#конъюнкура
На фоне продолжающейся трансформации российской политики и экономики решение суда Челябинска об отстранении Константина Струкова от руководства управляющей компанией «Южуралзолото» (ЮГК) стало знаковым эпизодом, показывающим незыблемость курса на возвращение стратегических активов под контроль государства после длительного периода сомнительной приватизации.

Суд запретил предпринимателю и его партнеру Константину Якимчику занимать любые посты в структурах, контролирующих золотодобывающие активы, и удовлетворил иск генпрокуратуры об обращении в доход государства активов на сумму, превышающую сотни миллиардов рублей. Юридической основой стал запрет на совмещение мандата депутата и управленческой роли в бизнесе. Однако политико-правовой контекст гораздо шире. Струков с 2000 года был депутатом Законодательного собрания Челябинской области, а с 2017 года — вице-спикером. Одновременно он сохранял контроль над ключевыми финансовыми и промышленными потоками, в том числе через подконтрольные компании в золотодобывающем кластере Урала и Сибири.

Подобная концентрация политического влияния и капитала превращала отдельных лиц в де-факто независимые центры, способные оказывать влияние на региональную повестку — в том числе с опорой на уличную активность. ФСБ ранее зафиксировала подготовку несанкционированных акций в Челябинской области с участием представителей структур, связанных с владельцами.

Логика национализации очевидна: идет демонтаж старой модели, в котором крупный региональный капитал мог паразитировать на несовершенстве институционального контроля и блокировать инициативы федерального центра, действовать вопреки государственным интересам. Сигнал прозрачен — новые правила игры исключают статус «неприкасаемых» для элит 90-х-2000-х. Таким образом, кейс ЮГК является свидетельством смены парадигмы: перехода от гибридной модели регионализма к централизованной системе. Стратегические отрасли, особенно в сфере добычи ресурсов, перерабатывающей промышленности должны находиться либо в прямом контроле государства, либо в зоне полной лояльности и открытости со стороны собственников.

#конъюнктура
Высказывание депутата Арефьева о целесообразности расширения национализации на активы миллиардеров — не просто эмоциональный выпад. Это индикатор назревающего институционального сдвига в отношениях между государством и крупным капиталом. Сама постановка вопроса публичным лицом фиксирует изменение границ допустимого: в риторике власти легализуется идея перераспределения собственности — в условиях мобилизационной экономики.

Фактически речь идёт о восстановлении суверенитета над критически важными секторами и активами, которые десятилетиями находились в частной собственности. Согласно данным Forbes, состояние российских миллиардеров ($625,5 млрд) почти сравнялось с золотовалютными резервами. В условиях санкционного давления, увеличенных бюджетных обязательств и необходимости диверсификации инвестиций внутрь страны, такой дисбаланс нуждается в корректировке.

Важно и то, что прецеденты уже созданы: дело «Южуралзолота» и арест Мошковича сигнализируют об изменении подхода силовых ведомств к «неприкасаемым». Это создаёт эффект реприватизации, при которой репутационный иммунитет больше не работает. На повестке — не массовая экспроприация, а точечная демонстрация рычагов, способная превратиться в системную практику, если ситуация того потребует.

Параллельно с этим обсуждается отмена режима самозанятых — что в сочетании с риторикой о «несправедливом обогащении элит» может стать частью единой повестки перераспределения фискальной нагрузки. Государство усиливает налоговую, инвестиционную и правовую централизацию через постепенную настройку правил под нужды текущего периода.