Способность увидеть чужой недостаток и затем задеть человека им — умение лицемеров. («Ихья», 4/86)

Одно из важнейших достоинств мазхаба в том, что его положения нельзя реформировать.

БисмиЛлях

Начинаем четвертую книгу в рамках нашего курса по акыде Ахлю-сунна.

Перешлите анонс тем, кому это может быть интересно. QR-код ведет на нашу группу, где будут выкладываться уроки и дополнительные материалы к ним.

Книга не очень сложная, это один из самых легких и полезных комментариев к «Джаухара». Однако не рекомендую начинать ее проходить тем, кто не освоил «Толи' аль-бушра» или книгу того же уровня (например, другой шарх на «Умм аль-барахин», шарх автора на «Харида аль-бахийя» и т. п.), просто потому что для экономии времени мы не будем подробно останавливаться на том, что мы разобрали в уроках предыдущих уровней сложности.

Старт курса ориентировочно 1 февраля

Яхья ибн Халид аль-Бармаки (да смилуется над ним Аллах) сказал:

الشَّرِيفُ إِذَا تَقَرَّى تَوَاضَعَ، وَالْوَضِيعُ إِذَا تَقَرَّى تَكَبَّرَ

«Когда достойный человек обретает знания, он становится смиренным, а подлый — высокомерным».

(«Рауда аль-Укаля», Ибн Хиббан, №159).

Имам Ахмад сказал: «Некоторые во время испытаний говорили о Коране даже больше того, что от них требовали, например, что Коран — сделанный (маджууль) и начальный (мухдас)». («Сияр», 11/239).

Поэтому если бы ибн Таймийя оказался перед ибн Аби Дуадом, который проверял и пытал имама Ахмада (да смилуется над ним Аллах), и сказал бы ему: «Коран — мухдас», то его бы отпустили без всяких проблем, а если бы перед ним оказался, например, имам аль-Иджи (да смилуется над ним Аллах) и сказал бы: «Коран предвечен», то его бы пытали так же, как и имама Ахмада.

Мы живем в смутное время, когда многие положения Ислама, которые были понятны мусульманам на протяжении всей истории нашей религии, стали вдруг непонятными. Это коснулось даже самой основы нашей религии – акыды (вероубеждения).

У сект, которые после развала халифата благодаря финансовой поддержке врагов Ислама уже не один десяток лет распространяют свои брошюрки, есть только одна задача – заставить нас ненавидеть свою историю и внушить нам, что умма практически всё время заблуждалась. Они хотят также внушить нам, что проповедники, которые получают зарплату из нефтедолларов некоторых стран Персидского залива, обладают знанием истины и могут ей обучить. Они добиваются того, чтобы мусульмане отвернулись от традиционных богословских школ в акыде, фикхе и тасаввуфе и стали считать их ересью, хотя именно ашариты, матуридиты, шафииты, ханафиты, последователи шазалийского и накшбандийского тарикатов написали большую часть книг по всем разделам исламских наук. А если мусульмане забудут свою историю и свое духовное наследие, им можно будет внушить любую ересь, например, убеждение, что Аллах сидит на Троне на небе.

Ключевое понятие, против которого ополчились заблудшие, – это ашаритская акыда. Какими только эпитетами сегодняшние продолжатели дела Ибн Таймийи не награждали эти убеждения! Они называли ашаритскую акыду «греческой философией», «джахмизмом», «безбожием», «атеизмом»… Один из современных ваххабитов, Сафар аль-Хавали, был настолько ослеплен ненавистью к истинной акыде, что сказал: «Ашариты, аллегорически толкующие отдельные слова в Коране, хуже исмаилитов», – хотя все мусульмане единодушно выносят такфир исмаилитам. Этот заблудший счёл, что подавляющее большинство мусульманских ученых хуже исмаилитов! В общем, современные ваххабиты пытаются внушить молодежи животную ненависть к ученым-ашаритам и отстранить сердца мусульман от чтения ашаритских книг, ведь, прочитав их, любой разумный человек разберётся во всех заблуждениях современных муджассима и осознает величие ашаритской акыды.

Имам аз-Захаби (да помилует его Аллах) сказал: «Если человек идет посещать могилу праведника без специального путешествия для этого, то это без всякого сомнения является благим деянием единогласно». («Сияр», 9/365).

Имам аль-Газали пишет, что ихляс — это не слова «я делаю это ради Аллаха», а состояние сердца, которое зачастую не подвластно человеку, и поэтому не дела — это следствия намерения, а намерение — это благодать усердия в праведных делах. Таким образом, нельзя оставлять какое-то поклонение, если человек чувствует, что в нем нет искренности, потому что искренность — это результат долгого поклонения, и она не предшествует ему.

Факихи указывают, что кошки не поддаются дрессировке, поэтому их нельзя бить, ведь от этого нет пользы, и насилие над животными опаснее для вечной жизни, поскольку у них невозможно попросить прощения. Будьте осторожны со своими питомцами!

Не думай, что твое сердце тебе подконтрольно! Иногда замки сердца закрыты долго для веры, чтобы потом дать человеку вкусить сладость познания своего Создателя, а иногда сердце может захлопнуться вмиг. О Аллах, укрепи наши сердца в Твоей религии!

Мавляна Юнус Пател — это один из святых Дурбана (ЮАР), которого почитают там мусульмане очень сильно и которого я, к сожалению, не успел застать, но рассказы о котором взрастили во мне большую любовь к нему. Вот некоторые его таджариб: устранение печали и депрессии — после желательного (нафиль) намаза прочитать салават, затем четыре имени Аллаха: Йа Халиму, Йа Алиму, Йа Алийю, Йа Азыму (семь раз), — затем салават.

Интересно, когда имам ад-Дарими говорит, что Коран не является телом, он так же, как и ваххабиты, считал слово «тело» непонятным и мутным или ему все было понятно…

Одна из самых глубоких прочитанных мыслей последнего времени: в этом мире нет универсальных решений. Болезни множатся, государства и династии разрушаются, а есть только упование на Аллаха.

После лжи, сквернословия, поклепа желательно обновить омовение. Выход духовной наджасы.

Мустафа Лутфи аль-Манфалути сказал: «Я могу представить человека человеком только помогающим другим, а иначе он не отличается от животного».

С возрастом теряешь друзей, а не приобретаешь, но встречаешь и много новых людей. И самое удивительное — среди этих новых людей найти умного человека. Образование можно получить через обучение, а ум — это милость Аллаха, которая не подпадает под приобретение через усилие, как знание. Почему это удивительно? Потому что нахождение в религиозной среде — это, как правило, общение, к сожалению, не с самыми умными людьми, и к этому начинаешь привыкать.

قوله: ((وَيَقُولُونَ هؤُلاءِ شُفَعاؤُنا عِنْدَ اللَّهِ)) قال أهل المعاني: توهموا أن عبادتها أشد في تعظيم اللّه من عبادتهم إياه. وقالوا: لسنا بأهل أن نعبد اللّه ولكن نشتغل بعبادة هذه الأصنام، فإنها تكون شافعة لنا عند اللّه، قال تعالى إخبارا عنهم ما نَعْبُدُهُمْ إِلَّا لِيُقَرِّبُونا إِلَى اللَّهِ زُلْفى. إن قلت إنهم ينكرون البعث ففي أي وقت يشفعون لهم على زعمهم؟ أجيب: بأنهم يرجون شفاعتهم في الدنيا في إصلاح معايشهم. (حاشية الصاوي على الجلالين)

Власть таклида: Всевышний Аллах свои повеления и запреты ниспослал в виде откровения Пророку Мухаммаду (да благословит его Аллах и да приветствует), и поэтому единственная дверь, которая ведет к тому, чтобы познать волю Творца, — это Пророк Мухаммад (да благословит его Аллах и да приветствует), а моя дверь к Пророку (да благословит его Аллах и да приветствует) — это фикх Абу Ханифы, хотя есть и другие двери. Пророк (да благословит его Аллах и да приветствует) в передаче воли Аллаха не ошибался, а понимание Абу Ханифы может содержать ошибки, но мое прямое обращение к тестам Шариата точно будет содержать массу ошибок. Поэтому для меня познание того, что хочет от меня мой Создатель, — это фикх Абу Ханифы. Если некий духовный наставник требует, чтобы я совершал, например, тасбих-намаз джамаатом, что считается грехом в ханафитском мазхабе, то какие варианты у меня есть? Я либо подчиняюсь этому и тогда перестаю следовать фикху Абу Ханифы, либо отказываюсь подчиниться и следую фикху Абу Ханифы. Что для меня следование повелениям Аллаха? Это следование фикху Абу Ханифы. А какая альтернатива таклиду? Либо кашфическая безмазхабность, либо игра в мухаддисов. Я выбираю фикх Абу Ханифы.

Устаз Саадухаджиясул Мухаммад из Батлуха (куддиса сирруху) говорил: «Если человек не боится Аллаха, то в нем не будет никогда толку».