Правительство утвердило план выполнения Стратегии пространственного развития до 2030 года
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Я ознакомился с актуальной Стратегией пространственного развития на период до 2030 года, но значительных позитивных изменений в ней в сравнении с предшествующей не обнаружил. Хотя определенные перемены в ней есть – например, акценты перенесены на развитие опорных населенных пунктов. Но с моей точки зрения начинать саму выработку этого документа следовало после того, как будет проанализирован отчет об исполнении предыдущей Стратегии, которая тоже действовала 5 лет.
В открытом доступе такого отчета нет, так что мы не знаем, чего именно достигли ранее, какие результаты, успехи и недостатки показал ранее использовавшийся подход. Но срок у этого комплексного плана развития страны заканчивается, принимается новый – и мы оказываемся в несколько подвешенном состоянии. Мы не понимаем, где находимся и что из того, что делалось прежде, дало тот или иной эффект, а что – нет.
Так, в предыдущей Стратегии много говорилось про макроагломерации на основе крупных городов, но что нам это дало? Почему сейчас к концепции добавились опорные населенные пункты, из каких соображений сделан этот выбор? К сожалению, это не совсем понятно. Еще менее ясно то, что же будет происходить в эти пять лет с теми городами, которые не попали в категорию опорных населенных пунктов. Какое их ждет будущее? Или никакого вовсе? Разрабатывая мастер-планы развития для опорных городов, мы остальными пренебрегаем?
А это же малые населенные пункты – те самые места, где, как принято говорить, куется демография России! Ведь чем больше населенный пункт, тем ниже рождаемость. А мы, получается, решили, что малые и особенно сельские населенные пункты недостойны развития? Они развивались трудно, так неужели мы и этого их хотим лишить? Там уже сейчас школ нет, больниц нет – так чего мы хотим, совсем их уничтожить? А разве мы тогда не подрываем капиллярную основу нашей нашей демографии? Ведь эти тонкие нити рвутся, люди отовсюду едут в города – вот только не всегда им понятно, чем там заниматься.
В те же моногородах, как мы знаем, и заниматься особо нечем. Куда же мы будем устраивать из малых населенных пунктов людей? Да, конечно, в города из своих поселков, сел деревень они сами уезжают, но, может быть, это как раз неправильно? Может быть, условная одноэтажная Россия была бы более здоровой и демографически полноценной? Вопросы остаются, и их множество. Потому что мы не знаем, на основе каких соображений в новой Стратегии сделан выбор. И мы не знаем, можно ли с доверием относиться к планам развития регионов, если главный план вызывает вопросы.
Например, в части, посвященной развитию арктических территорий, подчеркнуто, что демографическая ситуация там плохая и что важно всячески закреплять на территориях постоянное население. Вроде бы хорошая цель, но будет ли она достигнута при таком подходе к пространственному развитию страны? И к чему это приведет? На сегодняшний день мигранты заполняют арктические города, нашим же населением Арктика очень слабо заселена и продолжает опустошаться. Так что же конкретно будет сделано, чтобы население не сбегало с северных территорий? Я не вижу ответов.
То есть цели у нас, безусловно, хорошие, но вот инструменты их достижения непонятны. А значит, и результаты будут непонятны. А хотелось бы определенности в инструментарии, прописанных механизмов трансформации и закрепления достигнутого в дальнейшем. Что у нас тут в планах, дадут ли на это деньги? Или будет так же, как было уже, когда стратегии и планы утверждают, но они в должные сроки не выполняются и никакого отчета об их реализации не представляется? Я боюсь, что это случится и с новой Стратегией.
🎓 Эксперт: Геннадий Деттер, заведующий научно-исследовательским сектором социально-экономических исследований Научного центра изучения Арктики, кандидат экономических наук, г. Салехард
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Я ознакомился с актуальной Стратегией пространственного развития на период до 2030 года, но значительных позитивных изменений в ней в сравнении с предшествующей не обнаружил. Хотя определенные перемены в ней есть – например, акценты перенесены на развитие опорных населенных пунктов. Но с моей точки зрения начинать саму выработку этого документа следовало после того, как будет проанализирован отчет об исполнении предыдущей Стратегии, которая тоже действовала 5 лет.
В открытом доступе такого отчета нет, так что мы не знаем, чего именно достигли ранее, какие результаты, успехи и недостатки показал ранее использовавшийся подход. Но срок у этого комплексного плана развития страны заканчивается, принимается новый – и мы оказываемся в несколько подвешенном состоянии. Мы не понимаем, где находимся и что из того, что делалось прежде, дало тот или иной эффект, а что – нет.
Так, в предыдущей Стратегии много говорилось про макроагломерации на основе крупных городов, но что нам это дало? Почему сейчас к концепции добавились опорные населенные пункты, из каких соображений сделан этот выбор? К сожалению, это не совсем понятно. Еще менее ясно то, что же будет происходить в эти пять лет с теми городами, которые не попали в категорию опорных населенных пунктов. Какое их ждет будущее? Или никакого вовсе? Разрабатывая мастер-планы развития для опорных городов, мы остальными пренебрегаем?
А это же малые населенные пункты – те самые места, где, как принято говорить, куется демография России! Ведь чем больше населенный пункт, тем ниже рождаемость. А мы, получается, решили, что малые и особенно сельские населенные пункты недостойны развития? Они развивались трудно, так неужели мы и этого их хотим лишить? Там уже сейчас школ нет, больниц нет – так чего мы хотим, совсем их уничтожить? А разве мы тогда не подрываем капиллярную основу нашей нашей демографии? Ведь эти тонкие нити рвутся, люди отовсюду едут в города – вот только не всегда им понятно, чем там заниматься.
В те же моногородах, как мы знаем, и заниматься особо нечем. Куда же мы будем устраивать из малых населенных пунктов людей? Да, конечно, в города из своих поселков, сел деревень они сами уезжают, но, может быть, это как раз неправильно? Может быть, условная одноэтажная Россия была бы более здоровой и демографически полноценной? Вопросы остаются, и их множество. Потому что мы не знаем, на основе каких соображений в новой Стратегии сделан выбор. И мы не знаем, можно ли с доверием относиться к планам развития регионов, если главный план вызывает вопросы.
Например, в части, посвященной развитию арктических территорий, подчеркнуто, что демографическая ситуация там плохая и что важно всячески закреплять на территориях постоянное население. Вроде бы хорошая цель, но будет ли она достигнута при таком подходе к пространственному развитию страны? И к чему это приведет? На сегодняшний день мигранты заполняют арктические города, нашим же населением Арктика очень слабо заселена и продолжает опустошаться. Так что же конкретно будет сделано, чтобы население не сбегало с северных территорий? Я не вижу ответов.
То есть цели у нас, безусловно, хорошие, но вот инструменты их достижения непонятны. А значит, и результаты будут непонятны. А хотелось бы определенности в инструментарии, прописанных механизмов трансформации и закрепления достигнутого в дальнейшем. Что у нас тут в планах, дадут ли на это деньги? Или будет так же, как было уже, когда стратегии и планы утверждают, но они в должные сроки не выполняются и никакого отчета об их реализации не представляется? Я боюсь, что это случится и с новой Стратегией.
🎓 Эксперт: Геннадий Деттер, заведующий научно-исследовательским сектором социально-экономических исследований Научного центра изучения Арктики, кандидат экономических наук, г. Салехард
Госдума может запретить многоэтажки в городах и селах с дефицитом инфраструктуры
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Предложение подобных ограничений на уровне федерального законодательства давно обсуждалось, во многом назрело и находится в значительной степени в русле международного опыта градостроительства.
В целом существующий в большинстве регионов России подход изначально выглядел очень просто: застройщик получает для строительства земельный участок и для того, чтобы там что-то построить и продать, вынужден был сам строить инженерную, транспортную и даже социальную инфраструктуру. В настоящее время расходы на это и покупку земельного участка зачастую превышают расходы на строительно-монтажные работы и стройматериалы вместе взятые.
Другие, но не меньшие проблемы существовали и для точечной застройки, где новый жилой дом в центре города «садился» на готовые и часто перегруженные коммуникации, на заполненные школы и детские сады. Поэтому на муниципальном и региональном уровне усиливались требования к строительству в таких районах и ужесточались предельно допустимые параметры застройки. Строительство апартаментов, кстати, было одним из способов обойти это ужесточение. Но и строительство жилых массивов на окраинах крупных городов тоже стало в последние годы ограничиваться в зависимости от наличия инфраструктуры.
Так, в регионах и городах вводят ограничительные меры по этажности застройки, площади застройки участка, отношению площади квартир к площади участка и так далее. В то же самое время на федеральном уровне подобного рода регулирующего законодательства не было. Более того, в последние годы сформировалась тенденция к тому, что большая часть земли в городах начинает выделяться под застройку в рамках КРТ, комплексного развития территории. А этот режим предполагает, что все выстраданное на территории конкретного города градостроительное законодательство перестает действовать. Что уже вызывает большие проблемы.
Может ли подобное законодательство сделать невозможным строительство в некоторых локациях вообще? Если да, то я буду это только приветствовать. Достаточно того, что самые опасные последствия льготной ипотеки проявятся как раз в депрессивных регионах, где раньше ничего не строили. И это не случайно: дело в том, что заметная часть этих территорий – по сути, зона социального бедствия. Потому что это – зона без нормальной работы, где не строить надо, а отселять людей.
Ситуация с ограничениями застройки по наличию инфраструктуры становится понятной, если предположить, что в нормальных условиях земля должна предоставляться под застройку с полностью готовыми коммуникациями, которые должен подводить муниципалитет. Если же муниципалитет не способен это сделать, то, значит, и перспектив у него никаких нет. Тогда лучше бы там не строить жилье, дабы не плодить обманутых дольщиков, некачественные дома и выходящие из строя перегруженные коммуникации.
🎓 Эксперт: Дмитрий Холявченко, член ректората в Новосибирском открытом университете, член оргкомитета Фонда городских инициатив
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Предложение подобных ограничений на уровне федерального законодательства давно обсуждалось, во многом назрело и находится в значительной степени в русле международного опыта градостроительства.
В целом существующий в большинстве регионов России подход изначально выглядел очень просто: застройщик получает для строительства земельный участок и для того, чтобы там что-то построить и продать, вынужден был сам строить инженерную, транспортную и даже социальную инфраструктуру. В настоящее время расходы на это и покупку земельного участка зачастую превышают расходы на строительно-монтажные работы и стройматериалы вместе взятые.
Другие, но не меньшие проблемы существовали и для точечной застройки, где новый жилой дом в центре города «садился» на готовые и часто перегруженные коммуникации, на заполненные школы и детские сады. Поэтому на муниципальном и региональном уровне усиливались требования к строительству в таких районах и ужесточались предельно допустимые параметры застройки. Строительство апартаментов, кстати, было одним из способов обойти это ужесточение. Но и строительство жилых массивов на окраинах крупных городов тоже стало в последние годы ограничиваться в зависимости от наличия инфраструктуры.
Так, в регионах и городах вводят ограничительные меры по этажности застройки, площади застройки участка, отношению площади квартир к площади участка и так далее. В то же самое время на федеральном уровне подобного рода регулирующего законодательства не было. Более того, в последние годы сформировалась тенденция к тому, что большая часть земли в городах начинает выделяться под застройку в рамках КРТ, комплексного развития территории. А этот режим предполагает, что все выстраданное на территории конкретного города градостроительное законодательство перестает действовать. Что уже вызывает большие проблемы.
Может ли подобное законодательство сделать невозможным строительство в некоторых локациях вообще? Если да, то я буду это только приветствовать. Достаточно того, что самые опасные последствия льготной ипотеки проявятся как раз в депрессивных регионах, где раньше ничего не строили. И это не случайно: дело в том, что заметная часть этих территорий – по сути, зона социального бедствия. Потому что это – зона без нормальной работы, где не строить надо, а отселять людей.
Ситуация с ограничениями застройки по наличию инфраструктуры становится понятной, если предположить, что в нормальных условиях земля должна предоставляться под застройку с полностью готовыми коммуникациями, которые должен подводить муниципалитет. Если же муниципалитет не способен это сделать, то, значит, и перспектив у него никаких нет. Тогда лучше бы там не строить жилье, дабы не плодить обманутых дольщиков, некачественные дома и выходящие из строя перегруженные коммуникации.
🎓 Эксперт: Дмитрий Холявченко, член ректората в Новосибирском открытом университете, член оргкомитета Фонда городских инициатив
Часть регионов предпочитает «вдумчивый» переход на новую модель МСУ
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Ликвидация городских и сельских поселений является главным спорным моментом очередной реформы местного самоуправления. На местах существует запрос на сохранение двухуровневой модели. Причем зачастую он исходит от «Единой России», которая там доминирует - благодаря полностью мажоритарной системе голосования (только по округам), которая применяется в подавляющем числе случаев.
Ввиду особенностей политической системы представители правящей партии не имеют широких возможностей для публичного выражения своего недовольства. Тем не менее, среди них есть акторы, которые готовы поиграть в протест. Из популистских соображений риторику против перехода к одноуровневой модели озвучивает и системная оппозиция. Хотя она мало что теряет при новом раскладе.
Стоит также учитывать, что в крупных и малонаселенных регионах отсутствие муниципалитетов «в шаговой доступности» воспринимается в качестве вызова и в качестве синонима безвластья. Поэтому неудивительно, что такие процессы идут в Сибири, на Алтае. И с ними властям приходится считаться. В этой связи возможен переходный период и гибридные модели.
🎓 Эксперт: Кирилл Алексеев, член Российской ассоциации политической науки, г.Владимир
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Ликвидация городских и сельских поселений является главным спорным моментом очередной реформы местного самоуправления. На местах существует запрос на сохранение двухуровневой модели. Причем зачастую он исходит от «Единой России», которая там доминирует - благодаря полностью мажоритарной системе голосования (только по округам), которая применяется в подавляющем числе случаев.
Ввиду особенностей политической системы представители правящей партии не имеют широких возможностей для публичного выражения своего недовольства. Тем не менее, среди них есть акторы, которые готовы поиграть в протест. Из популистских соображений риторику против перехода к одноуровневой модели озвучивает и системная оппозиция. Хотя она мало что теряет при новом раскладе.
Стоит также учитывать, что в крупных и малонаселенных регионах отсутствие муниципалитетов «в шаговой доступности» воспринимается в качестве вызова и в качестве синонима безвластья. Поэтому неудивительно, что такие процессы идут в Сибири, на Алтае. И с ними властям приходится считаться. В этой связи возможен переходный период и гибридные модели.
🎓 Эксперт: Кирилл Алексеев, член Российской ассоциации политической науки, г.Владимир
Объем российского рынка платформ для ИИ превысит 15 млрд рублей
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесьс
💬 Мнение: Да, бизнес видит перспективы применения ИИ и хочет его использовать, но для малого и среднего бизнеса главное - наличие готовых, простых в использовании решений. У них нет ресурсов, чтобы с нуля настраивать и обучать модели под свои задачи. Это обычный путь развития технологий: крупные корпорации осваивают их на ранней стадии, вкладываются в специалистов и инфраструктуру, получают кастомные решения под себя. А малому и среднему бизнесу остается ждать, когда на рынке появятся доступные сервисы и инструменты «из коробки».
С бытовым применением ИИ все было аналогично: сначала, чтобы сгенерировать картинку, нужно было скачивать модели, настраивать вспомогательный софт, работать в консоли без удобного интерфейса. Теперь же доступны простые онлайн-сервисы, где все работает прямо из браузера.
С ИИ-платформами для бизнеса будет такой же путь - все больше компаний будут предлагать готовые облачные решения без сложной настройки, и входной порог продолжит снижаться.
🎓 Эксперт: Антон Ершов, председатель штаба Пиратской партии России
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесьс
💬 Мнение: Да, бизнес видит перспективы применения ИИ и хочет его использовать, но для малого и среднего бизнеса главное - наличие готовых, простых в использовании решений. У них нет ресурсов, чтобы с нуля настраивать и обучать модели под свои задачи. Это обычный путь развития технологий: крупные корпорации осваивают их на ранней стадии, вкладываются в специалистов и инфраструктуру, получают кастомные решения под себя. А малому и среднему бизнесу остается ждать, когда на рынке появятся доступные сервисы и инструменты «из коробки».
С бытовым применением ИИ все было аналогично: сначала, чтобы сгенерировать картинку, нужно было скачивать модели, настраивать вспомогательный софт, работать в консоли без удобного интерфейса. Теперь же доступны простые онлайн-сервисы, где все работает прямо из браузера.
С ИИ-платформами для бизнеса будет такой же путь - все больше компаний будут предлагать готовые облачные решения без сложной настройки, и входной порог продолжит снижаться.
🎓 Эксперт: Антон Ершов, председатель штаба Пиратской партии России
Молодежь готова работать на заводе, если там будут созданы комфортные условия
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Российская молодежь ничем не отличается от молодежи, которая проживает в развитых странах Европы, в Японии или США. И везде тенденция к изменению количества желающих работать на заводах негативна. Причина этого кроется не только в заработной плате (она может быть неплохой) и в условиях труда в целом (под которыми обычно понимают работу на определенного вида оборудовании), но и в невысоком престиже рабочих профессий.
Да, в Германии рабочая профессия исторически считается более уважаемой, чем в других странах, поскольку Германия рано стала государством с развитым ремеслом. Но в остальном экономически развитом мире работа на производствах не отвечает представлениям о престиже. И для большинства европейских стран – Франции, Италии, Англии, например, – работа на заводе не престижна.
Такое отношение к этой работе формируют у молодых людей в первую очередь родители. Они на опыте сталкивались с ситуацией, когда работа за станком – это не просто управление какой-то программой, а 12 часов стояния на ногах, 12 часов очень жесткого контроля совершаемых оборудованием действий. Это означает очень высокую степень концентрации, а к тому же еще и монотонность работы.
Между тем современные реалии, включая образовательный процесс, таких навыков в школьниках не формирует. Так что те, кто говорят во время опросов, что не против пойти работать на завод, часто не представляют себе, что это такое. Собственно, поэтому там и существует высокая текучесть кадров: люди на завод приходят, а потом покидают цеха, ищут себе более легкое занятие.
Впрочем, повторю, на выбор молодежи влияет вся совокупность требований, которые формируются вокруг рабочей профессии. А это и тяжесть, и монотонность, и ответственность труда, необходимость последовательности действий, концентрации внимания, работа по жесткому графику (его требует производственный цикл). Все это для молодых людей малопривлекательно.
Поэтому специалисты в области экономики труда из той же Японии, всегда славившейся высококвалифицированной рабочей силой, с 1990-х годов сетуют на нежелание молодежи работать на предприятиях. Причем достаточно заботы о человеке, существовало и существует множество программ развития человеческого капитала. Тем не менее, работа на производстве в восприятии молодежи перестает быть привлекательной.
Так что, можно, конечно, пытаться сформировать условия, при которых ребята бы выбирали рабочие профессии. Но если компании не задумываются о том, что недостаточно красивых слов и даже высокой заработной платы – нужно иначе подходить к производственной среде и бороться с негативным отношением к дисциплине труда. Надо думать о том, как формировать не вредящий здоровью и развлечению рабочий график. Иначе справиться с проблемой притока необходимого количества людей на рабочие места на производствах не получится.
А вообще я считаю более перспективным развитие автоматизации там, где можно заменить человека в непростых производственных условиях, чем попытки сделать работу на заводах привлекательной для молодежи. У нас достаточно других областей применения сил, помимо заводской среды. Вполне возможно, особенно в условиях нашей демографии, выбрать другой путь. Тем паче, что у нас исторически всегда был переизбыток рабочей силы на низкопроизводительном производстве. И мы сейчас являемся заложниками этой ситуации, что бы там ни показывали опросы.
🎓 Эксперт: Александр Сафонов, профессор Финансового университета при правительстве РФ, г. Москва
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Российская молодежь ничем не отличается от молодежи, которая проживает в развитых странах Европы, в Японии или США. И везде тенденция к изменению количества желающих работать на заводах негативна. Причина этого кроется не только в заработной плате (она может быть неплохой) и в условиях труда в целом (под которыми обычно понимают работу на определенного вида оборудовании), но и в невысоком престиже рабочих профессий.
Да, в Германии рабочая профессия исторически считается более уважаемой, чем в других странах, поскольку Германия рано стала государством с развитым ремеслом. Но в остальном экономически развитом мире работа на производствах не отвечает представлениям о престиже. И для большинства европейских стран – Франции, Италии, Англии, например, – работа на заводе не престижна.
Такое отношение к этой работе формируют у молодых людей в первую очередь родители. Они на опыте сталкивались с ситуацией, когда работа за станком – это не просто управление какой-то программой, а 12 часов стояния на ногах, 12 часов очень жесткого контроля совершаемых оборудованием действий. Это означает очень высокую степень концентрации, а к тому же еще и монотонность работы.
Между тем современные реалии, включая образовательный процесс, таких навыков в школьниках не формирует. Так что те, кто говорят во время опросов, что не против пойти работать на завод, часто не представляют себе, что это такое. Собственно, поэтому там и существует высокая текучесть кадров: люди на завод приходят, а потом покидают цеха, ищут себе более легкое занятие.
Впрочем, повторю, на выбор молодежи влияет вся совокупность требований, которые формируются вокруг рабочей профессии. А это и тяжесть, и монотонность, и ответственность труда, необходимость последовательности действий, концентрации внимания, работа по жесткому графику (его требует производственный цикл). Все это для молодых людей малопривлекательно.
Поэтому специалисты в области экономики труда из той же Японии, всегда славившейся высококвалифицированной рабочей силой, с 1990-х годов сетуют на нежелание молодежи работать на предприятиях. Причем достаточно заботы о человеке, существовало и существует множество программ развития человеческого капитала. Тем не менее, работа на производстве в восприятии молодежи перестает быть привлекательной.
Так что, можно, конечно, пытаться сформировать условия, при которых ребята бы выбирали рабочие профессии. Но если компании не задумываются о том, что недостаточно красивых слов и даже высокой заработной платы – нужно иначе подходить к производственной среде и бороться с негативным отношением к дисциплине труда. Надо думать о том, как формировать не вредящий здоровью и развлечению рабочий график. Иначе справиться с проблемой притока необходимого количества людей на рабочие места на производствах не получится.
А вообще я считаю более перспективным развитие автоматизации там, где можно заменить человека в непростых производственных условиях, чем попытки сделать работу на заводах привлекательной для молодежи. У нас достаточно других областей применения сил, помимо заводской среды. Вполне возможно, особенно в условиях нашей демографии, выбрать другой путь. Тем паче, что у нас исторически всегда был переизбыток рабочей силы на низкопроизводительном производстве. И мы сейчас являемся заложниками этой ситуации, что бы там ни показывали опросы.
🎓 Эксперт: Александр Сафонов, профессор Финансового университета при правительстве РФ, г. Москва
Взгляд ИИз прошлого. Повестка глазами Григория Зиновьева
Про запрет мигрантам работать курьерами в Петербурге
Запрет мигрантам работать курьерами — это из разряда наших традиционных решений: лечим симптом, не трогая болезнь.
Мигранты появились не потому, что кто-то хотел видеть их курьерами, а потому, что экономика настроена так, что свои в этих местах работать не будут. Уберем мигрантов — появятся другие. Или исчезнут сами рабочие места, если не найти, кем их заполнить.
Мы всегда пытаемся решить социальную задачу административным способом, а потом удивляемся, что она превращается в другую задачу, но сложнее.
Григорий Евсеевич Зиновьев - российский революционер, советский политический и государственный деятель. С декабря 1917 по март 1926 года - председатель Петроградского (впоследствии Ленинградского) Совета.
Про запрет мигрантам работать курьерами в Петербурге
Запрет мигрантам работать курьерами — это из разряда наших традиционных решений: лечим симптом, не трогая болезнь.
Мигранты появились не потому, что кто-то хотел видеть их курьерами, а потому, что экономика настроена так, что свои в этих местах работать не будут. Уберем мигрантов — появятся другие. Или исчезнут сами рабочие места, если не найти, кем их заполнить.
Мы всегда пытаемся решить социальную задачу административным способом, а потом удивляемся, что она превращается в другую задачу, но сложнее.
Григорий Евсеевич Зиновьев - российский революционер, советский политический и государственный деятель. С декабря 1917 по март 1926 года - председатель Петроградского (впоследствии Ленинградского) Совета.
Минэкономики предложило ограничить частоту профилактических визитов к бизнесу
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Когда-то профилактические визиты контролеров стали новым словом в практике контрольно-надзорной деятельности. Это был настоящий перелом в ситуации, серьезная реформа. Визит проверяющих, по итогам которого бизнесу выдавался совет, а не назначалось наказание – это было действительно ново и полезно. Бизнес даже начал постепенно пользоваться возможностью «погонять инспектора», чтобы убедиться, что у него все в порядке.
Хотя тот факт, что Минэк намеревается ограничить количество таких профилактических визитов по аналогии с проверками, говорит о том, что не все в этих визитах – сплошь просвещение и либеральное отношение контролеров. В конце концов, права инициировать выездную проверку по итогам визита у них никто не отнимал.
Но нужно ли вообще сокращать число профилактических проверок ради большей их предсказуемости, как это объясняет Минэк? На мой взгляд, предсказуемость эта бизнесу ничего нового и хорошего не даст. Настоящим выходом из ситуации стало бы развитие механизма самопроверки – своеобразного декларирования соответствия. И мы уже находимся на таком уровне цифровизации, что технически сделать это совсем несложно.
Собственно, зачатки такого механизма уже существуют, но именно только зачатки. Чтобы они превратились в общепринятый стандарт, нужен ряд конкретных условий, и в первую очередь – отсутствие подводных камней, сюрпризов и недосказанностей с контролирующей сейчас бизнес стороны.
Потребуется также ясный и четкий язык требований, понятный любому неискушенному читателю, и отсутствие любых побочных финансовых интересов, чтобы ничего не попадало ни в личный карман, ни в карман государства (а значит, не должно быть пресловутых планов по штрафам). Достичь такого сочетания непросто, поэтому от человеческого фактора в этой истории мы, я думаю, избавимся еще нескоро.
🎓 Эксперт: Олег Николаев, экономист, сооснователь ассоциации виноградарей и виноделов «Севастополь», член Генерального совета «Деловой России», основатель АНО «Национальная туристическая инициатива», (г. Севастополь), генеральный директор петербургской группы компаний «Далпорт», член ФПС партии «Новые люди»
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Когда-то профилактические визиты контролеров стали новым словом в практике контрольно-надзорной деятельности. Это был настоящий перелом в ситуации, серьезная реформа. Визит проверяющих, по итогам которого бизнесу выдавался совет, а не назначалось наказание – это было действительно ново и полезно. Бизнес даже начал постепенно пользоваться возможностью «погонять инспектора», чтобы убедиться, что у него все в порядке.
Хотя тот факт, что Минэк намеревается ограничить количество таких профилактических визитов по аналогии с проверками, говорит о том, что не все в этих визитах – сплошь просвещение и либеральное отношение контролеров. В конце концов, права инициировать выездную проверку по итогам визита у них никто не отнимал.
Но нужно ли вообще сокращать число профилактических проверок ради большей их предсказуемости, как это объясняет Минэк? На мой взгляд, предсказуемость эта бизнесу ничего нового и хорошего не даст. Настоящим выходом из ситуации стало бы развитие механизма самопроверки – своеобразного декларирования соответствия. И мы уже находимся на таком уровне цифровизации, что технически сделать это совсем несложно.
Собственно, зачатки такого механизма уже существуют, но именно только зачатки. Чтобы они превратились в общепринятый стандарт, нужен ряд конкретных условий, и в первую очередь – отсутствие подводных камней, сюрпризов и недосказанностей с контролирующей сейчас бизнес стороны.
Потребуется также ясный и четкий язык требований, понятный любому неискушенному читателю, и отсутствие любых побочных финансовых интересов, чтобы ничего не попадало ни в личный карман, ни в карман государства (а значит, не должно быть пресловутых планов по штрафам). Достичь такого сочетания непросто, поэтому от человеческого фактора в этой истории мы, я думаю, избавимся еще нескоро.
🎓 Эксперт: Олег Николаев, экономист, сооснователь ассоциации виноградарей и виноделов «Севастополь», член Генерального совета «Деловой России», основатель АНО «Национальная туристическая инициатива», (г. Севастополь), генеральный директор петербургской группы компаний «Далпорт», член ФПС партии «Новые люди»
Минфин втрое увеличил объем размещаемых на депозитах средств ФНБ с 2022 года
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Честно говоря, я долгое время считал, что ФНБ, то есть Фонд национального состояния целиком входит в состав международных резервов России. Оказалось, что это не так – туда включена лишь часть средств фонда. Какая именно, после закрытия информации о структуре резервов (это было сделано в 2022 году) сказать стало невозможно. Но можно сказать еще, что отнюдь не весь ФНБ, а только небольшая его часть находится сейчас на депозитах в коммерческих банках – Сбербанке, ВТБ, Совкомбанке, Газпромбанке и так далее.
Класть эти средства на депозит вполне логично. А вот размеры этой части вызывают серьезные вопросы. В первую очередь любопытно, кто именно принимает решение о том, какую долю ФНБ можно положить на депозиты для сохранения и наращивания и в какие конкретно банки. Как это вообще происходит? Глава того или иного банка обозначает перед кем-то наверху – например, перед главой Минфина, – что его кредитному учреждению хорошо было бы подправить баланс? И за кем тут окончательное решение?
Это не менее интересно, чем вопрос, кто же в свое время принял решение о размещении значительной доли наших резервов в США и Европе, из-за чего мы до сих пор не можем получить доступ к большей части этих средств.
Тут можно даже предположить, что история с заморозкой части российских резервов и навела на мысль о необходимости обеспечить безопасность средств ФНБ. Может быть, как раз по этой причине на депозиты в коммерческие банки направляется лишь незначительная доля его этих денег. Но если это вопрос только безопасности финансов, то тогда непонятно, отчего бы не положить остальную часть ФНБ на депозит в Центральный банк.
Там эти деньги будут сохранны – и, одновременно, будут работать, пусть даже процент прироста будет невелик. В ситуации ведения СВО, которая требует серьезных затрат, так что считаем каждую копейку, это выглядело бы абсолютно логично. Почему мы так не поступаем, у меня объяснений нет. Очень хотелось бы это узнать.
🎓 Эксперт: Юрий Юденков, профессор кафедры финансов, денежного обращения и кредита факультета финансов и банковского дела РАНХиГС, кандидат экономических наук, доцент факультета политологии МГУ им. Ломоносова, г. Москва
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Честно говоря, я долгое время считал, что ФНБ, то есть Фонд национального состояния целиком входит в состав международных резервов России. Оказалось, что это не так – туда включена лишь часть средств фонда. Какая именно, после закрытия информации о структуре резервов (это было сделано в 2022 году) сказать стало невозможно. Но можно сказать еще, что отнюдь не весь ФНБ, а только небольшая его часть находится сейчас на депозитах в коммерческих банках – Сбербанке, ВТБ, Совкомбанке, Газпромбанке и так далее.
Класть эти средства на депозит вполне логично. А вот размеры этой части вызывают серьезные вопросы. В первую очередь любопытно, кто именно принимает решение о том, какую долю ФНБ можно положить на депозиты для сохранения и наращивания и в какие конкретно банки. Как это вообще происходит? Глава того или иного банка обозначает перед кем-то наверху – например, перед главой Минфина, – что его кредитному учреждению хорошо было бы подправить баланс? И за кем тут окончательное решение?
Это не менее интересно, чем вопрос, кто же в свое время принял решение о размещении значительной доли наших резервов в США и Европе, из-за чего мы до сих пор не можем получить доступ к большей части этих средств.
Тут можно даже предположить, что история с заморозкой части российских резервов и навела на мысль о необходимости обеспечить безопасность средств ФНБ. Может быть, как раз по этой причине на депозиты в коммерческие банки направляется лишь незначительная доля его этих денег. Но если это вопрос только безопасности финансов, то тогда непонятно, отчего бы не положить остальную часть ФНБ на депозит в Центральный банк.
Там эти деньги будут сохранны – и, одновременно, будут работать, пусть даже процент прироста будет невелик. В ситуации ведения СВО, которая требует серьезных затрат, так что считаем каждую копейку, это выглядело бы абсолютно логично. Почему мы так не поступаем, у меня объяснений нет. Очень хотелось бы это узнать.
🎓 Эксперт: Юрий Юденков, профессор кафедры финансов, денежного обращения и кредита факультета финансов и банковского дела РАНХиГС, кандидат экономических наук, доцент факультета политологии МГУ им. Ломоносова, г. Москва
Чуть менее половины российских медиков считают распределение стимулирующих выплат несправедливым
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Подходы к стимулированию труда в разных сферах действительно различаются. В производственной сфере, такой как работа на конвейере, можно легко измерить производительность и установить конкретные показатели, по которым можно начислять стимулирующие выплаты. Например, количество собранных запчастей за смену является четким критерием для оценки работы.
В сфере здравоохранения ситуация более сложная. Работа врача включает множество факторов, которые не всегда можно оценить количественно. Качество медицинских услуг, удовлетворенность пациентов, сложность случаев и необходимость индивидуального подхода - все это делает систему оценки труда врачей более многогранной.
Стимулирующие выплаты для врачей могут зависеть от различных показателей, таких как количество проведенных операций, качество лечения, отзывы пациентов и так далее. Однако такие показатели могут быть не всегда объективными и могут приводить к нежелательным последствиям, например, к избыточному количеству ненужных процедур или к игнорированию пациентов с более сложными случаями.
Поэтому в здравоохранении важно находить баланс между количественными и качественными показателями, чтобы стимулирование действительно способствовало улучшению качества медицинской помощи, а не превращалось в гонку за цифрами.
🎓 Эксперт: Владимир Хрыков, основатель Вольной академии конвергентных наук и проектов, Нижний Новгород
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Подходы к стимулированию труда в разных сферах действительно различаются. В производственной сфере, такой как работа на конвейере, можно легко измерить производительность и установить конкретные показатели, по которым можно начислять стимулирующие выплаты. Например, количество собранных запчастей за смену является четким критерием для оценки работы.
В сфере здравоохранения ситуация более сложная. Работа врача включает множество факторов, которые не всегда можно оценить количественно. Качество медицинских услуг, удовлетворенность пациентов, сложность случаев и необходимость индивидуального подхода - все это делает систему оценки труда врачей более многогранной.
Стимулирующие выплаты для врачей могут зависеть от различных показателей, таких как количество проведенных операций, качество лечения, отзывы пациентов и так далее. Однако такие показатели могут быть не всегда объективными и могут приводить к нежелательным последствиям, например, к избыточному количеству ненужных процедур или к игнорированию пациентов с более сложными случаями.
Поэтому в здравоохранении важно находить баланс между количественными и качественными показателями, чтобы стимулирование действительно способствовало улучшению качества медицинской помощи, а не превращалось в гонку за цифрами.
🎓 Эксперт: Владимир Хрыков, основатель Вольной академии конвергентных наук и проектов, Нижний Новгород
SuperJob: каждый четвертый работник в РФ выполняет задания сверх обязанностей
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Цифры, озвученные SuperJob, – это не просто статистика, а кривое зеркало российского трудового быта. 43% работников регулярно делают то, за что им не платят, и половина из них молча соглашается. В этом есть что-то глубоко наше: сначала барщина, потом субботники, а теперь – «ну помоги, ты же специалист». Люди держатся за свои места, потому что альтернатива - это не выбор между офисом и курортом, а между голой зарплатой и нищетой. Не каждый бухгалтер пойдет на завод, не каждый юрист - в охранники «Пятерочки». Вот и выходит, что работодатели пользуются этой зависимостью, как бесплатной подпиской на труд.
Особенно цинично это выглядит на фоне разговоров о четырехдневной рабочей неделе. Да кто поверит, что пятый день останется свободным, если уже сейчас каждый пятый работник вынужден торговаться за оплату сверхурочных? А 10%, которые отказываются работать за пределами инструкции, - это не бунтари, а те, кому просто некуда деваться. Их либо уволят под другим предлогом, либо заставят «войти в положение».
Где же защита? Охрана труда давно превратилась в фикцию - формальность для проверок, а профсоюзы - в декорацию для парадов. Если уж Госдума хочет помочь работникам, пусть начнет с жесткого контроля за сверхурочными и реальных штрафов для тех, кто эксплуатирует людей. А то скоро введут «гибкий график», а по факту окажется, что это гибкий работник – его можно гнуть в любую сторону, и он не сломается. Пока что труд в России - это не ценность, а ресурс, который принято выжимать досуха. И если это не изменится, то даже победа на фронте экономики не спасет от поражения в войне за достойную жизнь.
🎓 Эксперт: Дмитрий Олейник, главный редактор интернет-газеты «Глас народа», г. Саратов
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Цифры, озвученные SuperJob, – это не просто статистика, а кривое зеркало российского трудового быта. 43% работников регулярно делают то, за что им не платят, и половина из них молча соглашается. В этом есть что-то глубоко наше: сначала барщина, потом субботники, а теперь – «ну помоги, ты же специалист». Люди держатся за свои места, потому что альтернатива - это не выбор между офисом и курортом, а между голой зарплатой и нищетой. Не каждый бухгалтер пойдет на завод, не каждый юрист - в охранники «Пятерочки». Вот и выходит, что работодатели пользуются этой зависимостью, как бесплатной подпиской на труд.
Особенно цинично это выглядит на фоне разговоров о четырехдневной рабочей неделе. Да кто поверит, что пятый день останется свободным, если уже сейчас каждый пятый работник вынужден торговаться за оплату сверхурочных? А 10%, которые отказываются работать за пределами инструкции, - это не бунтари, а те, кому просто некуда деваться. Их либо уволят под другим предлогом, либо заставят «войти в положение».
Где же защита? Охрана труда давно превратилась в фикцию - формальность для проверок, а профсоюзы - в декорацию для парадов. Если уж Госдума хочет помочь работникам, пусть начнет с жесткого контроля за сверхурочными и реальных штрафов для тех, кто эксплуатирует людей. А то скоро введут «гибкий график», а по факту окажется, что это гибкий работник – его можно гнуть в любую сторону, и он не сломается. Пока что труд в России - это не ценность, а ресурс, который принято выжимать досуха. И если это не изменится, то даже победа на фронте экономики не спасет от поражения в войне за достойную жизнь.
🎓 Эксперт: Дмитрий Олейник, главный редактор интернет-газеты «Глас народа», г. Саратов
На российских дорогах могут появиться машины без водителя
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Для массового внедрения беспилотных автомобилей нам, прежде всего, не хватает соответствующих дорог. И искусственного интеллекта, который сможет показывать не меньшую гибкость в принятии решений, чем человек. В правилах дорожного движения, когда еще я учился на водителя, было сказано, что водитель должен выбирать полосу движения, исходя из ширины дороги, которую он сам мысленно оценивает. В то время про разметку, прямо скажем, мало кто слышал, когда я учился. А все эти роботы пока ездят по разметке.
Вот когда робот начнет обладать уровнем восприятия повыше, когда он будет сканировать ширину дороги как таковой, выбирать свою часть дороги, определяя, где проходит его машина, когда он будет понимать, что лучше: приостановиться, допустим, перед ямой по правой стороне и объехать ее по встречке, или все-таки бабахнуться колесом туда, – в общем, когда роботы станут достаточно сознательными для наших дорог, тогда они смогут туда выйти массово.
А пока что приходится помнить, что беспилотные автомобили способны ориентироваться именно по разметке. В чем-то это даже хорошо, так как означает, что все большее количество дорог будут приводить в хорошее состояние. Но в чем-то это и плохо, потому что как быть роботу, если разметки вдруг стало не видно? Если ее замело поземкой в зимнее время? А как ему оценить состояние дорожного полотна при переходе температуры через ноль, как определить, лед перед ним или просто мокрая черная дорога?
Да, управляемые роботами автомобили – хорошая вещь: они избавят людей от необходимости работать на перевозке грузов, каждый день многие часы проводя за рулем. И они в принципе будут водить более аккуратно, а значит, движение на дорогах должно стать безопаснее. Мы ведь то и дело видим новости о том, что где-то произошла авария из-за того, что водитель большегруза нарушил правила (а туда действительно стали принимать людей очень плохо подготовленных), уснул или почувствовал себя плохо.
С пассажирскими перевозками, думаю, ситуация будет меняться медленнее, хотя в Америке сейчас активно тестируют беспилотные «Теслы». Но в Америке и дорожные условия другие, в том числе в силу климата. Все же Нью-Йорк находится на широте Ташкента. А у нас большая часть территории располагается в совсем ином климатическом поясе.
В общем, когда-нибудь мы к беспилотным автомобилям придем. Но пока их можно внедрять только в пробном режиме, чтобы изучить, что для передвижения таких автомобилей представляет собой наибольшие сложности. С нынешним интеллектом роботы на дорогах еще нуждаются в идеальных условиях.
🎓 Эксперт: Михаил Коваль, член Координационного совета Федерации автовладельцев России, уполномоченный по Сибирскому федеральному округу, г. Новосибирск
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Для массового внедрения беспилотных автомобилей нам, прежде всего, не хватает соответствующих дорог. И искусственного интеллекта, который сможет показывать не меньшую гибкость в принятии решений, чем человек. В правилах дорожного движения, когда еще я учился на водителя, было сказано, что водитель должен выбирать полосу движения, исходя из ширины дороги, которую он сам мысленно оценивает. В то время про разметку, прямо скажем, мало кто слышал, когда я учился. А все эти роботы пока ездят по разметке.
Вот когда робот начнет обладать уровнем восприятия повыше, когда он будет сканировать ширину дороги как таковой, выбирать свою часть дороги, определяя, где проходит его машина, когда он будет понимать, что лучше: приостановиться, допустим, перед ямой по правой стороне и объехать ее по встречке, или все-таки бабахнуться колесом туда, – в общем, когда роботы станут достаточно сознательными для наших дорог, тогда они смогут туда выйти массово.
А пока что приходится помнить, что беспилотные автомобили способны ориентироваться именно по разметке. В чем-то это даже хорошо, так как означает, что все большее количество дорог будут приводить в хорошее состояние. Но в чем-то это и плохо, потому что как быть роботу, если разметки вдруг стало не видно? Если ее замело поземкой в зимнее время? А как ему оценить состояние дорожного полотна при переходе температуры через ноль, как определить, лед перед ним или просто мокрая черная дорога?
Да, управляемые роботами автомобили – хорошая вещь: они избавят людей от необходимости работать на перевозке грузов, каждый день многие часы проводя за рулем. И они в принципе будут водить более аккуратно, а значит, движение на дорогах должно стать безопаснее. Мы ведь то и дело видим новости о том, что где-то произошла авария из-за того, что водитель большегруза нарушил правила (а туда действительно стали принимать людей очень плохо подготовленных), уснул или почувствовал себя плохо.
С пассажирскими перевозками, думаю, ситуация будет меняться медленнее, хотя в Америке сейчас активно тестируют беспилотные «Теслы». Но в Америке и дорожные условия другие, в том числе в силу климата. Все же Нью-Йорк находится на широте Ташкента. А у нас большая часть территории располагается в совсем ином климатическом поясе.
В общем, когда-нибудь мы к беспилотным автомобилям придем. Но пока их можно внедрять только в пробном режиме, чтобы изучить, что для передвижения таких автомобилей представляет собой наибольшие сложности. С нынешним интеллектом роботы на дорогах еще нуждаются в идеальных условиях.
🎓 Эксперт: Михаил Коваль, член Координационного совета Федерации автовладельцев России, уполномоченный по Сибирскому федеральному округу, г. Новосибирск
С 2026 года кредиторы будут в реальном времени получать информацию о доходах заемщиков
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Насколько я знаю, банки и сейчас довольно быстро принимает решение, выдавать ли деньги. Они запрашивают данные ряда структур, да и отчисления по Социальному фонду видят. То есть получить информацию о надежности заемщика для них – не проблема, это делается за несколько часов. Возможно, осталось еще что-то узаконить из сложившейся практики, но на уровне конкретных случаев проблем с получением такого рода данных у банков действительно нет.
Возможно также, что теперь банки заставляют в их моделях оценки заемщика опираться на официальные данные. Сейчас они могут принимать справки о доходах граждан в том числе в свободной форме. По сути, люди могут сами написать себе любой доход, поставить печать и подать эту бумагу в банк. И ее не будут проверять на достоверность, пока банк не столкнется уже с неплатежами по выданному кредиту. А ведь в справках, составленных со слов потенциального клиента банка или даже его работодателя, данные могут искажать.
Но, в общем, я бы воспринимал такое требование не как что-то принципиально новое, а как возвращение к здравому смыслу в сфере потребительского кредитования. До бума этого кредитования у нас ведь очень тщательно проверяли качество заемщика, кредита давали не всем подряд. Потом началась эпоха, когда кредиты, как это называется, разливали, практически не глядя на доходы заемщика: просто делали их подороже, чтобы те, кто кредиты возвращает, платили, по сути, и за тех, кто свои кредиты не выплачивает.
А сейчас, похоже, в этом плане мы возвращаемся к трезвому и здравомысленному подходу. Так и должно было быть всегда. На мой взгляд, нам не следовало превращать кредитование в восприятии граждан в своего рода форму социального обеспечения. Но часть населения именно так и стала воспринимать кредиты, полагая, что с их помощью может решить свои бытовые проблемы, но не заботясь о возврате средств. Нам понадобилось профукать несколько триллионов рублей банковских денег (которые в конечном итоге потеряло государство), чтобы начать адекватно оценивать эту ситуацию.
Так что, по сути, мы видим признаки отрезвления в подходе банков к выдаче кредитов. Если человек заявляет банку, что получает 150 тысяч рублей, а сам получает 30 и у него уже несколько кредитов, это нужно понимать. Но, собственно, отрезвление началось постепенно уже некоторое время назад – еще с появления БКИ, то есть Бюро кредитных историй. Правда, их сделали несколько, и бывало, что в одном из них сведения о заемщике есть, а в другом – нет, так что многое определялось вопросом, в какое из этих бюро обратился банк, желая узнать о потенциальном заемщике.
И если мы сейчас исправляем эту ситуацию, то ничего сенсационного в этом нет. Но логика, безусловно, есть. Хотя не вполне понятно, почему мы делали этого ранее. Зачем нам нужно, чтобы банки выдавали невозвратные кредиты в большем количестве? С этим давно следовало разобраться. Я считаю, что никаких планов по выдаче кредитов банкам вообще не следовало составлять, а ведь такие планы формировались в определенном периоде развития банковского сектора. Тогда мы и пришли к тому, что потребительские кредиты давали всем подряд. И очень многие на этом погорели.
В общем, мы сейчас проходим уже другой этап развития банковской системы, как, в общем, и другие страны мира. Наше банковское законодательство очень сильно подстраивается под международное. Но ничего сверхъестественного сейчас не предполагается – это обычное возвращение к здравому смыслу, не более того. И слава богу, что мы к нему возвращаемся. Все же кредит – это еще и воспитательный инструмент, приучающий граждан оценивать свои возможности.
🎓 Эксперт: Эдуард Коложвари, доцент Новосибирского государственного университета экономики и управления (НГУЭУ), г. Новосибирск
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Насколько я знаю, банки и сейчас довольно быстро принимает решение, выдавать ли деньги. Они запрашивают данные ряда структур, да и отчисления по Социальному фонду видят. То есть получить информацию о надежности заемщика для них – не проблема, это делается за несколько часов. Возможно, осталось еще что-то узаконить из сложившейся практики, но на уровне конкретных случаев проблем с получением такого рода данных у банков действительно нет.
Возможно также, что теперь банки заставляют в их моделях оценки заемщика опираться на официальные данные. Сейчас они могут принимать справки о доходах граждан в том числе в свободной форме. По сути, люди могут сами написать себе любой доход, поставить печать и подать эту бумагу в банк. И ее не будут проверять на достоверность, пока банк не столкнется уже с неплатежами по выданному кредиту. А ведь в справках, составленных со слов потенциального клиента банка или даже его работодателя, данные могут искажать.
Но, в общем, я бы воспринимал такое требование не как что-то принципиально новое, а как возвращение к здравому смыслу в сфере потребительского кредитования. До бума этого кредитования у нас ведь очень тщательно проверяли качество заемщика, кредита давали не всем подряд. Потом началась эпоха, когда кредиты, как это называется, разливали, практически не глядя на доходы заемщика: просто делали их подороже, чтобы те, кто кредиты возвращает, платили, по сути, и за тех, кто свои кредиты не выплачивает.
А сейчас, похоже, в этом плане мы возвращаемся к трезвому и здравомысленному подходу. Так и должно было быть всегда. На мой взгляд, нам не следовало превращать кредитование в восприятии граждан в своего рода форму социального обеспечения. Но часть населения именно так и стала воспринимать кредиты, полагая, что с их помощью может решить свои бытовые проблемы, но не заботясь о возврате средств. Нам понадобилось профукать несколько триллионов рублей банковских денег (которые в конечном итоге потеряло государство), чтобы начать адекватно оценивать эту ситуацию.
Так что, по сути, мы видим признаки отрезвления в подходе банков к выдаче кредитов. Если человек заявляет банку, что получает 150 тысяч рублей, а сам получает 30 и у него уже несколько кредитов, это нужно понимать. Но, собственно, отрезвление началось постепенно уже некоторое время назад – еще с появления БКИ, то есть Бюро кредитных историй. Правда, их сделали несколько, и бывало, что в одном из них сведения о заемщике есть, а в другом – нет, так что многое определялось вопросом, в какое из этих бюро обратился банк, желая узнать о потенциальном заемщике.
И если мы сейчас исправляем эту ситуацию, то ничего сенсационного в этом нет. Но логика, безусловно, есть. Хотя не вполне понятно, почему мы делали этого ранее. Зачем нам нужно, чтобы банки выдавали невозвратные кредиты в большем количестве? С этим давно следовало разобраться. Я считаю, что никаких планов по выдаче кредитов банкам вообще не следовало составлять, а ведь такие планы формировались в определенном периоде развития банковского сектора. Тогда мы и пришли к тому, что потребительские кредиты давали всем подряд. И очень многие на этом погорели.
В общем, мы сейчас проходим уже другой этап развития банковской системы, как, в общем, и другие страны мира. Наше банковское законодательство очень сильно подстраивается под международное. Но ничего сверхъестественного сейчас не предполагается – это обычное возвращение к здравому смыслу, не более того. И слава богу, что мы к нему возвращаемся. Все же кредит – это еще и воспитательный инструмент, приучающий граждан оценивать свои возможности.
🎓 Эксперт: Эдуард Коложвари, доцент Новосибирского государственного университета экономики и управления (НГУЭУ), г. Новосибирск
Число сторонних рекламодателей в торговых точках выросло более чем в три раза за полгода
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Реклама в торговых сетях от непоставщиков, в зависимости от подхода, может оказаться как хорошим инструментом для того, чтобы пробиться к ранее инертной к покупкам товаров или услуг аудитории, так и большой ошибкой со стороны маркетологов. Тут все определяется конкретикой.
Реклама – это способ заявить о каком-то товаре или услуге и позвать человека приобрести их. Но действует она ограниченное время – если отрекламированный товар не попался вскоре, человек забывает о нем и вообще об этой торговой марке. А если товар своей рекламой привлек внимание настолько, что его стали искать и не нашли, у человека может возникнуть не просто разочарование, а даже отторжение от этого товара.
Вообще предлагать товар или услугу, которых нет в наличии, так же нелепо, как предлагать угощаться пирожками, когда на столе квашеная капуста. А вот если пирожки буквально рядом, в двух шагах – это прекрасно сработает и даже привлечет тех, кто о них ранее не задумывался.
Аудитория того же «Чижика» или «Пятерочки», то есть торговых точек X5 Group, о которых идет речь в статье, – не очень обеспеченные люди, которые, тем не менее, ходят в кино, в недорогие кафе, ездят в отпуска, могут быть заинтересованы в приобретении недорогих билетов на самолет и так далее. И если предлагать им то, потенциальным покупателем чего эти люди являются по своим интересам и возможностям, да еще и если эти находится где-то в досягаемости, такая реклама сработает.
То есть реклама непоставщиков имеет смысл на какой-то площадке, если рядом есть площадка с рекламируемыми товарами и услугами, о которых просто нужно еще разок напомнить. Если в «Пятерочке» рекламируется аренда самокатов, это разумно: самокаты там не продаются и не сдаются в аренду, но туда забегает много подростков, чтобы купить себе попить, например. И потом они идут брать в аренду самокаты.
В общем, надо очень внимательно смотреть список того, что рекламируется, для того, чтобы точно понять, будет ли реклама такого сорта иметь смысл. И, судя по перечисленным категориям рекламируемых товаров (лекарства, бытовая техника, электроника и так далее), маркетологи у нас достаточно квалифицированы и опытны – они таким образом побуждают аудиторию этих торговых точек к покупкам не представленных там товаров.
🎓 Эксперт: Владимир Евстафьев, вице-президент Ассоциации коммуникационных агентств России, профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедры рекламы и связей с общественностью журфака МГУ, г. Москва
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Реклама в торговых сетях от непоставщиков, в зависимости от подхода, может оказаться как хорошим инструментом для того, чтобы пробиться к ранее инертной к покупкам товаров или услуг аудитории, так и большой ошибкой со стороны маркетологов. Тут все определяется конкретикой.
Реклама – это способ заявить о каком-то товаре или услуге и позвать человека приобрести их. Но действует она ограниченное время – если отрекламированный товар не попался вскоре, человек забывает о нем и вообще об этой торговой марке. А если товар своей рекламой привлек внимание настолько, что его стали искать и не нашли, у человека может возникнуть не просто разочарование, а даже отторжение от этого товара.
Вообще предлагать товар или услугу, которых нет в наличии, так же нелепо, как предлагать угощаться пирожками, когда на столе квашеная капуста. А вот если пирожки буквально рядом, в двух шагах – это прекрасно сработает и даже привлечет тех, кто о них ранее не задумывался.
Аудитория того же «Чижика» или «Пятерочки», то есть торговых точек X5 Group, о которых идет речь в статье, – не очень обеспеченные люди, которые, тем не менее, ходят в кино, в недорогие кафе, ездят в отпуска, могут быть заинтересованы в приобретении недорогих билетов на самолет и так далее. И если предлагать им то, потенциальным покупателем чего эти люди являются по своим интересам и возможностям, да еще и если эти находится где-то в досягаемости, такая реклама сработает.
То есть реклама непоставщиков имеет смысл на какой-то площадке, если рядом есть площадка с рекламируемыми товарами и услугами, о которых просто нужно еще разок напомнить. Если в «Пятерочке» рекламируется аренда самокатов, это разумно: самокаты там не продаются и не сдаются в аренду, но туда забегает много подростков, чтобы купить себе попить, например. И потом они идут брать в аренду самокаты.
В общем, надо очень внимательно смотреть список того, что рекламируется, для того, чтобы точно понять, будет ли реклама такого сорта иметь смысл. И, судя по перечисленным категориям рекламируемых товаров (лекарства, бытовая техника, электроника и так далее), маркетологи у нас достаточно квалифицированы и опытны – они таким образом побуждают аудиторию этих торговых точек к покупкам не представленных там товаров.
🎓 Эксперт: Владимир Евстафьев, вице-президент Ассоциации коммуникационных агентств России, профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедры рекламы и связей с общественностью журфака МГУ, г. Москва
Ожирение могут включить в список социально значимых заболеваний
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Статья содержит в себе как адекватную информацию, так и дезинформацию. Например, утверждение о том, что 70% населения России страдают от ожирения - это абсолютная глупость. 70% людей в России имеют повышенную массу тела. Большинство из них совершенно от этого не страдают, а более того, чувствуют себя очень хорошо. У них хороший аппетит, хороший стул и все остальное. Да, у них избыточная масса тела.
По-настоящему страдают от ожирения люди с большим избытком массы тела, превышающим 30-40%. Вот эти люди действительно страдают, потому что они не могут быстро двигаться, у них ограничены некоторые другие виды активности, хуже себя чувствуют суставы и у них увеличены риски развития других заболеваний.
К сожалению, ситуация с избыточной массой тела и ожирением в мире развивается довольно однозначно. Пища в XXI веке становится более доступной, в том числе в бедных странах люди начинают соответственно больше ее потреблять, и появляется большее количество толстяков. Возникают проблемы, связанные с избыточной массой тела и ожирением, с которыми, в общем, не очень понятно, что делать.
Напомню, что до недавнего времени ожирение считалось проблемой, но не было болезнью. После того, как ожирение провозгласили болезнью, стали приемлемыми и доступными методы довольно радикального лечения. К сожалению, эти методы радикального лечения, прежде всего хирургические, дорогие и сопровождаются относительно серьезными побочными эффектами.
Что же касается лекарственной терапии, то лекарств до последнего времени эффективных не было. Многие лекарства для снижения массы тела, которые использовали в мире, прекращали использовать, потому что они оказывались неэффективными и вредными. Новые препараты, о которых идет речь в этой статье и широким использованием которых обеспокоены не только авторы, но и комментаторы, которых они пригласили, являются первыми в истории, которые действительно помогают существенно снизить массу тела на 10-15 процентов. Но это у тех, у кого избыточная масса тела. В статье правильно указано, что у людей, у которых масса тела близка к обычной, эффект снижения массы значительно меньше, а побочные эффекты, естественно, сохраняются.
С этой ситуацией поделать ничего невозможно. Дело в том, что если препараты эффективны, если создан рынок, а фармацевтическая индустрия в течение последних 30 лет создала рынок для препаратов, снижающих массу тела, то все равно эти препараты будут закупаться и будут широко использоваться. Если их не будут предоставлять врачи, если их не будет в аптеках, значит их будут доставлять контрабандой. Это судьба всех эффективных препаратов, какими бы дорогими они ни были.
Думаю, что нынешняя ситуация быстрого роста количества людей, употребляющих препараты, недолговечная. Полагаю, что в течение ближайшего года-двух ситуация относительно успокоится, и даже если у этих препаратов не будет найдено никаких тяжелых побочных эффектов, их все равно станут использовать немножко меньше. Во-первых, потому что люди поймут, что снижение на 10-15% массы тела у людей не очень толстых, это не такой же большой результат, за которым стоит гоняться. Второе, хотя эти препараты хорошо переносятся, все-таки каждый третий в течение года перестает их применять, то есть побочные эффекты нельзя назвать несущественными.
Нужно, чтобы медицинская помощь была доступна гражданам, и если они начинают использовать эти препараты, у них должна быть возможность в случае нежелательных эффектов обратиться к врачу. Это самый основной путь для медицины, и очень важно, чтобы он оставался открытым, и тогда эти препараты, подчеркиваю, относительно безопасные, принесут больше пользы, чем вреда.
🎓 Эксперт: Василий Власов, профессор НИУ ВШЭ, вице-президент Общества доказательной медицины, г. Москва
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Статья содержит в себе как адекватную информацию, так и дезинформацию. Например, утверждение о том, что 70% населения России страдают от ожирения - это абсолютная глупость. 70% людей в России имеют повышенную массу тела. Большинство из них совершенно от этого не страдают, а более того, чувствуют себя очень хорошо. У них хороший аппетит, хороший стул и все остальное. Да, у них избыточная масса тела.
По-настоящему страдают от ожирения люди с большим избытком массы тела, превышающим 30-40%. Вот эти люди действительно страдают, потому что они не могут быстро двигаться, у них ограничены некоторые другие виды активности, хуже себя чувствуют суставы и у них увеличены риски развития других заболеваний.
К сожалению, ситуация с избыточной массой тела и ожирением в мире развивается довольно однозначно. Пища в XXI веке становится более доступной, в том числе в бедных странах люди начинают соответственно больше ее потреблять, и появляется большее количество толстяков. Возникают проблемы, связанные с избыточной массой тела и ожирением, с которыми, в общем, не очень понятно, что делать.
Напомню, что до недавнего времени ожирение считалось проблемой, но не было болезнью. После того, как ожирение провозгласили болезнью, стали приемлемыми и доступными методы довольно радикального лечения. К сожалению, эти методы радикального лечения, прежде всего хирургические, дорогие и сопровождаются относительно серьезными побочными эффектами.
Что же касается лекарственной терапии, то лекарств до последнего времени эффективных не было. Многие лекарства для снижения массы тела, которые использовали в мире, прекращали использовать, потому что они оказывались неэффективными и вредными. Новые препараты, о которых идет речь в этой статье и широким использованием которых обеспокоены не только авторы, но и комментаторы, которых они пригласили, являются первыми в истории, которые действительно помогают существенно снизить массу тела на 10-15 процентов. Но это у тех, у кого избыточная масса тела. В статье правильно указано, что у людей, у которых масса тела близка к обычной, эффект снижения массы значительно меньше, а побочные эффекты, естественно, сохраняются.
С этой ситуацией поделать ничего невозможно. Дело в том, что если препараты эффективны, если создан рынок, а фармацевтическая индустрия в течение последних 30 лет создала рынок для препаратов, снижающих массу тела, то все равно эти препараты будут закупаться и будут широко использоваться. Если их не будут предоставлять врачи, если их не будет в аптеках, значит их будут доставлять контрабандой. Это судьба всех эффективных препаратов, какими бы дорогими они ни были.
Думаю, что нынешняя ситуация быстрого роста количества людей, употребляющих препараты, недолговечная. Полагаю, что в течение ближайшего года-двух ситуация относительно успокоится, и даже если у этих препаратов не будет найдено никаких тяжелых побочных эффектов, их все равно станут использовать немножко меньше. Во-первых, потому что люди поймут, что снижение на 10-15% массы тела у людей не очень толстых, это не такой же большой результат, за которым стоит гоняться. Второе, хотя эти препараты хорошо переносятся, все-таки каждый третий в течение года перестает их применять, то есть побочные эффекты нельзя назвать несущественными.
Нужно, чтобы медицинская помощь была доступна гражданам, и если они начинают использовать эти препараты, у них должна быть возможность в случае нежелательных эффектов обратиться к врачу. Это самый основной путь для медицины, и очень важно, чтобы он оставался открытым, и тогда эти препараты, подчеркиваю, относительно безопасные, принесут больше пользы, чем вреда.
🎓 Эксперт: Василий Власов, профессор НИУ ВШЭ, вице-президент Общества доказательной медицины, г. Москва
Разрыв цен между первичкой и вторичкой достиг 80%
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Существенная разница между ценами на первичном и вторичном рынке вызвана несколькими факторами. Основной - это эффект, вызванный безумной льготной ипотекой, которая за последние годы способствовали лишь формированию пузыря на рынке новостроек, огромному росту бюджетных расходов, будущему кризису строительной отрасли и заметному снижению качества кредитного портфеля, но вовсе не улучшению жилищных условий населения.
Первичный рынок жилья был вырван из пространства конкуренции с базовым вторичным, для которого ипотека из-за высокой ключевой ставки перестала существовать и цены в результате этого искажения финансирования спроса взлетели. Ситуации способствовал и низкий уровень экономической культуры и финансовой грамотности населения, которое, подавшись на низкие ставки, продолжило покупать строящееся жилье по завышенным ценам.
Однако, несмотря на очевидную разницу между ценами на первичном и вторичном рынке жилой недвижимости, ее размер на большинстве локальных рынков вряд ли превышает 30%. Причем чем более емкий, активный и цивилизованный рынок с более культурным населением, тем эта разница меньше. А самая большая разница между ценами на готовые квартиры и имущественные права по ДДУ отмечается в депрессивных регионах, где раньше ничего - и совершенно обоснованно - не строилось и с нерациональным потребительским поведением населения. Именно здесь кризис строительной отрасли будет наиболее жестоким, особенно когда государство перестанет в таких масштабах финансировать военно-промышленный комплекс и расходы, связанные с СВО.
Однако статика показывает разницу в ценах в 80%, и она не может быть объяснена только пузырем до сих пор не отмененной льготной ипотеки. Скорее, это «средняя температура по больнице», связанная с тем, что средний уровень качества нового жилья несколько выше, чем средний уровень качества нового. И чем меньше на локальном рынке новостроек сейчас и чем меньше их было в последние десятилетия, тем выше разница между ценами на первичном и вторичном рынке, которая в данном случае в большей степени связана с фундаментальной разницей в классах жилья нового и старого, в первую очередь, некачественного советского фонда.
🎓 Эксперт: Дмитрий Холявченко, член ректората в Новосибирском Открытом Университете, член оргкомитета Фонда городских инициатив
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Существенная разница между ценами на первичном и вторичном рынке вызвана несколькими факторами. Основной - это эффект, вызванный безумной льготной ипотекой, которая за последние годы способствовали лишь формированию пузыря на рынке новостроек, огромному росту бюджетных расходов, будущему кризису строительной отрасли и заметному снижению качества кредитного портфеля, но вовсе не улучшению жилищных условий населения.
Первичный рынок жилья был вырван из пространства конкуренции с базовым вторичным, для которого ипотека из-за высокой ключевой ставки перестала существовать и цены в результате этого искажения финансирования спроса взлетели. Ситуации способствовал и низкий уровень экономической культуры и финансовой грамотности населения, которое, подавшись на низкие ставки, продолжило покупать строящееся жилье по завышенным ценам.
Однако, несмотря на очевидную разницу между ценами на первичном и вторичном рынке жилой недвижимости, ее размер на большинстве локальных рынков вряд ли превышает 30%. Причем чем более емкий, активный и цивилизованный рынок с более культурным населением, тем эта разница меньше. А самая большая разница между ценами на готовые квартиры и имущественные права по ДДУ отмечается в депрессивных регионах, где раньше ничего - и совершенно обоснованно - не строилось и с нерациональным потребительским поведением населения. Именно здесь кризис строительной отрасли будет наиболее жестоким, особенно когда государство перестанет в таких масштабах финансировать военно-промышленный комплекс и расходы, связанные с СВО.
Однако статика показывает разницу в ценах в 80%, и она не может быть объяснена только пузырем до сих пор не отмененной льготной ипотеки. Скорее, это «средняя температура по больнице», связанная с тем, что средний уровень качества нового жилья несколько выше, чем средний уровень качества нового. И чем меньше на локальном рынке новостроек сейчас и чем меньше их было в последние десятилетия, тем выше разница между ценами на первичном и вторичном рынке, которая в данном случае в большей степени связана с фундаментальной разницей в классах жилья нового и старого, в первую очередь, некачественного советского фонда.
🎓 Эксперт: Дмитрий Холявченко, член ректората в Новосибирском Открытом Университете, член оргкомитета Фонда городских инициатив
Власти решили закрепить схему «вези или плати» на РЖД
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Сегодня на рынке железнодорожных перевозок сложилась крайне странная ситуация, особенно в отношении угля. Для перевозки угольщики, как и другие производители, должны резервировать пропускную способность. То есть, фактически, РЖД должна на основании их заявки предусмотреть пропуск определенного количества конкретных грузов в определенном направлении.
Как мы знаем, в отношении угля, металлов, других товаров существует крайне лимитированный пропуск через БАМ и Восточно-Сибирскую магистраль. А когда угольщики или другие производители не предъявляют груз, получается, что и так ограниченные пропускные способности железной дороги не используются. Это приводит к парадоксу: с одной стороны, железной дороге не хватает пропускной способности, а с другой стороны она простаивает!
Конечно, эта ситуация ненормальна. И она бьет по карману РЖД очень сильно, потому что железнодорожники не получает оплату ни за зарезервированный груз, который не отправляется, ни за тот, который мог бы быть перевезен и получен на оплату вместо зарезервированного. Поэтому закономерно, что РЖД уже много лет настаивает на введении принципа «вези или плати». То есть железнодорожники хотят, чтобы зарезервированные пропускные мощности оплачивались в любом случае, независимо от того, будет отгрузка или нет.
Для РЖД это было бы удобно. Однако этот подход порождает другую проблему – так называемую дискриминацию при перевозке грузов. В такой ситуации преимущество получат те отрасли, которые имеют большую маржу и готовы резервировать или платить и даже увеличивать свои поставки. Но что тогда делать с углем, с металлами, которые низкорентабельны сейчас – и, соответственно, не получат очереди никогда? Тут правительство Российской Федерации должно найти какой-то баланс интересов.
На мой взгляд, баланс между интересами РЖД и производителей, которые должны иметь доступ, причем недискриминированный, к услугам РЖД, может быть найден. Возможно, принцип «вези или плати» распространят лишь на отдельные отрасли, а других отраслей это не коснется. Но тогда два этих подхода будут между собой конкурировать и для кого-то опять окажутся дискриминационными. Например, для тех, кто не может платить. А те, кто резервирует и не отправляет груз, по-прежнему смогут оставаться безнаказанными.
Производителям это будет неудобно, тем более что предлагается подписать контракт сразу на год. Однако в некоторых бизнесах (например, в сельском хозяйстве) есть ярко выраженная сезонность продукции. И если таким производителям придется резервировать перевозку на год, то в силу непредсказуемости урожая им, возможно, объективно придется меньше возить, чем они предполагали.
Так что правительству предстоит крайне сложную задачу. И все же, повторю, на мой взгляд, можно найти баланс интересов, который поможет РЖД избежать простаивания ее лимитированных мощностей, а производителям – находиться в более или менее равных условиях с точки зрения доступа к транспортной инфраструктуре.
🎓 Эксперт: Константин Селянин, независимый финансовый аналитик, Екатеринбург
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Сегодня на рынке железнодорожных перевозок сложилась крайне странная ситуация, особенно в отношении угля. Для перевозки угольщики, как и другие производители, должны резервировать пропускную способность. То есть, фактически, РЖД должна на основании их заявки предусмотреть пропуск определенного количества конкретных грузов в определенном направлении.
Как мы знаем, в отношении угля, металлов, других товаров существует крайне лимитированный пропуск через БАМ и Восточно-Сибирскую магистраль. А когда угольщики или другие производители не предъявляют груз, получается, что и так ограниченные пропускные способности железной дороги не используются. Это приводит к парадоксу: с одной стороны, железной дороге не хватает пропускной способности, а с другой стороны она простаивает!
Конечно, эта ситуация ненормальна. И она бьет по карману РЖД очень сильно, потому что железнодорожники не получает оплату ни за зарезервированный груз, который не отправляется, ни за тот, который мог бы быть перевезен и получен на оплату вместо зарезервированного. Поэтому закономерно, что РЖД уже много лет настаивает на введении принципа «вези или плати». То есть железнодорожники хотят, чтобы зарезервированные пропускные мощности оплачивались в любом случае, независимо от того, будет отгрузка или нет.
Для РЖД это было бы удобно. Однако этот подход порождает другую проблему – так называемую дискриминацию при перевозке грузов. В такой ситуации преимущество получат те отрасли, которые имеют большую маржу и готовы резервировать или платить и даже увеличивать свои поставки. Но что тогда делать с углем, с металлами, которые низкорентабельны сейчас – и, соответственно, не получат очереди никогда? Тут правительство Российской Федерации должно найти какой-то баланс интересов.
На мой взгляд, баланс между интересами РЖД и производителей, которые должны иметь доступ, причем недискриминированный, к услугам РЖД, может быть найден. Возможно, принцип «вези или плати» распространят лишь на отдельные отрасли, а других отраслей это не коснется. Но тогда два этих подхода будут между собой конкурировать и для кого-то опять окажутся дискриминационными. Например, для тех, кто не может платить. А те, кто резервирует и не отправляет груз, по-прежнему смогут оставаться безнаказанными.
Производителям это будет неудобно, тем более что предлагается подписать контракт сразу на год. Однако в некоторых бизнесах (например, в сельском хозяйстве) есть ярко выраженная сезонность продукции. И если таким производителям придется резервировать перевозку на год, то в силу непредсказуемости урожая им, возможно, объективно придется меньше возить, чем они предполагали.
Так что правительству предстоит крайне сложную задачу. И все же, повторю, на мой взгляд, можно найти баланс интересов, который поможет РЖД избежать простаивания ее лимитированных мощностей, а производителям – находиться в более или менее равных условиях с точки зрения доступа к транспортной инфраструктуре.
🎓 Эксперт: Константин Селянин, независимый финансовый аналитик, Екатеринбург
Минэкономики предлагает пересмотреть требования к проектам в ОЭЗ
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Разумеется, механизм действия особых экономических зон нам еще нужно настраивать – возможно, нужно даже перестраивать. Потому история с такими зонами у нас разворачивается уже давным-давно. В 1990-х годах на них была надежда как на локомотивы экономического и технологического прогресса, но практически все это не сработало.
Причин у этого, наверное, множество, но главная заключается в том, что не надо было относиться к особым экономическим зонам как к какому-то ключу от волшебной двери, за которой ждет всеобщее процветание. Не следовало думать, будто, если мы сделаем где-то особый экономический режим, введем на каких-то территориях льготы, то вокруг сразу возникнут райские кущи.
Сам по себе институт особых экономических зон, конечно, важен, нужен и полезен. Но не надо забывать, что у инвесторов есть более глубокие мотивы и более емкие возможности. Важны не только льготы, которые предоставит государство в особых экономических зонах, но и качества самих инвесторов, которые будут приходить туда. Они должны быть технологически передовыми и финансово независимыми.
Но после включения у нас жесткого кредитно-денежного режима их финансовая независимость встала под вопрос. Их технологическая подготовленность (я имею в виду отечественные предприятия), увы, тоже оставляет желать лучшего. Технологий для того, чтобы создавать на ровном месте «гринфилды», у российских предприятий все-таки недостаточно – за исключением некоторых нефтяных компаний и, возможно, «Росатома».
А установление и пересмотр порогов для инвесторов, чем сейчас занимается Минэкономразвития, – правильная идея. Но она должна быть усилена. Ужа само по себе накопленные инфляционные эффекты достаточно велики, а инфляция в сфере инвестиций существенно превышает то, что предлагается Минэк. Однако, повторюсь, проблема глубже, чем просто нужда в донастройке механизма ОЭЗ. Проблема в том, что нам недостает квалифицированных и финансово независимых инвесторов.
Кстати, проблема эта есть и в США – неслучайно Трамп провел, например, законы о криптовалютах. Он сделал это для того, чтобы обеспечить канал финансирования инвестиций, отличный от банковской системы и ФРС. С его точки зрения, у них тоже слишком высока процентная ставка, а снижать ее руководство ФРС пока не намеренно, и это затрудняет промышленную перестройку США.
В общем, вопрос этот очень серьезен, и его не решишь внедрением неких американских ОЭЗ. Тут нужны более действенные, фундаментальные экономические механизмы. А в отношении наших квалифицированных технологических инвесторов нужна системная работа в области государственно-частного партнерства, которая не ограничивается созданием привлекательных условий в виде льготной ставки или снижения платежей.
Это гораздо более серьезная проблема: нам нужно выращивать инвесторов, чтобы они приходили в эти особые экономические зоны.
🎓 Эксперт: Сергей Толкачев, профессор кафедры экономической теории Финансового университета при Правительстве РФ, г. Москва
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Разумеется, механизм действия особых экономических зон нам еще нужно настраивать – возможно, нужно даже перестраивать. Потому история с такими зонами у нас разворачивается уже давным-давно. В 1990-х годах на них была надежда как на локомотивы экономического и технологического прогресса, но практически все это не сработало.
Причин у этого, наверное, множество, но главная заключается в том, что не надо было относиться к особым экономическим зонам как к какому-то ключу от волшебной двери, за которой ждет всеобщее процветание. Не следовало думать, будто, если мы сделаем где-то особый экономический режим, введем на каких-то территориях льготы, то вокруг сразу возникнут райские кущи.
Сам по себе институт особых экономических зон, конечно, важен, нужен и полезен. Но не надо забывать, что у инвесторов есть более глубокие мотивы и более емкие возможности. Важны не только льготы, которые предоставит государство в особых экономических зонах, но и качества самих инвесторов, которые будут приходить туда. Они должны быть технологически передовыми и финансово независимыми.
Но после включения у нас жесткого кредитно-денежного режима их финансовая независимость встала под вопрос. Их технологическая подготовленность (я имею в виду отечественные предприятия), увы, тоже оставляет желать лучшего. Технологий для того, чтобы создавать на ровном месте «гринфилды», у российских предприятий все-таки недостаточно – за исключением некоторых нефтяных компаний и, возможно, «Росатома».
А установление и пересмотр порогов для инвесторов, чем сейчас занимается Минэкономразвития, – правильная идея. Но она должна быть усилена. Ужа само по себе накопленные инфляционные эффекты достаточно велики, а инфляция в сфере инвестиций существенно превышает то, что предлагается Минэк. Однако, повторюсь, проблема глубже, чем просто нужда в донастройке механизма ОЭЗ. Проблема в том, что нам недостает квалифицированных и финансово независимых инвесторов.
Кстати, проблема эта есть и в США – неслучайно Трамп провел, например, законы о криптовалютах. Он сделал это для того, чтобы обеспечить канал финансирования инвестиций, отличный от банковской системы и ФРС. С его точки зрения, у них тоже слишком высока процентная ставка, а снижать ее руководство ФРС пока не намеренно, и это затрудняет промышленную перестройку США.
В общем, вопрос этот очень серьезен, и его не решишь внедрением неких американских ОЭЗ. Тут нужны более действенные, фундаментальные экономические механизмы. А в отношении наших квалифицированных технологических инвесторов нужна системная работа в области государственно-частного партнерства, которая не ограничивается созданием привлекательных условий в виде льготной ставки или снижения платежей.
Это гораздо более серьезная проблема: нам нужно выращивать инвесторов, чтобы они приходили в эти особые экономические зоны.
🎓 Эксперт: Сергей Толкачев, профессор кафедры экономической теории Финансового университета при Правительстве РФ, г. Москва
Названы регионы-лидеры по числу нуждающихся в подработке
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Масштаб бедствия в России поражает: почти половина (47%) россиян ищет дополнительные источники дохода, что на 4% больше, чем в прошлом году. Особенно тревожная ситуация в аграрных регионах, где доля желающих подработать достигает 60%.
Аграрный сектор переживает глубокий кризис из-за сокращения господдержки, логистических проблем, санкций, климатических аномалий и оттока кадров. Сельские труженики сталкиваются с низкими доходами, отсутствием перспектив и неразвитой инфраструктурой.
Социальные последствия включают массовый отток молодежи в города, стагнацию сельских территорий и упадок социальной сферы. Финансовые показатели также удручают: подработка приносит лишь 20% дохода, а цены на продукты и кредитная нагрузка растут.
Системные проблемы, такие как игнорирование специфики аграрного сектора и отсутствие комплексных программ поддержки, усугубляют ситуацию. Без структурных изменений в экономике тенденция к поиску подработки будет усиливаться, что приведет к дальнейшему оттоку населения и деградации аграрного сектора.
Ситуация с подработкой в России - это не просто экономический тренд, а симптом глубокого социального кризиса, особенно остро проявляющегося в сельской местности. Без кардинальных мер со стороны государства проблема будет только усугубляться.
🎓 Эксперт: Батыр Мучаев, политолог, председатель Общественной Палаты Калмыкии, г. Элиста
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Масштаб бедствия в России поражает: почти половина (47%) россиян ищет дополнительные источники дохода, что на 4% больше, чем в прошлом году. Особенно тревожная ситуация в аграрных регионах, где доля желающих подработать достигает 60%.
Аграрный сектор переживает глубокий кризис из-за сокращения господдержки, логистических проблем, санкций, климатических аномалий и оттока кадров. Сельские труженики сталкиваются с низкими доходами, отсутствием перспектив и неразвитой инфраструктурой.
Социальные последствия включают массовый отток молодежи в города, стагнацию сельских территорий и упадок социальной сферы. Финансовые показатели также удручают: подработка приносит лишь 20% дохода, а цены на продукты и кредитная нагрузка растут.
Системные проблемы, такие как игнорирование специфики аграрного сектора и отсутствие комплексных программ поддержки, усугубляют ситуацию. Без структурных изменений в экономике тенденция к поиску подработки будет усиливаться, что приведет к дальнейшему оттоку населения и деградации аграрного сектора.
Ситуация с подработкой в России - это не просто экономический тренд, а симптом глубокого социального кризиса, особенно остро проявляющегося в сельской местности. Без кардинальных мер со стороны государства проблема будет только усугубляться.
🎓 Эксперт: Батыр Мучаев, политолог, председатель Общественной Палаты Калмыкии, г. Элиста
С сентября в России изменится расчет среднего месячного заработка
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Хочу обратить внимание на то, что любые дополнительные выплаты работникам являются разовыми – будь то премии или выплаты за что-то еще. Они не носят системного характера, и работодатель, безусловно, не обязан их совершать. Кроме того, в деятельности любой организации могут быть моменты, когда у работодателя не будет источника для дополнительных выплат любого рода. Поэтому включать эти выплаты в заработную плату для определения ее средней величины неверно. Такие выплаты не будут стабильными.
Да, если приплюсовать к заработной плате еще и выплаты, мы увидим более позитивный результат в плане средней заработной платы. Но стабильным он не будет, и опираться на него, тем более для высчитывания размеров выходного пособия неправильно. Точно так же неправильно будет и говорить о росте заработной платы, опираясь обновленные подобным образом данные. Утверждать в такой случае, будто ее повышение произошло, будет несправедливо и просто несерьезно.
Серьезный подход предполагает повышение базовой части и доли этой базовой части в общем объеме заработной плате. Это повышение работникам обязан обеспечить работодатель, и когда такое повышение произойдет, людей не придется убеждать, что зарплата их якобы выросла. Это совершенно другая история, и как и реальное повышение заработной платы. И не нужно заслонять суть дела никакими рассуждениями об эффективном контракте, которых так много в последнее время.
Эффективный контракт относится к тому качественно-количественному содержанию видов работ, которые выполняет работник. Это могут быть простые и дешевые виды работ, а могут быть более сложные виды, требующие от работника и творческих способностей, и глубокого освоения навыков и знаний в той или иной сфере деятельности. Эти виды работ оплачиваются лучше, что должно повышать интерес работника к такой деятельности. А у нас вклад работника в выполнение сложных работ, индивидуализация их крайне плохо учитывается.
Очень плохо учитывают у нас работы, которые относится к административным действиям. А они составляют примерно 12% от всех видов работ. То есть очевидно, что пользоваться прежней методикой оценки деятельности нельзя. И незачем запутывать дело, рассуждая о том, что у работников будут еще какие-то необязательные выплаты. Вообще прежде, чем продвигать такие идеи, надо изучить Трудовой кодекс. Чтобы не возникало ощущения, будто автор не инициативу по расчету заработной платы предлагает общему вниманию, а литературное эссе.
В таких историях важна не красота изложение замысла, а расчеты, где на научной основе показывается, что происходит и с каким результатом. Тогда сразу будет ясно, что там с повышением средней заработной платы на деле и как это влияет на покупательную способность денег, инфляцию там и так далее. А то, о чем идет речь в прессе, пока звучит как предложение из любопытства провести эксперимент. И посмотреть, станет ли от этого лучше реально существующим людям. Мол, им нелегко, нагрузки большие – так давайте попробуем считать по-другому, быть может, им так больше понравится!
Я негативно отношусь к такого рода идеям. Нам нужны расчеты и нужна конкретика. Вот недавно Михаил Мишустин недавно говорил про прибавки для врачей и работников агропрома – так он называл вполне конкретные цифры. И это было понятно. А разговоры про включение в расчет заработных плат разовые выплаты не дают понять ожидаемый результат. Сколько денег прибавится кому? На каких основаниях? Откуда у работодателя возьмутся деньги? Он же может осуществлять только целевые выплаты соответственно утвержденным статьям расходов.
В общем, источник средств всегда должен быть ясен и лежать в правовом поле.
🎓 Эксперт: Любовь Храпылина, профессор РАНХиГС, доктор экономических наук, г. Москва
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: Хочу обратить внимание на то, что любые дополнительные выплаты работникам являются разовыми – будь то премии или выплаты за что-то еще. Они не носят системного характера, и работодатель, безусловно, не обязан их совершать. Кроме того, в деятельности любой организации могут быть моменты, когда у работодателя не будет источника для дополнительных выплат любого рода. Поэтому включать эти выплаты в заработную плату для определения ее средней величины неверно. Такие выплаты не будут стабильными.
Да, если приплюсовать к заработной плате еще и выплаты, мы увидим более позитивный результат в плане средней заработной платы. Но стабильным он не будет, и опираться на него, тем более для высчитывания размеров выходного пособия неправильно. Точно так же неправильно будет и говорить о росте заработной платы, опираясь обновленные подобным образом данные. Утверждать в такой случае, будто ее повышение произошло, будет несправедливо и просто несерьезно.
Серьезный подход предполагает повышение базовой части и доли этой базовой части в общем объеме заработной плате. Это повышение работникам обязан обеспечить работодатель, и когда такое повышение произойдет, людей не придется убеждать, что зарплата их якобы выросла. Это совершенно другая история, и как и реальное повышение заработной платы. И не нужно заслонять суть дела никакими рассуждениями об эффективном контракте, которых так много в последнее время.
Эффективный контракт относится к тому качественно-количественному содержанию видов работ, которые выполняет работник. Это могут быть простые и дешевые виды работ, а могут быть более сложные виды, требующие от работника и творческих способностей, и глубокого освоения навыков и знаний в той или иной сфере деятельности. Эти виды работ оплачиваются лучше, что должно повышать интерес работника к такой деятельности. А у нас вклад работника в выполнение сложных работ, индивидуализация их крайне плохо учитывается.
Очень плохо учитывают у нас работы, которые относится к административным действиям. А они составляют примерно 12% от всех видов работ. То есть очевидно, что пользоваться прежней методикой оценки деятельности нельзя. И незачем запутывать дело, рассуждая о том, что у работников будут еще какие-то необязательные выплаты. Вообще прежде, чем продвигать такие идеи, надо изучить Трудовой кодекс. Чтобы не возникало ощущения, будто автор не инициативу по расчету заработной платы предлагает общему вниманию, а литературное эссе.
В таких историях важна не красота изложение замысла, а расчеты, где на научной основе показывается, что происходит и с каким результатом. Тогда сразу будет ясно, что там с повышением средней заработной платы на деле и как это влияет на покупательную способность денег, инфляцию там и так далее. А то, о чем идет речь в прессе, пока звучит как предложение из любопытства провести эксперимент. И посмотреть, станет ли от этого лучше реально существующим людям. Мол, им нелегко, нагрузки большие – так давайте попробуем считать по-другому, быть может, им так больше понравится!
Я негативно отношусь к такого рода идеям. Нам нужны расчеты и нужна конкретика. Вот недавно Михаил Мишустин недавно говорил про прибавки для врачей и работников агропрома – так он называл вполне конкретные цифры. И это было понятно. А разговоры про включение в расчет заработных плат разовые выплаты не дают понять ожидаемый результат. Сколько денег прибавится кому? На каких основаниях? Откуда у работодателя возьмутся деньги? Он же может осуществлять только целевые выплаты соответственно утвержденным статьям расходов.
В общем, источник средств всегда должен быть ясен и лежать в правовом поле.
🎓 Эксперт: Любовь Храпылина, профессор РАНХиГС, доктор экономических наук, г. Москва
В России увеличат число проверяющих фильмы экспертов
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: В России при нынешних тенденциях постоянно придется увеличивать число проверяющих. Во всех сферах жизни, не только в кино. Значит, на бюджет будет ложиться все большая нагрузка на оплату труда этих работников, без которых, на мой взгляд, можно прекрасно обойтись. Зато какие-то люди получат непыльную работенку.
Мне бы хотелось, чтобы главными экспертами по фильмам становились сами зрители. Чтобы люди смотрели, что они хотят и чтобы у них был большой, разнообразный выбор. Лично я не нуждаюсь в экспертах-цензорах.
Но они нуждаются в зарплате и хотят мне что-то запрещать смотреть, хотя мне их мнение неинтересно. Откажут какому-то фильму в прокатном удостоверении? Так желающие его посмотреть найдут возможность это сделать. Пусть и не в кинотеатре.
🎓 Эксперт: Вадим Бериашвили, журналист, Великий Новгород
Подробнее с материалом можно ознакомиться здесь
💬 Мнение: В России при нынешних тенденциях постоянно придется увеличивать число проверяющих. Во всех сферах жизни, не только в кино. Значит, на бюджет будет ложиться все большая нагрузка на оплату труда этих работников, без которых, на мой взгляд, можно прекрасно обойтись. Зато какие-то люди получат непыльную работенку.
Мне бы хотелось, чтобы главными экспертами по фильмам становились сами зрители. Чтобы люди смотрели, что они хотят и чтобы у них был большой, разнообразный выбор. Лично я не нуждаюсь в экспертах-цензорах.
Но они нуждаются в зарплате и хотят мне что-то запрещать смотреть, хотя мне их мнение неинтересно. Откажут какому-то фильму в прокатном удостоверении? Так желающие его посмотреть найдут возможность это сделать. Пусть и не в кинотеатре.
🎓 Эксперт: Вадим Бериашвили, журналист, Великий Новгород