Есенин открывал Русь, а Клюев изобретал ее. Клюев – это Дугин Серебряного века.
Это не мои слова. Это слова моего знакомого. Но я с ними согласен. Потому что нации изобретают.
Конструктивистское понимание национализма (Бенедикт Андерсон и т.д.) исходит из того, что нации «изобретаются». Когда изящно, когда грубо. Порой проект предусматривает снос целых культур. Французы, например, в процессе строительства страны отправили в утиль Окситанию.
Клюев, конечно, был толковым изобретателем, хотя на «инженера» по нацбилдингу не учился.
В Российской Империи существовал с Петровских времен разрыв в культуре между европеизированной элитой и народом. Так гласит традиционная принятая точка зрения в историографии. Насколько сократился этот разрыв к началу 20-ого века сказать сложно: огромная крестьянская масса, с одной стороны, и быстро растущее городское население с почти созданной массовой культура, с другой. Здесь хочется привести слова Б. Миронова, что интеграция городского и сельского населения началась, но вот завершиться не успела.
Но речь не об этом, а об интеллигенции, которая в разрыв верила, мечтала найти вдохновение за ним и оттого была «обманываться рада».
Прилепин в биографическом произведении «Есенин» нарисовал эту очарованность сочными мазками.
В 1907 г. Александр Блок получил письмо: «Я, крестьянин Николай Клюев, обращаюсь к Вам с просьбой — прочесть мои стихотворения, и если они годны для печати, то потрудиться поместить их в какой-нибудь журнал». Клюев не был крестьянином, но происходил из народа. Отец урядник, мать из крестьян, образование получил в городском училище. Но для Блока он был посланцем из другой страны.
В следующем письме Клюев уже написал: «Вы — господа, чуждаетесь нас, но знайте, что много нас, не утолённых сердцем, и что темны мы, только если на нас смотреть с высоты…».
Имперский Петербург, город прямых линий. За ним иной мир. Поля. Туманы. Реки. Несколько раз Блок очаруется Клюевым. Тот «сравнит Блока с Иваном-царевичем, спящим в “сером безбрежье русского поля”».
Которое скоро станет полем экспериментов. Прилепин приводит слова поэта: «“Между „интеллигенцией“ и „народом“ есть „недоступная черта“, — не без горечи резюмировал Блок переписку с Клюевым, а чуть позже прозорливо заметил о будущности русской интеллигенции: Не откроем сердца — погибнем (знаю это, как дважды два четыре). Полуторастамиллионная сила пойдёт на нас, сколько бы штыков мы ни выставили, какой бы „Великой России“ (по Струве) не воздвигали. Свято нас растопчет”».
Клюев настаивал на необходимости «обручения раба Божьего Александра рабе Божьей России», — и Блок этого желал более всего».
Про изобретенный мир в двух строчках не расскажешь. Надо читать. Вот стих 1910 года
«Верить ли песням твоим -
Птицам морского рассвета,-
Будто туманом глухим
Водная зыбь не одета?»
Со временем диалог Клюева и Блока прекратится. Но амбиции поморского поэта не погаснут. Спустя года он будет с горечью вспоминать: «Распутин мне дорогу перешёл. Кабы не он — я был бы при царице».
Фигура Распутина спорная. На мой взгляд, его роль раздули в начале противники Николя II из стана либеральной оппозиции, а потом большевики. Но в тот момент Клюев верил искренне, что сможет не только влиять на поэтов Серебряного века, но и занять место у трона. Не вышло. Хотя ему и Есенину покровительствовала Великая Княгиня Елизавета Федоровна.
Есенин даже смог перед Царской Семьей выступить. Поэт рассказывал про то, что Анастасия Романова его кормила сметаной. Выдумка. Но красивая. Лучше, чем про Распутина.
Но вернемся к Клюеву. Вот стихи. 1916.
«Где рай финифтяный и Сирин
Поёт на ветке расписной,
Где Пушкин говором просвирен
Питает дух высокий свой»
Но дни империи были сочтены. Клюев незаметно как-то отошел от двора. После революции он посылал Ленину стихи. И писал поэмы с вот такими строками:
«Есть в Ленине керженский дух,
Игуменский окрик в декретах,
Как будто истоки разрух
Он ищет в "Поморских ответах"»
Потом он отойдет и от красных. В 1937 г. Клюева расстреляют.
Его мир, его утопическая доктрина, его изобретение уйдет.
Это не мои слова. Это слова моего знакомого. Но я с ними согласен. Потому что нации изобретают.
Конструктивистское понимание национализма (Бенедикт Андерсон и т.д.) исходит из того, что нации «изобретаются». Когда изящно, когда грубо. Порой проект предусматривает снос целых культур. Французы, например, в процессе строительства страны отправили в утиль Окситанию.
Клюев, конечно, был толковым изобретателем, хотя на «инженера» по нацбилдингу не учился.
В Российской Империи существовал с Петровских времен разрыв в культуре между европеизированной элитой и народом. Так гласит традиционная принятая точка зрения в историографии. Насколько сократился этот разрыв к началу 20-ого века сказать сложно: огромная крестьянская масса, с одной стороны, и быстро растущее городское население с почти созданной массовой культура, с другой. Здесь хочется привести слова Б. Миронова, что интеграция городского и сельского населения началась, но вот завершиться не успела.
Но речь не об этом, а об интеллигенции, которая в разрыв верила, мечтала найти вдохновение за ним и оттого была «обманываться рада».
Прилепин в биографическом произведении «Есенин» нарисовал эту очарованность сочными мазками.
В 1907 г. Александр Блок получил письмо: «Я, крестьянин Николай Клюев, обращаюсь к Вам с просьбой — прочесть мои стихотворения, и если они годны для печати, то потрудиться поместить их в какой-нибудь журнал». Клюев не был крестьянином, но происходил из народа. Отец урядник, мать из крестьян, образование получил в городском училище. Но для Блока он был посланцем из другой страны.
В следующем письме Клюев уже написал: «Вы — господа, чуждаетесь нас, но знайте, что много нас, не утолённых сердцем, и что темны мы, только если на нас смотреть с высоты…».
Имперский Петербург, город прямых линий. За ним иной мир. Поля. Туманы. Реки. Несколько раз Блок очаруется Клюевым. Тот «сравнит Блока с Иваном-царевичем, спящим в “сером безбрежье русского поля”».
Которое скоро станет полем экспериментов. Прилепин приводит слова поэта: «“Между „интеллигенцией“ и „народом“ есть „недоступная черта“, — не без горечи резюмировал Блок переписку с Клюевым, а чуть позже прозорливо заметил о будущности русской интеллигенции: Не откроем сердца — погибнем (знаю это, как дважды два четыре). Полуторастамиллионная сила пойдёт на нас, сколько бы штыков мы ни выставили, какой бы „Великой России“ (по Струве) не воздвигали. Свято нас растопчет”».
Клюев настаивал на необходимости «обручения раба Божьего Александра рабе Божьей России», — и Блок этого желал более всего».
Про изобретенный мир в двух строчках не расскажешь. Надо читать. Вот стих 1910 года
«Верить ли песням твоим -
Птицам морского рассвета,-
Будто туманом глухим
Водная зыбь не одета?»
Со временем диалог Клюева и Блока прекратится. Но амбиции поморского поэта не погаснут. Спустя года он будет с горечью вспоминать: «Распутин мне дорогу перешёл. Кабы не он — я был бы при царице».
Фигура Распутина спорная. На мой взгляд, его роль раздули в начале противники Николя II из стана либеральной оппозиции, а потом большевики. Но в тот момент Клюев верил искренне, что сможет не только влиять на поэтов Серебряного века, но и занять место у трона. Не вышло. Хотя ему и Есенину покровительствовала Великая Княгиня Елизавета Федоровна.
Есенин даже смог перед Царской Семьей выступить. Поэт рассказывал про то, что Анастасия Романова его кормила сметаной. Выдумка. Но красивая. Лучше, чем про Распутина.
Но вернемся к Клюеву. Вот стихи. 1916.
«Где рай финифтяный и Сирин
Поёт на ветке расписной,
Где Пушкин говором просвирен
Питает дух высокий свой»
Но дни империи были сочтены. Клюев незаметно как-то отошел от двора. После революции он посылал Ленину стихи. И писал поэмы с вот такими строками:
«Есть в Ленине керженский дух,
Игуменский окрик в декретах,
Как будто истоки разрух
Он ищет в "Поморских ответах"»
Потом он отойдет и от красных. В 1937 г. Клюева расстреляют.
Его мир, его утопическая доктрина, его изобретение уйдет.
Forwarded from Ложь постмодерна
Вообще Бумер — это такая зеленая невкусная жевачка из 2000-х. Там на обертке был нарисован сам Бумер — помесь робокопа и качка в синем латексе. В рекламных роликах этот супергерой постоянно спасал детей и предлагал им жевать поименованную резинку, чтоб выдувать пузыри размером с дом.
Все иные инсинуации в отношении этого культурологического термина впредь буду полагать оскорбительными и не заслуживающими никакой обширной дискуссии.
Все иные инсинуации в отношении этого культурологического термина впредь буду полагать оскорбительными и не заслуживающими никакой обширной дискуссии.
Идентичность
Недавно в разговоре с другом выразил мысль: идентичность с кем-либо не дает тебе положение, навыки или типичную биографию тех, с кем ты себя идентифицируешь. Попробую объяснить простыми словами и простыми примерами.
В моей юности случился взрыв подростковых субкультур. Кто-то называл себя панком, кто-то готом, кто еще как-то. Но самой популярной субкультурой были эмо.
Некоторые мои знакомые относили себя к ним не из-за любви к музыке, а потому что надеялись стать такими же модными, красивыми и успешными, как эмо, которых показывали по телеку или которых они видели в больших городах. Но купленный на рынке ремень с заклепками и крашеная челка не могла заменить комплект топовых шмоток и уж тем более веселую разухабистую жизнь с концертами, вписками и весельем. Приходилось хлестать дешевое пиво на заброшке.
Или иной пример. Знавал я в те времена далекие (теперь почти былинные) одного паренька, который пережил буллинг. С горя стал себя причислять к одной не запрещенной, но явно не одобряемой субкультуре бритых голов и камуфляжной одежды. Травить его не перестали, только к его гонителям присоединились еще чуваки из этого движа. Чтоб не позорил. Он в ответ их сдал. В том числе, своего брата. Но это уже другая история.
И таким «записыванием» занимаются не только подростки. И далеко не всегда оно связано с субкультурами. Я встречал взрослых солидных мужчин и женщин, которые хотели стать «писателями» или «поэтами». И издавали для этого бумажные книги за свой счет. В эпоху интернета, проза ру и даже Ридеро с Литресом. Ведь ясно же, что сию макулатуру никто читать не будет.
Или как объяснить страсть некоторых влиятельных господ к заказу диссертаций. Зачастую это требуется для продвижения по госслужбе, реже в частной компании. Но иногда заказывают «для себя».
А среди молодежи нынче ассоциировать себя с профессионалами по своему любительскому увлечению. Записывать хобби в резюме. Тут можно вспомнить анекдот: «Встречаются 2 фотографа. Один другому говорит: - Я теперь хирург! - Почему? - Скальпель купил». И если раньше таким грешили хипстеры с фотоаппаратами, то ныне сюда еще можно добавить всяких оплативших горе-курсы горе-программистов и прочих горе-новичков. Но посмеиваясь над такими недолюбителями никогда не стоит осуждать человека, решившего твердо освоить какое-либо ремесло.
Всегда стоит относиться с настороженностью к человеку, бьющему себя в грудь и орущему про то, что он «кто-то». За этим может скрываться позерство или неофитство.
#размышления
Недавно в разговоре с другом выразил мысль: идентичность с кем-либо не дает тебе положение, навыки или типичную биографию тех, с кем ты себя идентифицируешь. Попробую объяснить простыми словами и простыми примерами.
В моей юности случился взрыв подростковых субкультур. Кто-то называл себя панком, кто-то готом, кто еще как-то. Но самой популярной субкультурой были эмо.
Некоторые мои знакомые относили себя к ним не из-за любви к музыке, а потому что надеялись стать такими же модными, красивыми и успешными, как эмо, которых показывали по телеку или которых они видели в больших городах. Но купленный на рынке ремень с заклепками и крашеная челка не могла заменить комплект топовых шмоток и уж тем более веселую разухабистую жизнь с концертами, вписками и весельем. Приходилось хлестать дешевое пиво на заброшке.
Или иной пример. Знавал я в те времена далекие (теперь почти былинные) одного паренька, который пережил буллинг. С горя стал себя причислять к одной не запрещенной, но явно не одобряемой субкультуре бритых голов и камуфляжной одежды. Травить его не перестали, только к его гонителям присоединились еще чуваки из этого движа. Чтоб не позорил. Он в ответ их сдал. В том числе, своего брата. Но это уже другая история.
И таким «записыванием» занимаются не только подростки. И далеко не всегда оно связано с субкультурами. Я встречал взрослых солидных мужчин и женщин, которые хотели стать «писателями» или «поэтами». И издавали для этого бумажные книги за свой счет. В эпоху интернета, проза ру и даже Ридеро с Литресом. Ведь ясно же, что сию макулатуру никто читать не будет.
Или как объяснить страсть некоторых влиятельных господ к заказу диссертаций. Зачастую это требуется для продвижения по госслужбе, реже в частной компании. Но иногда заказывают «для себя».
А среди молодежи нынче ассоциировать себя с профессионалами по своему любительскому увлечению. Записывать хобби в резюме. Тут можно вспомнить анекдот: «Встречаются 2 фотографа. Один другому говорит: - Я теперь хирург! - Почему? - Скальпель купил». И если раньше таким грешили хипстеры с фотоаппаратами, то ныне сюда еще можно добавить всяких оплативших горе-курсы горе-программистов и прочих горе-новичков. Но посмеиваясь над такими недолюбителями никогда не стоит осуждать человека, решившего твердо освоить какое-либо ремесло.
Всегда стоит относиться с настороженностью к человеку, бьющему себя в грудь и орущему про то, что он «кто-то». За этим может скрываться позерство или неофитство.
#размышления
Мог ли крестьянин в Российской Империи стать дворянином?
В Российской Империи некоторые люди всю жизнь стремились к получению статуса дворянина. Так, поэт Афанасий Фет лишился прав на потомственное дворянство из-за немецкого происхождения и лютеранского вероисповедания матери: родители заключили православный брак уже после рождения сына.
После университета поэт отправился в армию. Высшее образование давало право на офицерское звание, а оно – на потомственное дворянство. Но по указу планку подняли до майора. За годы службы Фет дослужился до капитана. Но тут закон повысил ценз уже до полковничьего чина. Вернуться в дворянское сословие поэт смог лишь в 1873 г. за счет близкого общения с императорской фамилией.
В наше время Российская Империя кажется то чуть ли не кастовым обществом, то, наоборот, меритократической утопией. Отчасти тут виноваты полученные в школе стереотипы. Сначала учителя рассказывают про петровский Табель о рангах и подчеркивают, что лишь личные заслуги способствовали возвышению. Потом же они начинают говорить про «непреодолимую пропасть» между европеизированным дворянством и народной массой: вот балы, вальсы Шуберта, а вот тут мужики в лаптях. Подлинная картина же несколько иная.
Во-первых, скорость социальной мобильности в Российской империи менялась год от года. В петровские годы она была совсем не такой как в екатерининские, после Манифеста о вольности дворянской, а эти времена отличались от правления Николая I.
Во-вторых, начиная с XVIII в., дворянство консолидировалось и старалось не пускать к себе чужаков из иных сословий. Даже такие просветители, как Фонвизин и Сумароков противопоставляли аристократа мужику. В XIX в. это презрительное отношение бар к простолюдинам сохранилось. И благородные «потомственные» дворяне с большим недоверием относились к тем, кто делал карьеру за счет своих талантов на войне или на гражданской службе. Поэтому личные дворяне не имели многих прав.
Дворянские дети записывали на службу еще детьми. Петр I пресекал такое, как бы сказали современные люди, «читерство», но впоследствии оно стала нормой. Сыны дворян обладали и подходящим для офицера образованием. Неблагородным лицам идти по лестнице чинов было сложнее.
«На производство в офицеры лиц различных сословий большое влияние оказывали установленные для них сроки службы в нижних чинах. Солдатские дети, в частности, считались принятыми на военную службу с момента своего рождения, а с 12 лет они помещались в одно из военно-сиротских заведений (впоследствии известных как «батальоны кантонистов»). Действительная служба считалась им с 15-летнего возраста, и они были обязаны прослужить еще 15 лет, т. е. до 30 лет. На такой же срок принимались добровольцы — вольноопределяющиеся. Рекруты же обязаны были служить 25 лет (в гвардии после наполеоновских войн — 22 года); при Николае I этот срок был сокращен до 20 лет (в т. ч. на действительной службе 15 лет)», — пишет историк и исследователь элит Сергей Волков.
Незнатный человек имел несколько путей для карьеры. Он мог отличиться на войне. В те годы они не были редкостью: Отечественная война 1812 года, Кавказская война, несколько русско-турецких войн.
Давало преимущество и образование. Если сейчас в университет идут зачастую, чтоб «откосить» от армии, то в XIX в., туда шли, чтоб в армию отправиться. В 1816 г. среди офицеров насчитывалось 26% выходцев из недворян, в 1844 г. – 26, в 1864 г. – 30%
Стать дворянином можно было и на гражданской службе. В XIX в. бюрократическая машина росла. Больше половины чиновников происходило из не-дворян. Право на дворянство давал также орден, пожалование государем, а еще ученая степень доктора.
👇👇👇
В Российской Империи некоторые люди всю жизнь стремились к получению статуса дворянина. Так, поэт Афанасий Фет лишился прав на потомственное дворянство из-за немецкого происхождения и лютеранского вероисповедания матери: родители заключили православный брак уже после рождения сына.
После университета поэт отправился в армию. Высшее образование давало право на офицерское звание, а оно – на потомственное дворянство. Но по указу планку подняли до майора. За годы службы Фет дослужился до капитана. Но тут закон повысил ценз уже до полковничьего чина. Вернуться в дворянское сословие поэт смог лишь в 1873 г. за счет близкого общения с императорской фамилией.
В наше время Российская Империя кажется то чуть ли не кастовым обществом, то, наоборот, меритократической утопией. Отчасти тут виноваты полученные в школе стереотипы. Сначала учителя рассказывают про петровский Табель о рангах и подчеркивают, что лишь личные заслуги способствовали возвышению. Потом же они начинают говорить про «непреодолимую пропасть» между европеизированным дворянством и народной массой: вот балы, вальсы Шуберта, а вот тут мужики в лаптях. Подлинная картина же несколько иная.
Во-первых, скорость социальной мобильности в Российской империи менялась год от года. В петровские годы она была совсем не такой как в екатерининские, после Манифеста о вольности дворянской, а эти времена отличались от правления Николая I.
Во-вторых, начиная с XVIII в., дворянство консолидировалось и старалось не пускать к себе чужаков из иных сословий. Даже такие просветители, как Фонвизин и Сумароков противопоставляли аристократа мужику. В XIX в. это презрительное отношение бар к простолюдинам сохранилось. И благородные «потомственные» дворяне с большим недоверием относились к тем, кто делал карьеру за счет своих талантов на войне или на гражданской службе. Поэтому личные дворяне не имели многих прав.
Дворянские дети записывали на службу еще детьми. Петр I пресекал такое, как бы сказали современные люди, «читерство», но впоследствии оно стала нормой. Сыны дворян обладали и подходящим для офицера образованием. Неблагородным лицам идти по лестнице чинов было сложнее.
«На производство в офицеры лиц различных сословий большое влияние оказывали установленные для них сроки службы в нижних чинах. Солдатские дети, в частности, считались принятыми на военную службу с момента своего рождения, а с 12 лет они помещались в одно из военно-сиротских заведений (впоследствии известных как «батальоны кантонистов»). Действительная служба считалась им с 15-летнего возраста, и они были обязаны прослужить еще 15 лет, т. е. до 30 лет. На такой же срок принимались добровольцы — вольноопределяющиеся. Рекруты же обязаны были служить 25 лет (в гвардии после наполеоновских войн — 22 года); при Николае I этот срок был сокращен до 20 лет (в т. ч. на действительной службе 15 лет)», — пишет историк и исследователь элит Сергей Волков.
Незнатный человек имел несколько путей для карьеры. Он мог отличиться на войне. В те годы они не были редкостью: Отечественная война 1812 года, Кавказская война, несколько русско-турецких войн.
Давало преимущество и образование. Если сейчас в университет идут зачастую, чтоб «откосить» от армии, то в XIX в., туда шли, чтоб в армию отправиться. В 1816 г. среди офицеров насчитывалось 26% выходцев из недворян, в 1844 г. – 26, в 1864 г. – 30%
Стать дворянином можно было и на гражданской службе. В XIX в. бюрократическая машина росла. Больше половины чиновников происходило из не-дворян. Право на дворянство давал также орден, пожалование государем, а еще ученая степень доктора.
👇👇👇
👆👆👆
«Дворянское сословие было широко открыто не только при выходе, но и при входе для представителей всех других сословий, так как гражданская и военная государственная служба, а также получение ордена, среднего и высшего образования по закону давали право на личное или потомственное дворянство», — пишет крупнейший специалист по социальной истории Борис Миронов. Но он же и указывает, что «до 1762 г. важнейшими источниками дворянства являлись служба и рождение, с 1762 г. на первое место вышло рождение».
У вопроса «Мог ли крестьянин стать дворянином» есть еще один нюанс. Земледелец не думали о госслужбе вообще. Этот социальный лифт предназначался для детей купцов, солдат (герой Кавказа, генерал Николай Евдокимов, был сыном рекрута) или священнослужителей (государственный секретарь Российской Империи Михаил Сперанский происходил из семьи священника). Потолком для крестьянина являлось купеческое или духовное сословие, но и туда попасть было непросто. В редчайших случаях из крестьянской среды могли вырваться талантливые люди, такие как художник Тропинин (был крепостным и получил вольную в сорок семь лет) или актер Щепкин (получил вольную в тридцать шесть).
Современному человеку чуть ли ни с пеленок твердят, что он должен расти. Делать бизнес, делать деньги, ползти по карьерной лестнице, «вертеться». Но двести с лишним лет назад такие мысли у большей части народа считались грехом, гордыней. Менталитет и крепостного, и государственного крестьянина вообще отрицательно относился к любым переменам. «Где родился, там и пригодился».
Теоретически крестьянин мог войти в рекрутский набор и за беспорочную службу и ратные подвиги выслужиться до какой-либо унтер-офицерской категории (аналог нынешнего сержанстко-старшинского состава), а затем до обер-офицерской категории (чины от лейтенанта до капитана). Обер-офицерский чин давал право вначале на потомственное, а потом на личное дворянство. Но такой путь существовал почти только в теории. Как мысленный эксперимент у физиков. На гражданскую же службу шли дети попов, купцов, горожан и разночинцы.
Табель о рангах относился только к госсслужбе. Купец же мог разбогатеть за счет торговли или бизнеса, перейти из третьей гильдии во вторую, а потом и в первую, но при этом не иметь никакого ранга. Некоторые крестьяне, кстати, за счет ловкости, предприимчивости, упорного труда и удачи пробивались именно в купцы. Демидовы, Елисеевы, Губонины и многие другие прошли путь от бедняков в лаптях до миллионеров.
Многие купцы миллионеры поднялись в пореформенное время. А дворянское сословие тогда же стало терять престиж. Реформы лишили аристократию привилегий, а промышленный переворот и отмена крепостного права подорвали их состояние. «К 1917 г. дворяне утратили юридически все свои сословные права, их престиж уже не имел юридического базиса, а основывался главным образом на традиции и на покровительстве монарха и его правительства», — пишет Борис Миронов. А затем приводит слова М. Яблочкова, что дворянство стало «памятником старины».
Для Афанасия Фета звание дворянина было заветной мечтой. Но через несколько десятилетий после его получения поэтом, новый император Николай II пожаловал дворянский титул и орден прославленному писателю Антону Чехову. Но потомок купца и внук крестьянина отказался. Словно устыдился такой награды.
Крестьянин мог стать дворянином. Но в действительности такой путь включал в себя несколько поколений и был очень редким.
На гравюре - генерал Николай Евдокимов
«Дворянское сословие было широко открыто не только при выходе, но и при входе для представителей всех других сословий, так как гражданская и военная государственная служба, а также получение ордена, среднего и высшего образования по закону давали право на личное или потомственное дворянство», — пишет крупнейший специалист по социальной истории Борис Миронов. Но он же и указывает, что «до 1762 г. важнейшими источниками дворянства являлись служба и рождение, с 1762 г. на первое место вышло рождение».
У вопроса «Мог ли крестьянин стать дворянином» есть еще один нюанс. Земледелец не думали о госслужбе вообще. Этот социальный лифт предназначался для детей купцов, солдат (герой Кавказа, генерал Николай Евдокимов, был сыном рекрута) или священнослужителей (государственный секретарь Российской Империи Михаил Сперанский происходил из семьи священника). Потолком для крестьянина являлось купеческое или духовное сословие, но и туда попасть было непросто. В редчайших случаях из крестьянской среды могли вырваться талантливые люди, такие как художник Тропинин (был крепостным и получил вольную в сорок семь лет) или актер Щепкин (получил вольную в тридцать шесть).
Современному человеку чуть ли ни с пеленок твердят, что он должен расти. Делать бизнес, делать деньги, ползти по карьерной лестнице, «вертеться». Но двести с лишним лет назад такие мысли у большей части народа считались грехом, гордыней. Менталитет и крепостного, и государственного крестьянина вообще отрицательно относился к любым переменам. «Где родился, там и пригодился».
Теоретически крестьянин мог войти в рекрутский набор и за беспорочную службу и ратные подвиги выслужиться до какой-либо унтер-офицерской категории (аналог нынешнего сержанстко-старшинского состава), а затем до обер-офицерской категории (чины от лейтенанта до капитана). Обер-офицерский чин давал право вначале на потомственное, а потом на личное дворянство. Но такой путь существовал почти только в теории. Как мысленный эксперимент у физиков. На гражданскую же службу шли дети попов, купцов, горожан и разночинцы.
Табель о рангах относился только к госсслужбе. Купец же мог разбогатеть за счет торговли или бизнеса, перейти из третьей гильдии во вторую, а потом и в первую, но при этом не иметь никакого ранга. Некоторые крестьяне, кстати, за счет ловкости, предприимчивости, упорного труда и удачи пробивались именно в купцы. Демидовы, Елисеевы, Губонины и многие другие прошли путь от бедняков в лаптях до миллионеров.
Многие купцы миллионеры поднялись в пореформенное время. А дворянское сословие тогда же стало терять престиж. Реформы лишили аристократию привилегий, а промышленный переворот и отмена крепостного права подорвали их состояние. «К 1917 г. дворяне утратили юридически все свои сословные права, их престиж уже не имел юридического базиса, а основывался главным образом на традиции и на покровительстве монарха и его правительства», — пишет Борис Миронов. А затем приводит слова М. Яблочкова, что дворянство стало «памятником старины».
Для Афанасия Фета звание дворянина было заветной мечтой. Но через несколько десятилетий после его получения поэтом, новый император Николай II пожаловал дворянский титул и орден прославленному писателю Антону Чехову. Но потомок купца и внук крестьянина отказался. Словно устыдился такой награды.
Крестьянин мог стать дворянином. Но в действительности такой путь включал в себя несколько поколений и был очень редким.
На гравюре - генерал Николай Евдокимов
Может ли историк получить нобелевскую премию?
Единственным историком с Нобелевской Премией был Теодор Моммзен. А еще он принял участие в национально-революционной борьбе, получил почетное гражданство Рима и избрался в парламент как депутат.
Сейчас ученые, в том числе и в гуманитарных науках, остаются в тени. Даже популяризацию возлагают на любителей. Настоящий же ученый сидит в кабинете и тихо пишет монографии, изредка выступает в серьезнейшем медиа.
Но так было не всегда. Биография Теодора Моммзена тому пример. Этот дяденька с внешностью Эммета Брауна из «Назад в будущее» в молодости принимал участие в восстание немецкого населения против датских властей в Шлезвиг-Гольдштейне. 1848 год, весна народов, уличные бои.
При этом еще до этих бурных событий он прославился как ученый. После же он преподавал в различных университетах, занимался научной деятельностью. За свою жизнь он обработал и систематизировал более ста тысяч исторических документов и опубликовал 1500 работ.
Самый известный труд Моммзена– это «Римская История». Он создал ее для широкой аудитории. Историк выпустил четыре тома, причем от третьего перешел сразу к пятому, опустив начало имперского периода. Вообще, его статьи для прессы и публичные лекции пользовались большой популярностью, какую сейчас редко встретишь у профессиональных деятелей науки. Ну а слава его могла бы с легкостью переплюнуть нынешних блоггеров.
А вот масштабы научной работы Моммзена гораздо лучше видны на примере Corpus Inscriptionum Latinarum. Это семнадцатитомное собрание 180 000 античных надписей. Конечно, ученый не вносил каждую надпись собственноручно. Но он руководил этим масштабным даже по современным меркам проектом.
Под конец жизни он стал Нобелевским лауреатом, и это единственный случай, когда историк получил Нобелевку. Пусть, как и литератор.
#заметка
Единственным историком с Нобелевской Премией был Теодор Моммзен. А еще он принял участие в национально-революционной борьбе, получил почетное гражданство Рима и избрался в парламент как депутат.
Сейчас ученые, в том числе и в гуманитарных науках, остаются в тени. Даже популяризацию возлагают на любителей. Настоящий же ученый сидит в кабинете и тихо пишет монографии, изредка выступает в серьезнейшем медиа.
Но так было не всегда. Биография Теодора Моммзена тому пример. Этот дяденька с внешностью Эммета Брауна из «Назад в будущее» в молодости принимал участие в восстание немецкого населения против датских властей в Шлезвиг-Гольдштейне. 1848 год, весна народов, уличные бои.
При этом еще до этих бурных событий он прославился как ученый. После же он преподавал в различных университетах, занимался научной деятельностью. За свою жизнь он обработал и систематизировал более ста тысяч исторических документов и опубликовал 1500 работ.
Самый известный труд Моммзена– это «Римская История». Он создал ее для широкой аудитории. Историк выпустил четыре тома, причем от третьего перешел сразу к пятому, опустив начало имперского периода. Вообще, его статьи для прессы и публичные лекции пользовались большой популярностью, какую сейчас редко встретишь у профессиональных деятелей науки. Ну а слава его могла бы с легкостью переплюнуть нынешних блоггеров.
А вот масштабы научной работы Моммзена гораздо лучше видны на примере Corpus Inscriptionum Latinarum. Это семнадцатитомное собрание 180 000 античных надписей. Конечно, ученый не вносил каждую надпись собственноручно. Но он руководил этим масштабным даже по современным меркам проектом.
Под конец жизни он стал Нобелевским лауреатом, и это единственный случай, когда историк получил Нобелевку. Пусть, как и литератор.
#заметка
Кадры из фильма «Гибель сенсации» («Робот Джима Рипль»). СССР, 1935 г. В ЖЖ kino_sssr прочел, что якобы второй фильм про роботов в мире. По сюжету роботами пытаются заменить рабочих, но те перехватывают управление и совершают революцию. Управление осуществляется через музыку.
Мог ли дворянин стать крестьянином или нищим?
Представьте себе некое общество, где 0,7 % элиты владеют 28% основного источника доходов. 1,3 % еще 14%. Идущие за ними 10% претендуют на 37%. Наконец, треть не имеет права приобретать себе этот «актив», а также принимать участие в политической деятельности.
Как вы думаете, о чем идет речь? Об СССР? О структуре Российской Империи или Московского царства? Нет, это всего лишь социальная стратификация дворянского сословия в первой половине XIX в.
В прошлой статье я писал о стереотипах: в школе нам рассказывают про блистающее дворянство, чья жизнь состояла из управления поместьем (обязательно с парком и статуями), охоты (обязательно с собаками), балами и государственной деятельностью. Но еще задолго до вырубки вишневых садов в благородном сословии шла ротация. Мелкие дворяне могли взлететь наверх, а отпрыски древних родов – упасть вниз.
Дворянство было неоднородным. Историк Борис Миронов выделяет три страты: низшую, среднюю и высшую. Основной источник дохода в то время не земля, а крепостные. Именно о них шла речь выше. 28% крепостных крестьян находились в собственности 1% дворянства. Треть же благородного сословия со статусом «личного дворянина» вообще не имела на них право. Вести известный нам образ жизни с лошадьми и шампанским, а также с возможностью занимать должность в дворянском/коронном самоуправлении могла лишь верхняя и средняя страта. Но она составляла около 30% из всего дворянства.
Бедные дворяне постоянно продавали и закладывали имения крупным помещикам. Этому процессу способствовала традиция дележа наследства на равные части. Еще Петр I пытался ввести майорат и укрепить дворянское сословие. Но бесполезно.
На протяжении первой половины XIX в. мелкие аристократы “вымывались”, а средние и крупные консолидировались. Обнищавшие дворяне могли поправить свое положение упорной службой. Но чаще судьба несла их либо в интеллигенцию, либо в маргиналы.
«Среди же мелкого дворянства, – пишет историк Б. Миронов, – наблюдалось довольно значительное число деклассированных элементов, которые нигде не служили, не получили никакого образования, не имели крепостных, потеряли дворянское достоинство и по своему положению приблизились к крестьянству».
В пореформенное время началось обнищание дворянства. Больше всего от этого пострадали мелкие дворяне. Фигура обедневшего дворянина отражается в культуре. Можно вспомнить «Завтрак аристократа» Федотова. Герой одет в богатые одежды, но рукой он прикрывает краюху черного хлеба – на икру денег нет. А Мышкин из «Идиота» Достоевского в начале произведения, несмотря на древность рода, выглядит как нищий, и камердинер генерала размышляет: «или князь так, какой-нибудь потаскун и непременно пришел на бедность просить»
Но мог ли дворянин обеднеть настолько, чтоб пахать землю? Да. Миронов со ссылкой на статистические сборники пишет: «В 1846 г. в некоторых губерниях до 13% дворян лично занималось хлебопашеством». При этом речь идет именно о дворянах, а не однодворцах, среди которых были потомки еще допетровских «детей боярских».
В дальнейшем процесс ускорился. «В 1861-1895 гг. увеличение числа помещиков отставало от естественного прироста, а после 1905 г. обнаружилось уменьшение их численности, что свидетельствует о перемещении дворян-землевладельцев в другие социальные и профессиональные группы. Особенно болезненно этот процесс происходил в низшей страте: большое число дворян превращалось в простых хлебопашцев или пауперизировалось».
Падали ли дворяне еще ниже? Да. Порой доходило до того, что благородные женщины становились проститутками, а мужчины – спившимися люмпенами без определенного места жительства.
Зашел бы процесс еще дальше? Мы не знаем, так как социальные потрясения XX века навсегда уничтожили то благородное сословие.
#социальная_мобильность #новая_история #история_РИ
Представьте себе некое общество, где 0,7 % элиты владеют 28% основного источника доходов. 1,3 % еще 14%. Идущие за ними 10% претендуют на 37%. Наконец, треть не имеет права приобретать себе этот «актив», а также принимать участие в политической деятельности.
Как вы думаете, о чем идет речь? Об СССР? О структуре Российской Империи или Московского царства? Нет, это всего лишь социальная стратификация дворянского сословия в первой половине XIX в.
В прошлой статье я писал о стереотипах: в школе нам рассказывают про блистающее дворянство, чья жизнь состояла из управления поместьем (обязательно с парком и статуями), охоты (обязательно с собаками), балами и государственной деятельностью. Но еще задолго до вырубки вишневых садов в благородном сословии шла ротация. Мелкие дворяне могли взлететь наверх, а отпрыски древних родов – упасть вниз.
Дворянство было неоднородным. Историк Борис Миронов выделяет три страты: низшую, среднюю и высшую. Основной источник дохода в то время не земля, а крепостные. Именно о них шла речь выше. 28% крепостных крестьян находились в собственности 1% дворянства. Треть же благородного сословия со статусом «личного дворянина» вообще не имела на них право. Вести известный нам образ жизни с лошадьми и шампанским, а также с возможностью занимать должность в дворянском/коронном самоуправлении могла лишь верхняя и средняя страта. Но она составляла около 30% из всего дворянства.
Бедные дворяне постоянно продавали и закладывали имения крупным помещикам. Этому процессу способствовала традиция дележа наследства на равные части. Еще Петр I пытался ввести майорат и укрепить дворянское сословие. Но бесполезно.
На протяжении первой половины XIX в. мелкие аристократы “вымывались”, а средние и крупные консолидировались. Обнищавшие дворяне могли поправить свое положение упорной службой. Но чаще судьба несла их либо в интеллигенцию, либо в маргиналы.
«Среди же мелкого дворянства, – пишет историк Б. Миронов, – наблюдалось довольно значительное число деклассированных элементов, которые нигде не служили, не получили никакого образования, не имели крепостных, потеряли дворянское достоинство и по своему положению приблизились к крестьянству».
В пореформенное время началось обнищание дворянства. Больше всего от этого пострадали мелкие дворяне. Фигура обедневшего дворянина отражается в культуре. Можно вспомнить «Завтрак аристократа» Федотова. Герой одет в богатые одежды, но рукой он прикрывает краюху черного хлеба – на икру денег нет. А Мышкин из «Идиота» Достоевского в начале произведения, несмотря на древность рода, выглядит как нищий, и камердинер генерала размышляет: «или князь так, какой-нибудь потаскун и непременно пришел на бедность просить»
Но мог ли дворянин обеднеть настолько, чтоб пахать землю? Да. Миронов со ссылкой на статистические сборники пишет: «В 1846 г. в некоторых губерниях до 13% дворян лично занималось хлебопашеством». При этом речь идет именно о дворянах, а не однодворцах, среди которых были потомки еще допетровских «детей боярских».
В дальнейшем процесс ускорился. «В 1861-1895 гг. увеличение числа помещиков отставало от естественного прироста, а после 1905 г. обнаружилось уменьшение их численности, что свидетельствует о перемещении дворян-землевладельцев в другие социальные и профессиональные группы. Особенно болезненно этот процесс происходил в низшей страте: большое число дворян превращалось в простых хлебопашцев или пауперизировалось».
Падали ли дворяне еще ниже? Да. Порой доходило до того, что благородные женщины становились проститутками, а мужчины – спившимися люмпенами без определенного места жительства.
Зашел бы процесс еще дальше? Мы не знаем, так как социальные потрясения XX века навсегда уничтожили то благородное сословие.
#социальная_мобильность #новая_история #история_РИ
Иллюстрации к посту выше 👆👆👆
На картинках.
1. "Все в прошлом" - Василий Максимов.
2. "Завтрак Аристократа" - Павел Федотов
3. "Князь Мышкин" - Илья Глазунов
#социальная_мобильность #новая_история #история_РИ
На картинках.
1. "Все в прошлом" - Василий Максимов.
2. "Завтрак Аристократа" - Павел Федотов
3. "Князь Мышкин" - Илья Глазунов
#социальная_мобильность #новая_история #история_РИ
Я долго думал, как бы оформить сей репост. Но не нашел ничего лучше, чем признаться: я рад.
Подписывайтесь на канал. Там мелькают и мои рассказы.
Подписывайтесь на канал. Там мелькают и мои рассказы.
Forwarded from КРИПОТА | Страшные истории | Ужасы
Некоторые монстры безобиднее некоторых людей
Сегодня в нашей студии рассказ Виктора Пепла (@pepel_v) о загадочном существе Здоровавьиче, и о том, как это нечто с людьми контактировало.
Кстати, от этого же автора уже была парочка рассказов:
- «Подруга с дачи» – о непрожитой истории.
- «Цветы из подполья» – про старые коммуналки.
Можно перечитать/прочитать, хуже точно не будет) а ещё, если нравится творчество Виктора, можно заглянуть на его канал @pepel_v. Там хоть и не про страшные истории, но тоже интересно, про историю Нового и Новейшего времени. Другие ресурсы автора прикрепил в конце статьи, среди них и по нашей части, ага, а ещё там же оставил интересную анимированную озвучку.
Раньше с бабушкой жили дядя Петя с тетей Верой, а еще дядя Яша. У них имелись свои комнаты. А дальняя комната обитателей не имела. Она всегда стояла запертой, и мальчик бывал там прежде лишь пару раз, когда Людмила Васильевна искала там какие-то вещи. Эту комнату еще называли кладовкой. Валерке хорошо запомнились здоровая метла у двери, огромный выцветший глобус, рога, старый неработающий холодильник и высокие, словно панельные дома, книжные шкафы...
Время чтения: ~ 20 мин.
#литература
Сегодня в нашей студии рассказ Виктора Пепла (@pepel_v) о загадочном существе Здоровавьиче, и о том, как это нечто с людьми контактировало.
Кстати, от этого же автора уже была парочка рассказов:
- «Подруга с дачи» – о непрожитой истории.
- «Цветы из подполья» – про старые коммуналки.
Можно перечитать/прочитать, хуже точно не будет) а ещё, если нравится творчество Виктора, можно заглянуть на его канал @pepel_v. Там хоть и не про страшные истории, но тоже интересно, про историю Нового и Новейшего времени. Другие ресурсы автора прикрепил в конце статьи, среди них и по нашей части, ага, а ещё там же оставил интересную анимированную озвучку.
Раньше с бабушкой жили дядя Петя с тетей Верой, а еще дядя Яша. У них имелись свои комнаты. А дальняя комната обитателей не имела. Она всегда стояла запертой, и мальчик бывал там прежде лишь пару раз, когда Людмила Васильевна искала там какие-то вещи. Эту комнату еще называли кладовкой. Валерке хорошо запомнились здоровая метла у двери, огромный выцветший глобус, рога, старый неработающий холодильник и высокие, словно панельные дома, книжные шкафы...
Время чтения: ~ 20 мин.
#литература
Telegraph
Здоровавьич
Валерка не любил бабушку Людмилу Васильевну. Она всегда кричала. Даже на маму. Отец говорил, что это из-за глухоты, но в свои шесть лет мальчик уже отличал громкий голос от брани. Валерка не считал бабушку ведьмой, так как не верил в магию. Но он боялся пришельцев…
Forwarded from Русская Пустошь (переходник)
ОБ ОБЩЕСТВЕ ПРОШЛОМ, НАСТОЯЩЕМ, И ГРЯДУЩЕМ
Русская Пустошь – канал марксистского издания, посвящённого развитию теории адекватной современным культурно-историческим реалиям. Догматикам вход воспрещён.
North Korea Daily – канал о современной Северной Корее. Много Кима, политики и фото счастливых людей. Атмосфера пропаганды присутствует.
Пробковый шлем – канал о колониальных империях, антиколониальных движениях и постколониальной реальности.
Картинные истории – Картины и Художники, их жизнь, истории, факты. От средних веков до современности.
VATNIKSTAN – познавательный интернет-журнал о русскоязычной цивилизации. Самое интеллектуальное медиа из народных, самое народное из интеллектуальных.
CHUZHBINA – канал о русском зарубежье от эмигрантской живописи, литературы и известных персоналий до потомков эмигрантов, видеоклипов и интервью с нашими современниками.
ХУНТА – новейшая история стран третьего мира.
Соцреализм – канал, позволяющий увидеть и проследить историю развития социалистического реализма в работах художников, архитекторов, скульпторов, мозаистов.
Антология Палеонтолога – Авторский канал коммуниста с радикальными теоретическими рассуждениями на тему истории, культуры и искусства.
Красный тебе к лицу – левый историко-философский канал. Здесь пишут об истории русской революции и марксистской теории, а также обсуждают философские проблемы прошлого и грядущего.
СССР – канал об истории самой большой страны мира с 1922 по 1991 года, простёршейся на территории 1/6 части Земли.
Чернозём и Звёзды – канал о русском космизме, бессмертии, воскрешении и путях их достижения, пролегающих через изобретения современного искусства, равенство и социальную справедливость, а также технологическое развитие.
Залесская земля – социальная антропология великой русской равнины. О субстратной истории, культуре и метафизике Северо-Восточной России - свежо, весело и без понтов.
Начетчик – канал профессионального историка. Рассказывает о прошлом без унылой копипасты с Википедии.
Стальной шлем – исторический канал об эпохе революций, массовых идеологий и мировых войн.
Memes War – историко-политический юмор и самые важные актуальные новости.
Туркестан и Поволжье – Канал рассказывающий об истории Туркестана и Поволжья. Самые интересные события, редкая информация, неизвестные фотографии.
ЭнергоТройка – канал о положении современной российской, и не только, энергетики.
Записки на заборе – Советский Союз разрушен, но процессы, запущенные с его уничтожением, ещё далеки от завершения. Здесь новости из всех бывших советских республик, их анализ и прогнозы на будущее.
Главред во времена Оруэлла – авторский канал о современной политике, истории, масс-медиа и немного о пиаре.
НРБУ – группа для общения, объединения, совместной выработки повестки, определения проблем и поиска их решений для наемных работников и учащихся.
Око Толерастии – Новостные обзоры, политическая сатира и злоба дня стран "Просвещенной Европы" и "Цитадели демократии".
Хоть глазочком заглянуть бы – Канал об утопии и ностальгии в популярной музыке. Почему группа "Молчат дома" лепит на обложки бруталистские здания, а Kate NV вспоминает советское телевидение – и много ли советского в совиетвейве?
РетроДаша – делает историю 80-х живой и близкой любому поколению. Артефакты времени, истории из молодости, музыка, кино, техника: все это с острым словцом или горячей любовью.
Улыбаемся & Машем – парадоксы самого богатого континента в канале африканских новостей: аналитика, фото, видео и очерки в основном по франкоязычным странам Западной и Центральной Африки.
Красный Фронтовик – канал о военно-политической истории Европы и политическом искусстве начала XX века
Желающие присоединиться к списку, пишите
@project_mayhem1504
Русская Пустошь – канал марксистского издания, посвящённого развитию теории адекватной современным культурно-историческим реалиям. Догматикам вход воспрещён.
North Korea Daily – канал о современной Северной Корее. Много Кима, политики и фото счастливых людей. Атмосфера пропаганды присутствует.
Пробковый шлем – канал о колониальных империях, антиколониальных движениях и постколониальной реальности.
Картинные истории – Картины и Художники, их жизнь, истории, факты. От средних веков до современности.
VATNIKSTAN – познавательный интернет-журнал о русскоязычной цивилизации. Самое интеллектуальное медиа из народных, самое народное из интеллектуальных.
CHUZHBINA – канал о русском зарубежье от эмигрантской живописи, литературы и известных персоналий до потомков эмигрантов, видеоклипов и интервью с нашими современниками.
ХУНТА – новейшая история стран третьего мира.
Соцреализм – канал, позволяющий увидеть и проследить историю развития социалистического реализма в работах художников, архитекторов, скульпторов, мозаистов.
Антология Палеонтолога – Авторский канал коммуниста с радикальными теоретическими рассуждениями на тему истории, культуры и искусства.
Красный тебе к лицу – левый историко-философский канал. Здесь пишут об истории русской революции и марксистской теории, а также обсуждают философские проблемы прошлого и грядущего.
СССР – канал об истории самой большой страны мира с 1922 по 1991 года, простёршейся на территории 1/6 части Земли.
Чернозём и Звёзды – канал о русском космизме, бессмертии, воскрешении и путях их достижения, пролегающих через изобретения современного искусства, равенство и социальную справедливость, а также технологическое развитие.
Залесская земля – социальная антропология великой русской равнины. О субстратной истории, культуре и метафизике Северо-Восточной России - свежо, весело и без понтов.
Начетчик – канал профессионального историка. Рассказывает о прошлом без унылой копипасты с Википедии.
Стальной шлем – исторический канал об эпохе революций, массовых идеологий и мировых войн.
Memes War – историко-политический юмор и самые важные актуальные новости.
Туркестан и Поволжье – Канал рассказывающий об истории Туркестана и Поволжья. Самые интересные события, редкая информация, неизвестные фотографии.
ЭнергоТройка – канал о положении современной российской, и не только, энергетики.
Записки на заборе – Советский Союз разрушен, но процессы, запущенные с его уничтожением, ещё далеки от завершения. Здесь новости из всех бывших советских республик, их анализ и прогнозы на будущее.
Главред во времена Оруэлла – авторский канал о современной политике, истории, масс-медиа и немного о пиаре.
НРБУ – группа для общения, объединения, совместной выработки повестки, определения проблем и поиска их решений для наемных работников и учащихся.
Око Толерастии – Новостные обзоры, политическая сатира и злоба дня стран "Просвещенной Европы" и "Цитадели демократии".
Хоть глазочком заглянуть бы – Канал об утопии и ностальгии в популярной музыке. Почему группа "Молчат дома" лепит на обложки бруталистские здания, а Kate NV вспоминает советское телевидение – и много ли советского в совиетвейве?
РетроДаша – делает историю 80-х живой и близкой любому поколению. Артефакты времени, истории из молодости, музыка, кино, техника: все это с острым словцом или горячей любовью.
Улыбаемся & Машем – парадоксы самого богатого континента в канале африканских новостей: аналитика, фото, видео и очерки в основном по франкоязычным странам Западной и Центральной Африки.
Красный Фронтовик – канал о военно-политической истории Европы и политическом искусстве начала XX века
Желающие присоединиться к списку, пишите
@project_mayhem1504
Елизаров и Лукьяненко.
Как известно, есть «серьезная» литература и литература «несерьезная», жанровая. Критериев для разграничения сотни, но последнее слово всегда останется за критиком.
Вот писатель Елизаров – это серьезная литература. Про него в Медузе писали. А вот писатель Лукьяненко литература несерьезная. Про него в Медузе не пишут. Хотя и про Елизарова могли бы не написать, как не написали на него на Кольте, и тогда бы он точно стал несерьезным. Но обычно любители Елизарова читают Мамлеева, Дугина и Сорокина. А при слове Лукьяненко морщат носы. А поклонники Лукьяненко предпочитают Перумова, Дивова, Пехова, классику западной НФ и ээээ, Дивова. А Елизаров для них прикольный дяденька с гитарой.
А между прочем творчество Елизарова и Лукьяненко схоже. Я прочел недавно последний роман Михаила Юрьевича, Земля. И я могу с уверенностью предположить, что его действие можно целиком и полностью перенести во Вселенную Дозоров.
Осторожно – впереди спойлеры
Роман «Земля» — это роман-взросление героя, Владимира Кротышева. Большая часть его жизни была связана с землей и кладбищем. В детстве он идет на кладбище с приятелями из лагеря. В армии Владимир попадает в стройбат и копает первые могилы (нет, не груз-2, а помогает всего лишь найти последнее пристанище родственнице какого-то офицера). Затем героя ждет работа на брата в похоронной сфере, конфликт с братом, труд могильщиком, потом повышение и встреча с некими таинственными личностями, которые забирают его в Москву на учебу в похоронной институт. При этом Елизаров добавляет немного мистики, которая никак не объяснима. У героя и брата есть часы, подаренные отцом, которые надо всегда иметь с собой, а на кладбище постоянно происходит какая-то чертовщина.
А разгадка проста. Отец Владимира – светлый иной. С этим связаны его частые переезды. Это прикрытие.
У Лукьяненко способность к магии не является наследственной. Однако есть и исключения. И у светлого героя-отца родился темный-Иной. Это старший брат героя, Никита. Отсюда и такой контраст в семье. А Гапон, главный конкурент Никиты, тоже темный Иной, но еще и сотрудник Дневного Дозора.
А кем же является ГГ? Дело в том, что у него очень высокая энергия, которая позволяет магам черпать силы. Посему за него и сражаются Гапон с Никитой. Но она не помеха для контакта с сумраком. Поэтому он видит суть некромантов, приходящих на кладбище. И темных колдунов, к которым брат его в кафе приводит, он тоже подмечает. И чувствует магическую силу начальства Гапона.
А какой финал книги? Да, герой едет на учебу. Но вся учеба и похоронный институт – это всего лишь одна из контор Дневного Дозора. Под личным руководством Завулона.
Не так уж велика грань между «серьезной литературой и несерьезной.
#книги #Елизаров #мистика
Как известно, есть «серьезная» литература и литература «несерьезная», жанровая. Критериев для разграничения сотни, но последнее слово всегда останется за критиком.
Вот писатель Елизаров – это серьезная литература. Про него в Медузе писали. А вот писатель Лукьяненко литература несерьезная. Про него в Медузе не пишут. Хотя и про Елизарова могли бы не написать, как не написали на него на Кольте, и тогда бы он точно стал несерьезным. Но обычно любители Елизарова читают Мамлеева, Дугина и Сорокина. А при слове Лукьяненко морщат носы. А поклонники Лукьяненко предпочитают Перумова, Дивова, Пехова, классику западной НФ и ээээ, Дивова. А Елизаров для них прикольный дяденька с гитарой.
А между прочем творчество Елизарова и Лукьяненко схоже. Я прочел недавно последний роман Михаила Юрьевича, Земля. И я могу с уверенностью предположить, что его действие можно целиком и полностью перенести во Вселенную Дозоров.
Осторожно – впереди спойлеры
Роман «Земля» — это роман-взросление героя, Владимира Кротышева. Большая часть его жизни была связана с землей и кладбищем. В детстве он идет на кладбище с приятелями из лагеря. В армии Владимир попадает в стройбат и копает первые могилы (нет, не груз-2, а помогает всего лишь найти последнее пристанище родственнице какого-то офицера). Затем героя ждет работа на брата в похоронной сфере, конфликт с братом, труд могильщиком, потом повышение и встреча с некими таинственными личностями, которые забирают его в Москву на учебу в похоронной институт. При этом Елизаров добавляет немного мистики, которая никак не объяснима. У героя и брата есть часы, подаренные отцом, которые надо всегда иметь с собой, а на кладбище постоянно происходит какая-то чертовщина.
А разгадка проста. Отец Владимира – светлый иной. С этим связаны его частые переезды. Это прикрытие.
У Лукьяненко способность к магии не является наследственной. Однако есть и исключения. И у светлого героя-отца родился темный-Иной. Это старший брат героя, Никита. Отсюда и такой контраст в семье. А Гапон, главный конкурент Никиты, тоже темный Иной, но еще и сотрудник Дневного Дозора.
А кем же является ГГ? Дело в том, что у него очень высокая энергия, которая позволяет магам черпать силы. Посему за него и сражаются Гапон с Никитой. Но она не помеха для контакта с сумраком. Поэтому он видит суть некромантов, приходящих на кладбище. И темных колдунов, к которым брат его в кафе приводит, он тоже подмечает. И чувствует магическую силу начальства Гапона.
А какой финал книги? Да, герой едет на учебу. Но вся учеба и похоронный институт – это всего лишь одна из контор Дневного Дозора. Под личным руководством Завулона.
Не так уж велика грань между «серьезной литературой и несерьезной.
#книги #Елизаров #мистика
Букинистические магазины
Необычные книги ныне можно отыскать только в букинистических магазинах. Потому что это единственное место, где книги «ищут».
С появлением интернета любая книга оказалась в доступности нескольких щелчков мыши. Помимо магазинов, есть сайты в торе, торрент-трекеры, файлообменники. То есть пяти-шести минут достаточно для ответа на вопрос: есть ли книга в свободном или платном доступе или же ее нет?
При этом бумажные книги не вымирают. Кому-то нравится держать их в руках, кто-то восхищается иллюстрациями и прочими прелестями оформления. Сохранились – хоть и поредели – также книжные магазины. Помимо крупных книготорговых сетей, существуют еще книжные, именующие себя независимыми.
В магазинах книги не ищут. Продавец знает все. При вашем вопросе он ответит о наличие товара, а также попытается что-нибудь продать. Книги ставятся по планограмме, словно банки консервов в супермаркете. (Бестселлеры занимают место у входа). Независимость же отдельных книжных – это всего лишь попытка занять узкую нишу рынка. И там тоже книги не поищешь.
Книги можно искать только в букинистических магазинах. Там они лежат грудами, и компьютерная база охватывает лишь крошечную часть. Там Солженицын, изданный загадочным «Дальневосточным книжным издательством» под конец Перестройки, соседствует с каким-нибудь модным Фуко, а над ними нависают собрания сочинений, выпущенные еще в царские времена. Там страницы испещрены пометками, дарственными надписями, экслибрисами. Там попадаются закладки и засохшие цветы.
Помимо удовольствия от самого поиска букинистические лавки имеют еще одно преимущество – цену. Я помню удивление моего приятеля: на книжном развале он нашел Ионеску по цене в три или четыре раза меньше, чем в его любимом независимом магазине. При этом книги предлагают в хорошем состоянии. Их сопровождают пометки и надписи, но вот с вырванными страницами или грязью вы не столкнетесь.
В букинистических лавках работают библиофилы. Они не одарят вас улыбкой, как в крупной сети, и не будут выглядеть весело, как в независимом. Но если вывести их на разговор, то они много расскажут: про книги, про авторов, про жизнь…
Как-то раз я забрел на книжный развал, где дореволюционных времен Талмуд лежал рядом с «занимательной арифметикой» Перельмана. Через пять минут я выудил сборник рассказов Брэдбери и Шекли. Шикарное перестроечное издание с обложкой, от которой бы пришли в восторг любители ретро-вейва: пиксели, экраны, бластеры. Я вертел в руках книгу и признался, что хочу купить, но жаль не денег, а того, что времени нет читать.
- Тогда не стоит брать. Книги же читать надо, а не складировать. Оставьте. И приходите, когда прочтете то, что купили раньше, - ответила мне продавщица.
За это я и люблю букинистические магазины. Надеюсь, что они выживут…
Необычные книги ныне можно отыскать только в букинистических магазинах. Потому что это единственное место, где книги «ищут».
С появлением интернета любая книга оказалась в доступности нескольких щелчков мыши. Помимо магазинов, есть сайты в торе, торрент-трекеры, файлообменники. То есть пяти-шести минут достаточно для ответа на вопрос: есть ли книга в свободном или платном доступе или же ее нет?
При этом бумажные книги не вымирают. Кому-то нравится держать их в руках, кто-то восхищается иллюстрациями и прочими прелестями оформления. Сохранились – хоть и поредели – также книжные магазины. Помимо крупных книготорговых сетей, существуют еще книжные, именующие себя независимыми.
В магазинах книги не ищут. Продавец знает все. При вашем вопросе он ответит о наличие товара, а также попытается что-нибудь продать. Книги ставятся по планограмме, словно банки консервов в супермаркете. (Бестселлеры занимают место у входа). Независимость же отдельных книжных – это всего лишь попытка занять узкую нишу рынка. И там тоже книги не поищешь.
Книги можно искать только в букинистических магазинах. Там они лежат грудами, и компьютерная база охватывает лишь крошечную часть. Там Солженицын, изданный загадочным «Дальневосточным книжным издательством» под конец Перестройки, соседствует с каким-нибудь модным Фуко, а над ними нависают собрания сочинений, выпущенные еще в царские времена. Там страницы испещрены пометками, дарственными надписями, экслибрисами. Там попадаются закладки и засохшие цветы.
Помимо удовольствия от самого поиска букинистические лавки имеют еще одно преимущество – цену. Я помню удивление моего приятеля: на книжном развале он нашел Ионеску по цене в три или четыре раза меньше, чем в его любимом независимом магазине. При этом книги предлагают в хорошем состоянии. Их сопровождают пометки и надписи, но вот с вырванными страницами или грязью вы не столкнетесь.
В букинистических лавках работают библиофилы. Они не одарят вас улыбкой, как в крупной сети, и не будут выглядеть весело, как в независимом. Но если вывести их на разговор, то они много расскажут: про книги, про авторов, про жизнь…
Как-то раз я забрел на книжный развал, где дореволюционных времен Талмуд лежал рядом с «занимательной арифметикой» Перельмана. Через пять минут я выудил сборник рассказов Брэдбери и Шекли. Шикарное перестроечное издание с обложкой, от которой бы пришли в восторг любители ретро-вейва: пиксели, экраны, бластеры. Я вертел в руках книгу и признался, что хочу купить, но жаль не денег, а того, что времени нет читать.
- Тогда не стоит брать. Книги же читать надо, а не складировать. Оставьте. И приходите, когда прочтете то, что купили раньше, - ответила мне продавщица.
За это я и люблю букинистические магазины. Надеюсь, что они выживут…
Стартапы времен мушкетеров
Я не люблю фразу, что «история движется по кругу/спирали». Или фразу, что «все уже было». Однако ненавистная теория вновь получила подтверждение.
Несколько лет назад в нашей стране все помешались на стартапах. С 2010 года слова стартап звучало как заклинание (вроде Алагаморы или Сезам), открывающее дорогу к богатству и признанию. У «стартаперов» имелся свой пантеон, возглавляемый Стивом Джобсом, Цукербергом и Дуровым. За ними шел ряд божков поменьше. Корпус текстов, конечно, не сложился, но вот литература самопомощи и писульки Айн Рэнд мелькали часто.
В Америке крупное помешательство на стартапах под названием «Бум Доткомов» случилось чуть раньше. Но самое интересное, что подобная лихорадка вспыхивала еще в 17 и 18 веке, во времена мушкетеров и королей. Вот что пишет историк и социолог Вернер Зомбарт:
«В другом месте, где я попытался изобразить сущность техники в эпоху раннего капитализма (39), я обращал внимание на то, как богато было изобретательными головами время Ренессанса и в особенности время барокко, как люди были полны в то время цветущей, часто достаточно необузданной фантазией и как те века буквально кишат техническими выдумками.
Этот изобильный дар изобретательности, который мы, впрочем, находим распространенным во всех слоях населения, отнюдь не ограничивается одними только техническими проблемами. Он, напротив, перекинулся в область хозяйства и в другие области культуры и вызвал на свет неисчислимые идеи реформ и преобразований, которые предпочтительно относились к государственным финансам, но касались также и частной хозяйственной жизни. Что, однако, вызывает здесь наш особый интерес -- это то, что на протяжении столетий масса таких одаренных изобретателей сделали себе промысел из своей изобретательности, предоставляя в распоряжение других свои более или менее применимые на практике мысли и идеи за соответствующее вознаграждение. Существовала прямо профессия, "цех" прожектеров, задача которых заключалась, следовательно, в том, чтобы расположить в пользу своих планов князей, великих мира сего, богачей страны, побудить их к выполнению этих планов. Всюду, где имеются влиятельные лица: при дворах, в парламентах -- мы встречаем таких прожектеров, но и на улице, на рынке они также стоят и предлагают свои идеи на продажу. Ввиду того что это явление профессионального прожектерства является чрезвычайно важным и все же до сих пор, насколько я усматриваю, не было описано ни одним историком хозяйственного быта в связи с последним, я хочу сообщить здесь некоторые подробности о распространении и своеобразии этой человеческой разновидности, которую уже в ее время называли "проектантами"»
👇👇👇
Я не люблю фразу, что «история движется по кругу/спирали». Или фразу, что «все уже было». Однако ненавистная теория вновь получила подтверждение.
Несколько лет назад в нашей стране все помешались на стартапах. С 2010 года слова стартап звучало как заклинание (вроде Алагаморы или Сезам), открывающее дорогу к богатству и признанию. У «стартаперов» имелся свой пантеон, возглавляемый Стивом Джобсом, Цукербергом и Дуровым. За ними шел ряд божков поменьше. Корпус текстов, конечно, не сложился, но вот литература самопомощи и писульки Айн Рэнд мелькали часто.
В Америке крупное помешательство на стартапах под названием «Бум Доткомов» случилось чуть раньше. Но самое интересное, что подобная лихорадка вспыхивала еще в 17 и 18 веке, во времена мушкетеров и королей. Вот что пишет историк и социолог Вернер Зомбарт:
«В другом месте, где я попытался изобразить сущность техники в эпоху раннего капитализма (39), я обращал внимание на то, как богато было изобретательными головами время Ренессанса и в особенности время барокко, как люди были полны в то время цветущей, часто достаточно необузданной фантазией и как те века буквально кишат техническими выдумками.
Этот изобильный дар изобретательности, который мы, впрочем, находим распространенным во всех слоях населения, отнюдь не ограничивается одними только техническими проблемами. Он, напротив, перекинулся в область хозяйства и в другие области культуры и вызвал на свет неисчислимые идеи реформ и преобразований, которые предпочтительно относились к государственным финансам, но касались также и частной хозяйственной жизни. Что, однако, вызывает здесь наш особый интерес -- это то, что на протяжении столетий масса таких одаренных изобретателей сделали себе промысел из своей изобретательности, предоставляя в распоряжение других свои более или менее применимые на практике мысли и идеи за соответствующее вознаграждение. Существовала прямо профессия, "цех" прожектеров, задача которых заключалась, следовательно, в том, чтобы расположить в пользу своих планов князей, великих мира сего, богачей страны, побудить их к выполнению этих планов. Всюду, где имеются влиятельные лица: при дворах, в парламентах -- мы встречаем таких прожектеров, но и на улице, на рынке они также стоят и предлагают свои идеи на продажу. Ввиду того что это явление профессионального прожектерства является чрезвычайно важным и все же до сих пор, насколько я усматриваю, не было описано ни одним историком хозяйственного быта в связи с последним, я хочу сообщить здесь некоторые подробности о распространении и своеобразии этой человеческой разновидности, которую уже в ее время называли "проектантами"»
👇👇👇