"... это первое: осознать, что наша обидчивость, наша способность надолго огорчаться зависит не от тяжести обид, которые нам наносят, но от самолюбия, которое легко обижается, легко оскорбляется и никогда не прощает.
Дальше мы должны научиться простой человеческой добродетели, которую мы так мало знаем — справедливости. Мы не применяем одной и той же меры к другим и к себе: мы ожидаем себе немедленного прощения за те самые поступки, слова и действия, которые месяцами, а иногда годами, вызывают в нас огорчение и озлобление против других. Нам надо научиться себя мерить той же мерой, и так же легко прощать, как мы хотим быть прощенными, так же не огорчаться наносимыми нам обидами, как, по нашему мнению, другие не должны огорчаться, когда мы их обижаем". Митрополит Антоний Сурожский
Дальше мы должны научиться простой человеческой добродетели, которую мы так мало знаем — справедливости. Мы не применяем одной и той же меры к другим и к себе: мы ожидаем себе немедленного прощения за те самые поступки, слова и действия, которые месяцами, а иногда годами, вызывают в нас огорчение и озлобление против других. Нам надо научиться себя мерить той же мерой, и так же легко прощать, как мы хотим быть прощенными, так же не огорчаться наносимыми нам обидами, как, по нашему мнению, другие не должны огорчаться, когда мы их обижаем". Митрополит Антоний Сурожский
Видишь, что человек бросил хлеб на пол и пошел.
Знайте, человеку придется поголодать. Придется поголодать!
Нельзя относиться к еде абы как. Сможешь – доешь. Не сможешь – птичкам покроши. Это не бензин для машины. Это – дар Божий. Дар Божий человеку.
Почему нельзя класть ноги на стол? Почему нельзя садиться на стол? Почему нельзя ложиться на стол? Почему нельзя танцевать на столе? Потому что стол – это Престол. В древних обычаях всех христианских народов люди целовали стол после того, как вставали после еды.
Вы может быть заметили. Мы же в алтаре стоим. Мы же все сейчас в алтаре. Иконостаса нету. Мы что ни берем с престола, целуем Престол. Крест берем, Евангелие берем – целуем Престол. Вот так раньше люди стол целовали в доме. На столе хлеб лежал.
И они, когда поели – целовали стол и поднимались от еды. А положить ноги на стол, как в американской культуре – это что-то запредельно наглое. Это какой-то сатанизм. Как можно класть ноги туда, где люди едят. «Коли хлеб на стол, то и стол – Престол. А коли хлеба ни куска, то стол – доска». В той же восточной Польше у крестьян до сегодняшнего дня, может быть, перво-наперво хозяйка чертит на буханке ножом крест. А потом отрезает первую краюху. Дает ее отцу. А потом старшему сыну, а потом всем остальным по очереди. Это все очень важно.
Человеку трудно осатанеть, если он понимает элементарные вещи. Если он не плюет в колодец, не кладет ноги на стол, не смеется над калекой, делится тем, что он заработал с нуждающимися и нищими, в воскресение ходит в храм, уважает старика. Человеку трудно отпасть от Бога, потому что в него вложили важные, мощные вещи. Мы сегодня в этой целлулоидной, в этой картонной, бетонной, пластмассовой, компьютерной цивилизации нуждаемся в том, чтобы нам в душу вложили важные простые вещи.
Богословие потом.
Сначала – хлеб, вода, деревья, люди, птицы, дети. Вот это все нужно вложить в душу. Понять это все. «Кто любит природу, того Бог не оставит» – сказал равноапостольный Косьма Этолийский. Берегите деревья – деревья вас спасут. Гонения будут – вас леса укроют. Голод будет – вас лес накормит. Берегите деревья – не ломайте ветки. Не топчите клумбы. Берегите природу.
Протоиерей Андрей Ткачёв
Знайте, человеку придется поголодать. Придется поголодать!
Нельзя относиться к еде абы как. Сможешь – доешь. Не сможешь – птичкам покроши. Это не бензин для машины. Это – дар Божий. Дар Божий человеку.
Почему нельзя класть ноги на стол? Почему нельзя садиться на стол? Почему нельзя ложиться на стол? Почему нельзя танцевать на столе? Потому что стол – это Престол. В древних обычаях всех христианских народов люди целовали стол после того, как вставали после еды.
Вы может быть заметили. Мы же в алтаре стоим. Мы же все сейчас в алтаре. Иконостаса нету. Мы что ни берем с престола, целуем Престол. Крест берем, Евангелие берем – целуем Престол. Вот так раньше люди стол целовали в доме. На столе хлеб лежал.
И они, когда поели – целовали стол и поднимались от еды. А положить ноги на стол, как в американской культуре – это что-то запредельно наглое. Это какой-то сатанизм. Как можно класть ноги туда, где люди едят. «Коли хлеб на стол, то и стол – Престол. А коли хлеба ни куска, то стол – доска». В той же восточной Польше у крестьян до сегодняшнего дня, может быть, перво-наперво хозяйка чертит на буханке ножом крест. А потом отрезает первую краюху. Дает ее отцу. А потом старшему сыну, а потом всем остальным по очереди. Это все очень важно.
Человеку трудно осатанеть, если он понимает элементарные вещи. Если он не плюет в колодец, не кладет ноги на стол, не смеется над калекой, делится тем, что он заработал с нуждающимися и нищими, в воскресение ходит в храм, уважает старика. Человеку трудно отпасть от Бога, потому что в него вложили важные, мощные вещи. Мы сегодня в этой целлулоидной, в этой картонной, бетонной, пластмассовой, компьютерной цивилизации нуждаемся в том, чтобы нам в душу вложили важные простые вещи.
Богословие потом.
Сначала – хлеб, вода, деревья, люди, птицы, дети. Вот это все нужно вложить в душу. Понять это все. «Кто любит природу, того Бог не оставит» – сказал равноапостольный Косьма Этолийский. Берегите деревья – деревья вас спасут. Гонения будут – вас леса укроют. Голод будет – вас лес накормит. Берегите деревья – не ломайте ветки. Не топчите клумбы. Берегите природу.
Протоиерей Андрей Ткачёв
Урок получила от врача. На протяжении сорока лет я мучилась жуткими мигренями: если начинался приступ, сутки, а то и больше не могла встать с постели. Доктора предполагали, что моя болезнь — следствие блокадной голодухи. Во время очередного приступа вызвали «скорую». И вот в комнате появляется женщина в белом халате — высоченная и мощная. Я, лёжа, причитаю:
— Господи, за что мне эти адские боли?! Никому никогда плохого не желала, зла не делала!
И вдруг врачиха упирает руки в боки и рокочет басом:
— Ах ты бесстыжая баба!
Я от неожиданности чуть с дивана не свалилась.
— Да ты скажи спасибо, что только это! Знаешь, сколько людей годами лежат, прикованные к постели, и кричат от настоящих мук?! Когда у тебя что болит, говори: «Господи, спасибо что только это!»
Сложно поверить, но боль тут же стала уходить. В течение того года у меня ещё случались приступы, но гораздо реже и не такие сильные. А потом я вообще про них забыла. С тех пор, что бы ни случилось, говорю: «Господи, спасибо что только это!»
Елена Образцова. Народная артистка СССР.
— Господи, за что мне эти адские боли?! Никому никогда плохого не желала, зла не делала!
И вдруг врачиха упирает руки в боки и рокочет басом:
— Ах ты бесстыжая баба!
Я от неожиданности чуть с дивана не свалилась.
— Да ты скажи спасибо, что только это! Знаешь, сколько людей годами лежат, прикованные к постели, и кричат от настоящих мук?! Когда у тебя что болит, говори: «Господи, спасибо что только это!»
Сложно поверить, но боль тут же стала уходить. В течение того года у меня ещё случались приступы, но гораздо реже и не такие сильные. А потом я вообще про них забыла. С тех пор, что бы ни случилось, говорю: «Господи, спасибо что только это!»
Елена Образцова. Народная артистка СССР.
Когда лжешь — лжешь Богу; когда крадешь — крадешь у Бога; когда имеешь ненависть к кому-то — имеешь ненависть к Богу; когда не чтишь родителей — не чтишь Бога; когда завидуешь — завидуешь Богу; когда скупишься в подаянии бедняку — скупишься в воздаянии Богу; когда замышляешь зло — замышляешь против Бога; когда творишь зло — творишь зло против Бога. Святитель Николай Сербский
Крепкий брак держится на ответственности, на обязательствах, а вовсе не на чувстве любви. Чувство – это награда. Чтобы проснуться утром с чувством любви, его нужно заслужить, по крайней мере, с предыдущего вечера. Те браки, в которых супруги ориентируются только на свои чувства, обречены на распад. Чувство любви, как и всякое чувство, изменчиво, и если супруги будут сходиться и расходиться всякий раз, когда их посетит новое чувство, у нас не будет ни семьи, ни государства, ни общества, а будет сумма эгоистичных и при этом очень несчастных индивидуумов, непригодных ни к какому серьезному делу. Кто-то хорошо сказал, что как и все остальное, за что стоит бороться, брак требует ежедневной работы и выполнения принятых на каждого обязательств. Тогда со временем будет расти и чувство любви.
Священник Михаил Немнонов
Священник Михаил Немнонов
В Апокалипсисе есть пророческие слова: "Люди будут издыхать от ожидания грядущих бедствий из-за отсутствия веры и любви". У апостола и евангелиста Иоанна Богослова: "Боящийся несовершенен в любви, ибо любовь изгоняет всякий страх". Человек живет в страхе потерять здоровье, потерять работу, потерять близких, потерять жизнь. Страх как ржавчина разъедает и уничтожает его. Чтобы избавиться от страха, нужно иметь веру, веру не только в Бога, ибо и бесы веруют и трепещут. Страх Божий, когда человек вверяет себя Богу и, кроме Бога, уже ничего не боится, потому что знает, что без воли Божией ничего не будет. Нужно крепить свою веру и ничего, кроме Бога, в этой жизни не бояться. Ибо с нами Бог, а если Бог за нас, то кто против нас? Стойте в вере и ничего, кроме Бога, не бойтесь, ибо Бог с нами, и крестная сила, и святые все, и их гораздо больше, чем тех воображаемых врагов, которых на самом деле нет. Аминь».
Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност.
Архиепископ Сергиево-Посадский Феогност.
"Предпочесть одних и любить их, отвергать и ненавидеть других - все это, на какую бы сторону вы ни стали, лишь умножает в целом ненависть и тьму. А дьявол пользуется этим: ему безразлично, кого вы ненавидите; коль скоро вы ненавидите, вы открыли ему дверь, впустили его в свое сердце, ввели его в человеческие взаимоотношения. Любовь, которой учит нас Христос, несовместима с ненавистью к кому бы то ни было". митрополит Антоний Сурожский.
В природе женщины заложено любить сильного мужчину. Того, кто сможет защитить. Не от монстров и хулиганов - они не так часто случаются в нашей жизни, а от холодного ветра, злого слова, неприятного взгляда и неудачного дня. Одним объятием можно женщину успокоить. Того, кто сможет выслушать – не оборвать разговор, который у нас, в России, зачастую дороже поступка, а просто посмотреть в глаза и попробовать понять, что человека волнует, хотя бы раз выйти за пределы собственных проблем и услышать женщину. Того, кто сможет тихо произнести «ты моя» и быть рядом не по графику, а по жизни. Сила – она не в мышцах и даже не в поступках, она в простой человеческой поддержке.
Олег Рой, "Мир над пропастью".
Олег Рой, "Мир над пропастью".