Роман Михайлов “Праздники” (2023)
С творчеством Михайлова я познакомился пару лет назад, но что он еще и книги пишет не знал. Тогда мне попалась пара кадров из его фильма «Сказка для старых», все бросил и сразу включил. Русский хтонический триллер — да это ж круто! Карлики передают привет Линчу, Пахом открывает новые грани безумия, Тульский Токарев чеканит время.
Книга «Праздники» включает в себя 11 рассказов и повесть в самой сердцевине — как бы по количеству месяцев, но время идет здесь не так, как мы привыкли. Отметить Новый год в феврале? Не вижу противоречий.
Михайлов не пытается шокировать читателей, навернуть балабановщины, а просто рассказывает свои магически реальные истории. Круто, что при всей своей образности книга читается легко и не оставляет горечи во рту. Еще важно сказать, что «Праздники» не делают фокус на психологизме или достоверности. Не стоит ждать чеховские детали в мешке под елкой. Книга больше про тонкий план: не могу вспомнить, не могу забыть, как подсказывает Mujuice в наушниках.
Мне нравится, когда рассказы объединяет не только общая тема, но сквозь них прорастают квази-связи. В качестве такой концепции не устану приводить в пример «Информаторы» Эллиса, где одна фраза стягивает все рассказы фигурной скобкой. Вырви такой из контекста — он потеряет смысл даже для зубной феи.
«Праздники», прежде всего, связаны единым пространством. Герои рассказов, как ваши соседи, которых знаете в лицо, но не подозреваете, как их зовут, и откуда у них шрамы на лицах в виде сцен из Анны Карениной. Об этой связи понимаешь не сразу, но послесловие открывает даже слишком много об устройстве книги, поэтому я бы предложил его не читать или дать тексту настояться в голове, а потом добить. А так хорошо.
7 из 10
С творчеством Михайлова я познакомился пару лет назад, но что он еще и книги пишет не знал. Тогда мне попалась пара кадров из его фильма «Сказка для старых», все бросил и сразу включил. Русский хтонический триллер — да это ж круто! Карлики передают привет Линчу, Пахом открывает новые грани безумия, Тульский Токарев чеканит время.
Книга «Праздники» включает в себя 11 рассказов и повесть в самой сердцевине — как бы по количеству месяцев, но время идет здесь не так, как мы привыкли. Отметить Новый год в феврале? Не вижу противоречий.
Михайлов не пытается шокировать читателей, навернуть балабановщины, а просто рассказывает свои магически реальные истории. Круто, что при всей своей образности книга читается легко и не оставляет горечи во рту. Еще важно сказать, что «Праздники» не делают фокус на психологизме или достоверности. Не стоит ждать чеховские детали в мешке под елкой. Книга больше про тонкий план: не могу вспомнить, не могу забыть, как подсказывает Mujuice в наушниках.
Мне нравится, когда рассказы объединяет не только общая тема, но сквозь них прорастают квази-связи. В качестве такой концепции не устану приводить в пример «Информаторы» Эллиса, где одна фраза стягивает все рассказы фигурной скобкой. Вырви такой из контекста — он потеряет смысл даже для зубной феи.
«Праздники», прежде всего, связаны единым пространством. Герои рассказов, как ваши соседи, которых знаете в лицо, но не подозреваете, как их зовут, и откуда у них шрамы на лицах в виде сцен из Анны Карениной. Об этой связи понимаешь не сразу, но послесловие открывает даже слишком много об устройстве книги, поэтому я бы предложил его не читать или дать тексту настояться в голове, а потом добить. А так хорошо.
7 из 10
Эльфрида Елинек “Похоть” (1989)
Эта книжка появилась у меня по материалам треда в твиторе, когда мы с друзьями обсуждали, насколько по-разному авторы описывают секс. Например, был там такой пассаж, что Миллер при всей своей мерзости нажимает на нужные точки, а Уэльбек просто хвастается перед мамкой своими достижениями. Ну, мам, ты не смотришь. Как-то разговор вышел на Елинек и ее экспериментальный роман “Похоть”, а через неделю я уже шел с почты с книжецой. Тогда про Елинек я знал только, что в 2004 она получила Нобелевку.
Эксперимент в романе состоит в форме, которую можно описать как: “ты должна была бороться со злом, а не присоединиться к нему”. Дело в том, что “Похоть” одновременно и порнографический и антипорнографический роман.
По сюжету отец семейства вынужден сфокусироваться на сексе со своей женой, потому что в прессе все чаще говорят про СПИД, а герой хочет прожить долгую счастливую жизнь директора фабрики, поэтому заболевать чем-то подобным не входит в его планы. У него много денег, есть определенный статус, поэтому героине оказывается сложно покинуть свою золотую клетку. Однажды ей почти удается побег, но с партнером ин крайм тоже не все так однозначно.
Елинек набрасывает образы, словно батя, который заставляет выкурить блок сигарет, чтобы навсегда отвадить от курения. Нефритовые стержни идут один за другим настолько плотно, что кажется, писательница вдохновлялась словарем синонимов. В какой-то момент натурально начинает подташнивать, но кажется, нет другого языка, чтобы так заострить проблему абьюза, потребительского отношения и домашнего насилия.
“Похоть” — редкий случай, когда за провокацией есть акция, а не просто взвинченный градус, чтобы расширить окно овертона. Вся жесть в книге обоснована, а замысел писательницы выступает из-за ширмы бульварной писанины весомо, грубо, зримо. Это спорно, это местами физически больно читать, это круто.
8 из 10
Эта книжка появилась у меня по материалам треда в твиторе, когда мы с друзьями обсуждали, насколько по-разному авторы описывают секс. Например, был там такой пассаж, что Миллер при всей своей мерзости нажимает на нужные точки, а Уэльбек просто хвастается перед мамкой своими достижениями. Ну, мам, ты не смотришь. Как-то разговор вышел на Елинек и ее экспериментальный роман “Похоть”, а через неделю я уже шел с почты с книжецой. Тогда про Елинек я знал только, что в 2004 она получила Нобелевку.
Эксперимент в романе состоит в форме, которую можно описать как: “ты должна была бороться со злом, а не присоединиться к нему”. Дело в том, что “Похоть” одновременно и порнографический и антипорнографический роман.
По сюжету отец семейства вынужден сфокусироваться на сексе со своей женой, потому что в прессе все чаще говорят про СПИД, а герой хочет прожить долгую счастливую жизнь директора фабрики, поэтому заболевать чем-то подобным не входит в его планы. У него много денег, есть определенный статус, поэтому героине оказывается сложно покинуть свою золотую клетку. Однажды ей почти удается побег, но с партнером ин крайм тоже не все так однозначно.
Елинек набрасывает образы, словно батя, который заставляет выкурить блок сигарет, чтобы навсегда отвадить от курения. Нефритовые стержни идут один за другим настолько плотно, что кажется, писательница вдохновлялась словарем синонимов. В какой-то момент натурально начинает подташнивать, но кажется, нет другого языка, чтобы так заострить проблему абьюза, потребительского отношения и домашнего насилия.
“Похоть” — редкий случай, когда за провокацией есть акция, а не просто взвинченный градус, чтобы расширить окно овертона. Вся жесть в книге обоснована, а замысел писательницы выступает из-за ширмы бульварной писанины весомо, грубо, зримо. Это спорно, это местами физически больно читать, это круто.
8 из 10