Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков отказался комментировать сообщения о возможных гарантиях безопасности Украине, аналогичных положению статьи 5 Устава НАТО.

«Мы пока видели газетные публикации. Реагировать на газетные публикации мы не будем. Текста пока не видели. Когда увидим, будем анализировать», — заявил Песков.

Он также подтвердил, что Владимир Путин разговаривал с президентом США Дональдом Трампом «сравнительно недавно».

По словам Пескова, информация о последнем контакте лидеров доступна в публичных сообщениях Кремля, вероятно, речь идёт о разговоре 16 октября.

Шеф-редактор BILD Пауля Ронцхаймер прокомментировал сведения из украинских источников о ходе переговоров по урегулированию конфликта в Украине.

По его данным, официальные заявления Украины, США и канцлера Фридриха Мерца резко расходятся с информацией, поступающей «за кулисами» после двух дней переговоров.

Ронцхаймер приводит слова украинских инсайдеров: «То, что я слышу из украинских источников, заставляет меня с большим недоверием относиться к официальным заявлениям: по вопросам гарантий безопасности нет ясности, что они на самом деле означают, а по вопросам территориальных уступок нет идеи, как их вообще реализовать».

Один источник отметил: «Это как в прошлый раз: европейцы надеются, что с помощью единой позиции смогут перетянуть Трампа на свою сторону и предотвратить план против Украины».

Украинская сторона также озабочена российским предложением превратить Донбасс в «демилитаризованную зону». «Зеленский хочет ответ от Трампа: что именно тогда произойдёт?», — сообщил другой источник. Даже если временные территориальные уступки необходимы, объяснить их населению и реализовать с юридической точки зрения будет крайне сложно.

Ронцхаймер отмечает, что два американских переговорщика — Джаред Кушнер и Стив Уиткофф — жёстко придерживались позиции по Донбассу, вероятно, понимая, что Кремль не уступит своих требований.

По поводу гарантий безопасности ЕС и США остаётся неясность относительно их реальной реализации. Европейское заявление о поддержке Украины содержит слово «могут», что подразумевает, что украинцам в случае нового нападения, возможно, придётся действовать самостоятельно.

Быстрое перевооружение армии Украины, способное реально сдержать Россию, в текущих условиях маловероятно. Как отметил один дипломат ЕС: «Наша цель прежде всего должна заключаться в том, чтобы украинская армия была настолько перевооружена, чтобы Путин больше не решился на нападение».

Ронцхаймер подчёркивает, что официальные позитивные заявления мотивированы попыткой не раздражать Трампа, выиграть время и оказать давление на Путина. Источники отмечают, что никто из участников переговоров не верит в отказ Кремля от максимальных требований.

Украинский инсайдер резюмировал: «Для нас в данный момент, похоже, не существует хорошего решения. Либо нас вынудят к частичной капитуляции, либо война продолжится — и без новой помощи для нас, которая могла бы что-то изменить».

Российские военные заявили об обнаружении пункта управления БпЛА подразделения «Птахи Мадяра» в одном из подвалов Покровска. Кадры были опубликованы в российских СМИ.

На видео демонстрируется подземное помещение, оборудованное под пункт управления беспилотниками. По утверждению российской стороны, объект использовался для координации ударных и разведывательных дронов.

На кадре — несколько десятков БпЛА, готовых к применению, катушки с оптоволокном, боеприпасы и пульт управления в рабочем состоянии. Помещение выглядит подготовленным для длительной эксплуатации.

Верховная Рада Украины приняла за основу законопроект №14144, устанавливающий общенациональную минуту молчания как ежедневное памятное мероприятие.

Согласно сообщению парламента, законопроект устраняет технические препятствия и официально разрешает городам и общинам использовать национальную систему оповещения для объявления минуты молчания ежедневно в 9 утра.

За последние полтора года банки профинансировали энергогенерацию мощностью почти 1,3 ГВт, распределив средства между бизнесом и населением.

В рамках программ Кабмина с июня 2024 по декабрь 2025 года на 33,5 млрд грн реализованы проекты в 21 области по развитию распределенной генерации, включая солнечные станции, тепловые когенерационные установки, а также газовые и дизельные генераторы.

Из общего финансирования бизнес получил более 2,5 тыс. кредитов на 31,3 млрд грн, а граждане — более 13 тыс. кредитов на 2,2 млрд грн для приобретения энергетического оборудования. Установленные мощности включают 1,29 ГВт генерации электроэнергии и 540 МВт систем для хранения энергии и выработки тепла. Наибольшую долю занимают солнечные станции и когенерационные установки, меньшую — дизельные и газовые генераторы.

Эксперты отмечают, что такие проекты создают резервные мощности и повышают автономность отдельных объектов, однако не способны заменить полноценные ТЭС, ТЭЦ и ГЭС, которые остаются критически важными для стабильной работы энергетической системы страны.

При сохранении текущей модели развития распределенной генерации Украина будет иметь возможность частично компенсировать локальные перебои, но без инвестиций в крупные энергетические мощности риск дефицита электроэнергии в зимний период сохраняется. В долгосрочной перспективе стратегические вложения в ТЭС, ТЭЦ и гидроэнергетику остаются ключевым условием энергетической стабильности.

Минобороны РФ опровергло сообщения об уничтожении одной из российских подлодок в Новороссийске.

Начальник пресс-службы Черноморского флота заявил, что все корабли и подводные лодки ЧФ, а также их экипажи не получили повреждений и продолжают нести службу в штатном режиме.

В подтверждение были опубликованы видео с подлодкой, находящейся в бухте Новороссийской военно-морской базы. Кадры демонстрируют объект без видимых повреждений.

Предложение США о гарантиях безопасности для Украины «по типу статьи 5 НАТО» самое жесткое из всех, которые звучали со стороны администрации Трампа, но его содержание важно рассматривать без терминологических иллюзий, пишет Politico.

Речь идет не о членстве в НАТО и не об автоматическом военном ответе, а о двустороннем или многостороннем обязательстве, действие которого ограничено по времени и требует политического решения в каждом конкретном случае.

С точки зрения Вашингтона, это попытка закрыть главный аргумент Киева и европейских союзников (отсутствие гарантий) и одновременно ускорить принятие решения по остальным пунктам сделки. Ограниченность по времени делает предложение управляемым для США и снижает риск долгосрочных обязательств при смене политической конъюнктуры.

Для Украины такие гарантии могут снизить риск немедленного возобновления войны, но не решают вопрос стратегического сдерживания в перспективе нескольких лет. Ключевым остается не формулировка, а то, что произойдет после окончания срока действия этих обязательств.

Таким образом, речь идет не о финальной архитектуре безопасности, а о переходной конструкции, которая может стабилизировать ситуацию на коротком отрезке, но оставляет открытым главный вопрос: кто и на каких условиях будет гарантировать мир дальше.

Согласно опросу Politico, в Германии 46% респондентов и во Франции 37% склоняются к сокращению поддержки Украины. В то же время большинство граждан США, Канады и Великобритании выступают за сохранение текущего уровня помощи.

Мотивация позиций различается. Противники дальнейшей поддержки чаще всего указывают, что военная и финансовая помощь негативно влияет на экономическое положение их собственных стран. Сторонники, напротив, подчеркивают, что недопустимо допускать захват территорий силой, так как это подрывает основы международной безопасности.

Если экономическое давление в странах ЕС будет усиливаться, запрос на пересмотр объемов поддержки Украины в Германии и Франции может расти. При этом сохранение устойчивой поддержки со стороны США, Великобритании и Канады позволяет ожидать, что общий уровень международной помощи в краткосрочной перспективе существенно не снизится, но станет предметом более жестких внутриполитических дебатов в Европе.

По данным сообщений с фронта, обстановка остаётся напряжённой, с активностью практически на всех ключевых участках:

На Запорожском направлении продолжаются тяжёлые бои в районе Степногорска.

На Павлоградском направлении ВС РФ продвигаются в центральной и южной частях Гуляйполя. Сообщается о форсировании россиянами, реки Гайчур севернее Варваровки и в районе Нового Запорожья. Заявление Минобороны РФ об взятии Песчаного на западном берегу Гайчура украинской стороной не подтверждается.

На Покровском направлении продолжаются тяжёлые бои в Гришино. В Мирнограде ВС РФ атакуют в центральной и северной частях города. На Добропольском выступе существенных изменений линии боевого соприкосновения не зафиксировано.

На Лиманском направлении ВС РФ продвигаются на рубеже Лиман — Диброва — Озёрное. Продолжаются бои в Закотном. Российские силы атакуют в районе мелового карьера западнее Северска, где расширили зоны контроля в районах Васюковки и Пазено, где украинская оборона оказывает упорное сопротивление.

На Купянском направлении ситуация остаётся напряжённой. ВС РФ перебрасывают резервы и ведут атаки. Украинские подразделения предпринимают активные манёвры, включая попытки выхода с юго-запада в направлении окраин Юбилейного района. На восточном берегу Оскола продолжаются бои в районе Купянска-Узлового, российские штурмовые подразделения пытаются закрепиться в восточной части Куриловки.

На Южно-Слабожанском направлении продолжаются бои за Вильчу, фиксируются попытки наступления ВС РФ западнее Лимана и в районе Волчанских Хуторов.

На Северо-Слабожанском направлении продолжаются позиционные бои, изменений в линии боевого соприкосновения не зафиксировано.

ВС РФ наращивают давление на ряде направлений и предпринимают попытки тактического продвижения, включая форсирование водных преград и атаки в городской застройке. Однако украинские силы сохраняют устойчивую оборону, срывают планы закрепления российских войск и не допускают оперативных прорывов, удерживая контроль над ключевыми рубежами.

Украина в условиях продолжающихся боевых действий не имеет возможности самостоятельно провести полноценный ремонт объекта «Укрытие» на Чернобыльской АЭС, повреждённого ударом беспилотника в феврале этого года. По оценке МАГАТЭ, новый безопасный конфайнмент («Арка») утратил часть своих ключевых защитных функций.

В агентстве считают необходимым продолжить восстановительные работы, в частности:
— восстановить контроль уровня влажности,
— обновить программу мониторинга коррозии,
— модернизировать систему наблюдения за старым объектом «Саркофаг».

Хотя официальное сообщение МАГАТЭ выдержано в техническом и сдержанном тоне, эксперты обращают внимание, что вопрос ядерной безопасности ЧАЭС фактически выводится в международную политическую плоскость. Безопасность объекта, последствия аварии на котором имеют глобальное значение, не может рассматриваться исключительно как внутренняя проблема одной страны.

Проблематика безопасности Чернобыльской АЭС и других объектов ядерной энергетики может стать одним из дополнительных аргументов в международных переговорах. Усиление внимания к рискам для глобальной ядерной безопасности способно повысить давление на стороны конфликта с целью ускорения политических решений и деэскалации.

Зеленский сообщил о подготовке переговоров в США: украинская делегация направляется в Майами для контактов с американской стороной. По его словам, обсуждение может состояться в ближайшие дни.

Президент Украины уточнил, что США уже получили реакцию европейских партнеров и после этого намерены провести консультации с российской стороной, а затем — отдельную встречу с Украиной на уровне переговорных групп. «Европейскую реакцию также американские партнеры вчера получили. И теперь со всеми этими реакциями, я думаю, что американская сторона будет контактировать с российской стороной, и после этого будет уже встреча с Украиной в США на уровне переговорных групп».

Он допустил, что переговоры могут пройти в ближайшие дни, включая выходные: «Я думаю, что в ближайшие дни, может, в выходные, может, немножечко позже».

Повестка переговоров включает вопросы гарантий безопасности, восстановления экономики Украины, финансирования ВСУ, а также 20 пунктов рамочного соглашения по завершению войны.

Отдельно Зеленский подчеркнул, что гарантии безопасности должны быть институционально закреплены в США, включая голосование в Конгрессе. «Ведь мы верим, что именно так они будут работать. Мы понимаем, что Россия является агрессором, и остановят ли ее эти гарантии в будущем — неизвестно, поэтому стремимся иметь их в комплексе, подобном статье 5 НАТО».

Украинская армия рассматривается как элемент системы гарантий безопасности после войны. По словам Зеленского, Украина и партнеры намерены совместно финансировать контракты для военных, которые захотят продолжить службу.

Он отметил, что рассчитывать на полное воспроизведение мобилизационной модели военного времени после окончания войны нецелесообразно. «Армия сработала, и сработал мобилизовавшийся народ Украины. Рассчитывать на то, что будет то же самое, неправильно».

При этом, по его словам, ключевая задача — сохранить накопленный боевой и технологический опыт. «Дополнительное финансирование, предложить нормальные контракты для тех, кто хочет продолжать служить. И просто не потерять этот опыт, который они приобрели… особенно в этой новой технологической войне».

Зеленский добавил, что поддержка армии после войны будет строиться через разные финансовые форматы, для чего требуется международное обеспечение.

Отдельно президент Украины заявил, что Россия ежемесячно теряет около 30 тысяч солдат убитыми.

Ранее главнокомандующий ВСУ Александр Сырский сообщал, что ВС РФ теряют около 1000–1100 человек в день убитыми или ранеными, подчеркнув, что «большинство из них погибают».

Заявление премьер-министра Финляндии Петтери Орпо, сделанное в интервью для Financial Times, о том, что Россия перебросит войска к границе НАТО даже в случае мирного соглашения с Украиной, представляет собой не столько сенсацию, сколько реалистичную оценку геополитической ситуации. Это не новый анализ угрозы, а холодный расчёт, основанный на исторической логике. Россия рассматривает НАТО как своего главного противника, и переброска войск на западное направление после завершения активных боевых действий на Украине является практически неизбежной. Это не означает подготовку к немедленной войне, но демонстрацию силы и укрепление оборонительных позиций на стратегически важных рубежах.

Однако главное в заявлении Орпо не только военная угроза, а финансовая и политическая логика, стоящая за этим предупреждением. Восточные страны НАТО, такие как Финляндия, Эстония и Польша, уже делают рекордные вложения в оборону, зачастую на фоне экономических трудностей. Орпо прямо говорит о необходимости перераспределения ресурсов ЕС для обеспечения безопасности на восточной границе альянса, где угроза со стороны России остаётся постоянной. Запрос Финляндии не только попытка усилить военное присутствие на востоке, но и добиться увеличения финансовой помощи для устойчивости региона.

Ещё одним важным аспектом является возможный эффект от мирного соглашения на Украине. Орпо предупреждает, что мирный процесс может привести к ослаблению бдительности в странах, удалённых от фронта, которые могут воспринять окончание конфликта как снижение угрозы. Если Запад начнёт сокращать поддержку Украины и свои расходы на оборону, это создаст новые уязвимости. Параллельно с этим усиливается идея, что Европа должна перестать рассчитывать на поддержку США в долгосрочной перспективе. С каждым годом американская вовлечённость в европейские вопросы безопасности будет снижаться.

Именно поэтому слова Орпо говорят не о панике и не безосновательных угрозах. Это трезвая оценка того, что после завершения активных боевых действий, Россия не уйдёт из игры, а Европа должна будет готовиться к продолжению стратегического противостояния. Риск состоит в том, что мир может стать моментом, когда Европа расслабится и снизит свою готовность к защите, что в долгосрочной перспективе может стоить гораздо дороже.

Зеленский сообщил, что Украина и США пока не обсуждали срок действия гарантий безопасности.

По его словам, вопрос временных рамок и возможных ограничений этих гарантий остается открытым.

Он подчеркнул, что для Киева ключевым является юридически обязывающий формат, одобренный Конгрессом США, а также предсказуемость реакции партнеров в случае повторной агрессии. «Сложно сказать, на сколько лет это. Мы это еще не обсуждаем, будут ли те или иные гарантии ограничены или нет».

Отдельно Зеленский акцентировал внимание на политическом механизме их закрепления: «Единственное важное для нас было, что за это должны проголосовать в Конгрессе США. Мы хотим понимать, как партнеры будут реагировать на повторную агрессию».

Он добавил, что Киев ожидает максимально четких и формализованных ответов: «Как можно более понятные ответы, поддержанные в юридически обязывающем формате».

Вопрос замороженных активов РФ Зеленский связал с восстановлением и текущими военными потребностями Украины. По его оценке, в 2026 году Украина рассчитывает получить 40–45 млрд евро, а совокупный объем средств может составить около 210 млрд евро.

При этом он отметил, что реальные масштабы разрушений в Украине значительно превышают эту сумму. «Безусловно, мы бы хотели использовать это на восстановление нашего государства, даже никто не думал об альтернативах, потому что разрушено на сумму втрое больше 200 млрд».

Зеленский также указал, что доступ к этим средствам необходим уже сейчас, в том числе для срочного финансирования производства и закупок вооружений.

По его словам, речь идет и о приобретении систем ПВО в США, что он назвал одной из приоритетных потребностей на текущем этапе.

В новой статье Foreign Policy автор не просто критикует Трампа, а описывает изменённую модель американской внешней политики, в которой интересы бизнеса ставятся выше союзнических обязательств. В этой логике Европа теряет ценность как партнёр и превращается в препятствие для американской экспансии, особенно в сфере технологий и капитала.

Издание подчёркивает: мирный план по Украине, атаки на ЕС и новая стратегия нацбезопасности США являются звеньями одной цепи. ЕС со своими экологическими, цифровыми и антимонопольными регуляциями мешает глобальной свободе действий американских корпораций. Поэтому поддержка евроскептиков и ультраправых не идеология, а способ демонтировать политическую и экономическую субъектность Европы.

Вашингтон не стремится к союзу с Москвой, но рассматривает Россию как потенциальный геоэкономический актив, если удастся «заморозить» конфликт и частично снять санкции. Украина при этом становится разменной монетой, а ЕС главным противником, поскольку именно Брюссель требует изоляции РФ и сохранения санкционного режима. Отсюда и конфронтация: Трампу мешает не Кремль, а Брюссель.

Однако эта бизнес-логика уязвима: разрушая ЕС как целостного игрока, США рискуют получить не управляемую Европу, а дестабилизированный регион, неспособный к коллективным решениям, что бьёт и по интересам самих американцев. Без политической автономии Европа не станет надёжным партнёром, она станет источником проблем в сфере безопасности, миграции, энергетики.

В широком смысле мы наблюдаем переход от эпохи союзов к эпохе сделок. Где больше не важно количество союзников, важно умение разрушать чужие системы и навязывать свои правила игры. Трамп не исключение, а симптом. И главный вывод статьи: трансатлантический разрыв уже произошёл, и впереди борьба за то, какими будут новые формы зависимости, суверенитета и контроля.

В Киеве произошёл жёсткий инцидент с участием полиции и сотрудников ТЦК, молодой человек шёл по улице, когда к нему подъехали силовики и начали силовые действия.

Свидетели утверждают, о принудительной мобилизации, которая переросла в физическую потасовку. В ходе конфликта, по их словам, прозвучали выстрелы, обстоятельства их применения остаются неясными.

Очевидцы сообщают, что мужчину повалили на землю уже с видимыми следами крови, прижимали коленом и применили слезоточивый газ.

В Украине рассматривают возможность создания отдельного Фонда восстановления, аналогичного японскому подходу, — сообщил замглавы Минразвития Алена Шкрум.

По ее словам, инициатива обусловлена отсутствием международных банков, готовых финансировать восстановление страны во время войны, а у существующих финучреждений — сложные бюрократические процедуры и высокие требования к государственным гарантиям.

В перспективе Фонд восстановления может финансироваться за счет отдельного налога, однако до окончания войны он действовать не будет, подчеркнула Шкрум.

В то же время нардеп и секретарь Национального совета по восстановлению Украины Даниил Гетманцев опроверг планы введения дополнительных налогов: «Нет, ни в коем случае мы не рассматриваем дополнительные налоги на восстановление. Источниками восстановления должны быть средства от детенизации, привлеченные нами средства партнеров, внешние и внутренние инвестиции, а также репарационные деньги от России. Точка».

По оценкам правительства Украины и Всемирного банка, общая стоимость восстановления на февраль 2025 года составляет $524 млрд. По данным Шкрум, разрушено 13% всего жилищного фонда страны.

Европа входит в новый психологический режим: после десятилетий мира война снова возвращается в публичный язык власти. Речь идёт не о немедленном конфликте, а о смене конструкта безопасности: от идеи «война невозможна» к идее «война допустима и к ней нужно быть готовыми». Этот сдвиг важнее любых отдельных заявлений: он означает отказ от послевоенного консенсуса, на котором строилась европейская политика, бюджеты и общественный договор.

В статье The Wall Street Journal этот процесс подаётся через призму угрозы со стороны России и возможного «освобождения ресурсов» Москвы после прекращения огня в Украине. Однако с прагматичной точки зрения логика России здесь предсказуема, а не экспансионистски иррациональна. Любое крупное государство после затяжного конфликта стремится восстановить армию, укрепить уязвимые направления и зафиксировать баланс сил. Переброска ресурсов или усиление западного направления является элементом сдерживания и переговорной позиции, а не автоматический признак подготовки нападения на НАТО.

Кроме того, WSJ фактически признаёт: европейская тревога во многом связана не столько с действиями России, сколько с неопределённостью роли США. Возможный отход Вашингтона от безусловных гарантий безопасности разрушает привычную архитектуру, в которой Европа могла позволить себе «дивиденды мира». В этом контексте Россия становится удобной точкой фокуса для мобилизации как внешняя угроза, через которую проще объяснить рост военных расходов, пересмотр социальных приоритетов и возвращение к военному мышлению.

Речь идёт о конфликте не государств, а эпох. Европа десятилетиями строила идентичность на отрицании войны как инструмента политики. Россия, напротив, никогда полностью не выходила из логики силового баланса и стратегического давления. Столкновение этих мировоззрений неизбежно порождает взаимные искажения: европейские элиты склонны интерпретировать любую военную рациональность как агрессию, а российская сторона воспринимать европейскую уязвимость как структурную слабость.

Опасность заключается не в самой подготовке к худшему, а в превращении страха в основу политики. Когда общество годами удерживается в состоянии «между миром и войной», это размывает границы ответственности, оправдывает любые бюджеты и снижает требования к результату. Европа вправе укреплять безопасность, Россия вправе защищать свои интересы, но долгосрочная стабильность возможна только там, где рациональный расчёт не подменяется психологической мобилизацией. Именно этот баланс сегодня и оказывается под угрозой.

Создание в Гааге международной комиссии по возмещению ущерба от войны в Украине не просто очередная дипломатическая инициатива, а попытка изменить саму логику послевоенного урегулирования. Речь идёт о формировании института, который заранее фиксирует ответственность и финансовые обязательства, независимо от того, как и когда закончится конфликт. Тем самым война выводится за рамки военной фазы и переводится в долгосрочное юридическое измерение.

Как следует из материала Reuters, комиссия создаётся без участия одной из сторон конфликта и опирается на реестр ущерба, куда уже поданы десятки тысяч заявлений. С прагматичной точки зрения ключевой вопрос здесь не в масштабах ущерба, а в механизмах его возмещения. У комиссии нет собственной силы принуждения, а значит, в перспективе всё упирается либо в добровольные выплаты, что малореалистично, либо в конфискацию замороженных активов. Именно этот сценарий вызывает наибольшие споры и тревогу далеко за пределами конфликта.

Если практика изъятия суверенных активов в пользу компенсаций будет институционализирована, это создаёт опасный прецедент для всей мировой финансовой системы. Суверенные резервы десятилетиями считались неприкосновенными именно потому, что их защита обеспечивала доверие между государствами, включая нейтральные и развивающиеся страны.

В более широком смысле мы наблюдаем, как конфликт закрепляется не через мирные договоры, а через институты. Даже возможное прекращение огня не означает окончания войны, поскольку она просто меняет форму, превращаясь в цепочку юридических, арбитражных и санкционных процессов. Таким образом, подобные механизмы могут казаться шагом к справедливости, но одновременно они повышают цену будущего урегулирования и снижают пространство для компромисса. Это не финал войны, а её институциональное продолжение.