#Прогноз
Банк России ожидает, что годовая инфляция к концу сентября снизится до 8,5% против 9,4% во втором квартале. Замедление стало результатом жёсткой денежно‑кредитной политики и охлаждения потребительского спроса после пиковых значений конца 2024 года. Сезонно скорректированные темпы роста цен опустились до 4,8% в годовом выражении, формируя основу для более предсказуемой динамики в 2025–2026 годах.
Экономика входит в фазу «управляемого охлаждения»: Центробанк жертвует краткосрочными темпами роста ради стабилизации цен и финансовой системы. Высокая ключевая ставка сдерживает кредитование и инвестиционный спрос, но минимизирует риск раскрутки инфляционной спирали. ЦБ прогнозирует возврат инфляции к целевым 4% в 2026 году, что станет базой для устойчивого экономического роста.
В ближайшие кварталы баланс на рынке будет определяться тремя факторами: силой денежно‑кредитной политики, скоростью восстановления потребительского и инвестиционного спроса и устойчивостью внешних условий, включая импорт и сырьевые рынки.
Прогноз 2024–2026:
— Базовый сценарий: инфляция к концу 2024 года закрепляется в диапазоне 7,5–8%, в 2025 году замедляется до 5–6%, а к 2026 году приближается к целевым 4%, если внешние условия останутся стабильными.
— Стресс‑сценарий: рост мировых цен на сырьё, ослабление рубля и логистические издержки удержат инфляцию в районе 9–10%, что потребует продолжения жёсткой политики и замедлит инвестиционную активность.
— Позитивный сценарий: восстановление цепочек поставок и рост внутреннего производства ускорят снижение инфляции до 6% к середине 2025 года, открывая пространство для мягкого снижения ставок и оживления кредитования.
Траектория инфляции в ближайшие два года станет ключевым индикатором качества адаптации экономики: способность совместить снижение ценового давления с поддержанием инвестиционной активности определит, станет ли 2026 год началом устойчивого роста.
Банк России ожидает, что годовая инфляция к концу сентября снизится до 8,5% против 9,4% во втором квартале. Замедление стало результатом жёсткой денежно‑кредитной политики и охлаждения потребительского спроса после пиковых значений конца 2024 года. Сезонно скорректированные темпы роста цен опустились до 4,8% в годовом выражении, формируя основу для более предсказуемой динамики в 2025–2026 годах.
Экономика входит в фазу «управляемого охлаждения»: Центробанк жертвует краткосрочными темпами роста ради стабилизации цен и финансовой системы. Высокая ключевая ставка сдерживает кредитование и инвестиционный спрос, но минимизирует риск раскрутки инфляционной спирали. ЦБ прогнозирует возврат инфляции к целевым 4% в 2026 году, что станет базой для устойчивого экономического роста.
В ближайшие кварталы баланс на рынке будет определяться тремя факторами: силой денежно‑кредитной политики, скоростью восстановления потребительского и инвестиционного спроса и устойчивостью внешних условий, включая импорт и сырьевые рынки.
Прогноз 2024–2026:
— Базовый сценарий: инфляция к концу 2024 года закрепляется в диапазоне 7,5–8%, в 2025 году замедляется до 5–6%, а к 2026 году приближается к целевым 4%, если внешние условия останутся стабильными.
— Стресс‑сценарий: рост мировых цен на сырьё, ослабление рубля и логистические издержки удержат инфляцию в районе 9–10%, что потребует продолжения жёсткой политики и замедлит инвестиционную активность.
— Позитивный сценарий: восстановление цепочек поставок и рост внутреннего производства ускорят снижение инфляции до 6% к середине 2025 года, открывая пространство для мягкого снижения ставок и оживления кредитования.
Траектория инфляции в ближайшие два года станет ключевым индикатором качества адаптации экономики: способность совместить снижение ценового давления с поддержанием инвестиционной активности определит, станет ли 2026 год началом устойчивого роста.
#Прогноз
В России третий раз подряд зафиксирована недельная дефляция — последовательное снижение потребительских цен. Такая динамика фиксируется на фоне жёсткой денежно-кредитной политики Банка России, умеренного внутреннего спроса и укрепления рубля в июле–августе. Дефляционные эпизоды наблюдаются по широкому кругу потребительских товаров, включая продукты, непродовольственные категории и отдельные услуги.
Снижение цен в разгар лета — редкость для российской экономики последних лет и отражение охлаждения внутреннего потребления. Высокая ключевая ставка, ослабление потребкредитования и осторожная политика розничной торговли формируют квазидефляционную среду. Это снижает инфляционные ожидания и усиливает контроль над ценовыми рисками, но также сдерживает деловую активность.
Устойчивость дефляционного тренда в ближайшие месяцы будет зависеть от трёх факторов: сезонности (осенний рост тарифов и спроса), скорости адаптации бизнеса к текущим издержкам и курса рубля. При этом дефляция в краткосрочной перспективе может быть воспринята как положительный сигнал, но в более длинном горизонте она способна перерасти в признак стагнации, если не будет сопровождаться ростом предложения и инвестиций.
Прогноз до весны 2026 года:
— Базовый сценарий: с осени дефляция сменится умеренным ростом цен в пределах 0,3–0,5% в месяц. По итогам 2025 года инфляция замедлится до 5–5,5%, а к весне 2026 года приблизится к целевым 4% при сохранении высоких ставок и восстановлении деловой активности.
— Стресс-сценарий: в случае усиления бюджетного стимулирования и ослабления рубля к концу 2025 года инфляция ускорится до 6–7%, при этом дефляционные эпизоды сменятся нестабильной ценовой динамикой и ростом издержек в логистике и производстве.
— Позитивный сценарий: ускоренная локализация производства и восстановление потребительского спроса при сохранении умеренной ставки позволят удерживать инфляцию вблизи 4–4,5% с плавным ростом внутреннего рынка к весне 2026 года.
Дефляция — это не только статистика, но и индикатор охлаждения экономики. Сценарий устойчивого роста потребует не просто контроля над ценами, но и восстановления инвестиционного цикла и баланса между сбережениями и потреблением.
В России третий раз подряд зафиксирована недельная дефляция — последовательное снижение потребительских цен. Такая динамика фиксируется на фоне жёсткой денежно-кредитной политики Банка России, умеренного внутреннего спроса и укрепления рубля в июле–августе. Дефляционные эпизоды наблюдаются по широкому кругу потребительских товаров, включая продукты, непродовольственные категории и отдельные услуги.
Снижение цен в разгар лета — редкость для российской экономики последних лет и отражение охлаждения внутреннего потребления. Высокая ключевая ставка, ослабление потребкредитования и осторожная политика розничной торговли формируют квазидефляционную среду. Это снижает инфляционные ожидания и усиливает контроль над ценовыми рисками, но также сдерживает деловую активность.
Устойчивость дефляционного тренда в ближайшие месяцы будет зависеть от трёх факторов: сезонности (осенний рост тарифов и спроса), скорости адаптации бизнеса к текущим издержкам и курса рубля. При этом дефляция в краткосрочной перспективе может быть воспринята как положительный сигнал, но в более длинном горизонте она способна перерасти в признак стагнации, если не будет сопровождаться ростом предложения и инвестиций.
Прогноз до весны 2026 года:
— Базовый сценарий: с осени дефляция сменится умеренным ростом цен в пределах 0,3–0,5% в месяц. По итогам 2025 года инфляция замедлится до 5–5,5%, а к весне 2026 года приблизится к целевым 4% при сохранении высоких ставок и восстановлении деловой активности.
— Стресс-сценарий: в случае усиления бюджетного стимулирования и ослабления рубля к концу 2025 года инфляция ускорится до 6–7%, при этом дефляционные эпизоды сменятся нестабильной ценовой динамикой и ростом издержек в логистике и производстве.
— Позитивный сценарий: ускоренная локализация производства и восстановление потребительского спроса при сохранении умеренной ставки позволят удерживать инфляцию вблизи 4–4,5% с плавным ростом внутреннего рынка к весне 2026 года.
Дефляция — это не только статистика, но и индикатор охлаждения экономики. Сценарий устойчивого роста потребует не просто контроля над ценами, но и восстановления инвестиционного цикла и баланса между сбережениями и потреблением.
#Прогноз
Масштабная программа мастер-планов на Дальнем Востоке — это попытка России не просто ускорить развитие отдалённого региона, но и задать новую геоэкономическую логику в пространстве между БАМом, Транссибом и АТР. В регионе реализуется 875 проектов с совокупными инвестициями свыше 4,4 трлн рублей. Почти половина уже находится в активной фазе строительства. Это — уникальный по масштабам механизм пространственной перезагрузки, одновременно решающий задачи демографии, занятости, индустриализации и логистики.
Мастер-планы становятся ядром восточного вектора внутреннего развития: через инфраструктуру, благоустройство, промышленную локализацию и градостроительные сценарии создаётся не только физическая среда, но и социальная ткань, удерживающая население. Ожидается, что до 2030 года благодаря этим мерам регион сможет сохранить или привлечь более 300 тыс. человек — редкий случай, когда в демографическом прогнозе ставка делается не на естественный прирост, а на миграционное «удержание».
Однако под видимым импульсом скрываются глубокие институциональные и экономические барьеры. Треть проектов всё ещё на стадии структурирования — это отражение нехватки квалифицированных специалистов, ограничений по пропускной способности транспортной сети, слабости локальных бизнес-институтов. Восток остаётся дорогим и сложным в реализации: климат, удалённость, отсутствие инженерной базы, а также конкуренция за кадры с Центральной Россией сдерживают темпы.
Местные МСП пока подключаются к процессу точечно — через программы офсетных контрактов и «выращивания» поставщиков. Однако эффект будет устойчивым только при создании полноценной экосистемы — с налоговыми преференциями, эффективной логистикой и институциональной стабильностью.
Прогноз 2025–2026
— Базовый сценарий: к концу 2025 года завершается реализация 50–55% проектов мастер-планов. Формируются новые урбанистические ядра в районах БАМа, в том числе Тында и Северобайкальск. Начинается стабилизация миграции, формируется «коридор занятости» вдоль ключевых транспортных маршрутов. Роль АТР в экономике региона усиливается за счёт логистических и кооперационных проектов.
— Стресс-сценарий: сохраняется кадровый и институциональный разрыв. Вторая половина проектов буксует, бизнес предпочитает южные и центральные регионы. Возникает дисбаланс между построенной инфраструктурой и реальной экономической активностью. Риски деградации незаполненных мощностей возрастают.
— Оптимистичный сценарий: происходит ускоренное привлечение частных инвестиций, активная синхронизация с бизнесом из стран АТР. Формируется восточная промышленно-логистическая дуга с высокой плотностью занятости и миграционного притока. К весне 2026 года регион демонстрирует устойчивую экономическую автономность и становится точкой роста на федеральной карте.
Развитие Дальнего Востока — это не только региональный проект. Это проверка способности государства реализовывать стратегическое планирование на горизонте 10–15 лет, опираясь на внутренние ресурсы, геоэкономическое позиционирование и новую социальную архитектуру.
Масштабная программа мастер-планов на Дальнем Востоке — это попытка России не просто ускорить развитие отдалённого региона, но и задать новую геоэкономическую логику в пространстве между БАМом, Транссибом и АТР. В регионе реализуется 875 проектов с совокупными инвестициями свыше 4,4 трлн рублей. Почти половина уже находится в активной фазе строительства. Это — уникальный по масштабам механизм пространственной перезагрузки, одновременно решающий задачи демографии, занятости, индустриализации и логистики.
Мастер-планы становятся ядром восточного вектора внутреннего развития: через инфраструктуру, благоустройство, промышленную локализацию и градостроительные сценарии создаётся не только физическая среда, но и социальная ткань, удерживающая население. Ожидается, что до 2030 года благодаря этим мерам регион сможет сохранить или привлечь более 300 тыс. человек — редкий случай, когда в демографическом прогнозе ставка делается не на естественный прирост, а на миграционное «удержание».
Однако под видимым импульсом скрываются глубокие институциональные и экономические барьеры. Треть проектов всё ещё на стадии структурирования — это отражение нехватки квалифицированных специалистов, ограничений по пропускной способности транспортной сети, слабости локальных бизнес-институтов. Восток остаётся дорогим и сложным в реализации: климат, удалённость, отсутствие инженерной базы, а также конкуренция за кадры с Центральной Россией сдерживают темпы.
Местные МСП пока подключаются к процессу точечно — через программы офсетных контрактов и «выращивания» поставщиков. Однако эффект будет устойчивым только при создании полноценной экосистемы — с налоговыми преференциями, эффективной логистикой и институциональной стабильностью.
Прогноз 2025–2026
— Базовый сценарий: к концу 2025 года завершается реализация 50–55% проектов мастер-планов. Формируются новые урбанистические ядра в районах БАМа, в том числе Тында и Северобайкальск. Начинается стабилизация миграции, формируется «коридор занятости» вдоль ключевых транспортных маршрутов. Роль АТР в экономике региона усиливается за счёт логистических и кооперационных проектов.
— Стресс-сценарий: сохраняется кадровый и институциональный разрыв. Вторая половина проектов буксует, бизнес предпочитает южные и центральные регионы. Возникает дисбаланс между построенной инфраструктурой и реальной экономической активностью. Риски деградации незаполненных мощностей возрастают.
— Оптимистичный сценарий: происходит ускоренное привлечение частных инвестиций, активная синхронизация с бизнесом из стран АТР. Формируется восточная промышленно-логистическая дуга с высокой плотностью занятости и миграционного притока. К весне 2026 года регион демонстрирует устойчивую экономическую автономность и становится точкой роста на федеральной карте.
Развитие Дальнего Востока — это не только региональный проект. Это проверка способности государства реализовывать стратегическое планирование на горизонте 10–15 лет, опираясь на внутренние ресурсы, геоэкономическое позиционирование и новую социальную архитектуру.
#Прогноз
Биржевые цены на бензин в августе достигли исторического максимума: АИ-95 превысил 80 тыс. руб. за тонну, несмотря на полный запрет экспорта с 1 августа. Ситуация объясняется сразу двумя факторами: аварийным выводом из строя мощностей Рязанского и Новокуйбышевского НПЗ (суммарная мощность — более 25 млн тонн в год) и структурным перекосом российской нефтепереработки в пользу дизеля.
По оценке генерального директора «НААНС-МЕДИА» Тамары Сафоновой, физического увеличения объёмов бензина на рынке не произошло, поскольку отрасль в последние годы ориентировалась преимущественно на производство дизельного топлива. Этот дисбаланс усиливается квотой на экспорт бензина, закреплённой индикативным балансом ЕАЭС и не выведенной из-под ограничений. В результате даже при запрете экспорта на внутреннем рынке не формируется избыточное предложение.
Участники рынка также указывают, что дополнительным фактором давления остаётся отрицательная маржа розничного сегмента, особенно у независимых АЗС, которые занимают почти две трети рынка. Управляющий партнёр «ВМТ Консалт» Екатерина Косарева считает, что даже при сдерживании цен вертикально интегрированными компаниями независимые сети не могут избежать роста цен.
Прогноз август–декабрь 2025
— Базовый сценарий: ремонт НПЗ завершается к середине сентября, сезонный спад спроса и возможное увеличение биржевой квоты до 17% стабилизируют цены на уровне 74–77 тыс. руб./т по АИ-95 к концу года. Розничный рост замедлится и войдёт в инфляционный коридор.
— Негативный сценарий: ремонт затягивается, возникают новые перебои в переработке или логистике. Биржевые цены остаются выше 80 тыс. руб./т до ноября, розница дорожает на 7–9% за полугодие, часть независимых АЗС сокращает продажи.
— Оптимистичный сценарий: ускоренное восстановление мощностей и использование стратегических запасов возвращают цены в диапазон 70–73 тыс. руб./т к октябрю, розница стабилизируется.
Эксперты сходятся во мнении, что ценовые пики будут повторяться и в дальнейшем, пока не решены две системные задачи: наращивание гибких мощностей по выпуску бензина и пересмотр экспортных квот в рамках ЕАЭС. Без этого внутренний рынок будет оставаться уязвимым даже при действии административных ограничений.
Биржевые цены на бензин в августе достигли исторического максимума: АИ-95 превысил 80 тыс. руб. за тонну, несмотря на полный запрет экспорта с 1 августа. Ситуация объясняется сразу двумя факторами: аварийным выводом из строя мощностей Рязанского и Новокуйбышевского НПЗ (суммарная мощность — более 25 млн тонн в год) и структурным перекосом российской нефтепереработки в пользу дизеля.
По оценке генерального директора «НААНС-МЕДИА» Тамары Сафоновой, физического увеличения объёмов бензина на рынке не произошло, поскольку отрасль в последние годы ориентировалась преимущественно на производство дизельного топлива. Этот дисбаланс усиливается квотой на экспорт бензина, закреплённой индикативным балансом ЕАЭС и не выведенной из-под ограничений. В результате даже при запрете экспорта на внутреннем рынке не формируется избыточное предложение.
Участники рынка также указывают, что дополнительным фактором давления остаётся отрицательная маржа розничного сегмента, особенно у независимых АЗС, которые занимают почти две трети рынка. Управляющий партнёр «ВМТ Консалт» Екатерина Косарева считает, что даже при сдерживании цен вертикально интегрированными компаниями независимые сети не могут избежать роста цен.
Прогноз август–декабрь 2025
— Базовый сценарий: ремонт НПЗ завершается к середине сентября, сезонный спад спроса и возможное увеличение биржевой квоты до 17% стабилизируют цены на уровне 74–77 тыс. руб./т по АИ-95 к концу года. Розничный рост замедлится и войдёт в инфляционный коридор.
— Негативный сценарий: ремонт затягивается, возникают новые перебои в переработке или логистике. Биржевые цены остаются выше 80 тыс. руб./т до ноября, розница дорожает на 7–9% за полугодие, часть независимых АЗС сокращает продажи.
— Оптимистичный сценарий: ускоренное восстановление мощностей и использование стратегических запасов возвращают цены в диапазон 70–73 тыс. руб./т к октябрю, розница стабилизируется.
Эксперты сходятся во мнении, что ценовые пики будут повторяться и в дальнейшем, пока не решены две системные задачи: наращивание гибких мощностей по выпуску бензина и пересмотр экспортных квот в рамках ЕАЭС. Без этого внутренний рынок будет оставаться уязвимым даже при действии административных ограничений.