Пик территориальной экспансии Греции пришёлся на период между Севрским 1920 г. и Лозаннским 1923 г. договорами. Тогда грекам принадлежала Восточная Фракия и Ионическое побережье Малой Азии. Плакаты этого периода восхваляют «Великую идею» греческой ирриденты во главе с национальным лидером - главой Либеральной партии и премьер-министром Элефтериосом Венизелосом.
Однако в итоге Греция проиграла греко-турецкую войну Великому национальному собранию Турции во главе с Мустафой Кемалем и покинула захваченные территории. Греческое население Малой Азии было изгнано или убито.
Однако в итоге Греция проиграла греко-турецкую войну Великому национальному собранию Турции во главе с Мустафой Кемалем и покинула захваченные территории. Греческое население Малой Азии было изгнано или убито.
«Сила через радость» и «Народный автомобиль»
Нацистское государство желало стать тотальным и влезть в каждый аспект жизни своих подданных. Не стал исключением и отдых. В рамках Германского трудового фронта (Deutsche Arbeitsfront – DAF) была создана организация «Сила через радость», занимавшаяся организацией досуга немцев после работы. Отдел туризма, путешествий и отдыха организовывал туристические поездки, став в 1930-х гг. крупнейшим туроператором в мире, предоставлявшим, правда, услуги запредельного эконом-класса. Отдел «Красота труда», возглавляемый Альбертом Шпеером, исправлял то, к чему придрались бы ведущие программы «Ревизорро»: грязь и необустроенность рабочих мест. Существовали также спортивный, культурный, образовательный, молодёжный и прочие отделы.
Именно «Сила через радость» со второй половины 1938 г. осуществляла сбор средств на «Народный автомобиль» KdF-Wagen, который должен был стоить 990 марок. Вкладчики, коих набралось 340 тыс., должны были каждую неделю перечислять по 5 марок на сберегательный счёт. По достижении 750 марок они получали право на приобретение автомобиля при условии продолжения взносов, сверх того требовалось оплатить транспортные расходы в размере 60 марок и двухгодичную страховку в 200 марок. Несмотря на пропаганду, большую часть вкладчиков составили представители среднего класса, а не рабочие. Историк Ганс Моммзен утверждал, что планируемое предприятие должно было работать по ценам ниже себестоимости, что привело бы к росту цен для потребителей и соответственно к позорному провалу проекта.
Стоит ли говорить, что из-за начавшейся войны ни один вкладчик так и не получил своего автомобиля, так как заводы Порше переориентировались на военные нужды. Деньги, а именно 280 млн. марок, естественно, никто им не вернул. Лишь в 1960-х гг. обманутые вкладчики получили возмещение части средств: покупателям новых авто предоставлялась скидка до 600 марок (1/6 стоимости Фольксвагена к тому моменту), кто покупать машину больше не хотел, могли рассчитывать на выплату до 100 марок.
Нацистское государство желало стать тотальным и влезть в каждый аспект жизни своих подданных. Не стал исключением и отдых. В рамках Германского трудового фронта (Deutsche Arbeitsfront – DAF) была создана организация «Сила через радость», занимавшаяся организацией досуга немцев после работы. Отдел туризма, путешествий и отдыха организовывал туристические поездки, став в 1930-х гг. крупнейшим туроператором в мире, предоставлявшим, правда, услуги запредельного эконом-класса. Отдел «Красота труда», возглавляемый Альбертом Шпеером, исправлял то, к чему придрались бы ведущие программы «Ревизорро»: грязь и необустроенность рабочих мест. Существовали также спортивный, культурный, образовательный, молодёжный и прочие отделы.
Именно «Сила через радость» со второй половины 1938 г. осуществляла сбор средств на «Народный автомобиль» KdF-Wagen, который должен был стоить 990 марок. Вкладчики, коих набралось 340 тыс., должны были каждую неделю перечислять по 5 марок на сберегательный счёт. По достижении 750 марок они получали право на приобретение автомобиля при условии продолжения взносов, сверх того требовалось оплатить транспортные расходы в размере 60 марок и двухгодичную страховку в 200 марок. Несмотря на пропаганду, большую часть вкладчиков составили представители среднего класса, а не рабочие. Историк Ганс Моммзен утверждал, что планируемое предприятие должно было работать по ценам ниже себестоимости, что привело бы к росту цен для потребителей и соответственно к позорному провалу проекта.
Стоит ли говорить, что из-за начавшейся войны ни один вкладчик так и не получил своего автомобиля, так как заводы Порше переориентировались на военные нужды. Деньги, а именно 280 млн. марок, естественно, никто им не вернул. Лишь в 1960-х гг. обманутые вкладчики получили возмещение части средств: покупателям новых авто предоставлялась скидка до 600 марок (1/6 стоимости Фольксвагена к тому моменту), кто покупать машину больше не хотел, могли рассчитывать на выплату до 100 марок.
Для русскоязычного читателя события 1861 – 1865 гг. в Северной Америке прочно ассоциируются с термином «Гражданская война в США». Общеупотребительным термином «American Civil War» конфликт чаще всего маркируется и в англоязычном пространстве. Однако у этой войны существовало и существует ряд прочих наименований.
Для многих южан термин «гражданская война» был неприемлем, так как подразумевал принадлежность сражающихся к некоей единой нации, тогда как конфедераты позиционировали себя отдельным народом. Наиболее употребляемым на Юге термином во время и после войны стала «Война между штатами» («War Between the States»), подчёркивающим, что с обеих сторон сражались равноценные государственные образования – Соединённые Штаты Америки и Конфедеративные Штаты Америки. Некоторые проводили аналогии с событиями 1775 – 1783 гг. Попытки подчеркнуть преемственность от Отцов-основателей привели к употреблению терминов «Война за Южную независимость» («War for Southern Independence») и «Вторая американская революция» («Second American Revolution»). Последний термин перекочевал и в юнионистскую историографию, только там он подчёркивает грандиозный характер социально-экономических трансформаций, произошедших в США под влиянием событий 1861 – 1865 гг. Также южане говорили о «Войне за отделение» («War of Separation») и «Северной агрессии» («War of Northern Aggression»). Иногда, в качестве реверанса некоторым группам на Севере, кто выступал против войны – ирландским иммигрантам или «медноголовой» фракции Демократической партии, конфликт маркировали «Агрессией янки» («War of Yankee Aggression»), мол не весь Север запятнан войной. «War of Separation» и его производная – «War of Secession», в итоге стали базовыми обозначениями войны во многих европейских языках: французском, итальянском, испанском, польском, немецком и т.д. Немцы. например, говорят о «Sezessionskrieg», а французы о «Guerre de Sécession».
На Севере говорили о «мятеже» («War of the Rebellion»), «Войне за Союз» («War for the Union») и «Южной агрессии» («War of Southern Aggression»).
Небезынтересны и отличия в топонимике сражений: у северян и южан одни и те же битвы зачастую назывались по-разному. Северяне – уроженцы урбанизированного региона, обращали внимание на природные объекты, прежде всего водоёмы, в то время как южане – в массе своей выходцы из сельской местности, на названия населённых пунктов или других рукотворных объектов. Именно поэтому битва при реке Булл-Ран именуется на Юге сражением при городе Манассасе, а южная победа при Гейнс-Милл (мельнице Гейнса) известна на Севере как сражение на реке Чикахомини.
Для многих южан термин «гражданская война» был неприемлем, так как подразумевал принадлежность сражающихся к некоей единой нации, тогда как конфедераты позиционировали себя отдельным народом. Наиболее употребляемым на Юге термином во время и после войны стала «Война между штатами» («War Between the States»), подчёркивающим, что с обеих сторон сражались равноценные государственные образования – Соединённые Штаты Америки и Конфедеративные Штаты Америки. Некоторые проводили аналогии с событиями 1775 – 1783 гг. Попытки подчеркнуть преемственность от Отцов-основателей привели к употреблению терминов «Война за Южную независимость» («War for Southern Independence») и «Вторая американская революция» («Second American Revolution»). Последний термин перекочевал и в юнионистскую историографию, только там он подчёркивает грандиозный характер социально-экономических трансформаций, произошедших в США под влиянием событий 1861 – 1865 гг. Также южане говорили о «Войне за отделение» («War of Separation») и «Северной агрессии» («War of Northern Aggression»). Иногда, в качестве реверанса некоторым группам на Севере, кто выступал против войны – ирландским иммигрантам или «медноголовой» фракции Демократической партии, конфликт маркировали «Агрессией янки» («War of Yankee Aggression»), мол не весь Север запятнан войной. «War of Separation» и его производная – «War of Secession», в итоге стали базовыми обозначениями войны во многих европейских языках: французском, итальянском, испанском, польском, немецком и т.д. Немцы. например, говорят о «Sezessionskrieg», а французы о «Guerre de Sécession».
На Севере говорили о «мятеже» («War of the Rebellion»), «Войне за Союз» («War for the Union») и «Южной агрессии» («War of Southern Aggression»).
Небезынтересны и отличия в топонимике сражений: у северян и южан одни и те же битвы зачастую назывались по-разному. Северяне – уроженцы урбанизированного региона, обращали внимание на природные объекты, прежде всего водоёмы, в то время как южане – в массе своей выходцы из сельской местности, на названия населённых пунктов или других рукотворных объектов. Именно поэтому битва при реке Булл-Ран именуется на Юге сражением при городе Манассасе, а южная победа при Гейнс-Милл (мельнице Гейнса) известна на Севере как сражение на реке Чикахомини.
«Сила через радость» и отдых на море
Через отдел туризма, путешествий и отдыха «Сила через радость» организовывала максимально дешёвые турпоездки, в том числе на море. У организации имелся собственный флот из нескольких кораблей, венцами которого являлись громадные круизные лайнеры на 1,5 тыс. пассажиров «Вильгельм Густлофф» и «Роберт Лей». Морские путешествия осуществлялись по Балтике, в Норвегию, Италию, Грецию и на Мадейру. С началом войны оба крупнейших лайнера были переоборудованы в госпитальные суда. «Вильгельм Густлофф» торпедировала советская подлодка 30 января 1945 г., что стало крупнейшей корабельной катастрофой в человеческой истории с 9 тыс. жертв, «Роберт Лей» был потоплен британской авиацией в гамбургском порту два месяца спустя.
С 1936 по 1939 гг. на балтийском острове Рюген велось строительство грандиозного курортного комплекса «Прора». Восемь шестиэтажных корпусов вместимостью в 20 тыс. отдыхающих, тянулись в линию на 4,5 км. вдоль моря. Рядом планировалось построить бассейны, кинотеатры и фестивальный зал, способный вместить все 20 тыс. курортников. Как обычно в Третьем Рейхе, вместо планируемых 50 млн. рейхсмарок в очередную «стройку века» вбухали 240 млн., и как бы Прора окупалась, будь окончательно построена, непонятно. В годы войны в пустых корпусах размещались беженцы, а после – советские и ГДРовские военнослужащие. Три блока из восьми были взорваны, остальные переделаны под казармы. После объединения Германии с 1993 г. комплекс пустовал и постепенно разваливался. Однако с середины нулевых началась приватизация, и нынче в реконструирующейся Проре уже открыты хостелы, отели, сдаются и продаются апартаменты. Спустя 80 лет Прора наконец стала курортом, как и задумывалось изначально.
Через отдел туризма, путешествий и отдыха «Сила через радость» организовывала максимально дешёвые турпоездки, в том числе на море. У организации имелся собственный флот из нескольких кораблей, венцами которого являлись громадные круизные лайнеры на 1,5 тыс. пассажиров «Вильгельм Густлофф» и «Роберт Лей». Морские путешествия осуществлялись по Балтике, в Норвегию, Италию, Грецию и на Мадейру. С началом войны оба крупнейших лайнера были переоборудованы в госпитальные суда. «Вильгельм Густлофф» торпедировала советская подлодка 30 января 1945 г., что стало крупнейшей корабельной катастрофой в человеческой истории с 9 тыс. жертв, «Роберт Лей» был потоплен британской авиацией в гамбургском порту два месяца спустя.
С 1936 по 1939 гг. на балтийском острове Рюген велось строительство грандиозного курортного комплекса «Прора». Восемь шестиэтажных корпусов вместимостью в 20 тыс. отдыхающих, тянулись в линию на 4,5 км. вдоль моря. Рядом планировалось построить бассейны, кинотеатры и фестивальный зал, способный вместить все 20 тыс. курортников. Как обычно в Третьем Рейхе, вместо планируемых 50 млн. рейхсмарок в очередную «стройку века» вбухали 240 млн., и как бы Прора окупалась, будь окончательно построена, непонятно. В годы войны в пустых корпусах размещались беженцы, а после – советские и ГДРовские военнослужащие. Три блока из восьми были взорваны, остальные переделаны под казармы. После объединения Германии с 1993 г. комплекс пустовал и постепенно разваливался. Однако с середины нулевых началась приватизация, и нынче в реконструирующейся Проре уже открыты хостелы, отели, сдаются и продаются апартаменты. Спустя 80 лет Прора наконец стала курортом, как и задумывалось изначально.
"В 1918 году Британия выиграла войну на Западном фронте благодаря огромному подвигу военной модернизации. В 20-х годах почти все, чему тогда научились, забыли во имя экономики. Жестокая действительность состояла в том, что, несмотря на победу и приобретенную территорию, Первая мировая война сделала империю уязвимее, чем когда-либо. Война сыграла роль теплицы для многих военных технологий: танка, субмарины, самолета. После войны империя должна была продолжать “подкармливать” их деньгами. Этого не было сделано. Британцы очень гордились “красной линией” гражданского воздушного сообщения, связывающей Гибралтар с Бахрейном и далее с Карачи, но не сделали почти ничего для обеспечения противовоздушной обороны своей империи. В 20-х годах на авиашоу в Хэндоне главным аттракционом была имитация бомбежки “туземных” деревень: вот, пожалуй, и все, на что были способны королевские ВВС. В 1927 году генерал сэр Р. Дж. Эгертон гневно возражал против замены кавалерии бронетехникой на том курьезном основании, что “лошадь оказывает на людей гуманизирующее воздействие”. Несмотря на поддержку Черчиллем внедрения танков и бронеавтомобилей (или, возможно, как раз из-за нее), решение о моторизации кавалерийских полков откладывалось до 1937 года. Тем, кто был ответственным за вооружение кавалерии, казалось важнее проектирование короткой пики наподобие той, которая использовалась в Индии для охоты на кабанов. В 1939 году, когда Британия снова отправилась на войну, основную часть парка ее полевых орудий составляли еще модели, выпущенные до Первой мировой и имевшие вдвое меньшую дальность стрельбы, чем немецкие".
"Empire: How Britain Made the Modern World" by Niall Ferguson
"Empire: How Britain Made the Modern World" by Niall Ferguson
Социальный состав фашистов
"Из 127 национальных и провинциальных лидеров фашистов 77% принадлежали к среднему классу, 4% - к буржуазии и только один был рабочим. Лучше всего среди верхушки фашистов были представлены юристы (35%), журналисты (22%), учителя (6%), наёмные служащие (5%), инженеры (4,7%), чиновники (4,7%), страховые агенты (3%) и землевладельцы (3%); оставшиеся 16,6% процента приходились на прочие категории. Из 192 вождей местных fasci (фашистских групп более широкого состава по сравнению с военизированными отрядами) 80% принадлежали к среднему классу и его нижнему слою, 10,5% - к буржуазии и 5% - к пролетариату. Непропорционально большую роль в военизированных отрядах играли студенты; при том, что среди членов партии в 1921 году студентов было всего 13%, среди сквардистов их доля достигала намного больших величин - так, в Болонье она составляла 42,7%."
«Война во время мира. Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917-1923»
"Из 127 национальных и провинциальных лидеров фашистов 77% принадлежали к среднему классу, 4% - к буржуазии и только один был рабочим. Лучше всего среди верхушки фашистов были представлены юристы (35%), журналисты (22%), учителя (6%), наёмные служащие (5%), инженеры (4,7%), чиновники (4,7%), страховые агенты (3%) и землевладельцы (3%); оставшиеся 16,6% процента приходились на прочие категории. Из 192 вождей местных fasci (фашистских групп более широкого состава по сравнению с военизированными отрядами) 80% принадлежали к среднему классу и его нижнему слою, 10,5% - к буржуазии и 5% - к пролетариату. Непропорционально большую роль в военизированных отрядах играли студенты; при том, что среди членов партии в 1921 году студентов было всего 13%, среди сквардистов их доля достигала намного больших величин - так, в Болонье она составляла 42,7%."
«Война во время мира. Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917-1923»
Список Генеральных секретарей Румынской коммунистической партии в 1924 - 1944 гг.
Элек Кёблёш (1924 - 1927) - венгр
Виталий Холостенко (1927 - 1931) - украинец
Александр Стефанский (1931 - 1936) - то ли поляк, то ли украинец
Борис Стефанов (1936 - 1940) - болгарин
Штефан Фориш (1940 - 1944) - венгр
В программе румынской компартии подчеркивалось, что она выступает за "национальное самоопределение незаконно отторгнутых Румынией" Добруджи, Бессарабии и Буковины.
Интересно, почему же в двадцатимиллионной Румынии численность коммунистов не превышала тысячу человек, а интеллигенция шла к фашистам из «Железной гвардии», а не к красным?🧐🧐🧐
Элек Кёблёш (1924 - 1927) - венгр
Виталий Холостенко (1927 - 1931) - украинец
Александр Стефанский (1931 - 1936) - то ли поляк, то ли украинец
Борис Стефанов (1936 - 1940) - болгарин
Штефан Фориш (1940 - 1944) - венгр
В программе румынской компартии подчеркивалось, что она выступает за "национальное самоопределение незаконно отторгнутых Румынией" Добруджи, Бессарабии и Буковины.
Интересно, почему же в двадцатимиллионной Румынии численность коммунистов не превышала тысячу человек, а интеллигенция шла к фашистам из «Железной гвардии», а не к красным?🧐🧐🧐
К очередной годовщине начала Великой войны
«Мы не делали решительно ничего, чтобы познакомить зарубежное общественное мнение с той, исключительной по значению ролью, которую играла Россия и Русская армия в Мировой войне; с теми огромными потерями и жертвами, которые приносит русский народ, с теми постоянными, и быть может, непонятными холодному рассудку наших западных друзей и врагов, величественными актами самопожертвования, которое проявляла Русская армия каждый раз, когда фронт союзников был на волоске от поражения... Такое непонимание роли России я встречал почти повсюду в широких общественных кругах, даже долгое время спустя после заключения мира, скитаясь по Европе. Карикатурным, но весьма характерным показателем его, служит мелкий эпизод: на знамени — хоругви, поднесенной маршалу Фошу "от американских друзей", изображены флаги всех государств, мелких земель и колоний, так или иначе входивших в орбиту Антанты в Великую войну; флаг России поставлен на... 46-ое место, после Гаити, Уругвая и непосредственно за Сан-Марино...»
А.И. Деникин «Очерки Русской Смуты. Том 1»
«Мы не делали решительно ничего, чтобы познакомить зарубежное общественное мнение с той, исключительной по значению ролью, которую играла Россия и Русская армия в Мировой войне; с теми огромными потерями и жертвами, которые приносит русский народ, с теми постоянными, и быть может, непонятными холодному рассудку наших западных друзей и врагов, величественными актами самопожертвования, которое проявляла Русская армия каждый раз, когда фронт союзников был на волоске от поражения... Такое непонимание роли России я встречал почти повсюду в широких общественных кругах, даже долгое время спустя после заключения мира, скитаясь по Европе. Карикатурным, но весьма характерным показателем его, служит мелкий эпизод: на знамени — хоругви, поднесенной маршалу Фошу "от американских друзей", изображены флаги всех государств, мелких земель и колоний, так или иначе входивших в орбиту Антанты в Великую войну; флаг России поставлен на... 46-ое место, после Гаити, Уругвая и непосредственно за Сан-Марино...»
А.И. Деникин «Очерки Русской Смуты. Том 1»
Нацистская благотворительность
В Веймарской республике существовало огромное количество общественных, региональных, религиозных, профсоюзных и партийных благотворительных организаций. Когда нацисты пришли к власти, в рамках политики гляйхшальтунга (унификации) большая часть благотворительных структур была сведена в Национал-социалистическую службу народного благополучия (Nationalsozialistische Volkswohlfahrt – NSV) под руководством Эриха Хильгенфельда. Тронуть не посмели лишь Красный крест, протестантскую «Внутреннюю миссию» и католический «Каритас», но вытеснили их на задворки благотворительной сферы.
В сферу компетенций NSV входило не только вспомоществование, но и помощь молодёжи, опека материнства и детства, летние рекреационные лагеря для школьников, женские консультации, детские сады, подготовка социальных работников и т.д.
Наиболее известной программой NSV являлась проводимая ежегодно с октября по март «Зимняя помощь» (Winterhilfswerk – WHW). Десятки тысяч активистов, преимущественно из Гитлерюгенда и СА, ходили по улицам с характерными красными жестяными баночками, стучались в дома и общественные учреждения, предлагая сделать пожертвование или купить сувенирную продукцию с символикой кампании. Отказ зачастую расценивался как саботаж против «народной общности» и влёк за собой последствия: человека могли уволить с работы, повесить его фотографию на «доску позора» или донести в компетентные органы. Обязательные вычеты из зарплат работников в пользу WHW делали и работодатели, так что «Зимняя помощь» вполне подходит под определение принудиловки.
Каждое первое воскресенье месяца с октября по март объявлялось «Воскресеньем айнтопфа» – традиционного немецкого крестьянского супа, совмещавшего в себе и первое, и второе. Его предписывалось есть и дома, и подавать в ресторанах, причём по цене не превышающей 0,5 рейхсмарки. Посидев день на такой диете, немцы должны были понять каково живётся беднякам, евшим данное кушанье ежедневно, а сэкономленные на продуктах в этот день деньги сдать в WHW.
Суммы пожертвований и «пожертвований» ежегодно увеличивались: если в 1933/34 г. они составили 360 млн. рейхсмарок, то в 1942/43 достигли 1,6 млрд. Таким образом, в годы войны германский бюджет фактически был освобождён от социальной нагрузки, компенсировавшейся за счёт взносов WHW.
В Веймарской республике существовало огромное количество общественных, региональных, религиозных, профсоюзных и партийных благотворительных организаций. Когда нацисты пришли к власти, в рамках политики гляйхшальтунга (унификации) большая часть благотворительных структур была сведена в Национал-социалистическую службу народного благополучия (Nationalsozialistische Volkswohlfahrt – NSV) под руководством Эриха Хильгенфельда. Тронуть не посмели лишь Красный крест, протестантскую «Внутреннюю миссию» и католический «Каритас», но вытеснили их на задворки благотворительной сферы.
В сферу компетенций NSV входило не только вспомоществование, но и помощь молодёжи, опека материнства и детства, летние рекреационные лагеря для школьников, женские консультации, детские сады, подготовка социальных работников и т.д.
Наиболее известной программой NSV являлась проводимая ежегодно с октября по март «Зимняя помощь» (Winterhilfswerk – WHW). Десятки тысяч активистов, преимущественно из Гитлерюгенда и СА, ходили по улицам с характерными красными жестяными баночками, стучались в дома и общественные учреждения, предлагая сделать пожертвование или купить сувенирную продукцию с символикой кампании. Отказ зачастую расценивался как саботаж против «народной общности» и влёк за собой последствия: человека могли уволить с работы, повесить его фотографию на «доску позора» или донести в компетентные органы. Обязательные вычеты из зарплат работников в пользу WHW делали и работодатели, так что «Зимняя помощь» вполне подходит под определение принудиловки.
Каждое первое воскресенье месяца с октября по март объявлялось «Воскресеньем айнтопфа» – традиционного немецкого крестьянского супа, совмещавшего в себе и первое, и второе. Его предписывалось есть и дома, и подавать в ресторанах, причём по цене не превышающей 0,5 рейхсмарки. Посидев день на такой диете, немцы должны были понять каково живётся беднякам, евшим данное кушанье ежедневно, а сэкономленные на продуктах в этот день деньги сдать в WHW.
Суммы пожертвований и «пожертвований» ежегодно увеличивались: если в 1933/34 г. они составили 360 млн. рейхсмарок, то в 1942/43 достигли 1,6 млрд. Таким образом, в годы войны германский бюджет фактически был освобождён от социальной нагрузки, компенсировавшейся за счёт взносов WHW.