В городской телефонной книге не было номера моего отца.
Он не спал с моей матерью у нас дома;
Его не волновало, училась ли я играть на фортепьяно;
Его вообще не трогало, чем я занималась.
А я думала, мой отец был очень красивым и добрым,
И я его любила и удивлялась,
Почему
он бросил меня надолго
и фактически -
Мой отец сделал меня такой,
какая я есть, -
Одинокой женщиной,
у которой нет цели, -
Как я была
одиноким ребенком без отца.
Я перебирала слова, слова, слова и имена, имена, имена. Среди моих слов не было слова «отец».
Среди моих имен не было имени «отец».

Диана Вакоски
«Отец из моей страны»

В процессе взросления дочери ее эмоциональное и духовное развитие в существенной степени зависит от ее отношения к отцу.
Он является первой маскулинной фигурой в ее жизни, на основе которой у нее впервые формируется модель отношения к своей внутренней маскулинности, а в конечном счете - и к реальным мужчинам. Так как он является «Другим», т.е. отличающимся и от нее, и от ее матери, он также формирует ее инаковость, ее уни-кальность и ее индивидуальность.
Его отношение к ее феминин-ности определит, как из нее будет формироваться женщина.
Одна из многих его ролей - помочь дочери совершить переход из защищенной домашней материнской сферы во внешний мир, в том, чтобы совладать с внешним миром, справиться с конфликтами, которые он создает. Его отношение к работе и успешности будет окрашивать и ее отношение к работе и успешности.
Но если отец неудачник и сам испытывает страхи, то дочь, вероятно, воспримет его установку робости и боязни. Традиционно отец также определяет идеалы для своей дочери. Он создает модель авторитета, ответственности, умения принимать решения, объективности, порядка и дисциплины. Когда она становится достаточно взрослой, он отступает назад, чтобы она могла интериоризировать эти идеалы и актуализировать их у себя внутри. Если его собственное отношение к этим сторонам жизни оказывается либо слишком ригидным, либо слишком мягким, оно повлияет и на отношение дочери к этим сторонам жизни.
Линда Леонард "Эмоциональная женская травма"

Наверное, самая обычная реакция женщины на безответственного отца - желание сделать то, что не сделал отец и чего он не добился в социальной или профессиональной сфере. Ощущение идентичности и отношение к работе, которых не удалось добиться отцу, в таком случае достигает его дочь. Однако тенденция компенсировать недостатки отца часто приводит дочь к перенапряжению в работе и стремлению к сверхуспешности; такой паттерн поведения в наше время хорошо известен как паттерн трудоголика.
Зачастую женщина остается сухой, лишенной связи со сферой своих чувств и инстинктов. Это часто заканчивается депрессией и потерей смысла жизни, ибо в конечном счете идентификации с работой оказывается совершенно недостаточно. Л. Леонард

Причины, по которым дочь обращается за терапевтической помощью, часто связаны с лишениями и искажениями, обусловленными отцовской динамикой. Женщины приходят с различными проблемами, такими как нарциссизм, жизнь "как будто", синдром мертвого отца, трудности с построением близких отношений, нестабильность идентичности, дисбаланс маскулинного и феминного аспектов.
Однако корни всех этих проблем уходят в отношения (или отсутствие отношений) между отцом и дочерью. На пути к пониманию и познанию им придется задействовать как психику, так и тело. Этот процесс предполагает осознанность, умение прочно стоять на ногах и не вовлекаться в разрушительные сценарии, делать выбор в пользу того, чтобы говорить, а не молчать.
С. Шварц

Одна из трагедий человеческих отношений состоит в том, что зачастую один из партнеров не проявляет должного уважения к процессам, протекающим в душе другого.

Нездоровые отношения с отцом зачастую нарушают и отношение женщины к слезам. Некоторые отцы боятся показать свои слезы, поэтому не разрешают плакать своим женам и дочерям. И есть отцы, которые сами утонули в пьяных слезах и, вероятно, заставляют своих дочерей бояться слез.

Согласно легенде в культуре амазонок было принято обесценивать мужчин, не разрешая им занимать властные позиции. Часто женщины-амазонки превращали мужчин в рабов и использовали как обезличенных самцов для деторождения. Таким образом, статус отца был фактически упразднен, и сам отец оставался безымянным. Дочерей обычно возвеличивали, тогда как родившихся мальчиков часто калечили и заставляли делать домашнюю рабо-ту. Таким образом, мужчины лишались и своей физической силы, и своего положения в социуме. Такому сообществу не были нужны мужчины, ибо все их функции приняли на себя женщины. Они были известны как дикие и мужественные воительницы и охотницы, бесстрашные всадницы. И такой же паттерн они формировали у своих дочерей. Опять же согласно легенде, они даже лишали себя правой груди, чтобы точнее стрелять из лука. По некоторым сведениям амазонки считали себя дочерьми Ареса, бога войны и агрессии: от него они унаследовали воинственность и благодаря ему стали называться «женщинами-воительницами».

Образ амазонки может служить мифологическим выражением стиля жизни многих женщин, которые бессознательно идентифицируются с маскулинностью. Если у женщины был беспечный и безответственный отец, который не был эмоционально вовлечен в отношения с дочерью, то у нее часто формируется паттерн, характеризующийся негативным отношением к отцу. В таких случаях дочь скорее всего отвергает своего отца (и даже мужчин вообще) на сознательном уровне, ибо ее жизненный опыт ей подсказывает, что он ненадежный человек. При такой психологической ре-акции существует тенденция к бессознательной идентификации с маскулинным началом. В отличие от женщины, основной идентичностью которой является беспомощная девочка и которая проживает паттерн пуэллы, женщина-амазонка идентифицируется с маскулинной силой и мощью.
Л. Леонард юнгианский аналитик

… детям гораздо проще иметь двух родителей: один родитель может восприниматься как источник любви, а другой ненавидится, что само по себе оказывает стабилизирующее влияние.
Иногда вы наблюдаете бьющего или пинающего свою мать ребенка и чувствуете, что если бы ее поддерживал муж, то малыш наверняка захотел бы пнуть его, но, скорее всего, вообще не стал бы пытаться сделать это.
Время от времени ребенок будет кого-то ненавидеть, и если рядом нет ставящего его на место отца, то он будет ненавидеть мать, что заставит его чувствовать растерянность, потому что ее он любит больше всего.
Д. Винникотт “Ребенок, семья и внешний мир”

«Отрицание влияния отсутствия отца может показать независимость женщины, но на самом деле это работает наоборот. Чем больше влияние отрицается, тем сильнее оно присутствует в женщине. Подчинение мужчине сводит ее личность на нет».
Сюзан Шварц в работе "Отсутствующий отец и его влияние на дочь"

"Я люблю своего папу. Мой папа все. Я надеюсь, что смогу найти мужчину, который будет относиться ко мне так же хорошо, как мой отец». - Леди Гага

Пусть у каждого ребёнка будет любящий папа!

«...В моей юности не было ни одного мужчины. Обо мне заботились женщины: мать, бабушка, служанки, добрые учительницы-монахини.
Об отце, которого я знала слишком мало, так как он жил отдельно и умер, когда я была подростком, я сохранила память как о щеголе, носящем гетры, шляпу и трость. Короткие усы, красивые руки, ослепительная улыбка.
Он наводил на меня страх. Я ничего не знала о мире, в котором живут мужчины. У него дома была ванная, в которой на полке лежала бритва с помазком, была комната, в которой стоял шкаф с выдвижными ящиками, где он держал рубашки и запонки для манжет, – все это притягивало и тревожило меня.
Мое особое внимание приковывала к себе просторная кровать холостяка, покрытая шкурами пантер.
Он называл меня «мой маленький волчонок». Считал меня скорее маленькой женщиной, нежели девочкой, и это смущало меня.
В детстве я приходила к нему в сопровождении гувернантки. Затем несколько раз приходила одна – на обед между утренними и послеполуденными занятиями. Мне было не по себе на этих обедах. Когда он не внушал мне страха, он наводил на меня скуку. Я все время должна была следить за своими движениями, за своими словами. Он часто делал мне замечания, и я понимала, что своими упреками мне он хотел ранить мать – мать, которая растила меня, одевала, воспитывала. Но я чувствовала, что он любит меня и не желает причинить мне зла.
Отец придавал большое значение моей учебе. Говорил, что я должна учить все: латынь, греческий, математику, все… Я никогда не показывала ему ни дневник, в котором преобладали хорошие оценки, ни тетради. Поступая так, я знала, что защищаю свою мать, которая обладала исключительным правом контроля, так я становилась на ее сторону. Мой портфель была закрыт для отца, он был моим сейфом, сокровищем, самой большой ценностью. Таким образом, я держала своего отца на расстоянии, запрещала ему вход в собственный мир. Я это делала осознанно..»
Мари Кардиналь “Слова которые исцеляют”

Взрослая женщина может отрицать свою обиду на отца или мать, но детский гнев будет сильно влиять на ее самоощущение даже во взрослом возрасте. Этот гнев может касаться как отца, который не смог позаботиться о ней, так и матери, не сделавшей достаточно, чтобы отец остался рядом. Также она может быть подвержена злости на саму себя за то, что она плохо справляется с произошедшим.

Оплакивание потери отца — это непрерывный процесс

Есть еще два места, в вечернюю группу "Роль отца" в методе группанализ, по средам в 20.00
https://tttttt.me/rolotca/176

Каждую неделю небольшая компания людей собирается вместе, чтобы полтора часа говорить о важном. Оказывается это не просто, и поначалу у них ничего не получается. Они пытаются говорить то о политике, то о том, какие они значительные и умные, то о том, как их не ценят и не
понимают близкие. Они негодуют по поводу несправедливо устроенного мира, они раздражаются друг на друга, друг друга перебивают и, в конце концов, требуют от психоаналитика, чтобы он навёл порядок в группе.
Они не сразу понимают, что говорят не о важном, а о пустом, потому что так привыкли, потому что о важном им до сих пор говорить было негде. Иногда, когда они пытались, их не хотели слушать, а иногда они сами
отмахивались, когда кто-то другой хотел говорить о своём важном.
Постепенно они свыклись с тем, что о важном говорить не стоит, это приводит к раздражению и конфликтам.
Постепенно они забыли о том, что
важное вообще существует, раз можно говорить о простом и забавном.
Каждую неделю небольшая компания людей собирается вместе, чтобы говорить искренне. Но это так же трудно, как говорить о важном. Не сразу ты понимаешь, что говорить искренне тебе мешает не противный сосед
справа или самоуверенный индюк напротив, а ты сам себе мешаешь, твоя тревога, твои привычки, твой страх. Ты пытаешься быть рассудительным и неуязвимым, ты надуваешь щёки и намекаешь на то, что ты знаешь больше, чем говоришь, ты заговорщически смотришь в глаза психоаналитику и ждёшь от него поддержки и понимания. Но через некоторое время ты понимаешь, что тебе уже не хочется быть глупым и поверхностным, тебе хочется чего-то другого.
Ты вдруг начинаешь иначе смотреть на свою предыдущую жизнь. То, что тебя всегда расстраивало, оказывается не таким уж значительным, и ты понимаешь, что с этим ты сможешь справиться. Что-то можно и вовсе забыть, над чем-то посмеяться, а где-то стоит остановиться и хорошенько подумать.
Ты уже понимаешь, что всё не так плохо, как казалось совсем недавно. Ты слушаешь разговоры в группе и неожиданно осознаёшь, что ты понимаешь этих людей, что они тебе интересны. Ты понимаешь, что они
точно так же боятся твоего равнодушия, как и ты, когда в каждой реплике в свой адрес видел неприязнь и защищался едкими репликами и насмешками.
Ты понимаешь, что можешь жить не так, как жил до сих пор, но это будет трудно поначалу. Но также ты понимаешь, что сможешь изменить свою жизнь, если ты будешь знать чего ты хочешь и готов заплатить за это. Нет, деньги здесь ни при чём, ты платишь трезвостью, мужеством и ещё какими- то странными вещами, о которых ты раньше просто не думал.....
Жду вас, до встречи

Когда ребенок приходит в этот огромнейший мир, очень важно что бы он знал и чувствовал, что у него есть сильная и надежная защита – папа. Защищенность всегда придает уверенность и добавляет спокойствия.

«Мой отец был булочник, и на культуру ему было насрать. Бывало, играю я на пианино, а он входит, стряхивает мучную пыль со своих волосатых рук и говорит: «Что это за херню ты играешь?»

Я говорю: «Бетховена».

А отец: «Неудивительно, что он оглох. Ради бога, выйди и займись чем-нибудь». Теперь мне во многом понятен его цинизм»

Энтони Хопкинс

Сегодня мы, похоже, наблюдаем откат к дочеловеческому состоянию:
количество отцов уменьшается, в то время как растет орда самцов, готовых сражаться друг с другом. Но моногамная семья не была упразднена, формально мы не вернулись к борьбе групп мужчин за женщину. Вот почему мужской мир в своей совокупности часто вызывает у женщин — у всех, не только у феминисток — чувство отчаяния, опустошения, утраты важных личностных качеств. Создается впечатление, что многие мужчины лишние: потому что, отказавшись от отеческой ответственности, мужчина исчезает как индивидуальность, но не возвращается при этом и к коллективной функции, благоприятствовавшей генетике.
Как мы уже видели, у удаления отцов есть две стороны. Материально отцы все меньше присутствуют. Символически, их ритуальные функции — поднятие к небу, благословение, инициация ребенка, — больше не исполняются. Матери могут заполнить материальную пустоту; но символическую — вряд ли. Это говорит скорее об общем исчезновении обрядов, чем об их распределении между мужчинами и женщинами.
Мы можем, таким образом, до бесконечности рассчитывать на то, что матери заменят отцов. По сути, они уже делали это всегда, когда отец был на войне или в путешествии. Но, когда это случалось, мужчина оставлял в доме длительное воспоминание, кровать, высеченную в дереве, миф. Оставалось его психическое присутствие. Сейчас же...
..Еще больше, чем физического отца, не хватает отеческого духа, который не может воплотиться ни в матери, ни в детях. Уход отца стал необратимым с исчезновением ритуалов и мифов. И это связано не с патриархатом и не с матриархатом, а прежде всего с модернизацией. Физическое отсутствие отцов в значительной степени зависит и от количества разводов и распадов пар: от свободы, которая в свою очередь является частью современности. А современность необратима.
Завершим мы тем, что у нас нет готовых ответов. Но в одном мы убеждены: воспоминания не бесполезны.
Луиджи Зойя "Отец"

Отец жалуется на то, что чувствует себя исключенным из семьи. В профессии он очень честолюбив, у него действительно остается мало времени на жену и детей, но тем не менее он нуждается в поддержке и защищенности со стороны своей семьи, а чувствует тоску и разочарование. Когда же к анализу бессознательных процессов, происходящих с отдельными членами семьи и между ними, подключаются также жена и дети, то оказывается, что и жена, и оба ребенка этого столь занятого мужчины также чувствуют себя брошенными на произвол судьбы. Поэтому неудивительно, что мать с детьми объединяются в одну подгруппу и более или менее осознанно договариваются: «Ну, тогда мы справимся сами, обойдемся без него». Хотя посредством такой попытки самоисцеления семья и нашла некое решение, но произошло это ценой невротических страданий. Все члены семьи чувствуют себя в большей или меньшей степени фрустрированными и формируют различные симптомы. В то время как мужчина, несмотря на свои профессиональные достижения, чувствует себя опустошенным и не реализованным в личной жизни, жена страдает мигренью и депрессией, а двое детей-подростков спасаются бегством, проводя время в компании сверстников.
Всего за несколько сеансов, которые проводились не как регулярные сессии со всей семьей, а попеременно то с мужем, то с женой, а то и с обоими супругами одновременно, удалось довольно быстро осознать проблему этой семьи, в которой и муж, и жена – специалисты с высшим образованием. Условием для этого было, прежде всего, то обстоятельство, что муж (он же отец) смог осознать, что именно он первым «покинул» семью, и это вызвало вторичную реакцию – объединение жены с детьми. Ведь он-то до этого думал, что «другие» его покинули (первыми), после чего он почувствовал себя (вторично) «исключенным».
Таким образом, важнейшим рычагом изменения в этой семье был индивидуальный психоанализ центральной фигуры – отца (мужа). Следствием нового понимания стало более свободное поведение этого члена семьи, что всеми остальными было воспринято как ощутимая разрядка семейной атмосферы. В заключение выскажем предположение, что благоприятное развитие событий в приведенной в нашем примере семье стало возможным потому, что занимавшийся ею терапевт позиционировал себя не как исключительно семейный терапевт, а прежде всего как психоаналитик, задача которого – сделать бессознательные процессы осознаваемыми.
Показательный случай из практики, в книге Петера Куттера и Томаса Мюллера "Психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов"