​​Как Пруссию хотели отделить от Германии

Веймарская республика в первые годы своего существования столкнулась с реальной угрозой сепаратизма. Прежде всего, это касалось Баварии на юге и Рейнской провинции на западе. Однако существовал проект отделения от Рейха и его восточных территорий. Но в отличие от Баварии и Рейна его авторами были немецкие националисты, которые, напротив, считали себя немецкими патриотами.

Всё дело в Версальском договоре. Немцы в целом спокойно отнеслись к утрате Эльзаса-Лотарингии. Те земли присоединили к Рейху каких-то 50 лет назад, и французский реваншизм был хотя бы понятен.

Совсем другое дело – потери на Востоке. Независимого польского государства не существовало к тому моменту уже почти полтора века, и немцы успели свыкнуться с тем, что Данциг, Позен, Верхняя Силезия и Западная Пруссия, аннексированные при Фридрихе Великом, являются их «исконными землями». Здесь размещались поместья многих прусских крупных землевладельцев, которые вплоть до 1933 г. продолжали оказывать непропорционально большое влияние на немецкую политику. Несмотря на то, что в приграничных областях поляки действительно составляли большинство населения, польская культура считалась «примитивной», а потому в Рейхе поляков нещадно ассимилировали.

Известия о том, что Союзники собираются передать Польше Позен, Верхнюю Силезию, Западную Пруссию, часть Восточной Пруссии и выделить Данциг в «Вольный город», привели немцев в бешенство. Однако я уже писал, что не принять союзнических условий Германия не могла. Нечем было сопротивляться.

Тогда у прусского помещика Адольфа фон Батоцки родилась идея. Спорные территории, располагавшиеся в прусских провинциях Восточная Пруссия, Западная Пруссия, Позен и Силезия, должны были формально выйти из состава Германского Рейха и образовать независимое «Восточное государство» (Oststaat). В отличие от Германии оно бы уже не имело никаких юридических обязательство по Версальскому договору, и могло игнорировать все польские притязания. От неизбежного польского военного нападения предполагалось как-то отбиться «прусским духом». Ну а после того, как всё уляжется, можно было подумать над реинтеграцией в состав Германии.

Хитрый план заинтересовал многих влиятельных чиновников и генералов, но летом 1919 г. его всё же отвергли. Возникало слишком много «если». Что, если Союзники не согласятся с таким финтом ушами и расценят это как отказ Германии от соблюдения условий Версальского договора? Что, если поляки всё же смогут захватить спорные территории? Что, если консервативные прусские элиты не захотят снова объединяться с демократической Веймарской Германией?

Проект «Восточного государства» был сдан в архив, и Германия всё же подписала мирный договор, согласившись передать Польше восточные территории. Тем не менее восточные границы Рейха на протяжении всего времени существования Веймарской республики признавались «несправедливыми». Даже самые демократические правительства Германии в этот период ставили перед собой цель добиться пересмотра границ на Востоке и вернуть утраченные земли.

​​3 июля 1940 г. началась последняя англо-французская война

Франко-германское перемирие, подписанное в Компьене 22 июня 1940 г., предполагало сохранение французского суверенитета над южной частью страны, а также над всей её колониальной империей. Более того, французский ВМФ полностью оставался под контролем Франции. От него требовалось лишь разоружиться во французских портах под контролем немецких и итальянских наблюдателей. У Рейха элементарно не хватало людей, чтобы оснастить корабли собственными подготовленными экипажами. К тому же требование передать флот Германии могло стать дополнительным стимулом для французов продолжить сопротивление. Таким образом, сохранение за французами юга метрополии, всех колоний и флота являлось оптимальной платой за их нейтралитет в продолжавшейся англо-германской войне.

Французские командиры имели чёткие указания от политического руководства не допустить захвата кораблей Осью и скорее увести их в Великобританию или затопить, чем передать немцам или итальянцам.

Однако британский премьер Уинстон Черчилль был уверен, что немцам верить нельзя, и рано или поздно те всё равно захватят французские суда. Поэтому французов следовало либо убедить сдать корабли англичанам, либо потопить их любой ценой. Английские адмиралы были в шоке от указаний своего премьера и безуспешно пытались доказать, что реальной угрозы захвата немцами французских кораблей нет. Черчилль проигнорировал советы Адмиралтейства и отдал приказ о проведении операции «Катапульта».

3 июля 1940 г. англичане захватили французские корабли, стоявшие в портах Великобритании, Гибралтара и Александрии. В алжирском порту Мерс-эль-Кебир произошла бойня, в ходе которой британцы потопили часть французского флота, убив 1300 французских моряков.

По итогам погрома французского флота со стороны недавнего союзника Франция разорвала дипломатические отношения с Великобританией, а оставшийся французский флот получил указания топить англичан везде, где их удастся обнаружить. Коллаборационистский режим Виши, который вскоре установился во Франции, получил внутреннюю легитимацию на противостояние «английской агрессии» и установление более тесных отношений с Германией. Черчилль практически на ровном месте создал дополнительного врага Великобритании. С другой стороны, своими отмороженными действиями он показал, что Британия, готовая топить вчерашних союзников, реально намерена воевать с немцами до конца. Это впечатлило общественное мнение как в самом Соединённом Королевстве, так и в США.

Несмотря на то, что официально война между Великобританией и вишистской Францией так и не была объявлена, в реальности они шла вплоть до 1942 г. Англичане справедливо опасались, что французские колонии могут стать плацдармами для сил Оси, поэтому стремились захватить их. Помощь в этом англичанам оказывали голлисты из «Свободной Франции» – не следует забывать, что во Франции с 1940 по 1944 гг. шла своя Гражданская война.

В сентябре 1940 г. британцы и голлисты пытались высадиться в Дакаре, но были отбиты вишистами. Последние в ответ устроили карательные налёты на Гибралтар. В ноябре 1940 г. англичане и голлисты всё же успешно захватили Габон в Экваториальной Африке. Летом 1941 г. вишистов выбили из Сирии и Ливана. С мая по октябрь 1942 г. между британцами и вишистами шла полномасштабная битва за Мадагаскар.

Кульминация этой эпопеи состоялась в ноябре 1942 г. Несмотря на фактическую войну против Великобритании, у Виши сохранялись официальные дипломатические отношения с США (а до июня 1941 г. и с СССР). В преддверии высадки американцев в Северной Африке вишисты договорились с ними о переходе местных французских войск и администрации на сторону Союзников.

Гитлер осознал, что толку от вишистского нейтралитета больше нет, и приказал оккупировать Юг Франции. В ответ французы, как и намеревались ещё в 1940 г., потопили свои корабли в Тулоне, чтобы те не достались немцам. Оккупация всей территории Франции окончательно свела к нулю суверенитет режима Виши, и только после этого французская колониальная империя перешла на сторону Союзников.

​​4 июля празднуется День независимости Северо-Американских Соединённых Штатов. Однако стоит иметь в виду, что Война за независимость САСШ одновременно была и Первой американской Гражданской войной.

К моменту начала мятежа в Тринадцати колониях жили около 2,5 млн. человек, включая 0,5 млн. чёрных рабов. Согласно примерным подсчётам, от 15 до 20% белого населения в колониях сохранили верность королю Георгу III. Их называли «лоялистами». Сторонниками независимости были от 40 до 45% белых. Оставшиеся примерно 35% соблюдали нейтралитет и выжидали, чем всё закончится.

Лоялизм складывался из сочетания экономических, этических и политических факторов. Многие купцы на Восточном побережье (особенно в Нью-Йорке) имели прочные торговые связи с метрополией и с карибскими колониями. Никакого смысла в бунте они не видели. Король являлся главой Англиканской церкви, и это само по себе обеспечивало лояльность к нему со стороны многих религиозных людей. Также стоит иметь в виду, что бунт против Короны начали местные колониальные элиты, а потому те, кто был ими недоволен, естественным образом рассматривали Лондон как справедливого регулятора. В конце концов, раскол прошёл даже внутри семей. Все знают о Бенджамине Франклине – одном из самых известных лидеров революции. Но его старший сын – губернатор Нью-Джерси Уильям Франклин, остался принципиальным лоялистом, который воевал против собственного отца за дело короля, а после поражения эмигрировал в Лондон.

Из-за того, что революцией в большинстве своём руководили местные элиты, лоялистам не удалось сформировать массового организованного общественного и военного движения. Более того, стоит иметь в виду, что революционеры не стеснялись запугивать своих противников и фактически развернули революционный террор против тех, кто не поддерживал независимость. В «лучшем» случае схваченным лоялистам грозило вымазывание в смоле и перьях, в худшем – повешение на ближайшем дереве.

Всего через воинские формирования лоялистов прошли около 25 тыс. человек, тогда как через Континентальную армию Вашингтона и сепаратистские отряды местной милиции в сумме за 8 лет прошли около 250 тыс. человек (естественно, единовременно во всех армиях служили не более нескольких десятков тысяч). По аналогии с британскими «красными мундирами» лоялистов прозвали «зелёными мундирами», так как для пошива их униформы чаще прочих использовалось именно зелёное сукно.

Против сепаратистов сражались не только белые. Многие индейцы предпочли поддержать Британию, так как Лондон ограничивал миграцию колонистов на индейские земли. Наконец, большинство чернокожих, принявших участие в событиях, поддержали именно Корону, а не повстанцев. В британской армии в общей сложности служили до 20 тыс. негров (в основном в качестве вспомогательного персонала, хотя были и отдельные чёрные боевые подразделения), тогда как у сепаратистов – не более 10 тыс. Британская администрация обещала тем чёрным, кто выступит против хозяина-мятежника, свободу. На тот момент в Великобритании уже набирало обороты движение аболиционистов, и это тоже считается одним из факторов, почему многие южные плантаторы в Тринадцати колониях решили отделиться от чересчур «толерантной» метрополии.

Когда война закончилась, 60 тыс. лоялистов эмигрировали, преимущественно в Канаду. Всё их имущество на бывшей Родине было конфисковано. Считается, что их потомки помогли отбить американское вторжение в Канаду в 1812/14 гг. и не допустили расширения САСШ на север.

Беглых рабов, что характерно, британцы американцам не выдали. Была составлена «Книга негров», куда вписали 3 тыс. чернокожих, кого вывезли как свободных граждан. Их поселили в Канаде, а часть через несколько лет отправили на «историческую Родину» в Африку, где был выстроен город «Фритаун» – будущая столица Сьерра-Леоне.

Рабство в Британской империи было отменено в 1833 г., то есть на 30 лет раньше, чем в САСШ, где для этого понадобилась Вторая Гражданская война.

​​Как победить в мировой войне и проиграть на выборах

Последние предвоенные выборы состоялись в Соединённом Королевстве ещё в 1935 г. С мая 1940 г. страной управляло коалиционное правительство во главе с консерватором Уинстоном Черчиллем, в состав которого также входили лейбористы и либералы. В мае 1945 г. после победы над Германией лидер консерваторов Черчилль и лидер лейбористов Клемент Эттли сходились во мнении, что выборы желательно отложить до окончательной победы над японцами. Однако «низовое» давление в обеих партиях вынудило их расторгнуть коалицию. Новые парламентские выборы были назначены на 5 июля. Черчилль возглавил однопартийное консервативное Временное «правительство-сиделку».

Консерваторы надеялись победить за счёт только что одержанной военной победы над Германией и культа личности Черчилля. Для Черчилля выборы были важны ещё и потому, что он страстно желал, наконец, стать премьером волей избирателей. Ведь в мае 1940 г., как я уже писал, Черчилль возглавил кабинет не в результате какого-то народного волеизъявления, а в результате внутриэлитного парламентского сговора против Чемберлена.

Вся предвыборная агитация консерваторов крутилась вокруг личности «национального лидера» и призывов «помочь ЕМУ доделать ЕГО работу». Во главу угла ставилось геополитическое переустройство послевоенного мира в пользу Британии, которого премьер обещал добиться на Потсдамской конференции. Что касается внутренней политики, то Черчилль начал поливать помоями бывших коллег по коалиции, заявив, что социалистический контроль над экономикой, к которому стремились лейбористы, невозможен без создания органов государственного террора, вроде гестапо. Считается, что этими словами Черчилль скорее навредил сам себе, так как показал себя, прежде всего, узкопартийным политиком, а не реальным «национальным лидером».

Лейбористы приступили к кампании с неменьшим воодушевлением. Опросы общественного мнения ещё с 1942 г. показывали, что лейбористы, скорее всего, победят на всеобщих выборах. Если Черчилль в своей предвыборной кампании упирал на внешнюю политику, то лейбористы сделали ставку на обещания внутренних реформ. О межвоенной Британии, которой в основном правили консерваторы, у британцев в целом оставались плохие воспоминания. В стране была высокая безработица, рабочий класс ютился в трущобах, социальные выплаты оставались неадекватно маленькими. Лейбористы в своём предвыборном манифесте «Давайте посмотрим в будущее без страха» обещали запустить программу широкомасштабных социально-экономических реформ: массово строить новое жильё, расширить систему социального страхования, создать систему государственного здравоохранения и расширить систему государственного образования. Они смогли удачно раздвоить образ Черчилля, признавая его выдающимся политиком военного времени, но одновременно напоминая, что во внутренней политике мирного времени Черчилль – невменяемый ретроград и реакционер. В пику консервативному слогану лейбористы выдвинули свой: «Поможем ИМ закончить ИХ работу», намекая, что не Черчилль выиграл войну, а британский народ.

Выборы состоялись 5 июля, но так как нужно было собрать и подсчитать голоса солдат на фронтах по всему миру, официальное объявление результатов состоялось только 26 июля. Как и следовало ожидать, большинство британцев проголосовали за социально-экономические реформы, а не за имперское величие. Лейбористы получили 47,7%, а консерваторы – лишь 36,2%. Это стало одним из самых разгромных поражений Консервативной партии за всю её историю.

В период премьерства Эттли с 1945 по 1951 гг. лейбористы сумели создать в Великобритании обещанное ими «государство всеобщего благосостояния» со всеми его плюсами и минусами. Черчилль ещё вернулся во власть по итогам победы на выборах в 1951 г., но его второе, «мирное», премьерство получилось каким-то невнятным, большую часть срока он болел, и окончательно ушёл в отставку в 1955 г.