Ещё одно направление, созданное в противовес архитектуре «современного движения» модернизма и обществу потребления – радикальная архитектура или по-другому антиархитектура.

Зародилось направление в конце 1960 годов в Италии, благодаря работам двух архитектурных бюро - «Superstudio» (Адольфо Наталини и Кристиано Торальдоди Франча) и «Archizoom» (Андреа Бранци, Жильберто Кореттии Массимо Мороцци).

Особое внимание архитекторы уделяют городу и процессам урбанизации. Архитекторы «Superstudio» утверждают, что город – это состояние, это всё вокруг. Новый проект должен заменить сложившуюся структуру и послужить матрицей для создания новой среды обитания, где каждый получал бы свое личное пространство, лишенное давления и предметов потребления. В поддержание своей идеи, в 1970 году «Superstudio» создают серию фотомонтажей «Непрерывный монумент», где сетчатая структуру опоясывает землю, и по замыслу должна стать последним монументом на планете, поглотив и сравняв всё существующее. Архитектура освобождается от всего лишнего и создаёт лишь минимальные условия для человеческой жизни. (фото 1,2) Город становится миром, где невозможно найти отличия между городом и пейзажем, и нельзя проложить между ними границу.

«Superstudio» и «Archizoom» даже представляли себе планету без архитектуры вообще. Например, в проекте «Суперповерхность» объекты и здания заменены сеткой с возможностью подключения к источникам тепла, электричеству, топливу и солнечной энергии. (фото 3,4) «Наша идея суперповерхности была своего рода предсказанием того, что стало потом Интернетом» — говорит Кристиан Торальдо ди Франча. «Мы хотели показать, что дизайн и архитектура могут быть философскими, теоретическими действиями и провоцировать новое сознание».

Реальными примерами такой архитектуры являются универмаги фирмы «BEST Products Company Buildings», выражающие неопределенность и незавершенность состояния архитектурного объекта. (фото 5,6,7)

Смелые и концептуальные проекты радикальной архитектуры по благоустройству мира оказались слишком отдаленными от реальности, поэтому большая их часть осталась на бумаге, в виде психоделических схем и коллажей. #историяархитектуры

Провокация, ирония, яркие акценты и игра над формами – все это сочетает в себе антидизайн или радикальный дизайн. Они оспаривают логику функционализма и объектов, легко воспроизводимых на конвейере в системе культуры потребления.

Символом этого направления стало произведение трех итальянских дизайнеров – Франко Тиадоро, Чезаре Паолини и Пьеро Гатти, 1968 год - кресло-груша, которое до сих пор не теряет своей популярности по всему миру. Кресло представляет собой кожаную оболочку не туго наполненную пластмассовыми гранулами. (фото 1)

Представители «Archizoom» помимо проектирования архитектуры и идеальных городов, работали в области экспериментального дизайна. Их работы выражали насмешку над «Хорошим дизайном» модернизма. Например, преднамеренно безвкусные кровати «Dream», о которых сами представители «Archizoom» писали: «Мы хотим принести в дом всё, что раньше оставалось снаружи: нарочитую банальность, сознательную вульгарность, урбанистические элементы и порок».(фото 2)

В начале 70-х в результате экспериментального проектирования, студия «Superstudio» предложила серию столов «Quaderna» из белого ламината, покрытого чёрной клеточкой. Некоторые столы из этой серии выпускаются до сих пор и пользуются спросом. (фото 3,4)

Радикальная дизайнерская группа «Strum», основанная в 1963 году в Турине, известна своей экзотической мебелью «Pratone» из полиуретана. (фото 5)

К середине 1970-х годов Радикальный дизайн сошёл на нет вместе с надеждами на социальные изменения через дизайн и архитектуру, но это течение стало благодатной почвой для развития поп-дизайна и всестороннего обновления итальянского дизайна. #историяинтерьеров

Мы поговорили про отрицание границ и канонов в архитектуре и в дизайне, и предлагаю не обходить стороной тему нигилизма в живописи, а конкретно стиля дадаизм.

Этот стиль появился как реакция на ужасы войны, главными причинами которой дадаисты считали рационализм и логику, поэтому за основу стиля они взяли отсутствие эстетики, отрицание стандартов, иррациональность и отказ от принятия мира.

Например, картина Франсиса Пикабиа «Вот, это Стиглиц», 1915 год. В этой картине Ф.Пикабиа изображает фотографа Стиглица в виде сломанной фотокамеры, поставленной на нейтральную скорость коробки передач и тормозного рычага, а сверху готическим шрифтом написано слово «Идеал». Всё вместе это символизирует устаревшие ценности искусства прошлого и старомодность самого А.Стиглица. (фото 1)

«Без названия (Квадраты, расположенные по законам случая)», Жан Арп, 1917 год. Художник вырезал из бумаги разноцветные квадраты, а затем ронял их на большой лист и приклеивал туда, где они упали. (фото 2) Коллажи Ж.Арпа отвечают одной из главных целей дадаизма как «анти-искусства» — полагаться на волю случая.

В 1920-х годах Ман Рэй начал свои фото-эксперименты под названием «рэйографы». Он клал разные предметы на фотобумагу и подвергал их воздействию света. (фото 3) Первый из подобных снимков, как и положено в дадаизме, получился случайно.Благодаря М.Рэю, фотография перестала быть зеркальным отражением реальности.

При всём внешнем эпатаже дадаизма, это прежде всего форма протеста не только против живописных традиций, но и против общественного строя и неравенства. #живопись

Сегодня следы экспериментов радикалистов иногда прослеживаются в творчестве датчанина Бьярке Ингельса, в его общем подходе к архитектуре и градостроительству.

В интервью для «Архитектурного Вестника», Бьярке Ингельс сказал: «Архитектура – это искусство и наука непрерывного обновления поверхности нашей планеты. Это – эволюция посредством адаптации. Как и сама жизнь, архитектура адаптируется к всевозможным условиям. Нам нужна такая архитектура и такие технологии, которые бы меняли среду, чтобы лучше взаимодействовать с жизнью. Это большая ответственность, поэтому архитекторам необходимо пристально следить за тем, как меняется жизнь, и пытаться не ограничивать ее жесткими рамками, которые представляют собой наши здания». Такой подход, на мой взгляд, является как раз современной адаптацией основ радикальной архитектуры.

Например, проект плавучего города «Oceanix City» демонстрирует, что Б.Ингельс видит архитектуру на любой поверхности земного шара. Шесть отдельных районов будут располагаться вокруг общей центральной гавани, при этом каждая платформа будет выполнять свою функцию. На одной платформе будет спортивный комплекс, на другой — торговая площадка, с расчётом на то, чтобы жители не засиживались на месте и больше передвигались по городу. (фото 1,2)

А Павильон галереи «Серпентайн» в Лондоне по проекту Б.Ингельса словно стихийно возник на поверхности и демонстрирует лёгкость и свободу от предметов потребления, как и завещали радикалисты. Как объяснил сам архитектор, "расстегивание стены превращает линию в поверхность, трансформируя стену в пространство; наверху стена выглядит как прямая линия, тогда как внизу она образует накрытую впадину около входа и волнистый склон по направлению к парку". (фото 3,4)

Ещё один павильон - Павильон Дании на ЭКСПО в Шанхае, выполненный в виде большой петли, поражает своей легкостью. Почти невесомый, ажурный павильон, который представляет из себя монолитную структуру, одетую в белую окрашенную сталь. (Фото 5)

Ингельс в своих проектах соединяет искусство, архитектуру, урбанизм и природу, а вместе они в его руках обретают новый вид равновесия. #наследие