"В 1918 году Британия выиграла войну на Западном фронте благодаря огромному подвигу военной модернизации. В 20-х годах почти все, чему тогда научились, забыли во имя экономики. Жестокая действительность состояла в том, что, несмотря на победу и приобретенную территорию, Первая мировая война сделала империю уязвимее, чем когда-либо. Война сыграла роль теплицы для многих военных технологий: танка, субмарины, самолета. После войны империя должна была продолжать “подкармливать” их деньгами. Этого не было сделано. Британцы очень гордились “красной линией” гражданского воздушного сообщения, связывающей Гибралтар с Бахрейном и далее с Карачи, но не сделали почти ничего для обеспечения противовоздушной обороны своей империи. В 20-х годах на авиашоу в Хэндоне главным аттракционом была имитация бомбежки “туземных” деревень: вот, пожалуй, и все, на что были способны королевские ВВС. В 1927 году генерал сэр Р. Дж. Эгертон гневно возражал против замены кавалерии бронетехникой на том курьезном основании, что “лошадь оказывает на людей гуманизирующее воздействие”. Несмотря на поддержку Черчиллем внедрения танков и бронеавтомобилей (или, возможно, как раз из-за нее), решение о моторизации кавалерийских полков откладывалось до 1937 года. Тем, кто был ответственным за вооружение кавалерии, казалось важнее проектирование короткой пики наподобие той, которая использовалась в Индии для охоты на кабанов. В 1939 году, когда Британия снова отправилась на войну, основную часть парка ее полевых орудий составляли еще модели, выпущенные до Первой мировой и имевшие вдвое меньшую дальность стрельбы, чем немецкие".
"Empire: How Britain Made the Modern World" by Niall Ferguson
"Empire: How Britain Made the Modern World" by Niall Ferguson
Социальный состав фашистов
"Из 127 национальных и провинциальных лидеров фашистов 77% принадлежали к среднему классу, 4% - к буржуазии и только один был рабочим. Лучше всего среди верхушки фашистов были представлены юристы (35%), журналисты (22%), учителя (6%), наёмные служащие (5%), инженеры (4,7%), чиновники (4,7%), страховые агенты (3%) и землевладельцы (3%); оставшиеся 16,6% процента приходились на прочие категории. Из 192 вождей местных fasci (фашистских групп более широкого состава по сравнению с военизированными отрядами) 80% принадлежали к среднему классу и его нижнему слою, 10,5% - к буржуазии и 5% - к пролетариату. Непропорционально большую роль в военизированных отрядах играли студенты; при том, что среди членов партии в 1921 году студентов было всего 13%, среди сквардистов их доля достигала намного больших величин - так, в Болонье она составляла 42,7%."
«Война во время мира. Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917-1923»
"Из 127 национальных и провинциальных лидеров фашистов 77% принадлежали к среднему классу, 4% - к буржуазии и только один был рабочим. Лучше всего среди верхушки фашистов были представлены юристы (35%), журналисты (22%), учителя (6%), наёмные служащие (5%), инженеры (4,7%), чиновники (4,7%), страховые агенты (3%) и землевладельцы (3%); оставшиеся 16,6% процента приходились на прочие категории. Из 192 вождей местных fasci (фашистских групп более широкого состава по сравнению с военизированными отрядами) 80% принадлежали к среднему классу и его нижнему слою, 10,5% - к буржуазии и 5% - к пролетариату. Непропорционально большую роль в военизированных отрядах играли студенты; при том, что среди членов партии в 1921 году студентов было всего 13%, среди сквардистов их доля достигала намного больших величин - так, в Болонье она составляла 42,7%."
«Война во время мира. Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917-1923»
Список Генеральных секретарей Румынской коммунистической партии в 1924 - 1944 гг.
Элек Кёблёш (1924 - 1927) - венгр
Виталий Холостенко (1927 - 1931) - украинец
Александр Стефанский (1931 - 1936) - то ли поляк, то ли украинец
Борис Стефанов (1936 - 1940) - болгарин
Штефан Фориш (1940 - 1944) - венгр
В программе румынской компартии подчеркивалось, что она выступает за "национальное самоопределение незаконно отторгнутых Румынией" Добруджи, Бессарабии и Буковины.
Интересно, почему же в двадцатимиллионной Румынии численность коммунистов не превышала тысячу человек, а интеллигенция шла к фашистам из «Железной гвардии», а не к красным?🧐🧐🧐
Элек Кёблёш (1924 - 1927) - венгр
Виталий Холостенко (1927 - 1931) - украинец
Александр Стефанский (1931 - 1936) - то ли поляк, то ли украинец
Борис Стефанов (1936 - 1940) - болгарин
Штефан Фориш (1940 - 1944) - венгр
В программе румынской компартии подчеркивалось, что она выступает за "национальное самоопределение незаконно отторгнутых Румынией" Добруджи, Бессарабии и Буковины.
Интересно, почему же в двадцатимиллионной Румынии численность коммунистов не превышала тысячу человек, а интеллигенция шла к фашистам из «Железной гвардии», а не к красным?🧐🧐🧐
К очередной годовщине начала Великой войны
«Мы не делали решительно ничего, чтобы познакомить зарубежное общественное мнение с той, исключительной по значению ролью, которую играла Россия и Русская армия в Мировой войне; с теми огромными потерями и жертвами, которые приносит русский народ, с теми постоянными, и быть может, непонятными холодному рассудку наших западных друзей и врагов, величественными актами самопожертвования, которое проявляла Русская армия каждый раз, когда фронт союзников был на волоске от поражения... Такое непонимание роли России я встречал почти повсюду в широких общественных кругах, даже долгое время спустя после заключения мира, скитаясь по Европе. Карикатурным, но весьма характерным показателем его, служит мелкий эпизод: на знамени — хоругви, поднесенной маршалу Фошу "от американских друзей", изображены флаги всех государств, мелких земель и колоний, так или иначе входивших в орбиту Антанты в Великую войну; флаг России поставлен на... 46-ое место, после Гаити, Уругвая и непосредственно за Сан-Марино...»
А.И. Деникин «Очерки Русской Смуты. Том 1»
«Мы не делали решительно ничего, чтобы познакомить зарубежное общественное мнение с той, исключительной по значению ролью, которую играла Россия и Русская армия в Мировой войне; с теми огромными потерями и жертвами, которые приносит русский народ, с теми постоянными, и быть может, непонятными холодному рассудку наших западных друзей и врагов, величественными актами самопожертвования, которое проявляла Русская армия каждый раз, когда фронт союзников был на волоске от поражения... Такое непонимание роли России я встречал почти повсюду в широких общественных кругах, даже долгое время спустя после заключения мира, скитаясь по Европе. Карикатурным, но весьма характерным показателем его, служит мелкий эпизод: на знамени — хоругви, поднесенной маршалу Фошу "от американских друзей", изображены флаги всех государств, мелких земель и колоний, так или иначе входивших в орбиту Антанты в Великую войну; флаг России поставлен на... 46-ое место, после Гаити, Уругвая и непосредственно за Сан-Марино...»
А.И. Деникин «Очерки Русской Смуты. Том 1»
Нацистская благотворительность
В Веймарской республике существовало огромное количество общественных, региональных, религиозных, профсоюзных и партийных благотворительных организаций. Когда нацисты пришли к власти, в рамках политики гляйхшальтунга (унификации) большая часть благотворительных структур была сведена в Национал-социалистическую службу народного благополучия (Nationalsozialistische Volkswohlfahrt – NSV) под руководством Эриха Хильгенфельда. Тронуть не посмели лишь Красный крест, протестантскую «Внутреннюю миссию» и католический «Каритас», но вытеснили их на задворки благотворительной сферы.
В сферу компетенций NSV входило не только вспомоществование, но и помощь молодёжи, опека материнства и детства, летние рекреационные лагеря для школьников, женские консультации, детские сады, подготовка социальных работников и т.д.
Наиболее известной программой NSV являлась проводимая ежегодно с октября по март «Зимняя помощь» (Winterhilfswerk – WHW). Десятки тысяч активистов, преимущественно из Гитлерюгенда и СА, ходили по улицам с характерными красными жестяными баночками, стучались в дома и общественные учреждения, предлагая сделать пожертвование или купить сувенирную продукцию с символикой кампании. Отказ зачастую расценивался как саботаж против «народной общности» и влёк за собой последствия: человека могли уволить с работы, повесить его фотографию на «доску позора» или донести в компетентные органы. Обязательные вычеты из зарплат работников в пользу WHW делали и работодатели, так что «Зимняя помощь» вполне подходит под определение принудиловки.
Каждое первое воскресенье месяца с октября по март объявлялось «Воскресеньем айнтопфа» – традиционного немецкого крестьянского супа, совмещавшего в себе и первое, и второе. Его предписывалось есть и дома, и подавать в ресторанах, причём по цене не превышающей 0,5 рейхсмарки. Посидев день на такой диете, немцы должны были понять каково живётся беднякам, евшим данное кушанье ежедневно, а сэкономленные на продуктах в этот день деньги сдать в WHW.
Суммы пожертвований и «пожертвований» ежегодно увеличивались: если в 1933/34 г. они составили 360 млн. рейхсмарок, то в 1942/43 достигли 1,6 млрд. Таким образом, в годы войны германский бюджет фактически был освобождён от социальной нагрузки, компенсировавшейся за счёт взносов WHW.
В Веймарской республике существовало огромное количество общественных, региональных, религиозных, профсоюзных и партийных благотворительных организаций. Когда нацисты пришли к власти, в рамках политики гляйхшальтунга (унификации) большая часть благотворительных структур была сведена в Национал-социалистическую службу народного благополучия (Nationalsozialistische Volkswohlfahrt – NSV) под руководством Эриха Хильгенфельда. Тронуть не посмели лишь Красный крест, протестантскую «Внутреннюю миссию» и католический «Каритас», но вытеснили их на задворки благотворительной сферы.
В сферу компетенций NSV входило не только вспомоществование, но и помощь молодёжи, опека материнства и детства, летние рекреационные лагеря для школьников, женские консультации, детские сады, подготовка социальных работников и т.д.
Наиболее известной программой NSV являлась проводимая ежегодно с октября по март «Зимняя помощь» (Winterhilfswerk – WHW). Десятки тысяч активистов, преимущественно из Гитлерюгенда и СА, ходили по улицам с характерными красными жестяными баночками, стучались в дома и общественные учреждения, предлагая сделать пожертвование или купить сувенирную продукцию с символикой кампании. Отказ зачастую расценивался как саботаж против «народной общности» и влёк за собой последствия: человека могли уволить с работы, повесить его фотографию на «доску позора» или донести в компетентные органы. Обязательные вычеты из зарплат работников в пользу WHW делали и работодатели, так что «Зимняя помощь» вполне подходит под определение принудиловки.
Каждое первое воскресенье месяца с октября по март объявлялось «Воскресеньем айнтопфа» – традиционного немецкого крестьянского супа, совмещавшего в себе и первое, и второе. Его предписывалось есть и дома, и подавать в ресторанах, причём по цене не превышающей 0,5 рейхсмарки. Посидев день на такой диете, немцы должны были понять каково живётся беднякам, евшим данное кушанье ежедневно, а сэкономленные на продуктах в этот день деньги сдать в WHW.
Суммы пожертвований и «пожертвований» ежегодно увеличивались: если в 1933/34 г. они составили 360 млн. рейхсмарок, то в 1942/43 достигли 1,6 млрд. Таким образом, в годы войны германский бюджет фактически был освобождён от социальной нагрузки, компенсировавшейся за счёт взносов WHW.