Summer of Memories в этом смысле очень похожа на Hungry Hearts Diner: игра прямо-таки в стиле моно-но-аварэ — "печальное очарование вещей". В ней тоже много ностальгии и рассуждений о смене эпох и поколений: главный герой — мальчик по имени Соскэ из Токио, приезжает на лето к родственникам в маленький провинциальный городок на забытом всеми острове. Каждый день лета мы собираем ему рюкзак, набивая его едой и полезными предметами, и он отправляется в маленькое путешествие. Иногда он просто наслаждается видами, иногда встречает разных людей, многие из которых — "осколки" уходящей эпохи. Его строгая бабушка, которая родилась и выросла в эпоху Мэйдзи, последняя на острове ныряльщица-ама, упрямый пожилой фермер, выращивающий цитрусовые-микан.
Игра медленная, спокойная и не требует постоянного внимания. И когда ее открываешь — захлестывает волна по-настоящему летнего тепла.
Игра медленная, спокойная и не требует постоянного внимания. И когда ее открываешь — захлестывает волна по-настоящему летнего тепла.
Всем, кто учит японский и в целом интересуется Японией, хочу посоветовать канал онлайн-школы Nozomi.
Канал ведет профессиональный преподаватель и переводчик японского языка Надежда Вейнберг, поэтому контент хорошо сбалансирован: там есть все, начиная с базовых кандзи и заканчивая лекциями для продвинутых японофилов.
Особенно рекомендую последнюю серию постов про стажировки и обучение в Японии.
Подписаться можно по ссылке: https://tttttt.me/dailyjp_nozomi
На фото: Надежда Вейнберг (в центре) с коллегами и учениками из Украины и Польши на конференции для преподавателей японского языка (Токио, 2019)
Канал ведет профессиональный преподаватель и переводчик японского языка Надежда Вейнберг, поэтому контент хорошо сбалансирован: там есть все, начиная с базовых кандзи и заканчивая лекциями для продвинутых японофилов.
Особенно рекомендую последнюю серию постов про стажировки и обучение в Японии.
Подписаться можно по ссылке: https://tttttt.me/dailyjp_nozomi
На фото: Надежда Вейнберг (в центре) с коллегами и учениками из Украины и Польши на конференции для преподавателей японского языка (Токио, 2019)
Моя статья, на этот раз про омонимию в японских стихах. Она вышла довольно классной, так что рекомендую)
Forwarded from Журнал НОЖ
Помните стихи об улитке, ползущей на Фудзи? Постигаем тайны странных, но притягательных хайку и разбираемся, почему ирис превратился в лилию и как в японскую поэзию попал Гагарин.
https://knife.media/japanese-poetry/
https://knife.media/japanese-poetry/
Пока японистское сообщество дружно обтекает после выпуска "Обратной стороны кимоно" Владимира Познера и Ивана Урганта про мангу и отаку, я в очередной раз возвращаюсь мыслями к тому, насколько в культуре засели ориентализм и, через него, нихондзинрон.
Для тех, кто не следит за передачей "Два бумера в Японии", в очередном выпуске Познер и Ургант решили рассказать миру, что любовь к манге — заболевание, отаку никогда не будут читать книги, и вообще манга — это порнуха. А еще Познер очень умилительно удивился, что великий Хокусай, создавший "Большую волну в Канагава", оказывается, тоже рисовал презренную мангу.
Впрочем, лучше меня про это рассказал коллега с канала Записки на досуге, который наконец-то переполз из ВК в телегу.
Для тех, кто не следит за передачей "Два бумера в Японии", в очередном выпуске Познер и Ургант решили рассказать миру, что любовь к манге — заболевание, отаку никогда не будут читать книги, и вообще манга — это порнуха. А еще Познер очень умилительно удивился, что великий Хокусай, создавший "Большую волну в Канагава", оказывается, тоже рисовал презренную мангу.
Впрочем, лучше меня про это рассказал коллега с канала Записки на досуге, который наконец-то переполз из ВК в телегу.
Telegram
Записки на досуге (Япония)
Канал об истории и культуре традиционной Японии.
Создатель - Брехунец Максим.
Паблик в VK - https://vk.com/zapiskinadosuge
Личный канал - https://tttttt.me/modern_ruins
Для связи - @UsagiRbot
Создатель - Брехунец Максим.
Паблик в VK - https://vk.com/zapiskinadosuge
Личный канал - https://tttttt.me/modern_ruins
Для связи - @UsagiRbot
Forwarded from Записки на досуге (Япония)
Шестая серия "Япония. Обратная сторона кимоно" была посвящена манге. Кратко - весь выпуск Познер ходит и возмущается тем, что любая манга примитивна, а люди не читают "Войну и мир", "Трех мушкетеров" и "Алису в Стране чудес". Дошло до того, что когда одна из мангак вежливо ответила ему, что в манге через рисунок возможно ярко передать эмоции, он начал над ней издеваться, говоря: "Да, Толстой же эмоции не передает. Скучный дядя с бородой" (речь передана примерно). Вот такое желание "понять страну".
Так всю серию. Вместо того, чтобы показать, что манга бывает разная и далеко не вся она предназначена для развлечения, Познер просто ставит на ней крест. Мол, читатель пролистывает страницу за пару секунд, что он может понять? Это болезнь! Так нельзя! Всё это с неприкрытой агрессией.
Самое интересное, что тут действительно есть, о чем поговорить. Например, не является ли причиной популярности манги загруженность японцев на работе? Что люди просто очень устают и у них нет возможности читать полновесные романы? На это делается намек одним из собеседников Познера, но он его не слушает.
Самое же смешное, что Познера, при всей его неприязни к современной массовой культуре, восхищают работы Хокусая (подозреваю, что и гравюра в целом). Забавно это потому, что в своё время Хокусай и ему подобные художники как раз были той самой массовой культурой и не воспринимались японцами как нечто выдающееся. Вот ширму расписать - это другой дело, а гравюры - так, баловство. А сейчас национальное достояние.
При этом на все противоречия внутри японской культуры Познер отвечает: "Как это объяснить? Я пока ответа не нашел". В общем, как-то всё это грустно.
Так всю серию. Вместо того, чтобы показать, что манга бывает разная и далеко не вся она предназначена для развлечения, Познер просто ставит на ней крест. Мол, читатель пролистывает страницу за пару секунд, что он может понять? Это болезнь! Так нельзя! Всё это с неприкрытой агрессией.
Самое интересное, что тут действительно есть, о чем поговорить. Например, не является ли причиной популярности манги загруженность японцев на работе? Что люди просто очень устают и у них нет возможности читать полновесные романы? На это делается намек одним из собеседников Познера, но он его не слушает.
Самое же смешное, что Познера, при всей его неприязни к современной массовой культуре, восхищают работы Хокусая (подозреваю, что и гравюра в целом). Забавно это потому, что в своё время Хокусай и ему подобные художники как раз были той самой массовой культурой и не воспринимались японцами как нечто выдающееся. Вот ширму расписать - это другой дело, а гравюры - так, баловство. А сейчас национальное достояние.
При этом на все противоречия внутри японской культуры Познер отвечает: "Как это объяснить? Я пока ответа не нашел". В общем, как-то всё это грустно.
Ну так вот, про мангу и в целом "Обратную сторону кимоно".
Во-первых, как человеку, который защищал диссертацию по массовой культуре, мне очень забавно видеть на крупном канале знакомую реакцию... кхм... советской академической интеллигенции.
Во-вторых, если в целом говорить о качестве передачи, она называется, повторюсь, "Обратная сторона кимоно". Подразумевается, что нам расскажут про какие-то сокрытые стороны японского общества. Но вместо этого ведущие транслируют все ту же ориенталистскую чепуху про некую непознаваемость и уникальность японского народа. Идею таинственности Японии педалируют с первых же минут, и я узнаю знакомые нотки нихондзинрон.
Ну вот например из официального описания:
"Япония — страна-загадка. С одной стороны — это совершенно западное правовое государство. С другой — это страна со своей особой, самобытной культурой. Страна, которая живет традициями, но при этом постоянно эволюционирует. И сами японцы не похожи ни на одну нацию.
Можно ли до конца понять Японию и японский менталитет? Вероятно, нет. Как невозможно увидеть пятнадцатый камень в знаменитом саду камней Храма Реан-дзи."
Во-первых, как человеку, который защищал диссертацию по массовой культуре, мне очень забавно видеть на крупном канале знакомую реакцию... кхм... советской академической интеллигенции.
Во-вторых, если в целом говорить о качестве передачи, она называется, повторюсь, "Обратная сторона кимоно". Подразумевается, что нам расскажут про какие-то сокрытые стороны японского общества. Но вместо этого ведущие транслируют все ту же ориенталистскую чепуху про некую непознаваемость и уникальность японского народа. Идею таинственности Японии педалируют с первых же минут, и я узнаю знакомые нотки нихондзинрон.
Ну вот например из официального описания:
"Япония — страна-загадка. С одной стороны — это совершенно западное правовое государство. С другой — это страна со своей особой, самобытной культурой. Страна, которая живет традициями, но при этом постоянно эволюционирует. И сами японцы не похожи ни на одну нацию.
Можно ли до конца понять Японию и японский менталитет? Вероятно, нет. Как невозможно увидеть пятнадцатый камень в знаменитом саду камней Храма Реан-дзи."
На фото выше автор стихов Ёсано Тэккан со своей второй женой — поэтессой Ёсано Акико. История Акико и Хироси (настоящее имя Тэккана) очень любопытная: как повстречав поэтическую хулиганку Акико правый ура-патриот Тэккан, "поэт Тигра и Меча", сначала начал писать любовную лирику, а потом даже сделал резкий политический поворот налево.
Но в данном случае, стихотворение интересно с другой стороны (со стороны, которая возвращает нас к нихондзинрон).
Дело в том, что после долгого периода Эдо, когда контактов с иностранцами почти не было, японцам было довольно тяжело перенести встречу с европейцами, прибывшими на Черных кораблях. У страны в прямом смысле начался кризис идентичности, который обостряло наличие комплекса неполноценности: сначала все японское порывались выкинуть или спрятать, признавая все западное — более совершенным. Потом начали пытаться сесть на оба стула под лозунгом 和魂洋才 (wakon yousai) — "японский дух, европейское знание".
Патриотизм смешивался со стыдом, позиция старшего брата Азии — с ощущением собственной неполноценности по отношению к Западу. Уже в 30-х годах XX века это вылилось это в милитаризм, а затем в территориальную агрессию, которую как бы оправдывали идеологией 八紘一宇 (hakkou ichiu) — "Восемь углов мира под одной крышей". Подразумевалось, что Япония призвана объединить Азию под своим мудрым руководством и "китайских детей научить петь песни славных мужей Ямато".
Но в данном случае, стихотворение интересно с другой стороны (со стороны, которая возвращает нас к нихондзинрон).
Дело в том, что после долгого периода Эдо, когда контактов с иностранцами почти не было, японцам было довольно тяжело перенести встречу с европейцами, прибывшими на Черных кораблях. У страны в прямом смысле начался кризис идентичности, который обостряло наличие комплекса неполноценности: сначала все японское порывались выкинуть или спрятать, признавая все западное — более совершенным. Потом начали пытаться сесть на оба стула под лозунгом 和魂洋才 (wakon yousai) — "японский дух, европейское знание".
Патриотизм смешивался со стыдом, позиция старшего брата Азии — с ощущением собственной неполноценности по отношению к Западу. Уже в 30-х годах XX века это вылилось это в милитаризм, а затем в территориальную агрессию, которую как бы оправдывали идеологией 八紘一宇 (hakkou ichiu) — "Восемь углов мира под одной крышей". Подразумевалось, что Япония призвана объединить Азию под своим мудрым руководством и "китайских детей научить петь песни славных мужей Ямато".
Но радикальный патриотизм унесло ветрами Второй мировой, а вместе с ним и шаткую концепцию нации, которую элита много лет пыталась построить на останках идеологии эпохи Токугава. Японцы опять оказались в самоидентификационном тупике.
Кстати, про это чувство потерянности отлично пишет Мисима в "Исповеди маски". Правда неприкрытый гомоэротизм произведения часто перебивает у читателя, особенно незнакомого с историей Японии, видение второго слоя, в котором гомофобия общества и Кими к самому себе является отличной
метафорой милитаристической идеологии.
Итак, японцы в тупике. Но тут на помощь им приходит исследовательница Рут Бенедикт, которая пишет основательный труд "Хризантема и меч", в котором описывает японцев... примерно как средневековые японские мастера описывали слонов: опираясь исключительно на вторичные знания. Например, Бенедикт очень широко использовала пропагандистские материалы. В результате получился сферический в вакууме японец, который, впрочем, самим японцам очень понравился.Особую популярность "Хризантеме и мечу" принесло то, что это было первое крупномасштабное исследование, посвященное менталитету японцев, да еще и написанное в самой Америке, а вдобавок не просто описывающее, но еще и расхваливающее чувства долга, чести и собственного достоинства, которым обладает каждый японец. Написана книга была с легким привкусом бремени белого человека, но в целом японцам зашла. Во всяком случае на уровне идеи.
Так и родилась нео-шовинистическая теория нихондзинрон (в переводе "теория о японцах"), которую начали постепенно форсить на уровне государства. Суть нихондзинрон сводилась к тому, что японцы уникальны, это особенный удивительный народ, не похожий на все остальные народы земли. Японский язык — уникален и не имеет родственных языков (фейк). Японская история — самая-самая историчная и продолжительная (фейк). Японский народ не имеет родственных народов и является единственным в своем роде (фейк). В общем, это тонко чувствующие благородные утонченные, но при этом могущественные эльфы, которых не понять простому человеку, а тем более — гоблину. Звучит знакомо, да?
Дело в том, что имплантированная Рут Бенедикт идеология сделала полный круг и начала активно поставляться из Японии в страны Запада на всех уровнях, начиная с массовой культуры и заканчивая академическими исследованиями. И в свою очередь прекрасно легло на любовь европейцев к экзотизации Востока. Сначала мы угостили японцев сказкой с привкусом стереотипов, а потом они с вежливой улыбкой скормили нам нашу же выдумку. Такой вот цикл само- и взаимозаражения идеями.
Так что у каждой "Загадочной Японии", которую "никогда не познать" варвару с Юга, очень, очень длинные ноги, уходящие в 1853 год, когда коммодор Мэтью Пэрри на Черном корабле до смерти перепугал сёгуна Токугава и этим обрек японцев на вечные скитания по пустыне идеологии в поисках национальной самоидентификации.
Так и родилась нео-шовинистическая теория нихондзинрон (в переводе "теория о японцах"), которую начали постепенно форсить на уровне государства. Суть нихондзинрон сводилась к тому, что японцы уникальны, это особенный удивительный народ, не похожий на все остальные народы земли. Японский язык — уникален и не имеет родственных языков (фейк). Японская история — самая-самая историчная и продолжительная (фейк). Японский народ не имеет родственных народов и является единственным в своем роде (фейк). В общем, это тонко чувствующие благородные утонченные, но при этом могущественные эльфы, которых не понять простому человеку, а тем более — гоблину. Звучит знакомо, да?
Дело в том, что имплантированная Рут Бенедикт идеология сделала полный круг и начала активно поставляться из Японии в страны Запада на всех уровнях, начиная с массовой культуры и заканчивая академическими исследованиями. И в свою очередь прекрасно легло на любовь европейцев к экзотизации Востока. Сначала мы угостили японцев сказкой с привкусом стереотипов, а потом они с вежливой улыбкой скормили нам нашу же выдумку. Такой вот цикл само- и взаимозаражения идеями.
Так что у каждой "Загадочной Японии", которую "никогда не познать" варвару с Юга, очень, очень длинные ноги, уходящие в 1853 год, когда коммодор Мэтью Пэрри на Черном корабле до смерти перепугал сёгуна Токугава и этим обрек японцев на вечные скитания по пустыне идеологии в поисках национальной самоидентификации.
Наверное, "барная культура" — это не первое, что приходит в голову, когда думаешь о Японии. Тем не менее, в Японии есть и свои коктейльные традиции, и мастера этих традиций.
Например, Хидэцугу Уэно, который создал ноу-хау по огранке льда для подачи коктейлей on the rocks. Он назвал это "Ice Diamond" — "Ледяной бриллиант".
On the rocks — это подача со льдом в низком бокале типа "рокс" (как на фото). Обычно в бокал просто кладут несколько кусков льда, но Уэно придумал, как сделать подачу более эстетичной: он вырезает из цельного куска льда сложную фигуру, похожую на ограненный алмаз. Получается красота как на фото: лед сверкает гранями и переливается как настоящий драгоценный камень. Кроме того, напиток дольше остается охлажденным и меньше разбавляется водой, поскольку большой кусок льда тает медленнее, чем множество маленьких.
Например, Хидэцугу Уэно, который создал ноу-хау по огранке льда для подачи коктейлей on the rocks. Он назвал это "Ice Diamond" — "Ледяной бриллиант".
On the rocks — это подача со льдом в низком бокале типа "рокс" (как на фото). Обычно в бокал просто кладут несколько кусков льда, но Уэно придумал, как сделать подачу более эстетичной: он вырезает из цельного куска льда сложную фигуру, похожую на ограненный алмаз. Получается красота как на фото: лед сверкает гранями и переливается как настоящий драгоценный камень. Кроме того, напиток дольше остается охлажденным и меньше разбавляется водой, поскольку большой кусок льда тает медленнее, чем множество маленьких.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
У меня есть любимое японское слово — куноити, которое пишется вот так: くノ一
Куноити — это женщина-ниндзя, и японское написание этого слова частично отображает его смысл, одновременно являясь ребусом.
Кстати, считается, что само слово куноити и его написание придумал Ямада Футаро в середине 60-х (как и многие мифы о средневековой Японии, само слово "женщина-ниндзя" современно-синтетическое).
Прелесть слова "куноити" состоит в том, что оно создается с помощью всех трех японских письменностей — хираганы, катаканы и иероглифики, при этом сложенные вместе три знака превращаются в единый иероглиф. Знак く (ku) принадлежит хирагане, ノ (no) — катакане, а 一 (ichi) — иероглиф "один". А если написать все три знака по очереди как на гифке, то они сложатся в иероглиф "женщина".
Куноити — это женщина-ниндзя, и японское написание этого слова частично отображает его смысл, одновременно являясь ребусом.
Кстати, считается, что само слово куноити и его написание придумал Ямада Футаро в середине 60-х (как и многие мифы о средневековой Японии, само слово "женщина-ниндзя" современно-синтетическое).
Прелесть слова "куноити" состоит в том, что оно создается с помощью всех трех японских письменностей — хираганы, катаканы и иероглифики, при этом сложенные вместе три знака превращаются в единый иероглиф. Знак く (ku) принадлежит хирагане, ノ (no) — катакане, а 一 (ichi) — иероглиф "один". А если написать все три знака по очереди как на гифке, то они сложатся в иероглиф "женщина".
Вот такой передо мной предстала гора Фудзи на выставке современного художника Кавати Сэйко в Музее Востока "Полет над Хокусаем".
Кавати принадлежит к современной школе гравюры. В отличие от традиционных школ, где для создания одного произведения задействованы трое, а иногда и больше людей (основные — художник, резчик, печатник), современная гравюра предполагает, что все роли на себе берет один человек.
Главные листы из серии "Полет над Хокусаем", которые дали название выставке, мне не очень понравились (а еще не очень хорошо получились на фото), зато более поздние работы, как например "Золотое пространство" и более ранние работы Кавати на мой взгляд потрясающие. Особенно интересным показалось, что его произведения 80-х очень напоминают советский импрессионизм 20-х: в них проскальзывает удивительная романтизация промышленности.
А в работах более современных очень интересно используется сама идея гравюры как национального искусства. Например, как будто бы залитые золотом трещины на гравюре с Фудзи.
Кавати принадлежит к современной школе гравюры. В отличие от традиционных школ, где для создания одного произведения задействованы трое, а иногда и больше людей (основные — художник, резчик, печатник), современная гравюра предполагает, что все роли на себе берет один человек.
Главные листы из серии "Полет над Хокусаем", которые дали название выставке, мне не очень понравились (а еще не очень хорошо получились на фото), зато более поздние работы, как например "Золотое пространство" и более ранние работы Кавати на мой взгляд потрясающие. Особенно интересным показалось, что его произведения 80-х очень напоминают советский импрессионизм 20-х: в них проскальзывает удивительная романтизация промышленности.
А в работах более современных очень интересно используется сама идея гравюры как национального искусства. Например, как будто бы залитые золотом трещины на гравюре с Фудзи.
На сайте Кунсткамеры написано, что это "кукла ученицы гейши" (на старом сайте она называлась еще просто "гейшей", так что девушку незаметно понизили в ранге). Это очень искусно сделанная кукла в натуральную величину. Ее роскошное кимоно соткано из настоящего шелка и парчи, шпильки отлиты из меди и стекла, а парик сделан из натурального человеческого волоса.
Зовут девушку Омацу. В питерском музее она живет уже больше века, и чтобы пересказать историю ее переезда из Японии в Санкт-Петербург придется начать издалека.
На дворе конец XIX века, поздний апрель. Японский город Оцу гудит: в страну приехал молодой цесаревич из России, который собирается посетить Оцу в своей поездке на озеро Бива. Люди высыпали на улицы, готовые приветствовать царственного наследника, который, по слухам, увлекается японскими искусствами. Говорят, что он даже попросил принимающую сторону предоставить ему мастеров татуировки, чтобы навеки запечатлеть у себя на предплечье чёрного дракона с красным брюхом.
По всей длине маршрута выставлен караул, который должен обезопасить гостя.
И вот наконец появляется процессия из многочисленных колясок, которые тащат рикши. Горожане радуются и приветствуют гостя, размахивая флажками. Но один из полицейских, которые должны охранять процессию, испытывает совсем другие чувства: он самурай и ненавидит иностранцев, вынудивших его страну предать многовековые традиции. Когда коляска цесаревича проезжает мимо него, он бросается на чужака и наносит ему несколько ударов мечом!
Зовут девушку Омацу. В питерском музее она живет уже больше века, и чтобы пересказать историю ее переезда из Японии в Санкт-Петербург придется начать издалека.
На дворе конец XIX века, поздний апрель. Японский город Оцу гудит: в страну приехал молодой цесаревич из России, который собирается посетить Оцу в своей поездке на озеро Бива. Люди высыпали на улицы, готовые приветствовать царственного наследника, который, по слухам, увлекается японскими искусствами. Говорят, что он даже попросил принимающую сторону предоставить ему мастеров татуировки, чтобы навеки запечатлеть у себя на предплечье чёрного дракона с красным брюхом.
По всей длине маршрута выставлен караул, который должен обезопасить гостя.
И вот наконец появляется процессия из многочисленных колясок, которые тащат рикши. Горожане радуются и приветствуют гостя, размахивая флажками. Но один из полицейских, которые должны охранять процессию, испытывает совсем другие чувства: он самурай и ненавидит иностранцев, вынудивших его страну предать многовековые традиции. Когда коляска цесаревича проезжает мимо него, он бросается на чужака и наносит ему несколько ударов мечом!
Не волнуйтесь за цесаревича: нападающего почти немедленно скрутили, а сам гость практически не пострадал и даже позволил себе невозмутимо курить, пока всполошенные японцы обрабатывали его раны.
Однако, инцидент в Оцу обеспокоил императора Мэйдзи, который боялся испорить русско-японские отношения. По его приказу цесаревича просто завалили драгоценными подарками. Среди них была и кукла-портрет Омацу.
Мы до конца не знаем, кем была эта девушка: по одним данным — куртизанкой, по другим — гейшей. Однако считается, что цесаревич был совершенно очарован красавицей, и правительство Мэйдзи решило преподнести ему на память такой "портрет" девушки. Поскольку подарок был дольно интимным и мог смутить получателя, было решено, что куклу преподнесет мастер гобелена Кавасима Дзимбэй как бы "от себя", поскольку именно на мануфактуре Дзимбэя были сотканы прекрасные кимоно и пояс-оби куклы.
Однако, инцидент в Оцу обеспокоил императора Мэйдзи, который боялся испорить русско-японские отношения. По его приказу цесаревича просто завалили драгоценными подарками. Среди них была и кукла-портрет Омацу.
Мы до конца не знаем, кем была эта девушка: по одним данным — куртизанкой, по другим — гейшей. Однако считается, что цесаревич был совершенно очарован красавицей, и правительство Мэйдзи решило преподнести ему на память такой "портрет" девушки. Поскольку подарок был дольно интимным и мог смутить получателя, было решено, что куклу преподнесет мастер гобелена Кавасима Дзимбэй как бы "от себя", поскольку именно на мануфактуре Дзимбэя были сотканы прекрасные кимоно и пояс-оби куклы.