Forwarded from ARTерия | Искусство
Летиция Ки, художница из Западной Африки, делает скульптуры из собственных волос
Вы когда-нибудь слышали, что волосы могут служить средством самовыражения? Летиция (Laetitia KY) очень гордится своими волосами — иссиня-чёрными, длинными и очень густыми.
«Мои скульптуры — выражение моих мыслей» — говорит художница.
ARTерия 🖼
Вы когда-нибудь слышали, что волосы могут служить средством самовыражения? Летиция (Laetitia KY) очень гордится своими волосами — иссиня-чёрными, длинными и очень густыми.
«Мои скульптуры — выражение моих мыслей» — говорит художница.
ARTерия 🖼
Денис Сдвижков - Хотели ли русские войны? Война и имперское сознание в России XVIII века
Характеристика имперского сознания в России часто ограничивается набором политизированных штампов, не опирающихся на прикладные исследования. Статья предлагает определить содержание и пути формирования имперского сознания в период становления Российской империи в XVIII веке через отношение ее подданных к войнам. В статье показано, что становление России как военной империи сопровождалось не только структурными мерами с утверждением регулярной армии и флота. Характерные для этого периода «далекие» имперские войны требовали от властей нового режима публичности под знаком утверждавшейся идеологии патриотизма /«любви к отечеству». Приглашение властей к участию в «общем деле», каковым стали войны, кругов, выходивших за пределы элит, не только повышало эффективность военно-имперской политики, но и формировало политическое сознание, культуру публичности и неизбежно способствовало превращению подданных империи в ее граждан.
https://www.nlobooks.ru/upload/iblock/355/3fle326edac48ds2f3uljvvtjfggn44s/188-NLO-Sdvizhkov.pdf
Характеристика имперского сознания в России часто ограничивается набором политизированных штампов, не опирающихся на прикладные исследования. Статья предлагает определить содержание и пути формирования имперского сознания в период становления Российской империи в XVIII веке через отношение ее подданных к войнам. В статье показано, что становление России как военной империи сопровождалось не только структурными мерами с утверждением регулярной армии и флота. Характерные для этого периода «далекие» имперские войны требовали от властей нового режима публичности под знаком утверждавшейся идеологии патриотизма /«любви к отечеству». Приглашение властей к участию в «общем деле», каковым стали войны, кругов, выходивших за пределы элит, не только повышало эффективность военно-имперской политики, но и формировало политическое сознание, культуру публичности и неизбежно способствовало превращению подданных империи в ее граждан.
https://www.nlobooks.ru/upload/iblock/355/3fle326edac48ds2f3uljvvtjfggn44s/188-NLO-Sdvizhkov.pdf
Forwarded from ARTерия | Искусство
Forwarded from Поэтесса Zаславская (Elena Zaslavskaja)
«Поворот русской истории». Встреча друзей «Переправы»
В город Псков меня привела встреча друзей «Переправы» — учебно-просветительского сообщества. Встреча эта называется «Поворот русской истории». На заседаниях речь шла о засилье западной культуры в различных сферах нашей жизни и о необходимости поворота к русской парадигме культурной и общественной жизни.
Говорили о конкретных проектах, дающих альтернативу практикам общества потребления.
Проекты эти уже сейчас реализуются участниками встречи.
Среди них: издательство и сообщество «Переправа», интернет-радио «Подвижник», казачий культурно-просветительский центр «Спас», летний православный лагерь «Дружина детства», кружок русского народного пения «Душегрея», Философское монтеневское общество и другие. Эти проекты позволяют тем, кто живет русской культурой и ищет работающую альтернативу деструктивным смыслам современности, включиться в продуктивную деятельность прямо сейчас.
После заседаний была литературно-музыкальная программа. Выступила группа «Семейный круг», а я читала стихи.
Так «Переправа» стала одной из точек роста новой русской культуры, основанной на традиции и обращенной к будущему.
В город Псков меня привела встреча друзей «Переправы» — учебно-просветительского сообщества. Встреча эта называется «Поворот русской истории». На заседаниях речь шла о засилье западной культуры в различных сферах нашей жизни и о необходимости поворота к русской парадигме культурной и общественной жизни.
Говорили о конкретных проектах, дающих альтернативу практикам общества потребления.
Проекты эти уже сейчас реализуются участниками встречи.
Среди них: издательство и сообщество «Переправа», интернет-радио «Подвижник», казачий культурно-просветительский центр «Спас», летний православный лагерь «Дружина детства», кружок русского народного пения «Душегрея», Философское монтеневское общество и другие. Эти проекты позволяют тем, кто живет русской культурой и ищет работающую альтернативу деструктивным смыслам современности, включиться в продуктивную деятельность прямо сейчас.
После заседаний была литературно-музыкальная программа. Выступила группа «Семейный круг», а я читала стихи.
Так «Переправа» стала одной из точек роста новой русской культуры, основанной на традиции и обращенной к будущему.
Все по-взрослому. Беременная женщина - единственный человек, способный решить проблемы взрослого мужчины. А он ещё будет критиковать ее методы.
Forwarded from Книжный магазин «Фаланстер»
переиздание
Геласимов Андрей. Рахиль.
Издательство «Городец», стоит 696 руб.
Новая версия романа, получившего премию "Студенческий Букер". Теперь - строго для взрослых. Никаких отступлений, никакой зауми, никакого снобизма молодости.
Профессор литературы пытается выжить в условиях кризиса после краха СССР. Его беременная невестка - единственный человек, способный ему помочь. Однако ее методы не совпадают с нормами общественной морали.
Заказать книгу с доставкой: shop@falanster.ru
Геласимов Андрей. Рахиль.
Издательство «Городец», стоит 696 руб.
Новая версия романа, получившего премию "Студенческий Букер". Теперь - строго для взрослых. Никаких отступлений, никакой зауми, никакого снобизма молодости.
Профессор литературы пытается выжить в условиях кризиса после краха СССР. Его беременная невестка - единственный человек, способный ему помочь. Однако ее методы не совпадают с нормами общественной морали.
Заказать книгу с доставкой: shop@falanster.ru
Forwarded from Химера жужжащая
И ещё о недобрых докторах, Чехове и Булгакове.
О том, как старший передал младшему свою сложную пациентку, я уже писала однажды, но он ведь и клинику на младшего оставил, со всеми исследованиями и наработками. Потому что покойный Максудов, автор записок, известных как "Театральный роман", — это, конечно, реинкарнация Каштанки.
Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать. <...> Если бы она была человеком, то наверное подумала бы:
«Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!».
Что ж, вот вам человек.
Я вошёл к себе. Свет брызнул сверху, и тотчас же комната погрузилась в тьму. Перегорела лампочка.
— Всё одно к одному, и все совершенно правильно, — сказал я сурово.
Я зажёг керосинку на полу в углу. На листе бумаги написал: "Сим сообщаю, что браунинг № (забыл номер), скажем, такой-то, я украл у Парфёна Ивановича (написал фамилию, № дома, улицу, всё как полагается)".
Подписался, лёг на полу у керосинки. Смертельный ужас охватил меня. Умирать страшно. Тогда я представил себе наш коридор, баранину и бабку Пелагею, пожилого и "Пароходство", повеселил себя мыслью о том, как с грохотом будут ломать дверь в мою комнату и т.д.
Я приложил дуло к виску, неверным пальцем нашарил собачку.
А дальше — явление незнакомца, выход из привычного, артисты, огни, зал, этот мир мой... только Каштанка, насекомое существо, animula vagula blandula, выберет то, что знает как любовь, — и что, конечно, на деле есть чудовищное искажение самой идеи любви, отражение её в мутном, засиженном мухами стекле — а Максудов и того лишён, он тварь словесная, и полюбит он то, что превратит его разговор с самим собой хотя бы в подобие жизни. А то, что это подобие будет раз за разом обманывать, отнимать надежду, как тот кусок сала на верёвке — ну, прежний доктор, Антон Павлович, предупреждал.
Если пройтись по текстам с тщательным карандашом, в них обнаружится ещё и мелодическая, интонационная общность, они одной крови, они по-родственному похожи. "Шёл крупный, пушистый снег и красил в белое мостовую, лошадиные спины, шапки извозчиков, и чем больше темнел воздух, тем белее становились предметы", — это у Чехова. "Снег шёл крупный, ёлочный снег", — эхом отзывается Булгаков. "Вспоминала она комнатку с грязными обоями, гуся, Федора Тимофеича, вкусные обеды, ученье, цирк, но всё это представлялось ей теперь, как длинный, перепутанный, тяжёлый сон..." — отпускает Каштанку цирк. "Удивительно устроена человеческая память. Ведь вот, кажется, и недавно всё это было, а между тем восстановить события стройно и последовательно нет
никакой возможности. Выпали звенья из цепи! Кой-что вспоминаешь, прямо так и
загорится перед глазами, а прочее раскрошилось, рассыпалось, и только одна труха и какой-то дождик в памяти. Да, впрочем, труха и есть", — театр своего не отпустит.
И этот их, Каштанки и Максудова, одинаковый детский восторг. Сергей Леонтьевич разве что не бегает кругами и не лает. Впрочем...
Я хотел изобразить моему слушателю, как сверкают искорки на золотом крупе коня, как дышит холодом и своим запахом сцена, как ходит смех по залу... Но главное было не в этом. Раздавив в азарте блюдечко, я страстно старался убедить Бомбардова в том, что я, лишь только увидел коня, как сразу понял и сцену, и все её мельчайшие тайны. Что, значит, давным-давно, ещё, быть может, в детстве, а может быть, и не родившись, я уже мечтал, я смутно тосковал о ней. И вот пришёл!
— Я новый, — кричал я, — я новый! Я неизбежный, я пришёл!
Младшему доктору не привыкать ставить эксперименты на собаках, подобраны они в метель на улице, или достались в наследство вместе с саквояжем инструментов, библиотекой и пенсне.
О том, как старший передал младшему свою сложную пациентку, я уже писала однажды, но он ведь и клинику на младшего оставил, со всеми исследованиями и наработками. Потому что покойный Максудов, автор записок, известных как "Театральный роман", — это, конечно, реинкарнация Каштанки.
Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать. <...> Если бы она была человеком, то наверное подумала бы:
«Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!».
Что ж, вот вам человек.
Я вошёл к себе. Свет брызнул сверху, и тотчас же комната погрузилась в тьму. Перегорела лампочка.
— Всё одно к одному, и все совершенно правильно, — сказал я сурово.
Я зажёг керосинку на полу в углу. На листе бумаги написал: "Сим сообщаю, что браунинг № (забыл номер), скажем, такой-то, я украл у Парфёна Ивановича (написал фамилию, № дома, улицу, всё как полагается)".
Подписался, лёг на полу у керосинки. Смертельный ужас охватил меня. Умирать страшно. Тогда я представил себе наш коридор, баранину и бабку Пелагею, пожилого и "Пароходство", повеселил себя мыслью о том, как с грохотом будут ломать дверь в мою комнату и т.д.
Я приложил дуло к виску, неверным пальцем нашарил собачку.
А дальше — явление незнакомца, выход из привычного, артисты, огни, зал, этот мир мой... только Каштанка, насекомое существо, animula vagula blandula, выберет то, что знает как любовь, — и что, конечно, на деле есть чудовищное искажение самой идеи любви, отражение её в мутном, засиженном мухами стекле — а Максудов и того лишён, он тварь словесная, и полюбит он то, что превратит его разговор с самим собой хотя бы в подобие жизни. А то, что это подобие будет раз за разом обманывать, отнимать надежду, как тот кусок сала на верёвке — ну, прежний доктор, Антон Павлович, предупреждал.
Если пройтись по текстам с тщательным карандашом, в них обнаружится ещё и мелодическая, интонационная общность, они одной крови, они по-родственному похожи. "Шёл крупный, пушистый снег и красил в белое мостовую, лошадиные спины, шапки извозчиков, и чем больше темнел воздух, тем белее становились предметы", — это у Чехова. "Снег шёл крупный, ёлочный снег", — эхом отзывается Булгаков. "Вспоминала она комнатку с грязными обоями, гуся, Федора Тимофеича, вкусные обеды, ученье, цирк, но всё это представлялось ей теперь, как длинный, перепутанный, тяжёлый сон..." — отпускает Каштанку цирк. "Удивительно устроена человеческая память. Ведь вот, кажется, и недавно всё это было, а между тем восстановить события стройно и последовательно нет
никакой возможности. Выпали звенья из цепи! Кой-что вспоминаешь, прямо так и
загорится перед глазами, а прочее раскрошилось, рассыпалось, и только одна труха и какой-то дождик в памяти. Да, впрочем, труха и есть", — театр своего не отпустит.
И этот их, Каштанки и Максудова, одинаковый детский восторг. Сергей Леонтьевич разве что не бегает кругами и не лает. Впрочем...
Я хотел изобразить моему слушателю, как сверкают искорки на золотом крупе коня, как дышит холодом и своим запахом сцена, как ходит смех по залу... Но главное было не в этом. Раздавив в азарте блюдечко, я страстно старался убедить Бомбардова в том, что я, лишь только увидел коня, как сразу понял и сцену, и все её мельчайшие тайны. Что, значит, давным-давно, ещё, быть может, в детстве, а может быть, и не родившись, я уже мечтал, я смутно тосковал о ней. И вот пришёл!
— Я новый, — кричал я, — я новый! Я неизбежный, я пришёл!
Младшему доктору не привыкать ставить эксперименты на собаках, подобраны они в метель на улице, или достались в наследство вместе с саквояжем инструментов, библиотекой и пенсне.
Forwarded from Поэтесса Zаславская (Elena Zaslavskaja)
Группа ЗВЕРОБОЙ и Елена Заславская в программе "Музыка+"
Пронзительная поэзия луганской поэтессы Елены Заславской плюс живое выступление группы ЗВЕРОБОЙ. Творческий союз Заславской и ЗВЕРОБОЯ - подлинная летопись Донбасса.
Смотреть на Рутьюбе:
https://rutube.ru/video/b5e5aed0e02027a284199883f3c310c2
Пронзительная поэзия луганской поэтессы Елены Заславской плюс живое выступление группы ЗВЕРОБОЙ. Творческий союз Заславской и ЗВЕРОБОЯ - подлинная летопись Донбасса.
Смотреть на Рутьюбе:
https://rutube.ru/video/b5e5aed0e02027a284199883f3c310c2
RUTUBE
Группа ЗВЕРОБОЙ и Елена Заславская в программе "Музыка+"
Пронзительная поэзия луганской поэтессы Елены Заславской плюс живое выступление группы ЗВЕРОБОЙ. Творческий союз Заславской и ЗВЕРОБОЯ - подлинная летопись Донбасса.