Вообще же Питер — сложный город для архитекторов. К нему мало что получается безболезненно прибавить, современность здесь плохо приживается. Ни один крупный проект не обходится без скандала с участием градозащиты, и сам термин «градозащита» тоже родом отсюда — его впервые использовали в 2000-е, когда протестовали против застройки Охта-Центра.
У меня есть теория — возможно, ошибочная, продиктованная экзотизацией и взглядом со стороны. Возможно, целостность архитектурного ансамбля вкупе с холодным климатом научила петербуржцев более тщательно прорабатывать внутренние пространства. И еще в начале 2010-х фраза «питерское место» была нарицательной в Москве. Заведения и общественные дворы — лепота, и с каждым годом только лучше.
Именно о таких местах и мелких уличных деталях пишет Юлия Сараева в канале «Кофе и билеты». На фото некоторые из них:
1. Стрит-арт на Большом проспекте
2. Стены в баре-бильярдной Solids
3. Академкнига на Литейном
4. Борщевик в Le courage
5. «Мавританский» камин в особняке Сан-Галли
У меня есть теория — возможно, ошибочная, продиктованная экзотизацией и взглядом со стороны. Возможно, целостность архитектурного ансамбля вкупе с холодным климатом научила петербуржцев более тщательно прорабатывать внутренние пространства. И еще в начале 2010-х фраза «питерское место» была нарицательной в Москве. Заведения и общественные дворы — лепота, и с каждым годом только лучше.
Именно о таких местах и мелких уличных деталях пишет Юлия Сараева в канале «Кофе и билеты». На фото некоторые из них:
1. Стрит-арт на Большом проспекте
2. Стены в баре-бильярдной Solids
3. Академкнига на Литейном
4. Борщевик в Le courage
5. «Мавританский» камин в особняке Сан-Галли
У меня новый любимый фрик: шведский архитектор Ульф Мейергрен. Живет в Cтокгольме и бродит по окрестным лесам, где проектирует и мастерит всевозможные павильоны и хижины из подручных материалов. Например, однажды они вместе с финским художником Антти Лайтиненом обмотали очень много полиэтилена вокруг дерева и зимой сделали внутри сауну. В другой раз у него получился бассейн из картофеля. Или вот еще случай был: Мейергрен в коллаборации с фермером построил павильон из мха, чтобы смотреть оттуда на кабанов.
Однажды осенью Мейергрен построил Лиственную хижину. Большой плюс всех его проектов — их может повторить любой. Для этого дома понадобится всего ничего: каркас от уличного батута (им все равно никто не пользуется в это время года, уточняет архитектор) и два слоя сетки, заполненные листьями. Готово, вы великолепны — совсем как Ульф, позировавший для первых двух фото
Однажды осенью Мейергрен построил Лиственную хижину. Большой плюс всех его проектов — их может повторить любой. Для этого дома понадобится всего ничего: каркас от уличного батута (им все равно никто не пользуется в это время года, уточняет архитектор) и два слоя сетки, заполненные листьями. Готово, вы великолепны — совсем как Ульф, позировавший для первых двух фото
И еще кое-что про финнов и осень: в Хельсинки самый красивый Robert’s Coffee (это такой северный «Старбакс») находится на Эспланаде, в бывшем банковском помещении.
В европейской «прекрасной эпохе» было несколько архитектурных типологий, которые непременно стоит искать в любом новом городе. Банк — одна из них наряду с вокзалами, почтамтами и гранд-отелями. Privatenbanken, который выступил заказчиком этого проекта, пригласил на проект архитекторов Ларса Сонка и Вальтера Юнга. Оба — видные представители югендстиля, о чем, впрочем, никогда не догадаешься по фасаду XIX века.
Зато внутри ровно то, чего ждешь от финского национального романтизма: гранитные колонны, звериные рельефы (одновременно забавные и жуткие), фреска с осенним пейзажем — работа художника Вильхо Шёстрём. Зал находится в сердцевине городского квартала, и редкое солнце не пробилось бы сюда через обычные окна — вместо них остекленный потолок, который из-за формы иногда сравнивают с перевернутым драккаром викингов.
В европейской «прекрасной эпохе» было несколько архитектурных типологий, которые непременно стоит искать в любом новом городе. Банк — одна из них наряду с вокзалами, почтамтами и гранд-отелями. Privatenbanken, который выступил заказчиком этого проекта, пригласил на проект архитекторов Ларса Сонка и Вальтера Юнга. Оба — видные представители югендстиля, о чем, впрочем, никогда не догадаешься по фасаду XIX века.
Зато внутри ровно то, чего ждешь от финского национального романтизма: гранитные колонны, звериные рельефы (одновременно забавные и жуткие), фреска с осенним пейзажем — работа художника Вильхо Шёстрём. Зал находится в сердцевине городского квартала, и редкое солнце не пробилось бы сюда через обычные окна — вместо них остекленный потолок, который из-за формы иногда сравнивают с перевернутым драккаром викингов.
Сколько всего уже человек навыдумывал и напроектировал, а жить по-прежнему хочет в деревянном доме. О том, почему мы так любим дома из срубов и какими они бывают — в канале Деревянные дома | Smart Wood.
Smart Wood — это компания, которая проектирует и строит из сибирского кедра, а также в деталях рассказывает о рабочих процессах. На картинках — угловое соединение «ласточкин хвост», которое считается одним из показателей мастерства плотника (подробнее о нем вот тут). Читайте также об особенностях отделки кедром, окаменелом дереве для ванных и о том, как красиво стареют деревянные дома.
На правах рекламы
Smart Wood — это компания, которая проектирует и строит из сибирского кедра, а также в деталях рассказывает о рабочих процессах. На картинках — угловое соединение «ласточкин хвост», которое считается одним из показателей мастерства плотника (подробнее о нем вот тут). Читайте также об особенностях отделки кедром, окаменелом дереве для ванных и о том, как красиво стареют деревянные дома.
На правах рекламы