Французская ультраправая оппозиция «Национальное объединение», где ранее лидером была Мари Ле Пен, не имеет четкой позиции по украинскому вопросу. На секундочку, правые ребята сейчас главные претенденты на власть во Франции, где они активно подсиживают Макрона и его соратников.

Жордан Барделла, лидер партии «Национальное объединение», хочет усидеть на двух стульях. Отказаться от поддержки Украины он не хочет, но она «не должна» повредить отношениям с Москвой. Почему и откуда такая двойственность?

Франция и Москва в остром геополитическом пике. Французы болезненно воспринимают разрушение их постколониальной империи в Африке, задеты имперские амбиции, которые для ультраправых совсем не пустой звук.

Мириться с Москвой на этом фоне — политическое самоубийство, Макрон и так называет всех правых агентами Кремля, а здесь будет тотальная подстава под критику.

Отказываться от курса Запада в отношении Украины тоже нельзя — остаться без поддержки Вашингтона французы не хотят, особенно когда горят их плацдармы в Африке.

Навести порядок хваленый иностранный легион может только с помощью США — банально отправлять солдат Париж не может самостоятельно, нужна логистика США или НАТО.

Любопытно другое — все оппозиционные партии подчеркивают, что не стоит ссориться с Россией. За два года СВО, выстояв перед санкциями и закалив армию в боях, Москва получила устрашающую репутацию.

Проще говоря, Россию боятся и проверять реакцию больше не хотят — и это говорит будущая власть во Франции. В эпоху турбулентности образ в духе «с ними лучше не связываться» — это очень удачная репутация на международной арене.

Пока на фронте затишье, обратим внимание на дипломатию. Приезд Колокольцева, главы МВД, в Нью-Йорк — раздолье для конспирологов. Официальная причина будто бы звучит намерено скучно и размыто — встреча с правоохранителями из других стран, интерпол и прочее.

Забавно, что два года назад главу российского МВД не позвали на аналогичную встречу. А в 2024 — зовут. С кем и для чего встретится Колокольцев остается большой загадкой, но вряд ли силовики планеты сейчас жаждут обменяться опытом с российской коллегой, ровно как и перенять практики. По линии терроризма зачастую координируют усилия представители иных спецслужб, а не МВД.

Интересно выглядит общение министра МВД с заместителем генерального секретаря ООН по миротворческим операциям Жан-Пьером Лакруа — Колокольцев требовал подготовить четкие рамочные мандаты для участников миссий ООН, что должно позволить достичь мира между конфликтующими сторонами. Внезапная попытка реанимировать доверие к интервенциям ООН? Если так, то для чего, на нынешнем этапе конфликта ООН никто не пустит на Украину.

Хотя в качестве финального аккорда размещение миссии ООН на Украине, которая будут следить за соблюдением мира или перемирия, звучит неплохо. Для России это вполне приемлемый вариант, особенно если мир будет заключен, основываясь на наших национальных интересах. Кроме того, за усиление роли ООН активно топит Глобальный Юг, которому Россия симпатизирует.

Вполне может, что визит Колокольцева стал первой проработкой этого варианта. Как именно кончится конфликт неясно, но методы сохранения мира уже прорабатываются.

За всю историю США не было дебатов более смехотворных. Байден проиграл уже в первые минуты эфира — и проиграл бы любому оппоненту, дело вовсе не в Трампе.

Спящий Джо недееспособен. И сегодня это увидела и Америка, и весь остальной мир. Политический фарс и клоунада были в тренде слишком долго, и вот результат — на что надеялась команда Байдена, выводя его под камеры? Чуда ожидаемо не произошло.

Прошедшими дебатами Трамп отвоевал себе еще несколько пунктов рейтинга. Республиканцы уже сейчас могут строить свою кампанию на том, что, голосуя за Трампа, ты голосуешь за психически здорового президента США.

Из-за этого начались разговоры о сходе Байдена с президентской гонки — но это в реальности невозможно за менее полугода до выборов, а значит, на такой лошади демократы будут ехать до самого конца.

Демократам нужно срочно придумать хоть что-то. Иронично, что, называя Трампа популистом, демпартия в итоге не имеет других путей к подъему голосов, кроме, собственно говоря, популизма. Будет много внимания Байдена к меньшинствам и к мигрантам, как к единственным ЦА, от которых еще можно выжать голоса.

Силовики проводят рейд в школе единоборств им. Абдулманапа Нурмагомедова, отца Хабиба. Один из нападавших в Дагестане был воспитанником этой школы.

Рейды по ММА — необходимая мера. "Мускулы" для операций исламисты ищут именно там, здоровые спортивные юноши им всегда нужны. ММА и прочие единоборства остаются рабочим социальным лифтом в Дагестане — туда идут те, кто в нужде и не имеет связей, а таких тоже хорошо завербовать в качестве солдат.

Залы ММА еще и удачная маскировка — некоторые лоббисты исламистов могут прикрывать свою радикальную деятельность якобы спортивной подготовкой молодежи. В свое время в Казани лидеры будущих ОПГ тоже прикрывались спортом и выбивали из бюджета деньги на "спортивное воспитание" молодежи, на деле готовя боевиков.

Дагестанцы близко воспринят к сердцу прессинг силовиков. Здесь очень важно действовать профессионально — без эксцессов, не давая исламистским пропагандистам повода разжечь ненависть к силовикам.

Желательно вести в СМИ кампанию-разоблачение исламистов и их скрытых апологетов. Необходимо заручиться поддержкой местных духовных лидеров, которые одобрят меры против радикалов.

В ином случае исламисты могут получить еще больше сторонников — чего допускать никак нельзя. Образ федеральной власти должен смотреться выгоднее, безопаснее, лучше и красивее образа жизни исламистов.

Неиронично гордимся русским телеграмом сегодня. Пока на всех федеральных СМИ, включая государственные, мусолили приезд белого черного господина из Америки, здесь подобное встретили с мрачным осуждением. Не самого Канье, а хор голосов в СМИ, которые выглядели откровенно жалко. К новостям светской хроники вопросов нет, но когда приезд Канье пытаются подать как некий прорыв для России, то становится как-то не по себе.

Многие сравнивают, не много ли внимания со стороны прессы было уделено Такеру Карлсону? Компромисса нет до сих пор, но Карлсон хотя бы рассказывал миру о том, как замечательно и красиво живут русские люди в период санкционного давления. Уэст ничем подобным заниматься не будет, а о его симпатиях к русской айдентике, которые для него этакая контркультурная игрушка, знают все уже довольно давно.

Если каким-то боком окажется, что на приезд Уэста кто-то из людей, занимающихся мягкой пропагандой, требовал еще и бюджеты, то это большой репутационный промах. Трата денег без выхлопа, в выигрыше будет только Канье, а не образ России среди... кто-то там вообще ЦА Уэста. Надеемся, что приезд — личная инициатива артиста, а не информационный ход. Иначе нужно срочно менять методики работы с исправлением имиджа.

Решение возобновить производство и начать размещение ракет средней и малой дальности может стать только одним шагом. Само по себе оно для США неприятно, но запредельной угрозы им не несёт. Тут скорее Европе надо беспокоиться, потому что ракеты средней дальности (дальность до 5500 км) с территории Калининградской области и Белоруссии могут наносить удар по любой точке европейского континента.

Но вот если решение о производстве указанных ракет будет совмещено с выходом России из режима контроля ракетных технологии, то Соединённые Штаты могут серьёзно напрячься. В свою очередь, Москва и должна поступить именно так: передавать ракеты средней и малой дальности, а также лицензии на их производство, странам, имеющим напряжённые отношения с США.

Стесняться тут особо нечего, поскольку Вашингтон уже передал Киеву самые различные виды вооружений и останавливаться не собирается. Убедить его держаться в стороне от Украины можно только одним способом: создать для США такие угрозы их национальной безопасности, для нейтрализации которых они могут забыть про украинский трек.

Поэтому активное участие России в развитии ракетных программ недружественных по отношению к Соединённым Штатам стран - насущная необходимость. О готовности пойти на такой шаг уже говорилось на высшем государственном уровне. Возможно, скоро мы увидем реализацию этих шагов на практике.

Правые Франции одерживают победу в первом туре выборов. Ключевое здесь — не победа, а первый тур. Французские правые уже более 20 лет имеют все шансы попасть во власть, но на пути у них — хитрая мажоритарная избирательная система, которая душит правых.

Ветер перемен активно помогает правым во Франции — миграционный кризис доходит до своей критической точки, Франция увязла в экономических проблемах, престиж страны давно забыт, а на горизонте еще и противостояние с Москвой, которое прямо влияет на скорость падения неоколониальной империи Парижа.

Триумф правых в таких обстоятельствах легко объясним, многие французы хотят консерватизма, суверенитета и, конечно, избавления от приезжих. Войны за Украину их волнуют ровно до той степени, пока за них не придется платить из кармана французов за счет роста тарифов, который произошел благодаря санкциям.

Несмотря на оглушительный успех, победа правых во втором туре — большой вопрос. Левые и центристы, то есть партия Макрона, сейчас начнут объединение. Все левые политики начнут агитировать отдавать свои голоса за правящую партию во избежание прихода правых во власть.

Такая же схема была разыграна еще 20 лет назад, когда к власти пришел Жак Ширак при поддержке левых, которые боялись Жана-Мари Ле Пена — отца Марин Ле Пен, той самой, которая сейчас остается негласным лидером французских правых.

Ловушка французской избирательной системы заключается в том, что победить в первом туре фактически невозможно. Нужно набрать более 50% голосов и более 25% от числа всех избирателей. Победа во втором туре значительно проще, нужно простое большинство. Такая ситуация позволяет правящей силе удержать власть, сплотившись перед угрозой фаворита во втором туре, объединившись с другими силами, может быть, даже создав коалицию в правительстве.

Такая веселая чехарда может идти довольно долго, но насилие уже на улицах Франции. СМИ активно подогревают сторонников Макрона, говоря о том, что приход правых станет якобы катастрофой для Франции, а то и вовсе сравнивая правых с нацистскими коллаборационистами.

В какой-то момент правые Франции почувствуют себя притесненными. Им не дают победить на выборах, их бьют на улицах, против них мейнстримные СМИ. Все это на фоне арабизации Франции и роста мигрантов, вкупе с национальным позором и падением суверенитета.

Прогнозы леволиберальных СМИ могут стать реальностью — правые действительно могут начать силовой вариант борьбы за власть, ведь альтернативой остается только эмиграция.

В сети вспоминают слова Токаева о никабах в марте этого года. Президент Казахстана тогда осудил практику ношения черных одеяний, которые полностью кутают человека. Аргументы те же, что и на всем постсоветском пространстве — чуждая нам культурно одежда, не имеет ничего общего с нашими традициями.

Схожей позиции придерживаются и в Таджикистане с Узбекистаном. Во всяком случае, на официальном публичном уровне. Рост исламизма и радикализма может стать новой основой позиционирования присутствия России в Средней Азии.

Защита от исламистских угроз. Кажется, радикалов у себя на дворе держать никто не хочет — это подтверждается крайне резкими мерами борьбы с исламизмом в странах центральной Азии, где никто не церемонится, и пакуют лишь по малейшему подозрению в симпатиях к радикалам.

Защитить центральную Азию от ваххабитов и прочих фундаменталистов способна только Россия. У других стран просто не хватит ресурсов на борьбу с гибридным врагом, в отличие от РФ. Властям и элитам Средней Азии такое соглашение будет выгодным — помимо угрозы терактов, радикалы-фундаменталисты в Центральной Азии еще и активные конкуренты нынешней власти, во многом благодаря успешной пропаганде исламистов в сельской местности.

Взамен Россия может потребовать отказ от сотрудничества с НАТО и право разработки ресурсов, в общем, всё по африканской схеме. Россия может вернуться в регион Центральной Азии на правах регулятора и защитника, а консолидация перед общим врагом в лице исламистов — хороший клей. Отдавать Среднюю Азию в сферы влияния других государств, неважно Китая или Запада, мы не можем, иначе открываем доступ к российскому подбрюшью.

Осталось только одно — чтобы претендовать на роль защитницы от радикального ислама, нужно победить фундаменталистов сначала у себя. С чем пока объективные проблемы.

Никабы будут запрещены в Дагестане, об этом заявляет региональный муфтий республики. Собственно, мы как раз говорили об этом — перечисляли, что нужно сделать, чтобы не было ни "Крокусов", ни прочих ужасов.

Особый акцент мы ставили на том, что вся реакция на атаки исламистов должна быть, прежде всего, профессиональной и эффективной. Одна репутационная ошибка, и исламисты получат еще больше сторонников, один ненужный перегиб, и ваххабиты превращаются из "боевиков" в "партизан".

Поэтому запрет никабов идет со стороны муфтиев — религиозных служителей, а не со стороны гражданского лица. Важно показать, что борьба с исламизмом — это не только инициатива светских властей, но и единоверцев со стороны ислама.

Сам никаб, кстати, более не является предметом дискуссии в обществе — после атак исламистов вопрос о его запрете не вопрос, а консенсус всей России, включая кавказские и поволжские республики.

Интуитивно приход Трампа все сравнивают с чем-то положительным. Новый старый президент должен будет разрешить кризис и вывести Запад, да и Россию, из стратегического тупика, начав новую эру миропорядка.

Все это отчасти имеет место быть, но уступает другому фактору, Трамп — это ковбой. Особый тип американского политика, который резкий, за словом в карман не лезет, всегда ультра-патриот, сначала стреляет, потом задает вопросы. Любопытный факт — накачка Украины оружием началась как раз при Трампе, вот вам и наш слон, как говорится.

Трамп по понятным политтехнологическим причинам выступает антиподом Байдена. Касательно России Трамп скромен, так как ярлык российского агента нет-нет, но всплывает в СМИ. Если верить Трампу, то свой будущий срок он должен заниматься противостоянием с Китаем, на борьбу еще и Россией сил не хватит.

Однако, все может случиться ровно наоборот — улучшение отношений с Китаем взамен конфликта с РФ. На эту мысль его может навести один факт — до сих пор Россия не высказала внятного и убедительного ответа на эскалацию со стороны США.

Да, строго очерченных красных линий не существует — они меняются, исходя из геополитической ситуации. Тем не менее, за 2 года США потеряли лишь беспилотник над Черном морем — на этом все. Есть анонсированные ядерные учения, которые вроде бы как касаются США в вопросе стратегической безопасности, но и только.

Ястребы американской политики легко могут сказать Трампу, что Россия все стерпит — и привести два года эскалации в пример. Сценарий "ответки" со стороны Москвы становится маловероятен, что может побудить Трампа изменить свои стратегические планы на США.

Время показывать зубы поздно, пора сделать укус. Болезненный, но с посылом — остальные будут укусы будут еще хуже.

Если Израиль решится на передачу ПВО Украине, то это будет означать суицид для правящей элиты и главы государства, да и всех причастных.

В Израиле очень нагретая атмосфера — подобное пренебрежение национальными интересами общество не поймет, а оппоненты не дадут выйти сухим из воды.

ПВО, конечно, не «высокоточка», но батарея Patriot усложнит задачу ВКС РФ. Передача не убьет взаимоотношения Израиля и РФ, но сильно их охладит — а учитывая связи Москвы и многочисленных противников Израиля на Ближнем Востоке, ухудшение вовсе не в интересах Тель-Авива.

Предупреждение Небензи означает, что Россия знает о раздумьях Израиля по поводу передачи ПВО для нужд ВСУ. Хорошо бы намек был понят.

Мир все еще невозможен, но перемирие маячит на горизонте

Зеленский анонсирует второй мирный саммит, где допускает участие России — что яро контрастирует с его позицией еще полгода назад.

Всегда позиционировавший себя как непримиримый противник России и сторонник войны до полной победы Киева, Зеленский 27 июня заявляет о разработке «плана мира» — из-за больших потерь глава Украины признает, что «у него осталось не так много времени».

Разительные перемены от Зеленского интригуют. Связаны ли они с поражениями ВСУ и осознанием, что выхода из тупика нет, или же дело в том, что поставки Запада не способны преломить ситуацию на поле боя, да и помощи подобных масштабов более не будет, о чем прямо говорит американская сторона — никаких больше запросов к Конгрессу о помощи ВСУ.

Победа Трампа более-менее очевидна, дебаты лишь оправдали страхи и надежды демократов и республиканцев соответственно. Правый поворот в Евросоюзе уже произошел, это факт, вопрос лишь в том, когда он созреет до непосредственного прихода правых к власти.

Проукраинская коалиция ЕС трещит по швам, с каждым годом энтузиазм европейцев падает — они просто хотят, чтобы все закончилось, своих проблем хватает.

На самой Украине зреет общественный слом. Трупы в реке Тиса продолжают всплывать, ТЦК воюет с целыми профессиями, став общественным аналогом гестапо в массовом сознании, уклонисты продолжают бежать, а мобилизация продолжает сжирать тех, кому не повезло. На фронте ВСУ уже отказываются идти в атаку, и никакой надежды на горизонте не видно.

Единственный вариант — перемирие. Рано или поздно украинцев склонят к этому варианту. Ключевой вопрос — принять ли заморозку по линии здесь и сейчас России?

Очевидно, что перемирие на нынешнем этапе лишь отсрочит конфликт на n лет. Слишком много крови за не слишком утвердительные результаты — причем для обеих сторон. Война начнется вновь — и если год-другой назад время на стратегической дистанции играло против нас, то теперь об этом стоит подумать еще раз.

Гонка промышленностей России и Запада была выиграна Москвой. Запад не собирается останавливаться в развертывании ВПК, но вот захочет ли он снабжать Украину и ВСУ после их поражений — неясно. Война на Украине показала, что нынешний альянс НАТО далек от образца боеготовности, коим всегда хотел казаться.

Нужно реформировать собственные армии, плюс что-то делать с Ближним Востоком. Вкладываться в Украину после ее фактического поражения во время перемирия — значит снова сжечь снаряды, деньги и ресурсы на полях Запорожья.

Российский ВПК тем более не собирается сворачиваться — тонны денег пошли на госзаказы в оборонке, они должны окупиться. Экономика хорошо себя чувствует благодаря военной промышленности и раздаче бюджетных денег, свернуть все это — значит выстрелить себе в ногу и ввергнуть страну в кризис.

Перемирие — лишь передышка, важно то, как стороны потратят время. Дополнительное время может быть выгоднее для Москвы, нежели чем для Киева, чья военная мощь полностью зависит от прихотей Запада. Результаты двух лет сотрудничества с которым оказались весьма плачевными.

В то же время не стоит недооценивать Запад, который может мобилизовать свои ресурсы для победы над русской армией именно на Украине — сценарий скорее фантастический, требующий консолидации всего евроатлантического мира и перехода его под командно-административную систему, как в случае полномасштабной войны.

Такой риск есть, а значит, есть стоит учитывать — ошибка в стратегии может стоить России государственности на несколько десятков лет.

Хуситы пока молчат, но никуда не исчезли — несмотря на все усилия ВМС Британии и США, хозяева Баб-эль-Мандебского пролива диктуют свою непроклонную волю всему мировому сообществу — а именно обстреливают корабли, которые идут торговать с Израилем.

Корабли возвращаться в Суэцкий канал не планируют, все еще предпочитая длинный обходный путь через Африку. Стоимость логистики одного контейнера выросла в среднем в три раза.

Тщетные попытки восстановить судоходство отражаются в ценах страховщиков — ставка военного страхования все еще выше почти на 1000% чем до хуситских атак.

Помимо двух уничтоженных и нескольких поврежденных кораблей, хуситы истощают запасы США и Британии, которые тратят дорогостоящие ракеты ПВО на дешевые БПЛА и ракеты повстанцев Йемена. Цена одной ракеты ПВО может превышать один миллион долларов — не нужно быть гением математики, чтобы понять, что США вовсе не в выигрыше.

Уничтожить ополчение ВМС США не может по причине партизанской тактики хуситов, а также их сравнительно неплохого материально-технического обеспечения, поступающего из Ирана. В итоге более полугода США и Британия просто сжигают свои ресурсы без какого-либо результата. Ни страховщики, ни рынок, ни сами военные не считают, что операции против хуситов имели успех.

Кейс хуситских атак показал, что Запад не имеет достаточно свободных кораблей ВМФ, чтобы решить тактическую задачу защиты пролива. В свою очередь возникает вопрос — а что будет делать западный флот в случае полноценной заварушки с Китаем, где потребуется куда больше ресурсов, если сейчас их не хватает даже на хуситов.

Только мы успели порадоваться, что «дискуссия» вокруг никабов — это никакая не дискуссия, а консолидированная позиция нации, в том числе и религиозных мусульманских лидеров, так сразу разочарование — отдел фетв при муфтияте Дагестана не нашел оснований для всеобщего запрета никаба.

Видимо, тот факт, что никаб как у жителей Кавказа, так и у жителей Москвы и других городов ассоциируется с терактами, смертями и прочими мрачными вещами, он не так важен.

Не так важно и то, что идя на поводу у зомбированных радикалами дурачков, муфтии обрекают нормальных адептов ислама на неизбежные сравнения с исламистами. Хотя легко можно было бы провести водораздел по линии тех же никабов, отсекая все чуждое от российского ислама.

Глупость или измена. Классическая проблематика России. Кажется, местный муфтият решил проигнорировать указания из центра, и никак не вмешиваться в брожение в Дагестане — пусть исламисты и дальше свободно дышат, распространяя свои идеи и нарративы.

Что ж, если религиозные лидеры не хотят решать проблемы с фундаментализмом в республике — значит, это придется делать федеральным властям. Хотели по-хорошему, по-хорошему не выходит, значит будут по-эффективному.

Почему обеление Джамбетова — большая ошибка

Проект WarGonzo решил реабилитировать чеченского террориста и экс-ВСУшника Джамбетова. 42-летний боевик Хусейн Джамбетов всю жизнь, за исключением двух с половиной лет, воевал с Россией. Начинал еще в чеченском подполье, где, по собственному признанию, занимался саботажем во время второй чеченской войны.

Как пишут СМИ, в отношении этого человека до сих пор действуют две уголовные статьи, связанные с терроризмом.

И это не говоря о службе в ВСУ, где он мог успеть натворить делов. Заметьте, мы сейчас не касаемся его высказываний, по которым плачет 282-я статья, а то и пропаганда терроризма с нацизмом, вспоминаем лишь поступки «настоящего горца».

Черт с ними со словами. Мы не понимаем посыла и смысла данного интервью. Вернее, конечно, понимаем — Джамбетов изначально готовился как пиар-проект для чеченцев, воюющих в рядах ВСУ. Мол, возвращайтесь в Чечню, все простим, служите своему народу, а не Киеву, бла-бла-бла.

На первый взгляд звучит довольно прагматично. Если не единственный нюанс — чеченские боевики ВСУ в большинстве своем воевали против русской армии в обеих чеченских войнах. И вряд ли они поменяли свое отношение к русским и России за 20 лет, раз оказались в рядах ВСУ, где их единственная мотивация — «убивать русских», о чем сам любезно напоминал Джамбетов, пока еще был в ВСУ.

Из Джамбетова не получилось сделать Власова, который забирал бы чеченских бойцов у ВСУ и отправлял их в «Ахмат». Что неудивительно, учитывая репутацию дважды предателя.

Зачем Джамбетова пытается реабилитировать Семен Пегов и его проект для русской аудитории — вопрос без ответа. Реакция поступила негативная, что понятно — после недавних терактов мало кто понимает, почему избежавший наказания террорист смеет рассуждать о России, не каясь перед ее жителями.

Странный выходит посыл — воюй против России, оскорбляй ей, а через N лет тебя простят, щедрая душа же. Нет. Если мы хотим строить суверенитет — мы должны воспитать в себе чувство национальной памяти. И никому ничего не забывать.

Гюльчатай, открой личико — но на время. Что не так с временным запретом на никабы?

Поговорим о том, как не надо делать.

Мы знаем, что никабы у абсолютного большинства населения России вызывают одну реакцию — страх. Так произошло из-за культурного обмена между исламистами и жителями российских городов в конце девяностых-нулевых годах, когда исламисты боролись за чистый ислам, захватывая больницы, школы и взрывая метро.

Никаб стал символом исламистов, точно также как свастика — символ нацистов. Как и в случае с никабом, некоторые не видят в ней ничего нацистского, а видят древний солярный символ. И в общем-то, они правы. Только от этого свастику никто не возвращает в культурное пространство.

Власти нужно избавиться от культурных символов исламистов — в том числе по той причине, чтобы отделить радикалов от адекватных мусульман. И запрет никаба был правильным в этом отношении решением — взять известный символ радикальных фундаменталистов и связать с ним плохих людей.

Тем более, что они сами рады связываться, да и иностранное происхождение одеяния позволяет проложить нарратив, что никаб — он чуждый нашей культуре. Это могло бы сработать, если бы не чехарда с отменами.

Сначала власти Дагестана запрещают никаб, вернее, анонсируют подобное. Потом эту идею подхватывают местные имамы. Затем, внезапно, муфтии говорят, что нет никаких оснований. Поэтому мы запретим — но запретим временно.

Как бы и вашим, и нашим, да? А вот нет, теперь никаб уже не может быть признан чуждым и оскорбительным — ведь сами религиозные лидеры не могут с этим определиться, да и власти. Люди верят неуверенность в позиции, люди сомневаются в самой позиции.

Если что-то запрещено временно, то оно не может считаться опасным идеологическим вызовом. Либо никаб — чуждый нам элемент, который нужно выбивать из культурного поля России, либо же смириться и не поднимать этот вопрос в паблике больше.

Любая проводка нарратива "сверху" всегда сыпется при потери уверенности на местах. Власть должна ассоциироваться с волей, а не с сомнениями, поэтому она, собственно говоря, власть. Имидж государства таков, что его решение, раз оно снизошло до культурно-идеологических вопросов, должно быть железным, из серии "иначе никак".

Продолжающийся парад мирных планов по Украине, включая и турецкий, имеет одну особенность, которая заключается в том, что ни один из проектов даже самых нейтральных и дружественных России стран не совпадает с июньскими инициативами президента РФ. Вот и Эрдоган, который на встрече с коллегой из России на полях саммита ШОС в Астане опять поднял вопрос мирного урегулирования противостояния на Украине, исходит из того, что проблема спорных территорий должна быть урегулирована референдумами, но не сразу, а после прекращения огня в течение последующих лет. Между тем, в российской версии мира нет не только никаких референдумов, но и спорных территорий, которые уже вписаны в Конституцию РФ и стали регионами России, причем в административных, а не нынешних фактических границах. При этом участившиеся разговоры о мире, пусть и с разными подходами, сопровождаются и некоторым изменением риторики. Так, стороны перестали использовать в отношении друг друга оскорбительные эпитеты или, по крайней мере, снизили интенсивность их применения. Например, заметно, что украинских бойцов в российских телерепортажах уже реже называют нацистами, что может быть связано с пируэтами обновляющейся повестки и растущим запросом на договоренности. Действительно, если руководство РФ говорит о готовности при определенных условиях заключить мир хоть сегодня, то это плохо стыкуется с очевидным фактором непобежденного нацизма и еще не достигнутых целей денацификации и демилитаризации противника. В прошлую великую войну никаких подобных предложений не выдвигалось, условий компромиссного мира не выставлялось, а стремление дойти до Берлина сомнению не подвергалось. Сегодня же явно происходит совсем не то, что раньше, и не так, как в былую эпоху. При всей жесткости дипломатического противоборства с Западом и происходящей эскалации все активнее посылаются сигналы, которые направлены на то, чтобы геополитические оппоненты ослабили санкции в рамках соответствующих сценариев большой сделки. Конечно, совсем не факт, что расчет строится на адекватное восприятие таких сигналов, которые отличаются безапелляционными формулировками. Скорее, июньские российские инициативы представляют собой футбольный пас партнерам – миротворцам из глобального Юга, Китая или Турции, которые могли бы из предложенного фарша изготовить съедобные сосиски, а из искры разжечь пламя мира и справедливости. Безусловно, мирный сценарий рассматривает и уставшая от сражений Украина, и перенапрягшийся в конфликтных вопросах Запад. Но российский крен в сторону договоренностей, пусть и на выгодных для РФ условиях, но все же не на безоговорочно победных, косвенно свидетельствует о том, что начатый в феврале позапрошлого года большой военно- политический проект претерпел существенные изменения, оказавшись под сильным давлением неучтенных обстоятельств. Как пел Виктор Цой, « я попал в какой-то не такой круг». Точно также происходит и с тем пламенем, которое в формате олимпийского огня планировалось бережно и быстро доставить в пункт назначения, чтобы под фанфары возгордиться такой впечатляющей картиной. Но время доставки просрочено, гладкого и скорого забега не получилось, а трибуны уже заждались результата и частично расходятся по домам, что вынуждает организаторов на ходу менять подходы и идти на сглаживание ситуации, рассчитывая в том числе и на помощь извне. https://xn--r1a.website/rusbrief/246099

Зеленского отдернули от республиканской аудитории. Господин Такер Карлсон недавно анонсировал интервью с главой Украины, отметив, что долгое время Киев отказывался от какого-либо взаимодействия. Уже сегодня офис президента все опроверг.

Два года Карлсона игнорировали по вполне понятной причине — нечего гласу республиканцев и человеку-медиа влезать на информационную поляну демократической партии и Байдена. Украина — их идеологическая вотчина, и пускать республиканцев туда — значит ее затоптать.

После провала Байдена на дебатах киевский режим начал заигрывать с Трампом. Зеленский решил лично и публично обратиться к Трампу, вскрыв карты — «если есть потенциальный риск для государственности Украины, скажите об этом. Если есть план мира — поделитесь им прямо сейчас».

Заявления прозвучали с ноткой отчаяния. За ними уже последовал анонс интервью от Карлсона. Кажется, демократам не понравилось, что Зеленский ищет выходы на республиканскую аудиторию — разворот Украины в сторону республиканцев станет еще одним имиджевым ударом.

Карлсон, скорее всего, вскрыл то, что офис президента Зеленского хотел бы скрыть от демократов, после чего прилетел нагоняй и пришлось все отрицать. Что ж, это славно — если Украину лишают возможности договариваться с будущей администрацией Трампа, России это только на руку. Пусть Байден сильнее натянет поводок.

Земля горит под ногами ВСУ на бахмутском направлении.

Есть продвижение по направлению к Часову Яру, наши войска смогли выйти к водному рубежу «Северский Донец — Донбасс». Это север донецкого направления, на юге ВС РФ продвигаются к Нью-Йорку, где уже ведут бои за юго-западную его часть.

На всех знаковых участках общего донецкого направления (Угледар, Нью-Йорк, Макеевка, Прогресс) фронт трещит. Речь даже не о серой зоне, где результаты боев не имеют смысла, так как постоянно меняется оперативная обстановка, речь о зафиксированном продвижении за пару дней на 11-16 км в совокупности.

Среди сегмента украинских гуманитарщиков паника и ненависть к командованию ВСУ. Действия противника указывают на паралич — солдаты просто выигрывают время, иногда обороняя позиции, будучи уже окруженными. Цель — не победить ВС РФ, а просто выиграть время. При этом официально Киев держит каменное лицо — всего неделю назад никаких русских на подходах к Часову Яру не было, как заявляло командование ВСУ.

Удивительно, но критика Сырского пока звучит только в интернете — СМИ молчат, хотя недовольство зреет. ВСУ придерживаются странной тактики, бросая солдат на бессмысленные попытки отбить то, что отбить уже невозможно.

Это и трупы, и потерянные территории — если по отдельности такие последствия не становятся проблемой, то в совокупности — очень даже. Солдаты ценою в потерянную территорию — это шанс вернуть земли в будущем. Мертвые солдаты, но сохраненная территория — задача выполнена, земли защищены.

Если же теряется все, то надежды никакой не остается

Окончание весенне-летней кампании ВС РФ будет таким же, как и период после провала контрнаступления ВСУ. Русская армия очень быстро учится — наверное, это наше самое эффективное национальное воинское умение. Здесь стоит похвалить хорошую работу над ошибками в области управления.

Ключевым достижением стала возможность проводить успешные тактические маневры, которые приводили ВС РФ к победе. Нынешняя оперативная доктрина строится на трех китах:

1) Концентрированная огневая мощь, те самые ФАБ и артиллерийская мощь, которые позволяют вскрывать укрепрайоны ВСУ на Донбассе;

2) Поиск слабых мест — «ловля» противника под ротации, когда во время перегруппировки ВСУ именно в этот момент наносит удар русская армия;

3) Наращивание численного превосходства. Полгода назад был достигнут паритет, теперь нужно набрать именно преимущество.

Под эти обстоятельства подстраивается стратегия ВС РФ. Сначала был растянут фронт — что в условиях нехватки численности ВСУ создало для них критическую ситуацию, некем и нечем забить все слабые участки.

Затем начались попытки прорывов и прощупываний — где-то успешно (север Харьковской области), где-то не очень (Сумы). Там, где не очень, попытки повторятся через некоторое время. Задача не в масштабном наступлении, а в стачивании ВСУ, которое затем не сможет остановить наступление России.

Судя по активностям на фронте, Донбасское направление обе стороны рассматривают как ключевое и решающее. Скорее всего, тенденция продлится до начала осени. К выборам в США не стоит ожидать возвращения крупного города, вроде Харькова, Одессы или Запорожья, соблазн крупной победы понятен, но все еще крайне рискован.

Расчет идет на серию небольших, но чувствительных в военном плане поражений для ВСУ — что тоже поможет создать нужный фон под нового президента США и помочь ему определиться, стоит ли поддерживать Украину.