Какова роль взрослого в совместном чтении с ребенком? Конечно, дело не только в том, чтобы озвучивать текст, который малыш еще не может разобрать самостоятельно. Исследователи детского чтения называют взрослых “посредниками” или “медиаторами” между художественным произведением и ребенком.
Например, долгое время родители на свой вкус выбирают детские книги. Я часто невольно удивляюсь тому, что дочке дарят другие люди. Иногда чувствую, что немного не одобряю книги, которые меня не притягивают, иногда понимаю, что просто не подумала бы поискать что-то подобное. Мои личные (субъективные!) предпочтения формируют нашу книжную полку и сильно влияют на вкусы ребенка. Поэтому невероятно круто, что в неполных два года дочка уже может сообщить, если мой выбор ее не устраивает. Надеюсь, в будущем я удержусь от искушения претендовать на роль арбитра изящества в ее глазах. Скорее хочется показать, что я люблю, рассказать почему, и главное — помочь найти то, что полюбится ей.
В процессе чтения, мы акцентируем что-то голосом, озвучиваем героев разными интонациями, обращаем внимание на какие-то конкретные детали в иллюстрациях. Иными словами, так или иначе с самого начала предлагаем детям свои интерпретации. Тут важно не упустить момент, когда ребенок начинает предлагать свои — это случается ОЧЕНЬ быстро.
Если уже становится возможным обсуждение книг, хорошо бы призвать все свои навыки ведения уважительной беседы, при которой слушать не менее важно, чем говорить. Повезло тому, у кого эти навыки есть.
Мы становимся цензорами. Как вы понимаете, что ребенок достаточно взрослый, чтобы задуматься о какой-нибудь сложной теме? Транслируем детям культуру чтения. Где и как вы читаете книги? Учим вести диалог с текстом. Останавливаетесь ли вы, чтобы ответить на вопросы? Позволяете ли спорить с автором? А додумывать историю?
Еще надо не забывать искренне получать удовольствие, иначе все пойдет коту под хвост.
Как говорится, no pressure! :)
#td_мысли_вслух
Например, долгое время родители на свой вкус выбирают детские книги. Я часто невольно удивляюсь тому, что дочке дарят другие люди. Иногда чувствую, что немного не одобряю книги, которые меня не притягивают, иногда понимаю, что просто не подумала бы поискать что-то подобное. Мои личные (субъективные!) предпочтения формируют нашу книжную полку и сильно влияют на вкусы ребенка. Поэтому невероятно круто, что в неполных два года дочка уже может сообщить, если мой выбор ее не устраивает. Надеюсь, в будущем я удержусь от искушения претендовать на роль арбитра изящества в ее глазах. Скорее хочется показать, что я люблю, рассказать почему, и главное — помочь найти то, что полюбится ей.
В процессе чтения, мы акцентируем что-то голосом, озвучиваем героев разными интонациями, обращаем внимание на какие-то конкретные детали в иллюстрациях. Иными словами, так или иначе с самого начала предлагаем детям свои интерпретации. Тут важно не упустить момент, когда ребенок начинает предлагать свои — это случается ОЧЕНЬ быстро.
Если уже становится возможным обсуждение книг, хорошо бы призвать все свои навыки ведения уважительной беседы, при которой слушать не менее важно, чем говорить. Повезло тому, у кого эти навыки есть.
Мы становимся цензорами. Как вы понимаете, что ребенок достаточно взрослый, чтобы задуматься о какой-нибудь сложной теме? Транслируем детям культуру чтения. Где и как вы читаете книги? Учим вести диалог с текстом. Останавливаетесь ли вы, чтобы ответить на вопросы? Позволяете ли спорить с автором? А додумывать историю?
Еще надо не забывать искренне получать удовольствие, иначе все пойдет коту под хвост.
Как говорится, no pressure! :)
#td_мысли_вслух
В одном из интервью антрополог Одри Кантли говорит, что современный человек утопает в море текстов. По ее словам, еще в XVII веке ты мог знать почти все, о чем только возможно знание. Тогда Бодлианская библиотека в Оксфорде (самая большая в Европе) насчитывала 1600 томов, сейчас в библиотеке Сенат-Хауса 1,3 миллиона книг. Кто может прочитать 1,3 миллиона книг?
С каждым днем в мире становится все больше текстов. Более того, благодаря интернету, они стали доступны как никогда. Что же теперь означает словосочетание “начитанный человек”? Как в таких условиях понять, что должно быть прочитано?
Может ли классическая литература быть универсальным ориентиром? Ести честно, нет ни одной причины считать, что авторы, которых проходят в школе, писали лучше, чем все, кто писал до и будет писать после них. Всем известные литературные имена дошли до наших дней в результате сложного культурно-исторического процесса. Уже несколько десятилетий исследователи-гуманитарии рассказывают, сколько в этом процессе политики, случайностей и потерь.
Литература как школьная дисциплина в глубоком кризисе. С одной стороны, на уроках детям как будто бы должны прививать любовь к чтению (или не должны?). С другой, их постоянно пытаются ознакомить с определенными именами, названиями и сюжетами. К сожалению, на деле совмещать эти два аспекта получается крайне редко.
Школьный канон совершенно не претендует на репрезентативность по отношению к современной культуре. Что же делать с бесчисленным множеством книг, которые остаются за бортом? Редкие современные тексты закрепляются в массовом сознании, но никогда нельзя быть уверенным, надолго ли.
При этом нельзя недооценивать значимость общих текстов. Общие тексты – это общие коды, которые помогают нам понимать мир, общие темы для размышлений и для диалогов.
Я уверена, что детям непременно нужно предлагать классику. Сказки Пушкина – это связь между поколениями. Только хорошо бы помнить, что даже если такая связь кажется бесценной, вопрос об актуальности классических книг всегда остается открытым.
Не менее важно следить за тем, что дети выбирают, когда на них не оказывают никакого давления. И не просто следить, а впускать в свою жизнь как нечто достойное внимания и обсуждения.
Эта очень сложная проблема требует какого-то нового взгляда на культуру, на молодых людей и детей. Среднее образование давно ждет перемен, но происходить они будут медленно и, скорее всего, болезненно.
На фоне таких дел, семейное чтение кажется мне настоящим спасением. Ведь каждый из нас может создавать общий круг текстов для своих родных и близких. Вот Вы предложите ребенку Толстого, а он вам Геймана, кто-нибудь из друзей принесет домой Мартина, ребенок подрастет, и в университете ему порекомендуют почитать Руссо, и Вы с ним почитайте. Получится лоскутное одеяло из книг. И если в нем не будет, например, романов Тургенева, но будут романы сестер Бронте, то, может, и ладно? Общие тексты помогают людям становится единомышленниками. Разве это не основной успех родительства?
Может быть, пока мы читаем, сведущие люди придумают, как бы разные тексты складывать в разные системы, применимые в школьном образовании. Да так, чтобы эти системы больше рассказывали, чем скрывали, больше объясняли, чем искажали.
#td_мысли_вслух
С каждым днем в мире становится все больше текстов. Более того, благодаря интернету, они стали доступны как никогда. Что же теперь означает словосочетание “начитанный человек”? Как в таких условиях понять, что должно быть прочитано?
Может ли классическая литература быть универсальным ориентиром? Ести честно, нет ни одной причины считать, что авторы, которых проходят в школе, писали лучше, чем все, кто писал до и будет писать после них. Всем известные литературные имена дошли до наших дней в результате сложного культурно-исторического процесса. Уже несколько десятилетий исследователи-гуманитарии рассказывают, сколько в этом процессе политики, случайностей и потерь.
Литература как школьная дисциплина в глубоком кризисе. С одной стороны, на уроках детям как будто бы должны прививать любовь к чтению (или не должны?). С другой, их постоянно пытаются ознакомить с определенными именами, названиями и сюжетами. К сожалению, на деле совмещать эти два аспекта получается крайне редко.
Школьный канон совершенно не претендует на репрезентативность по отношению к современной культуре. Что же делать с бесчисленным множеством книг, которые остаются за бортом? Редкие современные тексты закрепляются в массовом сознании, но никогда нельзя быть уверенным, надолго ли.
При этом нельзя недооценивать значимость общих текстов. Общие тексты – это общие коды, которые помогают нам понимать мир, общие темы для размышлений и для диалогов.
Я уверена, что детям непременно нужно предлагать классику. Сказки Пушкина – это связь между поколениями. Только хорошо бы помнить, что даже если такая связь кажется бесценной, вопрос об актуальности классических книг всегда остается открытым.
Не менее важно следить за тем, что дети выбирают, когда на них не оказывают никакого давления. И не просто следить, а впускать в свою жизнь как нечто достойное внимания и обсуждения.
Эта очень сложная проблема требует какого-то нового взгляда на культуру, на молодых людей и детей. Среднее образование давно ждет перемен, но происходить они будут медленно и, скорее всего, болезненно.
На фоне таких дел, семейное чтение кажется мне настоящим спасением. Ведь каждый из нас может создавать общий круг текстов для своих родных и близких. Вот Вы предложите ребенку Толстого, а он вам Геймана, кто-нибудь из друзей принесет домой Мартина, ребенок подрастет, и в университете ему порекомендуют почитать Руссо, и Вы с ним почитайте. Получится лоскутное одеяло из книг. И если в нем не будет, например, романов Тургенева, но будут романы сестер Бронте, то, может, и ладно? Общие тексты помогают людям становится единомышленниками. Разве это не основной успех родительства?
Может быть, пока мы читаем, сведущие люди придумают, как бы разные тексты складывать в разные системы, применимые в школьном образовании. Да так, чтобы эти системы больше рассказывали, чем скрывали, больше объясняли, чем искажали.
#td_мысли_вслух
Привет!
У работников сферы образования жизнь измеряется сентябрями. Скоро новый сезон, и пора возвращаться к работе. Cегодня хочу напомнить, что дети удивительные и неизведанные как тайга и дно океана.
Недавно у нас ночевала племянница мужа Нико. Ей девять лет, и она живет в Швеции. Девочке уже очень хочется быть взрослой и оставаться у подружек на ночь, но она с трудом засыпает в незнакомых местах без родителей.
Нико решила «потренироваться» с нами и заняла диван в гостиной. До 12 ночи она волновалась и вертелась. Я честно перепробовала все — читала стихи, пела, обнимала, предлагала считать барашков, играть в молчанку, думать о чем-то хорошем. Уже почти отчаявшись и готовясь звонить родителям Нико, мы начали представлять, что будем рисовать утром, когда она проснется.
Нико сказала, что хочет нарисовать волшебное море, в котором будет плавать огромный кит. На хвосте у кита будут расти большие листья тропических растений. Кит будет плавать под салатным небом с зелеными облаками. Солнце в этом небе будет похоже на большой красный цветок, который кит будет поливать своим фонтаном. Наверное, картинка будет одинаково круто смотреться и в прямом и в перевернутом положении… С такими фантазиями девочка, наконец, уснула.
С утра время на рисование у нас не было. А следующим вечером перед сном я подумала: “Вот это да! Тропические листья на хвосте кита и красное солнце-цветок в зеленых облаках”.
Люди, которые умудряются сохранить в себе маленьких фантазеров, имеют все шансы стать большими писателями и художниками.
#td_мысли_вслух
У работников сферы образования жизнь измеряется сентябрями. Скоро новый сезон, и пора возвращаться к работе. Cегодня хочу напомнить, что дети удивительные и неизведанные как тайга и дно океана.
Недавно у нас ночевала племянница мужа Нико. Ей девять лет, и она живет в Швеции. Девочке уже очень хочется быть взрослой и оставаться у подружек на ночь, но она с трудом засыпает в незнакомых местах без родителей.
Нико решила «потренироваться» с нами и заняла диван в гостиной. До 12 ночи она волновалась и вертелась. Я честно перепробовала все — читала стихи, пела, обнимала, предлагала считать барашков, играть в молчанку, думать о чем-то хорошем. Уже почти отчаявшись и готовясь звонить родителям Нико, мы начали представлять, что будем рисовать утром, когда она проснется.
Нико сказала, что хочет нарисовать волшебное море, в котором будет плавать огромный кит. На хвосте у кита будут расти большие листья тропических растений. Кит будет плавать под салатным небом с зелеными облаками. Солнце в этом небе будет похоже на большой красный цветок, который кит будет поливать своим фонтаном. Наверное, картинка будет одинаково круто смотреться и в прямом и в перевернутом положении… С такими фантазиями девочка, наконец, уснула.
С утра время на рисование у нас не было. А следующим вечером перед сном я подумала: “Вот это да! Тропические листья на хвосте кита и красное солнце-цветок в зеленых облаках”.
Люди, которые умудряются сохранить в себе маленьких фантазеров, имеют все шансы стать большими писателями и художниками.
#td_мысли_вслух
Елена Малисова и Катерина Сильванова “Лето в пионерском галстуке”. Начало.
Как и многих других читателей меня к истории о любви вожатого Володи и пионера Юры привлекли крики возмущенных блюстителей традиционных ценностей и заветное слово ficbook. Про Никиту Михалкова и Захара Прилепина говорить не особенно хочется, а вот ficbook заслуживает особого внимания.
Ficbook — это одна из самых больших платформ для фанфикшена на русском языке. Фанфики — любительские переделки художественных произведений и важная часть удивительного феномена культуры соучастия (participatory culture). Этот термин используется для описания взаимоотношений человека и художественного текста, в которых читатель(/слушатель/зритель) перестает быть пассивным потребителем книг и фильмов, становясь скорее соавтором и собеседником. Так на ficbook вы можете найти интерпретации “Гарри Поттера”, “Дюны”, “Гордости и предубеждения”, “Снежной Королевы”. Оцените, пожалуйста, масштаб. Например, по книгам Джоан Роулинг на ficbook написано более 123 тысяч текстов.
Ficbook не только про творческое самовыражение, но и про настоящее чтение. Месяц назад одна моя коллега, исследовательница истории русской литературы, сказала, что в подростковом возрасте фанфики заменяли ей литературу young adult, так как на официальном книжном рынке тогда хороших книг было очень мало.
В фанфикшене есть свои традиции и жанры. Так сложилось, что больше всего внимание исследователей притягивает жанр слэш (название произошло от вот этой черточки “/”), в котором описываются романтические и сексуальные отношения мужских персонажей. Авторы фанфиков часто и с удовольствием слэшат любимых героев: Поттер/ Малфой, капитан Кирк/ Спок, тигр Диего/ ленивец Сид. Фемслэш — это схожий жанр, в котором описывается любовь женских персонажей, например, Герды и Маленькой Разбойницы.
Из статей и книг на эту тему известно, что слэшингом в основном занимаются гетеросексуальные и гомосексуальные женщины разных возрастных категорий. А вот на вопрос, зачем они это делают, однозначного ответа нет. Исследовательница из Утрехтского университета Анн Кустритз целый год разговаривала с американскими авторами и читателями слэш-фанфиков, пытаясь разгадать, чем их привлекают тексты об однополой любви. Объяснения, которые она получила, настолько разные, что их сложно как-то категоризировать.
Конечно, важен бунт против гетеронормативной культуры. Как ни крути, в описании страстной любви между эльфом Леголасом и гномом Гимли есть некоторый вызов. Важна возможность для гомосексуальных людей рассказывать свои любовные истории. Но меня всегда особенно привлекала идея о том, что в слэше как нигде может раскрываться уязвимость мужских персонажей. Насколько правдива эта теория, почему все так работает, и почему в отношениях с женскими и мужскими персонажами мужчины изображаются по-разному — сложная тема, которая заслуживает отдельной диссертации. И тем не менее, мой читательский опыт подсказывает, что какая-то доля истины в этой мысли точно есть.
#ЛВПГ
#popcornbooks
#td_мысли_вслух
Как и многих других читателей меня к истории о любви вожатого Володи и пионера Юры привлекли крики возмущенных блюстителей традиционных ценностей и заветное слово ficbook. Про Никиту Михалкова и Захара Прилепина говорить не особенно хочется, а вот ficbook заслуживает особого внимания.
Ficbook — это одна из самых больших платформ для фанфикшена на русском языке. Фанфики — любительские переделки художественных произведений и важная часть удивительного феномена культуры соучастия (participatory culture). Этот термин используется для описания взаимоотношений человека и художественного текста, в которых читатель(/слушатель/зритель) перестает быть пассивным потребителем книг и фильмов, становясь скорее соавтором и собеседником. Так на ficbook вы можете найти интерпретации “Гарри Поттера”, “Дюны”, “Гордости и предубеждения”, “Снежной Королевы”. Оцените, пожалуйста, масштаб. Например, по книгам Джоан Роулинг на ficbook написано более 123 тысяч текстов.
Ficbook не только про творческое самовыражение, но и про настоящее чтение. Месяц назад одна моя коллега, исследовательница истории русской литературы, сказала, что в подростковом возрасте фанфики заменяли ей литературу young adult, так как на официальном книжном рынке тогда хороших книг было очень мало.
В фанфикшене есть свои традиции и жанры. Так сложилось, что больше всего внимание исследователей притягивает жанр слэш (название произошло от вот этой черточки “/”), в котором описываются романтические и сексуальные отношения мужских персонажей. Авторы фанфиков часто и с удовольствием слэшат любимых героев: Поттер/ Малфой, капитан Кирк/ Спок, тигр Диего/ ленивец Сид. Фемслэш — это схожий жанр, в котором описывается любовь женских персонажей, например, Герды и Маленькой Разбойницы.
Из статей и книг на эту тему известно, что слэшингом в основном занимаются гетеросексуальные и гомосексуальные женщины разных возрастных категорий. А вот на вопрос, зачем они это делают, однозначного ответа нет. Исследовательница из Утрехтского университета Анн Кустритз целый год разговаривала с американскими авторами и читателями слэш-фанфиков, пытаясь разгадать, чем их привлекают тексты об однополой любви. Объяснения, которые она получила, настолько разные, что их сложно как-то категоризировать.
Конечно, важен бунт против гетеронормативной культуры. Как ни крути, в описании страстной любви между эльфом Леголасом и гномом Гимли есть некоторый вызов. Важна возможность для гомосексуальных людей рассказывать свои любовные истории. Но меня всегда особенно привлекала идея о том, что в слэше как нигде может раскрываться уязвимость мужских персонажей. Насколько правдива эта теория, почему все так работает, и почему в отношениях с женскими и мужскими персонажами мужчины изображаются по-разному — сложная тема, которая заслуживает отдельной диссертации. И тем не менее, мой читательский опыт подсказывает, что какая-то доля истины в этой мысли точно есть.
#ЛВПГ
#popcornbooks
#td_мысли_вслух
Елена Малисова и Катерина Сильванова “Лето в пионерском галстуке”. Продолжение.
Текст “ЛВПГ” сначала появился на ficbook в разделе ориджинал. Там публикуются фанфики, которые не имеют очевидной связи с уже существующими художественными произведениями. История стала очень популярной, и позже её издали в Popcorn Books.
“ЛВПГ” напоминает и “Назови меня своим именем” Андре Асимана, и чем-то даже “Маленькую жизнь” Ханьи Янагихары. Только повесть Елены Малисовой и Катерины Сильваной светлее и наивнее. Это книжка о первой любви, которая случается в немного идеализированной атмосфере пионерского лагеря.
“ЛВПГ” — замечательный пример взрыва культуры соучастия. Попробуйте погуглить фан-арт по этой книге, почитайте новые фанфики написанные на её основе (их уже 400!) или посмотрите комментарии под записью “Колыбельной” Чайковского в Youtube. Именно “Колыбельную” играет для своего возлюбленного пионер Юра.
На фоне буйства читательских реакций, очень трогательно звучат теории заговора о книге и гей-пропаганде. Когда появятся стопроцентно работающие рецепты того, как можно настолько успешно запускать вирусные истории, наш мир будет совсем другим. Конечно, любовь к “ЛВПГ” стихийная.
В чем же привлекательность этой книги? Помимо криков злопыхателей, лично мне кажется значимой унаследованная от слэша уязвимость главных героев. Мальчики Юра и Володя такие трепетные и беззащитные в своей влюбленности, что к ним невозможно остаться равнодушной. Сегодня, сейчас, это очень важно.
Еще одна моя чудесная коллега Инна Сергеенко не так давно рассуждала в facebook, о войне как о времени, когда в культуре побеждают непримиримые мальчишки в поисках подвигов. Нет ничего плохого в этих мальчишках, но как же хочется, чтобы никуда не делся выстраданный такими неимоверными усилиями образ ранимых, чувствительных, плачущих героев, которые в военном мире теряют почти все шансы на существование.
Я думаю, что успех “ЛВПГ” среди прочего говорит и об острой потребности живой, настоящей, молодой аудитории в таком образе. И тут уж не помогут ритуальные костры из книг, которые устраивают обеспокоенные судьбами своих сыновей отцы. Только яснее становится, что люди, которые сегодня запрещают и цензурируют ради блага детей, на самом деле воюют против них.
#ЛВПГ
#popcornbooks
#td_мысли_вслух
Текст “ЛВПГ” сначала появился на ficbook в разделе ориджинал. Там публикуются фанфики, которые не имеют очевидной связи с уже существующими художественными произведениями. История стала очень популярной, и позже её издали в Popcorn Books.
“ЛВПГ” напоминает и “Назови меня своим именем” Андре Асимана, и чем-то даже “Маленькую жизнь” Ханьи Янагихары. Только повесть Елены Малисовой и Катерины Сильваной светлее и наивнее. Это книжка о первой любви, которая случается в немного идеализированной атмосфере пионерского лагеря.
“ЛВПГ” — замечательный пример взрыва культуры соучастия. Попробуйте погуглить фан-арт по этой книге, почитайте новые фанфики написанные на её основе (их уже 400!) или посмотрите комментарии под записью “Колыбельной” Чайковского в Youtube. Именно “Колыбельную” играет для своего возлюбленного пионер Юра.
На фоне буйства читательских реакций, очень трогательно звучат теории заговора о книге и гей-пропаганде. Когда появятся стопроцентно работающие рецепты того, как можно настолько успешно запускать вирусные истории, наш мир будет совсем другим. Конечно, любовь к “ЛВПГ” стихийная.
В чем же привлекательность этой книги? Помимо криков злопыхателей, лично мне кажется значимой унаследованная от слэша уязвимость главных героев. Мальчики Юра и Володя такие трепетные и беззащитные в своей влюбленности, что к ним невозможно остаться равнодушной. Сегодня, сейчас, это очень важно.
Еще одна моя чудесная коллега Инна Сергеенко не так давно рассуждала в facebook, о войне как о времени, когда в культуре побеждают непримиримые мальчишки в поисках подвигов. Нет ничего плохого в этих мальчишках, но как же хочется, чтобы никуда не делся выстраданный такими неимоверными усилиями образ ранимых, чувствительных, плачущих героев, которые в военном мире теряют почти все шансы на существование.
Я думаю, что успех “ЛВПГ” среди прочего говорит и об острой потребности живой, настоящей, молодой аудитории в таком образе. И тут уж не помогут ритуальные костры из книг, которые устраивают обеспокоенные судьбами своих сыновей отцы. Только яснее становится, что люди, которые сегодня запрещают и цензурируют ради блага детей, на самом деле воюют против них.
#ЛВПГ
#popcornbooks
#td_мысли_вслух