Уровень второй. Кто эта прекрасная мамзель?

Уровень третий. А это из какой книги?

Уровень четвертый. Самые пучины гениальности. Можете даже не писать, что это за великая битва (хотя кто я такая, чтобы вас останавливать).

Новый удар в псину от Яндекс.Книг. Теперь на веб-страничке ты больше не видишь, сколько времени тебе осталось до конца аудиокниги. В самом деле, зачем тебе полезная информация? Меньше знаешь — крепче спишь.

Что ещё они у меня отнимут? Может быть, в следующем месяце пропадут имена и фамилии авторов? Ну а что, в самом деле, погуглить что ли сложно, а у нас тут появится гифка с блестяшкой на освободившемся пространстве.

Ладно, настало это время. Апрель апрелит вовсю, так что можно подвести февральские #итоги_недели девятой. Хорошая была неделька!

Михаил Салтыков-Щедрин — История одного города. Чем больше я перечитываю, тем больше завидую ловкости обращения со словами и чувству юмора. Думаю, что лет в семьдесят перечитаю и вообще взорвусь. Бесподобно.

Пол Линч — Благодать. Путешествия девчонки, переодетой в мальчишку, во время великого ирландского голода. А ещё у неё кукушка засвистела, но не без причины. Невероятная крутота. Срочно читать, если вам вообще не понравилась "Песнь пророка", ещё срочнее читать, если она понравилась. Первые полторы главы могут сбить с толку кучерявым языком и образами, но потом всё станет понятно. Точно в лучшее года.

Прочитала графические творения Invincible и Solo Leveling. Инвинсибл держит в напряжении до последнего, очень хорошо. В копилку любителей The Boys и антигероики, если ещё не. Соло левелинг читается чисто из интереса, до какой степени крутости может дойти Марти Сью, если он примерно с самого начала и без того круче всех (очень странные впечатления).

Дэнсинг Снэйл — Я не ленюсь, я на подзарядке. Так и не смогла определиться с жанром книги. С одной стороны, это позиционируется как селф-хелп литература для тех, кто без сил валяется в кровати и чувствует себя неудачником. С другой стороны, "хелп" идёт не со стороны советов или мотивации, а из переживаний художницы, больше похожих на визуальный личный дневничок с небольшими заметками. В целом ощущение, как будто приятный уютный бложик почитал. Неплохо.

Сегодня сложная загадка, чур не гуглить по картинке! Обложка к классике, издание французское, а роман не очень французский. Что за книга? Кто первый догадается, тот гений.

Кто о чём, а парсы (не полины, а персы-зороастрийцы) о повышении рождаемости.

Если что, дальше над такими восхитительными идеями автор и персонажи посмеиваются.

« — Если вступлению в брак препятствует недостаток уединения, Парси Панчаят должен оплатить перепланировку родительской квартиры. Выгородить в ней угол, звукоизолировать стены, чтобы пара имела возможность удалиться туда, не беспокоиться о звуках и производить детишек на свет.

— Комната для спаривания? — уточнил доктор. — И молодожены пойдут на это?

— Стоит того, чтобы попробовать. Но это, конечно, не полное решение проблемы. Сколько угодно богатых пар живут отдельно, в прекрасных условиях и рожают одного ребенка. От силы двух. Похоже, что парсы единственные в Индии, кто откликнулся на призыв о планировании рождаемости. Все прочие плодятся как кролики.

— Ну, — усмехнулся доктор, — те же демографы говорят, что, чем выше образовательный уровень общины, тем ниже уровень рождаемости.

— Значит, надо и этим заняться. У меня два предложения. Первое: нашей молодежи следует запретить учиться — получат диплом бакалавра, и хватит. Надо финансово стимулировать молодых, чтобы они меньше учились. Тем же, кто настаивает на продолжении образования, объявить, что они лишатся субсидий от Панчаята, если не подпишут обязательство произвести на свет столько детей, сколько имеется в их семьях взрослых старше пятидесяти. Максимум семерых детей, зачем нам губить здоровье наших молодых женщин?

— Понятно. А как быть с теми, у кого проблемы со здоровьем, скажем, бесплодие?

— Это не оправдание, — возмутился инспектор. — Какое бесплодие в наше время, когда существует искусственное оплодотворение и прочие умопомрачительные технологии, которые позволяют производить на свет сколько угодно детей! Семья может одним заходом дать шесть-семь маленьких парсов. У меня нет сомнений.

— Вот как? Чрезвычайно интересное предложение.

— Наша община, молодые члены общины, должны заново открыть для себя радости большой семьи, — продолжал инспектор, не замечая улыбок, которыми обмениваются доктор и Джал. — Они должны осознать, что упускают. Веселая музыка детского смеха наполняет дом, жена готовит на кухне обильный обед, слышится стук ножей и позвякивание кастрюль, разносятся запахи дхансака и дхандара.

— А будут предусмотрены меры по исключению бед больших семей, которые могут разрушить их радостную и счастливую жизнь?

— Ну конечно! — с жаром ответил инспектор. — Какие беды?

— Обычные — болезни, бедность.

— А, эти… Нет-нет, у Панчаята достаточно денег. Не будет ни больных, ни бедных. Единственное, что должно нас тревожить, — это идеи индивидуализма. Отрава. Чистейшая отрава для общины парсов эти идеи».

© Рохинтон Мистри «Дела семейные»

Загадка на сегодня (как водится, прошу не гуглить, а то весь интерес пропадёт). Обложку какой книги я сфотографировала? Подсказок не даю, их и без того немало прямо на обложке. Да и практика показывает, что вам для отгадывания любой сложности хватает примерно трех с половиной пикселей.

Книги из лонг-листа иностранки Ясной поляны неизменно удивляют.

Пункт первый. Здравствуйте, я профессор, литературовед, филолог, знаток истории, сейчас вам забахаю историческую книгу, от которой вы офигеете.

Пункт второй. Итак, Леонардо да Винчи засыпал под мемную песенку из Тиктока "Тили-тили-бом, закрой глаза скорее, кто-то ходит за окном и стучится в двери..." (изначально она не из тиктока, конечно, а из какого-то не самого популярного фильма, но завирусилась именно в тиктоке). А ещё под сказки Пушкина.

Спору нет, я и правда офигела.

Лёгким движением левой пятки #итоги_недели превращаются в итоги марта. Тем более, что в марте у меня не особенно было время на чтение или что-то ещё.

Герберт Уэллс — Грядущие дни и Когда Спящий проснётся. Две связанные общим миром повести-антиутопии о далёком будущем победившего капитализма. Нравится мне эта манера, когда мужик двести с лишним лет говорит щащаща, ещё пять минуточек — и не просыпается. Описание мира будущего интересное, но концы у обеих повестей скучноватые, как будто просто — оп! — пять часов вечера, мне пора домой, все умерли, всё, пока.

Эдвард Эштон — Микки-7. Экранизация великолепная, а книга — крепкий середнячок среди научной соцфантастики. Нет трагикомедии, только пролетарская рефлексия, печаль и борьба. Если вы не в курсе, что за Микки такой, — это про клонирование чувачка, который постоянно по жесткачу помирает во время колонизации далёкой планеты.

Луи Буссенар — Тайны доктора Синтеза. Два романа жидкого разлива. В первом какая-то шмэзотерика и биохакинг. Второй — антиутопия. Снова мужик прилёг поспать во льдах на пять минуточек и проснулся через тыщи лет. Скучные диалоги, критика рабства и кастовой системы. В конце концов доктор Синтез так утомился от мира будущего, что силой воли поднатужился и помер с пафосными речами. Не благодарите за спойлер, это единственно интересная штука в обоих романах.

Эдуард Веркин — Сорока на виселице. Офигенный роман- лакмусовая бумажка, который нравится тем больше, чем больше вольностей в трактовке может позволить себе читатель. Бессмысленно спойлерить его сюжет, книга вообще не про него, а про тебя. Вот да, про тебя, как читателя с определённым багажом.

Мишель Жан — Кукум. Краткий современный роман, основано на реальных событиях. Бабка автора в девичестве попала в индейское племя, её там приняли и воспитали, а потом индейцев начали прижимать. Лаконично, пронзительно, грустно.

Наталья Зайцева — Ипотека страданий. Серия постов в твиттере или другой соцсети, которая вдруг стала мини-книжкой. Не мой сорт автофикшена, хотя классные наблюдения есть.

Пол Андерсон — Патруль времени, Щит времени. Прочитала все мильённадцать текстов из цикла. Беспроигрышный вариант, когда у всех подряд есть машины времени и нужно постоянно по таймлайну мотаться с большой палкой, чтобы стучать ей по башке умникам, которые хотят переделать историю. Сюжетно бодренько, но в остальном провисает, что особенно заметно в самом крупном романе.

Влад Райбер — Попробуй уснуть. Люблю жанр сетевых страшилок для озвучки, хотя от литературы они далеки. Чистый костяк сюжета без стиля, без характеров и изысков: и все в проклятой деревне были мертвы, а чудище из шкафа съело девочку, а всё это время бабка тоже была мертва. Оценить это не получится, как и советовать или не советовать. Вы либо любите такие штуки, либо нет.

Андрей Подшибякин — Голодный мир. Повести и рассказы, которые на один шаг дальше отошли от сетевых страшилок и обросли мясом, но пока ещё не стали суперполноценными литературными текстами. Впрочем, это движение вширь мне симпатично, у него много перспектив.

Гузель Яхина — Эйзен. Не люблю этот жанр, не люблю эту тему, не люблю Гузель Яхину. Зачем тогда читала? Потому что где русская литература, там и страдание. Ну ладно, страдала я не очень сильно, в целом понравилось больше предыдущих романов Яхиной, но гиперзатянуто. Захотелось посмотреть фильмы Эйзенштейна и почитать его дневники, а это уже немало.

Саманта Швеблин — Дистанция спасения. Перечитывала. Кратко, необычно, хорошо. Дистанция спасения — это воображаемый поводок, натянутый между матерью и ребёнком. Пока он есть, в любой момент мама может подскочить кабанчиком и защитить от любого говнеца. Но роман говорит нам, что фига с два, не всегда эти меры предосторожности помогают. Необычная форма романа тоже хороша.

Билли О'Кэллахан — Дом смерти. Псевдоготический роман про писательницу, которая не смотрела фильмы ужасов и не знала, что как только достанешь доску уиджи и пригласишь к себе домой злое говно, так всё и накроется медным ирландским тазом. Стилизация неплохая, подружили с современностью тоже вполне удачно, но вот не хватает какой-то этакой изюминки, чтобы из ранга уверенных середняков перейти в раздел отличного чтения. Для пары лёгких вечеров зайдёт неплохо.

Джой Уильямс — Подменыш. Перечитывала. Всё ещё прекрасный роман с ужасными отзывами, потому что мало кто любит читать мутные концовки, тухлые переводы и малосюжетные истории про слабых депрессивных спивающихся мамочек.

Хелп! Хелп! Нужна ваша помощь.

Мои загадки и вопросы показали, что вы знаете примерно всё. И вот настало время, когда я лежу, кряхчу и нуждаюсь в вашем спасении. Не могу нагуглить книгу.

Несколько лет назад была такая книга — белая с большими буквами (подозреваю, что без картинок, но с игрой шрифтов). Для чтения детям. В ней в качестве текста были всякие звуки, которые ты прокрикиваешь, прокряхтываешь, пропукиваешь — и вы с ребёнком кайфуете. Всякие там БАЦ, БДЫЩ, ВЖЖЖЖУХ и так далее.

Пожалуйста, напишите мне, что за книга, вы ж реально всё такое знаете.

Фото @grumpybooks. Это «Книга без картинок» Новака, от которой дети бьются в восторге, а читающие вслух родители ревут белугой. Даёшь аудиоверсию!

Мне пришлось уйти в собственные же сообщения на шесть лет назад, чтобы её найти и не сойти с ума. Всем спасибо, расходимся.

#итоги_недели четырнадцатой (первая неделя апреля, никому не верю). Астрологи объявили неделю чтения лонг-листа иностранки яснополяны.

Рохинтон Мистри — Дела семейные. Семейная индийская сага про зороастрийцев, лежачего деда и честность. Филигранно, узнаваемо (хотя где мы, а где парсы), хочется ещё. Близко к любимому. Но вот пересказать кратко миллион историй не получится, придётся на слово поверить, что они могут понравиться и тем, кто Индией интересуется, и тем, кому на неё вообще пофиг.

Джесмин Уорд — Пойте, неупокоенные, пойте. Роуд-стори с призраками, чернокожими и тюрячкой. Этот текст тоже рассматриваю, как семейную сагу, но из всех саг — это самый динамичный живчик. Равнодушная мамаша, скелеты в шкафу, поездка за батей, который только что вышел на свободу, — достаточное основание, чтобы не переживать, получится ли засинхрониться с проблемами афроамериканцев. Получится.

Карло Вечче — Улыбка Катерины. Псевдоисторический роман про маму Леонардо да Винчи, от которого я орала чаечкой. Тысячи повторений одного и того же, мемы из тиктока, сказки Пушкина в пятнадцатом веке, а самой заглавной мамаши-кабардинки примерно на пять минут экранного времени, где она вся такая загадочная в пышных эпитетах должна символизировать собой свободу, но по сюжету получается, что она просто плывёт по течению. Свободна, как говно в проруби? А что, звучит. Фигня полная, но итальянские описания всяко кому-то да зайдут.

Сергей Лебедев — Белая дама. Издательство Медузы оказалось очень крутым в плане художки. На нонфике я больше поскрипываю и читаю полторы книги в год, а вот художественная серия пока что заходит на ура. Совсем короткий притчевый роман про десятые годы в Донецке, где простые люди через условные символы сражаются за честь и чистоту (или против неё), но не всегда побеждают. В череде рассказчиков значится даже некромасса, замурованная в угольной шахте. Мощно, кратко и необычно, чой-то я раньше Лебедева не читала — ума не приложу.

Есть много детских книг, которые я перечитывала примерно шесть ундециллионов раз — и они наверняка меня как-то сформировали. Делюсь списком.

- Жуткие детские страшилки — Усачев, Успенский
- Лекции профессора Чайникова — Успенский
- Меховой интернат — Успенский
- Принцесса и Людоед — Генрих Сапгир (строго книжка девяностых от издательства "Малыш", чумовая работа с леттерингом и иллюстрациями)
- Большой секрет для маленькой компании — Юнна Мориц
- Анечка-невеличка и Соломенный Губерт — Витезслав Незвал (всякие алисы в стране чудес нервно курят в сторонке от этой психоделичной шизы)
- Десяток разных книжек Даниила Хармса
- Вредные советы — Григорий Остер
- Задачник — Григорий Остер
- Расти здоровым — Роберт Ротенберг (диснеевские иллюстрации, чума по тем временам)
- Энциклопедия профессора Фортрана (кто не клацал по нарисованной клавиатуре, тот жизни не видал)
- Рони, дочь разбойника — Линдгрен
- Эмиль из Леннеберги — Линдгрен
- Мио, мой Мио — Линдгрен (разумеется, было читано и другое, но эта тройца — самое-самое)
- Сказки Элинор Фарджон
- Детективы Энид Блайтон
- Сказки Биг Бена (составитель — Кружков)

Наверняка что-то забыла, но добавлю апдейтом, если вспомню. А у вас что из детства самое-самое? Не просто прочитанное, а замацанное до дыр.

Фотозагадка на сегодня — как водится, чур не гуглить по картинке. Угадайте книгу по обложке!

#итоги_недели пятнадцатой. Астрологи объявили неделю чтения о чтении.

Марианна Вулф — Пруст и кальмар. Отличная книжка по нейробиологии, если вам интересно, что происходит в мозге, когда мы учимся читать, читаем или не можем научиться читать. Ещё немножко по истории чтения, но совсем чуть-чуть. Интересно, если в этом абзаце я ещё пару раз употреблю однокоренные слова к "чтению", схлопнется ли он, как в тетрисе?

Джейсон Буг — Рожденный читать. Хорошо примыкает к предыдущей книге, хотя написано журналистом-блогером, а не биологом. У меня нет детей, но читать всё равно было интересно. Тема примерно та же: что происходит в голове во время обучения чтению + куча всяких практических советов для тех, кто хочет повысить ребёнку айкью аж на шесть пунктов (ну вдруг вам невероятно эти пункты важны). Спойлер: придётся много читать самому.

Петер Менделсунд — Что мы видим, когда читаем. Моя любимица, которую стабильно перечитываю раз в пару лет. Книжка-малышка, потому что иллюстраций больше, чем текста. Тема: как работает наше визуальное воображение, когда мы читаем; почему мы орём, когда узнаём на сотой странице, что всё это время у героя была лысина и огромные усищи; зачем может быть полезно делать заметки во время чтения, а не только подводить итог прочитанному.

Бенхамин Лабатут — MANIAC. Очень похоже не предыдущую его книгу, только чуть лучше, потому что стержневая история одна. Поэтому и получилось более объёмно. Попытка рассмотреть человека за скучной биографией математика (Неймана). Мы такие биографии чаще знаем по статьям в википедиях, но тут наваристо и открыто. Важнейший вопрос: почему гении так часто едут кукушкой в страну чудес? Пока что единственный автор, которому я заранее прощаю нелюбимый мною жанр псевдобиографии.

Гаэль Фай — Маленькая страна. Ставь лайк, если захотелось пропеть это название. Тоже одна из книжек-любимиц, которую перечитываю не в первый раз. На автобиографической подложке. С одной стороны — детство полуафриканца в Бурунди, где бьёшь палкой пальму и смотришь на крокодилий хвост. С другой стороны — детство полуфранцуза по соседству с Руандой, где геноцид тутси и даже детям с палками приходится выбирать политическую позицию, чтобы тебе этими самыми палками глаз не выбили. Кратко, сочно, безусловный мастрид, даже если вам эти наши руанды нафиг не сдались.