Forwarded from ТАСС
Володин анонсировал меры к уехавшим из РФ:
▪️ В отношении иноагентов предложено ввести особый порядок выплаты средств от использования результатов интеллектуальной деятельности и брендов. Это затронет произведения науки, литературы и искусства, исполнения и фонограммы, сообщения в радио- или телеэфирах, изобретения и товарные знаки;
▪️ Любые доходы от творческой деятельности будут зачисляться на специальный рублевый счет, открытие которого станет обязательным для иноагента;
▪️ Получать денежные средства иным способом станет запрещено;
▪️ Прорабатываются и меры против тех, кто не отнесен к иноагентам, но, уехав, высказывается негативно по отношению к России. Они прекратят обогащение этой категории лиц за счет движимого и недвижимого имущества, находящегося на территории РФ, а также от его продажи;
▪️ Рассмотрение в Госдуме законопроекта, включающего все эти меры, может начаться уже на следующей неделе.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Оказывается, либертарианцы каждый год 31 декабря ходят в баню отправляются в круиз «Анти-Кругман» — путешествие, посвященное опровержению колонок Пола Кругмана, главного destroyer of nations, в New York Times.
Forwarded from Экономика на рельсах (РЖД files)
НА САЙТЕ "Горький" ОПУБЛИКОВАЛИ МОЮ РЕЦЕНЗИЮ НА НОВУЮ КНИГУ Д.Травина "Как мы жили в СССР".
В этом канале я обычно пишу на темы экономики железных дорог, но возможно, Вам, дорогие читатели , будет небезынтересна моя рецензия на книгу Дмитрия Травина "Как мы жили в СССР", которую сегодня опубликовал "Горький" (это сайт, публикующий книжные рецензии). В моей версии рецензия называлась "Археология советской жизни", но редакция помня, что выражение "советский пломбир" стало "в интернетах" символом людей, скучающих по социализму, дала следующее название рецензии: "Археология советского пломбира".
Фрагмент рецензии:
"Архитекторы плановой экономики предполагали, что общество сможет выработать строгие общепризнанные критерии и «мудрый» регулятор будет ими руководствоваться. Однако оказалось, что отдельные хозяйственные субъекты могут иметь собственные интересы, существенно отличающиеся от «интересов общества» («интересы общества», в свою очередь, довольно сомнительный концепт, но это тема отдельного разговора). Каждый из экономических агентов — будь то директор завода, начальник цеха, начальник железной дороги, председатель колхоза, заведующий парикмахерской или директор магазина — хотел получить больше ресурсов, поскольку это максимизировало его экономическую (и не только) власть, общественный статус, «вес» его предприятия на бюрократическом рынке. В итоге решения, которые принимались в плановой экономике, не только не были оптимальными, но даже теоретически не могли ими быть потому, что реальным механизмом распределения были не «народнохозяйственные интересы», а переговорная сила на бюрократическом рынке.
Бюрократический или административный рынок — важнейший механизм в плановых централизованных экономиках. Именно «вес» на этом рынке определяет влияние того или иного предприятия либо того или иного министерства в «выбивании» и получении бюджетных средств и материальных ресурсов, а отнюдь не его «польза для народа».
Развитие рыночной экономики определяет спрос на капитал и решения инвесторов, которые могут вложиться в производство нового товара, почувствовав, что на него будет спрос. В плановой экономике рынка капиталов не существовало. Следовательно, отсутствовали рациональные критерии инвестирования: какой проект нужно реализовывать, а какой — отложить; какую продукцию следует производить в большем количестве, а какую — в меньшем. У экономистов есть понятие «калькуляционный аргумент». Оно восходит к Людвигу фон Мизесу и Фридриху фон Хайеку, полагавшим, что в отсутствие свободных цен и рынка капиталов экономические агенты лишены возможности рационально сравнивать альтернативы использования ресурсов. А из этого вытекает, что в долгосрочной перспективе структура производства в подобной экономике будет удаляться от структуры спроса. В ней будут производить все больше того, что нужно производителям, и все меньше того, в чем заинтересованы потребители, поскольку потребители обычно не имеют веса на административном рынке.
На теоретическом уровне неизбежность этого расхождения была показана еще в первой четверти XX века, например, экономистом Борисом Бруцкусом (который, как считается, независимо от Мизеса сформулировал «калькуляционный аргумент»), но, поскольку в сталинские годы экономическая наука в СССР была по большей части уничтожена, публично обсуждать эти темы было некому. А для неэкономистов, как оказалось, связь между плановой экономикой, дефицитом и дисбалансом спроса и предложения не была очевидной."
В этом канале я обычно пишу на темы экономики железных дорог, но возможно, Вам, дорогие читатели , будет небезынтересна моя рецензия на книгу Дмитрия Травина "Как мы жили в СССР", которую сегодня опубликовал "Горький" (это сайт, публикующий книжные рецензии). В моей версии рецензия называлась "Археология советской жизни", но редакция помня, что выражение "советский пломбир" стало "в интернетах" символом людей, скучающих по социализму, дала следующее название рецензии: "Археология советского пломбира".
Фрагмент рецензии:
"Архитекторы плановой экономики предполагали, что общество сможет выработать строгие общепризнанные критерии и «мудрый» регулятор будет ими руководствоваться. Однако оказалось, что отдельные хозяйственные субъекты могут иметь собственные интересы, существенно отличающиеся от «интересов общества» («интересы общества», в свою очередь, довольно сомнительный концепт, но это тема отдельного разговора). Каждый из экономических агентов — будь то директор завода, начальник цеха, начальник железной дороги, председатель колхоза, заведующий парикмахерской или директор магазина — хотел получить больше ресурсов, поскольку это максимизировало его экономическую (и не только) власть, общественный статус, «вес» его предприятия на бюрократическом рынке. В итоге решения, которые принимались в плановой экономике, не только не были оптимальными, но даже теоретически не могли ими быть потому, что реальным механизмом распределения были не «народнохозяйственные интересы», а переговорная сила на бюрократическом рынке.
Бюрократический или административный рынок — важнейший механизм в плановых централизованных экономиках. Именно «вес» на этом рынке определяет влияние того или иного предприятия либо того или иного министерства в «выбивании» и получении бюджетных средств и материальных ресурсов, а отнюдь не его «польза для народа».
Развитие рыночной экономики определяет спрос на капитал и решения инвесторов, которые могут вложиться в производство нового товара, почувствовав, что на него будет спрос. В плановой экономике рынка капиталов не существовало. Следовательно, отсутствовали рациональные критерии инвестирования: какой проект нужно реализовывать, а какой — отложить; какую продукцию следует производить в большем количестве, а какую — в меньшем. У экономистов есть понятие «калькуляционный аргумент». Оно восходит к Людвигу фон Мизесу и Фридриху фон Хайеку, полагавшим, что в отсутствие свободных цен и рынка капиталов экономические агенты лишены возможности рационально сравнивать альтернативы использования ресурсов. А из этого вытекает, что в долгосрочной перспективе структура производства в подобной экономике будет удаляться от структуры спроса. В ней будут производить все больше того, что нужно производителям, и все меньше того, в чем заинтересованы потребители, поскольку потребители обычно не имеют веса на административном рынке.
На теоретическом уровне неизбежность этого расхождения была показана еще в первой четверти XX века, например, экономистом Борисом Бруцкусом (который, как считается, независимо от Мизеса сформулировал «калькуляционный аргумент»), но, поскольку в сталинские годы экономическая наука в СССР была по большей части уничтожена, публично обсуждать эти темы было некому. А для неэкономистов, как оказалось, связь между плановой экономикой, дефицитом и дисбалансом спроса и предложения не была очевидной."
Forwarded from Финансовый конструктор
Вчера в ВШЭ прошла презентация книги «Российские корпорации в новой реальности. Финансовые стратегии на пути к антихрупкости» с участием Я.И. Кузьминова и И.В. Ивашковской. Это проект, в котором помимо ученых участвуют представители РСПП, нефинансовых компаний, банков, аудиторских фирм. Его цель – изучение изменений в стратегиях компаний, корпоративных финансах и финансовом рынке в новой реальности. Мы с Марией Черновой были авторами двух глав, посвященных рынкам акционерного и долгового капитала.
Представители бизнеса, РСПП, экономического факультета МГУ выразили заинтересованность в продолжении участия в данном проекте. Сейчас готовится к изданию вторая книга. Я.И. Кузьминов предложил сделать мониторинг изменений в бизнесе на регулярной основе. В итоге, по словам И.В. Ивашковской этот проект может помочь сформировать новое видение корпоративных финансов в развивающихся странах с учетом практических кейсов российского бизнеса.
Книгу в pdf формате можно приобрести на Литрес.
https://www.litres.ru/book/raznoe/rossiyskie-korporacii-v-novoy-realnosti-finansovye-strategii-na-put-71224180/
Представители бизнеса, РСПП, экономического факультета МГУ выразили заинтересованность в продолжении участия в данном проекте. Сейчас готовится к изданию вторая книга. Я.И. Кузьминов предложил сделать мониторинг изменений в бизнесе на регулярной основе. В итоге, по словам И.В. Ивашковской этот проект может помочь сформировать новое видение корпоративных финансов в развивающихся странах с учетом практических кейсов российского бизнеса.
Книгу в pdf формате можно приобрести на Литрес.
https://www.litres.ru/book/raznoe/rossiyskie-korporacii-v-novoy-realnosti-finansovye-strategii-na-put-71224180/
Литрес
«Российские корпорации в новой реальности. Финансовые стратегии на пути к антихрупкости» | ЛитРес
В книге представлено исследование процессов трансформации и финансовых стратегий адаптации крупного российского бизнеса из различных отраслей в контексте текущего структурного кризиса. Проведена оцен…
2407.00890v1.pdf
1.3 MB
В работе анализируется точность макроэкономического прогнозирования с помощью больших языковых моделей (LLM) по сравнению с традиционными методами временных рядов, используя базу данных FRED-MD.
Экспериментальные данные показали, что традиционные эконометрические модели показывают более стабильные результаты, особенно в долгосрочной перспективе, тогда как LLM иногда демонстрируют непредсказуемые результаты.
Экспериментальные данные показали, что традиционные эконометрические модели показывают более стабильные результаты, особенно в долгосрочной перспективе, тогда как LLM иногда демонстрируют непредсказуемые результаты.
Forwarded from Экономика долгого времени
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Посткейнсианцев объединяет неприятие следующих неоклассических идей:
1. Экономика автоматически стремится к полной занятости (отвергают Закон Сэя).
2. Деньги не влияют на реальную экономику и служат лишь «вуалью».
3. Сбережения определяют инвестиции, а не наоборот.
4. Доходы распределяются согласно предельной производительности факторов производства.
1. Экономика автоматически стремится к полной занятости (отвергают Закон Сэя).
2. Деньги не влияют на реальную экономику и служат лишь «вуалью».
3. Сбережения определяют инвестиции, а не наоборот.
4. Доходы распределяются согласно предельной производительности факторов производства.