20 июля 1932 г. в Германии началась ползучая революция против Веймарской республики. Революционерами оказались те, кого в любой иной ситуации ни в каких симпатиях к революции заподозрить было нельзя: бароны, военные, консервативные чиновники и юристы. В этот день рейхсканцлер Франц фон Папен разогнал прусское правительство, начав демонтаж Веймарской системы.
На протяжении всей истории республики Пруссией управляла коалиция из трёх демократических партий: социал-демократической, центристской и леволиберальной Немецкой демократической. Сильнейшим членом коалиции традиционно являлась СДПГ, контролировавшая правительство, полицию и профсоюзы. «Красная Пруссия» считалась главной гарантией сохранения демократии во всей Германии. Конец идиллии наступил в апреле 1932 г., когда на прусских парламентских выборах коалиция потеряла большинство, а первое место получили нацисты. Однако собственных голосов «коричневым» не хватало, о коалиции они ни с кем не договорились, поэтому прежнее правительство продолжило деятельность уже как «правительство меньшинства».
Этим воспользовался недавно назначенный рейхсканцлер Папен. Его целью была «элитарная революция», создание «Нового государства»: централизация и унификация, ремилитаризация, отход от демократии и парламентаризма, создание авторитарного президентского режима, который, возможно, стал бы ступенькой к реставрации монархии. Этакая «диктатура развития», которая обеспечила бы внутреннюю безопасность и экономическое возрождение. Первой помехой являлось конституционное руководство Пруссии – самой большой германской земли.
Итак, прусское правительство потеряло значительную часть легитимности на выборах, но конституционно имело право продолжать руководить. Через рейхстаг его роспуск был невозможен: там по-прежнему были сильны социал-демократы и центристы. Тогда Папен получил одобрение президента на реализацию 48 статьи Конституции, согласно которой глава государства мог без одобрения рейхстага издавать чрезвычайные законы. Поводом послужила фактически развернувшаяся «малая» гражданская война: в преддверие выборов в рейхстаг, назначенных на 31 июля, Папен снял запрет на деятельность нацистских СА, что захлестнуло улицы столкновениями между нацистами и коммунистами. 17 июля в городе Альтона провинции Шлезвиг-Гольштейн нацистское шествие через рабочие кварталы закончилось стрельбой с 18 убитыми. Прусское правительство, согласно интерпретации Папена, не было способно обеспечить общественную безопасность, а потому подлежало роспуску.
20 июля прусское руководство вызвали к рейхсканцлеру и поставили перед фактом. Дальше произошла одна из самых драматичных капитуляций в германской истории. Социал-демократы отказались повернуть полицию против рейхсвера, занимавшего государственные учреждения, боясь гражданской войны. По этим же причинам отказались вывести на улицы сторонников из Рейхсбаннера (социалистическая военизированная организация на четверть миллиона членов, не стоит думать, будто уличные боевики были только у нацистов и коммунистов). От всеобщей забастовки тоже отказались: были опасения, что в разгар экономического кризиса мало кто захочет добровольно покидать рабочие места. Социалистам оставалось лишь жаловаться суду. В октябре Конституционный суд вынес удивительно странное решение, по которому отстранение прусского правительства было объявлено незаконным, оно вернуло право на коммуникацию с прочими органами власти, но власть центрального правительства над Пруссией сохранялась.
31 июля 1932 г. социал-демократы проиграли на выборах в рейхстаг нацистам. Через четыре месяца Папен в результате столь любимых им закулисных интриг сам будет смещён с поста рейхсканцлера генералом Шляйхером. А ещё через два месяца Папен ненадолго вернётся во власть с новым союзником – Адольфом Гитлером. СДПГ, некогда сильнейшая демократическая партия, даже не заикнётся. Вскоре Гитлер успешно переиграет Папена и установит собственную диктатуру. Так, революция, задумывавшаяся как пролог консервативной «диктатуры развития», привела к нацистской «диктатуре деградации».
На протяжении всей истории республики Пруссией управляла коалиция из трёх демократических партий: социал-демократической, центристской и леволиберальной Немецкой демократической. Сильнейшим членом коалиции традиционно являлась СДПГ, контролировавшая правительство, полицию и профсоюзы. «Красная Пруссия» считалась главной гарантией сохранения демократии во всей Германии. Конец идиллии наступил в апреле 1932 г., когда на прусских парламентских выборах коалиция потеряла большинство, а первое место получили нацисты. Однако собственных голосов «коричневым» не хватало, о коалиции они ни с кем не договорились, поэтому прежнее правительство продолжило деятельность уже как «правительство меньшинства».
Этим воспользовался недавно назначенный рейхсканцлер Папен. Его целью была «элитарная революция», создание «Нового государства»: централизация и унификация, ремилитаризация, отход от демократии и парламентаризма, создание авторитарного президентского режима, который, возможно, стал бы ступенькой к реставрации монархии. Этакая «диктатура развития», которая обеспечила бы внутреннюю безопасность и экономическое возрождение. Первой помехой являлось конституционное руководство Пруссии – самой большой германской земли.
Итак, прусское правительство потеряло значительную часть легитимности на выборах, но конституционно имело право продолжать руководить. Через рейхстаг его роспуск был невозможен: там по-прежнему были сильны социал-демократы и центристы. Тогда Папен получил одобрение президента на реализацию 48 статьи Конституции, согласно которой глава государства мог без одобрения рейхстага издавать чрезвычайные законы. Поводом послужила фактически развернувшаяся «малая» гражданская война: в преддверие выборов в рейхстаг, назначенных на 31 июля, Папен снял запрет на деятельность нацистских СА, что захлестнуло улицы столкновениями между нацистами и коммунистами. 17 июля в городе Альтона провинции Шлезвиг-Гольштейн нацистское шествие через рабочие кварталы закончилось стрельбой с 18 убитыми. Прусское правительство, согласно интерпретации Папена, не было способно обеспечить общественную безопасность, а потому подлежало роспуску.
20 июля прусское руководство вызвали к рейхсканцлеру и поставили перед фактом. Дальше произошла одна из самых драматичных капитуляций в германской истории. Социал-демократы отказались повернуть полицию против рейхсвера, занимавшего государственные учреждения, боясь гражданской войны. По этим же причинам отказались вывести на улицы сторонников из Рейхсбаннера (социалистическая военизированная организация на четверть миллиона членов, не стоит думать, будто уличные боевики были только у нацистов и коммунистов). От всеобщей забастовки тоже отказались: были опасения, что в разгар экономического кризиса мало кто захочет добровольно покидать рабочие места. Социалистам оставалось лишь жаловаться суду. В октябре Конституционный суд вынес удивительно странное решение, по которому отстранение прусского правительства было объявлено незаконным, оно вернуло право на коммуникацию с прочими органами власти, но власть центрального правительства над Пруссией сохранялась.
31 июля 1932 г. социал-демократы проиграли на выборах в рейхстаг нацистам. Через четыре месяца Папен в результате столь любимых им закулисных интриг сам будет смещён с поста рейхсканцлера генералом Шляйхером. А ещё через два месяца Папен ненадолго вернётся во власть с новым союзником – Адольфом Гитлером. СДПГ, некогда сильнейшая демократическая партия, даже не заикнётся. Вскоре Гитлер успешно переиграет Папена и установит собственную диктатуру. Так, революция, задумывавшаяся как пролог консервативной «диктатуры развития», привела к нацистской «диктатуре деградации».
История Прусского путча наглядно показывает, что Адольф Гитлер не приходил к власти ни в какой демократии. Нельзя считать демократией государство, в котором центральное правительство по желанию левой пятки разгоняет руководство крупнейшего региона, опиравшегося на какую-никакую, но остаточную легитимность. Правительство Папена не имело и доли той легитимности, что была у разогнанного прусского правительства: с 1930 г. канцлеры назначались президентом безотносительно партийного расклада в рейхстаге, сам Папен был исключён из собственной центристской партии. Нельзя считать демократией государство, где с 1930 г. все важнейшие законы проводились не в рамках парламентской процедуры, а посредством чрезвычайных президентских актов, освящённых 48-й статьёй. Наконец, нельзя считать демократией в современном представлении государство, где важнейшие решения принимались закулисно друзьями и родственниками престарелого президента. Адольф Гитлер и падение демократии слабо связаны между собой. 30 января 1933 г. Гитлер пришёл к власти в стране, где уже до него демократию благополучно снёс конгломерат аристократов, военных и чиновников.
Что делать субботним вечером? Конечно тусить с друзьями! Но если по каким-то причинам тусить не получается (или нет друзей, что тоже случается), то можно посмотреть кино. Например 4-часовую классику ГДРовского соцреализма - «Эрнст Тельман: сын и вождь своего класса», вышедший на экраны в 1954/55 гг. Байопик посвящён деятельности Эрнста Тельмана, лидера немецких коммунистов межвоенного периода, в 1918 - 1944 гг.
Лучшие традиции советской сталинианы: нафталиновый безгрешный главный герой, любовная линия Петьки и Анки-пулемётчицы, замалчивание неудобных исторических фактов и апелляция к массам. В роли главных врагов пролетариата - изменники социал-демократы и американские капиталисты.
Лучшие традиции советской сталинианы: нафталиновый безгрешный главный герой, любовная линия Петьки и Анки-пулемётчицы, замалчивание неудобных исторических фактов и апелляция к массам. В роли главных врагов пролетариата - изменники социал-демократы и американские капиталисты.
В 1814 г. Франция вышла из эпопеи грандиозных войн, связанных с Революцией и Наполеоном. В 1914 г. она вновь окунулась в пучину глобальных кровопусканий. В столетие между этими датами Франция пережила 4 революции, 8 насильственных смен режима, 61 премьер-министра, воссоздание колониальной империи и тотальную модернизацию всех сфер жизни.
В январе этого года американский журналист из Миннесоты начал вести подкасты, в которых собирается рассказать об истории Франции в эти ключевые 100 лет между двумя глобальными конфликтами. На данный момент вышли 11 эпизодов, повествующих о Реставрации Бурбонов.
Особенно удобно, что в отличие от прочих образовательных подкастов на английском языке здесь к аудио приложена текстовая расшифровка выпусков.
Наслаждайтесь: http://thesiecle.com/
В январе этого года американский журналист из Миннесоты начал вести подкасты, в которых собирается рассказать об истории Франции в эти ключевые 100 лет между двумя глобальными конфликтами. На данный момент вышли 11 эпизодов, повествующих о Реставрации Бурбонов.
Особенно удобно, что в отличие от прочих образовательных подкастов на английском языке здесь к аудио приложена текстовая расшифровка выпусков.
Наслаждайтесь: http://thesiecle.com/
The Siècle Podcast
A history podcast covering France's overlooked century between Napoleon and World War I.
О немецких автобанах
Первая экспериментальная автомагистраль в Германии была заложена в Берлине ещё в 1913 г. Её двадцать км. были открыты в 1921 г. и использовались преимущественно для автогонок. В Веймарской республике с 1926 г. существовало общество HaFraBa (Гамбург – Франкфурт-на-Майне – Базель), лоббировавшее проект постройки трансгерманской скоростной автодороги. Примечательно, что главными критиками данного проекта являлись нацисты и коммунисты, рассматривавшие его как средство обогащения капиталистов. Первый «автобан» (слово появилось в 1927 г.), предназначенный для непосредственной эксплуатации, строился в наиболее развитой Рейнской провинции с 1929 по 1932 гг. между Кёльном и Бонном. Ведущую роль в прокладке двадцати км. играл обер-бургомистр Кёльна Конрад Аденауэр – будущий первый канцлер ФРГ.
Однако никакой объективной потребности в тысячах километров автобанов в 1930-х гг. у Германии не было: в стране элементарно отсутствовало такое количество автомобилей, которые ездили бы по подобным автомагистралям. Но Гитлеру, считавшему, что скоростные дороги удобны для быстрой переброски войск, всё было нипочём, так что работа закипела. К тому же предполагалось, что прокладка дорог поможет в обуздании безработицы. Надежды оказались беспочвенными. Максимальное число задействованных на строительстве автобанов в 1935 г. составило 118 тыс. чел. при безработице в 1,8 млн., а в 1936 г. – 130 тыс. (пиковое значение) при безработице в 1 млн. Условия работы в целом были ужасны: заработная плата едва превышала пособие по безработице, рабочие жили в скученных антисанитарных условиях (а то и в палатках), по статистике каждые 6 км. автобана стоили одной человеческой жизни. Осенью 1934 г. на стройках, невиданное дело в Третьем Рейхе, прошли рабочие забастовки. Тогда же начала ощущаться нехватка рабочих рук: в стране, где оставались миллионы безработных, безопаснее было продолжать оставаться безработным, чем гробить себя на строительстве раздувавшихся пропагандой «Улиц Адольфа Гитлера».
Из обещанных Фрицем Тодтом – Генеральным инспектором германских дорог, 5–6 тыс. км. к началу войну были построены 3.3 тыс. км., к концу 1943 г. протяжённость увеличилась до 3,9 км., после чего строительство по понятным причинам остановилось. Программа строительства автобанов наделала долгов на гигантскую сумму в 4,5 млрд. марок, и только поражение в войне списало их.
Так как распиаренная программа «Народного автомобиля» Фольксваген закончилась пшиком (ни один немец при Третьем Рейхе им так и не обзавёлся), автобаны при Гитлере благополучно простаивали пустыми. Что касается военной сферы, то они использовались для парадов, незначительно для переброски войск в начале войны (Вермахт предпочитал пользоваться проверенными железными дорогами), и как импровизированные взлётные полосы для самолётов в её конце. Настоящая эксплуатация началась лишь в 1950-60-е гг., когда «экономическое чудо» наконец обеспечило массовую автомобилизацию немцев.
Первая экспериментальная автомагистраль в Германии была заложена в Берлине ещё в 1913 г. Её двадцать км. были открыты в 1921 г. и использовались преимущественно для автогонок. В Веймарской республике с 1926 г. существовало общество HaFraBa (Гамбург – Франкфурт-на-Майне – Базель), лоббировавшее проект постройки трансгерманской скоростной автодороги. Примечательно, что главными критиками данного проекта являлись нацисты и коммунисты, рассматривавшие его как средство обогащения капиталистов. Первый «автобан» (слово появилось в 1927 г.), предназначенный для непосредственной эксплуатации, строился в наиболее развитой Рейнской провинции с 1929 по 1932 гг. между Кёльном и Бонном. Ведущую роль в прокладке двадцати км. играл обер-бургомистр Кёльна Конрад Аденауэр – будущий первый канцлер ФРГ.
Однако никакой объективной потребности в тысячах километров автобанов в 1930-х гг. у Германии не было: в стране элементарно отсутствовало такое количество автомобилей, которые ездили бы по подобным автомагистралям. Но Гитлеру, считавшему, что скоростные дороги удобны для быстрой переброски войск, всё было нипочём, так что работа закипела. К тому же предполагалось, что прокладка дорог поможет в обуздании безработицы. Надежды оказались беспочвенными. Максимальное число задействованных на строительстве автобанов в 1935 г. составило 118 тыс. чел. при безработице в 1,8 млн., а в 1936 г. – 130 тыс. (пиковое значение) при безработице в 1 млн. Условия работы в целом были ужасны: заработная плата едва превышала пособие по безработице, рабочие жили в скученных антисанитарных условиях (а то и в палатках), по статистике каждые 6 км. автобана стоили одной человеческой жизни. Осенью 1934 г. на стройках, невиданное дело в Третьем Рейхе, прошли рабочие забастовки. Тогда же начала ощущаться нехватка рабочих рук: в стране, где оставались миллионы безработных, безопаснее было продолжать оставаться безработным, чем гробить себя на строительстве раздувавшихся пропагандой «Улиц Адольфа Гитлера».
Из обещанных Фрицем Тодтом – Генеральным инспектором германских дорог, 5–6 тыс. км. к началу войну были построены 3.3 тыс. км., к концу 1943 г. протяжённость увеличилась до 3,9 км., после чего строительство по понятным причинам остановилось. Программа строительства автобанов наделала долгов на гигантскую сумму в 4,5 млрд. марок, и только поражение в войне списало их.
Так как распиаренная программа «Народного автомобиля» Фольксваген закончилась пшиком (ни один немец при Третьем Рейхе им так и не обзавёлся), автобаны при Гитлере благополучно простаивали пустыми. Что касается военной сферы, то они использовались для парадов, незначительно для переброски войск в начале войны (Вермахт предпочитал пользоваться проверенными железными дорогами), и как импровизированные взлётные полосы для самолётов в её конце. Настоящая эксплуатация началась лишь в 1950-60-е гг., когда «экономическое чудо» наконец обеспечило массовую автомобилизацию немцев.
На первом фото Гитлер закладывает первый нацистский автобан Франкфурт-на-Майне - Дармштадт - Мангейм 23 сентября 1933 г. На втором он же закладывает первый австрийский автобан после аншлюса 7 апреля 1938 г.
Пик территориальной экспансии Греции пришёлся на период между Севрским 1920 г. и Лозаннским 1923 г. договорами. Тогда грекам принадлежала Восточная Фракия и Ионическое побережье Малой Азии. Плакаты этого периода восхваляют «Великую идею» греческой ирриденты во главе с национальным лидером - главой Либеральной партии и премьер-министром Элефтериосом Венизелосом.
Однако в итоге Греция проиграла греко-турецкую войну Великому национальному собранию Турции во главе с Мустафой Кемалем и покинула захваченные территории. Греческое население Малой Азии было изгнано или убито.
Однако в итоге Греция проиграла греко-турецкую войну Великому национальному собранию Турции во главе с Мустафой Кемалем и покинула захваченные территории. Греческое население Малой Азии было изгнано или убито.
«Сила через радость» и «Народный автомобиль»
Нацистское государство желало стать тотальным и влезть в каждый аспект жизни своих подданных. Не стал исключением и отдых. В рамках Германского трудового фронта (Deutsche Arbeitsfront – DAF) была создана организация «Сила через радость», занимавшаяся организацией досуга немцев после работы. Отдел туризма, путешествий и отдыха организовывал туристические поездки, став в 1930-х гг. крупнейшим туроператором в мире, предоставлявшим, правда, услуги запредельного эконом-класса. Отдел «Красота труда», возглавляемый Альбертом Шпеером, исправлял то, к чему придрались бы ведущие программы «Ревизорро»: грязь и необустроенность рабочих мест. Существовали также спортивный, культурный, образовательный, молодёжный и прочие отделы.
Именно «Сила через радость» со второй половины 1938 г. осуществляла сбор средств на «Народный автомобиль» KdF-Wagen, который должен был стоить 990 марок. Вкладчики, коих набралось 340 тыс., должны были каждую неделю перечислять по 5 марок на сберегательный счёт. По достижении 750 марок они получали право на приобретение автомобиля при условии продолжения взносов, сверх того требовалось оплатить транспортные расходы в размере 60 марок и двухгодичную страховку в 200 марок. Несмотря на пропаганду, большую часть вкладчиков составили представители среднего класса, а не рабочие. Историк Ганс Моммзен утверждал, что планируемое предприятие должно было работать по ценам ниже себестоимости, что привело бы к росту цен для потребителей и соответственно к позорному провалу проекта.
Стоит ли говорить, что из-за начавшейся войны ни один вкладчик так и не получил своего автомобиля, так как заводы Порше переориентировались на военные нужды. Деньги, а именно 280 млн. марок, естественно, никто им не вернул. Лишь в 1960-х гг. обманутые вкладчики получили возмещение части средств: покупателям новых авто предоставлялась скидка до 600 марок (1/6 стоимости Фольксвагена к тому моменту), кто покупать машину больше не хотел, могли рассчитывать на выплату до 100 марок.
Нацистское государство желало стать тотальным и влезть в каждый аспект жизни своих подданных. Не стал исключением и отдых. В рамках Германского трудового фронта (Deutsche Arbeitsfront – DAF) была создана организация «Сила через радость», занимавшаяся организацией досуга немцев после работы. Отдел туризма, путешествий и отдыха организовывал туристические поездки, став в 1930-х гг. крупнейшим туроператором в мире, предоставлявшим, правда, услуги запредельного эконом-класса. Отдел «Красота труда», возглавляемый Альбертом Шпеером, исправлял то, к чему придрались бы ведущие программы «Ревизорро»: грязь и необустроенность рабочих мест. Существовали также спортивный, культурный, образовательный, молодёжный и прочие отделы.
Именно «Сила через радость» со второй половины 1938 г. осуществляла сбор средств на «Народный автомобиль» KdF-Wagen, который должен был стоить 990 марок. Вкладчики, коих набралось 340 тыс., должны были каждую неделю перечислять по 5 марок на сберегательный счёт. По достижении 750 марок они получали право на приобретение автомобиля при условии продолжения взносов, сверх того требовалось оплатить транспортные расходы в размере 60 марок и двухгодичную страховку в 200 марок. Несмотря на пропаганду, большую часть вкладчиков составили представители среднего класса, а не рабочие. Историк Ганс Моммзен утверждал, что планируемое предприятие должно было работать по ценам ниже себестоимости, что привело бы к росту цен для потребителей и соответственно к позорному провалу проекта.
Стоит ли говорить, что из-за начавшейся войны ни один вкладчик так и не получил своего автомобиля, так как заводы Порше переориентировались на военные нужды. Деньги, а именно 280 млн. марок, естественно, никто им не вернул. Лишь в 1960-х гг. обманутые вкладчики получили возмещение части средств: покупателям новых авто предоставлялась скидка до 600 марок (1/6 стоимости Фольксвагена к тому моменту), кто покупать машину больше не хотел, могли рассчитывать на выплату до 100 марок.
Для русскоязычного читателя события 1861 – 1865 гг. в Северной Америке прочно ассоциируются с термином «Гражданская война в США». Общеупотребительным термином «American Civil War» конфликт чаще всего маркируется и в англоязычном пространстве. Однако у этой войны существовало и существует ряд прочих наименований.
Для многих южан термин «гражданская война» был неприемлем, так как подразумевал принадлежность сражающихся к некоей единой нации, тогда как конфедераты позиционировали себя отдельным народом. Наиболее употребляемым на Юге термином во время и после войны стала «Война между штатами» («War Between the States»), подчёркивающим, что с обеих сторон сражались равноценные государственные образования – Соединённые Штаты Америки и Конфедеративные Штаты Америки. Некоторые проводили аналогии с событиями 1775 – 1783 гг. Попытки подчеркнуть преемственность от Отцов-основателей привели к употреблению терминов «Война за Южную независимость» («War for Southern Independence») и «Вторая американская революция» («Second American Revolution»). Последний термин перекочевал и в юнионистскую историографию, только там он подчёркивает грандиозный характер социально-экономических трансформаций, произошедших в США под влиянием событий 1861 – 1865 гг. Также южане говорили о «Войне за отделение» («War of Separation») и «Северной агрессии» («War of Northern Aggression»). Иногда, в качестве реверанса некоторым группам на Севере, кто выступал против войны – ирландским иммигрантам или «медноголовой» фракции Демократической партии, конфликт маркировали «Агрессией янки» («War of Yankee Aggression»), мол не весь Север запятнан войной. «War of Separation» и его производная – «War of Secession», в итоге стали базовыми обозначениями войны во многих европейских языках: французском, итальянском, испанском, польском, немецком и т.д. Немцы. например, говорят о «Sezessionskrieg», а французы о «Guerre de Sécession».
На Севере говорили о «мятеже» («War of the Rebellion»), «Войне за Союз» («War for the Union») и «Южной агрессии» («War of Southern Aggression»).
Небезынтересны и отличия в топонимике сражений: у северян и южан одни и те же битвы зачастую назывались по-разному. Северяне – уроженцы урбанизированного региона, обращали внимание на природные объекты, прежде всего водоёмы, в то время как южане – в массе своей выходцы из сельской местности, на названия населённых пунктов или других рукотворных объектов. Именно поэтому битва при реке Булл-Ран именуется на Юге сражением при городе Манассасе, а южная победа при Гейнс-Милл (мельнице Гейнса) известна на Севере как сражение на реке Чикахомини.
Для многих южан термин «гражданская война» был неприемлем, так как подразумевал принадлежность сражающихся к некоей единой нации, тогда как конфедераты позиционировали себя отдельным народом. Наиболее употребляемым на Юге термином во время и после войны стала «Война между штатами» («War Between the States»), подчёркивающим, что с обеих сторон сражались равноценные государственные образования – Соединённые Штаты Америки и Конфедеративные Штаты Америки. Некоторые проводили аналогии с событиями 1775 – 1783 гг. Попытки подчеркнуть преемственность от Отцов-основателей привели к употреблению терминов «Война за Южную независимость» («War for Southern Independence») и «Вторая американская революция» («Second American Revolution»). Последний термин перекочевал и в юнионистскую историографию, только там он подчёркивает грандиозный характер социально-экономических трансформаций, произошедших в США под влиянием событий 1861 – 1865 гг. Также южане говорили о «Войне за отделение» («War of Separation») и «Северной агрессии» («War of Northern Aggression»). Иногда, в качестве реверанса некоторым группам на Севере, кто выступал против войны – ирландским иммигрантам или «медноголовой» фракции Демократической партии, конфликт маркировали «Агрессией янки» («War of Yankee Aggression»), мол не весь Север запятнан войной. «War of Separation» и его производная – «War of Secession», в итоге стали базовыми обозначениями войны во многих европейских языках: французском, итальянском, испанском, польском, немецком и т.д. Немцы. например, говорят о «Sezessionskrieg», а французы о «Guerre de Sécession».
На Севере говорили о «мятеже» («War of the Rebellion»), «Войне за Союз» («War for the Union») и «Южной агрессии» («War of Southern Aggression»).
Небезынтересны и отличия в топонимике сражений: у северян и южан одни и те же битвы зачастую назывались по-разному. Северяне – уроженцы урбанизированного региона, обращали внимание на природные объекты, прежде всего водоёмы, в то время как южане – в массе своей выходцы из сельской местности, на названия населённых пунктов или других рукотворных объектов. Именно поэтому битва при реке Булл-Ран именуется на Юге сражением при городе Манассасе, а южная победа при Гейнс-Милл (мельнице Гейнса) известна на Севере как сражение на реке Чикахомини.
«Сила через радость» и отдых на море
Через отдел туризма, путешествий и отдыха «Сила через радость» организовывала максимально дешёвые турпоездки, в том числе на море. У организации имелся собственный флот из нескольких кораблей, венцами которого являлись громадные круизные лайнеры на 1,5 тыс. пассажиров «Вильгельм Густлофф» и «Роберт Лей». Морские путешествия осуществлялись по Балтике, в Норвегию, Италию, Грецию и на Мадейру. С началом войны оба крупнейших лайнера были переоборудованы в госпитальные суда. «Вильгельм Густлофф» торпедировала советская подлодка 30 января 1945 г., что стало крупнейшей корабельной катастрофой в человеческой истории с 9 тыс. жертв, «Роберт Лей» был потоплен британской авиацией в гамбургском порту два месяца спустя.
С 1936 по 1939 гг. на балтийском острове Рюген велось строительство грандиозного курортного комплекса «Прора». Восемь шестиэтажных корпусов вместимостью в 20 тыс. отдыхающих, тянулись в линию на 4,5 км. вдоль моря. Рядом планировалось построить бассейны, кинотеатры и фестивальный зал, способный вместить все 20 тыс. курортников. Как обычно в Третьем Рейхе, вместо планируемых 50 млн. рейхсмарок в очередную «стройку века» вбухали 240 млн., и как бы Прора окупалась, будь окончательно построена, непонятно. В годы войны в пустых корпусах размещались беженцы, а после – советские и ГДРовские военнослужащие. Три блока из восьми были взорваны, остальные переделаны под казармы. После объединения Германии с 1993 г. комплекс пустовал и постепенно разваливался. Однако с середины нулевых началась приватизация, и нынче в реконструирующейся Проре уже открыты хостелы, отели, сдаются и продаются апартаменты. Спустя 80 лет Прора наконец стала курортом, как и задумывалось изначально.
Через отдел туризма, путешествий и отдыха «Сила через радость» организовывала максимально дешёвые турпоездки, в том числе на море. У организации имелся собственный флот из нескольких кораблей, венцами которого являлись громадные круизные лайнеры на 1,5 тыс. пассажиров «Вильгельм Густлофф» и «Роберт Лей». Морские путешествия осуществлялись по Балтике, в Норвегию, Италию, Грецию и на Мадейру. С началом войны оба крупнейших лайнера были переоборудованы в госпитальные суда. «Вильгельм Густлофф» торпедировала советская подлодка 30 января 1945 г., что стало крупнейшей корабельной катастрофой в человеческой истории с 9 тыс. жертв, «Роберт Лей» был потоплен британской авиацией в гамбургском порту два месяца спустя.
С 1936 по 1939 гг. на балтийском острове Рюген велось строительство грандиозного курортного комплекса «Прора». Восемь шестиэтажных корпусов вместимостью в 20 тыс. отдыхающих, тянулись в линию на 4,5 км. вдоль моря. Рядом планировалось построить бассейны, кинотеатры и фестивальный зал, способный вместить все 20 тыс. курортников. Как обычно в Третьем Рейхе, вместо планируемых 50 млн. рейхсмарок в очередную «стройку века» вбухали 240 млн., и как бы Прора окупалась, будь окончательно построена, непонятно. В годы войны в пустых корпусах размещались беженцы, а после – советские и ГДРовские военнослужащие. Три блока из восьми были взорваны, остальные переделаны под казармы. После объединения Германии с 1993 г. комплекс пустовал и постепенно разваливался. Однако с середины нулевых началась приватизация, и нынче в реконструирующейся Проре уже открыты хостелы, отели, сдаются и продаются апартаменты. Спустя 80 лет Прора наконец стала курортом, как и задумывалось изначально.