Пока бумеры ругают зумеров за тиктоки, эти самые зумеры в этих самых тиктоках творят добро. 

58-летний Шон Уорнер сидел тихонько в магазине в Техасе за стопочкой свеженапечатанных экземпляров своего янг-эдалт мистического детектива, и никто его не замечал. И тут к нему подошли двое и начали задавать вопросы о книге.

Одним из них оказался тиктокер Jerrad “Red” Swearenjin, у которого на этот момент 30+ миллионов подписчиков. Шон рассказал о сюжете романа, а потом подписал тиктокеру книгу. Он снимал на видео общение с автором, и это видео почти сразу посмотрели 18 миллионов человек и оставили кучу позитивных комментов.

В итоге через пару дней этот самый янг-эдалт мистический детектив вначале стал первым по продажам на сайте Amazon в своем жанре, а потом и среди всех книг платформы!

Со слов самого Шона Уорнера, когда Рэд подошел к нему, он был готов говорить о книге с кем угодно, потому что продаж на тот момент почти не было. 

«То, что произошло, было за гранью моего воображения. Я так благодарен», — говорит Шон уже в своем собственном видео. 

Теперь он думает, куда отправиться с романом дальше, а сам виновник книжного тикток-праздника, Рэд, признался, что книг сейчас почти не читает, но, кажется, настало время, приобрести парочку.

Началось… Два писателя подали в суд на… ChatGTP

Мона Авад, писательница из Канады, автор романов “Зайка” и “Все хорошо”, и Пол Тремблей, писатель из США, автор романов “Кантата победивших смерть” и “Голова, полная призраков”, подали иск против компании “OpenAI”, разработавшей ИИ ChatGPT.

Они утверждают, что компания нарушила закон об авторском праве: они обучили свой ИИ, загрузив в него романы без разрешения авторов.

ChatGPT позволяет пользователям задавать ему вопросы, а он в свою очередь отвечает на них текстом, который может напоминать шаблоны человеческой речи. Модель, лежащая в основе ИИ, обучается на данных, общедоступных в интернете. Авад и Тремблей же считают, что их защищенные авторским правом книги, были незаконно “прочитаны” чатом джипити. Такой вывод они сделали на основе того, что чат может сгенерировать довольно точные саммари романов. В качестве доказательств к иску были приложены те самые саммари.

Это первый судебный процесс, в котором чат джитипи будет выступать ответчиком в деле об авторских правах. Адвокаты писателей считают, что книги — это идеальный материал для обучения больших языковых моделей, потому что они, как правило, содержат “высококачественную, хорошо отредактированную, длинную прозу”.

«Это золотой стандарт хранения идей для нашего вида», — резюмируют адвокаты.

Жалоба эта, конечно же, про деньги. Истцы считают, что компания “OpenAI” получает прибыль от украденных текстов, поэтому требуют, чтобы она возместила ущерб всем авторам, чьи работы использовались в обучении ИИ. Загвоздка в том, что даже если это так, доказать, что чат использовал именно тексты книг, будет сложно. Он вполне мог быть обучен при помощи, например, обсуждения этих книг читателями на открытых площадках.

Конечно, давайте теперь во всем винить пользователь книжных форумов. В общем, будем следить, чем это закончится, ведь иск подали в федеральный суд Сан-Франциско, а в США право прецедентное.

“Ужин”, Герман Кох: не банальность и не природа зла, а его наследственность

У меня есть длинный и постоянно растущий список книг, которые я хочу прочитать. Некоторые “хотелки” лежат там годами, потому что я как рыбка Дори, увидев новую книжку, тут же забывают про ту, что только что держала в руках и торжественно клялась читать следующей.

“Ужин” Германа Коха лежал в этой совершенно неаккуратной стопочке с года так 2017 и, вопреки моим же предсказаниям, дождался своей очереди на прошлой неделе. Наверное, все, кто хотел ее когда-то прочитать, уже прочитал или посмотрел киноадаптацию, но что ж мне теперь, молчать? Нет, конечно.
↓

Это один из тех романов, от которых не ожидаешь, того, что в нем заложено. Для таких книг был придуман мем “вот это поворот”. Начинается все чинно: два брата, взрослых и в разной степени состоявшихся, собираются на ужин вместе со своими женами в роскошный ресторан. Серж — политик, чье лицо знают все зрители новостей ибо ему пророчат пост премьер-министра. Сержу даже не надо заранее бронировать столик, хотя простые смертные могут месяцами ждать очереди в этот ресторан. Паул — бывший учитель истории, который считает все эти роскошества и фешенебельства жуткой пошлостью. И на этот ужин Паул согласился только потому, что им нужно обсудить одно важной и щекотливое дельце. Обсудить всей семьей…

Не надо быть пророком, чтобы догадаться, что беседа за ужином будет плавно раскрывать семейные секреты. Но Кох решает повернуть историю в такую сторону, что постепенно начинаешь понимать — перед читателем не простая семья с вполне предсказуемыми закидонами. Тут все намного страшней.

В обеих семьях растут подростки, которые в одну пьяную ночь натворили трагических делов. И действия их не были случайными. Они точно осознавали, что происходит и какой вред они наносят. А родителям теперь предстоит решить, что с этим делать.

И Кох устраивает зловещий бал мизантропии, в очередной раз доказывая, что у зла нет рогов, хвоста и копыт. Оно выглядит вполне по-человечески, потому что и есть часть людской сущности. “Ужин” не пытается копать до самого зерна зла. Наоборот, в романе оно выросло, зацвело и раскидало свои семена вокруг, а из них уже растут новые, крепнущие побеги.

Родители, которые и посеяли эти семена зла и жестокости в своих детях, встали перед сложным выбором: отдать чад на суд общественных норм, морали и уголовного кодекса или защищать их от этого суда любой ценой. Выбор не самый просто и не очень очевидный, но в конце романа Кох не оставляет сомнений, какой дорогой пошла эта семья.

Помните, мы шутили, что росмэновский Гарри Поттер когда-нибудь будет стоить как крыло самолета? Не знаю, сколько за него дают сейчас, но вот одну из книг первого британского издания “Harry Potter and the Philosopher’s Stone” на днях продали за 10500 фунтов стерлингов, хотя изначально владельцы редкой книги надеялись получить 5000.

Творение Роулинг отвергли больше десятка издательств прежде, чем Bloomsbury выпустило первые 500 экземпляров в 1997 году. Большая часть тиража разошлась по библиотекам. Мужчина из графства Стаффордшир, чье имя не называется, с раннего
детства любил ходить на всякие распродажи книг и комиксов и на одном из таких мероприятий урвал то самое первое издание за 30 пенсов.

Когда он неожиданно скончался, его семья с удивлением обнаружила среди вороха книг того самого Поттера и тут же отдала его на аукцион. Как пишут Guardian со слов
сестры покойного, состояние у книги потрепанное, а это указывает на то, что в библиотеке, из которой он ее выкупил, Поттер пользовался популярностью. Так что
затарьте своего росмэновского Поттера подальше еще на пару лет, может, что-то из этого и выйдет.

Если не убедил вас пример с юным волшебником, тогда послушайте про зрелого хоббита: одну из книг первого издания “Хоббита” 1937 года тоже буквально недавно продали за 10100 фунтов. Всего было издано 1500 книг, а самое ценное в них — иллюстрации самого Толкина. Книгу нашли в благотворительном магазине, вырученные деньги пойдут на исследование онкологических заболеваний.

Умеете ли вы веселиться так же, как Эрнест Хемингуэй? Сомневаюсь. Сегодня, в день его рождения, вспомним, как он отпраздновал шестидесятилетие в 1959 году.

Вечеринкой заправлял жена писателя Мэри. Праздник устроили в испанском городе Малага на вилле эмигрантов из США Билла и Энни Дэвис. Денег Мэри не жалела: шампанское доставили авиапочтой из Парижа, еду — из Лондона. В меню были кисло-сладкая индейка, печеные окорока, запеканки с морепродуктами и трехъярусный именинный торт.

«Вечеринка была великолепной», — вспоминала Валери Хемингуэй, журналистка, которая потом вышла замуж за сына Хемингуэя (а позже развелась с ним). — «Обстановка была прекрасной, а дурачились там по полной. Например, был тир, мишенями в котором служили карикатуры тех, кого Эрнест недолюбливал. Потом у курящего тореадора Антонио Ордоньеса пытались выстрелом сбить пепел с сигареты».

Гостей развлекали танцоры фламенко и живой оркестр, а праздничный фейерверк
длился полчаса. Из-за него загорелась пальма. Прибывшая на вызов местная пожарная бригада, по легенде, потушила дерево, а потом присоединилась к веселящимся.

Если ваша вечеринка не похожа на эту, не зовите меня.

Оставлю здесь свой гид по творчеству Эрнеста Хемингуэя, который делала для “Лайфхакера” два года назад. Там ответы на вопросы, зачем его читать, чем он важен для мира и какие книги Хэма незаслуженно недооценены.

Если вы следите за жизнью моего цитатного бота @knigogribbot и обращаетесь к нему с вопросами, то заметили, что он недавно прилёг отдохнуть.

Все, отдых окончен, бот снова работает, зовёт вас на огонёк и приятную беседу!

Жарким июльским днем вспоминаю, о чем писал “Книжный гриб” в жаркий июль 2022 года:

▪️7 разноцветных книг: романы, в названии которых есть цвета
▪️“О чём весь город говорит” Фэнни Флэгг: идеальное убежище от страшной реальности
▪️7 затягивающих книг о культах и сектах
▪️Сказ о том, как Джек Лондон заразился Клондайкской золотой лихорадкой

Еще “Книжный гриб” настоятельно рекомендовал читать важную и актуальную, хоть и историческую “И при чем здесь я?” венгерского писателя Саши Баттьяни и детскую “Доклад о медузах” Али Бенджамин, которую можно и взрослым.

Челленджер в этом месяцев предлагал читать книги о писателях, и мне совершенно случайно в руки попала “Трилогия Мердстоуна” Мэла Пит — полуфэнтези и полусатира на писательский мир, объясняющая, как заработать кучу денег на книге и в итоге сойти с ума.

#фэнтези #юмор

Писатели продолжают праведный бой с искусственным интеллектом. Теперь на тропу войны вышли Маргарет Этвуд, Вьет Тхань Нгуен, Джонатан Франзен, Джоди Пиколт и Филип Пулман. Они (и еще около 8000 человек) подписали петицию, призывающую компании, занимающиеся искусственным интеллектом, прекратить использовать работы писателей без их согласия или упоминания.

Петицию создала Гильдия авторов, крупнейший в США писательский профсоюз, и адресовала ее генеральным директорам OpenAI, Alphabet, Stability AI и IBM.

Требований несколько:
▪️получать разрешение на использование материала, защищенного авторским правом; 
▪️выплатить авторам компенсацию за прошлое и текущее использование их произведений;
▪️справедливо вознаградить авторов за использование их произведений в конечном продукте ИИ, независимо от того, нарушает ли этот продукт действующее законодательство.

Майя Шанбхаг Ланг, президент Гильдии авторов, сказала: «Продукты, созданные ИИ всегда по своей природе будут производными. ИИ выдает то, что потребляет, то есть то, что создали писатели-люди. По справедливости авторы должны получать компенсацию за то, что их работы «скормили» ИИ».

Франзен тоже высказался: «Гильдия авторов делает важный шаг для защиты прав всех американцев, чьи данные, слова и изображения используются без их согласия для получения огромной прибыли».

Согласно последнему исследованию доходов, проведенному Гильдией авторов, средний писательский доход в США в 2022 году составлял 23 330 долларов. «Появление технологии ИИ еще больше усугубляет эту проблему и делает все более трудным, если не невозможным, для писателей зарабатывать на жизнь ремеслом, на совершенствование которого ушли годы, если не десятилетия», — говорится в заявлении Гильдии авторов. — «Если писателям приходится бросать свою профессию — это серьезная проблема для всех, потому что так пишется и издается меньше великих книг».

Скажите честно, вы тоже в нежном подростковом возрасте заводили дневники, куда писали свои глубокие мысли, болезненные переживания и, что уж там, душераздирающие стихи. Нет? Хотя бы себя не обманывайте, ладно уж меня. Вот вам история человека, который однозначно выиграл в введение дневников, Анаис Нин.

Анаис Нин родилась во французской коммуне Нейи-сюр-Сен в 1903 году. Когда ей было всего два года, родители Анаис расстались. Отец, Хоакин Нин, кубинский композитор и музыковед, бросил семью ради нового любовного увлечения, и мать, певица по имени Роза Кульмель, перевезла дочь и сыновей в Барселону. Потом они вновь переехали, когда Анаис было 11, на этот раз в Нью-Йорк. Накануне отъезда из Барселоны, 25 июля 1914 года, Анаис сделала первую запись в дневнике, который она будет вести до конца своих дней, за исключением одного необъяснимого перерыва с 31 августа до 1 декабря 1917 года. Эта приверженность дневниковому делу сделала Анаис одном из лучших авторов дневников всех времен.

— Начиная вести дневник, — сказала Нин в 1973 году, — я уступала мысли, что жизнь может быть куда более терпимой, если относиться в ней как к приключению и сказке. Я самой себе рассказывала историю жизни и превращала в приключение то, что потенциально могло разрушить меня.

Анаис также призналась, что начала вести дневник как письмо отцу, с помощью которого хотела убедить его вернуться в семью, но письмо она так и не отправила. Вместо этого она просто продолжала писать.

Вот ее первая запись полностью, в моем переводе с английского, а на английский дневник когда-то перевел с французского Жан Шерман:

Последний взгляд на Барселону и последние мысли. Горы возвышаются в величественной красоте. Заходящее солнце являет свои последние бледные лучи. То тут, то там на голубом небе мелькают белые облачка. Я гляжу на этот пейзаж, и мысли переполняют мой разум. Мы покидаем Барселону, покидаем эту прекрасную страну. Не видеть нам больше этого голубого неба, которое так восхищает меня. Не касаться мне больше губами милого лика моей дражайшей бабушки. Не отдаться мне больше безымянным мыслям, которые всегда приходят ко мне вечерами, когда я опираюсь на перила нашего балкона в ночной тишине. И, наконец, мне грустно от того, что мы покидаем страну, которая стала для нас матерью и счастливым талисманом.

Не хило для одиннадцатилетки, да?