Немного фотографий из послевоенного Ленинграда времен позднего сталинизма.

Первая фотография, снятая Совинформбюро кажется чрезмерно постановочной (очень сложно поверить что в 1946–1947 годах все уже было настолько шикарно), но вообще удивительным предстает город на этих фотографиях — немного руинированный, сильно потрепанный, заново обретающий зелень и деревья, вновь находящий себя.

Что-то похожее сквозит в «Козлиной песни» Вагинова, только там война, унесшая прежний образ города — Первая мировая.

«Война и голод точно сон
Оставили лишь скверный привкус.
Мы пронесли высокий звон,
Ведь это был лишь слабый искус.
И милые его друзья
Глядят на рта его движенья,
На дряблых впадин синеву,
На глаз его оцепененье.
По улицам народ идет,
Другое бьется поколенье,
Ему смешон наш гордый ход
И наших душ сердцебиенье».

«Со слезами обращаемся к московскому трибуналу»
ГА РФ. Ф.Р-1005. Оп.2. Д.11. Л.43а-43а об.

Заявление в Революционный трибунал от жителя деревни Елизарово Северо-Двинской губернии Александра Пысина.
67-летний крестьянин (возраст, в котором в начале XX века крестьянина давно считали стариком), по его словам, тяжело больной грыжей, просит пощадить единственного сына Степана. Сын Пысина, как следует из заявления, был призван в Красную армию и, вернувшись в деревню в отпуск на время сенокоса, задержался дома, чтобы как-то поправить хозяйство тяжело больного старика-отца. Степан Пысин был арестован за дезертирство, доставлен в Великий Устюг и приговорен к расстрелу местным Военно-революционным трибуналом.
Вместе со своей супругой, матерью Степана, Пысин умоляет вышестоящий трибунал отменить расстрел сына «чтобы он мог умереть на фронте в первых рядах за освобождение трудящихся». В надежде, что это поможет, Пысин попросил подписаться односельчан, удостоверяющих, что Степан не скрывался от властей.

Минутка рекомендаций: текстовое путешествие через Османскую империю

Люблю советовать и рекомендовать круто сделанные и интересно собранные вещи. И сегодня как раз есть повод — по совету своего друга познакомился с текстовой-браузерной игрой Hajj Trail (Путь хаджа? Путь в Хадж?). Сам в нее поиграл — теперь хочу, чтобы у всех была возможность с ней познакомиться — это не только познавательно как развлечение, но и блестящий пример того, как можно осваивать непростые исторические темы при помощи digital humanities.

Игру собрали историки — Тайлер Кинн, Расс Гасдиа (он же, помимо своих исторических работ, увлекается GIS) и Сабиха Гёлоглу. Суть игры предельно проста — на дворе конец XVII века и вы отправляетесь в Мекку, чтобы совершить хадж. В начале игры вы выбираете своего игрового персонажа — выбор героев и их дополнительных миссий достаточно широкий (от османской принцессы, надеющейся воспользоваться путешествием для встречи с сестрой до дервиша, который планирует завести своим друзьям ценные рукописи). Выбираете стартовую точку путешествия - и отправляетесь в путь.

И вот здесь-то и начинают удивительно затягивающие приключения. Дело не только в случайных событиях на дороге (от ограблений до нежданных денежных вознаграждений, от павших лошадей до нападений пиратов), но и в том, какой путь вы выбираете, двигаетесь ли морем или сушей, как тратите деньги, обзаводитесь компаньонами и следите ли за балансом еды и воды.

Но помимо игрового момента (который здесь реализован действительно здорово), сама игра еще дает возможность узнать кучу всего об огромном пласте истории. Заходя в кофейни во время путешествия, посещая святые места, да и просто добираясь до той или иной точки вы постоянно что-то узнаете — и к каждому этапу приложены здорово написанные исторические справки или интересные цитаты из источников (у игры довольно увесистая библиография).

Рекомендую всем, даже если вам на первый взгляд кажется, что это развлечение для зануд (в какой-то степени так и есть), вам все равно может быть довольно интересно.