Когда начинаешь исследовать фейки в архитектуре, бывает трудно остановиться. Потому что их очень много. Зачем построили 50 Эйфелевых башен по всему миру? Зачем городу Нашвилл в штате Теннеси, США, точная копия Парфенона? Просто капризом конкретного заказчика это не объяснить, ведь на строительство нужны огромные деньги.
Иногда это часть политики, способ переписать историю и провозгласить себя венцом прошлого — Саддам Хусейн «восстанавливал» Вавилон и даже приказал ставить на кирпичах клейма со своим именем подобно тому, как это делал Навуходоносор II. Иногда это прямой расчет на то, что людям не очень важна подлинность (это не хорошо и не плохо — как есть); в Китае и США существует минимум три «копии» Венеции.
На фотографиях выше — еще один объект из Китая, поразивший меня до глубины души. Это кампус Ox Horn компании Huawei на северо-западе Шэньчжэня. Проект прославляет «историю неудач и успехов» человечества и состоит из копий 12 европейских достопримечательностей: есть, например, немецкий Гейдельбергский замок и таллиннская церковь Нигулисте. Зоны соединяет трамвайная линия по образцу поездов Stadler Rail для железной дороги Юнгфрау в Швейцарии.
Дело в том, что в Китае очень долгая традиция репликации ландшафтов — это началось еще во времена Империи Цин. Воссоздание достопримечательностей в данном случае — показатель мастерства и превосходства и своего рода форма пропаганды, демонстрирующая способность восстанавливать культурные и технические достижения других стран.
На фотографиях выше — еще один объект из Китая, поразивший меня до глубины души. Это кампус Ox Horn компании Huawei на северо-западе Шэньчжэня. Проект прославляет «историю неудач и успехов» человечества и состоит из копий 12 европейских достопримечательностей: есть, например, немецкий Гейдельбергский замок и таллиннская церковь Нигулисте. Зоны соединяет трамвайная линия по образцу поездов Stadler Rail для железной дороги Юнгфрау в Швейцарии.
Дело в том, что в Китае очень долгая традиция репликации ландшафтов — это началось еще во времена Империи Цин. Воссоздание достопримечательностей в данном случае — показатель мастерства и превосходства и своего рода форма пропаганды, демонстрирующая способность восстанавливать культурные и технические достижения других стран.
Литовский город Друскининкай — популярный у местных бальнеологический курорт (бальнеология — это вот то самое дореволюционное «поехать на воды»). В 1980-х там построили совершенно безумный ансамбль санатория по проекту супругов Ромуальдаса и Аушры Шилинскас — хорошо видно, что дело происходит уже на излете советской эпохи, когда контроль ослаб и архитекторам многое позволялось. Рядом с основными зданиями была водонапорная башня для целебной воды. Увы, наступление XXI века она не пережила: снесли в 2005 году. А санаторий превратили в аквапарк.
Очень люблю эту фотографию фостеровского небоскреба HSBC в Гонконге. Одно из общественных пространств разместили под «брюхом» стеклянного атриума, куда клерки попадают по эскалаторам и через входы в других частях здания.
upd: спасибо подписчице, которая объяснила, что происходит на снимке:
Площадь под зданием не только свободна для посещения, но и стала первым местом встречи профсоюза домашних работниц, в основном мигранток из Филиппин. Каждое воскресенье домашние работницы собираются в парках на набережной, на пешеходных мостах, на широких улицах и т.д., и проводят время с подругами и с семьями, вне дома, в котором они работают в остальные дни. Именно это запечатлено на кадре
upd: спасибо подписчице, которая объяснила, что происходит на снимке:
Площадь под зданием не только свободна для посещения, но и стала первым местом встречи профсоюза домашних работниц, в основном мигранток из Филиппин. Каждое воскресенье домашние работницы собираются в парках на набережной, на пешеходных мостах, на широких улицах и т.д., и проводят время с подругами и с семьями, вне дома, в котором они работают в остальные дни. Именно это запечатлено на кадре
Книжный магазин в храме я уже показывала, а вот его дальний родственник: El Ateneo Grand Splendid в Буэнос-Айресе. После Первой мировой войны здесь был театр и выступали легендарные танцоры танго, с 1930-х крутили немое кино — причем тоже под музыку танго — а к концу века кинотеатр до того обветшал, что его собирались снести. Знаменитая аргентинская сеть книжных выкупила здание и открыла там флагманский магазин. Единственное серьезное вмешательство — круглая прорезь для двух эскалаторов в полу на месте зрительных кресел. Но все остальное сберегли как могли. Театральные ложи, кстати, тоже не тронули: там можно посидеть с книгой. А на сцене теперь кафе.
Примерно в 1985-86 годы фотограф Патрик Пил приехал в Берлин и запечатлел Стену. Есть много историй о судьбах, сломанных этим бетонным монолитом. Он разлучал семьи на десятилетия; рядом с ним погибли не менее 140 человек, большинство из них — при попытке бегства через внутригерманскую границу.
Но была и другая, будничная жизнь: детские игры, вечеринки у бассейна, свидания и походы на рыбалку. В этом фотоэссе удалось избежать морализаторства —фотограф не осуждает, просто фиксирует быт людей, которые привыкли жить рядом с чудовищем.
Но была и другая, будничная жизнь: детские игры, вечеринки у бассейна, свидания и походы на рыбалку. В этом фотоэссе удалось избежать морализаторства —фотограф не осуждает, просто фиксирует быт людей, которые привыкли жить рядом с чудовищем.