Forwarded from Поэтесса Zаславская (Elena Zaslavskaja)
Тем временем в Москве!
В Экспо-центре проходит творческая встреча "Книги в защиту русского мира: ОТ КРЫМСКОЙ ВЕСНЫ ДО СВО". Ведущие: председатель Правления Союза писателей России Николай Иванов и гл.редактор издательства "Вече" Сергей Дмитриев. В программе принимают участие Ян Березкин, Елизавета Хапланова, Дмитрий Дарин, Светлана Размыслович, Нина Ищенко.
Фото из официально паблика СП России в ВК.
В Экспо-центре проходит творческая встреча "Книги в защиту русского мира: ОТ КРЫМСКОЙ ВЕСНЫ ДО СВО". Ведущие: председатель Правления Союза писателей России Николай Иванов и гл.редактор издательства "Вече" Сергей Дмитриев. В программе принимают участие Ян Березкин, Елизавета Хапланова, Дмитрий Дарин, Светлана Размыслович, Нина Ищенко.
Фото из официально паблика СП России в ВК.
Forwarded from по краям
Запускаем Moscow Book Week — первую московскую книжную неделю!
С 7 по 15 сентября в Москве пройдет Ad Marginem30: Moscow Book Week — первая московская книжная неделя, приуроченная к 30-летию Ad Marginem. Среди площадок и участников — ЦТИ «Фабрика», Галеев-Галерея, Дом Творчества Переделкино, библиотека «Шанинки», Центр Вознесенского и книжные магазины по всему городу.
Программа откроется 7 сентября на «Фабрике», в Цехе отделки. Гостей ждет распродажа со скидками до 80% на новинки и редкости Ad Marginem, подарки, лимитированная коллекция мерча, маркет от локальных брендов, а также публичная программа.
С 8 по 15 сентября в «Фаланстере», «Пиотровском», «Циолковском», «Пархоменко», «Порядке слов», «Чехов и Компании» и других книжных состоится масштабная распродажа книг Ad Marginem. Там же пройдут лекции, дискуссии и книжные клубы, а издательство представит книги, которые выпускает специально к фестивалю: новинки Флориана Иллиеса, Сьюзен Сонтаг, Роберта Байрона и многие другие.
12 сентября, в день рождения Ad Marginem, в Галеев-Галерее состоится открытие выставки амазонки русского авангарда Веры Ермолаевой. Проект приурочен к выходу монографии о художнице в А+А — импринте Ad Marginem.
Закрытие Moscow Book Week пройдет 14 сентября однодневным фестивалем «По краям» в Доме творчества Переделкино. В программе — выставка 30 легендарных обложек издательства, дискуссии, лекции, концерт и конференция независимых книжных магазинов.
Подробную программу смотрите на нашем сайте.
С 7 по 15 сентября в Москве пройдет Ad Marginem30: Moscow Book Week — первая московская книжная неделя, приуроченная к 30-летию Ad Marginem. Среди площадок и участников — ЦТИ «Фабрика», Галеев-Галерея, Дом Творчества Переделкино, библиотека «Шанинки», Центр Вознесенского и книжные магазины по всему городу.
Программа откроется 7 сентября на «Фабрике», в Цехе отделки. Гостей ждет распродажа со скидками до 80% на новинки и редкости Ad Marginem, подарки, лимитированная коллекция мерча, маркет от локальных брендов, а также публичная программа.
С 8 по 15 сентября в «Фаланстере», «Пиотровском», «Циолковском», «Пархоменко», «Порядке слов», «Чехов и Компании» и других книжных состоится масштабная распродажа книг Ad Marginem. Там же пройдут лекции, дискуссии и книжные клубы, а издательство представит книги, которые выпускает специально к фестивалю: новинки Флориана Иллиеса, Сьюзен Сонтаг, Роберта Байрона и многие другие.
12 сентября, в день рождения Ad Marginem, в Галеев-Галерее состоится открытие выставки амазонки русского авангарда Веры Ермолаевой. Проект приурочен к выходу монографии о художнице в А+А — импринте Ad Marginem.
Закрытие Moscow Book Week пройдет 14 сентября однодневным фестивалем «По краям» в Доме творчества Переделкино. В программе — выставка 30 легендарных обложек издательства, дискуссии, лекции, концерт и конференция независимых книжных магазинов.
Подробную программу смотрите на нашем сайте.
Forwarded from Ninaofterdingen
Черная Россия
Из прошлого в будущее, память и традиция: фон чёрный, серый, мрачный и страшный. Если ценности, смыслы и образы, то вот такие.
Из прошлого в будущее, память и традиция: фон чёрный, серый, мрачный и страшный. Если ценности, смыслы и образы, то вот такие.
Forwarded from Мараховское время
Минутка жизни.
Порой, ув. друзья, самый трудный, но необходимый акт для человека - не понимать намёков.
То есть понимать, но не бежать выполнять ожидаемое намекателями.
Ибо люди, вместо прямых и честных просьб намекающие, зачастую расставляют на нас не слишком-то честный спекулянтский капкан: они, видите ли, не уронят своего достоинства, обратясь за помощью и не обременив себя признательностью, а мы - не поможем, а ПОСЛУЖИМ им по собственному побуждению, потому что они ценные.
Здоровый, честный человек либо не обращается за помощью вовсе, либо просит помочь честно - беря на себя обязательства благодарности.
И только спекулянты-манипуляшки булгакают про себя "никогда ничего не просите, сами предложат и сами всё дадут" - искусственно игнорируя тот факт, что данную максиму, прямую противоположность евангельской рекомендации, озвучивает в известном романе сатана.
Порой, ув. друзья, самый трудный, но необходимый акт для человека - не понимать намёков.
То есть понимать, но не бежать выполнять ожидаемое намекателями.
Ибо люди, вместо прямых и честных просьб намекающие, зачастую расставляют на нас не слишком-то честный спекулянтский капкан: они, видите ли, не уронят своего достоинства, обратясь за помощью и не обременив себя признательностью, а мы - не поможем, а ПОСЛУЖИМ им по собственному побуждению, потому что они ценные.
Здоровый, честный человек либо не обращается за помощью вовсе, либо просит помочь честно - беря на себя обязательства благодарности.
И только спекулянты-манипуляшки булгакают про себя "никогда ничего не просите, сами предложат и сами всё дадут" - искусственно игнорируя тот факт, что данную максиму, прямую противоположность евангельской рекомендации, озвучивает в известном романе сатана.
Forwarded from Олег Царёв
170 лет назад российские вооруженные силы одержали самую крупную победу над европейскими войсками в Крымской войне. Но достигнута она была далеко от Крыма — аж под Петропавловском-Камчатским (тогда он назывался Петропавловский Порт).
Порт на задворках империи находился вдалеке от главного театра военных действий. Однако еще марте 1854 его командир генерал-майор В.С. Завойко получил письмо от короля Гавайских островов Камеамеа III, предупреждавшего о возможном нападении летом на Петропавловск англичан и французов. Благодаря этой информации, удалось принять меры и за 5 месяцев заметно укрепить город.
Вражеская эскадра вошла в Авачинскую бухту 30 августа (по новому стилю). Европейцы превосходили русских почти втрое как по личному составу (англичан и французов было примерно поровну), так и по артиллерии. Правда уже на следующий день они потеряли своего командира контр-адмирала Прайса, застрелившегося по непонятной причине. Командование принял французский контр-адмирал Фебврье-Депуэнт.
1 сентября была предпринята крупная разведка боем, а 5 – высажен основной десант. Его целью было занять Петропавловск, предварительно захватив господствующую над городом Никольскую сопку.
Завойко, разгадав замысел противника, собрал все резервы и бросил людей в контратаку. Ее приходилось вести вверх по склону сопки в численном меньшинстве. Тем не менее, после двухчасового боя противник отошел на корабли, потеряв убитыми, ранеными и пленными порядка 550 человек (то есть свыше 20% личного состава), а также оставив знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей.
А через день эскадра отплыла от Петропавловска. Ее командир так и не вернулся домой, скончавшись на борту корабля через несколько месяцев. А известие о поражении вызвало шок в Европе, особенно на Британских островах. Как писал академик Тарле: «В Англии не только чернили память покончившего с собой адмирала Прайса, но лишили каких бы то ни было знаков отличия за эту тяжелую камчатскую кампанию всех офицеров, в ней участвовавших. В прессе о Петропавловском деле или не говорили вовсе, или говорили с плохо скрываемым раздражением или ничем не прикрытым пренебрежением».
Оказавшись в тени главного сражения той войны — обороны Севастополя — оборона Петропавловска никогда не была забыта. Так, незадолго до Великой Отечественной, ее воспел молодой Константин Симонов а уже во время СВО группа «Radio Tapok» открыла композицией «Петропавловск» свой альбом «Эпоха Империй».
Интересно, что в обоих произведениях нашими противниками выступают исключительно британцы. Впрочем, эта победа на Камчатке действительно самая крупная победа русских над англичанами (или, если быть скрупулезным, над войском, состоящим наполовину из англичан).
Порт на задворках империи находился вдалеке от главного театра военных действий. Однако еще марте 1854 его командир генерал-майор В.С. Завойко получил письмо от короля Гавайских островов Камеамеа III, предупреждавшего о возможном нападении летом на Петропавловск англичан и французов. Благодаря этой информации, удалось принять меры и за 5 месяцев заметно укрепить город.
Вражеская эскадра вошла в Авачинскую бухту 30 августа (по новому стилю). Европейцы превосходили русских почти втрое как по личному составу (англичан и французов было примерно поровну), так и по артиллерии. Правда уже на следующий день они потеряли своего командира контр-адмирала Прайса, застрелившегося по непонятной причине. Командование принял французский контр-адмирал Фебврье-Депуэнт.
1 сентября была предпринята крупная разведка боем, а 5 – высажен основной десант. Его целью было занять Петропавловск, предварительно захватив господствующую над городом Никольскую сопку.
Завойко, разгадав замысел противника, собрал все резервы и бросил людей в контратаку. Ее приходилось вести вверх по склону сопки в численном меньшинстве. Тем не менее, после двухчасового боя противник отошел на корабли, потеряв убитыми, ранеными и пленными порядка 550 человек (то есть свыше 20% личного состава), а также оставив знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей.
А через день эскадра отплыла от Петропавловска. Ее командир так и не вернулся домой, скончавшись на борту корабля через несколько месяцев. А известие о поражении вызвало шок в Европе, особенно на Британских островах. Как писал академик Тарле: «В Англии не только чернили память покончившего с собой адмирала Прайса, но лишили каких бы то ни было знаков отличия за эту тяжелую камчатскую кампанию всех офицеров, в ней участвовавших. В прессе о Петропавловском деле или не говорили вовсе, или говорили с плохо скрываемым раздражением или ничем не прикрытым пренебрежением».
Оказавшись в тени главного сражения той войны — обороны Севастополя — оборона Петропавловска никогда не была забыта. Так, незадолго до Великой Отечественной, ее воспел молодой Константин Симонов а уже во время СВО группа «Radio Tapok» открыла композицией «Петропавловск» свой альбом «Эпоха Империй».
Интересно, что в обоих произведениях нашими противниками выступают исключительно британцы. Впрочем, эта победа на Камчатке действительно самая крупная победа русских над англичанами (или, если быть скрупулезным, над войском, состоящим наполовину из англичан).
Forwarded from Милитера
Поручик
Константин Симонов
Уж сотый день врезаются гранаты
В Малахов окровавленный курган,
И рыжие британские солдаты
Идут на штурм под хриплый барабан.
А крепость Петропавловск-на-Камчатке
Погружена в привычный мирный сон.
Хромой поручик, натянув перчатки,
С утра обходит местный гарнизон.
Седой солдат, откозыряв неловко,
Трет рукавом ленивые глаза,
И возле пушек бродит на веревке
Худая гарнизонная коза.
Ни писем, ни вестей. Как ни проси их,
Они забыли там, за семь морей,
Что здесь, на самом кончике России,
Живет поручик с ротой егерей...
Поручик, долго щурясь против света,
Смотрел на юг, на море, где вдали -
Неужто нынче будет эстафета?-
Маячили в тумане корабли.
Он взял трубу. По зыби, то зеленой,
То белой от волнения, сюда,
Построившись кильватерной колонной,
Шли к берегу британские суда.
Зачем пришли они из Альбиона?
Что нужно им? Донесся дальний гром,
И волны у подножья бастиона
Вскипели, обожженные ядром.
Полдня они палили наудачу,
Грозя весь город обратить в костер.
Держа в кармане требованье сдачи,
На бастион взошел парламентер.
Поручик, в хромоте своей увидя
Опасность для достоинства страны,
Надменно принимал британца, сидя
На лавочке у крепостной стены.
Что защищать? Заржавленные пушки,
Две улицы то в лужах, то в пыли,
Косые гарнизонные избушки,
Клочок не нужной никому земли?
Но все-таки ведь что-то есть такое,
Что жаль отдать британцу с корабля?
Он горсточку земли растер рукою:
Забытая, а все-таки земля.
Дырявые, обветренные флаги
Над крышами шумят среди ветвей...
«Нет, я не подпишу твоей бумаги,
Так и скажи Виктории своей!»
. . .
Уже давно британцев оттеснили,
На крышах залатали все листы,
Уже давно всех мертвых схоронили,
Поставили сосновые кресты,
Когда санкт-петербургские курьеры
Вдруг привезли, на год застряв в пути,
Приказ принять решительные меры
И гарнизон к присяге привести.
Для боевого действия к отряду
Был прислан в крепость новый капитан,
А старому поручику в награду
Был полный отпуск с пенсиею дан!
Он все ходил по крепости, бедняга,
Все медлил лезть на сходни корабля.
Холодная казенная бумага,
Нелепая любимая земля...
1939
Константин Симонов
Уж сотый день врезаются гранаты
В Малахов окровавленный курган,
И рыжие британские солдаты
Идут на штурм под хриплый барабан.
А крепость Петропавловск-на-Камчатке
Погружена в привычный мирный сон.
Хромой поручик, натянув перчатки,
С утра обходит местный гарнизон.
Седой солдат, откозыряв неловко,
Трет рукавом ленивые глаза,
И возле пушек бродит на веревке
Худая гарнизонная коза.
Ни писем, ни вестей. Как ни проси их,
Они забыли там, за семь морей,
Что здесь, на самом кончике России,
Живет поручик с ротой егерей...
Поручик, долго щурясь против света,
Смотрел на юг, на море, где вдали -
Неужто нынче будет эстафета?-
Маячили в тумане корабли.
Он взял трубу. По зыби, то зеленой,
То белой от волнения, сюда,
Построившись кильватерной колонной,
Шли к берегу британские суда.
Зачем пришли они из Альбиона?
Что нужно им? Донесся дальний гром,
И волны у подножья бастиона
Вскипели, обожженные ядром.
Полдня они палили наудачу,
Грозя весь город обратить в костер.
Держа в кармане требованье сдачи,
На бастион взошел парламентер.
Поручик, в хромоте своей увидя
Опасность для достоинства страны,
Надменно принимал британца, сидя
На лавочке у крепостной стены.
Что защищать? Заржавленные пушки,
Две улицы то в лужах, то в пыли,
Косые гарнизонные избушки,
Клочок не нужной никому земли?
Но все-таки ведь что-то есть такое,
Что жаль отдать британцу с корабля?
Он горсточку земли растер рукою:
Забытая, а все-таки земля.
Дырявые, обветренные флаги
Над крышами шумят среди ветвей...
«Нет, я не подпишу твоей бумаги,
Так и скажи Виктории своей!»
. . .
Уже давно британцев оттеснили,
На крышах залатали все листы,
Уже давно всех мертвых схоронили,
Поставили сосновые кресты,
Когда санкт-петербургские курьеры
Вдруг привезли, на год застряв в пути,
Приказ принять решительные меры
И гарнизон к присяге привести.
Для боевого действия к отряду
Был прислан в крепость новый капитан,
А старому поручику в награду
Был полный отпуск с пенсиею дан!
Он все ходил по крепости, бедняга,
Все медлил лезть на сходни корабля.
Холодная казенная бумага,
Нелепая любимая земля...
1939