Как-то в разговоре с одним башкирским националистом он выразил мне своё недоумение:
«Удивительно, что наши националисты, бесспорные патриоты башкирского народа, в обыденной жизни почти не пользуются родным языком, хотя прекрасно его знают. Да что говорить, сам я ловлю себя на том, что дома с семьёй говорю по-русски!».
Я ответил примерно следующее:
«Националист — это тот, кто любит свой народ, кто желал бы видеть его сильным, динамичным, стоящим в центре актуальных проблем. Не маргинальным, не застойным, не архаичным. Если вы, башкирские националисты, непроизвольно выбираете в обиходе русский язык, это означает, что ваш родной вас бессознательно чем-то раздражает. А именно, он ассоциируется на уровне подкорки с тем, от чего вы хотели бы избавить башкир: с коррупцией, чинопочитанием, клановостью, конформизмом и т. п. То есть, с одной стороны, вам, башкирам, навязали такой ассоциативный ряд в связи с башкирским языком, с другой же стороны, именно те силы в башкирской нации, которые связаны с этим ненавистным для патриотов негативом, реально узурпировали башкирский язык как знамя своей среды. (Скажем, „коррупционное этнократическое чиновничество“...)».
Собеседник мой был шокирован. Но не моим суждением, которое могло бы его задеть, а тем, что он сам этого не увидел. Ведь во многом выбор языка, начиная от склонности учить тот или иной иностранный, и кончая такой крайностью, как отказ от родного, определяется политической мотивацией. Политической в высшем смысле слова.
Гейдар #Джемаль
https://www.kontrudar.com/statyi/nacionalnyy-yazyk-i-politicheskaya-sudba-narodov
«Удивительно, что наши националисты, бесспорные патриоты башкирского народа, в обыденной жизни почти не пользуются родным языком, хотя прекрасно его знают. Да что говорить, сам я ловлю себя на том, что дома с семьёй говорю по-русски!».
Я ответил примерно следующее:
«Националист — это тот, кто любит свой народ, кто желал бы видеть его сильным, динамичным, стоящим в центре актуальных проблем. Не маргинальным, не застойным, не архаичным. Если вы, башкирские националисты, непроизвольно выбираете в обиходе русский язык, это означает, что ваш родной вас бессознательно чем-то раздражает. А именно, он ассоциируется на уровне подкорки с тем, от чего вы хотели бы избавить башкир: с коррупцией, чинопочитанием, клановостью, конформизмом и т. п. То есть, с одной стороны, вам, башкирам, навязали такой ассоциативный ряд в связи с башкирским языком, с другой же стороны, именно те силы в башкирской нации, которые связаны с этим ненавистным для патриотов негативом, реально узурпировали башкирский язык как знамя своей среды. (Скажем, „коррупционное этнократическое чиновничество“...)».
Собеседник мой был шокирован. Но не моим суждением, которое могло бы его задеть, а тем, что он сам этого не увидел. Ведь во многом выбор языка, начиная от склонности учить тот или иной иностранный, и кончая такой крайностью, как отказ от родного, определяется политической мотивацией. Политической в высшем смысле слова.
Гейдар #Джемаль
https://www.kontrudar.com/statyi/nacionalnyy-yazyk-i-politicheskaya-sudba-narodov
... Прежде всего следует отметить, что либерализм не сводится к тому, что сегодня понимается под ним в таком патриотическо-государственническом дискурсе, когда пальцем показывают на западников или на пятую колонну в России, или на Америку. Конечно там либералы и здесь либералы. Но дело в том, что и в советском прошлом тоже страной правили либералы. Более того, те кто носит на руках всякие коловраты, свастики и т. д. - они тоже представляют собой некую версию либерализма. Либерализм имеет крайне правое выражение в виде нацизма, национал-социализма (условно говоря), он имеет крайне левое выражение в виде интернационал-социализма, и он имеет классическое выражение - то есть тот англосаксонский империализм британско-го производства, который восторжествовал сейчас уже в американской версии по всему миру, в качестве политического диктата доллара.
Но многие не понимают, что есть эти три версии либерализма: правый, левый, классический. И потом более поздняя форма - это культ и диктатура менеджеров, которые пришли в самую позднюю эпоху, в эпоху господства финансового спекулятивного капитала - это менеджерский неолиберализм.
Гейдар #Джемаль
«Глобальный крах либеральной идеи», 2015.
Но многие не понимают, что есть эти три версии либерализма: правый, левый, классический. И потом более поздняя форма - это культ и диктатура менеджеров, которые пришли в самую позднюю эпоху, в эпоху господства финансового спекулятивного капитала - это менеджерский неолиберализм.
Гейдар #Джемаль
«Глобальный крах либеральной идеи», 2015.
Сегодняшние левые, безнадежно буксующие в осколках скомпрометированного и несостоятельного марксизма, не способны вывести из Октября тот главный урок, который необходим революционерам нынешнего и завтрашнего дня. Проиграл не «красный проект», проиграло либеральное сознание, которое завладело этим проектом и завело его в тупик. Революции, конечно, будут потрясать мир и дальше. Каждая будет ставить вопрос о судьбе человечества шире и глубже, чем предыдущая. Одного больше не будет никогда — революции под антирелигиозным флагом, поскольку либеральное сознание в XX веке потерпело окончательное поражение как на крайне левом, так и на крайне правом фланге.
Гейдар #Джемаль
Гейдар #Джемаль
… для меня Кавказ является не просто местом на земле. Есть такие цивилизационные зоны, которые связаны с конкретной географической территорией, с её спецификой, атмосферой и т. д. Но люди, которые на ней живут, представляют собой как бы некое дополнение к этой земле, то есть если они куда-нибудь переселятся, то они не возьмут с собой эту землю. Земля отдельно, люди — отдельно. В пример могу привести Памир. Для меня это уникальное место и духовная родина. Таджики, которые там живут, уезжая из Памира, не берут его с собой, в лучшем случае он остаётся как память. В то время как Кавказ — это обратный феномен. Кавказ существует в первую очередь как человеческий тип и уж потом как горы, ледники, земля и т. д. Географический Кавказ есть сцена для главных действующих лиц — кавказцев. Если таджик уедет с Памира, он будет никем или членом какой-нибудь диаспоры. Где бы ни находился кавказец, будь то Кемерово, Москва, Петербург, вокруг него всюду будет Кавказ.
Кавказ — это определённый цивилизационный центр, он имеет собственное бытие. Кавказ есть кузница удивительного, уникального человеческого типа, который сегодня является, может быть, надеждой и спасением человечества и которого в мире почти не осталось, — эти люди на вес золота. Для меня настоящий кавказец — это олицетворение мужчины, потому что европеец после 1945 года сломлен поражением в войне против Советского Союза и Америки (в современном немце, например, мужских гормонов в четыре раза меньше, чем в его деде до 1945 года). А Кавказ несёт в себе архетип Прометея, который на самом деле является страдающим титаном, постоянно платящим за свой героизм вечной мукой. Этот мужской тип фундаментально неистребим и является живым мотором большой истории. Поэтому Кавказ — это некая мужская тайна мира.
Мужской тип на Северном Кавказе, конечно, доминирует, он более заметен. Настоящий кавказец идеологически должен быть мусульманином. Для него Кавказ должен быть особым местом, где мужчины живут по рыцарским законам. Настоящий кавказец предпочитает смерть позору, защищает слабых. А личные слабости: трусость, лень, стремление к удовольствиям, комфорту, богатствам — не знакомы истинному кавказцу. И он никогда не бывает равнодушен к ситуациям, в которых происходит попрание справедливости. То есть, это своеобразный рыцарский клан. Конечно, среди кавказцев есть отклонения. Но, по-моему, идеальный кавказец пока ещё ищет себя. Идеальные кавказцы были и в XVIII веке, но тогда ещё не окреп фактор Ислама. Кавказцы тогда тоже были в поисках, они только оформлялись в идеологическом плане.
Кавказцы не боятся войн, так как следуют аяту Корана, который говорит: «И может быть, вы ненавидите что-нибудь, а оно для вас благо, и может быть, вы любите что-нибудь, а оно для вас зло...» Здесь речь идёт о войне. Кавказцы знают, что война — это трагедия, но они считают, что её стоит принимать. И то, что кавказцы сейчас в поиске, говорит о перспективе, потому что Кавказ имеет потенциал для будущего и там должна быть собственная идеология и ментальность. Это вовсе не значит, что Кавказ перестаёт быть частью исламской цивилизации. Кавказ — это заповедник воинского ядра.
…Причем под Кавказом я подразумеваю большой Кавказ. Для меня не может быть Северного и Южного Кавказа. Я вижу этот регион как большую, объединённую, независимую конфедерацию. На этой объединённой территории найдётся место для всех, то есть и для казаков, православных грузин, калмыков.
… Кавказ — это место, которое Всевышний удостоил упоминания в Святом Коране. Люди Кавказа — особый и даже уникальный человеческий тип, и среди них по сей день живо героическое начало, имеющее у кавказцев врождённый характер. Вместе с тем, в силу изолированности кавказского региона и ряда других конкретных геополитических моментов, Кавказ всегда был объектом ненависти и постоянного штурма со стороны шайтанских орд Яджудж и Маджудж (Гогов и Магогов). Конфликт с ними восходит к легендарным временам Зулькарнайна.
Гейдар #Джемаль
(Из книги «Стена Зулькарнайна», 2010 г.)
Кавказ — это определённый цивилизационный центр, он имеет собственное бытие. Кавказ есть кузница удивительного, уникального человеческого типа, который сегодня является, может быть, надеждой и спасением человечества и которого в мире почти не осталось, — эти люди на вес золота. Для меня настоящий кавказец — это олицетворение мужчины, потому что европеец после 1945 года сломлен поражением в войне против Советского Союза и Америки (в современном немце, например, мужских гормонов в четыре раза меньше, чем в его деде до 1945 года). А Кавказ несёт в себе архетип Прометея, который на самом деле является страдающим титаном, постоянно платящим за свой героизм вечной мукой. Этот мужской тип фундаментально неистребим и является живым мотором большой истории. Поэтому Кавказ — это некая мужская тайна мира.
Мужской тип на Северном Кавказе, конечно, доминирует, он более заметен. Настоящий кавказец идеологически должен быть мусульманином. Для него Кавказ должен быть особым местом, где мужчины живут по рыцарским законам. Настоящий кавказец предпочитает смерть позору, защищает слабых. А личные слабости: трусость, лень, стремление к удовольствиям, комфорту, богатствам — не знакомы истинному кавказцу. И он никогда не бывает равнодушен к ситуациям, в которых происходит попрание справедливости. То есть, это своеобразный рыцарский клан. Конечно, среди кавказцев есть отклонения. Но, по-моему, идеальный кавказец пока ещё ищет себя. Идеальные кавказцы были и в XVIII веке, но тогда ещё не окреп фактор Ислама. Кавказцы тогда тоже были в поисках, они только оформлялись в идеологическом плане.
Кавказцы не боятся войн, так как следуют аяту Корана, который говорит: «И может быть, вы ненавидите что-нибудь, а оно для вас благо, и может быть, вы любите что-нибудь, а оно для вас зло...» Здесь речь идёт о войне. Кавказцы знают, что война — это трагедия, но они считают, что её стоит принимать. И то, что кавказцы сейчас в поиске, говорит о перспективе, потому что Кавказ имеет потенциал для будущего и там должна быть собственная идеология и ментальность. Это вовсе не значит, что Кавказ перестаёт быть частью исламской цивилизации. Кавказ — это заповедник воинского ядра.
…Причем под Кавказом я подразумеваю большой Кавказ. Для меня не может быть Северного и Южного Кавказа. Я вижу этот регион как большую, объединённую, независимую конфедерацию. На этой объединённой территории найдётся место для всех, то есть и для казаков, православных грузин, калмыков.
… Кавказ — это место, которое Всевышний удостоил упоминания в Святом Коране. Люди Кавказа — особый и даже уникальный человеческий тип, и среди них по сей день живо героическое начало, имеющее у кавказцев врождённый характер. Вместе с тем, в силу изолированности кавказского региона и ряда других конкретных геополитических моментов, Кавказ всегда был объектом ненависти и постоянного штурма со стороны шайтанских орд Яджудж и Маджудж (Гогов и Магогов). Конфликт с ними восходит к легендарным временам Зулькарнайна.
Гейдар #Джемаль
(Из книги «Стена Зулькарнайна», 2010 г.)
… Либеральный клуб, собственно говоря, представлять не надо. 300 – 400 лет назад он сформировался из людей свободных профессий: из адвокатов, врачей, писателей, богемы и т.д., которые через некоторое время приобрели такой политический вес, что оформились как самостоятельная сила и более того, которые репрезентуют через философский дискурс, через Локка, Милля и т.д., весь фасад современной Западной и не только Западной цивилизации: это электоральная система, парламенты, политические партии и т.д.
… Что такое счастье? Счастье – это лозунг сегодня либерального клуба и это не просто гедонистический тезис. Просто гедонистический тезис – он понятен – просто жить хорошо. Скажем, есть такой образ, есть такое сравнение «кто такой либерал». Либерал – это тот, который сидит в лобби Хилтона, за коньяком, с сигарой, с газетой, ему хорошо и он не собирается оттуда уходить и говорит так, что «мы здесь сидим и кто оспорит наше право здесь сидеть, мы того порвём». Но это упрощение, на самом деле.
Счастье, в подлинном смысле слова, для либералов… потому что есть либералы имеющие религиозное измерение, не обязательно шкурные атеисты, которые считают, что после меня хоть потоп, вырастит лопух и т.д. – нет, отнюдь. И, если брать всю полноту либеральных коннотаций, то счастье – это полнота реализации временного, когда весь максимум возможностей, которые можно реализовать в ограниченной конечной жизни, в конечном существовании – всё это достигает максимального самовыражения и утверждения. То есть это некое объединение всех манифестаций временного в их законченном совершенстве. Вот это «счастье» как, подчёркиваю, политический тезис либерального клуба.
… Либеральный клуб сегодня, в политэкономическом смысле, делится на два фланга. Есть международная группировка, связанная с промышленным капиталом, которая делает ставку на крайне правые движения, которая поощряет реакционно-националистические группировки во всем мире: от России до Греции или до Ирландии. Это промышленный капитал, который, в принципе, в своей политической перспективе, имеет идею имперско-почвенного строительства. А есть спекулятивно-финансовый капитал, который, с одной стороны, как бы чисто либерален, арелигиозен, такой за всё хорошее, с одной стороны, но, с другой стороны, странным образом, в местах торжества финансово-спекулятивного капитала происходят обнищания, кризисы, коллапсы, лопанье пузырей, пирамид и т.д.
Вот есть таких два крыла, которые сегодня конкурируют друг с другом в условиях общего кризиса либерализма, потому что то, что сегодня происходит – это кризис именно либерального клуба, который, в значительной степени, исчерпал свои политические ресурсы после 45 года. Безусловно, это борьба, которая, на примере США, видна достаточно отчётливо (между неоконами, допустим, и демократами). Это только один из примеров. Я считаю, что философия и метафизика сегодня не обеспечивают тот инструментарий, который позволяет нам говорить о провиденциальной динамике большой истории. Только в терминах монотеистического откровения, при этом понимая, что монотеистическое откровение является высшим пиком треугольника, основанием которого представляет собой язык и мышление.
Гейдар #Джемаль
Лекция «Анатомия молчания (Политическая теология)», 2011 г.
… Что такое счастье? Счастье – это лозунг сегодня либерального клуба и это не просто гедонистический тезис. Просто гедонистический тезис – он понятен – просто жить хорошо. Скажем, есть такой образ, есть такое сравнение «кто такой либерал». Либерал – это тот, который сидит в лобби Хилтона, за коньяком, с сигарой, с газетой, ему хорошо и он не собирается оттуда уходить и говорит так, что «мы здесь сидим и кто оспорит наше право здесь сидеть, мы того порвём». Но это упрощение, на самом деле.
Счастье, в подлинном смысле слова, для либералов… потому что есть либералы имеющие религиозное измерение, не обязательно шкурные атеисты, которые считают, что после меня хоть потоп, вырастит лопух и т.д. – нет, отнюдь. И, если брать всю полноту либеральных коннотаций, то счастье – это полнота реализации временного, когда весь максимум возможностей, которые можно реализовать в ограниченной конечной жизни, в конечном существовании – всё это достигает максимального самовыражения и утверждения. То есть это некое объединение всех манифестаций временного в их законченном совершенстве. Вот это «счастье» как, подчёркиваю, политический тезис либерального клуба.
… Либеральный клуб сегодня, в политэкономическом смысле, делится на два фланга. Есть международная группировка, связанная с промышленным капиталом, которая делает ставку на крайне правые движения, которая поощряет реакционно-националистические группировки во всем мире: от России до Греции или до Ирландии. Это промышленный капитал, который, в принципе, в своей политической перспективе, имеет идею имперско-почвенного строительства. А есть спекулятивно-финансовый капитал, который, с одной стороны, как бы чисто либерален, арелигиозен, такой за всё хорошее, с одной стороны, но, с другой стороны, странным образом, в местах торжества финансово-спекулятивного капитала происходят обнищания, кризисы, коллапсы, лопанье пузырей, пирамид и т.д.
Вот есть таких два крыла, которые сегодня конкурируют друг с другом в условиях общего кризиса либерализма, потому что то, что сегодня происходит – это кризис именно либерального клуба, который, в значительной степени, исчерпал свои политические ресурсы после 45 года. Безусловно, это борьба, которая, на примере США, видна достаточно отчётливо (между неоконами, допустим, и демократами). Это только один из примеров. Я считаю, что философия и метафизика сегодня не обеспечивают тот инструментарий, который позволяет нам говорить о провиденциальной динамике большой истории. Только в терминах монотеистического откровения, при этом понимая, что монотеистическое откровение является высшим пиком треугольника, основанием которого представляет собой язык и мышление.
Гейдар #Джемаль
Лекция «Анатомия молчания (Политическая теология)», 2011 г.
«Отсюда — и в вечность!»
Не подлежит сомнению, что масштаб и историческая важность чеченской эпопеи в конце 20 — начале 21 столетия новой эры такова, что и она, и участвующие в ней деятели уже вошли в историю. На наш взгляд, при всей грандиозности Большой кавказской войны в 19 веке — а эта война явилась образцом антиколониального сопротивления в идеологии и практике, уже в те времена, когда никто еще не слышал ни о сипайском восстании, ни о Султанате Аче — сегодняшняя история Ичкерии обладает гораздо более поучительным смыслом для современных мусульман. При всей грандиозности и «классичности» фигуры имама Шамиля, личности современных ичкерийских президентов — круче! Имам Шамиль был фигурой в значительной мере клерикальной, а, стало быть, не свободной от элементов архаики, в том числе от архаически понимаемой политической конъюнктуры. В конце концов, он капитулировал, а дети его взаимодействовали с режимом, против которого боролся их отец. Современные лидеры кавказской борьбы за свободу погибли, и у части из них (Дудаева и Яндарбиева) сыновья также стали шахидами. Ичкерийские президенты — борцы за свободу современного образца. Они руководили вооруженным исламским сообществом в условиях крайне сложных информационных и дипломатических конфликтов и противоречий. За ними практически не стояла мощь какого бы то ни было государства, как, скажем, за кастровской Кубой, сандинистской Никарагуа, или моджахедским Афганистаном. Они опирались на стволы верующих энтузиастов, моральную поддержку исламской улицы и противоречия в стане непосредственного врага. С точки зрения этих параметров, они как лидеры принадлежат формату будущего. Их деятельность будет изучаться в исламских политических школах, а имена займут почетное место в энциклопедиях мира рядом с другими выдающимися борцами за свободу.
Гейдар #Джемаль
11 марта 2005 г.
Не подлежит сомнению, что масштаб и историческая важность чеченской эпопеи в конце 20 — начале 21 столетия новой эры такова, что и она, и участвующие в ней деятели уже вошли в историю. На наш взгляд, при всей грандиозности Большой кавказской войны в 19 веке — а эта война явилась образцом антиколониального сопротивления в идеологии и практике, уже в те времена, когда никто еще не слышал ни о сипайском восстании, ни о Султанате Аче — сегодняшняя история Ичкерии обладает гораздо более поучительным смыслом для современных мусульман. При всей грандиозности и «классичности» фигуры имама Шамиля, личности современных ичкерийских президентов — круче! Имам Шамиль был фигурой в значительной мере клерикальной, а, стало быть, не свободной от элементов архаики, в том числе от архаически понимаемой политической конъюнктуры. В конце концов, он капитулировал, а дети его взаимодействовали с режимом, против которого боролся их отец. Современные лидеры кавказской борьбы за свободу погибли, и у части из них (Дудаева и Яндарбиева) сыновья также стали шахидами. Ичкерийские президенты — борцы за свободу современного образца. Они руководили вооруженным исламским сообществом в условиях крайне сложных информационных и дипломатических конфликтов и противоречий. За ними практически не стояла мощь какого бы то ни было государства, как, скажем, за кастровской Кубой, сандинистской Никарагуа, или моджахедским Афганистаном. Они опирались на стволы верующих энтузиастов, моральную поддержку исламской улицы и противоречия в стане непосредственного врага. С точки зрения этих параметров, они как лидеры принадлежат формату будущего. Их деятельность будет изучаться в исламских политических школах, а имена займут почетное место в энциклопедиях мира рядом с другими выдающимися борцами за свободу.
Гейдар #Джемаль
11 марта 2005 г.
Мы – союз тех, кто лишен наследства и доли в историческом процессе, понятом как непрерывный передел общечеловеческого «пирога». На попытку Системы нас сломать мы обязаны ответить сломом Системы.
Именно потому мы становимся авангардом тех революционных сил, которые ставят перед собой поистине грандиозную задачу, выходящую далеко за пределы отношения к собственности и распределению материальных благ.
Осознав поражение предыдущих классовых революций, мы ставим перед собой задачу новой интерпретации человека, формулирования и утверждения новых отношений человека с собственным сознанием, с другими людьми, с прошлым и с будущим.
Мы являемся носителями новой интерпретации свободы, которая создает предпосылки для ее, не имеющей в прошлом прецедента, реализации. Для нас свобода не является правом на выбор; это в первую очередь право человека на обладание самим собой, право на безусловное различение между внутренним миром и общественным пространством.
Мы освобождаем внутреннюю самоидентификацию человека, понятую как изначальный священный суверенитет, от подчинения любым общностям, целям, химерам и идолам ради единственной истинной общности, которой является братство смертных людей, реализующих свою внутреннюю свободу как внешний закон.
Мы объявляем беспощадную войну религии золота и царству количества во всех проявлениях этих идолопоклоннических сил. На попытку Системы нас сломить мы обязаны ответить сломом самой Системы.
Гейдар #Джемаль
Из манифеста «Интерсоюза».
Именно потому мы становимся авангардом тех революционных сил, которые ставят перед собой поистине грандиозную задачу, выходящую далеко за пределы отношения к собственности и распределению материальных благ.
Осознав поражение предыдущих классовых революций, мы ставим перед собой задачу новой интерпретации человека, формулирования и утверждения новых отношений человека с собственным сознанием, с другими людьми, с прошлым и с будущим.
Мы являемся носителями новой интерпретации свободы, которая создает предпосылки для ее, не имеющей в прошлом прецедента, реализации. Для нас свобода не является правом на выбор; это в первую очередь право человека на обладание самим собой, право на безусловное различение между внутренним миром и общественным пространством.
Мы освобождаем внутреннюю самоидентификацию человека, понятую как изначальный священный суверенитет, от подчинения любым общностям, целям, химерам и идолам ради единственной истинной общности, которой является братство смертных людей, реализующих свою внутреннюю свободу как внешний закон.
Мы объявляем беспощадную войну религии золота и царству количества во всех проявлениях этих идолопоклоннических сил. На попытку Системы нас сломить мы обязаны ответить сломом самой Системы.
Гейдар #Джемаль
Из манифеста «Интерсоюза».
— Напоследок не могу не спросить вас об идее личного бессмертия — я почти все свои разговоры с людьми заканчиваю этим вопросом. В исламе эта идея есть?
— Как во всякой монотеистической религии. Но бессмертия души как такового — нет. Душа смертна, сказано в Коране. И в этом смысле он как раз совпадает с Экклезиастом. Многое в раннем, подлинном христианстве вообще до деталей сходится с исламом: вспомните, в частности, из Экклезиаста — живые знают, что живы, но мертвые не знают, что мертвы. Душа умирает и воскресает вновь только в день суда. Всевышний заново создает ее с нуля, из ничего — иначе какой же смысл в самой идее воскресения? И уже после суда определяется ее судьба. Согласно Корану, ад будет создан — сейчас он еще не существует, — а рай уже есть, и он будет только приближен. Сейчас в нем пребывают лишь очень немногие души — главным образом мученики. Они участвуют в формировании истории.
— Но мир, по исламу, конечен?
— Разумеется. Иначе о каком смысле истории можно говорить?
#Джемаль «Новые люди сгустятся из тумана». газета «Консерватор», №13, 11—17 апреля 2003 года. Беседа Дмитрия Быкова с Гейдаром Джемалем
— Как во всякой монотеистической религии. Но бессмертия души как такового — нет. Душа смертна, сказано в Коране. И в этом смысле он как раз совпадает с Экклезиастом. Многое в раннем, подлинном христианстве вообще до деталей сходится с исламом: вспомните, в частности, из Экклезиаста — живые знают, что живы, но мертвые не знают, что мертвы. Душа умирает и воскресает вновь только в день суда. Всевышний заново создает ее с нуля, из ничего — иначе какой же смысл в самой идее воскресения? И уже после суда определяется ее судьба. Согласно Корану, ад будет создан — сейчас он еще не существует, — а рай уже есть, и он будет только приближен. Сейчас в нем пребывают лишь очень немногие души — главным образом мученики. Они участвуют в формировании истории.
— Но мир, по исламу, конечен?
— Разумеется. Иначе о каком смысле истории можно говорить?
#Джемаль «Новые люди сгустятся из тумана». газета «Консерватор», №13, 11—17 апреля 2003 года. Беседа Дмитрия Быкова с Гейдаром Джемалем
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Какие силы создали Израиль
Гейдар Джемаль о том, кто и как создал государство Израиль на палестинских землях. #джемаль #палестина
Гейдар Джемаль о том, кто и как создал государство Израиль на палестинских землях. #джемаль #палестина
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Utba Author's Blog
А что такое прогресс? Прогресс – это искусственная технологическая замена мистического «золотого века». Это гаджеты, самолёты, которые переносят тебя за два часа на расстояние 100–1000 километров. Это медицина, которая тебя защищает, и весь прогресс, привязанный к телу.
А в действительности прогресс несёт в себе и очень серьёзный негативный смысл. Вот допустим, если посмотреть на современный мегаполис, где 90 % жителей – потомки тех, кто сидел по медвежьим углам ещё три поколения назад. Какие-то рыбаки, если взять Париж – то это бретонские рыбаки, какие-то крестьяне, а французские крестьяне сто лет назад были очень дремучими, не менее дремучими, чем российские крестьяне. Они сидели все по своим углам, и, метафорически выражаясь, время их с точки зрения тогдашней экономики стоило копейку, причём день, год, а может, и вся их жизнь стоила копейку, если посмотреть с экономической точки зрения.
А у их потомков, которые уже являются офисным планктоном, час уже стоит очень дорого. В этом смысле прогресс есть не что иное, как повышение стоимости жизненного времени обитателей мегаполиса. И мы видим, что воронка этого прогресса заточена на то, чтобы увеличить массу стоимости коллектива, этого человеческого материала.
Сначала повышаем стоимость времени мужчин, потом мы видим, что у нас есть ресурс – бабы не работают, бабы занимаются чёрт-те чем: стоят у плиты, с детьми возятся. Ну-ка давайте их в экономику бросим и за счёт этого тоже накрутим стоимость их жизненного времени и получим прирост общего капитала, связанного с человеческим временем. После этого начинаем смотреть – а где у нас ещё фермеры сидят.
Сокращаем эти медвежьи углы, заставляем их мигрировать в город. Сначала безработными, потом используем их на примитивных строительствах дорог, заводов. Если они в конечном счёте всё же оказываются безработными, то мы нагружаем их функцией участников социальных программ, то есть они получают пособие, и вокруг них крутится ещё много людей, которые получают за то, что занимаются этими безработными.
Таким образом, прогресс заключается в том, чтобы наращивать стоимость человеческого капитала. Которая заключается в оценке времени, а ведь это, честно говоря, есть отчуждение в чистом виде, то есть это прямое ограбление человека.
Да, конечно, офисный планктон не будет сравнивать себя с дедами и прадедами, потому что офисный планктон ходит на фитнес, в ночные бары и клубы и он доволен своей жизнью.
Но ведь офисный планктон двумерен абсолютно, ибо вся его жизнь – это трансформация длительности в стоимость. Вот это и есть прогресс
Гейдар Джемаль р.у.
"Обыватель и миф о прогрессе"
#джемаль
А в действительности прогресс несёт в себе и очень серьёзный негативный смысл. Вот допустим, если посмотреть на современный мегаполис, где 90 % жителей – потомки тех, кто сидел по медвежьим углам ещё три поколения назад. Какие-то рыбаки, если взять Париж – то это бретонские рыбаки, какие-то крестьяне, а французские крестьяне сто лет назад были очень дремучими, не менее дремучими, чем российские крестьяне. Они сидели все по своим углам, и, метафорически выражаясь, время их с точки зрения тогдашней экономики стоило копейку, причём день, год, а может, и вся их жизнь стоила копейку, если посмотреть с экономической точки зрения.
А у их потомков, которые уже являются офисным планктоном, час уже стоит очень дорого. В этом смысле прогресс есть не что иное, как повышение стоимости жизненного времени обитателей мегаполиса. И мы видим, что воронка этого прогресса заточена на то, чтобы увеличить массу стоимости коллектива, этого человеческого материала.
Сначала повышаем стоимость времени мужчин, потом мы видим, что у нас есть ресурс – бабы не работают, бабы занимаются чёрт-те чем: стоят у плиты, с детьми возятся. Ну-ка давайте их в экономику бросим и за счёт этого тоже накрутим стоимость их жизненного времени и получим прирост общего капитала, связанного с человеческим временем. После этого начинаем смотреть – а где у нас ещё фермеры сидят.
Сокращаем эти медвежьи углы, заставляем их мигрировать в город. Сначала безработными, потом используем их на примитивных строительствах дорог, заводов. Если они в конечном счёте всё же оказываются безработными, то мы нагружаем их функцией участников социальных программ, то есть они получают пособие, и вокруг них крутится ещё много людей, которые получают за то, что занимаются этими безработными.
Таким образом, прогресс заключается в том, чтобы наращивать стоимость человеческого капитала. Которая заключается в оценке времени, а ведь это, честно говоря, есть отчуждение в чистом виде, то есть это прямое ограбление человека.
Да, конечно, офисный планктон не будет сравнивать себя с дедами и прадедами, потому что офисный планктон ходит на фитнес, в ночные бары и клубы и он доволен своей жизнью.
Но ведь офисный планктон двумерен абсолютно, ибо вся его жизнь – это трансформация длительности в стоимость. Вот это и есть прогресс
Гейдар Джемаль р.у.
"Обыватель и миф о прогрессе"
#джемаль
Мы являемся антитезой к бытию | ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ
https://youtube.com/shorts/dnGkuXAmdcY?si=CBeU0XDD7HRg3ClJ
https://youtube.com/shorts/dnGkuXAmdcY?si=CBeU0XDD7HRg3ClJ
YouTube
Мы являемся антитезой к бытию | ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ #поистине #гейдарджемаль #джемаль
Миссия Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует)
https://youtube.com/shorts/sKggg1G_gEY?si=K8RUNrALCePZklHQ
https://youtube.com/shorts/sKggg1G_gEY?si=K8RUNrALCePZklHQ
YouTube
Миссия Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) #поистине #мухаммад #джемаль
Рахмона из Таджикистана надо изгнать! #поистине #джемаль #таджикистан
https://youtube.com/shorts/0b8vlwk1uyM?feature=share
https://youtube.com/shorts/0b8vlwk1uyM?feature=share
YouTube
Рахмона из Таджикистана надо изгнать! #поистине #джемаль #таджикистан
Forwarded from Utba Author's Blog
А что такое прогресс? Прогресс – это искусственная технологическая замена мистического «золотого века». Это гаджеты, самолёты, которые переносят тебя за два часа на расстояние 100–1000 километров. Это медицина, которая тебя защищает, и весь прогресс, привязанный к телу.
А в действительности прогресс несёт в себе и очень серьёзный негативный смысл. Вот допустим, если посмотреть на современный мегаполис, где 90 % жителей – потомки тех, кто сидел по медвежьим углам ещё три поколения назад. Какие-то рыбаки, если взять Париж – то это бретонские рыбаки, какие-то крестьяне, а французские крестьяне сто лет назад были очень дремучими, не менее дремучими, чем российские крестьяне. Они сидели все по своим углам, и, метафорически выражаясь, время их с точки зрения тогдашней экономики стоило копейку, причём день, год, а может, и вся их жизнь стоила копейку, если посмотреть с экономической точки зрения.
А у их потомков, которые уже являются офисным планктоном, час уже стоит очень дорого. В этом смысле прогресс есть не что иное, как повышение стоимости жизненного времени обитателей мегаполиса. И мы видим, что воронка этого прогресса заточена на то, чтобы увеличить массу стоимости коллектива, этого человеческого материала.
Сначала повышаем стоимость времени мужчин, потом мы видим, что у нас есть ресурс – бабы не работают, бабы занимаются чёрт-те чем: стоят у плиты, с детьми возятся. Ну-ка давайте их в экономику бросим и за счёт этого тоже накрутим стоимость их жизненного времени и получим прирост общего капитала, связанного с человеческим временем. После этого начинаем смотреть – а где у нас ещё фермеры сидят.
Сокращаем эти медвежьи углы, заставляем их мигрировать в город. Сначала безработными, потом используем их на примитивных строительствах дорог, заводов. Если они в конечном счёте всё же оказываются безработными, то мы нагружаем их функцией участников социальных программ, то есть они получают пособие, и вокруг них крутится ещё много людей, которые получают за то, что занимаются этими безработными.
Таким образом, прогресс заключается в том, чтобы наращивать стоимость человеческого капитала. Которая заключается в оценке времени, а ведь это, честно говоря, есть отчуждение в чистом виде, то есть это прямое ограбление человека.
Да, конечно, офисный планктон не будет сравнивать себя с дедами и прадедами, потому что офисный планктон ходит на фитнес, в ночные бары и клубы и он доволен своей жизнью.
Но ведь офисный планктон двумерен абсолютно, ибо вся его жизнь – это трансформация длительности в стоимость. Вот это и есть прогресс
Гейдар Джемаль р.у.
"Обыватель и миф о прогрессе"
#джемаль
А в действительности прогресс несёт в себе и очень серьёзный негативный смысл. Вот допустим, если посмотреть на современный мегаполис, где 90 % жителей – потомки тех, кто сидел по медвежьим углам ещё три поколения назад. Какие-то рыбаки, если взять Париж – то это бретонские рыбаки, какие-то крестьяне, а французские крестьяне сто лет назад были очень дремучими, не менее дремучими, чем российские крестьяне. Они сидели все по своим углам, и, метафорически выражаясь, время их с точки зрения тогдашней экономики стоило копейку, причём день, год, а может, и вся их жизнь стоила копейку, если посмотреть с экономической точки зрения.
А у их потомков, которые уже являются офисным планктоном, час уже стоит очень дорого. В этом смысле прогресс есть не что иное, как повышение стоимости жизненного времени обитателей мегаполиса. И мы видим, что воронка этого прогресса заточена на то, чтобы увеличить массу стоимости коллектива, этого человеческого материала.
Сначала повышаем стоимость времени мужчин, потом мы видим, что у нас есть ресурс – бабы не работают, бабы занимаются чёрт-те чем: стоят у плиты, с детьми возятся. Ну-ка давайте их в экономику бросим и за счёт этого тоже накрутим стоимость их жизненного времени и получим прирост общего капитала, связанного с человеческим временем. После этого начинаем смотреть – а где у нас ещё фермеры сидят.
Сокращаем эти медвежьи углы, заставляем их мигрировать в город. Сначала безработными, потом используем их на примитивных строительствах дорог, заводов. Если они в конечном счёте всё же оказываются безработными, то мы нагружаем их функцией участников социальных программ, то есть они получают пособие, и вокруг них крутится ещё много людей, которые получают за то, что занимаются этими безработными.
Таким образом, прогресс заключается в том, чтобы наращивать стоимость человеческого капитала. Которая заключается в оценке времени, а ведь это, честно говоря, есть отчуждение в чистом виде, то есть это прямое ограбление человека.
Да, конечно, офисный планктон не будет сравнивать себя с дедами и прадедами, потому что офисный планктон ходит на фитнес, в ночные бары и клубы и он доволен своей жизнью.
Но ведь офисный планктон двумерен абсолютно, ибо вся его жизнь – это трансформация длительности в стоимость. Вот это и есть прогресс
Гейдар Джемаль р.у.
"Обыватель и миф о прогрессе"
#джемаль