо идет, особенно после успеха книг Ребекки Яррос (“Железное пламя”, “Четвертое крыло”).
▪️Мемуары и биографии можно условно разделить на два лагеря: знаменитости и политики. В бестселлеры с одинаковыми шансами пробиваются и мемуары Бритни Спирс с Мэтью Перри, и, например, книги о жизни Рона Де Сантиса, губернатора Флориды и бывшего кандидата в кандидаты в президенты.
▪️Дети и молодежь в своем сегменте поддерживают спрос на иллюстрированные книги и такие жанры, как фэнтези и научная фантастика.
▪️Тру-крайм тоже не сбавляет оборотов. Пока одни убегают от ужасов окружающего мира в фэнтези, другие предпочитают прятаться в книжках о настоящих преступлениях. Особенно хорошо идут маньяки и серийные убийцы.

Еще в десятку вошли: научная фантастика, мистика/триллеры, историческая проза, книги о самопомощи и исторический нонфик.

Если открыть отчет Книжной палаты под названием “20 наиболее издаваемых авторов по художественной литературе. 1 полугодие 2024 г.”, то можно увидеть, что самой издаваемой стала, например, Анна Джейн, которая пишет любовную прозу. Там же в двадцатке есть ее коллеги Ася Лавринович и Николас Спаркс. С фэнтези все тоже хорошо: в топ-20 есть и та же Ребекка Яррос, и Виктор Дашкевич (серия о графе Аверине), и Лия Арден. За маньяков, пусть и не тру-крайм, условно отвечает Майк Омер, который в списке на 12 месте. Чего в списке действительно много, так это самой разной классики: Достоевский, Булгаков, Пушкин, Толстой, Гоголь, Джейн Остин, Ремарк, Джек Лондон, Оруэлл. Хотя и их при желании можно разложить по перечисленным выше жанрам: Достоевский уйдет в крайм, Булгаков в фэнтези…

Тайны людей из прошлого, нон-фик о жизни арт-мошенника, продолжение “Бруклина”, детектив о хромом призраке и роман о темной стороне писательской жизни — встречайте новинки сентября:

1. “Бюро расследования судеб”, Гаэль Ноан
Перевод: Дмитрий Савосин. Жанр: Современная. Изд.: Лайвбук. Стр.: 512.
Ирэн работает в агентстве, которое расследует преступления немецкий фашистов. Ее задача — возвращать вещи, найденные на территории концентрационных лагерей, а их счет идет на многие тысячи. За каждой вещью стоит не просто история, а целая жизнь человека, полная своих тайн, радостей и, конечно же, страданий.

2. “Это точно не подделка? Откровенный рассказ самого известного арт-мошенника”, Тони Тетро и Джампьеро Амбрози
Перевод: Е. Ноури. Жанр: Нон-фикшн. Изд.: Бомбора. Стр.: 320.
У Тони Тетро и его соавтора необычная профессия. Они подделывают шедевры мирового искусства. Их Рембрандта, Шагала и Дали не отличить от настоящих. Многие и не отличали, вываливая чемоданы денег за картины, которые не являлись подлинными. Теперь они расскажут не только о деталях своей работы, но и о арт-рынке в целом, который вовсе не такой гламурный, как может показаться.

3. “Лонг-Айленд”, Колм Тойбин
Перевод: Марина Клеветенко. Жанр: Современная. Изд.: Иностранка. Стр.: 384.
Наверное, многие из вас помнят Эйлиш — героиню романа “Бруклин” и одноименной экранизации. Тойбину она настолько запала в душу, что он решился продолжить ее историю. С момента, когда Эйлиш приехала из родной Ирландии в США в поисках работы и лучшей жизни, прошло четверть века. Она замужем, воспитывает двух детей и, кажется, все наладила. До того момента, пока на пороге ее дома не появляется мужчина, который утверждает, что его жена беременна от мужа Эйлиш.

4. “На каменной плите”, Фред Варгас
Перевод: Елена Тарусина. Жанр: Детектив. Изд.: Corpus. Стр.: 512.
Ночью по улицам городка в Бретоне бродит хромое привидение и стучит деревянной ногой, наводя ужас на жителей. Мало того, стоит призраку пройтись, как вскоре находят чей-то труп. Жертвы перед смертью бормочут что-то невнятное, и это наводит на мысль, что подозреваемый все же есть, но следствие все равно в тупике. Разобраться с этим всем сможет только опытный комиссар Адамберг, для которого это уже двенадцатое расследование.

5. “Сюжет”, Джин Ханфф Корелиц
Перевод: Дмитрий Шепелев. Жанр: Детектив, Триллер. Изд.: Лайвбук. Стр.: 480.
Джейкоб преподает литературное мастерство и сам пишет книги. Правда “выстрелил” пока только его дебютный роман, остальные остались незамеченными. И тут к нему на курсы приходит студент, у которого есть идея бестселлера. Через некоторое время и сам Джейкоб представляет роман, который становится сенсацией. Но успех сопровождают не только обвинения в воровстве сюжета, но и загадочные смерти.

Наткнулась на эссе писателя и редактора Линкольна Мишеля, который рассуждает на любопытную тему: благодаря чему (или, скорее, кому) некоторые книги остаются в истории надолго. Эссе называется “Что сохраняется и (в основном) не сохраняется. О книгах, которые помнят, отвергают, не признают и заново открывают”. Оно длинное, а я дам краткий перевод-пересказ.

Началось все с того, что автор эссе присутствовал на сборище писателей и профессоров, где кто-то начал зачитывать названия книг, популярных сто лет назад. И присутствующие важные мужи поразились, что почти ничего из этого не помнят и имен авторов назвать не могут. Чуть лучше дело обстояло с романами, которые когда-то давно получили престижные премии, но тоже не фонтан.

Будут ли помнить через 100 лет, например, Гарри Поттера или “Голодные игры”? Мишель сомневается, потому что между 1924 и 2024 годами несколько глубоких пропастей: политическая, культурная, технологическая. И то, что мы сейчас считаем неотъемлемой частью нашей жизни, в 2124 году легко может оказаться забытым. Лауреатов того же Пулитцера столетней давности еще помнят и, возможно, будут помнить еще какое-то время, но с авторами бестселлеров беда — они тонут в Лете и даже кругов не оставляют.

Что же тогда остается и почему? Это вопрос интересный. Как так получается, что есть произведения 1924 года, которые все еще будоражат читателей: «Голодарь» Франца Кафки, «Билли Бадд» Германа Мелвилла, «Мы» Евгения Замятина, «Волшебная гора» Томаса Манна, «Двадцать стихотворений о любви и одна песня отчаяния» Пабло Неруды, множество книг Агаты Кристи и т. д. Стоит отметить, что Кафка и Мелвилл прошли через период забвения, но потом их заново открыли, пусть и после смерти.

Мишель предлагает теорию: виноваты академики, писатели, издатели, редакторы и все, кто профессионально связаны с литературой. Именно они составляют учебные планы, куда вставляют те или иные старые книги. Они исследуют жанры и рекламируют своих фаворитов. Они выбирают произведения для переизданий и снова выводят их на сцену.

Отличный пример, подтверждающий эту теорию, — Лавкрафт. Он умер неизвестным и нищим, но сейчас считается одним из самых влиятельных фигур в жанре ужасов. И это не случайность. Более поздние авторы, тот же Стивен Кинг, пели ему дифирамбы, тем самым выталкивая на поверхность и представляя широкой публике.

Другой хороший пример — “Дракула” Брэма Стокера. Он был опубликован в том же году (и продан меньшим тиражом), что и другой готический роман под названием «Жук» Ричарда Марша (с вайбом египетской мифологии). Почему же Дракулу мы помним (любим и почитаем), а про “Жука” никто не слышал? Мишель снова кивает в сторону работников индустрии, причем берет шире, не литературной, а в общем развлекательной. За годы вышло столько фильмов, игр и прочего о вампирах, что к Стокеру мы постоянно возвращаемся. И Дракула уже не просто персонаж романа, он имеет лицо Белы Лугоши, который сыграл его в легендарном фильме. Он в “Жребиях Салема”, в “Баффи — истребительнице вампиров”, в играх Castlevania.

И это плавно подводит нас ко второму пункту эссе, он же — второй фактор. Если первым были профессионалы книжного дела, то вторым — разные медиа. Многие книги живут просто потому, что популярна их экранизация. Кто-то даже не вспомнит, что “Челюсти” или “Крестный отец” изначально были популярными романами.

Так что, спорит сам с собой Мишель в конце, возможно, тот же Поттер переживет нас всех, потому что он уже не просто роман. Он — фильмы, игры, мерч, спектакли и сериалы (он даже курсы в университетах, добавлю уже я от себя).

#современная #подростковая

Вдруг, кто-то ещё не увидел

Выйдет, кстати, 3 октября

Новая книга Пелевина будет выглядеть так

«Читателю важно, чтобы искусство было создано человеком»: интервью с писательницей и преподавательницей литературного мастерства Анной Линской

Грандиозный проект, в котором я разговариваю с интересными людьми, связанными с литературой, продолжается. Сегодня публикую интервью с Анной Линской — преподавательницей литмастерства в Creative Writing School, создательницей телеграм канала «Шел снег» и писательницей. Скоро у Анны выйдет книга «Кафе смерти».

Мы поговорили о том, что такое талант (и есть ли он вообще), как критиковать нежно и почему искусственный интеллект еще не догятивает до естественного, когда дело касается писательства.

1/4 ↓