Мне так страшно...
Божий свет
Люби меня
Я ведь поэт!
Я душу пропил!
В боли жил!
Я разлагался и молил:
«Пожалуйста, моя мечта,
Спаси от горя ты меня!»
Но что теперь,
Когда мечта, есть то,
Почему страдаю я?
Если б не боль?
Не сложный путь?
То кем б я стал?
Моя грусть
Есть высший дар,
Богов подгон,
Их злобный план...
Мой вечный путь,
Петля! Капкан!
Но не сдаюсь,
Иду я в бар!
Ну дай мне радость,
Что с того?
Стихи забросил бы и все.
Страдать - работа!
Путь - судьба!
Без боли
Нету здесь письма!
Нет строчки!
Слога! Нет поэта!
Страдать проклятье,
Дар навеки!
Мой выбор жить!
И жизнь писать
И ради этого страдать!
Божий свет
Люби меня
Я ведь поэт!
Я душу пропил!
В боли жил!
Я разлагался и молил:
«Пожалуйста, моя мечта,
Спаси от горя ты меня!»
Но что теперь,
Когда мечта, есть то,
Почему страдаю я?
Если б не боль?
Не сложный путь?
То кем б я стал?
Моя грусть
Есть высший дар,
Богов подгон,
Их злобный план...
Мой вечный путь,
Петля! Капкан!
Но не сдаюсь,
Иду я в бар!
Ну дай мне радость,
Что с того?
Стихи забросил бы и все.
Страдать - работа!
Путь - судьба!
Без боли
Нету здесь письма!
Нет строчки!
Слога! Нет поэта!
Страдать проклятье,
Дар навеки!
Мой выбор жить!
И жизнь писать
И ради этого страдать!
Перед сном будет новый, сука, волшебно-прекрасный стих!
С рисунком, который я ебашил две недели!
Спасибо за внимание!
С рисунком, который я ебашил две недели!
Спасибо за внимание!
Привет, мой маленький малыш,
Прости, что я не оправдался,
Я так мечтал прийти в наш дом,
Что просто в ярости боялся.
Путь всякой плоти предрешен,
Я вёл нас в дом, мой малый я,
Прости, что боль лишь нам нашёл,
Прости, пожалуйста, меня.
Но я старался, пер как мог!
И мчался вдаль, на встречу свету!
Ну кто же знал, мой малый друг,
Что тьма внутри сильнее цвета?
Добром я шёл, клянусь тебе!
Но море было зла! Преград!
Пришлось стать жестким! Бить в ответ!
Чтобы у дома провожать закат.
Я ради нас, о, прошлый я,
Творил до жути, море мрака,
Прошёл триумф смертельных врат!
Дабы плясал ты в свет, к закату!
Прости, девятилетний я!
Не так ты представлял ту силу,
Не так ты представлял меня,
Не так ты верил злому миру!
Но вот он Я! Мой милый друг!
Я здесь, в депрессии и болях!
Но я все так же не сдаюсь
И пру вперёд, не съест нас Молох!
О, Nevermor! И вновь! И снова!
Кричу я сдавшимся героям,
Во веки воли, никогда!
Не сдамся скорби я и боли,
Ради тебя, мой малый я....
Вера, тьма в пути всегда,
Со мной они, и мрак Геката,
Я буду дома, буду там!
Идти звездою и по знакам!
Покуда тьма не забрала...
Идти до боли, в гное, в море,
Тьмы ночной, не видя дня,
Покуда радость в твоём сердце,
Нас, мой малый я, не забрала.
Прости, что я не оправдался,
Я так мечтал прийти в наш дом,
Что просто в ярости боялся.
Путь всякой плоти предрешен,
Я вёл нас в дом, мой малый я,
Прости, что боль лишь нам нашёл,
Прости, пожалуйста, меня.
Но я старался, пер как мог!
И мчался вдаль, на встречу свету!
Ну кто же знал, мой малый друг,
Что тьма внутри сильнее цвета?
Добром я шёл, клянусь тебе!
Но море было зла! Преград!
Пришлось стать жестким! Бить в ответ!
Чтобы у дома провожать закат.
Я ради нас, о, прошлый я,
Творил до жути, море мрака,
Прошёл триумф смертельных врат!
Дабы плясал ты в свет, к закату!
Прости, девятилетний я!
Не так ты представлял ту силу,
Не так ты представлял меня,
Не так ты верил злому миру!
Но вот он Я! Мой милый друг!
Я здесь, в депрессии и болях!
Но я все так же не сдаюсь
И пру вперёд, не съест нас Молох!
О, Nevermor! И вновь! И снова!
Кричу я сдавшимся героям,
Во веки воли, никогда!
Не сдамся скорби я и боли,
Ради тебя, мой малый я....
Вера, тьма в пути всегда,
Со мной они, и мрак Геката,
Я буду дома, буду там!
Идти звездою и по знакам!
Покуда тьма не забрала...
Идти до боли, в гное, в море,
Тьмы ночной, не видя дня,
Покуда радость в твоём сердце,
Нас, мой малый я, не забрала.
ПОМНИТЕ О...
Однажды исчезнет великий поэт...
Король Кайфограда, что музой воспет,
И вы все завоете, жалкие твари!
Ведь вы не ценили, его не искали!
А как он исчезнет, так цены созреют,
Издатели быстро разбогатеют...
Вот прям как с Лимоновым,
Все вдруг вспомнят поэта!
А он ведь жил, суки,
В ваше чертово время!
Цените Медею! Обхуярьтесь стихами!
Напишите ему текстов - цунами!
Воспейте посмертно! Воспейте при жизни!
Он заслужил славы и истин!
Он много писал! Он за это страдал!
И шилом за это ладонь истязал!
За слова и пот! За песнь для люда!
Для маргиналов и контркультуры!
За весь андеграунд! За рифму и без!
Он обличал свою душу, в поэзии песнь...
Живя в 90-х, в Выборге, в гетто,
Возможно там он уверовал в это...
Цени же, читатель, и помни о вздохе,
О великом поэте, Никонове Лёхе.
15.08.24. Н.К.
Однажды исчезнет великий поэт...
Король Кайфограда, что музой воспет,
И вы все завоете, жалкие твари!
Ведь вы не ценили, его не искали!
А как он исчезнет, так цены созреют,
Издатели быстро разбогатеют...
Вот прям как с Лимоновым,
Все вдруг вспомнят поэта!
А он ведь жил, суки,
В ваше чертово время!
Цените Медею! Обхуярьтесь стихами!
Напишите ему текстов - цунами!
Воспейте посмертно! Воспейте при жизни!
Он заслужил славы и истин!
Он много писал! Он за это страдал!
И шилом за это ладонь истязал!
За слова и пот! За песнь для люда!
Для маргиналов и контркультуры!
За весь андеграунд! За рифму и без!
Он обличал свою душу, в поэзии песнь...
Живя в 90-х, в Выборге, в гетто,
Возможно там он уверовал в это...
Цени же, читатель, и помни о вздохе,
О великом поэте, Никонове Лёхе.
15.08.24. Н.К.
Журнал Gerbera выпустил свой 16 номер, а в нем и мою поэзию, журнал можно прочитать по ссылке. А купить журнал можно по ссылке ниже: https://www.calameo.com/read/0067152381059cc8c52f0
https://www.magcloud.com/browse/issue/2880250?__r=313973
https://www.magcloud.com/browse/issue/2880250?__r=313973
calameo.com
Gerbera Magazine Aug 2024 Vol 16
Главный редактор / Наталья Миронова Выпускающий редактор / Мария Миронова Литературный редактор / Андрей Лысогоров Верстка / Ольга Божко Интервью / Вероника Блажевич Иллюстрация текстовых материалов / Natalie On Morphine
Снятся мне алые стены,
И повешенный рой мертвецов,
Что болтаются как растения,
От холодных Российских ветров.
Снятся поля, что завалены,
Снится заброшенный танк,
Снится, панельки разрушены,
И пройденный войсками фланг.
Снятся мне ужасы голода,
Снится эхо войны,
Снится как крыльями голубя,
Мамины руки легли.
Снится мне чёрная падаль,
И горы костей под дождём,
Просыпаясь, покрытый испариной,
Я вижу, мы на работу идём.
И как-то уж больно от этого,
А с другой стороны всем насрать,
Так почему же, в четверг, от этого,
Я уж должен страдать?
И повешенный рой мертвецов,
Что болтаются как растения,
От холодных Российских ветров.
Снятся поля, что завалены,
Снится заброшенный танк,
Снится, панельки разрушены,
И пройденный войсками фланг.
Снятся мне ужасы голода,
Снится эхо войны,
Снится как крыльями голубя,
Мамины руки легли.
Снится мне чёрная падаль,
И горы костей под дождём,
Просыпаясь, покрытый испариной,
Я вижу, мы на работу идём.
И как-то уж больно от этого,
А с другой стороны всем насрать,
Так почему же, в четверг, от этого,
Я уж должен страдать?
Forwarded from Иосиф Бродский
Камни или не камни, объясняйте это как хотите, но в Петербурге есть эта загадка - он действительно влияет на твою душу, формирует ее. Человека, там выросшего или, по крайней мере, проведшего там свою молодость, - его с другими людьми, как мне кажется, трудно спутать.
ПТИЦЫ ЗАБВЕНИЯ
Голое тело у речке, в лесу,
Красивая дева ушла во тьму,
Раздав свое тело, раскрыв свою душу
Она лежит мёртвой в мрачном лесу.
Птицы забвения за ней прилетели,
Забрали себе её части в гнездо,
Кто-то покушал, кто-то наелся,
Растерзано тело, тело ничто.
Колибри вырвали голубые глаза
Синюю радужку с собой унеся,
Забрав всю картину, всю память бедняги,
Мёртвое тело без глаз в саркофаге.
Пересмешник хохлатый вспорол вдоль груди,
Раскрыв как книгу внутренности.
Даря всем птица возможность забрать,
Мёртвое тело может дрожать.
Ворон тут же спикировал вниз
И душу усопшей поднял ввысь,
Переправив её в небесную синь,
Теперь в небесах ее дух, аминь.
Сорокопут сердечко с собою забрал,
Любовь унес, ее истязал,
На ветку наткнул, забвению отдал,
Умерла любовь, уйдя в астрал.
Орёл огромный заклевал ее печень,
За добро сделал зло, усопший не вечен,
Поглотил ее похоть, оставил лишь гниль,
Мёртвое тело, пора в утиль.
Расхватали все твари,
Осталась лишь кожа,
Бархатным зноем, земля её ложе,
Навечно забыта в мрачном лесу.
Прольется там дождик,
Прорастет сквозь трава
И исчезнет тело, ничто обретя,
В мрачном, забытом, страшном лесу.
Голое тело у речке, в лесу,
Красивая дева ушла во тьму,
Раздав свое тело, раскрыв свою душу
Она лежит мёртвой в мрачном лесу.
Птицы забвения за ней прилетели,
Забрали себе её части в гнездо,
Кто-то покушал, кто-то наелся,
Растерзано тело, тело ничто.
Колибри вырвали голубые глаза
Синюю радужку с собой унеся,
Забрав всю картину, всю память бедняги,
Мёртвое тело без глаз в саркофаге.
Пересмешник хохлатый вспорол вдоль груди,
Раскрыв как книгу внутренности.
Даря всем птица возможность забрать,
Мёртвое тело может дрожать.
Ворон тут же спикировал вниз
И душу усопшей поднял ввысь,
Переправив её в небесную синь,
Теперь в небесах ее дух, аминь.
Сорокопут сердечко с собою забрал,
Любовь унес, ее истязал,
На ветку наткнул, забвению отдал,
Умерла любовь, уйдя в астрал.
Орёл огромный заклевал ее печень,
За добро сделал зло, усопший не вечен,
Поглотил ее похоть, оставил лишь гниль,
Мёртвое тело, пора в утиль.
Расхватали все твари,
Осталась лишь кожа,
Бархатным зноем, земля её ложе,
Навечно забыта в мрачном лесу.
Прольется там дождик,
Прорастет сквозь трава
И исчезнет тело, ничто обретя,
В мрачном, забытом, страшном лесу.