Избавление от любовной зависимости.
Встанет солнце над лесом,
только не для меня,
ведь теперь без принцессы
не прожить мне и дня (с)
Любовь сама по себе не может быть проблемой. Взятая в чистом виде, любовь делает бесконечно прекрасным и того, кто любим, и того, кто любит. Можно долго дискутировать на тему, мешает или помогает любовь видеть другую личность во всей ее полноте, но одно можно сказать с уверенностью: способность свободно переживать любовь - и есть счастье.
В чем же дело с любовной зависимостью? Граница между любовью и любовной зависимостью пролегает там, где пролегает граница между радостью и мучением. То есть, любовь становится проблемой, когда вы причиняете (или позволяете причинять) себе боль вместе с любовью или - вместо любви. Мне понадобилось полжизни, чтобы научиться отличать одно от другого.
1. Как любовь делает нашу жизнь невыносимой?
Формула любовной зависимости: «мое счастье в твоих руках». Наиболее уязвимы в этом смысле люди, которые верят, что счастье, как предмет, личность, событие или субстанция, может располагаться где-то вне человека, и возникает в тот момент, когда второй в восторге догоняет первое в любом виде. «Счастьем» может быть что угодно: диссертация, покоренный «тысячник», жена директора корпорации, квартира на Манхэттене. Спрятанные от злой половины пол-литра или «доза» - стоят в том же ряду. Потому, что (как тысячник или чужая жена) они 1. - символизируют счастье и 2. - находятся не внутри, а вне человека. Таким образом, любая зависимость может возникнуть, если я верю, что счастье 1. опредмечено и 2. оно снаружи.
Любовная зависимость работает по тому же сценарию. Она возникает, если я верю, что есть кто-то, и он (она) - мое счастье. Тогда я хочу, чтобы он (или она) любил меня «по-настоящему», был бы «моим», пообещал быть со мной всегда. Такая «любовь» очень похожа на проглатывание. И если водку можно выпить, а наркотик принять, то человека не съесть, и мучения начинаются довольно быстро.
***
Итак, каким бы прекрасным ни был ваш любимый, жить вам таки не с ним, а с собой. Поэтому давайте приложим все усилия, чтобы вам было хорошо в первую очередь с собой, а уже потом - с ним. Для простоты разделим человеческое сознание на четыре составляющих: фокус внимания, чувства, мысли, желания (потребности). Теперь посмотрим, что происходит с каждой из них в ситуации любовной зависимости.
1.1 Смещенный фокус внимания.
Наверняка вы много думаете о своем любимом. Особенно, когда в ваших отношениях произошло что-то, что снова сделало вас несчастной. Он «забыл» про вас на пару дней, проигнорировал смс, унижающе высказался о вашей внешности, негативно оценил ваш поступок или прочел вам часовую лекцию на тему «женской логики, как и безалкогольной водки - не существует». Когда после всего этого вы так и не кончили в постели, он сказал: «Ты очень долго. Остальные - быстрее!». Пестрый перечень возможных подвигов может быть продлен, но ясно одно: пора поразмышлять о том, что происходит. Как вы это делаете?
Женщины рассказывают мне, что большая часть таких размышлений строится по схеме из всеми нами любимого фильма «Приключения Электроника»: «Ури, где-же у него кнопка?». Вот примерный список вопросов, которыми они (мы) задаемся в таких ситуациях:
- что же он имел в виду, когда сказал то?
- что он на самом деле чувствовал, когда сделал это?
- что для него важнее?
- любил ли он кого-то до меня (после меня, вместо меня)?
- что он скажет, если я скажу то?
- что он почувствует, если я сделаю се?
И так далее…
Видите главное? Основная черта всех подобных размышлений - нужно «выйти из себя», чтобы предаться им. "Выходя из себя», вы предаете себя. Выражаясь языком психотерапии, вы теряете контакт с собой. Этот процесс - прямое отражение той самой веры в счастье, которое всегда снаружи, и которое нужно догнать и проглотить, помните? Вторая важная черта этих вопросов - какой бы ответ на них вы не обнаружили, это не удовлетворяет вас. Один вопрос возникает в сознании за другим, а найденные ответы лишь провоцируют новые вопросы.
Встанет солнце над лесом,
только не для меня,
ведь теперь без принцессы
не прожить мне и дня (с)
Любовь сама по себе не может быть проблемой. Взятая в чистом виде, любовь делает бесконечно прекрасным и того, кто любим, и того, кто любит. Можно долго дискутировать на тему, мешает или помогает любовь видеть другую личность во всей ее полноте, но одно можно сказать с уверенностью: способность свободно переживать любовь - и есть счастье.
В чем же дело с любовной зависимостью? Граница между любовью и любовной зависимостью пролегает там, где пролегает граница между радостью и мучением. То есть, любовь становится проблемой, когда вы причиняете (или позволяете причинять) себе боль вместе с любовью или - вместо любви. Мне понадобилось полжизни, чтобы научиться отличать одно от другого.
1. Как любовь делает нашу жизнь невыносимой?
Формула любовной зависимости: «мое счастье в твоих руках». Наиболее уязвимы в этом смысле люди, которые верят, что счастье, как предмет, личность, событие или субстанция, может располагаться где-то вне человека, и возникает в тот момент, когда второй в восторге догоняет первое в любом виде. «Счастьем» может быть что угодно: диссертация, покоренный «тысячник», жена директора корпорации, квартира на Манхэттене. Спрятанные от злой половины пол-литра или «доза» - стоят в том же ряду. Потому, что (как тысячник или чужая жена) они 1. - символизируют счастье и 2. - находятся не внутри, а вне человека. Таким образом, любая зависимость может возникнуть, если я верю, что счастье 1. опредмечено и 2. оно снаружи.
Любовная зависимость работает по тому же сценарию. Она возникает, если я верю, что есть кто-то, и он (она) - мое счастье. Тогда я хочу, чтобы он (или она) любил меня «по-настоящему», был бы «моим», пообещал быть со мной всегда. Такая «любовь» очень похожа на проглатывание. И если водку можно выпить, а наркотик принять, то человека не съесть, и мучения начинаются довольно быстро.
***
Итак, каким бы прекрасным ни был ваш любимый, жить вам таки не с ним, а с собой. Поэтому давайте приложим все усилия, чтобы вам было хорошо в первую очередь с собой, а уже потом - с ним. Для простоты разделим человеческое сознание на четыре составляющих: фокус внимания, чувства, мысли, желания (потребности). Теперь посмотрим, что происходит с каждой из них в ситуации любовной зависимости.
1.1 Смещенный фокус внимания.
Наверняка вы много думаете о своем любимом. Особенно, когда в ваших отношениях произошло что-то, что снова сделало вас несчастной. Он «забыл» про вас на пару дней, проигнорировал смс, унижающе высказался о вашей внешности, негативно оценил ваш поступок или прочел вам часовую лекцию на тему «женской логики, как и безалкогольной водки - не существует». Когда после всего этого вы так и не кончили в постели, он сказал: «Ты очень долго. Остальные - быстрее!». Пестрый перечень возможных подвигов может быть продлен, но ясно одно: пора поразмышлять о том, что происходит. Как вы это делаете?
Женщины рассказывают мне, что большая часть таких размышлений строится по схеме из всеми нами любимого фильма «Приключения Электроника»: «Ури, где-же у него кнопка?». Вот примерный список вопросов, которыми они (мы) задаемся в таких ситуациях:
- что же он имел в виду, когда сказал то?
- что он на самом деле чувствовал, когда сделал это?
- что для него важнее?
- любил ли он кого-то до меня (после меня, вместо меня)?
- что он скажет, если я скажу то?
- что он почувствует, если я сделаю се?
И так далее…
Видите главное? Основная черта всех подобных размышлений - нужно «выйти из себя», чтобы предаться им. "Выходя из себя», вы предаете себя. Выражаясь языком психотерапии, вы теряете контакт с собой. Этот процесс - прямое отражение той самой веры в счастье, которое всегда снаружи, и которое нужно догнать и проглотить, помните? Вторая важная черта этих вопросов - какой бы ответ на них вы не обнаружили, это не удовлетворяет вас. Один вопрос возникает в сознании за другим, а найденные ответы лишь провоцируют новые вопросы.
И самое главное - сколько бы ответов на свои вопросы вы ни выдумали, вы не становитесь счастливее. Потому, что реальные отношения между вами и вашим мужчиной не меняются. Ниже мы поговорим подробнее о том, как снова «прийти в себя», в обоих смыслах этого выражения.
В продолжении вчерашнего поста.
1.2 Полярность чувств
Второй по важности механизм, при помощи которого поддерживается любовная зависимость - аффективное расщепление. Расщепление - это детский способ обращаться с собственными чувствами и с миром в целом. Изначально младенец (и маленький ребенок) не способны одновременно удерживать в душе весь противоречивый спектр взрослых чувств. Малыш плачет или гневается всем своим существом (и телом) и радуется так же. Мама абсолютно плохая, когда запрещает бегать и кричать, и самая лучшая, когда целует и смеется. Это - здоровое расщепление младенческой психики. По мере эмоционально-личностного созревания ребенок научается формировать более целостные и реалистичные образы людей. Его сознание уже способно вместить любовь и обиду одновременно. Черно-белый мир постепенно отступает.
В иных случаях эмоциональное расщепление, как основной способ восприятия мира, поддерживается семьей, и тогда дело обстоит сложнее. Родители неосознанно учат детей расщеплению, когда не позволяют им злиться на персонажей, которых полагается любить («на бабушку обижаться нельзя, она же любит тебя!»). Нас учат расщеплению, когда не позволяют любить тех, кто «вне закона» в семье («мы больше не общаемся с дядей Витей, и ты ему не звони!», «папа плохой, он бросил нас», «я не разрешаю тебе дружить с Колей, его мама больше не подруга нашей маме».
В отличие от младенцев, взрослые (да и подросшие дети!) не способны расщеплять свою психику без последствий. Чувства взрослых людей более стойкие и ригидные (менее гибкие). Отвергаемый чувственный полюс не исчезает бесследно, а лишь вытесняется, то есть, как бы перестает чувствоваться, продолжая создавать фон любого настроения, а также - давать о себе знать другими способами. Так, ненавистный (вроде бы) мальчик из соседнего подъезда занимает все мысли девочки, а с любимой бабушкой, на которую нельзя злиться, после несправедливого наказания просто не хочется делиться сокровенным.
Удивительно, но факт: психологическая (и любовная) зависимость поддерживается расщепленными амбивалентными чувствами, половина из которых не имеет права на существование. Дорогие люди обладают над нами тем большей властью, чем менее реалистичен их образ в нашем сознании.
Я не знаю ни одного идеально понятного объяснения этого феномена, хотя знаю десяток вариантов того, как это научно назвать. Один из них - «проективная идентификация», что мало что объясняет. Иногда мне кажется, что болезненная зацикленность на таком «главном» человеке объясняется исступленной потребностью психики восстановить свою целостность и целостность образа человека, повзрослев в процессе. Непрерывно размышляя и переживая, человек, как будто хочет проникнуть в суть явления, чтобы освободиться, наконец, от него и обрести эмоционально-личностную независимость. Впрочем, это - еще одно не очень понятное объяснение. Так или иначе, без терапевта это сделать не так легко, но ниже мы попробуем.
1.2 Полярность чувств
Второй по важности механизм, при помощи которого поддерживается любовная зависимость - аффективное расщепление. Расщепление - это детский способ обращаться с собственными чувствами и с миром в целом. Изначально младенец (и маленький ребенок) не способны одновременно удерживать в душе весь противоречивый спектр взрослых чувств. Малыш плачет или гневается всем своим существом (и телом) и радуется так же. Мама абсолютно плохая, когда запрещает бегать и кричать, и самая лучшая, когда целует и смеется. Это - здоровое расщепление младенческой психики. По мере эмоционально-личностного созревания ребенок научается формировать более целостные и реалистичные образы людей. Его сознание уже способно вместить любовь и обиду одновременно. Черно-белый мир постепенно отступает.
В иных случаях эмоциональное расщепление, как основной способ восприятия мира, поддерживается семьей, и тогда дело обстоит сложнее. Родители неосознанно учат детей расщеплению, когда не позволяют им злиться на персонажей, которых полагается любить («на бабушку обижаться нельзя, она же любит тебя!»). Нас учат расщеплению, когда не позволяют любить тех, кто «вне закона» в семье («мы больше не общаемся с дядей Витей, и ты ему не звони!», «папа плохой, он бросил нас», «я не разрешаю тебе дружить с Колей, его мама больше не подруга нашей маме».
В отличие от младенцев, взрослые (да и подросшие дети!) не способны расщеплять свою психику без последствий. Чувства взрослых людей более стойкие и ригидные (менее гибкие). Отвергаемый чувственный полюс не исчезает бесследно, а лишь вытесняется, то есть, как бы перестает чувствоваться, продолжая создавать фон любого настроения, а также - давать о себе знать другими способами. Так, ненавистный (вроде бы) мальчик из соседнего подъезда занимает все мысли девочки, а с любимой бабушкой, на которую нельзя злиться, после несправедливого наказания просто не хочется делиться сокровенным.
Удивительно, но факт: психологическая (и любовная) зависимость поддерживается расщепленными амбивалентными чувствами, половина из которых не имеет права на существование. Дорогие люди обладают над нами тем большей властью, чем менее реалистичен их образ в нашем сознании.
Я не знаю ни одного идеально понятного объяснения этого феномена, хотя знаю десяток вариантов того, как это научно назвать. Один из них - «проективная идентификация», что мало что объясняет. Иногда мне кажется, что болезненная зацикленность на таком «главном» человеке объясняется исступленной потребностью психики восстановить свою целостность и целостность образа человека, повзрослев в процессе. Непрерывно размышляя и переживая, человек, как будто хочет проникнуть в суть явления, чтобы освободиться, наконец, от него и обрести эмоционально-личностную независимость. Впрочем, это - еще одно не очень понятное объяснение. Так или иначе, без терапевта это сделать не так легко, но ниже мы попробуем.
В продолжении последних постов.
1.3 Полярность мышления.
… третий психический механизм, формирующий зависимое поведение в отношениях.
«Он - моя последняя большая любовь. Я никогда не выйду замуж! Меня никто никогда не любил так, как он! Я никогда никого не любила так, как его. Я всегда мечтала только о нем!». Узнали себя в этих конструкциях? Вспомните о феномене аффективного расщепления из главки 1.2. Мыслительная поляризация - не что иное, как проявление того же феномена расщепления, только не в эмоциональной, а в мыслительной сфере. Эти мысли начинаются со слов «никогда» или «всегда», и возникают одновременно с острым приливом отрицательного или позитивного чувства. В быту такие состояния еще называют «накатило». Пока эмоциональный маятник качается с максимальной амплитудой, в голову приходят категоричные мысли, в которые верите, как в истину. Мыслительная поляризация в сочетании с эмоциональной порой способна совершенно вывести человека из строя. Ведь если истово думать мысль «никогда больше я не буду счастлива» или «всегда-всегда только его я буду любить», так недолго и с ума сойти.
1.4 Недостаточная ориентация в своих желаниях.
Если вы узнали себя, читая предыдущие главки, вы согласитесь, что зависимому человеку сложно определить, чего он хочет. Постоянная концентрация на партнере, путаница в чувствах и выводах, сделанных на их основе - не дают человеку возможности услышать себя самого. Если такого человека спросить, чего же он хочет от отношений со своим партнером, он, скорее всего, ответит в формате «хочу, чтобы он (она)».
Желания формата «хочу, чтобы он» - не желания, а фантазии. Давайте учиться отличать одно от другого. Любые собственные желания закреплены на тело. Самые простые примеры собственных желаний: «хочу есть», «хочу спать», «хочу в туалет», «хочу секса». Ясно, какие части тела ответственны за удовлетворение любого из них. С желаниями более высокого порядка немного сложнее. «Хочу в Лондон», «хочу играть в пейнтбол» или «хочу собаку» - желания, которые, казалось, бы, в теле локализовать невозможно. Но путем некоторого анализа можно и их понять яснее.
Так, «хочу в Лондон» может означать: «хочу туда потому, что там любимые друзья, они классные, ценят мой юмор». Если вы верно распаковали «Лондон», вы почувствуете вполне определенное тепло или замирание - в груди или в животе. Эти телесные симптомы люди называют чаще всего, когда испытывают волнение, говоря о том, что для них сейчас действительно важно. В этом смысле Лондон ничем не отличается от собаки и пейнтбола: каждое сложное желание, будучи верно понято, отзывается в теле.
Согласитесь теперь, что желания «хочу, чтобы он позвонил», не существует. Вместо него, вероятно, есть желание быть важной, нужной, не пропасть зря в 30 лет, иметь ребенка, свой дом, где тебя ждут, или просто - желание тепла и секса. Забывая об этом, вы прочно привязываете свои радости и нужды к другому человеку. Неизвестно, насколько бережно он будет с ними обходиться.
1.3 Полярность мышления.
… третий психический механизм, формирующий зависимое поведение в отношениях.
«Он - моя последняя большая любовь. Я никогда не выйду замуж! Меня никто никогда не любил так, как он! Я никогда никого не любила так, как его. Я всегда мечтала только о нем!». Узнали себя в этих конструкциях? Вспомните о феномене аффективного расщепления из главки 1.2. Мыслительная поляризация - не что иное, как проявление того же феномена расщепления, только не в эмоциональной, а в мыслительной сфере. Эти мысли начинаются со слов «никогда» или «всегда», и возникают одновременно с острым приливом отрицательного или позитивного чувства. В быту такие состояния еще называют «накатило». Пока эмоциональный маятник качается с максимальной амплитудой, в голову приходят категоричные мысли, в которые верите, как в истину. Мыслительная поляризация в сочетании с эмоциональной порой способна совершенно вывести человека из строя. Ведь если истово думать мысль «никогда больше я не буду счастлива» или «всегда-всегда только его я буду любить», так недолго и с ума сойти.
1.4 Недостаточная ориентация в своих желаниях.
Если вы узнали себя, читая предыдущие главки, вы согласитесь, что зависимому человеку сложно определить, чего он хочет. Постоянная концентрация на партнере, путаница в чувствах и выводах, сделанных на их основе - не дают человеку возможности услышать себя самого. Если такого человека спросить, чего же он хочет от отношений со своим партнером, он, скорее всего, ответит в формате «хочу, чтобы он (она)».
Желания формата «хочу, чтобы он» - не желания, а фантазии. Давайте учиться отличать одно от другого. Любые собственные желания закреплены на тело. Самые простые примеры собственных желаний: «хочу есть», «хочу спать», «хочу в туалет», «хочу секса». Ясно, какие части тела ответственны за удовлетворение любого из них. С желаниями более высокого порядка немного сложнее. «Хочу в Лондон», «хочу играть в пейнтбол» или «хочу собаку» - желания, которые, казалось, бы, в теле локализовать невозможно. Но путем некоторого анализа можно и их понять яснее.
Так, «хочу в Лондон» может означать: «хочу туда потому, что там любимые друзья, они классные, ценят мой юмор». Если вы верно распаковали «Лондон», вы почувствуете вполне определенное тепло или замирание - в груди или в животе. Эти телесные симптомы люди называют чаще всего, когда испытывают волнение, говоря о том, что для них сейчас действительно важно. В этом смысле Лондон ничем не отличается от собаки и пейнтбола: каждое сложное желание, будучи верно понято, отзывается в теле.
Согласитесь теперь, что желания «хочу, чтобы он позвонил», не существует. Вместо него, вероятно, есть желание быть важной, нужной, не пропасть зря в 30 лет, иметь ребенка, свой дом, где тебя ждут, или просто - желание тепла и секса. Забывая об этом, вы прочно привязываете свои радости и нужды к другому человеку. Неизвестно, насколько бережно он будет с ними обходиться.
Давайте предположим, что человек, который находится в зависимых отношениях или зависимый от веществ, понимает этот факт и осознает свои зависимые паттерны.
Он знает свои вторичные выгоды, знает ведущую потребность, которую пытается закрыть с помощью зависимости.
Но! Ничего не предпринимает.
Говорит: «Да, все знаю, но мне нравится вот так. Ну не такой уж злодей мой партнер. Сигареты не такие уж вредные. Алкоголь и наркотики — так вообще высший кайф!»
Здесь могут приводиться разнообразные аргументы на тему «почему я не хочу, не могу, не буду избавляться от зависимости».
Такой человек как будто говорит — «Я выбираю зависимость!»
Этот феномен очень распространенный и интересный.
С первого взгляда звучит весьма логично. Аргумент про «мой выбор» так вообще железный. С первого взгляда — все прозрачно. Есть человек, есть выбор, и он действует в согласии с собой.
Что тут подвергать анализу? С чем разбираться? Непонятно.
Однако, дотошные психотерапевты и тут нашли до чего докопаться.
Нет, психология не то, что не допускает возможности такого выбора. Совсем наоборот.
Выбор — это про ответственность и границы. А как мы помним у зависимой личности, как раз с ответственностью и границами наблюдаются сложности.
Кроме того, зависимая личность находится в состоянии перманентного внутреннего конфликта.
Вспоминаем пост «Зависимость. Как?», где Сизиф стремится к эмоциональной близости с одной стороны, а с другой — стремиться удовлетворить свою ведущую потребность на стороне. Он, скорее всего, часто сталкивается с бессилием.
Ввиду вышеперечисленных сложностей, зависимый склонен к поиску оправданий для своей зависимости, а также к преуменьшению ее влияния на свою жизнь.
Здесь работает механизм обесценивания, только чтобы не встречаться с переживаниями внутреннего конфликта, бессилия, вины и других сложных эмоций.
И если посмотреть со стороны на хитросплетение разных факторов, влияющих на поведение зависимой личности, не очень понятно, где проходит граница между его осознанным выбором и комплексом оправдательных мер.
И есть ли эта граница вообще?
Например: ситуация с зависимыми отношениями, описанная в прошлом посте.
Нахождение в этих отношениях для жены — это что? Выбор или оправдание?
Действительно ли она берет ответственность за свое решение периодически сталкиваться с унижением и предательством, взамен на благополучие, статус, благополучие детей и.т.д?
Или этими аргументами она оправдывает свое нежелание брать ответственность и принимать решение?
А для мужа как? Выбирает ли он реализовать свои потребности с помощью любовницы? Или тем самым оправдывает свои слабости и нежелание / неумение выдерживать напряжение внутри супружеской пары?
А аргументация эпизодов с насилием? Это осознанный выбор поведения? Или здесь он тоже расписывается в своей беспомощности?
Слишком много вопросов... и очень мало ответов.
Эфемерность границы между выбором зависимости и ее оправданием рождает поляризацию мнений на этот счет. Мне также сложно сформировать собственную позицию, когда мне говорят про осознанный выбор зависимости.
Даже про свою никотиновую зависимость не могу сформулировать четкой позиции. Я курю, потому что не могу без сигарет, или потому что мне это нравится?
Одно могу сказать точно — любые ощущения внутри зависимости, даже если кажется, что это мой железный выбор, лучше разобрать и рассмотреть под микроскопом.
Реальные причины такого «выбора» могут оказаться ничем иным, как комплексом оправдательных мер.
Он знает свои вторичные выгоды, знает ведущую потребность, которую пытается закрыть с помощью зависимости.
Но! Ничего не предпринимает.
Говорит: «Да, все знаю, но мне нравится вот так. Ну не такой уж злодей мой партнер. Сигареты не такие уж вредные. Алкоголь и наркотики — так вообще высший кайф!»
Здесь могут приводиться разнообразные аргументы на тему «почему я не хочу, не могу, не буду избавляться от зависимости».
Такой человек как будто говорит — «Я выбираю зависимость!»
Этот феномен очень распространенный и интересный.
С первого взгляда звучит весьма логично. Аргумент про «мой выбор» так вообще железный. С первого взгляда — все прозрачно. Есть человек, есть выбор, и он действует в согласии с собой.
Что тут подвергать анализу? С чем разбираться? Непонятно.
Однако, дотошные психотерапевты и тут нашли до чего докопаться.
Нет, психология не то, что не допускает возможности такого выбора. Совсем наоборот.
Выбор — это про ответственность и границы. А как мы помним у зависимой личности, как раз с ответственностью и границами наблюдаются сложности.
Кроме того, зависимая личность находится в состоянии перманентного внутреннего конфликта.
Вспоминаем пост «Зависимость. Как?», где Сизиф стремится к эмоциональной близости с одной стороны, а с другой — стремиться удовлетворить свою ведущую потребность на стороне. Он, скорее всего, часто сталкивается с бессилием.
Ввиду вышеперечисленных сложностей, зависимый склонен к поиску оправданий для своей зависимости, а также к преуменьшению ее влияния на свою жизнь.
Здесь работает механизм обесценивания, только чтобы не встречаться с переживаниями внутреннего конфликта, бессилия, вины и других сложных эмоций.
И если посмотреть со стороны на хитросплетение разных факторов, влияющих на поведение зависимой личности, не очень понятно, где проходит граница между его осознанным выбором и комплексом оправдательных мер.
И есть ли эта граница вообще?
Например: ситуация с зависимыми отношениями, описанная в прошлом посте.
Нахождение в этих отношениях для жены — это что? Выбор или оправдание?
Действительно ли она берет ответственность за свое решение периодически сталкиваться с унижением и предательством, взамен на благополучие, статус, благополучие детей и.т.д?
Или этими аргументами она оправдывает свое нежелание брать ответственность и принимать решение?
А для мужа как? Выбирает ли он реализовать свои потребности с помощью любовницы? Или тем самым оправдывает свои слабости и нежелание / неумение выдерживать напряжение внутри супружеской пары?
А аргументация эпизодов с насилием? Это осознанный выбор поведения? Или здесь он тоже расписывается в своей беспомощности?
Слишком много вопросов... и очень мало ответов.
Эфемерность границы между выбором зависимости и ее оправданием рождает поляризацию мнений на этот счет. Мне также сложно сформировать собственную позицию, когда мне говорят про осознанный выбор зависимости.
Даже про свою никотиновую зависимость не могу сформулировать четкой позиции. Я курю, потому что не могу без сигарет, или потому что мне это нравится?
Одно могу сказать точно — любые ощущения внутри зависимости, даже если кажется, что это мой железный выбор, лучше разобрать и рассмотреть под микроскопом.
Реальные причины такого «выбора» могут оказаться ничем иным, как комплексом оправдательных мер.
Пост, на который я ссылался вчера, к сожалению затерялся в ленте, поэтому выкладываю его снова.
Ну что же, продолжим изучать зависимость.
Сегодня разберем, как это работает.
Итак, понимая характеристики зависимых отношений, причины и механизмы, мы можем увидеть одну интересную особенность.
В зависимых и созависимых отношениях невозможна эмоциональная близость между партнерами.
Причиной тому множество механизмов ухода из контакта.
Здесь мне вспомнился миф о Сизифе, который был наказан богами.
Чтобы искупить свою вину и обрести свободу, он должен был закатить огромный валун на гору. Но камень был настолько тяжел, что в определенный момент Сизифу не хватало сил, камень катился вниз, а ему приходилось начинать всё сначала.
И вот, если метафорично представить зависимую личность в роли Сизифа, а камень, как всю гамму его чувств, то эмоциональная близость или полный контакт будет находиться на вершине горы — там, где боги даруют ему свободу.
И чем ближе к вершине, тем больше эмоций, тем тяжелее камень. В итоге Сизиф не выдерживает, идет сброс эмоций — камень катится вниз. Цикл приходится начинать сначала. То есть Сизиф где-то в душе очень хочет эмоциональной близости, поэтому раз за разом начинает катить свой камень вверх.
Но главная сложность Сизифа в том, что он не в ладах с собственными переживаниями, которые захлестывают его. И он не справляется.
Логичным было бы раздробить валун на много маленьких камней и затащить их по очереди, но у Сизифа нет кирки. Как у зависимого нет инструмента в распознавания чувств.
Представим для примера пару, где доминирующее положение занимает женщина. Она ставит бытовые задачи, контролирует их выполнение, ну и так далее.
В свою очередь мужчина очень старается как-то удивить свою возлюбленную, тем самым удовлетворить свою потребность в признании.
Важным будет заметить, что свою ведущую потребность мужчина идентифицировать не может, а значит и сказать о ней напрямую тоже. В его реальности сами его действия и усилия должны производить впечатление (привет кривая коммуникация).
Но от властной женщины признание получить довольно сложно. Скорее есть шанс столкнуться с критикой и обесцениванием. И здесь мужчина может испытывать разочарование.
Получается, что ведущая потребность не может быть закрыта. А если учесть, что прямая коммуникация в семье отсутствует, то он остается со своим разочарованием наедине. Появляется некое напряжение (Сизифов валун), что это за напряжение — неизвестно.
Часто это непонятное напряжение ошибочно идентифицируется, как сексуальное влечение.
Один из вариантов развития событий — появление любовницы, которая будет смотреть на него с придыханием, и от которой наш Сизиф получит таки признание собственной уникальности.
В таком случае напряжение не остается внутри отношений с супружеской пары, а сбрасывается через секс с любовницей. Камень катится вниз.
Сизиф спускается к подножью горы — цикл повторяется...
Ну что же, продолжим изучать зависимость.
Сегодня разберем, как это работает.
Итак, понимая характеристики зависимых отношений, причины и механизмы, мы можем увидеть одну интересную особенность.
В зависимых и созависимых отношениях невозможна эмоциональная близость между партнерами.
Причиной тому множество механизмов ухода из контакта.
Здесь мне вспомнился миф о Сизифе, который был наказан богами.
Чтобы искупить свою вину и обрести свободу, он должен был закатить огромный валун на гору. Но камень был настолько тяжел, что в определенный момент Сизифу не хватало сил, камень катился вниз, а ему приходилось начинать всё сначала.
И вот, если метафорично представить зависимую личность в роли Сизифа, а камень, как всю гамму его чувств, то эмоциональная близость или полный контакт будет находиться на вершине горы — там, где боги даруют ему свободу.
И чем ближе к вершине, тем больше эмоций, тем тяжелее камень. В итоге Сизиф не выдерживает, идет сброс эмоций — камень катится вниз. Цикл приходится начинать сначала. То есть Сизиф где-то в душе очень хочет эмоциональной близости, поэтому раз за разом начинает катить свой камень вверх.
Но главная сложность Сизифа в том, что он не в ладах с собственными переживаниями, которые захлестывают его. И он не справляется.
Логичным было бы раздробить валун на много маленьких камней и затащить их по очереди, но у Сизифа нет кирки. Как у зависимого нет инструмента в распознавания чувств.
Представим для примера пару, где доминирующее положение занимает женщина. Она ставит бытовые задачи, контролирует их выполнение, ну и так далее.
В свою очередь мужчина очень старается как-то удивить свою возлюбленную, тем самым удовлетворить свою потребность в признании.
Важным будет заметить, что свою ведущую потребность мужчина идентифицировать не может, а значит и сказать о ней напрямую тоже. В его реальности сами его действия и усилия должны производить впечатление (привет кривая коммуникация).
Но от властной женщины признание получить довольно сложно. Скорее есть шанс столкнуться с критикой и обесцениванием. И здесь мужчина может испытывать разочарование.
Получается, что ведущая потребность не может быть закрыта. А если учесть, что прямая коммуникация в семье отсутствует, то он остается со своим разочарованием наедине. Появляется некое напряжение (Сизифов валун), что это за напряжение — неизвестно.
Часто это непонятное напряжение ошибочно идентифицируется, как сексуальное влечение.
Один из вариантов развития событий — появление любовницы, которая будет смотреть на него с придыханием, и от которой наш Сизиф получит таки признание собственной уникальности.
В таком случае напряжение не остается внутри отношений с супружеской пары, а сбрасывается через секс с любовницей. Камень катится вниз.
Сизиф спускается к подножью горы — цикл повторяется...
Взрослые дети авторитарных родителей, как и те, кого окружали гиперопекой, сложно берутся за новые дела. Кроме того, им сложно что-то попросить или сделать что-то для себя.
Например, купить себе какую-то вещь, даже если она сильно упростит им жизнь. Они привыкли довольствоваться малым, и не ставят свои желания в приоритет.
Напротив, они очень переживают как бы никому не доставлять неудобств. Заботятся о комфорте других гораздо сильнее чем о своем.
Они ловко осекают себя словами: “Перебьешься, не высовывайся, перехочешь, здесь дорого и так далее.”
Данные обороты люди не с потолка взяли. Это- слова, некогда адресованные им самим кем-то большим и важным. Сотни раз услышанные и усвоенные, как “Отче наш”.
Такие люди нередко говорят, что переживают жизнь, словно не совсем свою. Как будто, они жить, конечно, могут, но в ограниченных средствах, желаниях и правах. Будто спиной ощущают дыхание контролера: А не позволяют ли они себе лишнего?
И если контролер что-то заметит, то непременно будет гневаться и винить их в расточительстве и эгоизме. Доходит до смешного, такие люди не могут позволить себе даже лишнюю чашку кофе. Не от жадности, а потому что “не положено”.
Они сильно ориентированы на внешнее одобрение или оценку, потому для них проще приспособиться к ситуации, чем проявить инициативу. У них не было возможности научиться, из за страха наказания. Сейчас никто их уже не накажет, но они и сами неплохо справляются.
Внутри это переживается крайне мучительно, однако, по-другому они не умеют, ведь не знают на что они действительно способны. Не знают своего размера.
Взрослые дети авторитарных родителей, если доходят до терапевта, по-тихоньку начинают себе что-то позволять. Они, словно открывают мир заново. Каждое решение, принятое самостоятельно для них огромная победа, открытие! Даже пресловутая чашка кофе. Они радуются ей как индейцы цветным стеклышкам.
А я всегда замираю, когда слушаю о новом свершении. Это непросто: взять и разрешить себе жить жизнь, свою, собственную. Поэтому те, кто пытается, вызывают уважение самим этим фактом.
Например, купить себе какую-то вещь, даже если она сильно упростит им жизнь. Они привыкли довольствоваться малым, и не ставят свои желания в приоритет.
Напротив, они очень переживают как бы никому не доставлять неудобств. Заботятся о комфорте других гораздо сильнее чем о своем.
Они ловко осекают себя словами: “Перебьешься, не высовывайся, перехочешь, здесь дорого и так далее.”
Данные обороты люди не с потолка взяли. Это- слова, некогда адресованные им самим кем-то большим и важным. Сотни раз услышанные и усвоенные, как “Отче наш”.
Такие люди нередко говорят, что переживают жизнь, словно не совсем свою. Как будто, они жить, конечно, могут, но в ограниченных средствах, желаниях и правах. Будто спиной ощущают дыхание контролера: А не позволяют ли они себе лишнего?
И если контролер что-то заметит, то непременно будет гневаться и винить их в расточительстве и эгоизме. Доходит до смешного, такие люди не могут позволить себе даже лишнюю чашку кофе. Не от жадности, а потому что “не положено”.
Они сильно ориентированы на внешнее одобрение или оценку, потому для них проще приспособиться к ситуации, чем проявить инициативу. У них не было возможности научиться, из за страха наказания. Сейчас никто их уже не накажет, но они и сами неплохо справляются.
Внутри это переживается крайне мучительно, однако, по-другому они не умеют, ведь не знают на что они действительно способны. Не знают своего размера.
Взрослые дети авторитарных родителей, если доходят до терапевта, по-тихоньку начинают себе что-то позволять. Они, словно открывают мир заново. Каждое решение, принятое самостоятельно для них огромная победа, открытие! Даже пресловутая чашка кофе. Они радуются ей как индейцы цветным стеклышкам.
А я всегда замираю, когда слушаю о новом свершении. Это непросто: взять и разрешить себе жить жизнь, свою, собственную. Поэтому те, кто пытается, вызывают уважение самим этим фактом.
Думаю не секрет, что вопрос детско-родительских отношений является одним из самых острых в работе психотерапевта.
И это безусловно так!
Важнейшим факторам на этапе формирования детской психики являются внутрисемейные отношения. В первые годы жизни (от 0 до 6 лет) закладываются основы того, как человек будет контактировать с другими людьми и с миром.
И, конечно же, именно родители здесь являются ориентиром. Именно их модель взаимоотношений будет взята, как верная.
И именно здесь и есть тонкое место...
Потому как самые страшные вещи с психикой ребенка родители творят из лучших побуждений. Тема детской травматизации довольно широко описана в разных психологических и психотерапевтических подходах.
В детско-родительских отношениях действительно много боли и непонимания и с той и с другой стороны. Зачастую настолько много, что отсутствует возможность прояснения даже части из конфликтов. Родители винят детей, дети — родителей.
Современные реалии таковы, что всем вокруг только дай кого-то в чем-то обвинить.
Оступился — и на тебе, уже висит ответственность за все Мировые войны, таяние ледников и голод в Африке. Поэтому тема обвинения родителей во всех грехах очень обширно муссируется в разнообразных около психологических СМИ.
Возложить вину на другого — это прекрасный метод манипуляции, а также замечательный способ не брать на себя ответственность. Но сегодня о другом.
Сегодня хочется поговорить о том, насколько возможно мне, как родителю воспитать ребенка, избежав при этом его психологической и психической травматизации? И есть ли какие-то его особенности, на которые я повлиять не могу?
Ответ на первый вопрос будет весьма однозначным — НЕТ! Невозможно! Как бы мы не хотели быть любящими, поддерживающими, принимающими, понимающими, оберегающими, другими словами — идеальными родителями.
У нас не получится воспитать ребенка без травматизации! Поэтому, если у вас есть такая иллюзия — постарайтесь с ней расстаться как можно скорее.
Продолжение следует…
И это безусловно так!
Важнейшим факторам на этапе формирования детской психики являются внутрисемейные отношения. В первые годы жизни (от 0 до 6 лет) закладываются основы того, как человек будет контактировать с другими людьми и с миром.
И, конечно же, именно родители здесь являются ориентиром. Именно их модель взаимоотношений будет взята, как верная.
И именно здесь и есть тонкое место...
Потому как самые страшные вещи с психикой ребенка родители творят из лучших побуждений. Тема детской травматизации довольно широко описана в разных психологических и психотерапевтических подходах.
В детско-родительских отношениях действительно много боли и непонимания и с той и с другой стороны. Зачастую настолько много, что отсутствует возможность прояснения даже части из конфликтов. Родители винят детей, дети — родителей.
Современные реалии таковы, что всем вокруг только дай кого-то в чем-то обвинить.
Оступился — и на тебе, уже висит ответственность за все Мировые войны, таяние ледников и голод в Африке. Поэтому тема обвинения родителей во всех грехах очень обширно муссируется в разнообразных около психологических СМИ.
Возложить вину на другого — это прекрасный метод манипуляции, а также замечательный способ не брать на себя ответственность. Но сегодня о другом.
Сегодня хочется поговорить о том, насколько возможно мне, как родителю воспитать ребенка, избежав при этом его психологической и психической травматизации? И есть ли какие-то его особенности, на которые я повлиять не могу?
Ответ на первый вопрос будет весьма однозначным — НЕТ! Невозможно! Как бы мы не хотели быть любящими, поддерживающими, принимающими, понимающими, оберегающими, другими словами — идеальными родителями.
У нас не получится воспитать ребенка без травматизации! Поэтому, если у вас есть такая иллюзия — постарайтесь с ней расстаться как можно скорее.
Продолжение следует…
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Доброе утро!😁
🦭🦭🦭
🦭🦭🦭
Начало выше ⬆️⬆️⬆️
Кстати, по моему наблюдению, самые жуткие истории о взаимоотношениях со старшим поколением начинаются со слов «У меня прекрасные родители», хуже них только те, которые начинаются со слов «У меня идеальные родители.»
Поразительно, правда?
А теперь давайте попробуем рассмотреть те детские особенности, на которые мы, как родители не в состоянии повлиять.
Одна из таких особенностей — усидчивость. Очень многие непоседы подвергаются критике за свою неспособность сидеть на одном месте и выполнять какое-то действие. Например, я испытываю раздражение, когда мой сын посреди обеда встает из-за стола, чтобы посмотреть в окно.
Однако выявлено, что детям иногда требуется время, чтобы свыкнуться с тяжкой перспективой посидеть на одном месте 5 минут. Родителям выдерживать это довольно трудно, но важно.
Рядом с усидчивостью стоит такая особенность, как «отвлекаемость».
Некоторые дети слишком активно реагируют на посторонние раздражители, другие, напротив, быстро углубляются в какой-то процесс, из которого их сложно вытащить.
Здесь у взрослых много соблазна начать исправлять эти качества. Однако, скорее всего, их можно лишь компенсировать особым видом занятий. Но базовая особенность всегда останется такой.
Двигательная активность ребенка зачастую также является чем-то, что родителям трудно принять. Например, есть дети, которые любят играть в песочнице, а есть те, которых не снимешь с дерева. И это также далеко не всегда является особенностью воспитания.
То же самое с режимом. Например, мой ребенок не очень любит спать. Так уж сложилось, что даже в самом раннем детстве уложить его днем было невероятно сложно. А сейчас он поздно засыпает, и если есть возможность, он не прочь поспать до 10-11 утра.
Самое страшное, что с ним можно сделать — это усилием воли класть в 9 часов вечера и будить в 7 утра.
Если говорить о способности приспосабливаться к изменениям среды, то и здесь сложно повлиять на врожденную особенность ребенка. Есть те, кто схватывает на лету, а некоторым детям требуется время на ориентировку.
То же самое и с интенсивностью реакций и импульсивность. Например, при выражении радости часть детей будет кричать и прыгать, а кто-то — лишь улыбаться и тихо что-то бормотать себе под нос.
Также дела обстоят и с реакциями на что-то новое. Впервые увидев собаку, часть детей будет прятаться за маму, реагируя страхом, а часть полезет тискать пушистика.
С одной стороны, эти особенности весьма невинны, а с другой, именно их проявления требуют от родителей особой выдержки. Так как начав открытую войну с врожденными проявлениями ребенка мы можем сильно усугубить ситуацию, хотя действовать будем из лучших побуждений...
Кроме того, некоторые личностные особенности и ограничения, что взрослых, что детей лучше просто принять, учитывать и ничего с ними не делать :)
Кстати, по моему наблюдению, самые жуткие истории о взаимоотношениях со старшим поколением начинаются со слов «У меня прекрасные родители», хуже них только те, которые начинаются со слов «У меня идеальные родители.»
Поразительно, правда?
А теперь давайте попробуем рассмотреть те детские особенности, на которые мы, как родители не в состоянии повлиять.
Одна из таких особенностей — усидчивость. Очень многие непоседы подвергаются критике за свою неспособность сидеть на одном месте и выполнять какое-то действие. Например, я испытываю раздражение, когда мой сын посреди обеда встает из-за стола, чтобы посмотреть в окно.
Однако выявлено, что детям иногда требуется время, чтобы свыкнуться с тяжкой перспективой посидеть на одном месте 5 минут. Родителям выдерживать это довольно трудно, но важно.
Рядом с усидчивостью стоит такая особенность, как «отвлекаемость».
Некоторые дети слишком активно реагируют на посторонние раздражители, другие, напротив, быстро углубляются в какой-то процесс, из которого их сложно вытащить.
Здесь у взрослых много соблазна начать исправлять эти качества. Однако, скорее всего, их можно лишь компенсировать особым видом занятий. Но базовая особенность всегда останется такой.
Двигательная активность ребенка зачастую также является чем-то, что родителям трудно принять. Например, есть дети, которые любят играть в песочнице, а есть те, которых не снимешь с дерева. И это также далеко не всегда является особенностью воспитания.
То же самое с режимом. Например, мой ребенок не очень любит спать. Так уж сложилось, что даже в самом раннем детстве уложить его днем было невероятно сложно. А сейчас он поздно засыпает, и если есть возможность, он не прочь поспать до 10-11 утра.
Самое страшное, что с ним можно сделать — это усилием воли класть в 9 часов вечера и будить в 7 утра.
Если говорить о способности приспосабливаться к изменениям среды, то и здесь сложно повлиять на врожденную особенность ребенка. Есть те, кто схватывает на лету, а некоторым детям требуется время на ориентировку.
То же самое и с интенсивностью реакций и импульсивность. Например, при выражении радости часть детей будет кричать и прыгать, а кто-то — лишь улыбаться и тихо что-то бормотать себе под нос.
Также дела обстоят и с реакциями на что-то новое. Впервые увидев собаку, часть детей будет прятаться за маму, реагируя страхом, а часть полезет тискать пушистика.
С одной стороны, эти особенности весьма невинны, а с другой, именно их проявления требуют от родителей особой выдержки. Так как начав открытую войну с врожденными проявлениями ребенка мы можем сильно усугубить ситуацию, хотя действовать будем из лучших побуждений...
Кроме того, некоторые личностные особенности и ограничения, что взрослых, что детей лучше просто принять, учитывать и ничего с ними не делать :)
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Разговоры у камина :
" А мы, с первого курса, очень хотели попасть в морг! А потом нас настигло разочарование, потому что группа перед нами видела целых два вскрытия, а у нас только бабулечки в холодильниках..."
P.s. На наших проектах весело! 😉
" А мы, с первого курса, очень хотели попасть в морг! А потом нас настигло разочарование, потому что группа перед нами видела целых два вскрытия, а у нас только бабулечки в холодильниках..."
P.s. На наших проектах весело! 😉
Сегодня поговорим об эмоциональной или любовной зависимости.
Что ею считается и чем она отличается от привязанности?
Поехали.
На самом деле зависимость от приема веществ не так сильно отличается от эмоциональной. Механизм, по сути, один. Только вместо вещества мы имеем общество партнера или любовника, как кому больше нравится.
Зависимость возникает в контакте с внешней средой (с партнером) и имеет определенные характеристики.
Сейчас резюмирую и дополню наши общие размышления.
Первый признак эмоциональной зависимости — это размытие личностных границ партнеров. Когда не очень понятно, где моя психическая реальность, а где — нет. Партнер воспринимается, как моя неотъемлемая часть.
Этот феномен называется слияние.
Вокруг слияния формируется довольно много «побочных» признаков.
Такие, как: необъяснимая, со временем усиливающаяся тяга к партнеру, сужение круга общения и интересов (в моей голове только он), полное отсутствие конфликтов в паре. Или, как другой полюс, слишком частые конфликты, если один из партнеров не соответствует идеальному образу другого или сопротивляется слиянию.
Еще в слиянии отсутствует возможность прямого диалога.
Зато много намеков и манипуляций.
Так как партнеры в зависимых отношениях выбирают друг друга по принципу комплементарности — один будет стремиться поглотить другого, а другой избегать близости.
Еще мы можем увидеть следующий феномен — это невозможность закрытия ведущей потребности.
Причина этому — отсутствие эмоциональной близости. И это, пожалуй, главное отличие зависимости от привязанности.
Продолжая мысль о поглощении одним партнером другого, часто, но не всегда, проявляется следующий признак — навязчивые мысли и навязчивое поведение одного из партнеров.
Часто в таких отношениях люди говорят: «Вот если бы мой партнер изменился, то всё было бы отлично!!»
И это следующий признак — желание изменить другого.
Еще в зависимых отношениях присутствует феномен треугольника.
Продолжение следует …
Что ею считается и чем она отличается от привязанности?
Поехали.
На самом деле зависимость от приема веществ не так сильно отличается от эмоциональной. Механизм, по сути, один. Только вместо вещества мы имеем общество партнера или любовника, как кому больше нравится.
Зависимость возникает в контакте с внешней средой (с партнером) и имеет определенные характеристики.
Сейчас резюмирую и дополню наши общие размышления.
Первый признак эмоциональной зависимости — это размытие личностных границ партнеров. Когда не очень понятно, где моя психическая реальность, а где — нет. Партнер воспринимается, как моя неотъемлемая часть.
Этот феномен называется слияние.
Вокруг слияния формируется довольно много «побочных» признаков.
Такие, как: необъяснимая, со временем усиливающаяся тяга к партнеру, сужение круга общения и интересов (в моей голове только он), полное отсутствие конфликтов в паре. Или, как другой полюс, слишком частые конфликты, если один из партнеров не соответствует идеальному образу другого или сопротивляется слиянию.
Еще в слиянии отсутствует возможность прямого диалога.
Зато много намеков и манипуляций.
Так как партнеры в зависимых отношениях выбирают друг друга по принципу комплементарности — один будет стремиться поглотить другого, а другой избегать близости.
Еще мы можем увидеть следующий феномен — это невозможность закрытия ведущей потребности.
Причина этому — отсутствие эмоциональной близости. И это, пожалуй, главное отличие зависимости от привязанности.
Продолжая мысль о поглощении одним партнером другого, часто, но не всегда, проявляется следующий признак — навязчивые мысли и навязчивое поведение одного из партнеров.
Часто в таких отношениях люди говорят: «Вот если бы мой партнер изменился, то всё было бы отлично!!»
И это следующий признак — желание изменить другого.
Еще в зависимых отношениях присутствует феномен треугольника.
Продолжение следует …
Forwarded from Нежно • Бережно • По любви
Тем временем мы определились с датами Восхождения на Домбай! Но пока ттсс🤫
По секрету: 10-16 июня, можно уже бронировать в лс!
Как же всё переменчиво...
Ещё вечером, в кругу терапевтической группы, тепло завершали проект "На краю света" .
А сегодня, я начал утро с, леденящих душу, новостей из Москвы...
Всем сердцем соболезную пострадавшим и семьям погибших в этой ужасной трагедии...
Нет слов...
Берегите себя, друзья...
Ещё вечером, в кругу терапевтической группы, тепло завершали проект "На краю света" .
А сегодня, я начал утро с, леденящих душу, новостей из Москвы...
Всем сердцем соболезную пострадавшим и семьям погибших в этой ужасной трагедии...
Нет слов...
Берегите себя, друзья...
В моей работе есть один тип клиентских запросов, с которым я работаю хорошо, но сам процесс мне не нравится, от слова совсем. Это - помощь в переживании безвозвратной утраты близких.
Не имеет разницы, как наступила смерть - от естественных причин, убийства, несчастного случая или суицида. В острой фазе, горе близких настолько всеобъемлюще, что заполняет их сознание доверху и с горкой.
Весь пиздец ситуации в том, что со случившимся фактом ничего нельзя сделать. НИЧЕГО от слова СОВСЕМ.
Нельзя никого воскресить, нельзя предотвратить или отменить ситуацию, нельзя сказать умершему даже несколько прощальных слов, нельзя попросить прощения, признаться в любви, нельзя разрешить конфликт, и нельзя вернуться в прошлое, чтобы сделать отношения с ним более человечными, более открытыми.
И чем ближе был человек, тем больше этих “нельзя”, которые не потому, что “запрещено”, а потому что - бессмысленно. И ни психотерапевт, ни врач, ни черт лысый не в состоянии избавить человека от этой бессмысленности.
И бьется он в своих страданиях как рыба об лед, пытаясь найти хоть какое-то объяснение случившемуся, обвиняя то себя, то весь мир. Злится от бессилия, торгуется до последнего, воет белугой от боли, ужасается образовавшейся черной бездне внутри.
И вот сижу я, осознаю, что каждый мой вопрос, каждое слово, взгляд и даже вздох доставляют клиенту боль. И, порой, тоже выть хочется, но надо делать свое дело.
По сути, приходится просто присутствовать рядом, разделяя боль, и возвращать клиента к реальности, но и это не сразу. В метафоре: единственное, что терапевт может сделать в первое время - это накрыть человека пледом и, молча, подавать кофе и сигареты.
Это - крайне тяжело, скажу я вам. И я могу сотни раз знать, что все мучения клиента закончатся, и он, через время, вернется к, насколько это возможно, нормальной жизни. Я могу даже об этом говорить, но это не станет его анестезией даже на минуту.
Вызов конечности бытия - экзистенциальная данность, с которой мы сталкиваемся на разных этапах нашей жизни, когда видим как все самое дорогое обращается в прах.
А нам остаются лишь обрывки памяти, что, кровоточащей раной, напоминают нам о былом.
Жизнь и смерть слишком близко… И, как ни странно, смерть близких помогает живым переосмвслить свою жизнь, и, утратив что-то очень ценное, со временем, обрести новое.
Как там у Кастанеды?
“"... Единственный по-настоящему мудрый советчик, который у нас есть, - это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь, как это часто с тобой бывает, что все складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься, и что кроме ее прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: "Но я же еще не коснулась тебя!.... “
“ …Один из нас должен снова осознать, что смерть охотится за каждым из нас, что она всегда рядом, за нашим левым плечом. Один из нас должен обратиться к смерти за советом, чтобы избавиться от бездарной мелочности, свойственной людям, которые живут так, словно смерть никогда их не коснется."
Не имеет разницы, как наступила смерть - от естественных причин, убийства, несчастного случая или суицида. В острой фазе, горе близких настолько всеобъемлюще, что заполняет их сознание доверху и с горкой.
Весь пиздец ситуации в том, что со случившимся фактом ничего нельзя сделать. НИЧЕГО от слова СОВСЕМ.
Нельзя никого воскресить, нельзя предотвратить или отменить ситуацию, нельзя сказать умершему даже несколько прощальных слов, нельзя попросить прощения, признаться в любви, нельзя разрешить конфликт, и нельзя вернуться в прошлое, чтобы сделать отношения с ним более человечными, более открытыми.
И чем ближе был человек, тем больше этих “нельзя”, которые не потому, что “запрещено”, а потому что - бессмысленно. И ни психотерапевт, ни врач, ни черт лысый не в состоянии избавить человека от этой бессмысленности.
И бьется он в своих страданиях как рыба об лед, пытаясь найти хоть какое-то объяснение случившемуся, обвиняя то себя, то весь мир. Злится от бессилия, торгуется до последнего, воет белугой от боли, ужасается образовавшейся черной бездне внутри.
И вот сижу я, осознаю, что каждый мой вопрос, каждое слово, взгляд и даже вздох доставляют клиенту боль. И, порой, тоже выть хочется, но надо делать свое дело.
По сути, приходится просто присутствовать рядом, разделяя боль, и возвращать клиента к реальности, но и это не сразу. В метафоре: единственное, что терапевт может сделать в первое время - это накрыть человека пледом и, молча, подавать кофе и сигареты.
Это - крайне тяжело, скажу я вам. И я могу сотни раз знать, что все мучения клиента закончатся, и он, через время, вернется к, насколько это возможно, нормальной жизни. Я могу даже об этом говорить, но это не станет его анестезией даже на минуту.
Вызов конечности бытия - экзистенциальная данность, с которой мы сталкиваемся на разных этапах нашей жизни, когда видим как все самое дорогое обращается в прах.
А нам остаются лишь обрывки памяти, что, кровоточащей раной, напоминают нам о былом.
Жизнь и смерть слишком близко… И, как ни странно, смерть близких помогает живым переосмвслить свою жизнь, и, утратив что-то очень ценное, со временем, обрести новое.
Как там у Кастанеды?
“"... Единственный по-настоящему мудрый советчик, который у нас есть, - это смерть. Каждый раз, когда ты чувствуешь, как это часто с тобой бывает, что все складывается из рук вон плохо и ты на грани полного краха, повернись налево и спроси у своей смерти, так ли это. И твоя смерть ответит, что ты ошибаешься, и что кроме ее прикосновения нет ничего, что действительно имело бы значение. Твоя смерть скажет: "Но я же еще не коснулась тебя!.... “
“ …Один из нас должен снова осознать, что смерть охотится за каждым из нас, что она всегда рядом, за нашим левым плечом. Один из нас должен обратиться к смерти за советом, чтобы избавиться от бездарной мелочности, свойственной людям, которые живут так, словно смерть никогда их не коснется."
Немного про проживание утраты и основные сложности с ней связанные. Не хочу останавливаться на стадиях горевания, загуглите, если что.
Соль не в самих стадиях, а в том, что на каждой из них наша психика должна решить определенные задачи. Этот процесс можно сравнить с сепарацией от родительской фигуры.
Отличие в том, что процесс обретения автономии растянут на годы. Он куда более естественный, нежели кризис утраты, однако, и с сепарацией-то не все справляются самостоятельно. А тут резко человек лишается кого-то из близких.
И если, в случае с сепарацией, сама ситуация отношений толкает нас к все большему разделению с важной фигурой, то к смерти близких мы, как правило, оказываемся не готовы.
В случае с утратой, нашей психике необходимо в короткие сроки переработать уйму не самого приятного материала, да и еще и не забывать о том, что за пределами горевания есть жизнь, работа семья и так далее.
И случается так, что ресурсов не все не хватает, и приходится выбирать, что первично, а остальное ставить на паузу, отрицать или вытеснять. Здесь мы можем столкнуться с феноменом “застреваний” на разных стадиях.
Например, родственники могут долгое время не избавляться от вещей покойного, а его комнату превратить в подобие музея. В моей практике был случай, когда мать, потерявшая сына, регулярно меняла белье в его постели на протяжении нескольких лет после его смерти. Это яркий пример застревания на стадии отрицания.
Собственно, работа психотерапевта здесь заключается в предоставлении, во временное пользование, ресурсов своего эмоционального контейнера, чтобы помочь психике клиента справиться с объемом переживаний. И вторая задача, которую решает терапия, это работа с принципом реальности. То есть терапевт неуклонно должен напоминать клиенту что происходит в мире фактически и в настоящее время, как бы вытягивая его из мира фантазий и психических защит.
Тем самым, мы как бы берем человека за руку и ведем сквозь страшный темный туннель горевания к свету, к жизни.
Все это долго и неприятно, но жизнь победит!
Так или иначе.
Соль не в самих стадиях, а в том, что на каждой из них наша психика должна решить определенные задачи. Этот процесс можно сравнить с сепарацией от родительской фигуры.
Отличие в том, что процесс обретения автономии растянут на годы. Он куда более естественный, нежели кризис утраты, однако, и с сепарацией-то не все справляются самостоятельно. А тут резко человек лишается кого-то из близких.
И если, в случае с сепарацией, сама ситуация отношений толкает нас к все большему разделению с важной фигурой, то к смерти близких мы, как правило, оказываемся не готовы.
В случае с утратой, нашей психике необходимо в короткие сроки переработать уйму не самого приятного материала, да и еще и не забывать о том, что за пределами горевания есть жизнь, работа семья и так далее.
И случается так, что ресурсов не все не хватает, и приходится выбирать, что первично, а остальное ставить на паузу, отрицать или вытеснять. Здесь мы можем столкнуться с феноменом “застреваний” на разных стадиях.
Например, родственники могут долгое время не избавляться от вещей покойного, а его комнату превратить в подобие музея. В моей практике был случай, когда мать, потерявшая сына, регулярно меняла белье в его постели на протяжении нескольких лет после его смерти. Это яркий пример застревания на стадии отрицания.
Собственно, работа психотерапевта здесь заключается в предоставлении, во временное пользование, ресурсов своего эмоционального контейнера, чтобы помочь психике клиента справиться с объемом переживаний. И вторая задача, которую решает терапия, это работа с принципом реальности. То есть терапевт неуклонно должен напоминать клиенту что происходит в мире фактически и в настоящее время, как бы вытягивая его из мира фантазий и психических защит.
Тем самым, мы как бы берем человека за руку и ведем сквозь страшный темный туннель горевания к свету, к жизни.
Все это долго и неприятно, но жизнь победит!
Так или иначе.