Друзья, важное объявление!

У нас с Натальей Стоцкой есть открытое место в нашей терапевтической онлайн-группе, и мы рады пригласить нового участника или участницу.

Наш формат - динамическая гештальт-группа. В этом формате содержание встреч не ограничено заранее определённой структурой, а рождается и развивается из личных тем и отношений между участниками. Это создает насыщенные эмоциональные беседы, в которых осознаются индивидуальные трудности каждого участника. Групповая поддержка, многообразие опыта, искренний диалог и обратная связь группы помогают в решении этих трудности. Подробнее о нашей группе здесь.

Мы проводим встречи в Zoom раз в две недели по понедельникам с 19:00 до 22:00 по московскому времени.

Состав группы периодически обновляется, новые участники обязуются присутствовать на минимум 10 встречах группы.

Стоимость участия: 3000 рублей за встречу.

С новыми участниками мы проводим 30-минутное собеседование.

Если вы искали группу или хотите попробовать групповую терапию, оставляйте заявку. Если у вас есть вопросы, не стесняйтесь писать мне: @andreyralko_me.

У меня есть персональный способ прокрастнации. Он состоит в том, чтобы скачивать статьи и книжки впрок. Как только мне попадается новый книжный архив, то все дела прочь, и несколько часов пролетают за пополнением библиотеки. Надо ли говорить, что большая часть книг лежит пока на диске непрочитанными, но душу мне всё равно греет почему-то 🙂
Изобилие неизменно приятная вещь.

Что такое хорошая психотерапия?

В любом методе психотерапии я выделяю две составляющие: теорию личности (модель) и технологии (интервенции).

Модель или модели определяют, что именно в рамках данного подхода будет считаться хорошим состоянием или хорошим процессом психики, а что определяется как трудность / проблема / патология.

Технологии определяют, какие воздействия терапевт может делать, чтобы помочь человеку справиться с некой трудностью, описанной с помощью конкретной модели.

От модели требуется, чтобы она была как можно более универсальна, то есть могла учитывать как можно более широкое множество личностей с учётом их уникальнсти.

Технологиям же нужны эффективность и адаптивность к каждому конкретному случаю.

Когда эти условия выполняются, терапия получается хорошей. К тому же, хороший метод терапии не может не пересматриваться и дополняться (поскольку сами люди и общество меняется постоянно).

Каждая теоретическая модель начинает с чего-то по еë мнению главного (внутренних конфликтов, когниций, тела, потребностей, эмоций, нарративов, образов и т. д.) и каким-то образом стремится встроить в себя всë остальное.

Поэтому, на мой взгляд, бессмысленно спорить о том, какой метод лучше. Имеет смысл сравнивать только то, насколько полно методы встраивают в свои модели всë многообразие проявлений психической жизни человека. Как в рамках модели рассматривается, например, аддикция, тревога, депрессия, психическая травма, а как - счастье и благополучие.

Когда попытки создать метод терапии не приводит к хорошим результатам?
Например, если теория личности не достаточно разработана, не универсальна. Или когда пытаются "скрестить" модели, которые плохо подходят друг к другу. Или если пытаются применять технологии в отрыве от модели.

Такие мысли на ночь.

Человеку нужны противоречивые вещи. Например, человек нуждается в стабильности и человек нуждается в новизне. Проблема и красота заключаются в том, что обе эти вещи нужны человеку почти одновременно.

Стабильность - это предсказуемость, надёжность, близость, доверие. Эти вещи жизненно необходимы ребёнку, чтобы сформировать надëжную привязанность. Они также нужны и взрослым, так как они создают опоры, помогают преодолевать тяжёлые времена, кризисы, восстанавливаться, набираться сил.

Один из самых важных элементов стабильности - это дом, тот самый sweet home. Дом - это место, которому можно довериться, где можно расслабиться и почувствовать себя в безопасности за его надёжными стенами. Дом стоит и не меняется, он всегда готов нас принять.

Очень здорово образ дома удалось передать группе N.R.M. в песне "Простыя словы". Она на беларусском, но почти всё можно понять без перевода.


N.R.M. - Простыя словы

======
Простыя словы, простыя рэчы:
Хлеб на стале, полымя ў печы.
Гэта так проста, гэта так добра,
Як з галавою залезці пад коўдру.

Простыя словы,
Простыя рэчы,
Простыя словы,
Простыя рэчы.

Прыцемкам сінім зімовай парою
Ў доме бацькоўскім ўсё так знаёма.
Ёсць чым сагрэцца, ёсць дзе схавацца
Ў доме бацькоўскім, у матчынай хаце.

Простыя словы,
Простыя рэчы,
Простыя словы,
Простыя рэчы.

Ўсё так надзейна, усё так грунтоўна,
Што тут дадаць – хiба, что нічога.
Можна жыць далей, дзень прыйдзе новы.
Дабранач, паненкі! Дабранач панове!

Простыя словы,
Простыя рэчы,
Простыя словы,
Простыя рэчы.

=====

"Хлеб на столе, пламя в печи. Есть чем согреться и где спрятаться. Всё так знакомо, просто и хорошо". Вот что нам нужно от дома.

Но. Как только человек успокоился, выспался и отогрелся, он обращает свой взор в окружающий мир. Спокойствие в течение долгого времени переживается как скука и эмоциональный голод. Эти переживания начинают толкать на поиски достойной задачи для тела или для ума. Или для всего сразу. И тогда человек отправляется в путешествие, принимается за новый проект, садится разгадывать трудную загадку, знакомится с новыми людьми или берётся за новое дело.

Везунчики те, кто научились лавировать между стабильностью и новизной. Перекос в ту или другую сторону порождает проблемы. Избыток стабильности создаёт скуку, ощущение бессмысленности, нереализованности. Избыток новизны может вызывать тревогу, изматывать и перегружать.

Когда на градуснике +43, много думается о непрочности человеческой жизни и узком диапазоне подходящих человеку условий 😐

Долго ли, коротко ли, с 15 июля прошло два с половиной месяца. Умею же я вести блог)


Я сейчас в Чиралах, на учебном интенсиве по ведению терапевтических групп. По шесть часов в день мы большим кругом под 30 человек проводим в беседке посреди апельсиновых и лимонных деревьев, под которыми неустанно копошатся куры со своими цыплятами и кричат петухи. Такой наполненный жизнью фон.

Но сегодня фон превзошел сам себя. Перед обедом небо затянуло тучами и грянул гром. Ливень затарахтел по железной крыше беседки так, что участникам не осталось ничего, кроме как кричать со всей мочи, чтобы как-то услышать друг друга. Даже те, кто обычно говорит тихо, вдруг стали яркими, энергичными, выразительными. Отличное средство борьбы с групповой ретрофлексией. Я думаю, этот эффект нужно использовать. Ставить в замирающей группе усилитель с колонками, включать шум дождя в записи, и постепенно доводить до максимальной громкости. Ни малейшего шанса ретрофлексии.

Пресловутый work-life balance

Этот баланс настолько неоднородное понятие, что про него можно книгу написать.

Что есть для каждого из нас эта life, которая противопоставляется работе?

Что в ней должно быть? Деньги, свободное время, другие занятия, отношения? Что из этого забирает работа? А может, наоборот, дает.

Я часто слышу, как люди мечтают перестать работать на "дядю", уйти на фриланс или начать своё дело, которое ассоциируется с большим количеством свободы.

Свободы, может, там больше (с точки зрения принятия решений относительно своей персональной жизни). А вот свободного времени - вопрос спорный.

"Дяди", на которые работаешь по найму, бывают очень разные. Есть такие, что выжимают все соки, а есть вполне себе вменяемые, предлагающие разумный обмен вашей рабочей силы на блага цивилизации. У первых никаким балансом не пахнет, а вторые - с гибким графиком, оплачиваемыми отпусками и больничными, отсутствием переработок - вполне могут оказаться гораздо лучшим условием для сбалансированной жизни.

Главное, что даёт работа по найму - спокойствие и уверенность в финансовой стабильности. Своë дело даёт заработать больше, но это не точно ). Поэтому нежелание или невозможность потенциально снизить (хоть на время) собственный уровень жизни - это определённо препятствие на пути из найма.

Вторая, важная, вещь, которую обычно ждут от работы - это чувство реальзованности, полезности, осмысленности. Дефицит может быть и здесь. Важно понимать, в чем именно заключается неудовлетворённость.

Работа крадёт время на общение с друзьями и близкими. Этот эффект может поддерживать сам себя. Постоянные переработки способствуют тому, что за пределами рабочей среды остаётся всё меньше отношений, а внутри - становится всё больше. Тогда и вовсе зачем уходить домой вовремя, если там никого нет )

Идеально, если удаётся отыскать для себя увлекательное дело с достойной оплатой и не разрушающими условиями. Но так возможно не всегда и не сразу.

У людей бывает совершенно разная степень толерантности к монотонному, скучному или тяжёлому труду, и собственные смыслы и компенсаторные механизмы, которые позволяют выдерживать эти нагрузки.

Далеко не для всех работа есть самое важное дело или единственный источник дохода.

В некоторых профессиональных областях много свободы, а где то еë почти нет в зависимости от текущей социально - экономической ситуации. То же касается конкретных мест, городов или стран. В общем, work-life balance - это выбор с сотней голов.

Хочу про один интересный жанр работы рассказать, с которым я сталкиваюсь время от времени - про текстовое консультирование в чате. Некоторые платформы психологических услуг его предлагают, и есть клиенты, которые предпочитают именно его.

Это очень специфический жанр и он мне в целом симпатичен, я за разнообразие и креативность. Но надо сказать про его существенные отличия от традиционной работы face-to-face.

Консультирование в чате очевидно гораздо медленнее, чем разговорный диалог - пишем мы в несколько раз медленнее, чем говорим. При этом, содержание получается более продуманным и менее спонтанным. С одной стороны, так можно лучше сформулировать мысль, как клиенту, так и терапевту, но с другой - образуется конкретный такой фильтр, который для клиентов, что и так привыкли все цензурировать в себе, может быть препятствием на пути к разрешению их трудностей.

Из-за того, что все многообразие человеческих взаимодействий в чат-консультировании сводится в текст, это требуе от терапевта дополнительных усилий, чтобы:

⁃ Во-первых, выражать эмоции. Тут в ход идут всякие телесные выражения и метафоры, вроде «когда я такое слышу, я замираю от ужаса», «видели бы вы, как у меня округлились глаза от удивления» или «мое лицо растянулось в улыбке», которые при визуальном контакте были бы не нужны.

⁃ Избегать вероятности быть неправильно понятым либо выбрать чрезмерную для клиента степень фрустрации, особенно, если реакции клиента сильны. Так как уточнить или прояснить свои слова не получится быстро, то от терапевта перед интервенцией могут потребоваться какие-то подготовительные слова типа «мой вопрос может показаться абсурдным, но попробуйте все же ответить на него серьезно, а я потом расскажу, почему я его задаю» или «возможно, мои слова прозвучат резко, однако они точно выражают тот вопрос, который возник у меня сразу».

⁃ Фокусироваться на одной теме. В одно сообщение можно вместить сразу много текста, и часто так получается, что параллельно обсуждается несколько тем. Может, это дело вкуса, но мне удобнее фокусироваться на одной теме, разбирать ее, а потом уже переходить к другой.

⁃ Справляться с собственной тревожностью. Тут понятно: так как реакции на свои слова терапевт сразу не видит, ему нужно дождаться, пока клиент напишет ответ.

Клиенту тоже кое-что требуется делать по-другому. От него нужно больше самостоятельности, так как все упражнения и эксперименты ему придется делать без присутствия терапевта. Для этого он должен получить от терапевта подробные инструкции.

Также нужно дополнительно обсуждать сеттинг, например, специально договариваться, чтобы никто без предупреждения не покидал текстовый диалог, как бы этого ни хотелось, поскольку сделать это очень просто.

Пробовали чат-консультирование?

Тот, кто ищет знаки Вселенной, не страдает от перфекционизма. Раз какая-то сила тоже участвует в происходящем, значит и вы не за все отвечаете. На работе, конечно, вряд ли поймут, что это Вселенная вам нашептала проваленный проект не делать, но хоть за опоздание на автобус не будете себя грызть. Всем гиперответственным ребятам в помощь.

С тех пор особо ничего не изменилось.

Я помню, с каким волнением я когда-то впервые написал в соц. сетях о том, что начинаю свою психологическую практику.

Так и сейчас, с заметным (хоть и с меньшим) волнением я объявляю о начале моей практики супервизора!

Я на собственном опыте знаю, что супервизия - это лучший способ профессионального обучения практических психологов, и ключевая вещь для становления практики. Супервизия избавляет терапевта от профессионального одиночества, помогает ему расти, способствует более глубокой и креативной работе с клиентами.

Я обучаюсь супервизии у Павла Корниенко в Мастерской современной психодрамы, а также супервизирую студентов обучающих программ «Основы гештальт-подхода для помогающих практиков» и «Консультирование и психотерапия последствий психической травмы» Высшей Школы психологического консультирования, которые я веду.

В разное время я учился гештальту, экзистенциальному анализу, когнитивно-поведенческой терапии и хорошо понимаю языки этих подходов.

Как супервизор я буду наиболее полезен терапевтам с опытом до 3-5 лет практики, когда супервизорская поддержка очень-очень важна, а бюджет на супервизию, как правило, небольшой.

Буду очень благодарен за рекомендации!

Это я. И ты. И они

Сериал закончился, а песни бесконечны

Ясность - почва для доверия.
Уважение - почва для любви.

Две важные, на мой взгляд, идеи из книги Нэнси МакВильямс "Психоаналитическая диагностика»:

Термин “защита”, используемый в психоаналитической теории, во многих отношениях неудачен. То, что мы у зрелых взрослых называем защитами, не что иное как глобальные, закономерные, здоровые, адаптивные способы переживания мира. 

Здесь я вижу сильное приближение значения термина «защита» к тому, что в гештальт-подходе принято называть творческим приспособлением, конкретный вариант которого может быть адаптивным или дезадаптивным в зависимости от ситуации.

Поскольку фактически любой психологический процесс может быть использован в качестве защиты, никакой обзор защит не может считаться полным. По этой же причине любая селекция защитных операций из круга существующих возможностей оказывается произвольной.

Отсюда, на мой взгляд, следует приоритет детального феноменологического исследования и описания трудностей клиента над их точной классификацией, поскольку для конкретного случая может просто не оказаться достаточно существующих диагностических категорий.

С наступлением зимы я возобновил забеги. Теперь я три раза в неделю надеваю кроссовки и выхожу на улицу превозмогать. Что-то мне очень нравится это слово. Так и говорю после пробежки - сегодня уже превозмогал )

В процессе бега наступает особое состояние. Прежде всего это, конечно, дискомфорт. Дискомфорт разной интенсивности, от лёгкого учащения пульса и дыхания до «всё, не могу, сейчас упаду и не встану». Чтобы преодолевать этот дискомфорт, нужно что-то делать, чтобы меньше его замечать. Для этого подходит, например, музыка в наушниках. Или думать. Во время пробежки складываются идеальные условия, чтобы что-то обдумывать: ты занят монотонным действием, испытываешь дискомфорт, который временно нельзя прекратить, и у тебя очень ограниченный арсенал возможностей для переключения. А вот мечты и мысли всегда при себе. Что ещё остаётся делать?

Впрочем, это действует и в обратную сторону. В ситуации, когда навязчивые мысли донимают и не дают покоя, бег способен давать такое количество сенсорных переживаний, что внимание неизбежно переключается на них, и сознание на какое-то время освобождается от мысленной жвачки.

В общем, во время пробежки большую часть времени я испытываю дискомфорт, рассчитывая на законную награду в виде эйфории в конце пробежки (это, безусловно, стоит того), и много думаю, в том числе про сами эти категории комфорта/дискомфорта.

В работе я периодически встречаюсь с идеями абсолютного комфорта и абсолютного дискомфорта, которые транслируют клиенты. Обе эти идеи я нахожу в одинаковой степени вредными.

Идею абсолютного дискомфорта несут люди, занятые непрерывным преодолением. Они ежеминутно хотят приносить пользу или становиться лучшей версией себя и не умеют отдыхать. «Отдохнем на кладбище!» - их девиз. Чтобы выжить в таких условиях, организм вынужден отключать чувствительность, что приводит к проблемам с распознаванием чувств. Абсолютный дискомфорт чреват глубоким истощением, поскольку организм отдает свои запасы, припрятанные на черный день, отчего чаще болеет. Приверженцы идеи абсолютного дискомфорта забывают, что восстановление - полноправная часть любого прогресса.

Идея абсолютного комфорта несостоятельна по определению и вызывает неизбежное разочарование у своих адептов. Мир просто не может никому предложить ощущение постоянного комфорта, поскольку комфорт - это признак восстановления нарушенного равновесия, гомеостаза. Уже в следующий момент после восстановления равновесия состояние комфорта начинает сменяться дискомфортом, присущим любой стагнации. Например, когда садишься в автобус после длительного ожидания на остановке, наступает комфорт. Но через полчаса-час сидения даже в комфортабельном кресле ноги начинают требовать разминки. После напряженной умственной работы хочется ни о чем не думать, но это желание быстро сменяется раздражением по поводу того, что в жизни не происходит ничего осмысленного, в простонародье именуемым скукой.

А вот бег - это проявление довольно сильного, но управляемого и ограниченного во времени дискомфорта. Он позволяет ясно ощутить и процесс усилия, и процесс восстановления. В этом смысле бег - отличное терапевтическое упражнение.

Пара слов о качестве коммуникации.

У кого-то из семейных психологов, кажется у Вирджинии Сатир, я подсмотрел простой способ тестировать качество коммуникации. Он состоит из трёх вопросов, которые нужно задать к сообщению:
- Что именно сказано? (Содержание)
- Как это сказано? (Форма)
- Кому это сказано? (Адресат)

У качественного сообщения содержание должно быть ясным, последовательным и не противоречивым самому себе и предыдущим сообщениям. Содержание в общем случае может быть невербальным, например, громкий вздох или пожимание плечами.

Также содержание не должно противоречить (т. е. должно быть конгруэнтным) форме высказывания, которую составляют интонация, громкость, скорость речи, мимика и т.п. Классический пример проблемы в этом месте - пассивная агрессия, когда говорят с надрывом в голосе: "Ничего не случилось!" или "Делай, что хочешь!". Интонация здесь даёт понять, что что-то ещё как случилось, и говорящий будет совсем не в восторге, если ты будешь делать то, что хочешь,. Но вот прямо об этом сказать почему-то невозможно.

С адресатом тоже могут быть проблемы. Например, сообщение, сказанное "в воздух" в присутствии нескольких людей, размывает ответственность. Непонятно, кто должен на него реагировать. Например, фраза "Ну что, со стола уберет кто-нибудь? ", брошенная после семейного обеда, - это фраза-шрапнель, которая летит в каждого, кто еë слышит, но поражает только тех, кто уязвим, кто чувствует персональную ответственность за неубранную посуду.

Эти три вопроса помогают выявлять бессознательные или намеренные манипуляции. Если сообщение неясно по содержанию, противоречиво форме высказывания или непонятно, кому направлено, то ваш собеседник не вполне в сознанке или чего-то от вас добивается.

Тем, кто хотел пëсика, но не уверен, что справится с ответственностью.