Реальности мировой декарбонизации: за последние пятнадцать лет на один новый кВт генерации СЭС приходится один кВт новой электроэнергии от угля. На единицу новой электрической генерации от ветра приходится одна новая единица электричества из газа — такие данные дает ФСЭГ. В общем-то, это всё, что нужно знать о глобальной декарбонизации электроэнергетики: с помпой ВИЭ строят в Европе или США, а тихо угольные ТЭС — в Индии и Китае.

О чём говорят эти цифры? О том, что на каждую выведенную из эксплуатации угольную ТЭС в Европе три точно такие же строят в Китае или Индии. На каждую закрытую угольную электростанцию в США тут же строится две новые газовые. При этом ни о каком закате угольной эры в глобальном масштабе речи не идет. Уголь - основной первичный ресурс для производства электричества в мире.

Можно констатировать - колоссальные усилия, потраченные «зелёными» в Европе на борьбу с изменением климата с углем, были зря. Но страны Европы, принеся в жертву «зелёным» часть электроэнергетики на ископаемом топливе, вместе с ней отдали и экономический рост. А годы стагнации лишили Старый Свет технологического лидерства. Постепенно теряются и ключевые ниши: автомобилей, станков, судов и т. д.

При этом до сих пор в той же Германии каждый третий кВт производят из угля, в Италии — каждый второй из природного газа. Но продолжать свой крестовый поход против всего, что горит, европейские экономики уже не могут: имевшиеся резервы (жирок) потрачены зря, а нынешние цены на электроэнергию и другие энергоносители в ЕС — приговор для любой хозяйственной деятельности.

В результате, промышленность развивается в Китае, где у КПК нет беспокойств на тему изменения климата . Местные власти подходят к вопросу энергетики сугубо утилитарно и не пускают «зелёных» политиков в вопросы, решаемые на калькуляторе. В итоге побеждает экономический прагматизм. Выгодно жечь уголь? — жгём! Можно заработать на панелях в пустыне? — зарабатываем! Кластер ВЭС-АЭС-ГАЭС обещает выгоду? — строим!

До конца десятилетия имеющиеся мощности для сжижения газа в Северной Америке удвоятся — именно так должна звучать эта новость. Строящихся СПГ-заводов в Штатах, Мексике и Канаде много, а вот появится ли в макрорегионе дополнительные 150 млрд кубометров газа в год для сжижения и экспорта — это большой и сложный вопрос, на который прямо не может ответить даже Минэнерго страны.

Ведь товарный газ — это не просто метан, добытый из-под земли. Это газ, доставленный до потребителя или хаба. То есть газ имеет цену в конфорке плиты, на лопатках газовой турбины или в котле ТЭЦ. В иных случаях метан — это не деньги, а проблема: текуч и взрывоопасен.

Основная проблема газовой отрасли в том, что месторождения имеют крайне плохое свойство — заканчиваться. Вместе с этим вся газотранспортная инфраструктура превращается в тыкву, что сейчас и происходит в главной газовой провинции Штатов — Пермском бассейне. Месторождение проходит пик — это базовый прогноз Минэнерго США. Уже в этом году баланс газа в США отрицательный. Небольшую дырку покрывают запасы в ПХГ и импорт из Канады. И это уже отразилось на цене газа на внутреннем рынке США - она заметно выросла.

Богатство Перми сыграло с газовиками Штатов злую шутку: дармового попутного газа было очень много. Последнюю пятилетку цены хронически находились ниже уровня экономической целесообразности разведки любых новых месторождений и тем более строительства газовых магистралей. И, конечно, никто ничего не разрабатывал и не строил. И теперь Пермь — всё!

Газовые месторождения-гиганты в США есть: те же Аппалачи. Но их нужно связать с основными хабами трубой. А это потребует десятилетия и больше и то, если проекты пойдут по «зеленому коридору». Тогда как новый газ для СПГ-терминалов нужен уже сейчас.

Как вообще в список самых опасных городов Европы попал Минск, заняв 28-е место и немного уступив Барселоне, где действительно страшно находится, особенно в тёмное время суток? Олимпийская Барселона 92 года, туристическая Барселона начала нулевых и Барселона сегодня — эти три разных города по менталитету, комфорту и, конечно, безопасности.

Впрочем, самые неприятные для пребывания города находятся во Франции и Великобритании. Одесса и Днепропетровск намного безопаснее Брэдфорда и Марселя!

Есть масса ужасающих цифр по числу насильственных преступлений в Европе в последние годы. Все они говорят об одном: местные органы безопасности потеряли контроль над городами. Там властвуют мигранты, и год от года ситуация становится всё хуже. Без кардинальных мер — буквально репрессий мигрантов — ситуацию не исправить. Но в сегодняшней Европе это невозможно: там царствует политика всеобщего гуманизма к мигрантам. Что контрастирует со скотской внешней политикой: не лучше ли «любить» мигрантов на их исторической родине в Афганистане, Сирии и Ливии, чтобы они не ехали в Европу?

Поэтому безопасность европейских городов и дальше будет стремительно падать, а насилие расти — пока это не перерастёт в гражданские столкновения: ежегодно число новых жителей европейских мегаполисов растёт на миллионы арабоязычных граждан и их критическая масса растет.

На этом фоне понятно, почему в рейтинг не попала Москва. И не потому что её не считали или в городе нет мигрантов. Москва — мегаполис, где, например, практически исчезли автоугоны из-за полной просматриваемости камерами видеонаблюдения. С одной стороны, уровень цифрового контроля в Москве зашкаливает, с другой — это делает густонаселённый город абсолютно безопасным. Конечно, здесь тоже бывают преступления. Но за последнее десятилетие число насильственных преступлений снизилось со 140 тыс. до 80 тыс. в год. В то же время выросло число финансовых и мошеннических нарушений. Впрочем, последнее скорее говорит о качестве работы МВД: полиция научилась (в том числе благодаря цифровому контролю за финансами) раскрывать такие преступления.

И, конечно, выбирая между абсолютным мигрантским хаосом и цифровой диктатурой, второе кажется более приемлемым.

Доминация Китая на мировом рынке безусловна — КНР является мировой фабрикой всего. Сегодня сложно назвать товар или услугу, не производимую в стране. В результате экспорт из страны в прошлом году достиг 3,6 трлн долларов с профицитом — немногим более 1 трлн долларов. При этом под боком у Китая есть ещё и экспортная гавань в виде Гонконга (0,64 трлн долларов экспорта в 2024 году) и реэкспортный Сингапур (0,5 трлн долларов) — оба образования исторически завязаны на торговлю с Китаем, и вся их экономическая функция — ворота в Китай.

Ближайший экспортный конкурент Китая на мировом рынке — США — отстают по объёмам экспорта от КНР в 1,8 раза, при этом имеют хронический дефицит — 0,9 трлн долларов. Европейский локомотив Германия экспортирует в 2,1 раза меньше, чем КНР.

Весь сарказм истории в том, что мир де-факто вернулся в состояние, предшествовавшее опиумным войнам. Китай велик и самодостаточен, всему миру нужны его товары, тогда как самой стране от мира практически ничего не нужно: бивни мамонта и панты оленей сегодня заменили нефть и газ. В итоге всё серебро и золото, которое развитый мир может награбить, через одну-две итерации стекается в Китай.

И с этим ничего нельзя поделать: США, Япония и Европа проиграли экономическое соперничество КНР, и, конечно, у лидеров Запада по этому поводу зудит. Ещё 20–30 лет таких дисбалансов — и Китай станет настолько мощным, а США, Европа и Япония настолько ослабленными, что гегемония будет сдана по первой просьбе КПК ещё и с почестями, благодарностью лично от американского президента и подарками в виде Тайваня и Кореи.

Япония вряд ли пока прекратит поставки российского СПГ с проекта «Сахалин-2», несмотря на давление США, передаёт агентство Reuters.

Российский «Газпром» и «Новатэк» разворачиваются на восток, а североамериканские газовики идут на запад: в ближайшие годы они все встретятся в Азии и вновь заискрит.

Североамериканский газ вышел напрямую в Тихий океан, и в ближайшие годы его будет становиться всё больше. До конца десятилетия появится три проекта в Канаде общей мощностью 46 млрд кубометров в год и один реэкспортный в Мексике — 5 млрд кубометров. В итоге на тихоокеанский рынок выйдет около 51 млрд кубометров (37 млн тонн) нового СПГ в год, что сопоставимо с мощностью «Силы Сибири-2» — с ее 50 млрд кубов в год.

Для канадских газовиков тихоокеанский терминал LNG Canada сокращает путь газовоза на 50 %, что заметно выгоднее отгрузки с терминалов из Мексиканского залива в азиатские терминалы-регазификаторы. Да и до американских СПГ-заводов канадский газ имел лишь опосредованный доступ.

В состав акционеров крупнейшего из перечисленных проектов — LNG Canada — входят Shell, PETRONAS, PetroChina, Mitsubishi Corporation и Korea Gas Corporation — то есть преимущественно азиатский междусобойчик. Поэтому запуск новых терминалов на западном побережье Северной Америки грозит новым торговым конфликтом и дележом азиатского рынка природного газа.

При этом в Азии не так много крупных потребителей газа. Заметные объёмы потребляют всего три экономики, и эти рынки уже давно освоены российскими газовиками: трубой в Китай, СПГ с проекта «Сахалин-2» — в Корею и Японию. Но рынки Кореи и Японии уже давно не растут, а одному Китаю 50 млрд кубов нового СПГ не «проглотить»: по данным ФСЭГ, в прошлом году спрос в КНР вырос на 33 млрд кубометров и во многом благодаря трубному газу из России.

Не надо забывать, что в ближайшие годы в Китай увеличатся поставки по «Силе Сибири-1» и заработает Дальневосточный маршрут, о чём недавно заявляли в «Газпроме». Да и другой крупный российский проект «Арктик СПГ-2» также начал отгрузки продукции в КНР.

Таким образом, затоваривание рынка СПГ в тихоокеанском регионе неизбежно. Американцы это уже разглядели и начали давить на японцев с целью отказа от российского газа. Японцы, как и европейцы пять лет назад сопротивляются. Поэтому, чтобы не было проблем, стоит учиться на прежних ошибках, а значит необходимо усилить охрану проекта «Сахалин-2».

РЖД проведут сокращения в аппарате управления. По данным Vgudok, до 1 ноября руководители РЖД — от заместителей гендиректора монополии до руководителей подразделений — должны представить свои предложения по сокращению кадров. Соответствующая телеграмма от главы компании Олега Белозерова была разослана по холдигу.

РЖД в затяжном кризисе. Операционные показатели идут вниз. Например, в 2021 году погрузки на сеть в первом полугодии достигли 632,7 млн тонн. С тех пор показатель упал на 12,8 %, что для инфраструктурной компании очень много, так как большая часть расходов — это постоянные издержки, мало зависящие от операционных показателей. Тогда как доходы привязаны к объемам оказанных услуг.

И, конечно, РЖД с его огромной программой модернизации и соответствующим размером долга стала одной из многочисленных жертв ДКП, реализуемой Банком России: кредитный портфель РЖД начал резко дорожать в обслуживании, а российский Минфин сократил субсидии. В результате вначале исчезли деньги на развитие, теперь дошло и до персонала.

Текущее сокращение кадров в РЖД — не первое. В целом холдинг реализует многолетнюю программу снижения численности персонала. В головной структуре РЖД сегодня работает более 680 тыс. человек, а по всему холдингу — 850 тыс. Для сравнения: в 2003 году, когда было образовано ОАО РЖД, численность работников головного РЖД составляла около 950 тыс. человек.

Однако монотонный процесс непрерывной кадровой оптимизации периодически нарушается всплесками массовых сокращений. Современная история знает два периода скачкообразного сокращения кадров — в кризис 2009 года (54 тыс. человек) и в кризис 2015 года (21,5 тыс. человек). Поэтому, когда РЖД начинает увольнять пачками, это свидетельство того, что экономика России далека от «мягкой посадки».

Мировой рынок нефти в жёстком дисбалансе. Производство нефти превышает спрос. Все излишки оседают в хранилищах. В результате запасы нефти «в море» достигли уровней 2020 года. Напомним, тогда нефть залила все тазики на планете, а цены нефтяных фьючерсов в США ушли в отрицательную зону.

Сегодня при сопоставимых запасах нефти в море цены остаются на относительно комфортном для нефтяников уровне — около 60 долл. за баррель. Все излишки скупают китайские нефтегазовые гиганты, тем самым создавая дополнительный нефтяной резерв по заданию КПК. Лишь в этом году китайские нефтяники скупили более 100 млн баррелей нефти.

Официальных цифр КНР не публикует, но эксперты оценивают нефтяные запасы Китая (материковые хранилища, морские, коммерческие и государственные) в цифру более 1,2 млрд баррелей. Такого объёма хватит пережить 100-дневную блокаду всего импорта нефти в страну. И это без экономии ГСМ и сохранением их экспорта в нынешних объемах.

Китайцы, по всей видимости, начали подготовку к шторму мировой торговли. Где он возникнет — на Ближнем Востоке с перекрытием Ормуза или в Малаккском проливе, где пиратство поднимает голову, — покажет время.

Одно можно сказать точно: вкладывать деньги в золото и нефть сегодня намного надёжнее, чем в долговые расписки США и стран Европы. Ни то, ни другое не конфискуют и не испортятся.

Через год у США будет столько редкоземельных элементов, что они «не будут знать, что с ними делать», — заявил президент страны Дональд Трамп.

Юношеской амбициозности, а порой и нахальству президента США можно только позавидовать. Проблема мировой зависимости в РЗМ и редких элементов от Китая существует не один год и даже не одно десятилетие, и пока ее решить не удалось, даже несмотря на огромные усилия правительств и компаний во многих странах мира.

Однако выбить китайцев с этих рынков практически невозможно. Эта даже сложнее, чем выкинуть с нефтяного рынка Россию и Саудовскую Аравию вместе взятых.

Редкие земли есть во многих странах мира, в том числе в России, Канаде, Австралии и, конечно, в США. Технологии их извлечения и очистки придуманы не в Китае и не являются какими-то сверхсекретными ноу-хау.

Китайская монополия на РЗМ держится на трёх китах: первый — стабильный внутренний спрос, благодаря которому местные производители получают эффект масштаба; второй — это дешёвое электричество, что очень важно, так как процесс извлечения крайне энергоёмкий; третий — это неплохие месторождения с высокой концентрацией металлов в руде. В итоге китайцы получают очень дешёвые РЗМ и дургие редкие элементы, и соревноваться с ними по цене — невозможно.

При этом основной спрос на РЗМ сосредоточен не в оборонном комплексе, а в потребительском сегменте: сплавы, оптика, микрэлектроника, магниты. То есть только ради оборонки разрабатывать месторождения не имеет никакого экономического смысла, а в потребительском сегменте цена элементов имеет критическое значение: магнит Made in China будет всегда дешевле магнита Made in USA.

В России есть прекрасные месторождения РЗМ, в том числе Томторское с рудами с ультравысоким содержанием редких элементов: ниобия, иттрия, скандия, фосфора. Но его не могут разработать много лет. Причин много, но одна из них — в России на такие объёмы нет спроса, а на мировом рынке правит Китай, хронически занижая цены и контролируя все цепочки переделов — от руды до готового изделия. Схожая ситуация и в США, и в Бразилии, и в Австралии.

Немецкий автогигант Volkswagen оказался на грани финансового кризиса. Как сообщает немецкое издание Bild, компании не хватает 11 миллиардов евро для стабильной работы в следующем году. Средства необходимы для разработки новых моделей, инвестиций в технологии и обновления производственных мощностей.

ЕС и Великобритания намерены запретить продажу новых автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ДВС) к 2035 году.

Это не первая амбициозная и недостижимая цель стран Европы в экологизации экономик. Однако график продаж автомобилей на электротяге, в том числе гибридов (оснащённых ДВС), говорит о том, что цель достигнута не будет. Европейский рынок уже насытился: доля «электричек» в первичных продажах автомобилей в ЕС не растёт уже три года.

Конечно, продажи авто с ДВС волей евробюрократов запретить безусловно можно, и эта вынужденная мера даже заставит некоторых потребителей таки купить себе авто с электроприводом. Но основная масса потребителей — до 75% — всё же предпочитает старый добрый и проверенный временем автомобиль с горловиной для заправки топлива. Тем самым не оправдав надежд автогигантов.

Но местные администрации продолжают насиловать потребителей и автопроизводителей, и те и другие получают экологическое удовольствие. А основной полученный эффект — затяжной кризис у главного европейского автопроизводителя — VW. И ведь электротяга не приживается в Европе с её мягким климатом, прекрасными дорогами, насыщенными зарядной инфраструктурой городами, очень дорогим бензином и «осознанным» потреблением.

На другом крупном рынке — в США — отношение к электрокарам проще. Никто ничего запрещать не намерен и не навязывает. И здесь 90% новых продаж — это авто с ДВС. Темпы продаж электрокаров тоже замедляются.

Остальной мир, в том числе жители России, наблюдают за электромобилизацией трех экономик планеты с попкорном и ждут, чем закончится китайский автоаккумуляторный эксперимент и эпоха мирового лидерства VW.

На одного экономически активного россиянина приходится десять экономически активных китайцев и восемь индусов. Это важный долгосрочный вызов для России.

Если ещё пару веков назад численность населения стран скорее была проблемой — источником голода, эпидемий и смут, — то технологический прогресс сыграл на бедные страны. Вдруг оказалось, что при должном подходе миллионные армии самозанятых крестьян можно образовывать, из них получаются неплохие рабочие, из некоторых — выдающиеся учёные и бизнесмены. А все вместе, при должной организации хозяйства, — это не голодные рты, а экономические субъекты. Их можно объединять в сложные конгломераты и получать огромную синергию в корпорациях, армии или в социальных учреждениях.

Если ещё полвека назад технологический отрыв развитых экономик позволял нивелировать кратную разницу в численности населения, то сегодня уже нет. Говоря по-другому, в G7 — неформального клуба государств с самыми крупными экономиками — в 1990 году не входила ни одна страна с населением более 250 млн человек. Спустя 35 лет G7 — это в основном страны второго эшелона, тогда как в мировом топе крупных экономик — густонаселённые: Китай, Индия, Бразилия. В первую десятку стремится Индонезия. То есть сегодня размер экономики всё больше производное от числа рабочих рук в ней. Это говорит о том, что технологический гандикап между развитым и развивающимся миром стремительно сокращается: производительность труда в Японии уже не на порядки выше, чем в Китае, а лишь в разы, а случается и наоборот.

Со стратегической точки зрения это значит, что аналогичную российской космической программе будет содержать не один россиянин, а десять китайцев. Затраты на аналогичную по силе и мощи российской армии будут размазаны на восемь индусов. Ну либо, индийская экономика догонит российскую по техвооруженности, а армия Индии в какой-то момент станет мощнее российской в 8 раз при сопоставимых удельных затратах жителя России и Индии.

Можно ли хотя бы теоретически этой угрозе что-то противопоставить? Да, в России необходимо делать ставку на высокопроизводительные рабочие места и отказываться от труда в низкопроизводительных отраслях. Что порой разрушительно больно. То есть идти путём, которым шли США в последние десятилетия: уголь, лес, легкая промышленность, массовое машиностроение — под откос. Ключевые отрасли — нефтегаз, IT, фармацевтика, коммуникации и ВПК — крайне наукоемкие отрасли, но они создают огромную добавленную стоимость на одного занятого.

Но нужно понимать — у США в итоге не получилось: в результате такой трансформации экономика страны стала крайне неустойчивой и массой уязвимостей и зависимостей от импорта. И они все равно проиграли экономическую конкуренцию Китаю.

На российском рынке стройматериалов фиксируется резкое снижение производства из-за проблем в строительной сфере, пишут СМИ. Сильнее всего это заметно в сегменте кирпича — по итогам года выпуск может сократиться на 7,3% год к году.

Если судить о реальном состоянии российской экономики не по заявлениям Банка России и оценками Минэкономики РФ с их «мягкой посадкой», а по статистике, в том числе публикуемой РЖД, — то самый жесткий кризис сегодня протекает в стройке. Погрузка строительных грузов на сеть РЖД за два года упала на 30%. С цементом дела немного получше — всего лишь 17% потерь за два года. Конечно, в модели нужно учитывать фактор резкого роста стоимости услуг РЖД в последние годы: грузы стало выгоднее отправлять автотранспортом, тем более если грузополучатель находится в радиусе 500 км.

Тем не менее статистика от РЖД показательная: согласно данным Росстата и Минэкономики, в России где-то и создаётся новый ВВП (и даже не секрет где), но он точно не выливается в создание новых дорог, мостов и домов.

В кризисе, кстати, не только стройка. В стагнации и добыча ресурсов, и сельское хозяйство. Очень плохо в промышленности завязанной на потребительский и инвестиционный спрос — у производителей авто, тракторов, вагонов и т.д. При этом на реальные отрасли экономики давят не только заоблачные цены на кредиты, но и резкий рост затрат на труд и оплату услуг естественных монополий. А впереди российский бизнес ждёт ещё и рост налоговой нагрузки.

Счётная палата РФ впервые допустила рецессию в экономике: рост тарифов и ужесточение политики ЦБ могут привести к снижению ВВП уже в 2026 году.

К числу пессимистов впервые присоединился официальный государственный орган. В заключении на проект федерального бюджета на 2026–2028 годы Счётная палата РФ прямо указала: повышение регулируемых тарифов может вынудить Центробанк ужесточить денежно-кредитную политику, что приведёт к снижению деловой активности и сокращению ВВП.

Введение новых санкций со стороны США против российских нефтегазовых гигантов — это крайне хороший симптом: украинский конфликт входит в эндшпиль, партнеры нервничают, начинают суетиться. А значит, совершают ошибки.

И ведь даже можно представить ход мыслей американского президента. Утренний Дональд Трамп думает:

Цели конфликта с точки зрения США не достигнуты, а Украина проиграла: фронт коллапсирует... Но Трамп подстраховался, заняв циничную позицию, пытаясь перевести формат взаимоотношений США — Украина из благотворительной формы в коммерческую: «ничего личного, только бизнес». А это значит, инвестировать дальше в невыстреливший «стартап» смысла нет. И тут вопрос не в деньгах: их, возможно, европейцы на «Украину» найдут, но из ноликов в терминале не выстрелишь, на них не поплывёшь, не полетишь и не поедешь, ими не накормишь солдата и т. д. Но расходы в первую очередь в виде невосполнимого оборудования и ресурсов на проект «Украина» всё время растут.

Прочтя утренние брифинги Трамп думает:

Всё ближе момент, когда американцам придётся покинуть Киев по кабульскому сценарию, бросая всех и всё, с позором, поджав хвост, бежать тушить очередной пожар на Ближнем или Дальнем Востоке. Надо выходить пока «Украина» хоть что-то стоит.

После обеда американский президент оптимистичен и доволен:

Путин, на правах победителя, предлагает крайне выгодную сделку: в обмен на уход из Украины он готов не замечать главного инвестора проекта «Украина» и вместе с США разделить лавры победителя в конфликте. А значит, можно будет востребовать контрибуцию с проигравшей стороны и компенсировать потери.

К вечеру до Трампа дозваниваются европейские лидеры, и мысли вновь хмурые:

Если США станут победителем в конфликте на Украине, то проиграют страны Европы. На них ляжет всё бремя восстановления Украины и компенсация потерь, понесённых США. Но ведь эти страны — союзники Штатов по блоку НАТО. И их объединяет договор о коллективной безопасности. А выход США из проекта «Украина» в одностороннем порядке означает, что де-факто договор не работает. А ведь совсем недавно удалось прогнуть их на дань в виде роста расходов до 5% от ВВП на оборону. А это «гора денег».

С утра Трамп просыпается и вновь думает о том, что конфликт Украина проиграла.

P.S. Резидентам Украины стоило бы посмотреть на опыт Талибана и то, как эта структура зачищала Афганистан после ухода американцев и что стало со всеми людьми, работавшими с проамериканской администрацией. Не факт, что следующие власти Украины будут сильно гуманнее талибов. Проблемы Афганистана и современной Украины во многом схожи, и по аналогии уход США приведёт к тому, что вся политическая и оборонная конструкция проекта «Украина» рассыпется за считанные дни.

Муаммар Каддафи был растерзан ровно 14 лет назад, в октябре 2011 года. Однако наследие, оставленное им, — действительно велико: второе десятилетие нескончаемой гражданской войны в Ливии, а ВВП на жителя в 7 тыс. долларов в год — это третий результат в континентальной Африке. Говоря иначе, многим экономикам региона, даже без горячих конфликтов, чтобы догнать сегодняшнюю Ливию, потребуются десятилетия.

Главное богатство Ливии — нефть. По меркам России и Саудовской Аравии добыча небольшая — около 1,2–1,4 млн баррелей в день, основной объём которой идёт на экспорт в Италию, Францию, Египет. На пике добычи, в 2008 году, объём достигал 1,8 млн баррелей в день.

При этом Ливия входит в двадцатку крупнейших по запасам стран в мире с 48 млрд баррелей, что примерно в два раза меньше, чем в России. Однако нужно делать поправку на площадь — страна небольшая, кроме того, имеет прямой выход в Средиземное море. То есть нефть не надо транспортировать трубопроводами на тысячи километров.

На этом фоне стабилизация политического режима приведет в страну новые инвестиции, а это потенциально кратный рост добычи. В частности, представители Ливии не раз приглашали российские компании к совместным проектам.

При этом, как ни странно, в политическую стабилизацию Ливии много ресурсов (в том числе силовых) вкладывает Россия. Не случайно командующий Ливийской национальной армией Халифа Хафтар посещает Москву по несколько раз в год.

Фотография из прошлого — структура установленного парка АЭС по странам мира. После Чернобыльской катастрофы эта диаграмма менялась, но не кардинально. Однако в ближайшие годы мы увидим революционные изменения, и уже через четверть века подобная диаграмма будет выглядеть совсем иначе.

Во-первых, в извечной дилемме «страх — жадность» победит первое, и АЭС, отработавшие свой нормативный срок службы в США, Франции и других странах Европы, всё же начнут закрывать. Как это, например, происходит в России или Японии. Пример не случаен: вся история мирного атома — это история аварий, и лишь они могут стимулировать местных энергетиков к кардинальным шагам. Дальнейшая работа энергоблоков с возрастом 50+ лет — это грязная атомная бомба замедленного действия. Поэтому ждем, что рано или поздно какой-то объект рванёт в США, Европе (в т.ч. Украине), и всё же начнётся экстренный вывод из эксплуатации возрастных АЭС.

Во-вторых, Китай, а с некоторым лагом и Индия, нарастят установленные мощности АЭС кратно. Китай сегодня реализует крайне амбициозную ядерную программу на десятки новых энергоблоков. Уже в следующем десятилетии он обгонит Штаты по объёмам установленной мощности АЭС и станет мировым лидером.

В-третьих, малые АЭС. С одной стороны, тема несколько переоценённая, так как проектанты не закладывают в стоимость кВт·ч таких АЭС требования МАГАТЭ к безопасности: землеотводы, заборы, контайменты (гермооболочки), которые должны быть точно такими же, как у «взрослой» станции, и прочие бассейны выдержки. В итоге у малых станций удельные (на кВт) капитальные затраты заметно выше, чем у «стандартных», как и операционные расходы, в том числе на огромный штат безопасников. Впрочем, для плавучих малых АЭС требования несколько мягче, и именно за ними будущее. Они тоже, пусть и не быстро, будут менять ландшафт мирового парка АЭС.

«Отродясь такого не бывало, и опять то же самое» — величайшее высказывание российского экс-премьера Виктора Черномырдина — универсальная формула, характеризующая множество исторических и экономических процессов.

На графике — трафик пользователей из социальных сетей, направленных на сайты традиционных новостных ресурсов. Посещения 100 крупнейших медиа в мире, получаемые из соцсетей, упали до нового минимума. В целом это закономерно, так как трафик — это реклама, а реклама — это деньги. Зачем ими разбрасываться?

Все бы ничего, но нечто подобное с традиционными СМИ провернули в прошлом десятилетии и поисковые агрегаторы — в мире Google, в России — Yandex, замкнув на себя поисковые запросы, а потом и контекстную рекламу. От этого перехода многие СМИ не оправились до сих пор, так как жадности поисковиков позавидуют многие банкиры. Они забирают не 5 % и не 10 %. Порой поисковики получают до 90 % выручки от рекламных потоков, откровенно паразитируя на своем монопольном положении.

При этом любое медиа, источник контенета для поисковиков и соцсетей — это огромная машина не только журналистов, редакторов, корректоров, фотографов и дизайнеров. Это и куча административного персонала — от кадровиков до юристов. Без них жизнь современного издания невозможна. Либо, до первого крупного иска.

В итоге такой многолетней трансформации предпочтений пользователей рынок традиционных медиа выхолащивается. Это не только российский тренд, а мировой. В результате падает не только количество материалов и исследований в СМИ, но и их качество. Редакции, затрачивая огромные материальные ресурсы, не могут монетизировать свой контент. Все бенефиты от горячей новости пожинают поисковики или социальные сети. Журналисты не получая адекватного вознаграждения уходят из профессии.

Это уже привело к тому, что на российском рынке остались только ТАСС и РИА Новости, для которых рекламный поток не критически важен, они получают госсубсидии. Ну и несколько корпоративных изданий — РБК, «Эксперт» и «Коммерсант», работающих в режиме — «главное, чтобы ничего плохого не вышло».

Но впереди новая трансформация: профессиональные редакции постепенно будут подменяться ИИ, алгоритмы работы которого проследить очень сложно. Зато такая работа крайне дешева. А учитывая дальнейшее выхолащивание СМИ, база источников, на которых работают алгоритмы, будет очень зыбкой.

В итоге наше ближайшее будущее в пределе — соцсети, наполненные дипфейками и официальной пропагандой. Найти истину в этом потоке будет практически невозможно.

Ну разве это не прекрасно? Единица энергии газа для американцев обходится дешевле угля, а для любимых партнеров в Европе и Азии, заваленных «молекулами свободы», та же газовая единица обходится дороже нефтяной. Говоря иначе, топить мазутом в Европе выгоднее, чем сжигать газ. А уголь — харам!

И это рукотворная история, за реализацию которой американцам можно аплодировать стоя. Они смогли подловить страны Европы на безумном «озеленении» электроэнергетики и отрезать регион от газовых потоков из России. В итоге энергетика Европы и некоторых стран Азии находится в жесточайшем дисбалансе уже около трех лет и все никак не может нормализоваться. Тогда как США этот кризис совершенно не затрагивает. Напротив, за счет экспорта СПГ и формирования новой энергоемкой отрасли — ЦОДов, США выигрывают от таких дисбалансов. В результате из гонки формирования глобальных кластеров ЦОДов выбывают страны Европы. А впереди зима. И новый рост цен вероятен уже после первых морозов.

Как ни странно, этот кризис в среднесрочной перспективе мог бы решить Китай, дав зеленый свет «Силе Сибири-2». Этот газопровод насытит КНР природным газом, в результате местные энергетики откажутся от СПГ, и тот поплывет в Европу. Но КПК в этом вопросе подыгрывают Штатам, держа мировой рынок газа в напряжении. На экономике Китая высокие цены на СПГ практически не сказываются. В основе энергетики страны — уголь, ГЭС и ВИЭ. Природный газ в КНР преимущественно является источником сырья, газомоторным топливом и топливом для коммунального хозяйства.

В то же время в результате высоких цен на природный газ, в первую очередь в Европе, для китайских производителей открываются мировые рынки энергоемкой продукции: удобрений, металлов, керамики и т.д.

Ну а сам Китай возводит ЦОДы пачками.

Грузовые железнодорожные тарифы в России выросли за 1,5 года почти на 19%. Об этом сообщил председатель комиссии Госсовета по направлению «Промышленность», губернатор Самарской области Вячеслав Федорищев. «Вместе с тем, что очень сильно влияет на экономику и развитие предприятий, тарифы на железнодорожные перевозки выросли за полтора года почти на 19%. Доля логистических расходов в экспортной стоимости товаров химической промышленности достигает в основном 60–70%», — сказал он.

Кто-то сошёл с ума: либо Минэконом, согласовавший резкий рост тарифов РЖД, вызвавший огромный дисбаланс в реальной экономике страны, либо ФАС, одобрившая этот рост.

Железнодорожные расценки за последние 16 лет представлены на графике. Тот, что красный, — это тарифы РЖД, устанавливаемые государством. Много лет они индексировались по инфляции, но ускорение получили с 2022 года.

В итоге с начала 2008 года услуги железных дорог подорожали на 342% при накопленном уровне инфляции 266%. То есть стоимость рельсов для грузоотправителя опередила инфляцию за это время на 76% и в основном за последние годы. Тогда как аренда вагонов (синий) за это время стала дороже лишь на 62%. С учётом инфляции аренда подвижного состава подешевела для грузоотправителя в 2,2 раза.

То есть сегодня операторы подвижного состава, работая в убыток, во многом выступают буфером и смягчают рост стоимости перевозок грузов по системе РЖД для огромного числа хозяйствующих субъектов страны.

Но операторы вагонного парка тоже не бессмертны и долго не продержатся, просто начав банкротиться. С выбытием крупных операторов цены на услуги оставшихся, естественно, поползут вверх. Видимо, в этот момент ФАС и проснётся.

Однако от стоимости перевозок грузов по системе РЖД воют уже не сибирские угольщики, а вполне себе центральнороссийские химики, мнение которых и озвучил Вячеслав Федорищев.

Но важно другое: лоббируя ускоренный рост цен на услуги, менеджмент РЖД исходил из ясных и местечковых проблем — баланс компании не сходился. Однако, как всегда, не сделав поправку на то, что железные дороги — это инфраструктурный каркас государства. С ростом цен железные дороги становятся недоступными для многих грузоотправителей, и они вынуждены отказываться от перевозок. Отказ грузоотправителя от услуг монополии, вероятно, означает его кончину, так как альтернативы услугам РЖД для большинства грузоотправителей нет. «То есть они не вписались в рынок» (С).

А это потеря тысяч рабочих мест, в основном в угольной, лесной и строительной отраслях экономики. Минфин, срезавший субсидии РЖД, теряет налоги, субъекты федерации впадают в кризис.

В итоге РЖД запускают «спираль смерти»: затраты монополии начинают размазываться на меньшее число перевозчиков, и для них тарифы вновь растут, так как баланс монополии вновь не сходится. Это вынуждает часть бизнеса к новому витку исхода из сети, остановить этот процесс практически невозможно.

В итоге потеряют все: и РЖД, и экономика страны, и бюджет.

60% сделок с ипотекой в России происходят с привлечением льгот. То есть кто-то где-то купил себе квартиру или дом, а оплачиваем эту покупку мы с вами через свои налоги, что само по себе уже нонсенс. А в условиях СВО и острого дефицита бюджета — вообще непозволительная роскошь.

К середине 2025 года портфель льготных ипотечных кредитов превысил 12 трлн рублей. В него входят льготная ипотека под 8% для всех (ее уже перестали выдавать), 7%-я семейная ипотека, дальневосточная ипотека под 2%, аналогичная программа для восстановления новых регионов и другие отраслевые программы - IT, сельская и т.п.

Не сложно посчитать, порядок цифр в которые обходятся Минфину субсидирование портфеля. Предположим, что средняя ставка по всем выданным льготным ипотекам — 7%, при ключевой ставке в 2025 году — 19%. Итого Минфин РФ вынужден компенсировать российским банкам около 12% разницы между ставкой ЦБ и выданными кредитами на покупку жилья +2,5 п.п. премии. Переводя в абсолютные цифры — 1,8 трлн рублей в год. Гигантская, всё время растущая величина, перечисляемая напрямую из бюджета банкам.

Если бы не было программ льготной ипотеки, российский Минфин мог бы легко обойтись без роста НДС в следующем году, дополнительные сборы от которого должны составить около 1,4 трлн рублей.

При всей дороговизне для бюджета льготная ипотека не решает системных рыночных проблем: жилье не стало доступнее, оно не стало массовым продуктом, а в России не произошел кардинальный скачек в обеспеченности квадратными метрами на человека.

Однако вертолетные деньги привели к значительным дисбалансам на рынке жилья:

- Во-первых, в России не стали строить значительно больше многоквартирных домов (МКД). Целевые значения Минстроя, обосновывающие запуск льготной ипотеки в майских указах президента на 2024 год, — 80 млн квадратных в МКД в год. В 2024 году по факту в России было сдано в эксплуатацию 45,5 млн кв. м МКД, и это с учётом новых регионов.

- Во-вторых, льготная ипотека привела к резкому росту стоимости квадратного метра на первичном рыке. При этом строить качественнее не стали. Скорее, начали возводить больше массового жилья на выселках по неадекватно завышенным ценам. Но первичка обогнала по стоимости вторичку на 30–50%. Такое есть только у нас и кажется еще в ОАЭ! В остальных странах мира, первичное жилье дешевле вторичного, ибо не надо ждать когда построят, а значит не надо нести риски строителя.

- В-третьих, чтобы потребитель мог уместиться в лимиты льготной ипотеке, строители стали уменьшать площадь жилья - лотов на продажу. В итоге в квартире, купленной по семейной ипотеке, нормальная семья из трех человек (не говоря уж о четырёх или пяти) не помещается.

«Россия сошла с нефтяной иглы», — подчеркнул глава комитета по бюджету нижней палаты парламента Андрей Макаров, отметив, что нефтегазовые доходы страны растут вне зависимости от санкций.

Формально г-н Макаров прав. Так, доля нефтегазовых доходов федерального бюджета составляет около 30%, а ведь ещё десятилетие назад этот показатель доходил до 50%.

Доля нефтегаза в бюджете сильно колеблется, как и в ВВП, и зависит от цен на нефть на мировых биржах. При высокой цене бочки доля нефтегаза в ВВП поднимается выше 20%, при низких — как сейчас — опускается ниже 15%. Средняя за последние годы — около 17%. Хотя Росстат включает в нефтегазовую отрасль не только добычу нефти и газа, но и их переработку, транспортировку и хранение, производство товаров и услуг, связанных с добычей.

Впрочем, перспективы на ближайшие годы у российского нефтегаза не радужные. Добыча с 2019 года в Росси производное от сделки ОПЕК+, что сдерживает экспорт. При этом основные крупные месторождения прошли пик. Для поддержания добычи приходится прибегать к интенсификации: горизонтальному бурению и гидроразрыву — то есть всё как у американских сланцевиков. Что недёшево.

Но есть и светлое пятно. Будущее российской нефти — в проекте «ВостокОйл». По плану он должен дать до 115 млн тонн нефти в год (2,3 млн баррелей в сутки) — пятую часть всей российской добычи, или в два раза больше, чем сегодня добывает Венесуэла. Проект гигантский, и он движется, работы по освоению кипят.

Другое дело, что из-за санкций и сделки ОПЕК+ происходят естественные сдвиги: проектанты закладывают и заказывают одно оборудование, оно попадает под санкции, приходится спешно закупать другое. Однако нефть — продукт нескоропортящийся. «ВостокОйл» дождётся и прохождения пика добычи в Перми, и послаблений от ОПЕК+.

Пока же российский нефтегазовый экспорт в стагнации, стиснув зубы, платим повышенный НДС и другие налоги, и ждём, когда «ВостокОйл» заработает и закроет все дыры бюджета.

«Хрущёвки», как временное решение жилищного вопроса, — уже постучали и говорят: всё!

Изначальный расчетный срок службы «хрущёвок» составлял 25–50 лет, то есть большая часть жилых зданий в России, доставшихся по наследству от СССР, подходит к концу своего жизненного цикла. Конечно, срок эксплуатации зависит от многих факторов. Благодаря заложенному запасу прочности многим домам удаётся прослужить значительно дольше — до 100–150 лет при условии своевременного капитального ремонта и замены коммуникаций. Однако есть и вопрос морального устаревания. Закончить XXI век, живя в однушке в «хрущёвке», — тот ещё маркер развития общества и технологий.

Но до сих пор пятую часть жилищного фонда страны составляют пятиэтажки массовых серий, разбросанные по всей стране — от Санкт-Петербурга до Петропавловска-Камчатского. И, конечно, с этим навесом морально устаревшего и физически изношенного жилья надо что-то делать.

Есть подход Москвы — сносим всё под корень, а на освободившейся земле строим стоэтажку, куда и заселяем весь микрорайон. А на высвободившихся землях строим бизнес-центры в перемешку со стоянками. Подход деловой и рабочий, но негуманный и не тиражируемый. Попробуй где-нибудь в Кировске или Валдае реализуй такую стратегию?!

У государства, как актора, пока нет даже базовых инструментов для решения насущного жилищного вопроса «хрущёвок». Пока федералы исходят из того, что заливают в рынок бюджетные деньги в ипотеку, а они (строители, покупатели, регионы, мэры, банки) как-то всё порешают и устаканят. Но, очевидно, что нет. Скорее всего, на всей этой схеме обогатятся банки, а вопрос физического износа жилья и его морального устаревания в России так и останется нерешённым.

Нужны сложные, точечные, низкорентабельные инструменты, такие как социальное жильё с долгосрочной арендой, коливинги или, на край модернизации «хрущёвки» за счёт глубокой реконструкции с надстройкой ещё одного этажа. За счёт продажи недвижимости в новом этаже и происходит модернизация (опыт Калининграда).

В общем, вопрос «хрущёвок» не тривиальный. Простых решений нет, но это не значит, что его не надо решать.

Внезапно потребление нефти в США вышло на максимум 2005 года. То есть после 20 лет стагнации начался реальный рост спроса. И это вопреки прогнозам МЭА, электромобилизации, росту эффективности ДВС, отказу от мазута в отоплении и большой энергетике. Рост спроса на нефть происходит даже вопреки сумасбродству администраций некоторых штатов, например Калифорнии, навязывающих населению «зеленую» повестку.

Такой рост спроса в том числе и на на нефтепродукты — реакция потребителя на цены на бензин, установившиеся на заправках. Они очень низкие. Но это и свидетельство того, что экономический рост в Штатах в последние годы принимает реальный, а не виртуальный характер. То есть MAGA работает.

Да, развитие происходит не так быстро, как того хотелось бы Дональду Трампу. И, конечно, это следствие энергетического удушения Европы и тарифных тисков против Мексики и Канады. Но ещё год назад казалось, что новая индустриализация Штатов невозможна в принципе.

Для России такой виток развития Штатов — это благо: всё меньше американской нативной нефти будет попадать на мировой рынок. А с ростом зависимости экономики США от нефти снизятся и возможности для санкционного манёвра против России. Особенно если Штаты погрязнут в войне против Венесуэлы.