Читаю тут книгу "НКВД изнутри. Записки чекиста" и не могу отогнать от себя мысль, что эта книга больше смешная, чем серьёзная. Прочтите вот этот отрывок:

До суда всех подследственных крепко обрабатывали, уговаривая не отказываться от выбитых у них показаний, обещая за это сохранить им жизнь.
Следует отметить, что еще до начала судебного заседания в соседней комнате машинистка печатала под диктовку секретаря суда заранее определенные приговоры с одной только мерой наказания — расстрел.
На заседании Военной коллегии Верховного суда присутствовали только сотрудники НКВД. Почти все подсудимые подтвердили данные ими под пытками показания.

Это же жутко смешно когда понимаешь, что многие из этих нквдшников сами же проходили через пытки и были расстреляны. Забавляют сноски о конкретных нквдшниках - почти у всех написано, что расстреляны.

Ужасно смешная система, которая убивала не только случайных людей, но и самих себя! А сколько всплывает ассоциаций с Россией? Ух, они делают книгу ещё смешнее. Чего стоят только недавние арестанты из министерства обороны - пострадали от того, что сами же строили.

#политика #литература

Рубрика "Без комментариев".

Должны ли были российские избиратели понимать, что успех нулевых лет связан не с Путиным, а с нефтью? Хорошо бы сказать, наверное, что должны. Но уповать на такую высокую сознательность — всё равно что уповать на мораль строителей коммунизма. При идеальных людях можно многого достичь, но люди, увы, не идеальны. Они не способны быть истинными строителями коммунизма. И вряд ли стремятся понимать истоки процветания, если, конечно, не вдалбливать им всё время в голову, что дело в нефти, а не в Путине.

Допустим, однако, что народ всё же понял значение нефти. Следует ли из этого, что при голосовании большинство должно было бы выбрать альтернативу Путину? Какие у избирателей были основания полагать, что кто-то другой из лидеров лучше воспользовался бы нефтедолларами в интересах общества? Для таких выводов надо отвлечься от телеэкрана, читать интернет, искать нужную информацию, тратить на это свое свободное время. Кто-то, конечно, готов так себя вести. Но большинство не готово.

Причем не в силу мифической рабской ментальности, а просто потому, что так проще. Не в силу того, что в голову народа заложены какие-то тлетворные идеи, а из-за того, что в голову эту вообще не заложено никаких абстрактных идей. Абстракции — свойства интеллектуалов, которые почему-то порой полагают, будто посредством просвещения весь народ можно довести до такого же интеллектуального состояния, как у них.

Рабство или свобода? Демократия или авторитарный режим? Система сдержек или абсолютная власть вождя? Это всё сложно и, самое главное, неинтересно большинству обывателей. По крайней мере, в те годы, когда и так всё путем. Пока демократия представляла собой развлекательное шоу на рубеже 1980—1990-х гг., она была интересна и привлекала внимание миллионов. Когда же появились лучшие шоу, демократию сдали в архив, положили на полку телестудии и забыли о ней. Грустно? Возможно. Но такова реальность.

Источник: "Просуществует ли путинская система до 2042 года?" Дмитрий Травин

#литература

Идеологии — это то, что все используют, но почти никто не понимает.

Книга Марселя Гоше «Правые и левые. История и судьба» — хороший источник, который позволяет узнать о происхождении и развитии дихотомии идеологий. Не очень много уделяется содержанию идеологий, но всё же демонстрируется преемственность идеологических поколений, смена точек зрения и сторон в, казалось бы, очевидной географии идеологий.

Я уже давно наблюдаю за околополитическими дискуссиями в интернете на тему правых и левых и каждый раз вижу, что практически никого не волнует то, что подразумевается под конкретными идеологиями и делением их на стороны. Многие левые по взглядам считают себя правыми, консерваторы и националисты именуют себя либертарианцами. Есть даже очень большой пласт консерваторов и откровенных фашистов, которые называют себя левыми и марксистами только лишь из-за любви к красной символике прошлого тоталитарного и совсем не левого режима.

Многие идеализируют свои стороны. Например, условно левые обвиняют условно правых в том, что они за империализм и военные интервенции, а условно правые в ответ вбрасывают обвинение в стремлении к тоталитаризму у тех, кто якобы левый. При этом сейчас те, кто называют себя правыми, соглашаются с левыми идеями о всеобщем избирательном праве, демократии, индивидуализме, который часто искажают и превращают в социал-дарвинизм. А те, кто именуют себя левыми, стали, как и правые прошлого, стремиться к царю, авторитаризму и автократии (современному деспотичному абсолютизму).

А сколько трактовок в эпоху постправды появилось! Есть смешное деление на исключительно экономику и политику — мол, экономически либерал, а политически консерватор. Есть некое деление на правых и левых либералов, консерваторов и, наверное, даже можно найти у кого-нибудь слова о правых социалистах. Справедливости ради, исторические примеры социализма часто вырождались именно в правые авторитарные режимы.

И, видя всё это безобразие (можно сказать мракобесие), хочется для самого себя исследовать этот вопрос глубже, чтобы коллективный разум не повлиял на моё восприятие реальности. И для этого хорошо подходит книга Марселя Гоше. Данному автору очень нравится концепция такой дихотомии. Он не скрывает этого и часто даже восторгается тем, что люди смогли изобрести нечто настолько удобное. И тут с ним сложно не согласиться — и правда удобно, но люди всё равно портят это удобство.

#литература

Недавно мне попался автор Николай Васильевич Устрялов — современник и исследователь фашизма с нацизмом. Читая его книгу «Италия — колыбель фашизма», не могу не замечать то, что я как будто бы читаю про трампизм, да и не только про него, а в целом про мировой тренд.

Отсутствие политического курса и популистские лозунги, стремление к «лечению» страны, борьба с социалистами и госрасходами, даже апроприация либерализма при заявленном антилиберализме — это просто не может быть историческим совпадением, увы.

Понятно, что либерализация экономики — это не зло, а вполне понятный и рациональный шаг, но в руках подобных людей — это лишь временный инструмент для укрепления и удержания власти. Так было с Путиным, так будет с Милеем (аргентинский Джокер), так может быть с Трампом. Популизм - зло, ибо мимикрирует под всё самое хорошее, совершая всё самое плохое.

Фашизм пришел к власти без определенной, конкретно выработанной программы, но с твердой решимостью излечить страну и с очень благоприятными политическими возможностями.

И, трезво взвешивая обстановку, чутко вслушиваясь в попутные фашизму социальные ветры, уже к началу 1921 Муссолини поет новую песнь: «Государство, – заявляет он в «Popolo« 7 января 1921, – стало ныне гипертрофично, слонообразно, огромно, и потому внешне уязвимо: оно захватило чересчур много таких экономических функций, которые следовало бы предоставить свободной игре частной хозяйственности. Государство ныне играет роль табачного и кофейного торговца, почтальона, железнодорожника, страхователя, корабельного капитана, банкомета, содержателя бань и т. д. Всякое государственное предприятие есть экономическая беда. Хозяйствующее, монополистическое государство подобно банкроту и развалине… Мы – за возвращение государства к присущим ему функциям, именно политико-юридическим… Укрепление политического государства, всесторонняя демобилизация экономического!»

Отсюда становится понятен жест Муссолини, после прихода к власти объявившего фашистов «либералами в классическом смысле этого слова». Не слишком искушенные в политической премудрости и весьма наслышанные о гнусных свойствах «либерального государства», многие из бравых чернорубашечников, наверное, долго на могли понять, как и почему они вдруг оказались классическими либералами. Но их, впрочем, никто об этом и не спрашивал…

Между тем, экономическая действительность послевоенной Италии, как известно, страдала больше всего от непомерного индустриализма. Государство тесно себя связало с военной промышленностью и чувствовало себя бессильным вытащить ноги из этой вязкой трясины. Материально оздоровить страну могла лишь решительная перемена курса хозяйственной политики в смысле отказа казны от разорительных субсидий. И фашизм, не колеблясь, вступил на этот путь.

#литература #политика #наблюдения