Довольно удивительно, но это так: не обладая никаким специальным образованием (в том числе законченным музыкальным) Ханс Хенни Янн, мой любимый писатель текущего момента, на протяжении своей недолгой жизни успел поучаствовать – в качестве консультанта, конструктора или дизайнера – в реализации более чем ста проектов реконструкции органов.

На фото орган, построенный в период с 1926 по 1931 годы непосредственно Янном по его собственному проекту в гамбургской Heinrich-Hertz-Schule: 24 регистра, 1450 труб, 3 мануала, 1 педаль. Нахождение органа в светлом актовом зале школы, а не в храме сообщает о многом.

В конце 80х орган был реконструирован, проводятся концерты. В литературе он так и называется – Hanns-Henny-Jahnn-Orgel.

В 2002 году немецкая органистка Роза Кирн записала альбом с органными произведениями, сыгранными на органе Янна. Послушаем четвертую хоральную прелюдию Баха старшего Schmücke dich, o liebe Seele, BWV 654.

Елизаров-подросток.

Неожиданное открытие. Пробовал ускорять/замедлять (чаще ускорять) речь современных русских писателей. Быковский голос в "Одине" на скорости 1.7х, например, похож на голос Прилепина на скорости 1.0х. Эксперименты продолжаются.

Ее читали в туалете, - говорил папа, когда библиотечная книжка оказывалась на кухонном столе, и перекладывал ее на стул или уносил в другую комнату. Правило первого курса филфака (не покупай книги, бери в библиотеке) я усвоил чуть раньше, еще в школе. Читал я как отличник, т.е. читал больше для проформы, ради количества страниц, подобно Дону Хуану, соблазнявшим ради одной ночи, впечатлений у меня было немного, но книг было больше, чем нужно. Потом настало время нарушать правила, книги (и диски) я стал собирать в коллекцию, искать редкости, продавал их букинистам на вес, обменивал, здоровался за руки с динозаврами Олимпийского, курил с ними в подвалах и тамбурах. Читать я тоже научился (сперва, конечно, разучившись, шаг назад, два вперед, видимо, таков лейтмотив моей жизни), благодаря проф. Сапожкову (я должен назвать это имя, потому что реально ему благодарен).

Нерушимым осталось лишь одно правило. Одно.

Папа, как всегда, был прав, я тоже читал в туалете. Более того, мое маленькое социологическое исследование подтвердило, что все это делали так или иначе. Мобильники тогда были толщиной в два пальца, что с них было взять. Способ высидеть себе геморрой, не будучи при этом водителем-дальнобойщиком, был один - книга. Нормальная практика, сельские кабинки с заготовленными газетами, видели, думаю, все, а я видел Э.Арсан в туалетах берлинских борделей, фотоальбомы в сиднейских уборных, Джейн Остин в кабинках Эдинбурга, стихи в петербургских клозетах и цветные каталоги у пекинских дивиди (так они называют проституток, которые требуют плату лишь за то, что ты выпьешь с ними чаю).

Пусть сейчас каждая третья минута медиапотребления заточена на туалет, мы, люди двадцать первого века, верны заветам цифрового благополучия, как называет это Гугл, потому остаемся верны (извините за каламбур) бумаге, типографской выточке, удобным гарнитурам, шелесту страниц.

Книга в таком месте должна, конечно, быть особенной, ничто не должно перекрывать важность момента, суть которого, конечно, заключается в избавлении от нашего внутреннего наполнения, мы беззащитны и открыты для самого нового знания. Вольтер называл это "сходить за разумом" (Виктор Олегович, здравствуйте), русские говорили "сходить на большого медведя". Разницы нет, мы пестуем знание в борьбе, Европа - в покойном созерцании. Книг там не должно быть много, я предпочитаю две. Если вам интересно, сейчас я держу в домашнем туалете "Луковицу памяти" Гюнтера Грасса и "Корабли солнечного света" Максима Сильвы-Веги (об истории Лосино-Петровского).

Это не должно быть раздражающее чтение, не должно быть пикантное, в меру занимательное, в меру изящное, может быть, смешное. И желательно то, что не нужно читать подряд. Например, "Сахарная болезнь" Виктора Пучкова (Витя, привет и прости). Что еще подходит? "Омона Ра", "Жизнь насекомых", "Желтая стрела" - вполне. Из классики - тургеневские романы, конечно. Розанов, да. Стихи о КГБ Игоря Померанцева - очень даже. Думаю, что это вполне посильная задача составить нечто наподобие списка, свода, корпуса (присылайте варианты в личку, обсудим). Пусть это будет атрибут любого гостеприимного и прогрессивного дома. И эта полочка из двух книг в уборной - как мебель из Икеи или одежда от Торштайнера. Надо признать, что 90-е кончились как раз тогда, когда книги перестали покупать сериями, мы ностальгируем о накрывшем нас тогда воздухе свободы, но упускаем именно этот важный момент. Книга же поборет смартфон на вай фае именно там, верю, пропагандирую.

Дали мне ножик, разрезал лето, оторвал его половину. Завернул рану листиком, на листке проступили списки и отзвуки. Так сегодня работает изящное. Так я понял, что ничто не пройдет до конца.

Ниже традиционные мои сезонные микстейпы. В этот раз выступил за чистоту жанра и попробовал сделать что-то, что должно понравится всем без исключения, получился занятный кульбит от индипопа к краут-джанглу с приветами Жаку Преверу от лучшего московского ансамбля (из старых), венчает все заразительный воздушно-капельный эмбиент от Софы Берч. Хронометраж альбомный - 40 минут. Чтобы совсем не убегать от себя, я сделал и спецверсию с музыкой, которую обычно называют psych. Она в два раз длиннее, гуще, гитарнее. Завтра подведу итоги августа по альбомам на сайте.

Песни лета на mixcloud, vk, yandex.

Лето Psych на mixcloud, vk. yandex.

Или ниже. Обложки: https://www.instagram.com/z_captures/

Туве Янссон. Париж (набросок).

Музыка августа.

https://soloma.today/new-music-19-08/

У нас, кажется, не особенно освещалось, но в конце августа случился 25-летний юбилей альбома Dummy. На KEXPFM отличное интервью по этому поводу. Надо бы перевести как-нибудь, впрочем, не уверен, что совсем все правильно понял. Но, как минимум, две вещи (помимо всяких деталей истории, например, того, как возникло название Portishead) мне очень ценны. Первая касается того, как группа сложилась, по сути, из совсем разных людей, вот-вот почти схвативших новое, которые дышат новым. Коллективная история - я люблю эти штуки, когда вместе. И это само видение (простите) нового - это второе. Почти случайное стечение обстоятельств, которые вдруг стали возможными лишь потому, что Барроу знал как. Т.е., насколько я понимаю, здесь не было визионерства, но было стремление, умноженное на точное знание.

Что же, Пелевин. Все в сказовой форме, новый Лесков, новый Бажов. Я уже говорил не раз, Пелевин делает не книги, он изготавливает редимейды, музейные экспонаты, литературные памятники. С этой точки зрения, "Искусство легких касаний" - памятник этой полузабытой наджанровой форме. Одна из задач второй культуры (также говорил я некогда): ухаживать за могилами, за тем, что исчезло. Приносить конфеты и цветы на кладбище. ИЛК - такой букет, такая конфета, грустная, увлекательная, безупречная книга писателя, которого почему-то перестали читать всерьез и вдолгую. Мне кажется, настолько легких и, видимо, личных книг у Пелевина не было со времен "Омона Ра". Сказ - маска, но образ этой маски проступает подобно таинственным письменам вооруженных химер. Может быть, и жертва даже. Хлопнул их книжкой, а дыхание осталось, не сожжет, но рога блеснут. Осталось найти тот самый скворечник, активировать мысль, я же говорю долгое чтение, и за последней страницей только начало. Эта проза о приключениях книги. В этой книге нельзя отсидеться.

The Verve времен реюниона в 2007-м. Короткая строчка старой дружбы.

В новом #хоткультур: Евангелист искусственного интеллекта и создатель подкаста «Проветримся!», Иван Ямщиков (Ivan Yamshchikov), учит меня краудфайндингу, и рассказывает о человеке в мире машин и искусственного интеллекта, Пушкине, Достоевском, хип-хопе, авторском праве и скором будущем человечества.

https://youtu.be/p3mWGcuzRUY

Изначально задача была совершенно иная. Мы планировали купить аппарат, чтобы делать концерты в несколько другом формате, преодолеть клубную историю и выйти на новый уровень.

Однако на собранные средства удалось приобрести только пять киловатт самопальных тяжеленых чёрных гробов в количестве шести штук и два усилителя, один из которых нам просто подарили. Всё это мы притащили на чужую репетиционную точку, и без того забитую барахлом и стали репетировать. Звучало всё довольно аутентично, но при мысли, что надо это куда-то тащить ради концерта ломило поясницу.

И тогда родилась блестящая идея – никуда ничего не таскать, а сыграть живой концерт прямо на месте, записать его и свести своими силами. Получившийся материал, состоящий из старых песен, по саунду и энергетике превзошёл самые смелые надежды. Четырнадцать вещей на одном дыхании. Чистое удовольствие.

-- Андрей "Фига" Кондратьев

Грядет по-новому старый альбом Сказов (леса).

И у Сакуры, кажется, тоже что-то будет.