Кстати, про искусство перевода.
Увидела у Галины Юзефович упоминание книги «Вавилон» Ребекки Куанг и вспомнила, что послушала её ещё весной и тогда же хотела о ней поговорить. Не то чтобы я рекомендую её к прочтению — в общем и целом она мне скорее не понравилась. Хочется её распустить, как свитер, и связать заново. Потому что материал-то на самом деле очень занятный, а вот исполнение подкачало.
Если в целом, то это фэнтези-книжка в жанре альтернативной истории — про трудности перевода (буквально про lost in translation), магию, колониализм и борьбу с режимом. Всё это в декорациях Англии 1830-х (в первую очередь Оксфорда) и её колоний. Звучит многообещающе, правда?
Но самое прекрасное — это механика волшебства. Мне всегда очень отзывается идея магии, построенной на силе слова, но книги, где эта концепция реализована хорошо — то есть изящно и небанально, встречаются нечасто. Вот попался действительно интересный образец.
У Ребекки Куанг вся магия строится на оттенках смысла, которые теряются в переводе. И её оксфордские переводчики — это по сути волшебники. Чтобы получить некий магический эффект, нужно подобрать подходящую пару слов из разных языков — таких слов, которые вроде бы означают одно и то же, но есть нюанс. Этот ускользающий при переводе «нюанс» и несёт в себе мощный магический заряд, который можно поймать и заставить работать на себя.
Безотносительно сюжета книги, это прекрасная и очень сильная метафора. Жаль, что у автора не получилось построить на ней хорошую историю. Впрочем, это, конечно, только моё мнение.
Увидела у Галины Юзефович упоминание книги «Вавилон» Ребекки Куанг и вспомнила, что послушала её ещё весной и тогда же хотела о ней поговорить. Не то чтобы я рекомендую её к прочтению — в общем и целом она мне скорее не понравилась. Хочется её распустить, как свитер, и связать заново. Потому что материал-то на самом деле очень занятный, а вот исполнение подкачало.
Если в целом, то это фэнтези-книжка в жанре альтернативной истории — про трудности перевода (буквально про lost in translation), магию, колониализм и борьбу с режимом. Всё это в декорациях Англии 1830-х (в первую очередь Оксфорда) и её колоний. Звучит многообещающе, правда?
Но самое прекрасное — это механика волшебства. Мне всегда очень отзывается идея магии, построенной на силе слова, но книги, где эта концепция реализована хорошо — то есть изящно и небанально, встречаются нечасто. Вот попался действительно интересный образец.
У Ребекки Куанг вся магия строится на оттенках смысла, которые теряются в переводе. И её оксфордские переводчики — это по сути волшебники. Чтобы получить некий магический эффект, нужно подобрать подходящую пару слов из разных языков — таких слов, которые вроде бы означают одно и то же, но есть нюанс. Этот ускользающий при переводе «нюанс» и несёт в себе мощный магический заряд, который можно поймать и заставить работать на себя.
Безотносительно сюжета книги, это прекрасная и очень сильная метафора. Жаль, что у автора не получилось построить на ней хорошую историю. Впрочем, это, конечно, только моё мнение.
Книга появилась в предзаказе — значит, можно уже и обложку показать :)
Автор волшебных иллюстраций, наполненных деталями и атмосферой, — Анастасия Лавру.
Предзаказ на Лабиринте: https://www.labirint.ru/books/967309/
Предзаказ в Буквоеде: https://www.bookvoed.ru/book?id=13628420&ysclid=ll7vegh76w393049472
Автор волшебных иллюстраций, наполненных деталями и атмосферой, — Анастасия Лавру.
Предзаказ на Лабиринте: https://www.labirint.ru/books/967309/
Предзаказ в Буквоеде: https://www.bookvoed.ru/book?id=13628420&ysclid=ll7vegh76w393049472
Forwarded from Anastasia lavru 🦉
Проект заканчивается.
Разложила сегодня все картинки. Пересмотрела. Что-то нравится, а что-то нет, но я об этом промолчу.
Жду уже готовую книжку, сказали, что будет в октябре.
Разложила сегодня все картинки. Пересмотрела. Что-то нравится, а что-то нет, но я об этом промолчу.
Жду уже готовую книжку, сказали, что будет в октябре.
Мне совершенно не интересна русская классика... в кулинарном смысле.
Большим счастьем и облегчением было однажды себе в этом признаться. Да, там много прекрасного и любопытного. Просто не для меня. Чтобы понять, что это нормально и я никому ничего не должна, мне потребовалось какое-то (значительное) время. Хотя достаточно было пару раз прислушаться к ощущениям.
Опыт поиска информации по этой теме, кулинарных экспериментов и даже тематических мероприятий тоже был для чего-то нужен. Ну, хотя бы чтобы можно было оценить, как во мне отзывается эта тема по сравнению с другими.
Когда мы ещё делали в Москве тематические ужины, русскоязычных авторов у нас было, кажется, всего три: Бунин, Гиляровский и Булгаков. Из плюсов — такие ужины можно было предварить экскурсией по писательским местам, расширив спектр впечатлений. Ещё из плюсов — удовольствие от взаимодействия с текстами-первоисточниками.
Из минусов (лично для меня) — еда. Нет, не невкусно. Нет, не сложно. Просто неинтересно. С точки зрения процессов в первую очередь: найти, приготовить, рассказать. Внутреннего отклика на всё это у меня было примерно ноль. Может, чуть больше, но он вчистую нивелировался сопутствующим стрессом, и никакого положительного эмоционального заряда я в итоге не получала.
И разрешила себе этим совсем не заниматься. Ура.
Зачем это нужно, когда есть темы, от которых глаза горят и мурашки бегают?
Большим счастьем и облегчением было однажды себе в этом признаться. Да, там много прекрасного и любопытного. Просто не для меня. Чтобы понять, что это нормально и я никому ничего не должна, мне потребовалось какое-то (значительное) время. Хотя достаточно было пару раз прислушаться к ощущениям.
Опыт поиска информации по этой теме, кулинарных экспериментов и даже тематических мероприятий тоже был для чего-то нужен. Ну, хотя бы чтобы можно было оценить, как во мне отзывается эта тема по сравнению с другими.
Когда мы ещё делали в Москве тематические ужины, русскоязычных авторов у нас было, кажется, всего три: Бунин, Гиляровский и Булгаков. Из плюсов — такие ужины можно было предварить экскурсией по писательским местам, расширив спектр впечатлений. Ещё из плюсов — удовольствие от взаимодействия с текстами-первоисточниками.
Из минусов (лично для меня) — еда. Нет, не невкусно. Нет, не сложно. Просто неинтересно. С точки зрения процессов в первую очередь: найти, приготовить, рассказать. Внутреннего отклика на всё это у меня было примерно ноль. Может, чуть больше, но он вчистую нивелировался сопутствующим стрессом, и никакого положительного эмоционального заряда я в итоге не получала.
И разрешила себе этим совсем не заниматься. Ура.
Зачем это нужно, когда есть темы, от которых глаза горят и мурашки бегают?
Немного про чай в мире Джейн Остин
(собрала в один текст свои последние публикации в инсте, простите за некоторую бессвязность)
Есть слова, которые делают больно: «ихний», «более ли менее», «вообщем»... «Ипотека», в конце концов. Мне так же больно, когда кто-то говорит «девушки викторианской эпохи» применительно к героиням Джейн Остин.
Вообще, у многих читателей Джейн Остин стоит где-то рядом с сёстрами Бронте — «Джейн Эйр», «Грозовой перевал» и прочие истории романтического саморазрушения. А знаете, почему мне всякий раз больно это слышать? Не потому, что это формальная ошибка. Хотя это, конечно, ошибка: викторианская эпоха началась спустя 20 лет после смерти Джейн Остин. А потому, что это моментально искажает всю картину мира, в котором живут литературные герои.
Книги Джейн Остин — это эпоха Регентства. И это принципиально другое время. Другие моды, другие нравы. Другие экономические и политические обстоятельства. Но что важно для нас — это другой распорядок дня и бытовые привычки.
О чём вообще можно говорить, когда в мире Джейн Остин ещё не существует знаменитого английского чаепития (как отдельного приёма пищи между обедом и ужином)?
При этом чаепития случаются регулярно и по-своему важны для сюжета. Но в каком контексте — это отдельный разговор.
Сама писательница была большой любительницей чая и уделяла много внимания процессу его покупки и употребления, что видно, например, по её письмам. Для её героинь чай тоже важен, причём сразу по нескольким причинам.
1. Что происходит за чашкой чая в гостиной начала XIX века? Фактически, мужчина попадает в женское царство и на какое-то время становится его полноценным обитателем. Чай — очень женский напиток, и сам акт соединения за чаем противоположных полов символичен.
И удобен для сюжета, чего уж. Это неформальная обстановка, в которой мужчины и женщины взаимодействуют на равных и просто получают удовольствие от общения. Балы или формальные обеды устроены по-другому.
Большинство героев-мужчин в литературе этого периода в принципе пьют чай только в компании женщин. Да и позже, у Диккенса например, эта традиция продолжится. В таком контексте чай — это не просто чай, а катализатор развития сюжета и отношений.
2. Так как чай — женское дело, разливать его по чашкам тоже полагается женщинам. Чаще всего за дело берётся как раз кто-то из молоденьких девушек, дочерей хозяйки дома. То есть типичная героиня Джейн Остин. И она может извлечь из этого свою выгоду.
Чашкой чая можно успокоить нервы — это устоявшийся штамп уже во времена Джейн Остин. Но если ты «на дежурстве» за чайными принадлежностями — это ещё лучше. Можно занять руки, спрятать глаза — и скрыть свои переживания, а заодно немного успокоиться.
«Торжественная процессия во главе с Бэдли внесла чайный поднос, чайник, сладкие пироги и освободила Фанни, и телом и душой, от мучительного плена. Крофорд вынужден был отойти. Наконец-то она свободна, при деле, защищена от него хлопотами у чайного стола».
(«Мэнсфилд-парк»)
Про то, что в начале XIX века afternoon tea как таковой ещё не вошёл в обиход, я уже сказала. Но это значит, что чай подают, в принципе, в любое время дня. Он уже перестал быть роскошью, доступной только зажиточным аристократам. До уровня прислуги он пока не спустился, но семьи бедных джентльменов, вроде мистера Беннета, уже успели к нему привыкнуть.
Чай подают за завтраком.
Чай подают гостям, которые просто зашли с визитом в первой половине дня. Причём тут, как правило, никаких угощений к чаю не предполагается.
И наконец, чай пьют вечером, после позднего обеда, который в эту эпоху становится уже фактически ужином. Кстати, кого-то из своих знакомых можно не звать на сам обед-ужин — а только на чай после ужина. Если они недостаточно благородны или просто не слишком вам симпатичны. В «Гордости и предубеждении» мистер Коллинз торжествует, когда получает приглашение на обед в Розингс-парк — вместо приглашения на чай, на которое он скорее рассчитывал:
(собрала в один текст свои последние публикации в инсте, простите за некоторую бессвязность)
Есть слова, которые делают больно: «ихний», «более ли менее», «вообщем»... «Ипотека», в конце концов. Мне так же больно, когда кто-то говорит «девушки викторианской эпохи» применительно к героиням Джейн Остин.
Вообще, у многих читателей Джейн Остин стоит где-то рядом с сёстрами Бронте — «Джейн Эйр», «Грозовой перевал» и прочие истории романтического саморазрушения. А знаете, почему мне всякий раз больно это слышать? Не потому, что это формальная ошибка. Хотя это, конечно, ошибка: викторианская эпоха началась спустя 20 лет после смерти Джейн Остин. А потому, что это моментально искажает всю картину мира, в котором живут литературные герои.
Книги Джейн Остин — это эпоха Регентства. И это принципиально другое время. Другие моды, другие нравы. Другие экономические и политические обстоятельства. Но что важно для нас — это другой распорядок дня и бытовые привычки.
О чём вообще можно говорить, когда в мире Джейн Остин ещё не существует знаменитого английского чаепития (как отдельного приёма пищи между обедом и ужином)?
При этом чаепития случаются регулярно и по-своему важны для сюжета. Но в каком контексте — это отдельный разговор.
Сама писательница была большой любительницей чая и уделяла много внимания процессу его покупки и употребления, что видно, например, по её письмам. Для её героинь чай тоже важен, причём сразу по нескольким причинам.
1. Что происходит за чашкой чая в гостиной начала XIX века? Фактически, мужчина попадает в женское царство и на какое-то время становится его полноценным обитателем. Чай — очень женский напиток, и сам акт соединения за чаем противоположных полов символичен.
И удобен для сюжета, чего уж. Это неформальная обстановка, в которой мужчины и женщины взаимодействуют на равных и просто получают удовольствие от общения. Балы или формальные обеды устроены по-другому.
Большинство героев-мужчин в литературе этого периода в принципе пьют чай только в компании женщин. Да и позже, у Диккенса например, эта традиция продолжится. В таком контексте чай — это не просто чай, а катализатор развития сюжета и отношений.
2. Так как чай — женское дело, разливать его по чашкам тоже полагается женщинам. Чаще всего за дело берётся как раз кто-то из молоденьких девушек, дочерей хозяйки дома. То есть типичная героиня Джейн Остин. И она может извлечь из этого свою выгоду.
Чашкой чая можно успокоить нервы — это устоявшийся штамп уже во времена Джейн Остин. Но если ты «на дежурстве» за чайными принадлежностями — это ещё лучше. Можно занять руки, спрятать глаза — и скрыть свои переживания, а заодно немного успокоиться.
«Торжественная процессия во главе с Бэдли внесла чайный поднос, чайник, сладкие пироги и освободила Фанни, и телом и душой, от мучительного плена. Крофорд вынужден был отойти. Наконец-то она свободна, при деле, защищена от него хлопотами у чайного стола».
(«Мэнсфилд-парк»)
Про то, что в начале XIX века afternoon tea как таковой ещё не вошёл в обиход, я уже сказала. Но это значит, что чай подают, в принципе, в любое время дня. Он уже перестал быть роскошью, доступной только зажиточным аристократам. До уровня прислуги он пока не спустился, но семьи бедных джентльменов, вроде мистера Беннета, уже успели к нему привыкнуть.
Чай подают за завтраком.
Чай подают гостям, которые просто зашли с визитом в первой половине дня. Причём тут, как правило, никаких угощений к чаю не предполагается.
И наконец, чай пьют вечером, после позднего обеда, который в эту эпоху становится уже фактически ужином. Кстати, кого-то из своих знакомых можно не звать на сам обед-ужин — а только на чай после ужина. Если они недостаточно благородны или просто не слишком вам симпатичны. В «Гордости и предубеждении» мистер Коллинз торжествует, когда получает приглашение на обед в Розингс-парк — вместо приглашения на чай, на которое он скорее рассчитывал:
— Признаюсь, — говорил он, — мне не показалось бы странным, если бы ее сиятельство предложила нам выпить с ней чаю и провести в Розингсе воскресный вечер. Более того, зная ее беспредельную доброту, я, говоря откровенно, был даже к этому подготовлен. Но кто бы мог подумать, что она окажет нам столь большое внимание! Кто бы вообразил, что мы получим приглашение на обед, — к тому же, приглашение на обед для всей нашей компании, — почти тотчас же после вашего приезда!
Ну и, конечно, есть ещё публичные мероприятия. В первую очередь балы. Кто может себе это позволить, устраивает бал у себя. Остальные смиренно ждут, пока их туда пригласят. Либо — посещают танцы в общественных местах. Именно таков первый бал в романе «Гордость и предубеждение», на котором мистер Бингли впервые танцует с Джейн, а мистер Дарси проявляет всё своё высокомерие по отношению к Элизабет. Такие мероприятия проводились в так называемых assembly rooms, залах общественных собраний. Поучаствовать можно было за небольшую плату. И рассчитывать, помимо танцев, на скромное угощение — в частности, чай, которым можно было освежиться в перерыве между танцами.
В романе «Нортенгерское аббатство» описана обстановка Assembly Rooms в Бате:
«Вскоре все устремились в чайную комнату, и им пришлось протискиваться туда вместе с остальной публикой. Кэтрин ощущала уже некоторое разочарование — она устала от того что ее толкали со всех сторон люди с малопривлекательными лицами, среди которых она чувствовала себя настолько чужой, что даже не могла отвлечься от неудобства давки, обмениваясь с окружающими односложными замечаниями. Когда в конце концов они добрались до чайной комнаты, невозможность присоединиться к каким-нибудь знакомым, с кем-то поздороваться или ждать помощи от какого-нибудь джентльмена почувствовалась особенно остро. Мистера Аллена не было видно. И, не найдя ничего лучшего, они были вынуждены присесть за краешком стола, вокруг которого собралась уже какая-то большая компания, не зная, что предпринять, и разговаривая только между собой».
Ну и, конечно, есть ещё публичные мероприятия. В первую очередь балы. Кто может себе это позволить, устраивает бал у себя. Остальные смиренно ждут, пока их туда пригласят. Либо — посещают танцы в общественных местах. Именно таков первый бал в романе «Гордость и предубеждение», на котором мистер Бингли впервые танцует с Джейн, а мистер Дарси проявляет всё своё высокомерие по отношению к Элизабет. Такие мероприятия проводились в так называемых assembly rooms, залах общественных собраний. Поучаствовать можно было за небольшую плату. И рассчитывать, помимо танцев, на скромное угощение — в частности, чай, которым можно было освежиться в перерыве между танцами.
В романе «Нортенгерское аббатство» описана обстановка Assembly Rooms в Бате:
«Вскоре все устремились в чайную комнату, и им пришлось протискиваться туда вместе с остальной публикой. Кэтрин ощущала уже некоторое разочарование — она устала от того что ее толкали со всех сторон люди с малопривлекательными лицами, среди которых она чувствовала себя настолько чужой, что даже не могла отвлечься от неудобства давки, обмениваясь с окружающими односложными замечаниями. Когда в конце концов они добрались до чайной комнаты, невозможность присоединиться к каким-нибудь знакомым, с кем-то поздороваться или ждать помощи от какого-нибудь джентльмена почувствовалась особенно остро. Мистера Аллена не было видно. И, не найдя ничего лучшего, они были вынуждены присесть за краешком стола, вокруг которого собралась уже какая-то большая компания, не зная, что предпринять, и разговаривая только между собой».
Смотрите, что нам принесла лабораторная мышь :) Сходила на подкаст поговорить о том, что мне интересно.
Сама ещё не слушала, что получилось, — не знаю, какие шуточки вырезали, а какие оставили :) Насколько я помню, беседа была довольно сумбурной, зато под кондиционером (что летом в Ереване большая ценность).
Сама ещё не слушала, что получилось, — не знаю, какие шуточки вырезали, а какие оставили :) Насколько я помню, беседа была довольно сумбурной, зато под кондиционером (что летом в Ереване большая ценность).
Forwarded from Lab Mouse (Anna Ivanova)
🎙От обеда с людоедом на чаепитие к хоббитам! Открываем сезон аппетитным выпуском с Татьяной Алексеевой
Этот выпуск совершенно точно нельзя слушать на голодный желудок. «Мышь погрызла» возвращается в новом сезоне и прямо с порога отправляется грызть то, что готовили герои сказок. В гостях подкаста кулинарный блогер Татьяна Алексеева и сразу две книжки: настоящая «Едим как в сказке» и вот-вот уже будущая «Большая поваренная книга Гарри Поттера». Если вам когда-либо было интересно, каков на вкус колобок, что подавал к чаю запасливый Бильбо или почему друзья Гарри Поттера пьют пиво, этот выпуск (и эти книги) точно для вас!
Поддержать подкаст:
💰https://boosty.to/labmouse
💰https://www.patreon.com/LabMouse
👉Сайт Татьяны о еде в литературе
Тг: Read & Eat | Еда в литературе
Слушайте "Мышь погрызла" на:
💡Apple Podcasts
💡YouTube
💡CastBox
💡Spotify
💡Yandex.Подкастах
💡Google Podcasts
Огромная благодарность Павлу Хамидулину за всю техническую сторону работы и наш замечательный джингл💚
#подкаст_Мышь_Погрызла
Этот выпуск совершенно точно нельзя слушать на голодный желудок. «Мышь погрызла» возвращается в новом сезоне и прямо с порога отправляется грызть то, что готовили герои сказок. В гостях подкаста кулинарный блогер Татьяна Алексеева и сразу две книжки: настоящая «Едим как в сказке» и вот-вот уже будущая «Большая поваренная книга Гарри Поттера». Если вам когда-либо было интересно, каков на вкус колобок, что подавал к чаю запасливый Бильбо или почему друзья Гарри Поттера пьют пиво, этот выпуск (и эти книги) точно для вас!
Поддержать подкаст:
💰https://boosty.to/labmouse
💰https://www.patreon.com/LabMouse
👉Сайт Татьяны о еде в литературе
Тг: Read & Eat | Еда в литературе
Слушайте "Мышь погрызла" на:
💡Apple Podcasts
💡YouTube
💡CastBox
💡Spotify
💡Yandex.Подкастах
💡Google Podcasts
Огромная благодарность Павлу Хамидулину за всю техническую сторону работы и наш замечательный джингл💚
#подкаст_Мышь_Погрызла
Изобретатель паровоза Джордж Стефенсон отметился ещё рядом интересных изобретений. Например, здесь на фото — его подарок огородникам. Это выпрямитель огурца. Надеваешь такой на огуречные завязи — и огурцы растут строго по прямой (а иначе норовят загнуться поросячьим хвостиком). Речь, конечно, о тех длинноплодных сортах, которые были в ходу два века назад.
Многим блюдам нужен контекст.
Частенько «странные» кулинарные идеи возникают не от хорошей жизни. И навсегда отпечатываются в памяти как раз поэтому. Кто бы стал делать бутерброд с маслом и сахаром, если бы дома был настоящий торт? Единичные любители смелых экспериментов ради экспериментов.
Иногда изобретения оказываются довольно удачными. Например, никто сейчас и не вспомнит, что крамбл — порождение военного времени, когда банально не хватало продуктов на полноценное тесто и его приходилось имитировать из того, что было в доме. Сегодня крамбл любят сам по себе, за интересное сочетание текстур и вкусов.
Но другие выдумки полезно поместить в контекст, чтобы их оценить. Например, тарт с начинкой из кукурузных хлопьев. Я узнала о его существовании только вчера: набрела в фейсбуке на опрос от BBC Good Food: какая еда моментально возвращает вас в детство? Отвечали там в основном британцы разных возрастов, и мне открылась масса удивительного. В частности, этот тарт.
Идея кажется безумной только на первый взгляд. И обретает смысл, когда понимаешь, что это порождение послевоенных лет. По одной из версий (не могу сейчас проверить), такой рецепт впервые появился в брошюре 'Nutrition and Child Welfare' в 1949 году — это ещё время продуктовых карточек.
В принципе, можно, уже не продолжать. Но, если рационализировать дальше: начинка здесь — прямой аналог современных батончиков мюсли (и они обычно почему-то никого не шокируют). В этом тарте хлопья запекаются с патокой (golden syrup), склеиваясь при этом. Под ними — слой джема и основа из песочного теста. По меркам послевоенных лет — роскошный десерт. Да и в 60-70-е, когда его можно было увидеть в школьном меню, он вполне отвечал духу времени.
Частенько «странные» кулинарные идеи возникают не от хорошей жизни. И навсегда отпечатываются в памяти как раз поэтому. Кто бы стал делать бутерброд с маслом и сахаром, если бы дома был настоящий торт? Единичные любители смелых экспериментов ради экспериментов.
Иногда изобретения оказываются довольно удачными. Например, никто сейчас и не вспомнит, что крамбл — порождение военного времени, когда банально не хватало продуктов на полноценное тесто и его приходилось имитировать из того, что было в доме. Сегодня крамбл любят сам по себе, за интересное сочетание текстур и вкусов.
Но другие выдумки полезно поместить в контекст, чтобы их оценить. Например, тарт с начинкой из кукурузных хлопьев. Я узнала о его существовании только вчера: набрела в фейсбуке на опрос от BBC Good Food: какая еда моментально возвращает вас в детство? Отвечали там в основном британцы разных возрастов, и мне открылась масса удивительного. В частности, этот тарт.
Идея кажется безумной только на первый взгляд. И обретает смысл, когда понимаешь, что это порождение послевоенных лет. По одной из версий (не могу сейчас проверить), такой рецепт впервые появился в брошюре 'Nutrition and Child Welfare' в 1949 году — это ещё время продуктовых карточек.
В принципе, можно, уже не продолжать. Но, если рационализировать дальше: начинка здесь — прямой аналог современных батончиков мюсли (и они обычно почему-то никого не шокируют). В этом тарте хлопья запекаются с патокой (golden syrup), склеиваясь при этом. Под ними — слой джема и основа из песочного теста. По меркам послевоенных лет — роскошный десерт. Да и в 60-70-е, когда его можно было увидеть в школьном меню, он вполне отвечал духу времени.
«ГАРИБАЛЬДИ» — печенье с «давлеными мухами»
Как вам идея выпечки с начинкой из мух? Не слишком аппетитно звучит? А между тем в английской кухне это, можно сказать, отдельный жанр.
В нём соединились сразу две «фишки» традиционных английских рецептов. С одной стороны — манера давать своим национальным блюдам ироничные и не всегда аппетитные прозвища. С другой — огромная популярность коринки (коринфского изюма).
В новой статье на сайте я рассказываю об одном из самых известных представителей жанра — печенье «Гарибальди». В народе его называют по-разному: «печенье с раздавленными мухами», «кладбища мух» и т.п. А иногда и того похуже — «ничьё любимое печенье», потому что оно действительно не самое популярное. И всё же с 1861 года оно всегда готово прийти на выручку британцу, даже в самые трудные времена. Что неплохо отражено в разных художественных произведениях.
Все подробности — тут:
https://readandeat.net/2023/09/25/garibaldi-biscuits/
Как вам идея выпечки с начинкой из мух? Не слишком аппетитно звучит? А между тем в английской кухне это, можно сказать, отдельный жанр.
В нём соединились сразу две «фишки» традиционных английских рецептов. С одной стороны — манера давать своим национальным блюдам ироничные и не всегда аппетитные прозвища. С другой — огромная популярность коринки (коринфского изюма).
В новой статье на сайте я рассказываю об одном из самых известных представителей жанра — печенье «Гарибальди». В народе его называют по-разному: «печенье с раздавленными мухами», «кладбища мух» и т.п. А иногда и того похуже — «ничьё любимое печенье», потому что оно действительно не самое популярное. И всё же с 1861 года оно всегда готово прийти на выручку британцу, даже в самые трудные времена. Что неплохо отражено в разных художественных произведениях.
Все подробности — тут:
https://readandeat.net/2023/09/25/garibaldi-biscuits/
Мама прислала фото книжки! Если вы оформляли предзаказ, то тоже скоро сможете взять её в руки (если ещё не). А я надеюсь воссоединиться со своими экземплярами через недельку-другую 🤗