А вы слышите ветер?
Шелест пальм?
Когда работаете
Ночью и днем?
Вы слышите море,
Передвигая паллеты?
Вы слышите песни,
Когда работяги пиздят ни о чем?
Вы видите небо,
Когда пристегнуты к полу?
Вы летаете ангелом,
Разлагаясь в аду?
Я вот бобины кручу до зари,
Представляя Гавайи, Фиджи и дни,
Где я свободен духом.
Но боль не уходит,
Кандалы натирают,
А бобины все кружат,
Как кружатся дни.
И иногда,
Когда очень уж больно,
Я сочиняю на работе стишки.
Врезаю чернила
В листок А4
И надеюсь что боль
Заточится туда.
Но с каждым днем
Я лишь убеждаюсь,
Хороший поэт
Умирает в куче дерьма.
Шелест пальм?
Когда работаете
Ночью и днем?
Вы слышите море,
Передвигая паллеты?
Вы слышите песни,
Когда работяги пиздят ни о чем?
Вы видите небо,
Когда пристегнуты к полу?
Вы летаете ангелом,
Разлагаясь в аду?
Я вот бобины кручу до зари,
Представляя Гавайи, Фиджи и дни,
Где я свободен духом.
Но боль не уходит,
Кандалы натирают,
А бобины все кружат,
Как кружатся дни.
И иногда,
Когда очень уж больно,
Я сочиняю на работе стишки.
Врезаю чернила
В листок А4
И надеюсь что боль
Заточится туда.
Но с каждым днем
Я лишь убеждаюсь,
Хороший поэт
Умирает в куче дерьма.
РОЗОВЫЕ ПОНИ НАПОЛЗАЮТ НА МОИ ГЛАЗНИЦЫ
Розовые пони наползают на мои глазницы,
когда проходят три ночные смены
и 36 часов рабской каторги.
Розовые пони протыкают меня
своими рогами в сердце,
когда после рабства я иду гулять.
И иногда я сплю на ходу,
особенно с похмелья
и видится мне как голым я бегу,
по полю из сахарной ваты,
где пасутся поняши и ждут,
когда бы им наползти на мои глазки снова,
забрав свободу,
даря лишь темноту.
12 января 2025 года
Розовые пони наползают на мои глазницы,
когда проходят три ночные смены
и 36 часов рабской каторги.
Розовые пони протыкают меня
своими рогами в сердце,
когда после рабства я иду гулять.
И иногда я сплю на ходу,
особенно с похмелья
и видится мне как голым я бегу,
по полю из сахарной ваты,
где пасутся поняши и ждут,
когда бы им наползти на мои глазки снова,
забрав свободу,
даря лишь темноту.
12 января 2025 года
Я мотаю кассетку и курю гонджубас,
пепел падает на стол,
смотрю в окно,
пролетают миллионы,
миллионы стай,
как пишутся миллионы слов.
И смотря на все это,
я кручу все болты
и соплю так редко, редко.
Починив наконец-то кассетку,
я вставляю её в пузатый экран
и соплю, и курю, наслаждаясь старенькой, дряхленькой,
но такой родной,
кинолентой.
7 января 2025 года
пепел падает на стол,
смотрю в окно,
пролетают миллионы,
миллионы стай,
как пишутся миллионы слов.
И смотря на все это,
я кручу все болты
и соплю так редко, редко.
Починив наконец-то кассетку,
я вставляю её в пузатый экран
и соплю, и курю, наслаждаясь старенькой, дряхленькой,
но такой родной,
кинолентой.
7 января 2025 года
Forwarded from Совет да Любовь
Какой же он был восхитительный. Помню охуевание впечатления от каждого просмотренного его фильма. В двадцать я пережила настоящую линчеманию, купив DVD со всеми (на тот момент) его фильмами. «Малхолланд Драйв» я не поняла. А вот «Шоссе в никуда» и «Синий бархат» навсегда врезались в память.
Он навязал мне свой идеал женской красоты. И я очень долго считала «Простую историю» своим любимым фильмом...
Умер дедушка, который воспитал в нас умение не удивляться самым фантасмагорическим проявлениям безумного настоящего. Вселенская печаль.
Он навязал мне свой идеал женской красоты. И я очень долго считала «Простую историю» своим любимым фильмом...
Умер дедушка, который воспитал в нас умение не удивляться самым фантасмагорическим проявлениям безумного настоящего. Вселенская печаль.