В Курской области задержан врио заместителя губернатора Владимир Базаров. Официально заявлено, что следственные действия связаны с его работой в Белгородской области, где он с 2020 года занимал должность вице-губернатора по строительству и транспорту.

В феврале 2025 года Базаров был направлен в Курскую область для усиления команды, что публично поддержал Александр Хинштейн, тогда еще подчеркивавший кризисное состояние регионального стройкомплекса. Однако еще до перехода в Курск имя чиновника неоднократно звучало в скандальных историях.

В Белгородской области Базаров курировал строительство ковидных госпиталей и транспортных проектов, вокруг которых поднималась критика из-за завышенных смет и спорных решений. После его ухода местные СМИ писали, что «Белгород превращается в помойку», указывая на серьезные проблемы в сфере, за которую он отвечал.

Отдельным эпизодом стало расследование дела о фортификационных сооружениях в приграничных районах. По версии силовиков, ущерб от их возведения оценивается более чем в 500 миллионов рублей. Базарова в этом деле уже допрашивали, но тогда он ограничился словами: «мне нечего рассказывать, я слышал только слухи».

Теперь к фигуранту, связавшему карьеру с двумя регионами, возвращаются вопросы о подрядах, расходовании бюджетных средств и его реальной роли в строительных процессах. Ситуация ставит под удар не только его самого, но и тех, кто продвигал Базарова на высокие посты, включая руководство Белгородской области.

UPD: Чиновник задержан по делу о хищении 1 млрд рублей на фортификации под Белгородом.

Министерство финансов Кемеровской области объявило аукционы на привлечение 10 млрд рублей кредитных средств для покрытия дефицита и обслуживания долгов. Речь идет о двух возобновляемых кредитных линиях по 5 млрд каждая сроком до года под ставку 19,8% годовых. Условия предусматривают отсутствие комиссий, возможность досрочного возврата и право не использовать кредит полностью. Итоги торгов подведут 9 сентября.

С начала года Кузбасс активно прибегает к заимствованиям: в апреле регион оформил кредиты со Сбербанком на 10 млрд, затем еще на 6 млрд и 5 млрд, в мае – с ВТБ на 14 млрд, в июле – с Совкомбанком на 4 млрд. На 1 июля госдолг области превысил 96,9 млрд рублей, где свыше 71 млрд приходится на бюджетные кредиты, около 21 млрд – на коммерческие и 5 млрд – на внешний долг. При этом за первое полугодие доходы составили 91,1 млрд, расходы – 127 млрд, дефицит – почти 36 млрд, что составляет 28% от расходов.

По данным «РИА Рейтинг», долговая нагрузка Кузбасса достигла 57% от доходов бюджета, что значительно выше среднероссийского уровня – 18%. Для сравнения, в Москве этот показатель 3,2%, в Санкт-Петербурге – 4,8%, а в финансово нестабильных регионах – Архангельской области и Хакасии – свыше 80%.

Кузбасс оказался в числе территорий с одним из самых высоких уровней бюджетного дефицита и долговой нагрузки в стране. Привлечение краткосрочных кредитов закрывает текущие дыры, но не решает структурных проблем. Без роста доходной базы, реструктуризации обязательств и оптимизации расходов регион рискует закрепиться в группе наиболее зависимых от заимствований субъектов.

В этом году в единый день голосования 14 сентября пройдут выборы губернаторов в двадцати регионах. Эксперты ФоРГО отмечают, что в девяти из них у кандидатов от власти могут возникнуть риски. Речь идет о Брянской, Курской, Ростовской, Тамбовской, Свердловской областях, Камчатке, Республике Коми, Севастополе и Иркутской области. Последняя традиционно считается электорально сложной – здесь на выборы выходит бывший глава региона Сергей Левченко, готовый составить конкуренцию действующему губернатору Игорю Кобзеву.

Факторы нестабильности различаются. В приграничных областях и Севастополе ситуация осложнена близостью к зоне конфликта. В Коми, Тамбовской и Свердловской областях тянется наследие прежних руководителей и внутренняя политическая специфика. В Иркутске кампания может стать особенно заметной – впервые за долгие годы действующему губернатору противостоит его предшественник.

Тем не менее, общий тренд складывается в пользу кандидатов от власти. За последние три года большинство губернаторов улучшали свои результаты по сравнению с предыдущими выборами. Электоральное поведение стало более консервативным: в условиях неопределенности избиратели чаще выбирают стабильность. Это повышает шансы действующих глав регионов, даже если к ним накопились претензии.

Особое внимание уделяется дистанционному электронному голосованию. Уже подано почти 870 тысяч заявлений – в полтора раза больше, чем год назад. Этот инструмент усиливает административную мобилизацию и расширяет возможности для власти контролировать электоральный процесс.

Выборы губернаторов становятся скорее индикатором административного веса, чем политической конкуренции. Однако эксперты прогнозируют, что феномен «отложенного выбора» может проявиться уже на думской кампании 2026 года, когда часть избирателей предъявит новые запросы и начнет искать альтернативу нынешней системе.

Во Владимире задержан мэр города Дмитрий Наумов. По данным СМИ, его подозревают в связях с фигурантами так называемой «кладбищенской мафии», которую силовики вскрыли весной этого года. Тогда были задержаны более десяти человек, включая сотрудников муниципального предприятия и бывших руководителей, которых обвиняли в вымогательстве и махинациях на рынке ритуальных услуг. Ущерб оценивался в миллионы рублей.

На фоне скандала Наумов уволил вице-мэра по ЖКХ Глеба Серегина и начальника управления ЖКХ Алексея Шумника. Однако позже выяснилось, что Шумник остался работать в муниципальной системе, сменив должность, но сохранив влияние, пусть и в формально другой сфере. Этот кадровый маневр вызвал недоумение у горожан и вопросы о том, насколько прозрачна система управления в администрации.

История с «кладбищенской мафией» стала первым крупным испытанием для Наумова на посту мэра. Теперь задержание самого градоначальника выглядит логичным продолжением расследования, в котором власть, бизнес и криминал оказались тесно переплетены. Ситуация вокруг владимирской мэрии обнажает старую проблему региона – зависимость муниципальной экономики и ЖКХ от теневых схем и неформальных договоренностей.

На губернаторских выборах 2025 года распределение ресурсов демонстрирует полное доминирование действующих и назначенных глав регионов. Анализ отчетности избиркомов показывает: почти во всех 20 субъектах, где пройдут выборы 14 сентября, фонды кандидатов власти превышают бюджеты оппозиции в десятки раз. Исключение – Оренбургская область, где данные пока не опубликованы и будут представлены только в помещениях для голосования.

В Тамбовской области врио Евгений Первышов собрал около 65 млн рублей, тогда как его соперники – всего 866 тыс. Ростовский глава Юрий Слюсарь аккумулировал 62,4 млн из 73,2 млн общего пула кампании в регионе. В Новгородской области Александр Дронов располагает 59,1 млн из 60,9 млн, причем 50 млн поступили напрямую от «Единой России». В Перми фонд Дмитрия Махонина составил 51,4 млн против 5,3 млн у конкурентов, финансирование шло от связанных с партией фондов.

В Курской области Александр Хинштейн располагает 20,1 млн, при этом внес и собственные средства. Наименее обеспеченной оказалась Мария Костюк из ЕАО: ее фонд составил 5 млн, но он уже достиг регионального лимита, установленного законом.

Расходы везде идут в основном на агитацию, услуги политтехнологов и социологию. Заметна также помощь партии власти: в большинстве случаев именно «Единая Россия» финансирует львиную долю кампаний.

Политологи отмечают: такой разрыв между кандидатами власти и их соперниками не нов. Но в 2025 году он достиг максимума, подтверждая референдумный характер выборов. В регионах с потенциально более высоким протестным потенциалом – Коми, Камчатка, Иркутская и Свердловская области – ситуация может быть более напряженной, но общий тренд остается прежним.

Финансовый перекос превращает кампании в демонстрацию доверия к действующим главам. Для оппозиции участие в выборах становится скорее формальностью, чем борьбой, а избирательные фонды фиксируют лишь масштаб административного ресурса, закрепляющего контроль власти в регионах.

Первая информация с форума приходит из Владивостока – на ВЭФ-2025 регионы начинают демонстрировать свои ключевые проекты и инициативы. Забайкальский край заявил о поддержке креативных индустрий: Российский центр оборота прав на результаты творческой деятельности будет обеспечивать защиту идей и разработок в этой сфере. Это сигнал, что регионы делают ставку не только на сырьевые отрасли, но и на новые сектора экономики.

На другом направлении обсуждается привлечение инвестиций. Московская биржа и Минвостокразвития договорились о запуске региональных облигаций для Дальнего Востока и Арктики. Они появятся на платформе «Финуслуги» и должны дать возможность жителям напрямую вкладываться в развитие территорий. Такой шаг может снизить зависимость субъектов от банковских кредитов и федеральных дотаций.

Амурская область решила подчеркнуть свой трансграничный потенциал, представив проекты совместно с китайскими партнерами. Это укладывается в курс на углубление экономического взаимодействия с соседними регионами КНР и может стать драйвером для совместных промышленных и аграрных кластеров.

Хабаровский край делает ставку на имиджевую составляющую – на «Улице Дальнего Востока» представлен павильон региона, где демонстрируются достижения в экономике, культуре и туризме. Открытие сопровождалось символической церемонией: вынесением Георгиевской ленты и Знамени Победы, что подчеркивает связку региональной повестки с общегосударственной.

На ВЭФ губернаторы Дальнего Востока четко обозначили курс на ужесточение правил продажи алкоголя. Магаданская область готова сокращать количество торговых точек, Амурская область ужесточает радиусы вокруг школ и жилых домов, Камчатка идет поэтапным путем – уже запретили продажи в многоквартирных домах, теперь усиливают контроль. В Якутии ограничения давно действуют, акцент делается на пресечение «лже-кафе». В Бурятии продажи запрещены в МКД и ограничены по времени – с 20:00 до 11:00, плюс есть трезвые дни.

Регионы в центре страны движутся тем же путем. Вологодская область урезала будничные продажи до двух часов в день. При этом базовый федеральный закон оставляет коридор 8:00–23:00, позволяя субъектам вводить более жесткие нормы. В результате закрываются «наливайки», а потребление уходит в лицензированный общепит.

Федеральные инициативы идут еще дальше – предлагается ежегодно сокращать время продажи алкоголя, ограничить его в выходные, а некоторые депутаты даже предлагают привязать покупку к «Госуслугам» с обязательной отметкой врача.

Главный риск для регионов очевиден – подпольный рынок. В 2024 году изъято свыше 10 млн литров нелегального алкоголя, и ужесточение правил может только усилить этот сегмент. Губернаторы признают: слишком жесткие рамки могут спровоцировать рост суррогата и торговли «из-под полы».

Единый день голосования еще не начался, но уже видно, что борьба за второе место будет острой. По данным Russian Field, «Единая Россия» уверенно лидирует во всех исследованных регионах: минимальная поддержка в Коми – 44,1%, максимальная в Курганской области – 59%. Больше половины готовы голосовать за партию власти лишь в Кургане и Воронежской области, что показывает – лидерство неизменно, но региональная картина далеко не единообразна.

Второе место почти повсюду делят КПРФ и ЛДПР. Коммунисты сильнее в протестных регионах – Коми и Новосибирской области, а также в Курганской. Либерал-демократы опережают в Костромской, Калужской и Челябинской. В Воронежской у партий паритет – по 13,1% у каждой. Исход будет зависеть от явки и последних шагов штабов.

На этом фоне набирают очки «Новые люди». В Челябинской области они выходят на третье место с 12,6%, обгоняя СРЗП и КПРФ, в Новосибирской – 11,4% против 5,7% у эсеров. В ряде городов – Ижевск, Чебоксары, Томск, Краснодар, Ростов-на-Дону, Новосибирск – партия стабильно занимает третью строчку, а в Воронеже и Ставрополе претендует и на второе место. В Новосибирске список ведет вице-спикер Госдумы Владислав Даванков, что усиливает эффект.

Неожиданным игроком становится Партия пенсионеров. В Челябинской и Калужской областях она проходит 5-процентный барьер, в Костромской и Новосибирской выходит на пятое место с 7,5% и 7%, обходя СРЗП. В Смоленске пенсионеры даже опережают эсеров, а в Тамбове СРЗП уступает «Родине». Для муниципального уровня, где важнее социальные темы, это может оказаться заметной сенсацией.

По мнению экспертов, нынешние цифры чувствительны к последним дням кампании и работе полевых сетей – от мобилизации бюджетников до «подвоза» на участки. На федеральном уровне уже видна перспектива 2026 года: КПРФ рискует уйти на третье место, СРЗП переживает кризис, а «Новые люди» закрепляются в миллионниках.

Главные риски распределены по партиям. КПРФ бьет низкая явка и слабые муниципальные сети, ЛДПР слишком зависит от локальных лидеров, «Новые люди» могут не успеть нарастить узнаваемость. Дополнительный фактор – спойлеры: «Родина», «Зеленая альтернатива» и другие проекты, отбирающие по 1–3% и влияющие на барьер.

Первое место закреплено за «Единой Россией», а вот второе останется предметом борьбы до последнего дня. В городах-миллионниках «Новые люди» закрепляются в топ-3, а судьба КПРФ и ЛДПР решится на разнице в несколько процентов. Отдельный индикатор – результат Партии пенсионеров: если она пройдет 5% в ряде регионов, состав заксобраний может заметно измениться.

Назначение Сергея Сорокина первым заместителем губернатора Вологодской области демонстрирует курс на усиление ручного управления и концентрацию полномочий вокруг администрации главы региона. Формально он отвечает за правовое сопровождение, но фактически получает контроль над Администрацией губернатора – ключевым узлом координации и кадровых решений.

Биография Сорокина подчеркивает «локальный» кадровый подход. Уроженец Грязовца, начинал карьеру в комитете по управлению имуществом, позже работал в Росреестре, возглавлял госправовой департамент, с 2022 года занимал пост замгубернатора. Такой путь делает его удобным выбором в момент, когда области нужно подкрепление нормативной базы и четкое сопровождение управленческих решений.

Контекст назначения не лишен напряжения. Вологодская область в последние годы стала фигурировать в новостях из-за скандалов с чиновниками и историями давления на бизнес. Сам Сорокин напрямую не был вовлечен, но усиление именно правового блока выглядит реакцией на эти риски.

Публичная подача в СМИ и официальных каналах однообразна – опытный юрист, усиление правового обеспечения, консолидация работы муниципалитетов. Однако за этой витриной скрываются уязвимые места. Во-первых, концентрация власти в руках одного блока может привести к «бутылочному горлышку» и конфликту интересов. Во-вторых, муниципалитеты окажутся под еще более жестким контролем и потеряют часть автономии. В-третьих, в случае новых коррупционных или управленческих скандалов именно первый вице-губернатор по правовым вопросам станет адресатом критики за слабый внутренний контроль.

Сейчас информационное поле формирует образ Сорокина как «безальтернативного профессионала», на которого делают ставку власти. Но при малейшем кризисе именно этот образ может оказаться под ударом, а его назначение – символом не консолидации, а системной уязвимости.

Единый день голосования завершился без вторых туров – все действующие главы, выдвинутые «Единой Россией», подтвердили полномочия. Исключением стал Ненецкий округ, где губернатора избирали депутаты и утвердили Ирину Гехт. В сумме это 21 регион – 20 прямых кампаний плюс парламентская процедура. Картина единая: консолидированное голосование за действующую власть при слабой конкуренции.

В Иркутской области Игорь Кобзев набрал около 61% и обошел экс-губернатора Сергея Левченко, в Архангельске Александр Цыбульский получил более 67%, в ЕАО Мария Костюк – 83% при явке свыше 74%. Аналогичные цифры показали главы Свердловской, Оренбургской, Пермской, Брянской и других областей. Эти кампании стали закреплением позиций назначенцев 2024–2025 годов и формальным подтверждением легитимности.

Фон выборов – кибератаки и фейки. ЦИК фиксировал почти 300 тысяч атак на свой портал и более 300 – на платформу дистанционного голосования. В Севастополе выявили поддельный канал избиркома, через который собирали персональные данные. Систему защитили, но сама повестка сместилась в сторону кибербезопасности и контроля информационного поля.

В отдельных регионах использовали нестандартные методы мобилизации. В Иркутской области мэр Чунского округа разыгрывал среди проголосовавших «машины колотых дров», в Татарстане проводили конкурс с айфонами и автомобилями. Формально это культурные инициативы, фактически – инструмент для повышения явки.

Оппозиция пыталась фиксировать нарушения, но реального влияния на итоги это не имело. На Кубани кандидат от КПРФ Сафронов заявлял о массовых фальсификациях, однако НОМ назвал это «самопиаром». Конфликт интерпретаций стал привычным элементом кампаний – с издержками для доверия, но без изменения результатов.

Политическая архитектура в регионах собрана, «Единая Россия» сохраняет доминирование. Реальные вызовы смещаются в экономику – бюджеты, исполнение нацпроектов, инфраструктура. Победы на выборах теперь придется подтверждать управленческими решениями, а не только мобилизацией избирателей.

Оппозиция завершила кампанию без заметных успехов – и это ключевой сигнал к думским выборам 2026 года. Ни КПРФ, ни ЛДПР, ни СР не смогли перевести губернаторские выборы во второй тур, даже в регионах, где прогнозировалась относительно живая конкуренция. Самый сильный результат коммунисты показали в Иркутской области – Сергей Левченко набрал чуть более 23%, но это скорее символический итог, нежели политическая победа. В остальных субъектах показатели кандидатов КПРФ колебались в пределах 10–15%, а где-то и ниже. ЛДПР и вовсе осталась статистами – их представители редко поднимались выше 12–14%.

Важно, что у оппозиции наблюдаются системные проблемы с организацией кампаний. Во многих регионах муниципальный фильтр отсек ключевых фигур: в Коми, например, депутат Госдумы Олег Михайлов от КПРФ не был допущен к выборам. В Ленинградской области кандидаты от оппозиции выглядели формальными соперниками, не имевшими ресурсов для борьбы. Это подтверждает: в нынешних условиях партии играют по правилам, где главный барьер возникает еще на старте, а не в момент подсчета голосов.

Тактика кампаний тоже вызывает вопросы. Даже там, где кандидаты шли от узнаваемых партий, агитация выглядела вялой. В Иркутске Левченко ограничился низкой активностью, что политологи объясняют нехваткой ресурсов или желанием просто «обозначить присутствие» перед выборами в Госдуму. В Свердловской области кампания Александра Ивачева от КПРФ также не превратилась в площадку для консолидации оппозиции – результат чуть выше 14% это подтверждает.

По сути, оппозиционные партии используют региональные выборы как репетицию думской кампании, но репетиция проходит с минимальной отдачей. Задачи сводятся к тому, чтобы хотя бы дотянуться до партийного рейтинга, а не создавать реальную конкуренцию. При этом каждое поражение закрепляет образ второстепенного игрока, что снижает потенциал на 2026 год.

Главный риск для КПРФ и ЛДПР – окончательная маргинализация. Без новых лиц и содержательной повестки они уходят в позицию вечной статистики, а «вход в Госдуму» будет обеспечен только за счет стабильного электорального ядра. Для справороссов ситуация еще более сложная: их кандидаты занимают третьи места без реального прироста.

Сейчас оппозиция стоит перед выбором – либо признать, что модель «кампания ради кампании» больше не работает, и попытаться обновить стратегии к 2026 году, либо смириться с ролью массовки. Без кадрового обновления, ярких региональных фигур и сильной уличной инфраструктуры думская кампания 2026-го рискует пройти для них по тому же сценарию, что и выборы-2025 – с заранее понятным финалом.

Коммунистические штабы в регионах пошли на открытый конфликт с процедурами – крайкомы в Краснодарском, Пермском и Камчатском краях, а также в Брянской области заявили о непризнании итогов выборов. Дополнительно напряжение возникло на муниципальном уровне: в Липецке и Орске КПРФ не получила ни одного мандата, при этом кампания сопровождалась обысками, изъятием агитматериалов и силовым давлением. В основе всех претензий – отказ в доступе к заверенным протоколам, спорные результаты дистанционного голосования и общее ощущение деградации избирательной системы.

На федеральном уровне тон осторожнее. Геннадий Зюганов ограничивается общими фразами, отмечая лишь, что выборы «не стали ареной обсуждения проблем», и ждет встречи с президентом и заседания президиума ЦК 24 сентября. Более жестко высказываются его заместители – Афонин, Новиков, Камнев, – фиксируя сотни нарушений и десятки жалоб в суды и надзорные органы. Но ключевой линии на обобщенную протестную риторику нет – центр партии держит баланс между сохранением протестного электората и нежеланием вступать в прямую конфронтацию с Кремлем.

Эксперты называют эту стратегию «идти между струйками» – региональные отделения заявляют о фальсификациях и давлении, в то время как федеральное руководство сохраняет осторожность. Такой расклад позволяет партии не терять ядро сторонников и при этом оставлять пространство для переговоров. В качестве компенсации в федеральной повестке начинают поднимать социальные темы – медицину, образование, ЖКХ, городскую среду и экологию, чтобы переключить внимание с идеологической риторики на реальные проблемы избирателей и конкурировать с ЛДПР за второе место.

Главный риск для КПРФ – затянувшаяся пауза. Если центр и дальше будет ограничиваться общими словами, а регионы продолжат вести свои локальные «войны», партия рискует потерять единый сюжет к думскому циклу 2026 года. Чтобы этого избежать, коммунистам нужно накапливать доказательную базу по ДЭГ и нарушениям на участках, фиксировать давление на штабы и выводить в медиаполе конкретные социальные кейсы. Только в таком формате у КПРФ есть шанс закрепиться в статусе главной оппозиционной силы, сохраняя баланс между протестом и системной лояльностью.

Ирину Чемезову – бывшую супругу и. о. вице-губернатора Свердловской области Олега Чемезова – отправили под домашний арест до 1 ноября. Ей предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 159 УК – мошенничество в особо крупном размере. По данным СМИ, дело связано с грантами департамента по развитию туризма. Хотя официально пара в разводе, сам Чемезов продолжает называть Ирину своей супругой и публично комментирует арест счетов семьи.

Параллельно Генпрокуратура потребовала обратить в доход государства активы, связанные с «Корпорацией СТС», включая «Облкоммунэнерго». В офисе компании в Екатеринбурге уже проходят оперативные мероприятия. Среди ответчиков по иску – десятки юрлиц и физлиц, включая самого Чемезова. Он утверждает, что в годы приватизации «Облкоммунэнерго» работал в коммерческом секторе в другом регионе и не имел влияния на процесс.

Сам Чемезов заявляет, что претензии к нему завышены и что после ареста счетов семье приходилось занимать деньги «на еду». Но ключевой вопрос остается открытым – кто и каким образом распределял тургранты, которые легли в основу уголовного дела Ирины Чемезовой.

Для региональной власти ситуация выглядит крайне токсичной. На одном поле сошлись уголовное дело о мошенничестве, претензии Генпрокуратуры к коммунальной энергетике и репутационные риски окружения областного правительства. В ближайшие недели именно ход расследования и судьба активов «Корпорации СТС» определят масштаб последствий этой истории для политико-экономического ландшафта Свердловской области.

Алексей Бобров, совладелец «Облкоммунэнерго» и «Корпорации СТС», оказался в центре уголовного дела, которое может изменить баланс сил в энергетике и ЖКХ Урала. Его задержали и доставили в Екатеринбург, вместе с ним проходит следственные действия председатель совета директоров «Корпорации СТС» Татьяна Черных. Генпрокуратура требует конфискации активов Боброва и его партнера Артема Бикова – речь идет о ключевых энергокомпаниях, мусорной инфраструктуре и коммунальных сетях, которые, по версии надзорного органа, были приватизированы незаконно.

Обыски прошли в Москве, где силовики проверили дома и офисы бенефициаров «Облкоммунэнерго» и «ОТСК». Всего в иске фигурируют 34 ответчика – в том числе региональные чиновники, среди которых временно исполняющий обязанности вице-губернатора Свердловской области Олег Чемезов. Ему вменяют содействие в приватизации и установлении «кабальных тарифов», а счета семьи арестованы. Под огонь критики попал и бывший глава правительства области Денис Паслер, чья подпись стояла под решением о приватизации.

История Боброва и Бикова давно сопровождается скандалами. В Сысертском районе жители протестовали против мусорного проекта, связанного с их компаниями, опасаясь экологических рисков. СМИ регулярно публиковали расследования о непрозрачных схемах передачи активов в энергосекторе. Компании в ответ заявляют о «дискредитирующей кампании» и утверждают, что прокуратура введена в заблуждение информационными вбросами. Они настаивают, что все сделки законны, а активы и налоги – в России.

Разбирательство вокруг «Корпорации СТС» выходит за рамки обычного уголовного дела. Оно ставит под сомнение всю систему приватизации коммунальной собственности в регионе, где пересеклись интересы бизнеса, чиновников и федеральных структур. Итог национализации может привести к переделу рынка и пересмотру тарифной политики, что напрямую затронет население. Вопрос только в том, станет ли это шагом к наведению порядка или очередным витком борьбы элит за контроль над коммунальным сектором.

Резкий рост коммунальных платежей в регионах вновь оказался в центре внимания. По воде и теплу скачки достигают десятков процентов: в Белгороде, Ингушетии, Северной Осетии и Хакасии фиксируется рост на 30–40%, а в Вологодской области, Магадане, Удмуртии и на Чукотке – до 80%. По водоотведению выбиваются Магадан, Ингушетия и Калмыкия, по теплоснабжению – Магаданская область и Ингушетия. В сфере ТКО выделяются Краснодарский край, Пермский край и Мордовия. Отдельные территории показывают обратную динамику: например, в Нижегородской области электричество подешевело на четверть, в Орловской – почти на 12%, по воде и теплу снижение произошло в Красноярском крае, Тыве и Коми.

Формальные объяснения звучат привычно – инвестпрограммы, доведение тарифов до экономически обоснованного уровня, концессии. Но для населения это означает лишь увеличение нагрузки. ФАС усилила контроль: к трем плановым проверкам добавлено 15 внеплановых по РЭК и 36 по ТКО, выдано 94 предписания. В результате тарифы уже скорректированы вниз в Ленинградской и Новосибирской областях, Хакасии, Республике Алтай и Алтайском крае. Из действующих тарифов исключено необоснованных расходов на 25 млрд руб., еще 26 млрд под вопросом. Для сравнения: в 2020 году превышения составляли всего 2,4 млрд.

Прокуратура выявила особенно раздражающие факты – включение в тарифы затрат на автомобили, командировки и корпоративы. Общий объем таких «накруток» составил около 6 млрд руб. Это подрывает доверие к системе и усиливает социальное напряжение. В регионах с высокой удаленностью и слабой инфраструктурой – Магадан, Чукотка – тарифы растут быстрее всего, и население получает счета, которые уже мало связаны с качеством услуги.

Ключевые вопросы на будущее: реально ли будут исполнены предписания ФАС и прокуратуры, изменится ли структура расходов концессионеров и МУПов, снизится ли аварийность и утечки после роста тарифов. Пока же коммунальная сфера выглядит как поле системного риска: именно платежки, а не политические лозунги, формируют в регионах основу недовольства, которое может легко конвертироваться в протестный фон.

После выборов семь регионов сменили сенаторов от исполнительной власти. Самая заметная перестановка – в Курской области: сенатором стала олимпийская чемпионка Евгения Ламонова, сменившая Алексея Кондратьева. Тот возвращается в Совфед от Тамбова, где уже работал в 2015–2020 годах. В Коми кресло занял Владимир Джабаров, известный своими жесткими антизападными заявлениями и нахождением под санкциями, а ЕАО получила представителя из Минздрава – Наталью Хорову.

В Пермском крае завершилась 13-летняя эпоха Андрея Климова – его заменил первый вице–спикер заксобрания Вячеслав Григорьев. В Татарстане раис Рустам Минниханов делегировал Тимура Нагуманова, связанного с «Татнефтью». Новгород сделал ставку на экс–министра транспорта Евгения Дитриха, вокруг которого тянется проблемное наследие ГТЛК – санкции, иски и убытки.

Большинство регионов предпочли сохранить статус–кво: Андрей Яцкин в Ростове, Анатолий Артамонов в Калуге, Екатерина Алтабаева в Севастополе и другие сенаторы удержали кресла. Общий тренд – ставка на отраслевых игроков там, где нужны новые ресурсы, и сохранение проверенных фигур там, где важна стабильность.

Подводные камни очевидны: Джабаров в Коми с санкционным бэкграундом, Дитрих в Новгороде с «тенью» ГТЛК, Кондратьев в Тамбове с неоднозначной репутацией. Эти назначения покажут себя к зимней сессии – либо принесут регионам новые ресурсы, либо останутся символическими жестами.

Олег Чемезов покинул пост вице-губернатора Свердловской области – формально «по собственному желанию», но совпадение с иском Генпрокуратуры о конфискации имущества выглядит слишком прямым. Надзорное ведомство требует передать государству активы «Корпорации СТС», в числе ответчиков сам Чемезов, его окружение и десятки компаний. Суд в Екатеринбурге уже вынес обеспечительные меры и назначил слушание на конец сентября.

В материалах дела речь идет о монополизации энергетики и ЖКХ на Урале и в ХМАО – ЯНАО структурами Артема Бикова и Алексея Боброва. Следствие утверждает, что через контролируемые банки и компании из региона за рубеж выводились миллиарды рублей. Чемезова связывают с согласованием тарифов и получением преференций, а его семье приписывают получение недвижимости по заниженной цене.

Отдельный фон добавляет история его бывшей супруги Ирины Чемезовой – она под домашним арестом по делу о мошенничестве с грантами на развитие туризма. Региональные медиа писали о проекте пляжа на озере Таватуй и о том, что имущество доставалось супругам на льготных условиях. Сама Чемезова настаивает, что приобрела землю и недвижимость легально.

Отставка ударила по внутреннему блоку администрации – Чемезов несколько лет курировал информационную и политическую работу в области. Теперь регион рискует получить сразу три линии напряжения: судебный процесс вокруг «СТС» с возможной переделкой активов, кадровый вакуум в управлении и токсичную повестку вокруг распределения бюджетных средств. Для команды Паслера это испытание – либо выстроить прозрачные правила, либо потерять контроль над ситуацией в пользу силовых сводок и утечек в соцсетях.

В Кремле пока не определились, кто станет врио губернатора Тверской области. Дмитрий Песков заявил, что указ появится, как только решение будет принято.

29 сентября Владимир Путин назначил Игоря Руденю полпредом в Северо-Западном федеральном округе, освободив кресло главы региона. Среди возможных кандидатов чаще всего называют замминистра природных ресурсов Дениса Буцаева и местного уроженца, участника СВО Анатолия Сысоева.

Буцаев – фигура федерального уровня, участвовал в мусорной реформе и имеет опыт краткосрочного управления регионом. Но вокруг него накопилось немало критики за конфликтные экологические решения и непрозрачность реформ. Сысоев – представитель новой волны, слушатель президентской программы «Время героев», однако опыта гражданского управления у него немного, а значит, многое будет зависеть от команды.

Руденя оставил сложное наследие: долгий срок без системных реформ, претензии к закрытому стилю руководства и растущий дефицит бюджета, который к 2025 году превысил 21 млрд рублей.

Если Кремль выберет Буцаева – ставка будет на инфраструктуру, тарифы и ЖКХ. Если Сысоева – на социальную и патриотическую повестку. В любом случае первые месяцы станут решающими: важно, как быстро новый врио соберет команду и определит приоритеты бюджета 2026 года.

Тверская область входит в период управленческой перезагрузки, где каждая неделя без решения усиливает внутреннюю неопределенность и борьбу за влияние.

До 2030 года малый и средний гостиничный бизнес в регионах сможет получить более 85 млрд рублей господдержки. Минэкономразвития планирует, что в рамках Национальной гарантийной системы помощь получат около 2,5 тыс предприятий. По словам Максима Решетникова, около 60 млрд рублей направят через программу «ПСК-Комбо», ещё свыше 20 млрд – по зонтичным поручительствам Корпорации МСП. Уже с начала 2025 года более 300 гостиничных предприятий привлекли 5,5 млрд рублей по этим инструментам.

Для регионов это шанс закрыть дефицит гостиниц, особенно в туристических зонах – на юге, в Арктике, на Байкале и по маршрутам Золотого кольца. Но эффект программы зависит не от сумм, а от того, как регионы встроят её в реальную экономику. Сезонность, слабая загрузка и кадровый голод подрывают устойчивость малых гостиниц: большинство держится на 3–4 месяцах высокого сезона, а зимой уходит в кассовые разрывы.

Часто проекты строятся не вокруг потока туристов, а из-за доступности земли. Без событийной повестки, инфраструктуры и транспортной логистики новые объекты рискуют остаться «мертвыми номерами». Даже гарантийная поддержка не спасает, если спрос не просчитан.

Регионам важно выстраивать отбор площадок и связывать гостиничное развитие с транспортом, календарем событий и маркетингом территории. Государственная поддержка должна опираться не на количество гарантий, а на качество проектов. Иначе к 2030 году появится не сеть устойчивых региональных отелей, а набор кредитных проектов без загрузки и налоговой отдачи.

В Самаре губернатор Вячеслав Федорищев показал, как в регионах выстраивается новая управленческая дисциплина. После того как депутаты второй раз подряд едва собрали кворум для голосования по его поправкам в устав, глава региона пригрозил распустить парламент и предложил «прогульщикам» пройти проверку на полиграфе.

Поправки меняют систему власти: в правительство теперь могут войти заместители губернатора и главы крупнейших городов – Самары, Тольятти и Сызрани. Самара получает официальный статус «столицы» региона, управленческий аппарат сокращается на 10–20%. Формально это оптимизация, фактически – усиление вертикали, где муниципалитеты втягиваются в орбиту областного центра.

Политический фон заседания показал: дело не в законах, а в дисциплине. Срыв первого заседания и заочные голоса во второй попытке подчеркнули слабую организованность думы. Угроза роспуска – сигнал элите о намерении губернатора навести порядок и консолидировать власть.

Юридически распуск невозможен – федеральное законодательство не предусматривает такой меры за низкую посещаемость. Но политически это предупреждение: в регионе начинается эпоха управленческого контроля, где полиграф становится метафорой проверки на лояльность.

Реформа может ускорить принятие решений, но несёт риск централизма – слияние интересов областного правительства и муниципалитетов может подорвать их самостоятельность. Самара превращается в тестовую площадку новой модели управления, где эффективность всё чаще измеряется не результатами, а степенью подчинённости.

Арест главы Лужского района Ленинградской области Юрия Намлиева стал очередным звеном в цепочке муниципальных скандалов региона. Следствие утверждает, что чиновник через посредника получил 1 млн рублей за покровительство при заключении и исполнении контрактов. Вместе с ним арестован владелец «Зенит-Групп» Владимир Федотов, фирма которого последние годы осваивала сотни миллионов бюджетных рублей на благоустройство и строительство. Несмотря на то что Намлиев вину не признал, следователи уже проверяют несколько эпизодов, связанных с деятельностью администрации.

«Зенит-Групп» – постоянный подрядчик Лужского района, получавший заказы почти исключительно из бюджета. Компания фигурировала в десятках контрактов на сотни миллионов и упоминалась в соцсетях Намлиева как поставщик гуманитарной помощи для бойцов СВО. Но именно она строила пешеходный мост, рухнувший в июле 2023 года во время фестиваля «Ольгины берега» – тогда погиб мужчина и пострадали несколько человек. После трагедии ожидали аудита всех подрядов и ревизии районной системы контроля, но дело ограничилось громкими заявлениями и тишиной.

История Намлиева – не про один миллион рублей, а про модель, в которой подрядчик становится «универсальным исполнителем» на бюджетных деньгах, а чиновник – гарантом его безнаказанности. Для Ленинградской области это вопрос доверия к муниципальному звену: пока контракты концентрируются в руках «своих», а надзор реагирует лишь постфактум, такие истории будут повторяться. Очевидно, что реальный вывод из ареста главы – не в его личной судьбе, а в том, сможет ли регион очистить систему закупок и вернуть прозрачность управлению.

После ареста Намлиева в Луге начались кулуарные обсуждения возможной смены управленческой команды. По данным местных источников, часть чиновников готовится к отставкам, а в областной администрации обсуждают введение внешнего антикоррупционного аудита. Региональные Telegram-каналы связывают громкое задержание не только с конкретным эпизодом взятки, но и с нарастающим конфликтом между районными элитами и областным центром. Источники в политической среде утверждают, что у следствия могут появиться новые фигуранты, включая сотрудников подрядных организаций и бывших заместителей главы района.