Кстати, про Маркони
Фамилия Маркони происходила из Капуньяно в Порретта-Терме, где была зафиксирована переписью 1700 года. Доменико Маркони — дед будущего изобретателя — родился в 1788 году в Капуньяно. В 1817 году он женился на Терезе Далли, дочери землевладельцев деревни Кастеллуччо, от которой имел пятерых детей. Доменико был грамотным и извлекал большие репутационные преимущества из посредничества при торговых сделках. В 1831 году Маркони приобрели четырёхэтажный дом на Пьяцца Маджоре в Порретте. Семья владела также конюшней в городе и землями в трёх окрестных коммунах. Старшие сыновья получили образование в Болонье. В 1840-е годы Маркони занялись производством шёлка в Монтекьяро.
Во время республиканского восстания 1848 года за создание независимой Болонской республики Доменико был на стороне демократов и приобрёл Виллу Гриффони в девяти милях от Болоньи, в том же году он скончался. Старший сын Доменико и Терезы преуспел в коммерции и женился на дочери болонского банкира Реноли. Джузеппе родился в январе 1825 года и, потеряв мать в трёхлетнем возрасте, воспитывался у родни. Его будущая жена, ирландка Энни Джеймсон (внучка основателя винокурни Jameson), по фамильной легенде, была отправлена в Болонью обучаться в консерватории и жила у Реноли под присмотром деловых партнёров её отца. Джузеппе был, вероятно, равнодушен к религии, ибо Джеймсоны являлись убеждёнными протестантами, а Энни заявила, что никого из своих детей не отдаст в духовное учебное заведение. После её возвращения на родину молодые люди переписывались и обвенчались в Булони.
Первый сын Джузеппе и Энни Маркони — Альфонсо — появился на свет в ноябре 1865 года. Супруги много раз меняли место жительства вслед за деловыми предприятиями главы семейства. В 1871 году они приобрели Палаццо Альбергати в Болонье, где держали штат прислуги. Джузеппе и Энни не любили городской жизни и были легки на подъём — например, глава семейства в 1869 году из любопытства отправился на открытие Суэцкого канала. Хотя Джузеппе, по воспоминаниям, имел суровый вид, но по натуре был типичным «весёлым болонцем». Он вёл дела в Великобритании, хотя так и не научился английскому языку, а круг деловых связей охватывал половину Европы. Он не был скупым, но настаивал, чтобы домочадцы точно обосновывали любые свои расходы и желания. История жизни всех Маркони хорошо документирована, поскольку после кончины Гульельмо Маркони восемь ящиков с перепиской, семейными счетами, вырезками из прессы и прочим сохранились в архиве Королевской академии наук Италии, были выкуплены Фондом Гульельмо Маркони и вновь обнаружены спустя полвека.
Фамилия Маркони происходила из Капуньяно в Порретта-Терме, где была зафиксирована переписью 1700 года. Доменико Маркони — дед будущего изобретателя — родился в 1788 году в Капуньяно. В 1817 году он женился на Терезе Далли, дочери землевладельцев деревни Кастеллуччо, от которой имел пятерых детей. Доменико был грамотным и извлекал большие репутационные преимущества из посредничества при торговых сделках. В 1831 году Маркони приобрели четырёхэтажный дом на Пьяцца Маджоре в Порретте. Семья владела также конюшней в городе и землями в трёх окрестных коммунах. Старшие сыновья получили образование в Болонье. В 1840-е годы Маркони занялись производством шёлка в Монтекьяро.
Во время республиканского восстания 1848 года за создание независимой Болонской республики Доменико был на стороне демократов и приобрёл Виллу Гриффони в девяти милях от Болоньи, в том же году он скончался. Старший сын Доменико и Терезы преуспел в коммерции и женился на дочери болонского банкира Реноли. Джузеппе родился в январе 1825 года и, потеряв мать в трёхлетнем возрасте, воспитывался у родни. Его будущая жена, ирландка Энни Джеймсон (внучка основателя винокурни Jameson), по фамильной легенде, была отправлена в Болонью обучаться в консерватории и жила у Реноли под присмотром деловых партнёров её отца. Джузеппе был, вероятно, равнодушен к религии, ибо Джеймсоны являлись убеждёнными протестантами, а Энни заявила, что никого из своих детей не отдаст в духовное учебное заведение. После её возвращения на родину молодые люди переписывались и обвенчались в Булони.
Первый сын Джузеппе и Энни Маркони — Альфонсо — появился на свет в ноябре 1865 года. Супруги много раз меняли место жительства вслед за деловыми предприятиями главы семейства. В 1871 году они приобрели Палаццо Альбергати в Болонье, где держали штат прислуги. Джузеппе и Энни не любили городской жизни и были легки на подъём — например, глава семейства в 1869 году из любопытства отправился на открытие Суэцкого канала. Хотя Джузеппе, по воспоминаниям, имел суровый вид, но по натуре был типичным «весёлым болонцем». Он вёл дела в Великобритании, хотя так и не научился английскому языку, а круг деловых связей охватывал половину Европы. Он не был скупым, но настаивал, чтобы домочадцы точно обосновывали любые свои расходы и желания. История жизни всех Маркони хорошо документирована, поскольку после кончины Гульельмо Маркони восемь ящиков с перепиской, семейными счетами, вырезками из прессы и прочим сохранились в архиве Королевской академии наук Италии, были выкуплены Фондом Гульельмо Маркони и вновь обнаружены спустя полвека.
Вилла Гриффоне, приобретенная в середине девятнадцатого века, была выборной резиденцией фамилии Маркони, где Гульельмо провел большую часть своей жизни, пока не достиг совершеннолетия. Именно на вилле Гриффоне он провел свои первые опыты по передаче электромагнитного излучения (1895). Позже, благодаря поддержке своих английских родственников Маркони продолжил свой опыт в Соединенном Королевстве, где его система беспроводной телеграфии разрабатывалась, пока не стала известна в глобальном масштабе.
После смерти ученого в 1937 году вилла была подарена его фамилией Фонду Маркони, созданному в 1938 году для сохранения исторической и научной памяти об отце радиосвязи. Неотъемлемыми частями активов фонда являются библиотека и архив.
На вилле также находится музей Маркони, посвященный зарождению и развитию радиосвязи . Благодаря интеграции исторического аппарата, гипертекстов, фильмов и интерактивных устройств посетитель имеет возможность проследить события, которые характеризовали обучение, жизнь и деятельность Гульельмо Маркони как предпринимателя в компании, которую он основал в 1897 году и которая до сих пор несет его имя.
В парке находятся бюст Гульельмо Маркони работы скульптора Артуро Диацци ( 1941 г. ) и бронзовая статуя ученого высотой 8 метров, созданная скульптором Антонио Берти ( 1974 г. ), реконструкция антенны, использовавшейся в его экспериментах, часть яхты «Элеттра» и мавзолей Гульельмо Маркони, построенный по проекту Марчелло Пьячентини, где великий изобретатель покоится с 1941 года.
Помимо Фонда Маркони, в исторической штаб-квартире Виллы Гриффоне работают исследователи кафедры электроники, компьютерных наук и систем Болонского университета и Фонда Уго Бордони, работающего в сфере телекоммуникаций.
После смерти ученого в 1937 году вилла была подарена его фамилией Фонду Маркони, созданному в 1938 году для сохранения исторической и научной памяти об отце радиосвязи. Неотъемлемыми частями активов фонда являются библиотека и архив.
На вилле также находится музей Маркони, посвященный зарождению и развитию радиосвязи . Благодаря интеграции исторического аппарата, гипертекстов, фильмов и интерактивных устройств посетитель имеет возможность проследить события, которые характеризовали обучение, жизнь и деятельность Гульельмо Маркони как предпринимателя в компании, которую он основал в 1897 году и которая до сих пор несет его имя.
В парке находятся бюст Гульельмо Маркони работы скульптора Артуро Диацци ( 1941 г. ) и бронзовая статуя ученого высотой 8 метров, созданная скульптором Антонио Берти ( 1974 г. ), реконструкция антенны, использовавшейся в его экспериментах, часть яхты «Элеттра» и мавзолей Гульельмо Маркони, построенный по проекту Марчелло Пьячентини, где великий изобретатель покоится с 1941 года.
Помимо Фонда Маркони, в исторической штаб-квартире Виллы Гриффоне работают исследователи кафедры электроники, компьютерных наук и систем Болонского университета и Фонда Уго Бордони, работающего в сфере телекоммуникаций.
Интересно, что Гульельмо Маркони состоял в дальнем родстве с династией архитекторов Маркони, которые переехали веком раньше из Италии в Польшу. Нелегальным пробандом других Маркони считается Генрик Маркони.
Первоначально он обучался под руководством отца Леандра Маркони (1763—1837), позже в 1806—1810 одновременно в Университете и Академии художеств в Болонье. 1811 года назначен преподавателем по рисованию в средней школе в Луго. В Польше был приглашён генералом Людвигом Михалом Пацом с целью завершения дворца в Довспуди. С 1827 года занимал должность в Отделе промышленности и торговли Правительственной комиссии внутренних дел и народного просвещения, в 1851—1858 был преподавателем Варшавской академии искусств. После закрытия заведения преподавал ещё как минимум 10 лет. Работал в стиле неореннесанса.
Генрик имел младшего брата Ферранте Маркони (1798—1868), который также прибыл в Варшаву после обучения в Болонье. Женился на дочери садовника графа Паца, шотландке Маргарите Гейтон (1807—1884). Гейтон была кальвинисткой и поэтому некоторые дети в семье были воспитаны как католики, а другие — как кальвинисты.
У Генрика было два сына: Владислав Маркони и Леандро – а также племянник, сын Ферранте, Леонард. Все троя продолжили фамильное дело. Особенно преуспел Леонард - львовский скульптор, педагог, мастер архитектурной пластики эпохи историзма.
Леонард был одним из семерых детей Ферранте. Первые уроки скульптуры получал в мастерской отца. Потом учился в Варшавской школе искусств (1856—1857) у Константина Хейдля и в Римской академии св. Луки (1859—1861) у Адамо Тадолини. Учась в Риме, получил награду лучшего ученика, а также золотую и две серебряные медали академии. Некоторое время работал вместе с отцом. Потом 12 лет в мастерской совместно с шурином Анджеем Прушинский (мужем сестры Аделаиды). Варшавское наследие Маркони почти полностью было уничтожено во время Второй мировой войне. Последняя масштабная постройка, украшенная Маркони — дворец Кронеберга, была уничтожена 1963 года для строительства гостиницы «Виктория». В варшавском периоде творчества ощутимо сильное влияние итальянского классицизма.
Еще в династии есть сын Генрика - Карл Антоний Маркони (1826—1864) живописец, график. Архитектурой не занимался, но сценарий тот же.
Первоначально он обучался под руководством отца Леандра Маркони (1763—1837), позже в 1806—1810 одновременно в Университете и Академии художеств в Болонье. 1811 года назначен преподавателем по рисованию в средней школе в Луго. В Польше был приглашён генералом Людвигом Михалом Пацом с целью завершения дворца в Довспуди. С 1827 года занимал должность в Отделе промышленности и торговли Правительственной комиссии внутренних дел и народного просвещения, в 1851—1858 был преподавателем Варшавской академии искусств. После закрытия заведения преподавал ещё как минимум 10 лет. Работал в стиле неореннесанса.
Генрик имел младшего брата Ферранте Маркони (1798—1868), который также прибыл в Варшаву после обучения в Болонье. Женился на дочери садовника графа Паца, шотландке Маргарите Гейтон (1807—1884). Гейтон была кальвинисткой и поэтому некоторые дети в семье были воспитаны как католики, а другие — как кальвинисты.
У Генрика было два сына: Владислав Маркони и Леандро – а также племянник, сын Ферранте, Леонард. Все троя продолжили фамильное дело. Особенно преуспел Леонард - львовский скульптор, педагог, мастер архитектурной пластики эпохи историзма.
Леонард был одним из семерых детей Ферранте. Первые уроки скульптуры получал в мастерской отца. Потом учился в Варшавской школе искусств (1856—1857) у Константина Хейдля и в Римской академии св. Луки (1859—1861) у Адамо Тадолини. Учась в Риме, получил награду лучшего ученика, а также золотую и две серебряные медали академии. Некоторое время работал вместе с отцом. Потом 12 лет в мастерской совместно с шурином Анджеем Прушинский (мужем сестры Аделаиды). Варшавское наследие Маркони почти полностью было уничтожено во время Второй мировой войне. Последняя масштабная постройка, украшенная Маркони — дворец Кронеберга, была уничтожена 1963 года для строительства гостиницы «Виктория». В варшавском периоде творчества ощутимо сильное влияние итальянского классицизма.
Еще в династии есть сын Генрика - Карл Антоний Маркони (1826—1864) живописец, график. Архитектурой не занимался, но сценарий тот же.
Под итальянским Неаполем произошла самая дорогая авария в мире: там яхта вдовы Стива Джобса стоимостью $120 млн врезалась в яхту мексиканского миллиардера Рикардо Салинас Плиего, цена которой равна $125 млн 🛥
«Я хотел бы знать, что делали капитан и экипаж, которые не видели перед собой яхту размером с мою», — возмущенно высказался в своем аккунте в «Х» Плиего.
Что еще делать людям с деньгами и без фамилий? Таранить друг друга яхтами.
«Я хотел бы знать, что делали капитан и экипаж, которые не видели перед собой яхту размером с мою», — возмущенно высказался в своем аккунте в «Х» Плиего.
Что еще делать людям с деньгами и без фамилий? Таранить друг друга яхтами.
Единственный сын и внучка Леонида Якубовича неожиданно от всех отказались от его фамильного имени.
По сей день программа «Поле чудес» и ее бессменный ведущий Леонид Якубович являются всенародно известными, но вот единственный сын звезды ТВ, похоже, решил ничего у него не наследовать. На отношения ведущего и его сына повлиял развод с матерью Галиной, а также, как утверждают, недостаточное внимание в детстве.
По сей день программа «Поле чудес» и ее бессменный ведущий Леонид Якубович являются всенародно известными, но вот единственный сын звезды ТВ, похоже, решил ничего у него не наследовать. На отношения ведущего и его сына повлиял развод с матерью Галиной, а также, как утверждают, недостаточное внимание в детстве.
Студия Rejected Games анонсировала постапокалиптический автосимулятор про грузоперевозки в открытом мире Dust & Diesel: Deadland Delivery. В сети появились трейлер и скриншоты игры.
Действия Dust & Diesel: Deadland Delivery развернутся в пустоши Дедлендс, которую населяют рейдеры. Игроки возьмут под управление небольшую транспортную компанию, которую предстоит расширить до доминирующей логистической империи — для этого придётся перевозить грузы, нанимать водителей, управлять ресурсами и модернизировать свой автопарк.
То, что в будущем, если у тебя нет фамилии, ты будешь работать курьером, работником колл-центра (но это не точно), проституткой или решалой – тема довольно устойчивая. Перед этим нам показывали компьютерную игру про курьеров от Хидео Кадзимы – Death Stranding. А до этого выпустили симулятор бомжа Fallout 4, где показали, как мужик, чей сын возглавляет институт, должен жить в мире, разрушенном войной, и там собирать жестяные банки
Действия Dust & Diesel: Deadland Delivery развернутся в пустоши Дедлендс, которую населяют рейдеры. Игроки возьмут под управление небольшую транспортную компанию, которую предстоит расширить до доминирующей логистической империи — для этого придётся перевозить грузы, нанимать водителей, управлять ресурсами и модернизировать свой автопарк.
То, что в будущем, если у тебя нет фамилии, ты будешь работать курьером, работником колл-центра (но это не точно), проституткой или решалой – тема довольно устойчивая. Перед этим нам показывали компьютерную игру про курьеров от Хидео Кадзимы – Death Stranding. А до этого выпустили симулятор бомжа Fallout 4, где показали, как мужик, чей сын возглавляет институт, должен жить в мире, разрушенном войной, и там собирать жестяные банки
У Михаила Светлова, русского и советского поэта, драматурга и журналиста, а также военного корреспондента и лауреата Ленинской премии, был такой анекдот:
«Когда Гоголь пишет: "в избу вошел чёрт", я верю. Когда Алексин пишет: "в класс вошла учительница", я не верю».
Анекдот антиеврейский, так как Светлова на самом деле звали Мотл Аронович Шейнкман, а Алексина – русского, советсклого и израильского писатель, сценариста и драматурга, автора книг для детей и юношества – на самом деле звали Анатолием Гоберманом. И вообще весь этот анекдот проводил водораздел между правильными, пролетарскими евреями, и неправильными, сионистско-буржуазными. Но все же не сложно заметить, что родители Алексина-Гобермана были пролетариатом, а Гоголь, согласно фамильной легенде, происходил из старинного казацкого рода и предположительно был потомком Остапа Гоголя — гетмана Правобережного Войска Запорожского Речи Посполитой. Некоторые из его предков приставали и к шляхетству. Ну а потомки, разумеется, были возведены в дворянское достоинство.
«Когда Гоголь пишет: "в избу вошел чёрт", я верю. Когда Алексин пишет: "в класс вошла учительница", я не верю».
Анекдот антиеврейский, так как Светлова на самом деле звали Мотл Аронович Шейнкман, а Алексина – русского, советсклого и израильского писатель, сценариста и драматурга, автора книг для детей и юношества – на самом деле звали Анатолием Гоберманом. И вообще весь этот анекдот проводил водораздел между правильными, пролетарскими евреями, и неправильными, сионистско-буржуазными. Но все же не сложно заметить, что родители Алексина-Гобермана были пролетариатом, а Гоголь, согласно фамильной легенде, происходил из старинного казацкого рода и предположительно был потомком Остапа Гоголя — гетмана Правобережного Войска Запорожского Речи Посполитой. Некоторые из его предков приставали и к шляхетству. Ну а потомки, разумеется, были возведены в дворянское достоинство.
Энцо Феррари, готовя новую машину к гонке 24 часа в Ле-Мане, (про которую еще фильм сняли), слишком усердствовал по совершенствованию. Ему что-то сказал: «Может не стоит так уж слишком? Зачем избыточное повышение прочности?» А тот, как известно, ответил: «Никто не запомнит занявшего второе место».
В тех гонках он как раз занял второе место, проиграв модели Форда серии GT.
Эту его фразу активно цитировали в свое время всякие мотиваторы, пока она в конец не сошла на нет. И вот она снова всплыла в связи с не-победой 51-летнего Юсуфа Дикича, стрелка из Турции, взявшего на Олимпиаде-2024 серебро - в расслабленной позе, мятой футболке, с рукой в кармане и без стрелковой экипировки.
И теперь никто не помнит кто там занял первое место. Какие-то сербы. А второго запомнили. Причем второго в обоих смыслах: Дикич выступил хуже своей напарницы по командному выступлению Илайды Тархан. И ее тоже никто не запомнит. А Дикича, наоборот, уже ждут многомиллионные рекламные контракты - хоть в лирах, хоть в евро, хоть в долларах, а может и место в турецком меджлисе.
Почему так происходит?
Потому что Спектакль занял место самой главной мнемонической технологии, уверенно обогнав на последней стагодовке другую - Героику. А раз вместо стадиона теперь подмостки, то и победителем оказывается не тот, кто лучше, а тот, кто занятнее выступил. Организаторы это дали понять концертом на самом открытии Олимпиады, но их сообщение опять никто не расслышал.
Брали бы пример с Евровидения. Там уже давно побеждает не тот, кто лучше поет, а тот, кто лучше репрезентует песней-костюмом-выступлением исторические обиды, территориальные претензии и обвинения в отсутствии демократии.
Ну а мы уже в этот четверг в нашем книжном онлайн-клубе будем обсуждать книгу Ги Дебора «Общество спектакля». Все будет происходить в телеграмме - 4 встречи по четвергам в 19.00-21.00. Тезисы и запись получите бонусом.
Хотите участвовать - пишите @significant_another. Расскажу по условиям.
В тех гонках он как раз занял второе место, проиграв модели Форда серии GT.
Эту его фразу активно цитировали в свое время всякие мотиваторы, пока она в конец не сошла на нет. И вот она снова всплыла в связи с не-победой 51-летнего Юсуфа Дикича, стрелка из Турции, взявшего на Олимпиаде-2024 серебро - в расслабленной позе, мятой футболке, с рукой в кармане и без стрелковой экипировки.
И теперь никто не помнит кто там занял первое место. Какие-то сербы. А второго запомнили. Причем второго в обоих смыслах: Дикич выступил хуже своей напарницы по командному выступлению Илайды Тархан. И ее тоже никто не запомнит. А Дикича, наоборот, уже ждут многомиллионные рекламные контракты - хоть в лирах, хоть в евро, хоть в долларах, а может и место в турецком меджлисе.
Почему так происходит?
Потому что Спектакль занял место самой главной мнемонической технологии, уверенно обогнав на последней стагодовке другую - Героику. А раз вместо стадиона теперь подмостки, то и победителем оказывается не тот, кто лучше, а тот, кто занятнее выступил. Организаторы это дали понять концертом на самом открытии Олимпиады, но их сообщение опять никто не расслышал.
Брали бы пример с Евровидения. Там уже давно побеждает не тот, кто лучше поет, а тот, кто лучше репрезентует песней-костюмом-выступлением исторические обиды, территориальные претензии и обвинения в отсутствии демократии.
Ну а мы уже в этот четверг в нашем книжном онлайн-клубе будем обсуждать книгу Ги Дебора «Общество спектакля». Все будет происходить в телеграмме - 4 встречи по четвергам в 19.00-21.00. Тезисы и запись получите бонусом.
Хотите участвовать - пишите @significant_another. Расскажу по условиям.