Что такое «бизнес-модель»?
Из диалога с клиентом во время стратегической сессии. Мы разбиваем потенциальных потребителей его бизнеса на сегменты, формулируем их ценности, спорим о КФУ для развития. «Не очень понятно», говорит он, «как это может помочь нам ответить на некоторые вопросы о бизнес-модели. Ну, например о том, надо ли нам развивать свое производство или сфокусироваться на аутсорсинге».
Вопрос очень правильный. Когда мы размышляем о бизнес-модели, то обычно представляем себе некий механизм по производству результата (например, прибыли). У разных бизнесов эти механизмы разные. Кто-то делает все in-house, от разработки софта до клининга, а кто-то все, что можно, отдает на аутсорсинг. Кто-то строит собственную сеть, а кто-то продает франшизу. Бизнес-модель онлайн-маркетплейса отличается от бизнес-модели производственной компании. И так далее.
И часто мы, размышляя о своем бизнесе, задаемся вопросом – а какой из механизмов лучше бы подошел мне? Но я считаю саму постановку вопроса таким образом неверной.
Разработка бизнес-модели начинается с выбора ключевого потребителя, а все остальное подгоняется под одну задачу – делать этого потребителя счастливее лучше, чем кто-либо на рынке. «Делать самому или отдать на аутсорсинг?» – вторичный вопрос по отношению к вопросу «А как будет лучше для потребителя?».
Если вашему потребителю важно приобретать продукт у солидной, большой организации (например, это может внушать ему чувство безопасности), вам пригодится солидный офис, филиалы или завод, куда можно привезти крупного заказчика, чтобы он убедился, что вы не прохвосты. А если потребителю все равно (несут же люди свои деньги в банки без единого отделения), то все это ни к чему, можно все отдать в руки узких специалистов, у них получится лучше и дешевле, а собственную структуру сделать максимально «легкой».
Если вашему потребителю важна комфортность покупок, то ваша бизнес-модель – присутствовать во всех возможных каналах сбыта. А если ваш клиент настолько ценит качество вашего продукта, что готов за ним ехать через весь город, вы можете открывать фирменный магазин в центре. Если вашему клиенту нужно очень быстро и без хлопот заключать сделки в простой форме, вам нужна онлайн-платформа. А если сделки сложны, многоуровневы, требуют многосторонних переговоров – создавайте посредническое агентство.
Формат бизнеса определяет ключевой потребитель, а не успешный опыт других компаний или развитие технологий. Сами по себе технологии лишь меняют потребительский опыт. Интернет-торговля появилась еще в конце 90-х, технологии и тогда позволяли делать очень многое. Но расцвела она через 15 лет, когда потребители к этим технологиям привыкли. Технологии сами по себе не рождают новые бизнес-модели. Бизнес-модели рождаются тогда, когда потребители начинают видеть в них подлинную ценность. Скайп придумали в 2003 году, но только после пандемии число командировок снизится по-настоящему значимо.
Конечно, при разработке бизнес-модели нужно учитывать и иные факторы. Например, вы хотите строить свою сеть, но у вас нет денег на развитие, а времени жалко. Тогда вы можете задуматься о франшизной модели, не забывая при этом учесть, что в таком случае у вас будет два потребителя – покупатель франшизы и покупатель продукта, и ценности этих людей совершенно разные. К смене бизнес-модели вас могут подтолкнуть риски: например, участь дистрибутора на многих рынках незавидна, их пытаются «съесть» соседи по пищевой цепочке с обеих сторон. Но если вы видите в такой модели значительные риски и хотите ее сменить, вам первым делом стоит задуматься о том, кто будет вашим потребителем и чего этот потребитель ждет от своего поставщика. Тем же путем вам нужно будет рассуждать, если ваша текущая бизнес-модель перестала приносить доход.
Из диалога с клиентом во время стратегической сессии. Мы разбиваем потенциальных потребителей его бизнеса на сегменты, формулируем их ценности, спорим о КФУ для развития. «Не очень понятно», говорит он, «как это может помочь нам ответить на некоторые вопросы о бизнес-модели. Ну, например о том, надо ли нам развивать свое производство или сфокусироваться на аутсорсинге».
Вопрос очень правильный. Когда мы размышляем о бизнес-модели, то обычно представляем себе некий механизм по производству результата (например, прибыли). У разных бизнесов эти механизмы разные. Кто-то делает все in-house, от разработки софта до клининга, а кто-то все, что можно, отдает на аутсорсинг. Кто-то строит собственную сеть, а кто-то продает франшизу. Бизнес-модель онлайн-маркетплейса отличается от бизнес-модели производственной компании. И так далее.
И часто мы, размышляя о своем бизнесе, задаемся вопросом – а какой из механизмов лучше бы подошел мне? Но я считаю саму постановку вопроса таким образом неверной.
Разработка бизнес-модели начинается с выбора ключевого потребителя, а все остальное подгоняется под одну задачу – делать этого потребителя счастливее лучше, чем кто-либо на рынке. «Делать самому или отдать на аутсорсинг?» – вторичный вопрос по отношению к вопросу «А как будет лучше для потребителя?».
Если вашему потребителю важно приобретать продукт у солидной, большой организации (например, это может внушать ему чувство безопасности), вам пригодится солидный офис, филиалы или завод, куда можно привезти крупного заказчика, чтобы он убедился, что вы не прохвосты. А если потребителю все равно (несут же люди свои деньги в банки без единого отделения), то все это ни к чему, можно все отдать в руки узких специалистов, у них получится лучше и дешевле, а собственную структуру сделать максимально «легкой».
Если вашему потребителю важна комфортность покупок, то ваша бизнес-модель – присутствовать во всех возможных каналах сбыта. А если ваш клиент настолько ценит качество вашего продукта, что готов за ним ехать через весь город, вы можете открывать фирменный магазин в центре. Если вашему клиенту нужно очень быстро и без хлопот заключать сделки в простой форме, вам нужна онлайн-платформа. А если сделки сложны, многоуровневы, требуют многосторонних переговоров – создавайте посредническое агентство.
Формат бизнеса определяет ключевой потребитель, а не успешный опыт других компаний или развитие технологий. Сами по себе технологии лишь меняют потребительский опыт. Интернет-торговля появилась еще в конце 90-х, технологии и тогда позволяли делать очень многое. Но расцвела она через 15 лет, когда потребители к этим технологиям привыкли. Технологии сами по себе не рождают новые бизнес-модели. Бизнес-модели рождаются тогда, когда потребители начинают видеть в них подлинную ценность. Скайп придумали в 2003 году, но только после пандемии число командировок снизится по-настоящему значимо.
Конечно, при разработке бизнес-модели нужно учитывать и иные факторы. Например, вы хотите строить свою сеть, но у вас нет денег на развитие, а времени жалко. Тогда вы можете задуматься о франшизной модели, не забывая при этом учесть, что в таком случае у вас будет два потребителя – покупатель франшизы и покупатель продукта, и ценности этих людей совершенно разные. К смене бизнес-модели вас могут подтолкнуть риски: например, участь дистрибутора на многих рынках незавидна, их пытаются «съесть» соседи по пищевой цепочке с обеих сторон. Но если вы видите в такой модели значительные риски и хотите ее сменить, вам первым делом стоит задуматься о том, кто будет вашим потребителем и чего этот потребитель ждет от своего поставщика. Тем же путем вам нужно будет рассуждать, если ваша текущая бизнес-модель перестала приносить доход.
Из диалога с другим клиентом: бизнес-модель, прекрасно работающая в России, очень медленно масштабируется за рубеж. Клиент винит в этом внутренние приоритеты в компании, российское направление по-прежнему остается в головах менеджеров основным, а экспорт – это бедная золушка, обделенная ресурсами. Но я думаю, что проблема глубже. Предложение, нашедшее горячий отклик в сердцах российских предпринимателей, не трогает европейских, которые мыслят и принимают решения совершенно иначе. Нужно не выделять больше ресурсов, а идти к европейскому потребителю и пытаться лучше его понять. А уже потом перестраивать бизнес-модель.
Выражаясь языком математики, бизнес-модель – это функция от потребителя. Прекрасно отлаженное производство с широкой дистрибуторской сетью не стоят ничего, если они выпускают и продают что-то ненужное потребителю. Например, пишущие машинки в эпоху компьютеров. Подробнее о перестройке бизнес-модели – в моей книге «Архитекторы бизнеса. Пересоберите свой бизнес за 60 дней», которую можно купить на Litres.
Выражаясь языком математики, бизнес-модель – это функция от потребителя. Прекрасно отлаженное производство с широкой дистрибуторской сетью не стоят ничего, если они выпускают и продают что-то ненужное потребителю. Например, пишущие машинки в эпоху компьютеров. Подробнее о перестройке бизнес-модели – в моей книге «Архитекторы бизнеса. Пересоберите свой бизнес за 60 дней», которую можно купить на Litres.
Капитализм не наступил
В начале 90-х в центре Питера, где я тогда жил, появились первые частные магазины. Я был тогда студентом, и, хоть и работал, излишками денежных средств не обладал, но все равно ничего не мог с собой поделать и ходил в них, а не на рынок и не в старые государственные магазины. Уж больно силен был контраст между сверкающей чистотой «комков», как тогда называли первые коммерческие магазины, и альтернативами.
Меня тогда шокировал тот факт, что порой продавщицы честно предупреждали меня о том, что сметана не свежая, а хлеб уже слегка зачерствел. В совке так не делал никто, и я всем вокруг рассказывал об этом как о примере победы капитализма с его заботой о клиенте над другими формами деловой среды.
Увы, тот капитализм, о котором я тогда мечтал, так и не наступил.
Владельцы магазинов и любых других торговых фирм посадили всех сотрудников на бонусы от продаж. И теперь сотрудник, предупреждающий вас о несвежем хлебе, фактически отдает вам деньги из своего кошелька. Конечно, это портит отношения клиента к компании в долгосрочной перспективе. Но помилуйте – будет ли заботиться о долгосрочной перспективе продавец в магазине? Менеджер по продажам в оптовой фирме?
У столь любимых управленцами в России KPI есть очень сильная темная сторона. Одно из возможных последствий – утрата сотрудником желания заботиться о клиенте. Подробнее об этом и о других темных сторонах KPI читайте в моей мини-книги «KPI, которые убьют ваш бизнес», которая выйдет в начале февраля.
В начале 90-х в центре Питера, где я тогда жил, появились первые частные магазины. Я был тогда студентом, и, хоть и работал, излишками денежных средств не обладал, но все равно ничего не мог с собой поделать и ходил в них, а не на рынок и не в старые государственные магазины. Уж больно силен был контраст между сверкающей чистотой «комков», как тогда называли первые коммерческие магазины, и альтернативами.
Меня тогда шокировал тот факт, что порой продавщицы честно предупреждали меня о том, что сметана не свежая, а хлеб уже слегка зачерствел. В совке так не делал никто, и я всем вокруг рассказывал об этом как о примере победы капитализма с его заботой о клиенте над другими формами деловой среды.
Увы, тот капитализм, о котором я тогда мечтал, так и не наступил.
Владельцы магазинов и любых других торговых фирм посадили всех сотрудников на бонусы от продаж. И теперь сотрудник, предупреждающий вас о несвежем хлебе, фактически отдает вам деньги из своего кошелька. Конечно, это портит отношения клиента к компании в долгосрочной перспективе. Но помилуйте – будет ли заботиться о долгосрочной перспективе продавец в магазине? Менеджер по продажам в оптовой фирме?
У столь любимых управленцами в России KPI есть очень сильная темная сторона. Одно из возможных последствий – утрата сотрудником желания заботиться о клиенте. Подробнее об этом и о других темных сторонах KPI читайте в моей мини-книги «KPI, которые убьют ваш бизнес», которая выйдет в начале февраля.
Можно ли сформировать потребность?
В 80х годах я, ленинградский школьник, сначала ездил несколько лет в музыкальную школу на Васильевский остров, а потом туда же, но в физико-математическую школу №30. Питерская система общественного транспорта тогда работала так, что тридцатиминутное ожидание трамвая или автобуса было нормой. Такси и «частники» существовали, но стоили дорого. Мы мёрзли на остановках зимой, мокли под дождем, потели на жаре, но относились к этому как к должному. А сейчас я возмущаюсь, если такси ждать более семи минут. Сформировали ли ребята из «Яндекс.Такси» у меня потребность ездить удобно и быстро? Да нет, конечно. Дали бы мне в 1988-м году смартфон и Яндекс.Такси - мёрз бы я на остановке?
После очередного поста про клиентскую ценность кто-то написал в комментариях: «Все существующие человеческие потребности уже закрыты. Задача бизнеса - формировать новые». Пятёрка комментатору за масштаб мышления, но двойка за непонимание природы человека.
Мозг человека вместе с потребностями сформировался веками эволюции, и пара сотен лет электричества и интернета пока ничего не изменили. Базовые потребности человека определены его природой, и меняются крайне медленно. Люди всегда хотели путешествовать быстро и с комфортом. Просто когда-то они думали, что ничего лучше лошади для этого не существует, а потом им предложили поезд, Ford Model T, самолёт, Hyperloop и так далее. Если кто-то когда-то изобретёт, наконец, телепортацию, это будет лишь иной способ закрыть старую потребность, и не более.
Да, некоторые потребности относятся к так называемым «латентным», то есть существующим глубоко внутри, но не раскрытым в массовом сознании. Средневековый крестьянин не осознавал свою естественную тягу узнавать новое, видеть новые места и встречать новых людей. Но как только путешествия стали возможными, миллионы крестьян с «мыльницами» в руках отправились в круизы.
Маркетологи могут помочь эту латентную способность побыстрее раскрыть, убедив нас, что это не просто желание - это насущная необходимость. Как, вы еще не путешествовали вокруг света? Поторопитесь, скидки заканчиваются! Все ваши соседи и друзья уже съездили, одни вы остались! Но сформировать у человека то, чего у него нет от природы, никакому другому человеку не под силу.
У людей всегда была потребность общаться и быть на связи. Когда-то ничего лучше голубей и почты не существовало. В моем детстве суррогатом мобильной связи были двухкопеечные таксофоны. Сейчас это смартфон - устройство другое, потребность та же.
Потребность выделяться на фоне других, стремиться к победе в социальной гонке - ровесница человека. В разные эпохи потребность закрывалась по-разному. Сейчас ее закрывают при помощи социальных сетей, а когда-то для этого выходили в свет или сидели на завалинке. Потребность лениться и беречь силы тоже всегда была с нами, задолго до того, как наш труд взяли на себя стиральные машины, посудомойки или сервисы доставки еды. Потребности не готовить самим тоже тысячи лет. У богатых этим и сейчас занимается прислуга. Большинство же остальных стоят у плиты только по необходимости.
На свете есть много вещей, которые людям внушили маркетологи. Фотомодель Твигги задала стандарт худобы в 60-х. До появления ее тощей фигуры на обложках журналов девушки меньше страдали из-за пары лишних килограммов. Большеглазая модель породила целый «синдром Твигги» - тысячи девушек изнуряли себя диетами, рискуя здоровьем. Древний человек не парился по поводу того, что не принял душ дважды в день, и что его волосы «недостаточно шелковистые». Считается, что «проблема целлюлита» вовсе не была проблемой, пока про нее не раструбили маркетологи.
В 80х годах я, ленинградский школьник, сначала ездил несколько лет в музыкальную школу на Васильевский остров, а потом туда же, но в физико-математическую школу №30. Питерская система общественного транспорта тогда работала так, что тридцатиминутное ожидание трамвая или автобуса было нормой. Такси и «частники» существовали, но стоили дорого. Мы мёрзли на остановках зимой, мокли под дождем, потели на жаре, но относились к этому как к должному. А сейчас я возмущаюсь, если такси ждать более семи минут. Сформировали ли ребята из «Яндекс.Такси» у меня потребность ездить удобно и быстро? Да нет, конечно. Дали бы мне в 1988-м году смартфон и Яндекс.Такси - мёрз бы я на остановке?
После очередного поста про клиентскую ценность кто-то написал в комментариях: «Все существующие человеческие потребности уже закрыты. Задача бизнеса - формировать новые». Пятёрка комментатору за масштаб мышления, но двойка за непонимание природы человека.
Мозг человека вместе с потребностями сформировался веками эволюции, и пара сотен лет электричества и интернета пока ничего не изменили. Базовые потребности человека определены его природой, и меняются крайне медленно. Люди всегда хотели путешествовать быстро и с комфортом. Просто когда-то они думали, что ничего лучше лошади для этого не существует, а потом им предложили поезд, Ford Model T, самолёт, Hyperloop и так далее. Если кто-то когда-то изобретёт, наконец, телепортацию, это будет лишь иной способ закрыть старую потребность, и не более.
Да, некоторые потребности относятся к так называемым «латентным», то есть существующим глубоко внутри, но не раскрытым в массовом сознании. Средневековый крестьянин не осознавал свою естественную тягу узнавать новое, видеть новые места и встречать новых людей. Но как только путешествия стали возможными, миллионы крестьян с «мыльницами» в руках отправились в круизы.
Маркетологи могут помочь эту латентную способность побыстрее раскрыть, убедив нас, что это не просто желание - это насущная необходимость. Как, вы еще не путешествовали вокруг света? Поторопитесь, скидки заканчиваются! Все ваши соседи и друзья уже съездили, одни вы остались! Но сформировать у человека то, чего у него нет от природы, никакому другому человеку не под силу.
У людей всегда была потребность общаться и быть на связи. Когда-то ничего лучше голубей и почты не существовало. В моем детстве суррогатом мобильной связи были двухкопеечные таксофоны. Сейчас это смартфон - устройство другое, потребность та же.
Потребность выделяться на фоне других, стремиться к победе в социальной гонке - ровесница человека. В разные эпохи потребность закрывалась по-разному. Сейчас ее закрывают при помощи социальных сетей, а когда-то для этого выходили в свет или сидели на завалинке. Потребность лениться и беречь силы тоже всегда была с нами, задолго до того, как наш труд взяли на себя стиральные машины, посудомойки или сервисы доставки еды. Потребности не готовить самим тоже тысячи лет. У богатых этим и сейчас занимается прислуга. Большинство же остальных стоят у плиты только по необходимости.
На свете есть много вещей, которые людям внушили маркетологи. Фотомодель Твигги задала стандарт худобы в 60-х. До появления ее тощей фигуры на обложках журналов девушки меньше страдали из-за пары лишних килограммов. Большеглазая модель породила целый «синдром Твигги» - тысячи девушек изнуряли себя диетами, рискуя здоровьем. Древний человек не парился по поводу того, что не принял душ дважды в день, и что его волосы «недостаточно шелковистые». Считается, что «проблема целлюлита» вовсе не была проблемой, пока про нее не раструбили маркетологи.
На самом деле маркетологи эксплуатировали все те же социальные потребности - нравиться, быть заметным, быть лучше (ну или как минимум не хуже) других. Хочешь не отставать от моды? Мой голову шампунем X, жуй жвачку Y, носи рубашки от Z. Маркетологи формируют спрос на конкретные решения, но не базовые потребности. Сейчас в тренде естественность, простота и удобство, но социальная гонка все равно не встала на паузу. Наши дети не просто так снимают идиотские видео в TikTok, они очень следят за реакцией на них.
На стратегических сессиях я заставляю участников отыскивать базовые потребности клиентов, будь то обычные покупатели или сотрудники b2b-клиентов. Всем этим людям хочется поменьше делать и побольше получать. Хочется получать признание и нравиться другим. Хочется безопасности и комфорта. Хочется снижать свои риски. Зная их базовые потребности, мы можем создавать новые продукты и сервисы, которые помогут им решить эти задачи. И если мы сделаем это хорошо, то сможем на этом заработать.
Джефф Безос утверждает, что руководствуется простой идеей: люди всегда будут покупать товары, и всегда будут хотеть делать это удобно и недорого. Какие бы гаджеты и сервисы ни придумывал Amazon, все это вертится вокруг тех же базовых потребностей. И пока что у него отлично получается!
На стратегических сессиях я заставляю участников отыскивать базовые потребности клиентов, будь то обычные покупатели или сотрудники b2b-клиентов. Всем этим людям хочется поменьше делать и побольше получать. Хочется получать признание и нравиться другим. Хочется безопасности и комфорта. Хочется снижать свои риски. Зная их базовые потребности, мы можем создавать новые продукты и сервисы, которые помогут им решить эти задачи. И если мы сделаем это хорошо, то сможем на этом заработать.
Джефф Безос утверждает, что руководствуется простой идеей: люди всегда будут покупать товары, и всегда будут хотеть делать это удобно и недорого. Какие бы гаджеты и сервисы ни придумывал Amazon, все это вертится вокруг тех же базовых потребностей. И пока что у него отлично получается!
Менеджер по клиентскому счастью
Кто в вашей компании отвечает за счастье и удовлетворенность клиента? Персонально? Чей доход зависит от этого? Все вместе, возможно ответите вы. Но вы же прекрасно знаете, что «все вместе» обычно означает «никто».
Представьте себе обычную производственную компанию. Допустим, она делает сыр. Кто в ней отвечает за то, чтобы клиент причмокивал от восторга?
Продажи? Нет, они ругаются с торговыми сетями.
Производство и технологи? Нет, они заботятся о себестоимости и ГОСТах.
Логистика? Они никогда клиента не видели.
Генеральный директор? Да, заботится в редкие минуты, свободные от текущих проблем.
Маркетологи? Тоже нет, они его в лучшем случае изучают. В худшем придумывают способы как ему впарить побольше сыра по акции.
Каждый из этих замечательных людей в глубине души желает клиенту добра, но слишком занят текущими задачами.
В западной практике все чаще встречаются так называемые «менеджеры по клиентскому счастью». Это специальные люди, изучающие клиента, вникающие в то, что может сделать его счастливым, и помогающие компании создать это на практике. Ведь счастье клиента – это результат совокупного опыта его взаимодействия с компанией и ее продуктом, от первого захода на сайт до постпродажного сервиса. Задача менеджера по клиентскому счастью – обеспечить взаимосвязь всех процессов таким образом, чтобы клиент в итоге был счастлив. А потом возвращался, восторгался в социальных сетях, рекомендовал друзьям и так далее.
Чем больше компания, тем больше отдельные департаменты становятся удельными княжествами с высокой степенью автономии. Производство копается в своих станках, закупки гордятся отжатыми скидками (а хорошо ли это – еще большой вопрос), айтишники живут в параллельной вселенной. Их начальники регулярно ходят на общие совещания, но там царит челночная дипломатия, борьба за ресурсы и средневековая междоусобица. Клиент там вроде давно забытого мифологического божества. Его портреты еще повсюду висят, но всерьез в него давно никто не верит.
Генеральный директор может и должен заставить их смотреть в одну сторону – в сторону клиента. Но будет ли генеральный директор копаться в процессах и выяснять как состыковать клиентские заявки и софт в отделе логистики таким образом, чтобы все заказы приезжали вовремя? Вот тут-то и может пригодиться менеджер по клиентскому счастью.
Вы скажете – но ведь это стандартный функционал по оптимизации бизнес-процессов. И да, и нет. Да потому, что речь действительно идет о процессах. Нет потому, что целью оптимизации БП служит снижение издержек или упрощение (ускорение) процессов ради удобства сотрудников. Таких специалистов можно назвать менеджерами по счастью собственников или работников. Они знать ничего не знают о потребностях клиентов.
Менеджер по клиентскому счастью – это смесь специалиста по БП с маркетологом. Он чинит внутренние процессы так, чтобы заставлять клиента шире улыбаться. Оглядываясь на собственный опыт работы генеральным директором я думаю, что сейчас бы я, пожалуй, такого сотрудника взял бы в штат. Но в то время я больше полагался на KPI. О негативном опыте использования KPI в операционной деятельности читайте в моей новой мини-книге «KPI, которые убьют ваш бизнес», которая выйдет в начале февраля.
Кто в вашей компании отвечает за счастье и удовлетворенность клиента? Персонально? Чей доход зависит от этого? Все вместе, возможно ответите вы. Но вы же прекрасно знаете, что «все вместе» обычно означает «никто».
Представьте себе обычную производственную компанию. Допустим, она делает сыр. Кто в ней отвечает за то, чтобы клиент причмокивал от восторга?
Продажи? Нет, они ругаются с торговыми сетями.
Производство и технологи? Нет, они заботятся о себестоимости и ГОСТах.
Логистика? Они никогда клиента не видели.
Генеральный директор? Да, заботится в редкие минуты, свободные от текущих проблем.
Маркетологи? Тоже нет, они его в лучшем случае изучают. В худшем придумывают способы как ему впарить побольше сыра по акции.
Каждый из этих замечательных людей в глубине души желает клиенту добра, но слишком занят текущими задачами.
В западной практике все чаще встречаются так называемые «менеджеры по клиентскому счастью». Это специальные люди, изучающие клиента, вникающие в то, что может сделать его счастливым, и помогающие компании создать это на практике. Ведь счастье клиента – это результат совокупного опыта его взаимодействия с компанией и ее продуктом, от первого захода на сайт до постпродажного сервиса. Задача менеджера по клиентскому счастью – обеспечить взаимосвязь всех процессов таким образом, чтобы клиент в итоге был счастлив. А потом возвращался, восторгался в социальных сетях, рекомендовал друзьям и так далее.
Чем больше компания, тем больше отдельные департаменты становятся удельными княжествами с высокой степенью автономии. Производство копается в своих станках, закупки гордятся отжатыми скидками (а хорошо ли это – еще большой вопрос), айтишники живут в параллельной вселенной. Их начальники регулярно ходят на общие совещания, но там царит челночная дипломатия, борьба за ресурсы и средневековая междоусобица. Клиент там вроде давно забытого мифологического божества. Его портреты еще повсюду висят, но всерьез в него давно никто не верит.
Генеральный директор может и должен заставить их смотреть в одну сторону – в сторону клиента. Но будет ли генеральный директор копаться в процессах и выяснять как состыковать клиентские заявки и софт в отделе логистики таким образом, чтобы все заказы приезжали вовремя? Вот тут-то и может пригодиться менеджер по клиентскому счастью.
Вы скажете – но ведь это стандартный функционал по оптимизации бизнес-процессов. И да, и нет. Да потому, что речь действительно идет о процессах. Нет потому, что целью оптимизации БП служит снижение издержек или упрощение (ускорение) процессов ради удобства сотрудников. Таких специалистов можно назвать менеджерами по счастью собственников или работников. Они знать ничего не знают о потребностях клиентов.
Менеджер по клиентскому счастью – это смесь специалиста по БП с маркетологом. Он чинит внутренние процессы так, чтобы заставлять клиента шире улыбаться. Оглядываясь на собственный опыт работы генеральным директором я думаю, что сейчас бы я, пожалуй, такого сотрудника взял бы в штат. Но в то время я больше полагался на KPI. О негативном опыте использования KPI в операционной деятельности читайте в моей новой мини-книге «KPI, которые убьют ваш бизнес», которая выйдет в начале февраля.
Книга «KPI, которые убьют ваш бизнес» Святослава Бирюлина опубликована!
Это первая из целой серии мини-книг Святослава, которые увидят свет в ближайшие годы. Мини-книга отличается очень сжатым форматом изложения, на пару вечеров, и посвящена только одной теме. Без воды и лишних слов, только по делу.
KPI – один из любимейших управленческих инструментов в русскоязычных странах. Сложность, однако, в том, что это вообще не управленческий инструмент. Используемый не по назначению, он наносит больше вреда, чем пользы. Он убивает креативность, подталкивает менеджмент к обману, разрушает долгосрочное будущее бизнеса во имя краткосрочных целей. Но, самое главное, он создает в умах менеджеров и бизнесменов иллюзию, что если у них есть KPI, то они чем-то управляют.
О «темных сторонах» KPI и о том, как они могут служить на пользу бизнесу, повествует эта книга. Электронная версия доступна на Литрес: https://www.litres.ru/svyatoslav-birulin/kpi-kotorye-ubut-vash-biznes-mini-kniga/
А приобрести аудиоверсию или заказать печатный экземпляр можно здесь: https://ridero.ru/books/kpi_kotorye_ubyut_vash_biznes/
Это первая из целой серии мини-книг Святослава, которые увидят свет в ближайшие годы. Мини-книга отличается очень сжатым форматом изложения, на пару вечеров, и посвящена только одной теме. Без воды и лишних слов, только по делу.
KPI – один из любимейших управленческих инструментов в русскоязычных странах. Сложность, однако, в том, что это вообще не управленческий инструмент. Используемый не по назначению, он наносит больше вреда, чем пользы. Он убивает креативность, подталкивает менеджмент к обману, разрушает долгосрочное будущее бизнеса во имя краткосрочных целей. Но, самое главное, он создает в умах менеджеров и бизнесменов иллюзию, что если у них есть KPI, то они чем-то управляют.
О «темных сторонах» KPI и о том, как они могут служить на пользу бизнесу, повествует эта книга. Электронная версия доступна на Литрес: https://www.litres.ru/svyatoslav-birulin/kpi-kotorye-ubut-vash-biznes-mini-kniga/
А приобрести аудиоверсию или заказать печатный экземпляр можно здесь: https://ridero.ru/books/kpi_kotorye_ubyut_vash_biznes/
На Rusbase опубликовали 2 сокращённых главы новой книги Святослава Бирюлина «KPI, которые убьют ваш бизнес». О том, почему операционная прибыль не может быть целью, а в компании, где нет стратегии и не развита корпоративная культура, KPI принесут больше вреда, чем пользы: https://rb.ru/story/vred-kpi/
rb.ru
Кнут и пряник: почему только денежная мотивация сотрудников не работает | RB.RU
Подумайте о более сложных, но эффективных методах
Мы платим за чужие ошибки. А наши клиенты - за наши
Говорят, Майкл Делл как-то приехал на переговоры по поставке комплектующих для своего сборочного производства. Ему предложили кофе и булочки. И будто бы Делл сказал на это - унесите, пожалуйста, булочки, лучше дайте нам скидку на эту сумму.
Я выхожу из дома и захожу в ближайший безымянный магазин «Продукты», купить йогурт. Всем очевидно, что в цене йогурта собственно молочная субстанция - далеко не главное. Туда заложены все наценки, налоги, логистика, упаковка, реклама, бренд и так далее. А заодно и ошибки всех участников сбытовой цепочки.
Производитель ошибается со спросом, у него возникает затоварка. Он либо выбрасывает товар, либо продает по сниженным ценам. То же самое случается у дистрибутора и в рознице. Ошибаются логисты - товар портится в пути, мнется, теряет товарный вид. Ошибаются маркетологи - с ценой, упаковкой, слоганами, рекламными каналами. Любая компания включает свои ошибки в цену своего продукта, пока может. А если это становится невозможным, она закрывается.
Однажды мы делали стратегию для компании, делавшей ставку на b2b-бренд. Я смотрел на эту идею скептически, так как в этой товарной категории бренд редко определяет выбор. Не айфоны они все-таки делали. Я предложил им пересмотреть свою цепочку закупок, производства и поставок – в ней явно были избыточные запасы на сотни миллионов. В основном в виде готовой продукции на собственных и дилерских складах по всей стране. Но это сложно и не так интересно, как тратиться на бренд, так что топ-менеджерам моя идея не приглянулась.
Если представить себе, сколько денег теряется на неэффективности всех цепочек поставок хотя бы в одной стране, голова пойдет кругом. Сорванные дедлайны, невыполненные контракты, некачественные продукты, потерянные в пути и на складах товары, перепроизводство - на эти потерянные деньги можно купить луну.
Технологии помогают решить многие проблемы. Интеллектуальные системы позволяют точнее предсказывать спрос и управлять запасами. Электронные каналы позволяют точнее таргетировать рекламу. Но дыра все равно остается огромной.
Успех «Додо Пицца» не в том, что они делают самую вкусную пиццу в мире. Dell не делала самые лучшие в мире компьютеры. Успех «ТехноНИКОЛЬ» не в том, что их утеплитель, черепица или кровля невероятного качества. Все эти компании стали успешными благодаря борьбе за эффективность. В каждой доставке, в каждом рубле себестоимости, в каждой операции.
Часто мои заказчики ждут от стратегического процесса чудес. Новых, прорывных идей, о которых потом напишут в Forbes. Конечно, и такой путь развития возможен. Но глядя, как работают предприятия вокруг меня, как много я, как клиент, переплачиваю за чьи-то ошибки, я понимаю, что это – золотое дно. Даже сравнительно небольшая настройка процессов, оптимизация цепочек производства и поставок может позволить вам снизить цену без потери маржинальности. Так что если вы ищете идеи для развития и у вас творческий кризис, подумайте – не можете ли вы снизить все потери на пути продукта от идеи до конечного потребителя, снизив тем самым цену? Может, вам этого хватит для стратегического рывка?
Говорят, Майкл Делл как-то приехал на переговоры по поставке комплектующих для своего сборочного производства. Ему предложили кофе и булочки. И будто бы Делл сказал на это - унесите, пожалуйста, булочки, лучше дайте нам скидку на эту сумму.
Я выхожу из дома и захожу в ближайший безымянный магазин «Продукты», купить йогурт. Всем очевидно, что в цене йогурта собственно молочная субстанция - далеко не главное. Туда заложены все наценки, налоги, логистика, упаковка, реклама, бренд и так далее. А заодно и ошибки всех участников сбытовой цепочки.
Производитель ошибается со спросом, у него возникает затоварка. Он либо выбрасывает товар, либо продает по сниженным ценам. То же самое случается у дистрибутора и в рознице. Ошибаются логисты - товар портится в пути, мнется, теряет товарный вид. Ошибаются маркетологи - с ценой, упаковкой, слоганами, рекламными каналами. Любая компания включает свои ошибки в цену своего продукта, пока может. А если это становится невозможным, она закрывается.
Однажды мы делали стратегию для компании, делавшей ставку на b2b-бренд. Я смотрел на эту идею скептически, так как в этой товарной категории бренд редко определяет выбор. Не айфоны они все-таки делали. Я предложил им пересмотреть свою цепочку закупок, производства и поставок – в ней явно были избыточные запасы на сотни миллионов. В основном в виде готовой продукции на собственных и дилерских складах по всей стране. Но это сложно и не так интересно, как тратиться на бренд, так что топ-менеджерам моя идея не приглянулась.
Если представить себе, сколько денег теряется на неэффективности всех цепочек поставок хотя бы в одной стране, голова пойдет кругом. Сорванные дедлайны, невыполненные контракты, некачественные продукты, потерянные в пути и на складах товары, перепроизводство - на эти потерянные деньги можно купить луну.
Технологии помогают решить многие проблемы. Интеллектуальные системы позволяют точнее предсказывать спрос и управлять запасами. Электронные каналы позволяют точнее таргетировать рекламу. Но дыра все равно остается огромной.
Успех «Додо Пицца» не в том, что они делают самую вкусную пиццу в мире. Dell не делала самые лучшие в мире компьютеры. Успех «ТехноНИКОЛЬ» не в том, что их утеплитель, черепица или кровля невероятного качества. Все эти компании стали успешными благодаря борьбе за эффективность. В каждой доставке, в каждом рубле себестоимости, в каждой операции.
Часто мои заказчики ждут от стратегического процесса чудес. Новых, прорывных идей, о которых потом напишут в Forbes. Конечно, и такой путь развития возможен. Но глядя, как работают предприятия вокруг меня, как много я, как клиент, переплачиваю за чьи-то ошибки, я понимаю, что это – золотое дно. Даже сравнительно небольшая настройка процессов, оптимизация цепочек производства и поставок может позволить вам снизить цену без потери маржинальности. Так что если вы ищете идеи для развития и у вас творческий кризис, подумайте – не можете ли вы снизить все потери на пути продукта от идеи до конечного потребителя, снизив тем самым цену? Может, вам этого хватит для стратегического рывка?
«Дожим клиента»
Всякий раз, когда я встречаю это выражение в ленте, меня коробит. Нет, конечно, я, как бывший ГД, прекрасно понимаю, что задача менеджера по продажам – доводить сделку до конца. Что клиент, говорящий «нет» на самом деле ждет аргументации в пользу «да». Что менеджер, услышавший «нет» и сдавшийся – это не менеджер, и в продажах ему не место.
Но «дожим клиента» неизбежно ассоциируется у меня с дойкой – умелая доярка «дожимает» вымя коровы досуха. Корове в этом процессе отведена незавидная роль – пассивного, бессловесного источника молока. Ее задача не мешать.
Слова имеют значение. Говоря подчиненным, что они должны «дожимать» клиента, мы внушаем им мысль о том, что клиент – пассивный, бессловесный источник денег. Его задача не мешать. И, на мой взгляд, это очень плохо для бизнеса в долгосрочной перспективе.
Я не фантазер. Чтобы жить и работать, бизнесу нужно закрывать сделки и получать с них прибыль. Клиент не торопится расставаться с деньгами, и на нашей стороне должен быть кто-то опытный и умелый, чтобы подтолкнуть его к этому. Но все-таки долгосрочный успех можно выстроить только на таких отношениях с клиентами, которые оставляют в их душах уверенность, что они выиграли от сделки. Боюсь, «дожимом» этого не добьешься.
На стратегических сессиях я заставляю топ-менеджеров делать обратное – встать на место клиента, посмотреть на мир его глазами. И часто это оказывается для них невероятно сложно, потому что в таком ключе они никогда не мыслили.
Всякий раз, когда я встречаю это выражение в ленте, меня коробит. Нет, конечно, я, как бывший ГД, прекрасно понимаю, что задача менеджера по продажам – доводить сделку до конца. Что клиент, говорящий «нет» на самом деле ждет аргументации в пользу «да». Что менеджер, услышавший «нет» и сдавшийся – это не менеджер, и в продажах ему не место.
Но «дожим клиента» неизбежно ассоциируется у меня с дойкой – умелая доярка «дожимает» вымя коровы досуха. Корове в этом процессе отведена незавидная роль – пассивного, бессловесного источника молока. Ее задача не мешать.
Слова имеют значение. Говоря подчиненным, что они должны «дожимать» клиента, мы внушаем им мысль о том, что клиент – пассивный, бессловесный источник денег. Его задача не мешать. И, на мой взгляд, это очень плохо для бизнеса в долгосрочной перспективе.
Я не фантазер. Чтобы жить и работать, бизнесу нужно закрывать сделки и получать с них прибыль. Клиент не торопится расставаться с деньгами, и на нашей стороне должен быть кто-то опытный и умелый, чтобы подтолкнуть его к этому. Но все-таки долгосрочный успех можно выстроить только на таких отношениях с клиентами, которые оставляют в их душах уверенность, что они выиграли от сделки. Боюсь, «дожимом» этого не добьешься.
На стратегических сессиях я заставляю топ-менеджеров делать обратное – встать на место клиента, посмотреть на мир его глазами. И часто это оказывается для них невероятно сложно, потому что в таком ключе они никогда не мыслили.
Ваш KPI – враг вашего клиента
Разработка стратегии в b2b-компании. Основа конкурентных преимуществ – клиентский сервис. Основа сервиса – наличие нужного продукта на складе. По единодушному мнению сотрудников ничто так не раздражает клиента, как невозможность получить то, что ему требуется, вовремя. На стратегических сессиях клиент и его ожидания были провозглашены вопросом вопросов.
При этом один из трех основных KPI директора – ROE, рентабельность собственного капитала, отношение прибыли к среднегодовому капиталу (два других – выручка и прибыль). На первый взгляд вполне логично. Директор следит за маржинальностью продаж, прибылью и складскими остатками, то есть капиталом.
Фактически ничего не работает.
Для роста ROE необходимо наращивать прибыль, а значит и увеличивать маржинальность сделок. Директор крайне неохотно одобряет низкомаржинальные сделки (даже когда это отдельная продажа в целом доходным клиентам) и не продаёт низкодоходные продукты, даже если они нужны клиентам в общем ассортименте. Клиенты вынуждены закупать эти продукты на стороне, и им это не нравится. Вы возразите – но ведь задачу повышения маржинальности можно, и даже нужно решать иначе. Но иначе сложнее.
С капиталом все еще хуже. KPI подталкивает директора быть крайне консервативным в вопросах планирования поставок, он боится затоварки склада. Его консерватизм усиливают жесткие KPI и нормативы отдела закупок по снижению остатков. В итоге склад компании пуст, что повышает показатель ROE, но снижает удовлетворенность клиентов. KPI выполняется, провозглашённая потребительская ценность стремится к нулю.
Руководство компании попало в типичную ловушку. На словах провозглашая ценность для потребителя, оно выстраивает систему KPI только в своих интересах. Ведь прибыль, ROE, оборачиваемость капитала и другие подобные показатели защищают исключительно интересы акционеров. А какой KPI защищает интересы потребителя? В 99% виденных мною организаций подобные KPI отсутствовали.
В экономической теории интересы акционеров и клиентов совпадают. Акционеры создают для клиентов ценность, за которую те готовы платить, обеспечивая акционерам прибыль. Но это в теории. На практике акционеры бизнеса быстро утрачивают связь с клиентом, который в жизни компании съеживается до строк «выручка» и «маржа» в отчете о прибылях и убытках. Из союзника клиент превращается во врага, в иностранного шпиона, пытающегося хитростью украсть прибыль у компании, требуя скидки и отсрочки. На некоторых совещаниях в коммерческих компаниях возникает ощущение, что присутствуешь на обсуждении антитеррористической операции, а не плана продаж.
Искусство управления в поиске баланса между интересами трёх сторон – клиента, акционера и сотрудников. Задача руководителей бизнеса следить за тем, чтобы этот баланс не нарушался. И боюсь, что KPI в этом – плохой помощник. Напомню, что очень подробно сложности, связанные с использованием KPI, я разбираю в своей новой книге «KPI, которые убьют ваш бизнес», которую можно купить здесь: https://www.litres.ru/svyatoslav-birulin/kpi-kotorye-ubut-vash-biznes-mini-kniga/ в электронной и аудиоверсии.
Разработка стратегии в b2b-компании. Основа конкурентных преимуществ – клиентский сервис. Основа сервиса – наличие нужного продукта на складе. По единодушному мнению сотрудников ничто так не раздражает клиента, как невозможность получить то, что ему требуется, вовремя. На стратегических сессиях клиент и его ожидания были провозглашены вопросом вопросов.
При этом один из трех основных KPI директора – ROE, рентабельность собственного капитала, отношение прибыли к среднегодовому капиталу (два других – выручка и прибыль). На первый взгляд вполне логично. Директор следит за маржинальностью продаж, прибылью и складскими остатками, то есть капиталом.
Фактически ничего не работает.
Для роста ROE необходимо наращивать прибыль, а значит и увеличивать маржинальность сделок. Директор крайне неохотно одобряет низкомаржинальные сделки (даже когда это отдельная продажа в целом доходным клиентам) и не продаёт низкодоходные продукты, даже если они нужны клиентам в общем ассортименте. Клиенты вынуждены закупать эти продукты на стороне, и им это не нравится. Вы возразите – но ведь задачу повышения маржинальности можно, и даже нужно решать иначе. Но иначе сложнее.
С капиталом все еще хуже. KPI подталкивает директора быть крайне консервативным в вопросах планирования поставок, он боится затоварки склада. Его консерватизм усиливают жесткие KPI и нормативы отдела закупок по снижению остатков. В итоге склад компании пуст, что повышает показатель ROE, но снижает удовлетворенность клиентов. KPI выполняется, провозглашённая потребительская ценность стремится к нулю.
Руководство компании попало в типичную ловушку. На словах провозглашая ценность для потребителя, оно выстраивает систему KPI только в своих интересах. Ведь прибыль, ROE, оборачиваемость капитала и другие подобные показатели защищают исключительно интересы акционеров. А какой KPI защищает интересы потребителя? В 99% виденных мною организаций подобные KPI отсутствовали.
В экономической теории интересы акционеров и клиентов совпадают. Акционеры создают для клиентов ценность, за которую те готовы платить, обеспечивая акционерам прибыль. Но это в теории. На практике акционеры бизнеса быстро утрачивают связь с клиентом, который в жизни компании съеживается до строк «выручка» и «маржа» в отчете о прибылях и убытках. Из союзника клиент превращается во врага, в иностранного шпиона, пытающегося хитростью украсть прибыль у компании, требуя скидки и отсрочки. На некоторых совещаниях в коммерческих компаниях возникает ощущение, что присутствуешь на обсуждении антитеррористической операции, а не плана продаж.
Искусство управления в поиске баланса между интересами трёх сторон – клиента, акционера и сотрудников. Задача руководителей бизнеса следить за тем, чтобы этот баланс не нарушался. И боюсь, что KPI в этом – плохой помощник. Напомню, что очень подробно сложности, связанные с использованием KPI, я разбираю в своей новой книге «KPI, которые убьют ваш бизнес», которую можно купить здесь: https://www.litres.ru/svyatoslav-birulin/kpi-kotorye-ubut-vash-biznes-mini-kniga/ в электронной и аудиоверсии.
28 февраля, с 12 до 14, в самом центре Москвы Святослав Бирюлин проведет небольшую презентацию книги "KPI, которые убьют ваш бизнес". Там же ее можно будет приобрести в печатной версии, что иначе можно сделать только заказав по технологии "печать по требованию". Зал небольшой, количество мест ограничено, поэтому более чем 20 человек принять не сможем. Пожалуйста, сообщите нам о своем желании прийти через личное сообщение Святославу https://www.facebook.com/profile.php?id=100010971690172. До встречи в воскресенье!
«Отстаньте от нас, нам РАБОТАТЬ надо!»
Как-то мы разрабатывали стратегию для одной оптовой компании. Стратегия – это совместное дитя, наше и заказчика. Мы даем методики и формы, но смыслом их наполняют те, кто будет потом реализовывать задуманное. То есть сотрудники компании. На этот раз дело шло очень туго.
Под моим нажимом собственник собрал совещание. Топ-менеджеры честно пришли и расселись с хмурыми лицами вокруг стола.
– В чем дело? – обрушился на них собственник, – Начали три месяца назад, а воз и ныне там!
– Отстаньте от нас, – не выдержал один из сотрудников, – Нам РАБОТАТЬ надо!
Налицо две крупные проблемы.
Во-первых, топ-менеджеры считают ежедневные планерки и проставление галочек в 1С работой, а стратегию – нет. Вы скажете, что в таком случае это не топ-менеджеры? Верно, но это очень распространенное явление.
Во-вторых, они полностью дезориентированы собственником.
На стратегических сессиях он ожидает от них видения, креативности, прорывных идей и подрывных инноваций. Но в повседневной жизни требует, чтобы они помнили до третьего знака после запятой цифры продаж в Брянске в апреле 2014 года и точно знали, где в каждый момент времени находится любой их сотрудник.
На стратегических сессиях собственник говорит об инновациях и развитии, а при защите операционных бюджетов демонстрирует такую скупость, по сравнению с которой гоголевский Плюшкин – мот и кутила.
Есть такой анекдот: некоторые женщины хотят, чтобы их мужчины зарабатывали миллионы долларов, проводя все время с ними. Подобно им, отдельные предприниматели мечтают, чтобы их компании росли без копейки инвестиций, а топ-менеджеры делали всё, от стратегии до ежедневной суеты, своими руками. Ведь экономия на операционных затратах не дает топ-менеджерам нанять достаточно сотрудников, чтобы передать им часть рутинных функций.
Чтобы сотрудники разрабатывали, а потом реализовывали успешные стратегии, им необходимы:
1. Опыт, знания и кругозор. Очевидно, что опытные и знающие люди не будут работать за маленькую зарплату.
2. Вовлеченность. Им должно быть не все равно, как будет себя чувствовать компания и через пять лет. Вовлеченность не рождается в условиях дезориентации.
3. Время и когнитивные ресурсы для размышления над стратегическими задачами и их проработки. Это означает, что хотя бы часть рутины они должны передать подчиненным.
4. Осознание, что стратегия – это их основная задача, а не факультативное упражнение. Для этого их нужно обучать.
Успех не растет там, где на него не выделяют ресурсов.
Как-то мы разрабатывали стратегию для одной оптовой компании. Стратегия – это совместное дитя, наше и заказчика. Мы даем методики и формы, но смыслом их наполняют те, кто будет потом реализовывать задуманное. То есть сотрудники компании. На этот раз дело шло очень туго.
Под моим нажимом собственник собрал совещание. Топ-менеджеры честно пришли и расселись с хмурыми лицами вокруг стола.
– В чем дело? – обрушился на них собственник, – Начали три месяца назад, а воз и ныне там!
– Отстаньте от нас, – не выдержал один из сотрудников, – Нам РАБОТАТЬ надо!
Налицо две крупные проблемы.
Во-первых, топ-менеджеры считают ежедневные планерки и проставление галочек в 1С работой, а стратегию – нет. Вы скажете, что в таком случае это не топ-менеджеры? Верно, но это очень распространенное явление.
Во-вторых, они полностью дезориентированы собственником.
На стратегических сессиях он ожидает от них видения, креативности, прорывных идей и подрывных инноваций. Но в повседневной жизни требует, чтобы они помнили до третьего знака после запятой цифры продаж в Брянске в апреле 2014 года и точно знали, где в каждый момент времени находится любой их сотрудник.
На стратегических сессиях собственник говорит об инновациях и развитии, а при защите операционных бюджетов демонстрирует такую скупость, по сравнению с которой гоголевский Плюшкин – мот и кутила.
Есть такой анекдот: некоторые женщины хотят, чтобы их мужчины зарабатывали миллионы долларов, проводя все время с ними. Подобно им, отдельные предприниматели мечтают, чтобы их компании росли без копейки инвестиций, а топ-менеджеры делали всё, от стратегии до ежедневной суеты, своими руками. Ведь экономия на операционных затратах не дает топ-менеджерам нанять достаточно сотрудников, чтобы передать им часть рутинных функций.
Чтобы сотрудники разрабатывали, а потом реализовывали успешные стратегии, им необходимы:
1. Опыт, знания и кругозор. Очевидно, что опытные и знающие люди не будут работать за маленькую зарплату.
2. Вовлеченность. Им должно быть не все равно, как будет себя чувствовать компания и через пять лет. Вовлеченность не рождается в условиях дезориентации.
3. Время и когнитивные ресурсы для размышления над стратегическими задачами и их проработки. Это означает, что хотя бы часть рутины они должны передать подчиненным.
4. Осознание, что стратегия – это их основная задача, а не факультативное упражнение. Для этого их нужно обучать.
Успех не растет там, где на него не выделяют ресурсов.
Статья в HBR – «Не дайте KPI подорвать ваш бизнес» (Don’t Let Metrics Undermine Your Business»), выжимка с переводом на русский Святослава Бирюлина. Ссылка на оригинал в конце текста.
Стратегическое видение абстрактно, KPI – конкретны. Поэтому 99% компаний «раскладывают» стратегию на множество показателей. Но есть скрытая ловушка – фокус внимания сотрудников может легко сместиться со стратегии на показатели, которые лишь представляют стратегию, но не являются ею (то, что Святослав в книге называет «сотрудники - выполнители KPI»).
В качестве примера авторы статьи приводит скандал с банком Wells Fargo в 2016 году, чьи сотрудники открыли без ведома клиентов 3,5 миллиона депозитных и карточных счетов чтобы выполнить свои KPI по кросс-продажам. Банк до сих пор не оправился от финансового и репутационного ущерба.
Расследование показало, что у банка на самом деле не было стратегии кросс-продаж. Стратегия подразумевала развитие долгосрочных взаимоотношений с клиентами. Но в качестве метрики (KPI) были выбраны кросс-продажи. Руководство предполагало, что если люди открывают в банке больше счетов, значит они довольны работой банка (продажи почти никогда не отражают удовлетворенность клиента! – прим. СБ). И это все испортило – сотрудники ради бонусов стали открывать фейковые счета. Заметьте, и это в США, в самой зарегулированной – банковской, – сфере.
Авторы статьи назвали этот эффект surrogation, что можно перевести как «смещение» (фокуса). Сотрудники хотят улучшить свои показатели, а не сделать клиента счастливее. Авторы приводят пример – если показатель качества продукции производства измеряется количеством возвратов от клиентов, директор по производству может проявить «креативность» (статья написана в США!!!) и договориться лично с департаментом продаж о том, что возвраты оформляются как «доработки». Или производство может начать выпускать продукцию избыточного качества.
Сотрудники Wells Fargo в ходе расследования рассказали о причинах фальсификаций. Это были: материальная мотивация на результат, постоянное психологическое давление («ты должен выполнить этот чертов показатель, Билл!!!») и «гибкая культура продаж». Менеджмент понимал, что «впаривание» клиентам ненужных им продуктов не делает тех лояльнее, но это считалось приемлемой ценой достижения показателей и «нормальным для розничного бизнеса».
Но реальной причиной катастрофы Wells Fargo, по мнению авторов статьи, стали метрики (measurements). Стратегия – строить долгосрочные отношения с клиентами, – была подменена показателем, числом счетов на одного клиента. Их, в соответствии с видением прежнего CEO банка, должно было быть восемь. Потому что «eight is great».
Эффект смещения (surrogation) изучают ученые, включая знаменитого нобелевского лауреата Дэниеля Канемана. Вместе с коллегой из Йеля, Шейном Фредериком, Канеман постулировал три условия для возникновения эффекта смещения:
1. Цель стратегии довольно абстрактна («стать лучшими в отрасли»)
2. Стратегические метрики конкретны и понятны
3. Сотрудник, хотя бы подсознательно, подменяет стратегию показателем
Эти данные подкреплены многочисленными исследованиями.
Авторы статьи предлагают три решения проблемы:
1. Вовлекайте сотрудников в разработку стратегии, чтобы они лучше понимали ее суть (а не только метрики)
2. Ослабьте связь между метрикой и материальным вознаграждением
3. Используйте несколько различных KPI для оценки сотрудника, чтобы сбалансировать показатели
Подробно «проблема KPI» разобрана в новой книге Святослава Бирюлина «KPI, которые убьют ваш бизнес».
Ссылка на оригинал статьи: https://hbr.org/2019/09/dont-let-metrics-undermine-your-business
Стратегическое видение абстрактно, KPI – конкретны. Поэтому 99% компаний «раскладывают» стратегию на множество показателей. Но есть скрытая ловушка – фокус внимания сотрудников может легко сместиться со стратегии на показатели, которые лишь представляют стратегию, но не являются ею (то, что Святослав в книге называет «сотрудники - выполнители KPI»).
В качестве примера авторы статьи приводит скандал с банком Wells Fargo в 2016 году, чьи сотрудники открыли без ведома клиентов 3,5 миллиона депозитных и карточных счетов чтобы выполнить свои KPI по кросс-продажам. Банк до сих пор не оправился от финансового и репутационного ущерба.
Расследование показало, что у банка на самом деле не было стратегии кросс-продаж. Стратегия подразумевала развитие долгосрочных взаимоотношений с клиентами. Но в качестве метрики (KPI) были выбраны кросс-продажи. Руководство предполагало, что если люди открывают в банке больше счетов, значит они довольны работой банка (продажи почти никогда не отражают удовлетворенность клиента! – прим. СБ). И это все испортило – сотрудники ради бонусов стали открывать фейковые счета. Заметьте, и это в США, в самой зарегулированной – банковской, – сфере.
Авторы статьи назвали этот эффект surrogation, что можно перевести как «смещение» (фокуса). Сотрудники хотят улучшить свои показатели, а не сделать клиента счастливее. Авторы приводят пример – если показатель качества продукции производства измеряется количеством возвратов от клиентов, директор по производству может проявить «креативность» (статья написана в США!!!) и договориться лично с департаментом продаж о том, что возвраты оформляются как «доработки». Или производство может начать выпускать продукцию избыточного качества.
Сотрудники Wells Fargo в ходе расследования рассказали о причинах фальсификаций. Это были: материальная мотивация на результат, постоянное психологическое давление («ты должен выполнить этот чертов показатель, Билл!!!») и «гибкая культура продаж». Менеджмент понимал, что «впаривание» клиентам ненужных им продуктов не делает тех лояльнее, но это считалось приемлемой ценой достижения показателей и «нормальным для розничного бизнеса».
Но реальной причиной катастрофы Wells Fargo, по мнению авторов статьи, стали метрики (measurements). Стратегия – строить долгосрочные отношения с клиентами, – была подменена показателем, числом счетов на одного клиента. Их, в соответствии с видением прежнего CEO банка, должно было быть восемь. Потому что «eight is great».
Эффект смещения (surrogation) изучают ученые, включая знаменитого нобелевского лауреата Дэниеля Канемана. Вместе с коллегой из Йеля, Шейном Фредериком, Канеман постулировал три условия для возникновения эффекта смещения:
1. Цель стратегии довольно абстрактна («стать лучшими в отрасли»)
2. Стратегические метрики конкретны и понятны
3. Сотрудник, хотя бы подсознательно, подменяет стратегию показателем
Эти данные подкреплены многочисленными исследованиями.
Авторы статьи предлагают три решения проблемы:
1. Вовлекайте сотрудников в разработку стратегии, чтобы они лучше понимали ее суть (а не только метрики)
2. Ослабьте связь между метрикой и материальным вознаграждением
3. Используйте несколько различных KPI для оценки сотрудника, чтобы сбалансировать показатели
Подробно «проблема KPI» разобрана в новой книге Святослава Бирюлина «KPI, которые убьют ваш бизнес».
Ссылка на оригинал статьи: https://hbr.org/2019/09/dont-let-metrics-undermine-your-business
Harvard Business Review
Don’t Let Metrics Undermine Your Business
An obsession with the numbers can sink your strategy.