В нашем распоряжении не так уж много ресурсов, которые нельзя восполнить или купить. Многие думают, что, нанимая себе помощников, секретарей или делегируя какие-то дела, они покупают время. Если даже вывести за скобки проблему профессионализма, притирки и подстройки нанятого персонала под требования, которые вы сами придумали, то все равно не решит проблемы. Сгружая какие-то функции и дела на других, вы все равно немедленно занимаете освободившееся время чем-то другим.

Мне часто приходилось наблюдать синдром черной дыры в рабочем календаре. Как только человеку давали в подчинение сотрудника, на которого сгружались какие-то задачи и дела, освободившееся в календаре время немедленно заполнялось новыми задачами. При этом большая часть слотов в календаре приходилось на какие-то совещания, «созвоны» и прочие никому не нужные и лишь сжирающие трудочасы бдения.

Так всегда бывает, когда в компании, отрасли, редакции или даже просто в кругу друзей отсутствует уважение к чужому времени. Лично меня, довольно фриковато относящегося к тому, кто пожирает мое время, это всегда очень сильно раздражает. Сам я могу фривольно относиться к собственному времени, но лишь в том случае, если это лично мое время и от моей условной прогулки вместо передвижения на метро или трамвае никто не зависит.

Во вторник случилось страшное, и я поехал на утреннюю пресс-конференцию. Мне это не свойственно, но был тот самый случай, когда поехать стоило. И повод был интересный, и на вопросы отвечали, и среди аудитории был лишь один персонаж, который вместо того, чтобы задать вопрос, задвинул телегу с моим любимым тезисом «какие вы удивительные, как вам это удается?» Я даже в туалет успел сходить и вернуться, а он все расточался в комплиментах и в конце таки задал вопрос, не имеющий отношения к теме мероприятия.

Мероприятие проходило в 11:00 на Технопарке, куда из Балашихи нужно добираться сначала на электричке, потом на трамвае, а потом на двух ветках метро. При этом у электрички свое расписание и был выбор – поехать на той, что пораньше, но тогда найти, как скоротать лишнее время, или же на той, что попозже, но с риском прибыть на место буквально впритык. Я выбрал первое, потому что в этом случае я сам могу решить, что делать с лишним временем (например, позавтракать в городе), а во втором случае любая заминка транспорта привела бы к опозданию.

Приходить на встречу вовремя, не отвлекаться на смартфон, говорить по делу, а не размазывать мысль как соплю по тарелке – это база.

То же касается и работы. Если что-то пообещал – будь добр, сделай в срок. Если предлагаемые сроки тебе не подходят – не берись за это дело. Если же выбора нет – сделай в срок, даже если из-за этого придется не спать и, о ужас, отказаться от просмотра сериала на ночь.

Что же делать с теми, кто не уважает чужое время? Да ничего. Каждый сам делает выбор – работать дальше в этой компании или с этим человеком, или нет. Мы каждый день делаем сотни выборов, и из них складывается наше собственное я. И вот если оно – его собственное я – человеку не нравится, и у него нет смелости признать, что это его личный выбор, начинаются стенания о том, какое плохое начальство, токсичный коллектив, рассеянные друзья. Не нравится клиент – не работай с ним. Человек опоздал на встречу – уйди с нее первым. Назначили созвон – удали эту встречу.

Если ты действительно важен и нужен – все решится в твою пользу. Ну а если нет, то, возможно, надо что-то делать с самим собой. Мир не изменить, но отношение к нему и к себе – легко.

Немного Шанхая вам в ленту

Когда-то очень давно одна федеральная сеть, продающая мобильные телефоны, бомбардировала телеэфир однотипными короткими рекламными роликами. В них был все максимально утрировано, менялись только лица приглашенных звезд, причем звезды эти были, так скажем, из сериалов второго эшелона. Все равно как сегодня пригласить в рекламу актеров сериала «Пес» или «След», на худой конец – из «Гадалки». Когда я спросил, в чем смысл такого подхода, ведь есть у компании и деньги на звезд первой величины, то мне ответили, что главное не звезды, а то, что реклама работает. Надо признать, она работала. По крайней мере тогда.

В путешествиях по азиатским странам, пусть и небольших, я обратил внимание на то, что в наружной рекламе и в маркетинговых коммуникациях в приложениях используются яркие, вычурные образы. Никакой тонкой настройки, все прямо и в лоб. Это сильно контрастирует с тем, что я наблюдаю у нас – не только в маркетинге, но и в PR. Иногда начинает казаться, что все эти многослойные кампании нужны лишь тем, кто потом их будет презентовать на премиях и конференциях. Другой крайностью является копирование одних и тех же механик. Ах, а давайте мы устроим битву на рекламных щитах. Будем отвечать конкурентам, делать фоточки и платить профильным каналам, чтобы те создавали видимость массовости явления. На выходе тот же, что и у многослойных снобов, результат около нуля.

При этом нельзя сказать, что в том же Китае нет чего-то глубокого, а все строится лишь на громких и ярких рекламных плакатах, будь то билл-борды в метро или баннеры, всплывающие в приложениях. Китайцы не спешат, и хоть им присущ пафос и масштаб, все же в продвижении они умеют играть тонко и скрытно.

Например, даже Эльдар заметил, что персонал в некоторых заведениях пользуется для приема заказов планшетами Huawei. Если бы Эльдар имел возможность выйти за рамки оплаченного пресс-тура, то он бы заметил, что Huawei тихой сапой накрыл большую часть сегмента «премиальное обслуживание». В самолетах ряда крупных китайских авиакомпаний стюардессы пользуются трикладушками Huawei Mate XT, при этом они их держат в сложенном состоянии до того момента, как подходят к пассажиру. И уже тогда эффектно их раскладывают. В итоге выстраивается довольно сложная и не так уж заметная коммуникация бренда с премиальными устройствами и теми, кто может себе эти устройства позволить.

Китайцы в принципе крайне прагматично подходят к PR, маркетингу и рекламе. У них зачастую достаточно средств на то, чтобы устроить масштабную презентацию, но в то же время они не разбрасываются направо и налево семплами продукции. Даже в бартерных сделках с блогерами они фиксируют конкретные договоренности вне зависимости от того, стоит передаваемое устройство 20 долларов или 2000. Все направлено на игру в долгую, а не на получение быстрого результата.

Помню, как еще до пандемии много лет подряд на российский рынок пытались выходить китайские бренды. Кейсы были похожи друг на друга до степени смешения. Презентация, обязательно масштабная (насколько это могло обеспечить агентство), полгода наблюдений за продажами, фиксирование убытков и уход в туман. При этом каждый следующий бренд повторял те же самые телодвижения с тем же результатом.

Ошибкой тех китайских компаний было непонимание, что в России все работают и всё работает несколько иначе. Агентства, которые они брали на подряд, по привычке создавали видимость того, что все прекрасно: на презентацию приходили десятки журналистов из изданий с гигантскими охватами, по крайней мере на бумаге. Выходили некие обзоры устройств, в которых без огонька и буквально по методичке описывалась новинка. Результатом были красивейшие презентации и отчеты, и практически полное отсутствие продаж.

Ну и молва о том, что китайцы – прижимистые и вообще странное требуют.

А потом китайцы приходить перестали. Не крупные, эти довольно быстро сообразили, как тут и что устроено. И даже после 2022 года не ушли, вон, сидят, делают вид, что их тут нет. А вот мелкие решили, что с этими странными лаоваями дел иметь не стоит. И, в принципе, были правы.

Честно говоря, каждый раз, когда я читаю текст или слышу рассуждения о том, как всех вокруг скоро заменят искусственный интеллект и роботы, мне откровенно хочется орать. Дело даже не в том, что опасения такие высказывают люди, которым действительно есть чего боятся в этом контексте. Мне, человеку уже явно немолодому, с каждым годом становится все более очевидным, что ценность большей части трудовой и рабочей силы сегодня сильно переоценена. Как бы я ни относился к нашим руководителям, но периодически высказываемая ими мысль о том, что надо стремиться к повышению эффективности труда, имеет вполне себе понятно объяснение. Хотя далеко не все понимают, что вслед за эффективностью растет и производительность. А уж если в труде использовать новые инструменты…

Вот о них, новых инструментах, хотелось бы поговорить подробнее. Я работаю в медиа, так что в моем случае стенания про ИИ и то, что он заменит всех творцов, от тех, кто пишет, до тех, кто снимает, звучат особенно нелепо. В лекциях, которые я периодически читаю журналистам, я постоянно делаю акцент на том, что любая технология – это всего лишь инструмент. Да, внедрение конвейера лишило работы множество сотрудников завода Форда, но лишь потому, что инструмент – конвейер – помог эффективнее выполнять задачу. И, конечно, в редакциях, где авторы занимаются рерайтом, а не осмыслением, наполнением дополнительной экспертизой и компетенцией, эти самые авторы вполне могут быть заменены GPT. Только вот есть малая деталь – ценность таких медиа что при живых «авторах», что при GPT не изменится.

Много лет назад медиа нанимали негров в соседних странах, которые за копейки писали тонны текстов. Сегодня их заменил GPT. Качество текстов то же самое, стоят дешевле, что плохого? Как в случае с конвейером Форда – да, людей заменили машины, ничего плохого в этом нет. Есть ведь и обратные примеры: Илон Маск свой первый завод по сборке Tesla сделал максимально роботизированным, но со временем выяснилось, что люди способны выполнять ряд задач на таких линиях быстрее и эффективнее, а значит и дешевле роботов. И пошел обратный процесс, где роботов заменяли люди. Кто-то с галерки сейчас крикнул: ну да, и качество стало ниже! Да, это может произойти, если присовокупить отсутствие контроля этого самого качества. В Tesla – подчеркну, тех времен – качество осталось прежним.

Разумеется, существуют кейсы, где роботы и ИИ могут полностью заменить человеческий ресурс. Хорошим примером могут послужить «темные заводы» в Китае, где нет нужды даже включать освещение – роботам оно не нужно. Но это не означает, что сотрудникам, которые лишились такой работы, не найдется применение. Всегда найдется, вопрос лишь в том, готовы ли они сделать усилие и из разряда зомби-винтокрутов перейти на новый уровень. Как показывает практика, готовы не все.

На рынке нашем медийном есть персонажи, которые годами кочуют из одной редакции в другую. В каждой новой редакции от них ждут чего-то нового, ведь с таким опытом человек должен постоянно расти профессионально. Проходит несколько лет и выясняется, что этот «опытный» человек как был амебой, так и остался. И уволить вроде не за что, и поручить что-то большее, чем написание текста по четкому шаблону, нельзя – дольше будет за ним переписывать.

ИИ может заменить только того, кто не развивается. Если хотя бы поверхностно знать, как устроены GPT, то можно понять, что работают они на четких базах данных, ограниченных конкретной данной. Да, сегодня у них появилась возможность корректировать и обогащать ответы свежими данными из поиска, но тексты они все равно пишут так, как обучены на базах данных двухлетней давности. Ну, хотя бы двухлетней. Описанные выше персонажи свои чертоги разума наполнили разок лет десять и продолжают на них катиться.

Конечно, нельзя просто отмахиваться от чего-то нового. Любой новый инструмент и технологию нужно вдумчиво изучать и стараться использовать в работе. Иначе можно оказаться в роли извозчиков, которые игнорировали медленное, но последовательное развитие автомобилей.

Про книги Жоэля Диккера «Дикий зверь» и «Ужасно катастрофический поход в зоопарк»

Те, кто знают меня достаточно хорошо, в курсе, что у меня два любимых писателя – Федор Достоевский и Жоэль Диккер. Про Достоевского я не могу рассуждать в полной мере, так как до сих пор в сознательном возрасте не прочитал все его романы. Что нельзя сказать о Диккере, знакомство с которым у меня произошло в 2014 году, и чьи романы я читаю по мере выхода. Благо выдает он их раз в два года, и ни об одном из них я не могу сказать, что это – просто филлер, проходное произведение (как, например, это можно сказать о творчестве Стивена Кинга, весьма неровном). Возможно поэтому «Дикого зверя», который вышел в прошлом году, я откладывал до недавнего времени – спешить некуда, следующий роман по сложившейся традиции у Диккера должен выйти в 2026 году. Тем неожиданнее было услышать от дочки, рывшейся в книжных каталогах, известие о том, что открыт предзаказ на новую книжку Диккера. Разумеется, купил, и пока был в Китае (и читал «Дикого зверя») она доехала до полки.

Что «Дикий зверь», что «Ужасно катастрофический поход в зоопарк» сильно выбивается из той вселенной, которую выстраивает Диккер. По большому счету, из восьми (включая героев поста) романов 5 связаны, некоторые – напрямую, некоторые – опосредованно. Насколько я понимаю, этот прием посоветовал Диккеру его издатель (который так же незримо присутствует в нескольких романах). Связь эта сильнее, чем у Кинга с его Касл Роком, но в то же время невозможно считать романы продолжениями друг друга: слишком много нестыковок и белых пятен. Чем дальше, тем сложнее сохранять это самое единое пространство. Так что ничего удивительного в том, что Диккер решил немного отдохнуть и поупражняться в смежных жанрах (а заодно обкатать накопившиеся идеи), переманить на свою сторону новые аудиторные сегменты. Надо признать – эксперименты удались.

«Дикий зверь» - диккеровская версия типичного детектива с реверансом женской аудитории. Подход к повествованию взят из «Книги Балтиморов» (последовательное подведение к кульминационному событию через обращение к тому, что было за неделю, за несколько лет и за полтора десятилетие до этого события), но в центр повествование выведены женские персонажи, тогда как во всех предыдущих романах главная роль отводилась мужчинам. В «Диком звере» Диккер зеркалит собственные проверенные арки развития героев, демонстрируя, что романы с креном в женскую аудиторию могут быть не менее интересными мужчинам.

«Ужасно катастрофический поход в зоопарк» - сложно назвать эту книгу романом, это повесть, которую легко прочесть за два-три часа (несмотря на объем в пару сотен страниц). Здесь Диккер использует сложный (кто-то может сказать запрещенный, но нет – именно сложный) прием повествования через детских персонажей. Удивительно, но благодаря этому книга получилась, во-первых, не такой объемной (вместо традиционного кирпича – стандартной толщины книжка), чтобы не вызывать ужас у детской аудитории. Во-вторых, удивительно милой и смешной, так как через детей и их непосредственность рассказывать о сложных вещах куда проще, чем через нудные пассажи и рассуждения взрослых героев.

Лично я от «Ужасно катастрофического похода в зоопарк» остался в восторге, в последний раз такое со мной было после «Правды о деле Гарри Квеберта», романа, с которого началось мое знакомство с Диккером. Там сюжет крутится вокруг преступления, которое расследуют дети, но вторым слоем идет другое расследование, даже процесс познания детьми – что такое демократия и насколько далеким от оригинальной идеи является то, что сегодня называют демократией. Подозреваю, что саму эту повесть Диккер писал иначе, чем остальные свои романы, начав с середины-кульминации (слишком она хороша и продумана), и уже потом накрутив на нее свой обычный детективный нарратив и (помня о детской аудитории, которую он явно хотел познакомить со своим творчеством) добавив смешных и милых (не забывая и о родителях, которым тоже стоит почитать) моментов и сцен.

Обе книги очень рекомендую. И в особенности – «Ужасно катастрофический поход в зоопарк».

По долгу службы мне часто и много приходится общаться с пиарщиками. Не скрою, я стараюсь свести общение с ними к минимуму, так как в большинстве случаев толку от них мало. Точнее так, мои вопросы к ним сильно выходят за рамки мечтаний о том, как должен работать журналист. Как говорил Петр первый, в их фантазиях журналист перед лицом пиарщика должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать пиарщика. Вот и остаются мои вопросы без ответа.

Но есть компания, точнее подразделение в компании, чьи пиарщики освоили совершенно новый подход. Сначала я думал, что это просто одна из пиарщиц такая. Ну, думаю, бывает. Но когда тот же метод использовал ее коллега, мне стало понятно, что это система.

Суть метода вот в чем. В какой-то момент пиарщик просто перестает отвечать. То есть я спрашиваю, он отвечает, я спрашиваю, он отвечает, я спрашиваю, а в ответ тишина.

И вот, месяца через два или три, когда я внезапно нужен этому пиарщику, он или она мне пишут: «ой, пропустил сообщения», и продолжает как ни в чем не бывало о чем-то своем. О запуске продукта, о мероприятии. Как будто ничего и не было.

Удобно! Ведь если что-то этим профессионалам предъявить, они вполне резонно скажут: ну, я правда забыл, вот пять раз подряд и забыл, а ты же мог позвонить, написать, напомнить! То, что я звонил, писал, напоминал в расчет уже не берется.

Как-то обсуждал эту историю с их непосредственным руководителем и услышал мое любимое: «так, давай фамилии, давай даты, надо разобраться, надо обязательно разобраться, так нельзя».

Ну что ж. Я тоже в ответ на поправки к текстам в комментариях обычно пишу: «виновные будут наказаны». Какие виновные, как наказаны – не важно. Не буду же я сам себя наказывать. Тем более, когда виноватым себя не считаю. Так и собеседнику своему я давно уже говорю, что ничего ни на кого писать не буду. Если недостаточно такого сигнала, значит, ничего большего, чем «виновные будут наказаны» я не услышу. А оно мне надо?

Младший научный сотрудник, которого мы отправили в Джакарту на конференцию Tech in Asia, ходил по стендам и нашел вот такой стартап. Мне кажется, именно такого медиа нам всем не хватает.

Копаюсь в отчетности Яндекса. Обнаруживаю в конце ссылку на "полный пресс-релиз". Открываю - вроде то же самое. Кроме одного дополнительного раздела.

"Расходы по вознаграждениям на основе акций и прочие связанные расходы"

Учитывая, что программу опционов рядовым сотрудникам в Яндексе восстановили только летом этого года, цифры можно считать как вознаграждение топ-менеджменту.

Сотрудникам Яндекса, наверное, было бы полезно узнать, сколько же было выплачено "вознаграждений" таких за 9 месяцев 2024 и 2025 года.

110 миллиардов рублей.

Еще раз. 110 миллиардов рублей.

Для понимания. На дивиденды за 6 месяцев Яндекс выделил 30 миллиардов рублей. На беспилотники с роверами потратил что-то около 15 миллиардов рублей.

А на вознаграждение на основе акций - 110 миллиардов рублей.

Хорошо живут.

В прошлом месяце закрылась единственная кофейня на районе. Кофе там готовили недурственный, но я был удивлен, что она продержалась так долго. Дело даже не в том, что находилась она в глубине пустынного торгового центра, площади в котором не могут сдать годами (что неудивительно, район тупиковый, спрос сильно ограничен). Дело в подходе, который я периодически наблюдаю и в других местах.

Кофейню сделала молодая пара. Подошли со вкусом, как это любят делать молодые люди с претензией. Разработали логотип, дизайн помещения. Купили хорошее оборудование, наняли хорошего баристу. Даже десертики привозили, вкусные и в достаточном – чтобы не заветривались на витрине – количестве. Единственная проблема – пространство. Они взяли очень маленькое помещение, в котором пространства для посетителей хватало разве что на шесть человек, если они будут стоять. Были и сидячие места – у стола-стойки, приконопаченной к стене. Натурально, предлагалось садится и пялится в стену. Глубина стойки была сантиметров 40. Так что ни ноутбук не достать, и развалиться в задумчивости.

То, что кофейня де-факто работала на вынос, хозяев, понятное дело, не устроило. И помещение расширили за счет той самой площади, которая была скрыта. Поставили туда пару столиков, стулья. Красивые. В меню добавили завтраки, которые готовил тот же бариста. Весьма недурственные, надо признать. Была лишь одна проблема – хозяева и их друзья.

Именно они перманентно занимали те самые столики. Круглыми сутками, меняя друг друга, они устраивали там посиделки. Разумеется, с детьми. Поэтому тем, кто таки дошел до завтраков, предлагалось кушать их молча за стойкой смотря в стену.

Ну а добило этот бизнес то, что в соседних Перекрестке и Пятерочке поставили кофемашины самообслуживания. Дойти до них было проще, чем до кофейни в глубине здания. Очевидно, выручка упала настолько, что кофейня съехала.

Был и другой пример. По соседству с нашей студией помещение сняла молодая семья фотографов. Они сделали там фотостудию. Великолепный дизайнерский ремонт помещения, постоянная смена реквизита, хочешь кроликов – будут кролики, хочешь елку – будет елка. Подошли ко всему с душой. Я смотрел на все это и едва мог сдержать слезы: то, что фотостудия не жилец, было понятно сразу. Расположение – натурально НИИ ЧАВО, вход нужно искать, а тех, кто его нашел, ожидало блуждание по коридорам в полумраке. Чтобы провести фотосессию в полном комплекте – с реквизитом, визажистом и работой фотографа – нужно было выложить чуть ли не 10 тысяч рублей. Я человек не самый бедный, но даже мне показалось, что это перебор. Особенно для микрорайона в пяти километрах от МКАДа, а значит с ограниченной аудиторией.

Наверняка у пары был бизнес-план. Что-то типа «ну, тут живет 30 тысяч человек, а значит, мы обеспечим себя заказами хотя бы пару раз в неделю». Заказов, понятное дело, было единицы. В месяц. А так как я знал стоимость аренды, мне не составило труда прикинуть, как быстро эти ребята съедут. Я ошибся на пару месяцев, но тут еще надо учесть, что именно столько они задерживали арендную плату. Съехали.

Подобных историй очень много. И в каждой из них всегда остается пространство для маневра. Никто не мешал хозяевам кофейни не превращать единственное место, где можно было покушать да и просто посидеть, в свой личный клуб по интересам. Никто не мешал паре фотографов просто организовать помимо своей мечты банальный фотоцентр с печатью фотографий на документы, да и просто с печатью – пространство позволяло. Увеличить выручку не так сложно, надо просто посмотреть объективно на то, что происходит. Увы, получается не у всех. Даже учитывая, что далеко не каждый хочет это – смотреть со стороны – делать.

Кофе был вкусный. Кролики не воняли. Но очевидно, что надо было что-то менять.

Рано или поздно у любой компании появляется необходимость, так сказать, легализовать тот или иной тезис. Самым простым примером является практика использования слова «лучший». Если вы не Сергей Семенович, спокойно использующий это слово во внешних коммуникациях (например, в вывеске «Добро пожаловать в Москву, лучший город на земле»), то, согласно закону, для использования в коммуникации слово «лучший» потребуется обоснование. Например, бумажка от кого-то, кто провел исследование. На штамповании таких бумажек кормится далеко не одно агентство, но это пример топорного подхода. Подходит, когда нужно быстро провести маркетинговую кампанию, да и забыть это все как страшный сон.

Куда сложнее история по внедрению нужного тезиса (коллеги говорят, ныне модно говорить нарратив, но я пока сопротивляюсь) без всяких бумажек с печатью безотказного агентства. В этом случае требуется проводить сложную операцию по легализации тех или иных смыслов в сознании граждан или субъекта (конкретного человека, будь то чиновник или принимающий решения клерк в компании). В этом случае нужно действовать тоньше, а времени на это все потребуется сильно больше.

Но исследование остается самым простым способом заявить о себе в информационном поле. Читатели не дадут соврать. Главное в таком исследовании – выделение блоков, которые можно продать журналистам, желательно, федеральной прессы. Тут уж как повезет. У кого дыра на полосе, у кого дыра в компетенциях – важно подобрать персону и время, и все получится. И вот, тезисы расходятся, а вместе с ним расходится и название компании. И не так уж и важно, что тезисы могут не соотноситься с деятельностью компании, главное – заявить, а дальше уже можно корректировать имеющийся имидж и связку с темами.

Чаще всего ничего не получается. Тут уж надо рассматривать каждый пример в отдельности. Но самая распространенная проблема – бессмысленность исследования. Хайповые цифры можно придумать из головы, но если они тонут в океане душных графиков и аляповатых слайдов, то ничего не поделаешь: помрет даже самый хайповый инфоповод.

Еще хуже, когда авторы такого исследования уверены в том, что они открывают миру какие-то новые истины и смыслы. Хорошо, если после фиаско они понимают ошибки и спокойно над ними работают. Плохо, когда не понимают.

С - стабильность

Не в первый раз сталкиваюсь с тем, как оторваны от реальности компании и пиарщики из так называемого кибербеза. По большому счету, индустрия эта является инфраструктурной, то есть находящейся на периферии общественного и корпоративного интереса. Все ведь прекрасно понимают, что жопу надо вытирать, а то, что наложил в унитаз, смывать. Некоторые даже умеют пользоваться ершиком и продвинутыми гигиеническими средствами, но базу это не меняет. Не подтерся – в лучшем случае от тебя будет пованивать. В худшем может произойти что-то совсем плохое. Собственно, все. То же самое, если брать более милые аналогии, касается и зубов. Их надо чистить, иначе риск кариеса и прочих пульпитов возрастает. Но как бы ни старались маркетологи зубных паст и других средств гигиены полости рта, у дантистов работы хватает. Я не припомню ни одного дантиста, который бы агитировал за то, что зубы чистить не надо, а надо побольше кушать конфет. И несмотря на все увещевания, дантист остается одной из самых стабильных и прибыльных профессий.

Так же и с информационной безопасностью. По большому счету, пиарщику и маркетологу в этой сфере делать особо ничего и не нужно: после первого инцидента компании сами придут за продуктами кибербеза. Но в какой-то момент какой-то маркетолог сообразил: зачем ждать, если можно пугать. Страх – отличный мотиватор. Вон, посмотрите на тех же дантистов, которые требуют ходить по нескольку раз в год на профилактический осмотр. Зачем? Ну как же, выяснить проблему заранее, чтобы потом не было мучительно больно. Хотя проблему с зубами любой может выяснить самостоятельно, совершенно необязательно нести деньги за то, чтобы какой-то дядя посмотрел в рот и протянул: «нуууу, голубчик, да у вас тут намечаются очаги кариеса». И это еще хорошо, если эти очаги на самом деле имеются. Ничто не мешает дантисту их придумать и мужественно устранить. Добро пожаловать в кассу.

Основа продаж кибербеза сегодня – это тот самый страх. Если посмотреть на те информационные поводы, которые продвигают пиарщики этих компаний, то там что ни пресс-релиз, так очередная страшилка о каком-то супер зловреде, который прямо завтра утащит все ваши персональные данные. Если, конечно, вы не купите антивирус или еще какие-то услуги. Впиваясь как клещ, кибербез начинает планомерно высасывать из компании все финансовые соки, а если еще у них есть хороший отдел продаж, то внезапно окажется, что нужно докупить еще вот это и вот это. И подписку на аудит, и профилактику, и кибер-учения. Как говорится, у нас большое меню и все очень вкусное.

Чтобы подтверждать собственную необходимость, кибербез начинает прыгать вокруг любой истории, связанной с утечками данных или даже намека на них. Все чаще получается так, что желаемое выдается за действительное. И вот уже пациент со здоровыми зубами ложится под бур дантиста просто потому, что у дантиста ребенку надо поступать в ВУЗ и срочно нужны деньги. Ну а что, от какой-то мелкой пломбы вам хуже не станет, а ему – копеечка.

За эту постоянно пестуемую атмосферу страха я и недолюбливаю кибербез. Вечно какие-то ужасные последствия вангуют специалисты этой сферы. Но почему-то ничего не случается. И чем чаще ничего не случается, тем большие небесные кары обещают эти неошаманы. Если, конечно, не купишь у них то, что тебе скорее всего не нужно.

Куда проще подтирать жопу, чистить зубы и банально соблюдать базовые правила гигиены. Оно же и дешевле.

А те, кто запугивает других, будут гореть в аду. Может, уже горят, просто рассказать не могут: за этот горизонт событий нам заглянуть не получится.

В Перекрестке появились бумажные книги. Ассортимент, конечно, тот ещё, но радует тенденция. Бумага живее всех живых

Все по факту

Когда я был юным, мне казалось, что крайне важно быть универсальным. В книжке «Универсальный журналист» много говорилось о том, что в мире постоянно изменяющихся и эволюционирующих медиа журналист просто обязан уметь делать все. Что там не говорилось, так это то, что специализация важна не меньше – практически не бывает так, чтобы один человек одинаково хорошо умел делать и снимать, и писать, и редактировать, и продюсировать, и проч. и проч. Спустя два десятка лет я очень хорошо понимаю, что у профессионала, конечно, должно быть понимание, как что делается в смежных профессиях, должны быть навыки в сопредельных ремеслах. Но все же по-настоящему хорошо он может заниматься только одним. Если по-настоящему.

Ознакомился с книгой «Bookship. Последний книжный магазин во Вселенной» за авторством Марии Закрученко. Простенький фантастический роман с непритязательной завязкой и парой неплохих (правда неплохих) твистов в сюжете. Проблема в том, что с первых строк и до последней страницы роман состоял из заимствований и нелепого копирования чужих сюжетов, в основном из классических фантастических фильмов. Самым ярким примером является арка главного персонажа: ах, парень непонятно откуда живет на пустынной планете с фермерами, и однажды сталкивается с космическими странниками, которых преследует жуткие имперцы, и отправляется в долгое путешествие, постепенно осознавая свою избранность. Что, думаете это о Люке Скайуокере? Нет, конечно, это персонаж по имени Дик.

В очень далеком детстве, где-то в начале 90-х, папе дали путевку в санаторий в Туркменистане. Что мне запомнилось, так это яростная скупка батей книг: в азиатских республиках печатали много того, что у нас в Сибири купить было нереально. В том числе, много фантастики. В том числе, одну из первых книг в жанре «космической оперы» Эдмонта Гамильтона «Звездные короли». Если не знаете, что это за книга, то достаточно сказать, что сюжетно на нее похожи практически все современные космические франшизы – от «Звездных войн» до Mass Effect.

Маленький Сережа об этом, понятно дело, не знал, так что проникался он этой книжкой с чистого листа. И до того проникся, что после возвращения домой немедленно сел писать собственный роман. Наверное, тетрадка с первыми главами до сих пор лежит где-то дома, помню лишь то, что главный герой – совсем как у Гамильтона – внезапно оказывался в теле космического принца Вин де Пуха. Ну и все дальше по тексту.

Мария Закрученко, очевидно, ушла в развитии литературного таланта чуть дальше маленького Сережи. Не только потому, что маленький Сережа осилил лишь пару глав, а взрослая Мария – целую книжку. Просто маленький Сережа не смотрел и не читал столько, сколько взрослая Мария. Но по стилю Мария ушла не так далеко. Да, не Вин де Пух, но Дик? Серьезно?

Мария трудится главным редактором небольшого издательства. Есть подозрение, что в один прекрасный день Мария (сама или кто-то подсказал) решила, что может писать лучше этих всех непонятных авторов. Наверное, любого профессионала иногда такие мысли посещают. Журналист внезапно решает, что он отлично справится с PR. PR решает, что он отлично может управлять собственным агентство. Редактор решает, что он великолепно может справиться с работой журналиста. Ну а что, еще и на редактуре время сэкономит.

Это, конечно, не так. Точнее, не совсем так. Иногда случается, что человек не на своем месте. Вроде хороший журналист, но внезапно оказывается, что на редакцию свою он потратил много лет только для того, чтобы понять, что настоящее его призвание – это PR. Только вот это редкость, исключение, подтверждающее правило. И Мария Закрученко вполне могла бы и дальше заниматься тем, чем занималась раньше. Правда, об издательстве, где она работает главным редактором, я услышал впервые. Возможно, это не ее. Но уж писательство – точно не ее. Что позволено маленькому Сереже, то не очень-то подходит взрослой тете.

Альпина - отличный пример того, что можно сколько угодно ходить по блогерам, проводить эфиры, тратить усилия и нервы на подбор авторов, издавать неплохие книги.

Но в итоге все решает последняя миля. Доставка.

Доставка у Альпины платная. Это нормально. Не нормально, что мне предлагают пользоваться то почтой России, то другими слоупоками с пунктами выдачи где-то на Кудыкиной горе.

Доставить в 5post? Нет. Доставить в Яндекс.Маркет? Нет.

Почему нет? Ведь я деньги плачу за доставку. Дайте мне выбрать куда.

В итоге заказ на несколько тысяч рублей завис неизвестно где, трек номера нет, ничего нет, вот вам 200 бонусных рублей, не обляпайтесь.

Что ж. Будем покупать в других местах.

Понимаю, что вы тут все далеки от футбола, но мимо интересного кейса пройти не могу. Он и про журналистику, и про позиционирование, и про PR. Всего понемногу. Подробности можете без труда найти, я лишь перескажу суть: после футбольного матча местный журналист берет блиц-интервью у тренера гостевой команды, задает несколько вопросов, среди которых один дежурный (прокомментируйте игру), а второй касаемо того, что тренер кричал судье, после чего журналист попрощался и пожелал удачи. Тренер завелся и начал агрессивно требовать у журналиста объяснить, почему он не задает вопросы об игре, футболистах. Дальше больше, журналист ретировался. Ну а спортивные медиа занялись обычным делом, бросившись выяснять, кто виноват, а кто нет.

Этот внезапный, незапланированный конфликт не имеет однозначного виноватого. Виноваты в нем все. Но мне кажется, стоит разобрать каждую из виновных сторон в отдельности.

Первое – виноват журналист. Я очень хорошо помню, как вообще появился в трансляциях футбольных матчей Адам Ахмадов. Это один из региональных журналистов, которые находятся в контуре Матч ТВ. Если в городе появляется (или существует) команда высшего футбольного дивизиона, появляется и лицо канала. Задача этого журналиста – выступать с коротким превью перед матчем, брать интервью у тренеров до и после матча, а также у футболистов в перерыве. Задача, прямо скажем, не бей лежачего – большая часть вопросов стандартная (хотя некоторые журналисты пытаются пестовать в себе профессиональные навыки и действительно задают интересные вопросы), остальные – на усмотрение «корреспондента».

Игра проходила в Грозном, Адам – болельщик (хочешь или не хочешь, а на месте ты всегда болельщик местной команды), но задавать откровенно провокационные вопросы, не относящиеся к самой игре – это стыдно. Как правильно замечают коллеги-журналисты из спортивных медиа, никто не мешал Адаму задать несколько вопросов тренеру, который только что провел победный сложный матч, тренеру, который висит на волоске от отставки, но сумевший выиграть два сложнейших матча подряд. Нет, Адам задает вопрос: «что вы там судье кричали? «позор»?».

Второе – виновато медиа. Сегодня Тине Канделаки стукнуло 50. Тина лично уничтожила лучший (и единственный) спортивный телеканал в стране. Тина лично создала ситуацию, при которой вся элита спортивной журналистики того времени встала и ушла, кто куда. Остались только самые, так сказать, гибкие. Принявшие правила игры. А правила игры Тины Канделаки простые – нужны рейтинги. Отсюда – напрыг Губерниева на Бузову в прямом эфире, когда он намекал, что Бузова пришла пьяная (что, конечно, не так). Отсюда – постоянный комплиментарный комментарий матчей «Зенита» (принадлежащей тем же, кому принадлежит Матч ТВ). Отсюда – требования выводить на эмоции, провоцировать, скандалить. Такое позиционирование, и логика диалога журналиста и тренера вытекает именно из него.

Третье – виноват тренер. Да, у тренеров нет личного PR-менеджера (хотя логично, что таковым должен быть переводчик, ибо именно он является прямой связкой между тренером и тех, кто ему задает вопросы). Эмоции можно понять, и на эмоциях тренеры много что говорили. Можно вспомнить и «игра была равна, играли два говна» Валерия Карпина, и «вам нравится это блядство? Нам – нет» Михаила Галактионова. Все это следствие не только провокации со стороны журналиста, но и эмоций после матча. Но раз уж регламент соревнований требует от клубов присылать тренеров и игроков на блиц-интервью, то, наверное, стоит готовиться к ним. Не по сути, а с точки зрения сдерживания эмоций и понимания последствий.

Виноваты все. А кто из всех больше пусть каждый решает сам. Куда важнее – сделать выводы. И журналисту, которому в спортивном мире еще долго работать, и тренеру, которого после подобных взрывов могут отстранить на несколько игр, и медиа, которое уже не знает, что делать, и откровенно заставляет подчиненных идти на провоцирование ради рейтингов.