ДОБРОДЕТЕЛЬ
Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.
Георг Гегель, Викицитатник
Когда человек совершает тот или иной нравственный поступок, то он этим еще не добродетелен; он добродетелен лишь в том случае, если этот способ поведения является постоянной чертой его характера.
Георг Гегель, Викицитатник
ЗАКОН И БЕЗЗАКОНИЕ
Если вы хотите ловить воров и позволяете себе на улице остановить человека и спросить его, почему он на улице в это время, а не на работе. Это незаконно — остановить гражданина на улице, если он не нарушил правила уличного движения. В этом случае происходит незаконное преследование закона, так как незаконная форма, которой ты утверждаешь закон, может рождать только беззаконие. Какие ни были бы у нас намерения. А они у нас самые хорошие, самые высшие. Я уже не говорю о том, что мы строили самое разумное и справедливое общество [автор имеет ввиду становление СССР], но мы при этом позволяли себе знать, кто социально близок, а кто далек, кто социально полезен, а кто вреден. И когда есть такое незаконное знание, знание, уже нарушающее закон и форму закона, тогда любое желание справедливости рождает только учетверенное или даже в десятую степень возведенное зло.
Предполагая все эти высшие намерения, мы в таком случае говорим только о бесконечных ценностях. А тогда мы не имеет права употреблять термин «ценность», потому что ценность по определению есть конечное измерение. Ценность — для кого-то. Скажем, философы говорят, что личность или моральное лицо есть бесконечная ценность. Но это означает, что личность или моральное лицо никакая не ценность, а какое-то другое явление. Вернее его назвать онтологическим явлением, бытийным явлением или бытийной формой.
Мераб Мамардашвили, из книги «Эстетика мышления»
Если вы хотите ловить воров и позволяете себе на улице остановить человека и спросить его, почему он на улице в это время, а не на работе. Это незаконно — остановить гражданина на улице, если он не нарушил правила уличного движения. В этом случае происходит незаконное преследование закона, так как незаконная форма, которой ты утверждаешь закон, может рождать только беззаконие. Какие ни были бы у нас намерения. А они у нас самые хорошие, самые высшие. Я уже не говорю о том, что мы строили самое разумное и справедливое общество [автор имеет ввиду становление СССР], но мы при этом позволяли себе знать, кто социально близок, а кто далек, кто социально полезен, а кто вреден. И когда есть такое незаконное знание, знание, уже нарушающее закон и форму закона, тогда любое желание справедливости рождает только учетверенное или даже в десятую степень возведенное зло.
Предполагая все эти высшие намерения, мы в таком случае говорим только о бесконечных ценностях. А тогда мы не имеет права употреблять термин «ценность», потому что ценность по определению есть конечное измерение. Ценность — для кого-то. Скажем, философы говорят, что личность или моральное лицо есть бесконечная ценность. Но это означает, что личность или моральное лицо никакая не ценность, а какое-то другое явление. Вернее его назвать онтологическим явлением, бытийным явлением или бытийной формой.
Мераб Мамардашвили, из книги «Эстетика мышления»
ДИОГЕН И АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ
Когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие.
Александр долго ждал, пока сам Диоген придёт к нему засвидетельствовать своё почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. И, найдя Диогена, когда тот грелся на солнце, подошёл к нему и сказал:
- Я — великий царь Александр.
- А я — собака Диоген.
- И за что тебя зовут собакой?
- Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю.
- А меня ты боишься?
- А что ты такое, зло или добро?
- Добро.
- А кто же боится добра?
- Проси у меня чего хочешь, - наконец сказал Александр.
- Отойди, ты заслоняешь мне солнце, — сказал Диоген и продолжил греться.
На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.
Материал из Википедии
Когда Александр Македонский пришёл в Аттику, то, разумеется, захотел познакомиться с прославленным «маргиналом» как и многие прочие.
Александр долго ждал, пока сам Диоген придёт к нему засвидетельствовать своё почтение, но философ преспокойно проводил время у себя. Тогда Александр сам решил навестить его. И, найдя Диогена, когда тот грелся на солнце, подошёл к нему и сказал:
- Я — великий царь Александр.
- А я — собака Диоген.
- И за что тебя зовут собакой?
- Кто бросит кусок — тому виляю, кто не бросит — облаиваю, кто злой человек — кусаю.
- А меня ты боишься?
- А что ты такое, зло или добро?
- Добро.
- А кто же боится добра?
- Проси у меня чего хочешь, - наконец сказал Александр.
- Отойди, ты заслоняешь мне солнце, — сказал Диоген и продолжил греться.
На обратном пути, в ответ на шутки своих приятелей, которые потешались над философом, Александр якобы даже заметил: «Если бы я не был Александром, то хотел бы стать Диогеном». По иронии судьбы Александр умер в один день с Диогеном 10 июня 323 года до н. э.
Материал из Википедии
МОЛИТВА В ФИЛОСОФИИ ДЕКАРТА
Мы не всегда внимательны; поэтому, умные люди и изобрели молитву как способ собирания сознания (при обращении к объекту культа), поскольку нормальным, естественным способом сознание собраться не может. Его нужно специальным усилием собирать и держать как целое.
Духовность как таковая (в отличие от вещи) и «мысль» есть сосредоточение и координированное держание условий своего собственного воспроизводства и пребывания в качестве актуального состояния. Мы, реальные люди, иногда в этот режим попадаем – и тогда, по Декарту, мыслим. И когда мыслим – существуем. А выпадаем из этого режима – не существуем. Слово «существование» относится здесь к бытию в этом режиме.
Именно в нем, где мы находились бы всегда, если бы ни на секунду не прекращалось наше мышление, если бы мы держали время, внимание и мысль какой-то особой чудесной молитвой.
Мераб Мамардашвили, из курса лекций «Картезианские размышления»
Мы не всегда внимательны; поэтому, умные люди и изобрели молитву как способ собирания сознания (при обращении к объекту культа), поскольку нормальным, естественным способом сознание собраться не может. Его нужно специальным усилием собирать и держать как целое.
Духовность как таковая (в отличие от вещи) и «мысль» есть сосредоточение и координированное держание условий своего собственного воспроизводства и пребывания в качестве актуального состояния. Мы, реальные люди, иногда в этот режим попадаем – и тогда, по Декарту, мыслим. И когда мыслим – существуем. А выпадаем из этого режима – не существуем. Слово «существование» относится здесь к бытию в этом режиме.
Именно в нем, где мы находились бы всегда, если бы ни на секунду не прекращалось наше мышление, если бы мы держали время, внимание и мысль какой-то особой чудесной молитвой.
Мераб Мамардашвили, из курса лекций «Картезианские размышления»
Forwarded from Дневник психотерапевта
Как говорить с детьми о смерти?
Недавно меня пригласили почитать лекции в проекте «Am I dead yet?», который исследует вопросы смерти. Тема смерти для меня крайне интересна, как в философии, так и в психотерапии. Даже свою диссертацию я частично посвятил символической смерти — потери смысла жизни.
Я читал две лекции, одну из которых мои друзья расшифровали и выпустили статью. Статья на украинском, если не понимаете украинский пишите в чат, помогу перевести тот или иной абзац. А как бы вы говорили с детьми о смерти? Давайте обсуждать:
medium.com/semicolonmedia/how-to-talk-to-children-about-death-3957bc7e9803
Недавно меня пригласили почитать лекции в проекте «Am I dead yet?», который исследует вопросы смерти. Тема смерти для меня крайне интересна, как в философии, так и в психотерапии. Даже свою диссертацию я частично посвятил символической смерти — потери смысла жизни.
Я читал две лекции, одну из которых мои друзья расшифровали и выпустили статью. Статья на украинском, если не понимаете украинский пишите в чат, помогу перевести тот или иной абзац. А как бы вы говорили с детьми о смерти? Давайте обсуждать:
medium.com/semicolonmedia/how-to-talk-to-children-about-death-3957bc7e9803
Medium
Як розмовляти з дітьми про смерть?
Лекція Олексія Карачинського, психотерапевта, ветерана, військового психолога
Forwarded from Дневник психотерапевта
Когда человек умирает?
Расшифровка второй лекции, которую я читал на проекте «Am I dead yet?» [задача проекта исследовать смерть]. Лекцию я посвятил философскому пониманию смерти, и пытался ответить на вопросы:
• Почему не плакать на похоронах — это нормально?
• Как помочь подростку, который переживает потерю?
• Как помогают нам ритуалы в преодолении потери и не только?
Статья, как и прошлая, на украинском. Если не понимаете украинский — пишите в чат, я помогу перевести тот или иной абзац [к сожалению весь текст переводить нет возможности].
Расшифровка второй лекции, которую я читал на проекте «Am I dead yet?» [задача проекта исследовать смерть]. Лекцию я посвятил философскому пониманию смерти, и пытался ответить на вопросы:
• Почему не плакать на похоронах — это нормально?
• Как помочь подростку, который переживает потерю?
• Как помогают нам ритуалы в преодолении потери и не только?
Статья, как и прошлая, на украинском. Если не понимаете украинский — пишите в чат, я помогу перевести тот или иной абзац [к сожалению весь текст переводить нет возможности].
Medium
Коли людина помирає?
Чому не плакати на похоронах — це нормально? Як допомогти підлітку пережити втрату? До чого тут ритуали?
СОКРАТОВСКАЯ ИРОНИЯ
Это раскрытие противоречия в первоначальном мнении оппонента устами самого оппонента. Ведущий дискуссию делает это с помощью последовательно задаваемых, системных вопросов. Однако это только половина задачи. Вторая половина — преодоление этих противоречий с целью поиска истины.
Всего можно насчитать семь «шагов» этой беседы-дискуссии по Сократу:
1. Согласие оппонента по поводу общего определения.
2. Поиски противоречия. Сократовская ирония.
3. Размывание начального допущения.
4. Тупиковая ситуация [аналогия с лабиринтом].
5. Демонстрация невежества [«мудр только Бог»].
6. Разоблачение предрассудка.
7. Наставительная беседа-совет.
Владимир Завьялов, из книги «Элементарный учебник Дианализа»
Это раскрытие противоречия в первоначальном мнении оппонента устами самого оппонента. Ведущий дискуссию делает это с помощью последовательно задаваемых, системных вопросов. Однако это только половина задачи. Вторая половина — преодоление этих противоречий с целью поиска истины.
Всего можно насчитать семь «шагов» этой беседы-дискуссии по Сократу:
1. Согласие оппонента по поводу общего определения.
2. Поиски противоречия. Сократовская ирония.
3. Размывание начального допущения.
4. Тупиковая ситуация [аналогия с лабиринтом].
5. Демонстрация невежества [«мудр только Бог»].
6. Разоблачение предрассудка.
7. Наставительная беседа-совет.
Владимир Завьялов, из книги «Элементарный учебник Дианализа»
ФИЛОСОФСТВОВАНИЕ
В обыденной жизни отношение к философам и к философии не всегда позитивно, а понимание предмета философии содержит множество ложных представлений. Например, слово «философствовать» в русском языке имеет выраженный негативный оттенок: «мудрёно и беспочвенно рассуждать».
Материал из Википедии
В обыденной жизни отношение к философам и к философии не всегда позитивно, а понимание предмета философии содержит множество ложных представлений. Например, слово «философствовать» в русском языке имеет выраженный негативный оттенок: «мудрёно и беспочвенно рассуждать».
Материал из Википедии
ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ИСТИНЫ И ЗАБЛУЖДЕНИЯ
Когда понимание есть — оно есть, а если его нет — то уже не будет. Если вам приходится объясняться, доказывать, приводить аргументы и ловить противника на противоречиях — то это верная гарантия того, что взаимопонимание не будет достигнуто. Так ведь? Объясниться можно тогда, когда уже есть взаимопонимание, и тем самым взаимообъяснение и выяснение отношений — лишне, бессмысленно. А когда оно не лишне, тогда и нет ничего.
Поэтому я бы сказал так: никогда нет оснований для истины и всегда есть основания для заблуждения. И для добра нет оснований, только для зла. В поисках оснований для истины и добра мы можем только бесконечно запутываться и впадать в этот роковой круг взаимообъяснений, который совершенно бесплоден и устремляет нас в дурную бесконечность.
Мераб Мамардашвили, из цикла лекций «Эстетика мышления. Беседа 23»
Когда понимание есть — оно есть, а если его нет — то уже не будет. Если вам приходится объясняться, доказывать, приводить аргументы и ловить противника на противоречиях — то это верная гарантия того, что взаимопонимание не будет достигнуто. Так ведь? Объясниться можно тогда, когда уже есть взаимопонимание, и тем самым взаимообъяснение и выяснение отношений — лишне, бессмысленно. А когда оно не лишне, тогда и нет ничего.
Поэтому я бы сказал так: никогда нет оснований для истины и всегда есть основания для заблуждения. И для добра нет оснований, только для зла. В поисках оснований для истины и добра мы можем только бесконечно запутываться и впадать в этот роковой круг взаимообъяснений, который совершенно бесплоден и устремляет нас в дурную бесконечность.
Мераб Мамардашвили, из цикла лекций «Эстетика мышления. Беседа 23»
МИФ И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА ЧЕЛОВЕКА
Огромные массы незнакомых друг с другом людей способны к успешному сотрудничеству, если их объединяет миф. Любое широкомасштабное человеческое взаимодействие (от современного государства до средневековой церкви, античного города и древнего племени) — вырастает из общих мифов; из того, что существует исключительно в воображении людей.
Два незнакомых друг другу католика могут вместе отправиться в крестовый поход или собирать средства на строительство госпиталя, потому что оба верят, что Бог воплотился в человеке и позволил себя распять, чтобы искупить наши грехи.
Государства опираются на национальные мифы. Два незнакомых серба понимают друг друга, поскольку оба верят в существование сербского народа, сербской отчизны и сербского флага.
Судебные системы живут за счет единых юридических мифов. Но все это существует лишь в рамках тех историй, которые люди придумывают и рассказывают друг другу. В реальности нет богов, наций и корпораций, нет денег, прав человека и законов, и справедливость живет лишь в коллективном воображении людей.
Юваль Харари, из книги «Sapiens. Краткая история человечества»
Огромные массы незнакомых друг с другом людей способны к успешному сотрудничеству, если их объединяет миф. Любое широкомасштабное человеческое взаимодействие (от современного государства до средневековой церкви, античного города и древнего племени) — вырастает из общих мифов; из того, что существует исключительно в воображении людей.
Два незнакомых друг другу католика могут вместе отправиться в крестовый поход или собирать средства на строительство госпиталя, потому что оба верят, что Бог воплотился в человеке и позволил себя распять, чтобы искупить наши грехи.
Государства опираются на национальные мифы. Два незнакомых серба понимают друг друга, поскольку оба верят в существование сербского народа, сербской отчизны и сербского флага.
Судебные системы живут за счет единых юридических мифов. Но все это существует лишь в рамках тех историй, которые люди придумывают и рассказывают друг другу. В реальности нет богов, наций и корпораций, нет денег, прав человека и законов, и справедливость живет лишь в коллективном воображении людей.
Юваль Харари, из книги «Sapiens. Краткая история человечества»
СИМВОЛИКА И МИФОЛОГИЯ ПОЛОВ
Есть какое-то тайное, невыразимое, никем еще не исследованное не только соотношение, но полное тождество между типичными качествами у обоих полов их половых лиц [детородных органов] с их душою в ее идеале, завершении. И слова о «слиянии душ» в супружестве, т.е. в половом сопряжении, верны до потрясающей глубины. Действительно – «души сливаются» у особей, когда они сопряжены в органах! Но до чего противоположны [и от этого дополняют друг друга] эти души!
Мужская душа в идеале – твердая, прямая, крепкая, наступающая вперед, напирающая, одолевающая: но между тем ведь это все – почти словесная фотография того, что стыдливо мужчина закрывает рукою!..
Перейдем к женщине: идеал ее характера, поведения, жизни и вообще всего очерка души – нежность, мягкость, податливость, уступчивость. Но это только – названия качеств ее детородного органа.
Мы в одних и тех же словах, терминах и понятиях выражаем ожидаемое и желаемое в мужчине, в душе его и биографии его, в каких терминах его жена выражает наедине с собою «желаемое и ожидаемое» от его органа; и, взаимно, когда муж восхищенно и восторженно описывает «душу» и «характер» жены своей, – он употребляет и не может избежать употребления тех слов, какие употребляет мысленно, когда в разлуке или вообще долго не видавшись – представляет себе половую сферу ее тела.
Обратим внимание еще на следующую тонкую особенность. В психике женской есть то качество, что она не жестка, не тверда, не очерчена резко и ясно, а, напротив, ширится как туман, захватывает собою неопределенно далекое; и собственно – не знаешь, где ее границы.
Но ведь это же все предикаты увлажненных и пахучих тканей ее органа и вообще половой сферы. Дом женщины, комната женщины, вещи женские, – все это не то, что вещи, комната и дом мужчины: они точно размягчены, растворены, точно вещи и места превращены в ароматистость, эту милую и теплую женскую ароматистость, и душевную, и не только душевную, с притяжения к которой начинается «влюбленность» мужчины. Но все эти качества – лица, биографии и самой обстановки, самых вещей – суть качества воспроизводительной ее сферы!
Мужчина никогда «не наполнит ароматом» весь дом: психика его, образ его, дела его – шумны, но «не распространяются». Он – дерево, а без запаха; она – цветок, вечно пахучий, далеко пахучий. Каковы – души, таковы и органы! От этого-то, в сущности, космогонического сложения [не земного только] они и являются из всего одни плодородными, потомственными, сотворяют и далее, в бесконечность, «по образу и подобию своему»...
Алексей Лосев из книги «Диалектика мифа»
Есть какое-то тайное, невыразимое, никем еще не исследованное не только соотношение, но полное тождество между типичными качествами у обоих полов их половых лиц [детородных органов] с их душою в ее идеале, завершении. И слова о «слиянии душ» в супружестве, т.е. в половом сопряжении, верны до потрясающей глубины. Действительно – «души сливаются» у особей, когда они сопряжены в органах! Но до чего противоположны [и от этого дополняют друг друга] эти души!
Мужская душа в идеале – твердая, прямая, крепкая, наступающая вперед, напирающая, одолевающая: но между тем ведь это все – почти словесная фотография того, что стыдливо мужчина закрывает рукою!..
Перейдем к женщине: идеал ее характера, поведения, жизни и вообще всего очерка души – нежность, мягкость, податливость, уступчивость. Но это только – названия качеств ее детородного органа.
Мы в одних и тех же словах, терминах и понятиях выражаем ожидаемое и желаемое в мужчине, в душе его и биографии его, в каких терминах его жена выражает наедине с собою «желаемое и ожидаемое» от его органа; и, взаимно, когда муж восхищенно и восторженно описывает «душу» и «характер» жены своей, – он употребляет и не может избежать употребления тех слов, какие употребляет мысленно, когда в разлуке или вообще долго не видавшись – представляет себе половую сферу ее тела.
Обратим внимание еще на следующую тонкую особенность. В психике женской есть то качество, что она не жестка, не тверда, не очерчена резко и ясно, а, напротив, ширится как туман, захватывает собою неопределенно далекое; и собственно – не знаешь, где ее границы.
Но ведь это же все предикаты увлажненных и пахучих тканей ее органа и вообще половой сферы. Дом женщины, комната женщины, вещи женские, – все это не то, что вещи, комната и дом мужчины: они точно размягчены, растворены, точно вещи и места превращены в ароматистость, эту милую и теплую женскую ароматистость, и душевную, и не только душевную, с притяжения к которой начинается «влюбленность» мужчины. Но все эти качества – лица, биографии и самой обстановки, самых вещей – суть качества воспроизводительной ее сферы!
Мужчина никогда «не наполнит ароматом» весь дом: психика его, образ его, дела его – шумны, но «не распространяются». Он – дерево, а без запаха; она – цветок, вечно пахучий, далеко пахучий. Каковы – души, таковы и органы! От этого-то, в сущности, космогонического сложения [не земного только] они и являются из всего одни плодородными, потомственными, сотворяют и далее, в бесконечность, «по образу и подобию своему»...
Алексей Лосев из книги «Диалектика мифа»
Как бы вы определили основные черты по которым можно отделить эстетику обнаженного тела от эротики от порно?
Пишите свои варианты в комментариях.
Пишите свои варианты в комментариях.
Философия
Как бы вы определили основные черты по которым можно отделить эстетику обнаженного тела от эротики от порно? Пишите свои варианты в комментариях.
Разница эстетики обнаженного тела, эротики и порно
Около недели назад мой клиент задал мне этот вопрос, на который я не сразу смог ответить. Дав ответ, я решил еще спросить у своего друга и у вас заодно, кто что думает. Сюда приведу результаты рассуждений:
Мой ответ:
Эстетика обнаженного тела вызывает [направлена на вызов] высокие*, духовные чувства. Эротика и порно низкие** чувства.
Порно от эротики отличается демонстрацией половых органов.
*имеется ввиду духовные переживания, состояние арете.
**животное желание
Ответ моего друга Макса Тонкоштанова [с ним мы записываем подкасты на тему психотерапии и критического мышления]:
Эстетика обнаженного тела — предполагает наслаждение красотой формы, сексуальный смысл вытесняется эстетическим.
Эротика — нацелена на передачу сексуального смысла, но формально, а не фактически, вызывая у человека сексуальную фантазию, но не показывая ему этого прямо.
Порно — передача сексуального смысла в фактическом виде.
И ответы некоторых подписчиков:
Сергей Голубцов:
Первое делается ради искусства, второе ради плотских утех, и если посмотреть два видио на обе темы, вы сразу увидите разницу, но как и в любом искусстве все грани еле читаются (хоть и искусством это сложно назвать)
Gainizhamal Nauryz:
Эстетика обнажённой натуры предполагает натуральность и естественность. А в порнографий это не обязательный аспект. Эротика — эстетика полового акта.
P.S. Спасибо всем, кто поделился своими мыслями в комментариях, приятно удивило много похожего в наших размышлениях
Около недели назад мой клиент задал мне этот вопрос, на который я не сразу смог ответить. Дав ответ, я решил еще спросить у своего друга и у вас заодно, кто что думает. Сюда приведу результаты рассуждений:
Мой ответ:
Эстетика обнаженного тела вызывает [направлена на вызов] высокие*, духовные чувства. Эротика и порно низкие** чувства.
Порно от эротики отличается демонстрацией половых органов.
*имеется ввиду духовные переживания, состояние арете.
**животное желание
Ответ моего друга Макса Тонкоштанова [с ним мы записываем подкасты на тему психотерапии и критического мышления]:
Эстетика обнаженного тела — предполагает наслаждение красотой формы, сексуальный смысл вытесняется эстетическим.
Эротика — нацелена на передачу сексуального смысла, но формально, а не фактически, вызывая у человека сексуальную фантазию, но не показывая ему этого прямо.
Порно — передача сексуального смысла в фактическом виде.
И ответы некоторых подписчиков:
Сергей Голубцов:
Первое делается ради искусства, второе ради плотских утех, и если посмотреть два видио на обе темы, вы сразу увидите разницу, но как и в любом искусстве все грани еле читаются (хоть и искусством это сложно назвать)
Gainizhamal Nauryz:
Эстетика обнажённой натуры предполагает натуральность и естественность. А в порнографий это не обязательный аспект. Эротика — эстетика полового акта.
P.S. Спасибо всем, кто поделился своими мыслями в комментариях, приятно удивило много похожего в наших размышлениях
ВООБРАЖАЕМЫЙ ПОРЯДОК
Мы верим в тот или иной порядок не потому, что он совпадает с объективной истиной, но потому, что эта вера позволяет нам эффективно взаимодействовать и преобразовывать общество в лучшую сторону. Воображаемый порядок — не злонамеренный заговор и не пустой мираж. Напротив, это единственный способ, с помощью которого могут эффективно взаимодействовать огромные человеческие массы.
Но так же можно говорить, что аристократы, простонародье и рабы не столь уж разные человеческие породы. Но если мы поверим в их безусловное различие, то сможем построить стабильное и процветающее общество [Такая иерархия была при правление царя Вавилона Хаммурапи, 1793—1750 до н. э, и считалась справедливой].
Юваль Харари, из книги «Sapiens. Краткая история человечества»
Мы верим в тот или иной порядок не потому, что он совпадает с объективной истиной, но потому, что эта вера позволяет нам эффективно взаимодействовать и преобразовывать общество в лучшую сторону. Воображаемый порядок — не злонамеренный заговор и не пустой мираж. Напротив, это единственный способ, с помощью которого могут эффективно взаимодействовать огромные человеческие массы.
Но так же можно говорить, что аристократы, простонародье и рабы не столь уж разные человеческие породы. Но если мы поверим в их безусловное различие, то сможем построить стабильное и процветающее общество [Такая иерархия была при правление царя Вавилона Хаммурапи, 1793—1750 до н. э, и считалась справедливой].
Юваль Харари, из книги «Sapiens. Краткая история человечества»
СТРАДАНИЯ
Мы все знаем, что есть особый вариант человеческого страдания, неразрешимого никаким действием, ничего не производящего и никак не разрешающегося [то есть бессмысленного].
Например, я страдаю от нанесённой обиды, но не мщу обидчику, или я переживаю смерть близкого человека, которую бессмысленно переживать, потому что переживанием я его не воскрешу. Или чувствую угрызения совести. Угрызения совести ведь тоже бессмысленны, ибо прошлого не воротишь, и тогда в системе мироздания это лишнее состояние сознания.
Но мы договорились, что в мысли нет прошлого. Я сказал, что все сейчас, и поэтому страдание, не имеющее никакого внешнего смысла, ничего не производящее, не бессмысленно. Если все сейчас, то и мой грех, из-за которого я страдаю угрызениями совести, тоже — сейчас. Нет последовательности смены состояний.
Вот эту особую вещь я и называю стоянием сознания и как ближайший эквивалент для понимания этого стояния привожу вам пример особого состояния, когда человек страдает, оставаясь в страдании. Он стоит, помещается внутри этой временной складки, где нет никакой последовательности, поскольку нет никакого действия, хотя там происходит какая-то работа. И я веду вас именно к тому, чтобы указать на продуктивную работу страдания, хотя оно ничего не производит. Ибо есть состояния сознания, которые продуктивны только при условии, что мы их не разрешаем.
Скажем, я разозлился и прореагировал. И то немногое, что мог бы понять, вынести какой-то смысл из моей обиды, я потратил и никогда уже не пойму, потому что я действовал.
Мераб Мамардашвили, из цикла лекций «Эстетика мышления. Беседа 20»
Мы все знаем, что есть особый вариант человеческого страдания, неразрешимого никаким действием, ничего не производящего и никак не разрешающегося [то есть бессмысленного].
Например, я страдаю от нанесённой обиды, но не мщу обидчику, или я переживаю смерть близкого человека, которую бессмысленно переживать, потому что переживанием я его не воскрешу. Или чувствую угрызения совести. Угрызения совести ведь тоже бессмысленны, ибо прошлого не воротишь, и тогда в системе мироздания это лишнее состояние сознания.
Но мы договорились, что в мысли нет прошлого. Я сказал, что все сейчас, и поэтому страдание, не имеющее никакого внешнего смысла, ничего не производящее, не бессмысленно. Если все сейчас, то и мой грех, из-за которого я страдаю угрызениями совести, тоже — сейчас. Нет последовательности смены состояний.
Вот эту особую вещь я и называю стоянием сознания и как ближайший эквивалент для понимания этого стояния привожу вам пример особого состояния, когда человек страдает, оставаясь в страдании. Он стоит, помещается внутри этой временной складки, где нет никакой последовательности, поскольку нет никакого действия, хотя там происходит какая-то работа. И я веду вас именно к тому, чтобы указать на продуктивную работу страдания, хотя оно ничего не производит. Ибо есть состояния сознания, которые продуктивны только при условии, что мы их не разрешаем.
Скажем, я разозлился и прореагировал. И то немногое, что мог бы понять, вынести какой-то смысл из моей обиды, я потратил и никогда уже не пойму, потому что я действовал.
Мераб Мамардашвили, из цикла лекций «Эстетика мышления. Беседа 20»
О МЕХАНИЗМАХ МЫШЛЕНИЯ
В любой данный момент наша мысль существует в виде своих же собственных симулякров.
Simulacrum по-латыни означает «призрак», «привидение», то есть нечто подобное действительной вещи, являющееся ее мертвой имитацией. Но это значение перекрещивается с латинским же словом simulator, которое подчеркивает значение игры, что естественно, ибо мертвая имитация разыгрывается живым человеком, им оживляется. Следовательно, мы видим чаще всего только pale simulators – бледные тени вещей.
В любой момент, когда вы захотите мыслить, ваша мысль уже существует в виде подобия мысли.
Мераб Мамардашвили, из книги «Философские чтения»
В любой данный момент наша мысль существует в виде своих же собственных симулякров.
Simulacrum по-латыни означает «призрак», «привидение», то есть нечто подобное действительной вещи, являющееся ее мертвой имитацией. Но это значение перекрещивается с латинским же словом simulator, которое подчеркивает значение игры, что естественно, ибо мертвая имитация разыгрывается живым человеком, им оживляется. Следовательно, мы видим чаще всего только pale simulators – бледные тени вещей.
В любой момент, когда вы захотите мыслить, ваша мысль уже существует в виде подобия мысли.
Мераб Мамардашвили, из книги «Философские чтения»
Когда будете рассказывать иностранцам о нашей стране, не забудьте о том, что когда двери в вагоне метро открываются, голос сверху говорит, что двери на самом деле закрываются. А люди идут. Из этих трещин состоит что-то в нашей стране.
драматург Дмитрий Левицкий, из его страницы Facebook
драматург Дмитрий Левицкий, из его страницы Facebook
АКТ ПОЗНАНИЯ
Акт познания, по Декарту, состоит не в том, чтобы изобрести новую мысль, чего нельзя сделать хотя бы в силу дискретности времени, а нужно организовать то, что породит саму эту мысль. Только так.
Вся проблема усиления — это проблема действия и организации того, что породит мысль. Не прямое порождение мысли, а создание неких напряжений и сцеплений или возможностей, которые породят мысль, поскольку содержание ее предопределить невозможно. Ведь, по определению, если мысль новая, то мы ее не знаем, она не вытекает из логических связей существующего сейчас знания или теории.
Мераб Мамардашвили, из курса лекций «Картезианские размышления. Беседа 10»
Акт познания, по Декарту, состоит не в том, чтобы изобрести новую мысль, чего нельзя сделать хотя бы в силу дискретности времени, а нужно организовать то, что породит саму эту мысль. Только так.
Вся проблема усиления — это проблема действия и организации того, что породит мысль. Не прямое порождение мысли, а создание неких напряжений и сцеплений или возможностей, которые породят мысль, поскольку содержание ее предопределить невозможно. Ведь, по определению, если мысль новая, то мы ее не знаем, она не вытекает из логических связей существующего сейчас знания или теории.
Мераб Мамардашвили, из курса лекций «Картезианские размышления. Беседа 10»
ТАЙНА СЛОВА
Тайна слова в том и заключается, что оно орудие общения с предметами и арена интимной и созидательной встречи с их внутренней жизнью. Только в слове мы общаемся с людьми и природой, только в имени обоснована вся глубочайшая природа социальности во всех бесконечных формах ее проявления.
Человек, для которого нет имени/слова, для которого имя только пустой звук, а не сами предметы в их смысловой явленности, этот человек глух и нем.
Алексей Лосев, из книги «Философия имени»
Тайна слова в том и заключается, что оно орудие общения с предметами и арена интимной и созидательной встречи с их внутренней жизнью. Только в слове мы общаемся с людьми и природой, только в имени обоснована вся глубочайшая природа социальности во всех бесконечных формах ее проявления.
Человек, для которого нет имени/слова, для которого имя только пустой звук, а не сами предметы в их смысловой явленности, этот человек глух и нем.
Алексей Лосев, из книги «Философия имени»
Свобода воли — προαίρεσις. Точное значение этого термина в стоической философии неизвестно. В буквальном смысле это слово можно понимать или как «предвыбор» или, скорее, как «предпочтительный выбор»
Lаlande A. Vocabulaire de Philosophic
Lаlande A. Vocabulaire de Philosophic