Раштон вычислил на материале другого набора данных для 6.325 военнослужащих, что средний мозг мужчины (с поправкой на больший размер тела) имеет объём 1.442 см3, а средний мозг женщины — 1.332 см3, преимущество мужчин составляет 110 см3. Учитывая, что 1 см3 ткани мозга весит приблизительно 1 грамм, результаты Анкни и Раштона весьма сходны.

Таким образом, налицо парадокс, заключающийся в том, что размер мозга положительно связан с интеллектом, у мужчин средний размер мозга больше, чем у женщин, и все же, мужчины и женщины имеют равный интеллект. Я предложил разрешение этого парадокса в следующих работах — Lynn, 1994b, 1999; Lynn, Irwing, 2004. Оно в том, что до возраста 15 лет мужчины и женщины имеют приблизительно одинаковый интеллект, за исключением небольшого преимущества мужчин в способности к визуализации, но с 16-летнего возраста у мужчин начинает проявляться более высокий интеллект, достигающий преимущества от 3 до 6 баллов IQ у взрослых. Интеллект может быть определен четырьмя путями и в случае трёх из них наличие у мужчин более высоких средних показателей IQ вполне очевидно. Во-первых, интеллект можно определить как IQ тестов Векслера по всей шкале, который представляет собой среднее всех основных способностей, включая вербальное понимание, вербальное и невербальное рассуждение, визуализацию, перцепцтивные способности, непосредственную память и скорость восприятия. По данным пяти выборок стандартизации тестов среднее преимущество взрослых мужчин составляет 3,5 балла IQ (Lynn, 1994b, 1997, 1999). В более свежем исследовании Колома и соавт. (Colom et al., 2002) на данных испанской выборки стандартизации теста WAIS-III было выявлено почти такое же преимущество мужчин в 3,6 балла IQ. Среднее преимущество мужчин в 3,5 балла IQ среди взрослых по полномасштабному IQ тестов Векслера, полученное на данных шести выборок стандартизации, недооценивает истинное преимущество мужчин по двум причинам. Во-первых, тесты смещены в пользу женщин, так как вербальные способности, в которых преимущество мужчин сравнительно невелико, представлены в них чрезмерно (шестью субтестами), в то время как способность к визуализации, в которой преимущество мужчин больше, представлена недостаточно (только двумя субтестами: складывания кубиков и лабиринты). Во-вторых, при составлении тестов был изъят ряд пунктов, дающих преимущество мужчинам или женщинам, что должно вести к получению равных оценок IQ мужчинами и женщинами (Matarazo, 1972).

Второй подход к проблеме состоит в определении интеллекта как способности к невербальному рассуждению, как она измеряется Прогрессивными матрицами. Это определение принято Макинтошем (Mackintosh, 1996), и этот тест по широко распространённому мнению — один из лучших тестов фактора g (общего интеллекта). Корт (Court, 1983), Макинтош (Mackintosh, 1996) и Дженсен (Jensen, 1998) утверждали, что различия между средними оценками мужчин и женщин по Прогрессивным матрицам нет и, следовательно, нет различия между мужчинами и женщинами в способности к рассуждению или в g. Вопреки этим утверждениям, мета-анализ всех четырнадцати известных исследований у взрослых показал, что по Прогрессивным матрицам мужчины неизменно получают более высокий IQ, чем женщины, среднее различие составляет 5 баллов (Lynn, Irwing, 2004).

Третий подход к проблеме состоит в определении интеллекта как среднего из невербального рассуждения, вербального понимания и способности к визуализации, как это было предложено Густафсоном (Gustafsson, 1984). Собранные в тринадцати странах данные показывают, что при таком определении у взрослых средний IQ мужчин превышает IQ женщин на 4,9 балла (Lynn, 1999, стр. 4).

Наиболее удовлетворительными представляются следующие подходы определения интеллекта: (1) последовать за Макинтошем (Mackintosh, 1996) и определить интеллект как способность к невербальному рассуждению, или (2) определить его как среднее IQ невербального рассуждения, вербального понимания и способности к визуализации. Эти два определения дают сходные результаты.

При первом определении преимущество взрослых мужчин равно 5 баллам IQ (Lynn, Irwing, 2004), а при втором 4,9 баллам (Lynn, 1999).

Четвёртый подход состоит в определении интеллекта как фактора g, измеренного батареей тестов, оценивающих все или большинство главных первичных способностей. Это определение было принято Дженсеном (Jensen, 1998, стр. 538). Он представляет результаты пяти исследований. Они таковы: IQ мужчин выше на 5,49 баллов по ASVAB (Батарея тестов на пригодность к военной службе для 18-23-летних), на 0,18 балла в американской выборке стандартизации теста WAIS (25-34-летние) и на 2,83 балла в американской выборке стандартизации теста WISC-R (5-16-летние), в то время как женщины получили более высокую оценку IQ на 0,03 балла по BAS (Британские шкалы способностей 14-17-летних) и на 7,91 балл по GATB (Батарея тестов общих способностей для 18-летних). На основании этих противоречивых результатов он заключает: «Половое различие в психометрическом g или вообще не существует, или же оно незначительно и его направленность неясна» (Jensen, 1998, стр. 340). Вывод Дженсена не решает проблему, состоящую в том, что у мужчин мозг в среднем больше, чем у женщин, и однако же, согласно его анализу, они имеют одинаковый средний IQ. Дженсен полагает, что решение этой проблемы может состоять в том, что мужчины и женщины имеют одинаковое число нейронов, но у женщин они более плотно «упакованы» в меньшем мозге (стр. 541). Исходя из фундаментальных биологических принципов, представляется невероятным, что половое различие такого рода могло развиться, и это было опровергнуто Пакенбергом и Гюндерсоном (Packenberg, Gunderson, 1997), определившими, что у мужчин больше нейронов, чем у женщин (22,8 миллиарда против 19,3 миллиардов), а различия в плотности нейронов в мозге мужчин и женщин нет.

В связи с заключением Дженсена об отсутствии половых различий в интеллекте возникает два вопроса. Во-первых, он не принимает во внимание свидетельства, представленные в моей статье 1994 г. (Lynn, 1994b) и подтверждённые последующими работами (Colom, Lynn, 2004; Lynn, Irwing, 2004), о том, что преимущество мужчин отсутствует или минимально до возраста 16 лет, поэтому результаты теста WISC-R у 5-16-летних и Британских шкал способностей 14-17-летних учитывать не следует. Во-вторых, несоответствие между преимуществом мужчин в 5,49 балла IQ по тесту ASVAB и преимуществом женщин в 7,91 балла по GATB настолько велико, что это говорит о каких-то методических погрешностях. Проблема заключается в том, что природа g, оцененного с помощью батареи тестов, зависит от типа тестов в батарее. Преимущественно вербальный тест, такой как тест Векслера, даёт вербальный g, по которому преимущество взрослых мужчин весьма невелико. Батарея GATB, по которой преимущество женщин в g составило 7,9 балла IQ, содержит ряд перцептивных и психомоторных тестов и, следовательно, даёт перцептивно-психомоторный g. Женщины выполняют эти тесты лучше мужчин и, таким образом, по верному наблюдению Ниборга (Nyborg, 2003, стр. 206), имеют более высокий g. Если изъять эти тесты и проанализировать данные тестов вербальных, числовых и пространственных способностей, преимущество женщин исчезает, как это было показано Дженсеном (Jensen, 1998, стр. 543). Более свежие исследования, использующие этот метод, вновь дали противоречивые результаты. Колом и соавторы, проанализировав с помощью того же метода большую испанскую выборку (Colom et al., 2000) и испанскую выборку стандартизации теста WAIS-III (Colom et al., 2002), нашли, что половые различия в g были незначительны. Однако, использовавший тот же метод Ниборг (Nyborg, 2003, стр. 209) выявил преимущество взрослых мужчин в 5,55 баллов IQ, а Колом и Линн (Colom, Lynn, 2004) при анализе испанской выборки стандартизации теста DAT выявили среди 18-летних преимущество мужчин в 4,3 балла IQ. Очевидно, что половые различия, полученное этим методом, очень вариабельны. Причина этого в том, что различные тесты дают разные g.

Более высокий IQ мужчин может быть приписан большему мозгу. В трёх исследованиях было показано, что средний размер мозга мужчин превышает размер мозга женщин (с поправкой на размер тела). Анкни выявил (при измерении в весовых единицах), что мозг мужчин больше приблизительно на 100 граммов (Ankney, 1992). Раштон (Rushton, 1992) обнаружил различие в объеме, равное 110 см3, а Тэн и соавт. (Tan et al., 1999) выявили различие среди студентов колледжа в Турции в 91 см3. Анкни выразил различие между мужчинами и женщинами в 0,78d (единицы стандартного отклонения). Корреляция размера мозга с интеллектом составляет 0,44 (с поправкой на надежность теста). Отсюда, предсказанное преимущество мужчин в интеллекте вследствие большего среднего размера мозга будет равно величине 0,78, умноженной на 0,44, что составляет 0,34с?или 5,1 балла IQ. Это, в пределах диапазона ошибки, возникающей вследствие использования различных тестов, ошибок измерения и различных определений интеллекта, следует считать тем же самым значением, что и фактическое мужское преимущество в 4,9 балла (Lynn, 1999), в 5,0 баллов (Lynn, Irwing, 2004), в 5,49 баллов (по ASVAB), в 5,55 балла (в датской выборке — Nyborg, 2003, стр. 212) и в 4,3 балла (в испанской выборке — Colom, Lynn, 2004). Среднее значение четырёх оценок равно 5,0 баллам IQ, и это должно быть принято как наилучшая оценка преимущества взрослых мужчин. Это преимущество полностью объясняется большим размером мозга мужчин, как и можно было бы ожидать, потому что мужчины и женщины подвергаются одинаковым средовым воздействиям, вследствие чего различия между ними не могут быть объяснены средовыми факторами. С эволюционной точки зрения, объяснение того, что средний интеллект у мужчин выше, состоит, вероятно, в том, что у большинства социальных видов животных самцы конкурируют друг с другом за самок, и в эволюции гоминидов интеллект стал играть существенную роль при достижении успеха в этом соревновании. Самки не конкурируют за самцов в сколь-нибудь подобной степени. Это должно было оказывать более сильное давление отбора в сторону увеличения интеллекта у мужчин, чем у женщин.

Ричард Линн "Расовые различия в интеллекте"

Иммигрантский кризис в США нарастает чудовищными темпами

Согласно данным Министерства внутренней безопасности США, с октября прошлого года по февраль текущего не менее 220 тысячам нелегальных мигрантов удалось избежать встречи с пограничниками. При этом, осень и зима – далеко не самый популярный для перехода границы сезон. Это значит, что дальше будет хуже.

Названное чиновниками количество не включает в себя тех, кто был задержан при пересечении границы, то есть тех, кто попал на камеры слежения или был замечен другим способом, но близкого знакомства с патрулями избежал.

При этом источник не исключает возможности того, что названная цифра является заниженной, сообщает FoxNews.

Кроме того, далеко не все из нелегальных мигрантов, попавшихся патрулям, выдворяются из страны. Так, в ноябре было отпущено в США более 173,5 тысячи нелегалов, в декабре – почти 179 тысяч, а в январе – 62,5 тысячи.

Республиканцы, которым совершенно не нравится слишком мягкая иммиграционная политика администрации Байдена, предупреждают о приближении кризиса. Недавно на этом фоне законодатели в Палате представителей призвали главу Министерства внутренней безопасности Алехандро Майоркаса уйти в отставку и уступить пост тому, кто сможет навести порядок в сфере иммиграции.

Источник: https://www.kp.ru/daily/27369.5/4550862/

Скорость когнитивных процессов оказалась неизменной вплоть до возраста 60 лет

Немецкие ученые поставили под сомнение мнение о том, что скорость умственных процессов в мозге замедляется после 20 лет. Вместо этого они показали, что она остается на одном уровне до 60 лет. Однако быстрота принятия тех или иных решений, как таковых, с возрастом и вправду падает, но это не связано со замедлением работы «серого вещества».

Широко известно мнение, что скорость когнитивных процессов в нашем мозге начинает замедляться еще в юности, пройдя свой пик примерно в 20-летнем возрасте. В самом деле, многие могут вспомнить, что в 20 лет различные задачи как будто бы обдумывались быстрее, чем в более зрелые годы. Об этом свидетельствуют и различные научные исследования.

Не отрицают этого и ученые из Гейдельбергского университета (Германия), но, проведя собственное исследование, они нашли новую причину замедления когнитивных функций, не связанную со скоростью работы мозга. Свои выводы они представили в журнале Nature Human Behavior. Исследование проводилось при участии более 1,2 миллионов человек.

Эксперимент проходил в онлайн-режиме. В задачу добровольцев входило классифицировать определенные слова и изображения, которые появлялись на экране, путем нажатия «правильных» клавиш на клавиатуре. И что же увидели исследователи? Что время такого отклика и в самом деле было более медленным у испытуемых старше 20 лет по сравнению с более юными участниками.

Однако, по мнению специалистов, это едва ли было связано с замедлением их когнитивных процессов. При помощи использования математических моделей (байесовского иерархического моделирования) ученые пришли к выводу, что подобное явление лежит за пределами скорости работы мозга и может быть связано с другими факторами. В первую очередь, с тем, что с возрастом люди, получившие определенный жизненный опыт, становятся более осторожными и в принципе медленнее принимают те или иные решения.

А еще с возрастом у человека замедляются физические рефлексы, поэтому он может медленнее реагировать на что-либо (например, нажимать кнопки на клавиатуре) по чисто физиологическим причинам. А вот после 60 лет когнитивные процессы в мозге и в самом деле начинают замедляться. Хотя у разных людей это происходит по-разному: у кого-то степень «умственной» скорости все еще очень высока, у кого-то — довольно низка.

Причины этого ученым пока неизвестны — они надеются получить ответ на этот вопрос в будущих исследованиях. Кроме того, работа экспертов показала, что скорость работы мозга находится примерно на одном уровне у самых разных групп населения. Она мало зависит от пола, расы или уровня образования. Ученые, впрочем, подчеркивают, что для окончательных выводов нужны, как обычно, дополнительные исследования и изучение скорости отклика во время исполнения испытуемыми других заданий.

Источник:https://naked-science.ru/article/medicine/skorost-kognitivnyh-protsessov-okazalas

Авторы новой работы проверили, могут ли эти собаки отличить голос хозяина от голосов чужаков и на что они при этом ориентируются. В экспериментах участвовали 28 животных (17 сук и 11 кобелей) и их владельцы. В выборку вошли представители разных пород: венгерские выжлы, пудели, бигли, кокер-спаниели, американские стаффордширские терьеры, ньюфаундленд, пойнт-гриффон, бордер-колли, золотистый ретривер, шетландская овчарка, овчарка малинуа, бобтейл, шнауцер, эрдельтерьер и девять собак смешанной породы. Их средний возраст составил 4,7 года.

Исследование проводили в лабораторной комнате (5,4 на 6,3 метра) в университете, она имела две двери и две непрозрачные синие ширмы, расположенные в углах, а также пластиковую перегородку между ними. За ширмами поставили колонки, владельцы и «чужаки» прятались там же. Роль незнакомцев сыграли 14 человек (50% — мужчины). Питомцы должны были найти хозяина, полагаясь исключительно на его голос, у них было несколько попыток.

В каждом испытании собака стояла на исходной точке, на расстоянии почти четырех метров от ширм, ей включали записанный голос своего человека и незнакомого в разном порядке. Как показали предыдущие исследования, эти животные с трудом находят владельцев по запаху, если те прячутся более чем в трех метрах от них.

Эксперимент состоял из трех этапов: предварительной тренировки, самого теста и контрольной проверки на обоняние. На первом этапе — обучения — сначала хозяин подзывал животное голосом (фраза начиналась с клички испытуемого и заканчивалась обычными командами вроде «Сьюзи, иди сюда!» на венгерском языке), затем как стимул использовали живую нейтральную речь либо владельца, либо незнакомца.

На этапах теста и контрольной проверки собаки слушали предварительно записанные и одинаковые по громкости фразы из рецептов на венгерском: например, «вымойте помидоры и перец в холодной воде». Во время непосредственно эксперимента, когда звучали стимулы, исследователь, стоявший позади собаки, говорил ей: «Давай!» Животное должно было идти к одной из ширм, где сидели люди.

На контрольном этапе, чтобы исключить, что животные ориентируются на запах, воспроизведенные записи и прятавшиеся люди не соответствовали друг другу. Если собака делала все правильно, то есть шла на голос хозяина, но не находила его, сидевший за ширмой человек вел себя так, будто это был неправильный выбор: вставал и поворачивался спиной к животному. И наоборот: если испытуемый шел на голос «чужака», хозяин делал вид, будто так и должно быть, и вознаграждал собаку. Однако задание считали проваленным. После второго испытания животным давали лакомство вне зависимости от их выбора.

Как показали результаты экспериментов, питомцы чаще — в 82% случаев — шли на голос своего человека, нежели на голос незнакомцев. Кстати, они с большей вероятностью определяли владельца, если его голос звучал с левой стороны.

«Успешный выбор и время, потраченное на следование в направлении голоса хозяина, были связаны. Следовательно, время, необходимое на поиск, служит показателем легкости выбора. «Акустическое» расстояние между динамиками по средней основной частоте и джиттером (нежелательные фазовые или частотные отклонения передаваемого сигнала. — Прим. ред.) ассоциировались со временем на поиск: то есть чем короче «акустическое» расстояние между динамиками по таким параметрам, тем сложнее принять решение. Собаки используют эти сигналы, чтобы отличать голос владельца от незнакомых. Им нужны некоторые, но, вероятно, не все акустические маркеры, которые люди используют для идентификации говорящих», — пишут авторы работы.

Таким образом, время, в течение которого питомцы смотрели в направлении голоса владельца, прежде чем сделать выбор, показало, насколько они были уверены: чем дольше выжидали, тем труднее принимали решение. Если голос хозяина и «чужака» сильно различались по высоте и «шумности», животным было проще их различать.

«Высокий показатель успешного выбора собак, их способность отличать голос владельца от множества чужих голосов, а также тот факт, что на выбор не влияли ни обонятельные сигналы, ни порядок говорящих, подтвердили: собаки могут надежно использовать речевые сигналы для идентификации», — подытожили исследователи.

Источники: https://naked-science.ru/article/biology/sobaka-mozhet-otlichit-golos

«Синтетическая биология позволяет создавать искусственные цепи ДНК и биологические системы, «программируя» генетический код живых организмов.

В частности, это поможет в разработке биосенсоров, платформ для доставки лекарств и биологических компьютеров. Предполагается, что можно спрогнозировать поведение генетической системы до ее воплощения в жизнь. Модель искусственной генной цепи – репрессилятора – позволяет воспроизводить динамические процессы, происходящие при экспрессии генов», – рассказывает один из разработчиков, аспирант кафедры прикладной физики Пермского Политеха Максим Бузмаков.

Первый репрессилятор создали в 2000 году. Он представляет собой замкнутую малоразмерную цепь из трех генов, которые подавляют возможность производства белка друг друга. Гены имеют естественное происхождение, но в такой комбинации в природе не встречаются. По словам ученых, благодаря подобному устройству цепи возникают колебания концентраций белка, которые обеспечивают функционирование клеток.

Ученые Пермского Политеха описали динамические процессы в искусственной генной цепи и усовершенствовали точность ее работы. Для этого они предложили использовать репрессилятор с запаздыванием. По их словам, процессы экспрессии генов состоят из многоэтапных реакций, в ходе которых образуются ансамбли сложных органических соединений. Эти процессы распределены по пространству, растянуты по времени и идут с запаздыванием. Сильные отклонения величин в генной цепи и небольшое количество молекул требуют учета случайных и неопределенных факторов.

«Уникальность технологии заключается в методе моделирования генетической системы. Мы заменили процессы транскрипции и трансляции генов запаздыванием экспрессии. Это позволило значительно упростить модель, не потеряв динамических свойств системы. Модель дает представление о том, как изменяется концентрация белка в системе с течением времени.

Наша разработка также позволит отслеживать движение белковых полей в пространстве в результате взаимодействия клеток с репрессиляторами», – поясняет научный руководитель разработчика, заведующий кафедрой прикладной физики Пермского Политеха, ведущий научный сотрудник, доктор физико-математических наук, доцент Дмитрий Брацун.

Ученые создали численный алгоритм и программный комплекс, а также провели их тестовые расчеты. Это позволило получить более точную информацию о поведении системы, что не удавалось сделать ранее с помощью других методов.

Источник:https://naked-science.ru/article/column/v-permskom-politehe-razrabotali-tehnologiyu

Люди, живущие в разных частях планеты, отличаются друг от друга и по внешности, и по языку, на котором разговаривают. Идею о том, что между биологическим разнообразием и разнообразием языков существует связь, высказал еще Дарвин. Он впервые предположил механизм этой связи. Факторы, изолирующие популяции друг от друга, способствуют накоплению как биологических, так и культурных различий, а контакты между популяциями, напротив, приводят к сходству. Поэтому и биологическое, и языковое разнообразие можно использовать для изучения истории популяций. Но во времена Дарвина и много позже эту идею невозможно было проверить на строгом количественном уровне – не было инструментов. Теперь же стало возможно математически просчитать соответствия между генами и языками.

О Дарвине напоминают авторы нового исследования, которое в августе будет опубликовано в журнале Am J Phys Anthropol . Команда итальянских и американских исследователей под руководством Джузеппе Лонгобарди (Giuseppe Longobardi) не в первый раз берется за сопоставление лингвистического и генетического разнообразия. В этой работе ученые использовали новые подходы для сравнения лингвистического и геномного разнообразия в Европе, причем к 12 языкам индоевропейской семьи они добавили 3 языка из других семей: финский, венгерский (финно-угорская группа) и язык басков.

Новый подход авторов к сравнительной лингвистике заключается в следующем. Во-первых, они использовали последние достижения в составлении лексических списков, применяемых для изучения родства языков. Для индоевропейских (ИЕ) языков таким последним достижением являются списки IELex (Bouckaert et al.’s (2012). Во-вторых, для сравнения языков авторы обращаются не только к лексике, но и грамматике, разработав новый подход (систему РСМ). В этой системе грамматика любого языка представляется в виде бинарных символов, которые кодируют 56 параметров. Она позволяет сравнивать любые языки, независимо от их лексики. Исследователи подчеркивают, что грамматика меньше, чем лексика, подвержена влиянию случайных внешних факторов.

Геномные данные по 13 популяциям авторы брали из базы POPRES, включающей 5886 человек и более 500 тысяч точек замены нуклеотидов (однонуклеотидный полиморфизм, SNP), а также данные по баскам и финнам из проекта «1000 геномов». Анализ, на котором построены выводы авторов, основан на выборке 805 человек из 15 популяций, изученных по 178 тысячам аутосомных SNP маркеров (т.е. находящихся на неполовых хромосомах).

Исследователи построили четыре матрицы расстояний – как между 12 популяциями, говорящими на ИЕ языках, так и между всеми 15 европейскими популяциями. Географическая матрица строилась по географическим расстояниям между ареалами популяций. Геномная матрица – по генетическим расстояниям между популяциями, вычисленным по 178 тысячам SNP. Лингвистических матриц было две: лексическая и синтаксическая. Лексические расстояния (от 0 до 1) вычислялись по сравнению лексических списков из разных языков. Синтаксические расстояния (от 0 до 1) – по особенностям и различиям синтаксиса разных языков (56 параметров). Затем, используя тест Мантеля, рассчитали корреляции между каждой парой матриц.

Сначала сравнили матрицы только для ИЕ языков. Оказалось, синтаксическая и лексическая матрицы хорошо коррелируют друг с другом и в равной степени коррелируют с генетической матрицей. Что касается географии, то синтаксические расстояния показывают более тесную связь с географическим расположением популяций, чем лексические. Наконец, корреляции лексической и синтаксической матрицы с генетической выше, чем с географической.

При включении в анализ трех неиндоевропейских языков и популяций получены сходные результаты. Корреляции между генами и языками и по синтаксису (0,60) и по лексике (0,54) были выше, чем между генами и географией (0,30). Самая высокая корреляция отмечалась между синтаксисом и генами.