#9_историй_из_лагерей
В наш блок принесли несколько грудных младенцев. Матери их уже работали. Одного где-то под бараком родила греческая еврейка. Ребенка никто не кормил. И для своих молока не было. Да и к чему было его кормить? Как только будет обнаружено, что это дитя еврейки, смерть ждет и его и мать. Ребенком никто не интересовался. Он плакал, скулил, слабел, распухал и наконец умер. Все вздохнули с облегчением.
Однажды в ревире, где постоянно кто-нибудь умирал, раздался слабый крик ребенка. Родила опять еврейка. Дитя родилось на редкость здоровым и красивым.
— Не дам ему погибнуть, не удушу, — заявила мать. — Это мой первый ребенок, он должен принести мне счастье. Помогите мне. Я верю в чудо, мое дитя выживет.
Она говорила так убежденно, умоляла так страстно, что ей решили помочь. Удивительнее всего было то, что у матери оказалось достаточно молока.
Санитарка Эльжуня обещала скрывать ребенка, насколько хватит возможности. Матери приписывали вымышленную высокую температуру, а ребенка во время неожиданных визитов эсэсовцев прикрывали сенниками. Ребенок рос, ему уже исполнился месяц.
Как-то ночью мать проснулась с криком. Подбежала Эльжуня.
— Мне снилось, что он умер… — прошептала женщина.
Утром пришел приказ, чтобы всех евреек выписать из ревира в блоки независимо от их состояния здоровья. Надо было сказать об этом и молодой матери. Ни у кого не хватало мужества.
Кроткая, спокойная доктор Фрума с трудом где-то достала снотворное и вспрыснула ребенку. Обезумевшую от горя мать вытащили из ревира.
В наш блок принесли несколько грудных младенцев. Матери их уже работали. Одного где-то под бараком родила греческая еврейка. Ребенка никто не кормил. И для своих молока не было. Да и к чему было его кормить? Как только будет обнаружено, что это дитя еврейки, смерть ждет и его и мать. Ребенком никто не интересовался. Он плакал, скулил, слабел, распухал и наконец умер. Все вздохнули с облегчением.
Однажды в ревире, где постоянно кто-нибудь умирал, раздался слабый крик ребенка. Родила опять еврейка. Дитя родилось на редкость здоровым и красивым.
— Не дам ему погибнуть, не удушу, — заявила мать. — Это мой первый ребенок, он должен принести мне счастье. Помогите мне. Я верю в чудо, мое дитя выживет.
Она говорила так убежденно, умоляла так страстно, что ей решили помочь. Удивительнее всего было то, что у матери оказалось достаточно молока.
Санитарка Эльжуня обещала скрывать ребенка, насколько хватит возможности. Матери приписывали вымышленную высокую температуру, а ребенка во время неожиданных визитов эсэсовцев прикрывали сенниками. Ребенок рос, ему уже исполнился месяц.
Как-то ночью мать проснулась с криком. Подбежала Эльжуня.
— Мне снилось, что он умер… — прошептала женщина.
Утром пришел приказ, чтобы всех евреек выписать из ревира в блоки независимо от их состояния здоровья. Надо было сказать об этом и молодой матери. Ни у кого не хватало мужества.
Кроткая, спокойная доктор Фрума с трудом где-то достала снотворное и вспрыснула ребенку. Обезумевшую от горя мать вытащили из ревира.
#9_историй_из_лагерей
Вечером, когда работающие на стройке возвращались с работы, их у входа тщательно обыскали: конвоир сообщил, что видел, как прохожий сунул кому-то хлеб. Его нашли у двух мужчин — у каждого по ломтю. Во время вечерней проверки об этом доложили унтершарфюреру.
И вот проверка окончена. Вместо команды разойтись унтершарфюрер велит обоим «преступникам» выйти вперед, встать перед строем и раздеться. Они медлят — снег, холодно. Но удары плетью заставляют подчиниться. Нам не разрешают отвернуться. Мы должны смотреть, чтобы извлечь урок на будущее.
Из кухни приносят два ведра теплой воды и выливают им на головы. Бедняги дрожат, стучат зубами, трут на себе белье, от которого идет пар, но напрасно — солдаты несут еще два ведра теплой воды. Их снова выливают несчастным на головы. Они начинают прыгать, а солдат и унтершарфюрера это только смешит.
Экзекуция повторяется каждые двадцать минут. Оба еле держатся на ногах. Они уже не похожи на людей — лысая голова старшего покрылась тоненькой коркой льда, а у младшего волосы, которые он, страдая, рвет и ерошит, торчат смерзшимися сосульками. Белье совсем заледенело, а ноги мертвенно белы. Охранники катаются со смеху. Радуются этому рождественскому «развлечению». Каждый советует, как лить воду. "В штаны!" — кричит один. "Голову окуни!" — орет другой.
Истязаемые пытаются отвернуться, отскочить, но их ловят, словно затравленных зверей, и возвращают на место. А если хоть немного воды проливается мимо, вместо вылитых «зря» нескольких капель приносят целое ведро. Несчастные только поднимают ноги, чтобы не примерзли к снегу.
Не выдержу! С ума сойду! Что они вытворяют!
Наконец гитлеровцам надоело. Велели разойтись. Гансу приказали завтра этих двух от работы не освобождать, даже если будет температура сорок градусов.
Старший сегодня умер. Упал возле вагонетки и больше не встал. Второй работал, хотя еле держался на ногах, бредил от жара. Когда конвоиры не видели, товарищи старались помочь ему как-нибудь продержаться до конца работы. Иначе ему не избежать расстрела.
Вечером, когда работающие на стройке возвращались с работы, их у входа тщательно обыскали: конвоир сообщил, что видел, как прохожий сунул кому-то хлеб. Его нашли у двух мужчин — у каждого по ломтю. Во время вечерней проверки об этом доложили унтершарфюреру.
И вот проверка окончена. Вместо команды разойтись унтершарфюрер велит обоим «преступникам» выйти вперед, встать перед строем и раздеться. Они медлят — снег, холодно. Но удары плетью заставляют подчиниться. Нам не разрешают отвернуться. Мы должны смотреть, чтобы извлечь урок на будущее.
Из кухни приносят два ведра теплой воды и выливают им на головы. Бедняги дрожат, стучат зубами, трут на себе белье, от которого идет пар, но напрасно — солдаты несут еще два ведра теплой воды. Их снова выливают несчастным на головы. Они начинают прыгать, а солдат и унтершарфюрера это только смешит.
Экзекуция повторяется каждые двадцать минут. Оба еле держатся на ногах. Они уже не похожи на людей — лысая голова старшего покрылась тоненькой коркой льда, а у младшего волосы, которые он, страдая, рвет и ерошит, торчат смерзшимися сосульками. Белье совсем заледенело, а ноги мертвенно белы. Охранники катаются со смеху. Радуются этому рождественскому «развлечению». Каждый советует, как лить воду. "В штаны!" — кричит один. "Голову окуни!" — орет другой.
Истязаемые пытаются отвернуться, отскочить, но их ловят, словно затравленных зверей, и возвращают на место. А если хоть немного воды проливается мимо, вместо вылитых «зря» нескольких капель приносят целое ведро. Несчастные только поднимают ноги, чтобы не примерзли к снегу.
Не выдержу! С ума сойду! Что они вытворяют!
Наконец гитлеровцам надоело. Велели разойтись. Гансу приказали завтра этих двух от работы не освобождать, даже если будет температура сорок градусов.
Старший сегодня умер. Упал возле вагонетки и больше не встал. Второй работал, хотя еле держался на ногах, бредил от жара. Когда конвоиры не видели, товарищи старались помочь ему как-нибудь продержаться до конца работы. Иначе ему не избежать расстрела.
#9_историй_из_лагерей
Мы непрерывно наблюдали жуткую картину: в день прибывало по 8-9 поездов; их разгружали, багаж оставался лежать вблизи рельсов; несчастных людей, не имевших понятия о том, что с ними сделают, отбирал шеф палачей д-р Менгеле. В это лето Менгеле имел много работы. Люди, выходившие из вагонов, совершенно не представляли себе, что их ждет...
За проволокой им были видны девушки в белых передниках (это были мы, работники ”ревира”); если они прибывали утром, они слышали звуки оркестра, они видели партии девушек, идущих на работу за пределы лагеря (ауссенкомандо). Вряд ли прибывшие понимали, куда их ведут. Между тем, их вели в крематорий. Там их раздевали в большом зале, говоря им, что они идут в баню, на самом деле загоняли в газовую камеру, там их с помощью газа убивали. Мертвые тела сжигали.
Этим делом занимались только заключенные мужчины, принадлежавшие к так называемым ”зондеркомандо”. Но им приходилось здесь работать недолго: после одного—двух месяцев этих людей тоже сжигали и заменяли другими, которых ожидала та же участь. Как страшно было смотреть на идущих без конца в сторону крематория женщин, мужчин, стариков и детей. Они настолько не понимали того, что их ждет, что сокрушались о своем багаже, оставленном на дороге. Транспорты в это время приходили так часто, что багаж не успевали убирать; гора вещей росла, а их хозяев в живых уже не было...
Мы непрерывно наблюдали жуткую картину: в день прибывало по 8-9 поездов; их разгружали, багаж оставался лежать вблизи рельсов; несчастных людей, не имевших понятия о том, что с ними сделают, отбирал шеф палачей д-р Менгеле. В это лето Менгеле имел много работы. Люди, выходившие из вагонов, совершенно не представляли себе, что их ждет...
За проволокой им были видны девушки в белых передниках (это были мы, работники ”ревира”); если они прибывали утром, они слышали звуки оркестра, они видели партии девушек, идущих на работу за пределы лагеря (ауссенкомандо). Вряд ли прибывшие понимали, куда их ведут. Между тем, их вели в крематорий. Там их раздевали в большом зале, говоря им, что они идут в баню, на самом деле загоняли в газовую камеру, там их с помощью газа убивали. Мертвые тела сжигали.
Этим делом занимались только заключенные мужчины, принадлежавшие к так называемым ”зондеркомандо”. Но им приходилось здесь работать недолго: после одного—двух месяцев этих людей тоже сжигали и заменяли другими, которых ожидала та же участь. Как страшно было смотреть на идущих без конца в сторону крематория женщин, мужчин, стариков и детей. Они настолько не понимали того, что их ждет, что сокрушались о своем багаже, оставленном на дороге. Транспорты в это время приходили так часто, что багаж не успевали убирать; гора вещей росла, а их хозяев в живых уже не было...
#9_историй_из_лагерей
А «норму» продолжали выполнять. Двадцать тысяч в сутки. Моль носился на мотоцикле во все стороны, телефонируя, распределяя «сырье». Машины перевозили обугленные трупы. У крематориев стояли хвосты людей, ожидающих своей очереди. Карета Красного Креста развозила баллоны с газом. По мере того как людей сжигали, вводились усовершенствования.
Раньше в раздевалках крематория заключенные просто раздевались и шли принимать мнимую ванну в газовые камеры. Тысячи пар ботинок, торопливо сваливаемых в машины, терялись, и трудно было потом комплектовать их. Велели поэтому людям связывать ботинки шнурками: «Чтобы они у вас не смешались в раздевалке», — говорили им. И люди старательно связывали ботинки.
В «раздевалке» им давали номерки. Некоторые возвращались от двери камеры, прося другой номерок, первый, мол, потерялся в давке. И только после того, как впускали газ, люди, наконец, понимали в чем дело. Они бежали, обезумевшие, к выходу и вместо дверей натыкались на глухую стену. Тот, кто стоял дальше от газовых сеток, мучился дольше. Обычно удушение продолжалось от пяти до восьми минут. Тела, вынимаемые из камер, скрюченные и сплетенные между собой, свидетельствовали о невероятных муках: откусанные части тела, глаза, вылезшие из орбит, сломанные пальцы…
Бывали транспорты, в которых люди знали, что их ждет, либо просто предчувствовали. Эти перед входом в камеру сопротивлялись. Кто-то крикнул, кто-то вдруг догадался, и психоз передавался всем. В этих случаях, которые происходили все чаще, на обреченных выпускали специально выдрессированных волкодавов, и собаки загоняли в камеры людскую массу.
Однажды после открытия газовых камер мужчины из зондеркоманды услышали писк ребенка. Они были свидетелями самых ужасных сцен, какие можно только вообразить, но на этот раз и они оцепенели от ужаса.
Оказывается, ребенок остался живым потому, что сосал грудь матери и газ не получил доступа в легкие. Дежурный эсэсовец Моль, разъярившись, бросил живого ребенка в пылающую печь.
P.S. Эта, седьмая, история будет последней в серии. Я больше не могу, я клянусь. А канал уходит в небольшой отпуск. Оставайтесь со мной.
А «норму» продолжали выполнять. Двадцать тысяч в сутки. Моль носился на мотоцикле во все стороны, телефонируя, распределяя «сырье». Машины перевозили обугленные трупы. У крематориев стояли хвосты людей, ожидающих своей очереди. Карета Красного Креста развозила баллоны с газом. По мере того как людей сжигали, вводились усовершенствования.
Раньше в раздевалках крематория заключенные просто раздевались и шли принимать мнимую ванну в газовые камеры. Тысячи пар ботинок, торопливо сваливаемых в машины, терялись, и трудно было потом комплектовать их. Велели поэтому людям связывать ботинки шнурками: «Чтобы они у вас не смешались в раздевалке», — говорили им. И люди старательно связывали ботинки.
В «раздевалке» им давали номерки. Некоторые возвращались от двери камеры, прося другой номерок, первый, мол, потерялся в давке. И только после того, как впускали газ, люди, наконец, понимали в чем дело. Они бежали, обезумевшие, к выходу и вместо дверей натыкались на глухую стену. Тот, кто стоял дальше от газовых сеток, мучился дольше. Обычно удушение продолжалось от пяти до восьми минут. Тела, вынимаемые из камер, скрюченные и сплетенные между собой, свидетельствовали о невероятных муках: откусанные части тела, глаза, вылезшие из орбит, сломанные пальцы…
Бывали транспорты, в которых люди знали, что их ждет, либо просто предчувствовали. Эти перед входом в камеру сопротивлялись. Кто-то крикнул, кто-то вдруг догадался, и психоз передавался всем. В этих случаях, которые происходили все чаще, на обреченных выпускали специально выдрессированных волкодавов, и собаки загоняли в камеры людскую массу.
Однажды после открытия газовых камер мужчины из зондеркоманды услышали писк ребенка. Они были свидетелями самых ужасных сцен, какие можно только вообразить, но на этот раз и они оцепенели от ужаса.
Оказывается, ребенок остался живым потому, что сосал грудь матери и газ не получил доступа в легкие. Дежурный эсэсовец Моль, разъярившись, бросил живого ребенка в пылающую печь.
P.S. Эта, седьмая, история будет последней в серии. Я больше не могу, я клянусь. А канал уходит в небольшой отпуск. Оставайтесь со мной.
Последний настолько длинный отпуск на канале был в конце ноября. Сорямба, ребят. Я вас люблю (а некоторых из вас даже по-настоящему и сильно), поэтому постараюсь больше так не делать.
На самом деле я готовлю большую серию постов по достаточно интересной и больной теме. Ну а чтобы плавненько вывести себя и канал из отпуска, выпущу не такую большую, но тоже интересную серию постов по другой теме. А именно: пропавшие без вести люди, которых удалось найти.
По традиции, проголосуем. По традиции, это не повлияет конкретно на эту серию, но повлияет на следующие. По традиции, первый пост - завтра вечером. Люблю традиции (нет).
На самом деле я готовлю большую серию постов по достаточно интересной и больной теме. Ну а чтобы плавненько вывести себя и канал из отпуска, выпущу не такую большую, но тоже интересную серию постов по другой теме. А именно: пропавшие без вести люди, которых удалось найти.
По традиции, проголосуем. По традиции, это не повлияет конкретно на эту серию, но повлияет на следующие. По традиции, первый пост - завтра вечером. Люблю традиции (нет).
Обычно я оставляю историю, которая меня вдохновила на серию на самый конец. Но в этот раз я с нее начну. Потому что мне так хочется. А сегодняшний день научил меня тому, что если чего-то очень хочется, то нахуй все правила, даже свои собственные. И нахуй все (минутка сраной философии окончена). А вдохновила меня история Наташи Кампуш. Маленькой австрийской девочки, которую похитили, когда ей было 10.
Похитили Наташу по дороге в школу, просто поймали на улице, запихнули в микроавтобус и увезли. Пропажу девочки заметила ее мать, когда дочка не вернулась со школы. Конечно началась стандартная метушня с полицией, поступали разные показания, проверялись разные автомобили и люди. Но ничего полезного. Как позже выяснилось, проверяли тогда и машину самого похитителя, но сделали это на отъебись. Девочку тогда не нашли. Это сделают только через 8 лет. Да и то не силами полиции, а силами самой Наташи.
После похищения Наташу привезли в дом, где специально была оборудована для нее комната площадью 5 кв.м. Скрывалась она за тремя дверьми, в подвале. Сам вход был спрятан за шкафом. То есть если не знать, случайно найти - нереально.
Со словом комната я, конечно, погорячилась. Это было скорее помещение с тоненьким матрасом на бетонном полу. Поначалу похититель обращался с Наташей относительно хорошо. Насколько это возможно, когда ты похитил 10-летнего ребенка, конечно. Приносил ей еду, которую она просила, книги и даже записывал всякие программы и передачи с телика.
Ну естественно, не все было так гладко. Нихуя гладко не было на самом деле. Он внушал девочке, что она не нужна своим родителям, что ее никто не ищет, что он спас ее от прошлой жизни. И это было только началом.
Позже, он стал ее бить. Сильно. Часто. Кричал за любое неповиновение, заставлял много работать. Унижал морально и физически. Внушал ей, что они всегда будут вместе и что он - ее спаситель. Заставлял ее ходить по дому голой и спать с ним в одной кровати (для любопытных - про изнасилование она решила умолчать). Оставлял сутками без света и еды. Когда ей удалось спастись она весила всего на 3 кг больше, чем при похищении.
Вместе с этим, он обустраивал ее комнату, заставляя ее смириться с мыслью, что она здесь - навсегда. Купил ей кровать, стол, плитку, чтобы готовить. Пиздеца там было - вагон. О чем написана целая книга, о которой я расскажу в конце.
Сбежать Наташе удалось, когда ей исполнилось 18 (ну в смысле не прям в тот день, ну вы поняли). Она пылесосила во дворе машину похитителя, ту самую, в которой он увез ее 8 лет назад. И тут у него зазвонил телефон. У машины было плохо слышно, он отвернулся и отошел на пару метров. Она оставила пылесос включенным и побежала. Добежала до дома какой-то старушки и попросила вызвать полицию. Ее забрали в участок, вызвали родных и все там закончилось относительно хорошо. В тот же день похититель Наташи Кампуш покончил жизнь самоубийством.
А она выжила и рассказала свою историю в книге “3096 дней”. Есть еще фильм, но фильм я не смотрела, ничего не могу сказать. Книгу я рекомендую и нравится она мне по многим причинам, главная из которых: там нет черного и белого . Она в подробностях рассказывает обо всех своих мучениях и тут же идут истории про то, как они вместе завтракали, как она ждала, когда он придет, потому что быть одной столько дней - невыносимо, как они праздновали Рождество. И про то, как он стал самым близким (да я знаю, звучит ужасно) человеком ее юности. Именно поэтому я ей верю, и именно поэтому книга такая жуткая.
После освобождения на Наташу Кампуш быстро ополчились все, кому не лень. Ее обвиняли в стокгольмском синдроме, во лжи, и чуть ли не в любви к похитителю. Но если прочитать книгу, там все встает на свои места.
Похитили Наташу по дороге в школу, просто поймали на улице, запихнули в микроавтобус и увезли. Пропажу девочки заметила ее мать, когда дочка не вернулась со школы. Конечно началась стандартная метушня с полицией, поступали разные показания, проверялись разные автомобили и люди. Но ничего полезного. Как позже выяснилось, проверяли тогда и машину самого похитителя, но сделали это на отъебись. Девочку тогда не нашли. Это сделают только через 8 лет. Да и то не силами полиции, а силами самой Наташи.
После похищения Наташу привезли в дом, где специально была оборудована для нее комната площадью 5 кв.м. Скрывалась она за тремя дверьми, в подвале. Сам вход был спрятан за шкафом. То есть если не знать, случайно найти - нереально.
Со словом комната я, конечно, погорячилась. Это было скорее помещение с тоненьким матрасом на бетонном полу. Поначалу похититель обращался с Наташей относительно хорошо. Насколько это возможно, когда ты похитил 10-летнего ребенка, конечно. Приносил ей еду, которую она просила, книги и даже записывал всякие программы и передачи с телика.
Ну естественно, не все было так гладко. Нихуя гладко не было на самом деле. Он внушал девочке, что она не нужна своим родителям, что ее никто не ищет, что он спас ее от прошлой жизни. И это было только началом.
Позже, он стал ее бить. Сильно. Часто. Кричал за любое неповиновение, заставлял много работать. Унижал морально и физически. Внушал ей, что они всегда будут вместе и что он - ее спаситель. Заставлял ее ходить по дому голой и спать с ним в одной кровати (для любопытных - про изнасилование она решила умолчать). Оставлял сутками без света и еды. Когда ей удалось спастись она весила всего на 3 кг больше, чем при похищении.
Вместе с этим, он обустраивал ее комнату, заставляя ее смириться с мыслью, что она здесь - навсегда. Купил ей кровать, стол, плитку, чтобы готовить. Пиздеца там было - вагон. О чем написана целая книга, о которой я расскажу в конце.
Сбежать Наташе удалось, когда ей исполнилось 18 (ну в смысле не прям в тот день, ну вы поняли). Она пылесосила во дворе машину похитителя, ту самую, в которой он увез ее 8 лет назад. И тут у него зазвонил телефон. У машины было плохо слышно, он отвернулся и отошел на пару метров. Она оставила пылесос включенным и побежала. Добежала до дома какой-то старушки и попросила вызвать полицию. Ее забрали в участок, вызвали родных и все там закончилось относительно хорошо. В тот же день похититель Наташи Кампуш покончил жизнь самоубийством.
А она выжила и рассказала свою историю в книге “3096 дней”. Есть еще фильм, но фильм я не смотрела, ничего не могу сказать. Книгу я рекомендую и нравится она мне по многим причинам, главная из которых: там нет черного и белого . Она в подробностях рассказывает обо всех своих мучениях и тут же идут истории про то, как они вместе завтракали, как она ждала, когда он придет, потому что быть одной столько дней - невыносимо, как они праздновали Рождество. И про то, как он стал самым близким (да я знаю, звучит ужасно) человеком ее юности. Именно поэтому я ей верю, и именно поэтому книга такая жуткая.
После освобождения на Наташу Кампуш быстро ополчились все, кому не лень. Ее обвиняли в стокгольмском синдроме, во лжи, и чуть ли не в любви к похитителю. Но если прочитать книгу, там все встает на свои места.
Я писала этот пост так долго не только потому что я такая ленивая, на улице блядская жара, и хочется только пить холодный сидр и петь тупые песни с прекрасными друзьями. Нет, не только. А еще и потому что хотела полностью прочесть книгу, посвященную событиям, о которых сегодня расскажу. И я прочла. О книге попозже, сейчас о событии.
В 1984 году, в Австрии пропала 18-летняя Элизабет Фрицль. Своим родителям она отправила несколько писем о том, что вступила в секту и просила ее не искать. Родители погоревали немного, но ничего активного предпринимать не стали. Элизабет уже пару раз сбегала из дома и версия с сектой казалась вполне правдоподобной.
Тем временем, Элизабет находилась ближе, чем кто-либо мог предположить. В подвале собственного дома, привязанная цепью, напуганная до смерти. Выйдет она оттуда только через 24 года. 42-летняя, без единого зуба, пережившая огромное количество изнасилований и родившая семерых детей.
А началось все задолго до 18-летия Элизабет. Ее отец, Йозеф Фрицль хоть и не был любимчиком всех соседей, но считался довольно таки приятным чуваком (как это обычно и бывает). На деле же он нещадно молотил всех своих семерых детей и жену. Элизабет, по его же словам, он любил больше всего. И нет, это не означает, что он ее не бил. Бил. Так же, как и всех остальных. Но кроме этого, с 11 лет он еще и начал ее насиловать. Хотя сам это отрицает.
Когда Элизабет начала взрослеть, она стала задумываться о том, как бы сбежать из этого ада. И два раза у нее это даже получалось. Но каждый раз отец находил ее и возвращал домой. Видимо он боялся, что она сбежит от него навсегда.
Поэтому однажды он позвал ее с собой в подвал. В подвале он с разрешения городских властей строил себе убежище, и домашним заходить туда было строго запрещено. Элизабет, видимо, не заподозрив плохого, пошла с ним. И осталась там за железной дверью на 24 года.
Фрицль спускался в подвал, чтобы принести немного еды и изнасиловать Элизабет. Так продолжалось 4 года. Потом Элизабет забеременела. Естественно, со всеми своими проблемами она осталась одна. Отец принес ей немного книг о родах, полотенца и чет там еще. Вопреки всему она выносила и родила здоровую девочку. А потом мальчика. И так еще четыре беременности. Всего Элизабет родила семерых детей.
Третьего, четвертого и пятого Фрицль вынес наверх. Обустроив все так, будто Элизабет подкинула их своим родителям. Он даже заставил ее написать матери письмо с просьбой забрать ее детей и организовал несколько телефонных звонков, предварительно записав голос Элизабет на диктофон. Еще один мальчик умер через три дня после родов. Фрицль сжег его тело в печи. Последний ребенок остался в подвале с Элизабет и старшим братом и сестрой.
Все это время, все 24 года, Фрицль продолжал насиловать Элизабет на глазах у ее детей. Он немного обустроил им помещение, расширив его, дав им свет, уборную и кухню. И даже притащил телевизор. Улучшением это сложно назвать, но это было.
Элизабет и те дети, что остались с ней внизу имели неважное здоровье. У них были проблемы с зубами, дыханием, кровообращением, костями и бог знает чем еще. Сказывался недостаток солнца и свежего воздуха. Но именно проблемы со здоровьем и поспособствовали освобождению семьи. Но конечно же об этом и последующих событиях я расскажу во второй части.
В 1984 году, в Австрии пропала 18-летняя Элизабет Фрицль. Своим родителям она отправила несколько писем о том, что вступила в секту и просила ее не искать. Родители погоревали немного, но ничего активного предпринимать не стали. Элизабет уже пару раз сбегала из дома и версия с сектой казалась вполне правдоподобной.
Тем временем, Элизабет находилась ближе, чем кто-либо мог предположить. В подвале собственного дома, привязанная цепью, напуганная до смерти. Выйдет она оттуда только через 24 года. 42-летняя, без единого зуба, пережившая огромное количество изнасилований и родившая семерых детей.
А началось все задолго до 18-летия Элизабет. Ее отец, Йозеф Фрицль хоть и не был любимчиком всех соседей, но считался довольно таки приятным чуваком (как это обычно и бывает). На деле же он нещадно молотил всех своих семерых детей и жену. Элизабет, по его же словам, он любил больше всего. И нет, это не означает, что он ее не бил. Бил. Так же, как и всех остальных. Но кроме этого, с 11 лет он еще и начал ее насиловать. Хотя сам это отрицает.
Когда Элизабет начала взрослеть, она стала задумываться о том, как бы сбежать из этого ада. И два раза у нее это даже получалось. Но каждый раз отец находил ее и возвращал домой. Видимо он боялся, что она сбежит от него навсегда.
Поэтому однажды он позвал ее с собой в подвал. В подвале он с разрешения городских властей строил себе убежище, и домашним заходить туда было строго запрещено. Элизабет, видимо, не заподозрив плохого, пошла с ним. И осталась там за железной дверью на 24 года.
Фрицль спускался в подвал, чтобы принести немного еды и изнасиловать Элизабет. Так продолжалось 4 года. Потом Элизабет забеременела. Естественно, со всеми своими проблемами она осталась одна. Отец принес ей немного книг о родах, полотенца и чет там еще. Вопреки всему она выносила и родила здоровую девочку. А потом мальчика. И так еще четыре беременности. Всего Элизабет родила семерых детей.
Третьего, четвертого и пятого Фрицль вынес наверх. Обустроив все так, будто Элизабет подкинула их своим родителям. Он даже заставил ее написать матери письмо с просьбой забрать ее детей и организовал несколько телефонных звонков, предварительно записав голос Элизабет на диктофон. Еще один мальчик умер через три дня после родов. Фрицль сжег его тело в печи. Последний ребенок остался в подвале с Элизабет и старшим братом и сестрой.
Все это время, все 24 года, Фрицль продолжал насиловать Элизабет на глазах у ее детей. Он немного обустроил им помещение, расширив его, дав им свет, уборную и кухню. И даже притащил телевизор. Улучшением это сложно назвать, но это было.
Элизабет и те дети, что остались с ней внизу имели неважное здоровье. У них были проблемы с зубами, дыханием, кровообращением, костями и бог знает чем еще. Сказывался недостаток солнца и свежего воздуха. Но именно проблемы со здоровьем и поспособствовали освобождению семьи. Но конечно же об этом и последующих событиях я расскажу во второй части.
В конце 2007 года Фритцлю все это стало надоедать. Поддерживать двойную жизнь стало трудно. Элизабет и дети были больны и измучены. С каждым годом риск спалиться становился все выше. Ведь в подвале приходилось кормить семью из четырех человек, а это, даже при их скудном рационе, куча продуктов. И заносить их туда нужно было незаметно. А обратно выносить кучи мусора.
В общем он стал разрабатывать план по "чудесному возвращению Элизабет". Он хотел вывести всех четверых наверх в надежде на то, что они будут поддерживать легенду о секте и молчать о похищении. А это, напоминаю, люди в возрасте 42, 19, 17 и 5 лет. Гениальная, блять, идея. Но выполнить этот план было не суждено.
И так вечно больная Керстин заболела совсем серьезно. Ей становилось все хуже, пока в конце концов она не впала в кому. Элизабет умоляла своего отца отвезти дочь в больницу, и в итоге он сдался.
Пока никого не было дома, Фритцль вынес Керстин и отвез в больницу. Там он задвинул стандартную историю про то, что его дочь, Элизабет, оставила Керстин под дверью его дома, умоляя ее спасти. Врачи, конечно, принялись лечить девочку, но вопросов было слишком много, а от ответов на них зависела жизнь Керстин.
Врачи стали настаивать на том, чтобы им привезли Элизабет. Им нужно было расспросить ее о причинах болезни и об истории Керстин. Но Фритцль настаивал на том, что не знает где искать Элизабет и придется обойтись без этого.
После того как поднялась шумиха, Фритцль принял очередное гениальное решение и решил вывести Элизабет и детей из подвала. Приказав им поддерживать историю о секте. Первые несколько часов после освобождения так и было. Элизабет настаивала на том, что была в секте и подбросила своих детей. Но ее история сыпалась на глазах, поэтому на нее продолжали давить.
И она сдалась. Взяв с полицейских обещание, что она больше никогда не увидит своего отца Элизабет начала рассказывать. Про изнасилование, про всех своих детей, про издевательства, про подвал.
Фритцля, конечно, арестовали, а всех детей, включая тех, что выросли наверху забрали в больницу. Там им обеспечили специальную палату, в которой они смогли бы лечиться и постепенно привыкать к миру. Дети были дико больными, сутулыми, с плохими зубами, худые, неспособные воспринимать пространство и жутко запуганными.
Но вроде как излечение прошло вполне удачно. Дети восстановились настолько, насколько это возможно. А Керстин вышла из комы и пошла на поправку.
Элизабет вместе с детьми сменили имена и уехали жить в другое место. А Фритцль присел на пожизненное и вроде как до сих пор жив.
В общем он стал разрабатывать план по "чудесному возвращению Элизабет". Он хотел вывести всех четверых наверх в надежде на то, что они будут поддерживать легенду о секте и молчать о похищении. А это, напоминаю, люди в возрасте 42, 19, 17 и 5 лет. Гениальная, блять, идея. Но выполнить этот план было не суждено.
И так вечно больная Керстин заболела совсем серьезно. Ей становилось все хуже, пока в конце концов она не впала в кому. Элизабет умоляла своего отца отвезти дочь в больницу, и в итоге он сдался.
Пока никого не было дома, Фритцль вынес Керстин и отвез в больницу. Там он задвинул стандартную историю про то, что его дочь, Элизабет, оставила Керстин под дверью его дома, умоляя ее спасти. Врачи, конечно, принялись лечить девочку, но вопросов было слишком много, а от ответов на них зависела жизнь Керстин.
Врачи стали настаивать на том, чтобы им привезли Элизабет. Им нужно было расспросить ее о причинах болезни и об истории Керстин. Но Фритцль настаивал на том, что не знает где искать Элизабет и придется обойтись без этого.
После того как поднялась шумиха, Фритцль принял очередное гениальное решение и решил вывести Элизабет и детей из подвала. Приказав им поддерживать историю о секте. Первые несколько часов после освобождения так и было. Элизабет настаивала на том, что была в секте и подбросила своих детей. Но ее история сыпалась на глазах, поэтому на нее продолжали давить.
И она сдалась. Взяв с полицейских обещание, что она больше никогда не увидит своего отца Элизабет начала рассказывать. Про изнасилование, про всех своих детей, про издевательства, про подвал.
Фритцля, конечно, арестовали, а всех детей, включая тех, что выросли наверху забрали в больницу. Там им обеспечили специальную палату, в которой они смогли бы лечиться и постепенно привыкать к миру. Дети были дико больными, сутулыми, с плохими зубами, худые, неспособные воспринимать пространство и жутко запуганными.
Но вроде как излечение прошло вполне удачно. Дети восстановились настолько, насколько это возможно. А Керстин вышла из комы и пошла на поправку.
Элизабет вместе с детьми сменили имена и уехали жить в другое место. А Фритцль присел на пожизненное и вроде как до сих пор жив.
- Ты еще не разделась?
- Зачем?
- Как зачем? Трахаться будем!
Именно с такого диалога начался плен 14-летней девочки Кати, который затянулся на 3 года и 7 месяцев.
А началась эта история примерно так, как я себе представляю любую прогулку на улице после 9 часов вечера (привет моим друзьям и всем, кому я вынесла мозг своей паранойей, целую, обнимаю).
Две подруги, 14 и 17 лет, возвращались вечером с какой-то городской тусовки. Перед ними остановилась машина с двумя мужчинами, которые предложили их подвезти. Таксишкой дело, конечно, не закончилось. Сначала они заехали в магазин, потом предложили девочкам выпить водки, в которой, как потом оказалось, было снотворное. А дальше - первое из многих изнасилований и ночь в сыром подвале.
После той ночи похититель пообещал девочкам, что отпустит их завтра, потом - что на днях, а однажды сказал: “Оставь надежду всяк сюда входящий”. Отпускать он их не собирался никогда. К похищению он готовился, оборудовал подвал всем минимально необходимым и тщательно скрыл от постороннего наблюдателя.
Дни у девочек проходили по стандартной схеме. Похититель приходил, приносил немного еды (в основном макароны и тушенку), воды, брал одну из девчонок, насиловал, запирал обратно в подвал и уходил. Иногда он появлялся каждый день, иногда раз в несколько дней, но для них это стало настолько привычным, что младшая, Катя, называла это “буднично изнасиловав”.
Еду девочки готовили себе сами, в подвале была плитка. В туалет ходили в ведро, мылись в тазике. Со временем стены в подвале отсырели и покрылись плесенью. Естественно, дико воняло и тяжело было дышать.
К сожалению, как это часто бывает, насильник оказался страшно плодовитым. За 4 года старшая девочка, Лена (на момент похищения 17 лет) забеременела трижды. Первые два раза она родила двух сыновей. На третий раз у нее случился выкидыш на восьмом месяце. Это произошло уже после освобождения.
Оба раза роды принимала Катя, прочитавшая одну книгу, которую в подвал ей принес похититель. Непонятно как, но они справились. Сшили детскую одежду из старых простыней, а в качестве колыбельки использовали старый чемодан, выложенный тряпками изнутри.
Обоих детей похититель забрал против воли их матери. Обоих оставил в подъезде обычной многоэтажки. Старшего в возрасте двух месяцев, а младшего в возрасте четырех.
Младшая, Катя, смогла избежать беременностей только потому что за все время заключения у нее так и не пошли месячные. Помимо этой проблемы со здоровьем, конечно, появились и другие. Девчонки исхудали, у них выпадали волосы, тела сильно ослабли, особенно у Лены, которая почти постоянно ходила беременная.
Однажды он объявил им, что скоро у них появится соседка.
И да, конечно, об этом в следующем посте (извинити).
- Зачем?
- Как зачем? Трахаться будем!
Именно с такого диалога начался плен 14-летней девочки Кати, который затянулся на 3 года и 7 месяцев.
А началась эта история примерно так, как я себе представляю любую прогулку на улице после 9 часов вечера (привет моим друзьям и всем, кому я вынесла мозг своей паранойей, целую, обнимаю).
Две подруги, 14 и 17 лет, возвращались вечером с какой-то городской тусовки. Перед ними остановилась машина с двумя мужчинами, которые предложили их подвезти. Таксишкой дело, конечно, не закончилось. Сначала они заехали в магазин, потом предложили девочкам выпить водки, в которой, как потом оказалось, было снотворное. А дальше - первое из многих изнасилований и ночь в сыром подвале.
После той ночи похититель пообещал девочкам, что отпустит их завтра, потом - что на днях, а однажды сказал: “Оставь надежду всяк сюда входящий”. Отпускать он их не собирался никогда. К похищению он готовился, оборудовал подвал всем минимально необходимым и тщательно скрыл от постороннего наблюдателя.
Дни у девочек проходили по стандартной схеме. Похититель приходил, приносил немного еды (в основном макароны и тушенку), воды, брал одну из девчонок, насиловал, запирал обратно в подвал и уходил. Иногда он появлялся каждый день, иногда раз в несколько дней, но для них это стало настолько привычным, что младшая, Катя, называла это “буднично изнасиловав”.
Еду девочки готовили себе сами, в подвале была плитка. В туалет ходили в ведро, мылись в тазике. Со временем стены в подвале отсырели и покрылись плесенью. Естественно, дико воняло и тяжело было дышать.
К сожалению, как это часто бывает, насильник оказался страшно плодовитым. За 4 года старшая девочка, Лена (на момент похищения 17 лет) забеременела трижды. Первые два раза она родила двух сыновей. На третий раз у нее случился выкидыш на восьмом месяце. Это произошло уже после освобождения.
Оба раза роды принимала Катя, прочитавшая одну книгу, которую в подвал ей принес похититель. Непонятно как, но они справились. Сшили детскую одежду из старых простыней, а в качестве колыбельки использовали старый чемодан, выложенный тряпками изнутри.
Обоих детей похититель забрал против воли их матери. Обоих оставил в подъезде обычной многоэтажки. Старшего в возрасте двух месяцев, а младшего в возрасте четырех.
Младшая, Катя, смогла избежать беременностей только потому что за все время заключения у нее так и не пошли месячные. Помимо этой проблемы со здоровьем, конечно, появились и другие. Девчонки исхудали, у них выпадали волосы, тела сильно ослабли, особенно у Лены, которая почти постоянно ходила беременная.
Однажды он объявил им, что скоро у них появится соседка.
И да, конечно, об этом в следующем посте (извинити).
Когда похититель (кстати, его фамилия - Мохов, теперь могу это сказать, гуглите сколько угодно) рассказал девочкам о своем плане, они обрадовались. Ясное дело не тому, что у ублюдка появится новая жертва. А тому, что по плану Мохова, в похищении ему должна была помогать младшая, Катя. А это значит, что она поднимется наверх. А это значит, что есть шанс передать кому-то информацию о себе.
Раньше девчонки уже пытались это сделать. Когда они отдавали Мохову младшего лениного сына, в одежду ему они запихнули записочку. Мохов, канеш, не пальцем деланный (хотя судя по дальнейшим событиям совсем не гений), малого раздел, проверил и записку нашел. Но в этот раз девочки решили попытаться еще раз.
По плану Мохова Катя должна была пойти с ним в гости к студентке, которая снимала у Мохова комнату. Представить Катю он хотел своей племянницей. Видимо, понадеялся, что это усыпит бдительность студентки. НО НЕТ ТУТ-ТО БЛЯТЬ БЫЛО. Ой. Продолжим.
Студентка эта оказалась пугливой примерно как я. Гостей (кстати, непрошенных) она к себе пустила. Но предложенное вино со снотворным пить не стала. Мохов расстроился, но не сдался и побежал за мороженым, в которое тоже подмешал снотворное. Катю он оставил со студенткой.
Его не было примерно минуту. За это время Катя могла попытаться все объяснить и попросить о помощи. Но подумала, что это слишком рискованно. Реакция чужого человека могла быть абсолютно непредсказуемой, а этот шанс на побег мог стать последним. И Катя пошла по заранее заготовленному плану: достала из хвоста (который из волос и на голове) свернутую в трубочку записку и незаметно подсунула ее в вещи студентки. В записке было вкратце рассказано о том, кто такой Виктор Мохов, и что он сотворил и, конечно, просьба о помощи.
Мохов вернулся со своим мороженым, но к счастью и здесь получил отказ. После чего непрошенных гостей аккуратненько выпроводили за дверь. Дальше оставалось только ждать.
Ну и, конечно, раз уж я проспойлерила формат историй, вы уже знаете, что помощь девочки дождались. Храбрая студенточка сбежала от Мохова и заявила в полицию. Катю и Лену нашли и освободили. Мохова задержали, и тут открылось два неожиданных момента.
Мои внимательные читатели в начале истории заметили, что в похищении участвовали двое мужчин. Одним из них был уже известный нам Виктор Мохов, а вторым - Елена Бадукина, прекрасно сыгравшая роль мужчины. За это роль она получила не Оскар, а всего лишь 5,5 лет колонии. На суде она отрицала свою вину и говорила (она и до сих пор так говорит), что ничего не знала о судьбе девочек. Лепит отмазки как боженька просто.
Ну и второй неожиданный момент. Когда поднялась буча, оказалось, что у Мохова уже была одна пленница. Ее звали Света и она провела в подвале две недели, две из которых Мохов ее нещадно молотил и насиловал. Но однажды он забыл запереть дверь, и Света сбежала. В полицию она не пошла. Побоялась. Это произошло за год до того, как Мохов похитил девочек.
Ну и немного о дальнейше судьбе участников.
Ленка (которая сообщница, а не которая жертва), как мы уже знаем, получила 5,5 лет колонии и сейчас на свободе.
Мохов получил 17 лет колонии строгого режима. Сегодня ему 69 и он все еще сидит, но осталось примерно 3 года или около того до освобождения (похлопаем справедливости этого решения).
Лена, которая старшая жертва, восстановилась и продолжила учебу. Своих детей, рожденных в подвале, она не забрала. Их, вроде как, усыновили.
Катя, младшая, тоже продолжила учебу, пришла в норму, насколько это возможно, вышла замуж и родила двоих детей.
А еще Катя написала книгу “Исповедь узницы подземелья”. Книга довольно-таки простая и честная. И что важно - короткая. Я сожрала за полтора часа. В целом, рекомендую. От первого лица всегда интереснее.
P.S. Обсудить истории, как всегда, можно в нашем чатике: https://tttttt.me/joinchat/DAi3yUj2RzWc_4vbTmIIpw Просто решила напомнить.
Раньше девчонки уже пытались это сделать. Когда они отдавали Мохову младшего лениного сына, в одежду ему они запихнули записочку. Мохов, канеш, не пальцем деланный (хотя судя по дальнейшим событиям совсем не гений), малого раздел, проверил и записку нашел. Но в этот раз девочки решили попытаться еще раз.
По плану Мохова Катя должна была пойти с ним в гости к студентке, которая снимала у Мохова комнату. Представить Катю он хотел своей племянницей. Видимо, понадеялся, что это усыпит бдительность студентки. НО НЕТ ТУТ-ТО БЛЯТЬ БЫЛО. Ой. Продолжим.
Студентка эта оказалась пугливой примерно как я. Гостей (кстати, непрошенных) она к себе пустила. Но предложенное вино со снотворным пить не стала. Мохов расстроился, но не сдался и побежал за мороженым, в которое тоже подмешал снотворное. Катю он оставил со студенткой.
Его не было примерно минуту. За это время Катя могла попытаться все объяснить и попросить о помощи. Но подумала, что это слишком рискованно. Реакция чужого человека могла быть абсолютно непредсказуемой, а этот шанс на побег мог стать последним. И Катя пошла по заранее заготовленному плану: достала из хвоста (который из волос и на голове) свернутую в трубочку записку и незаметно подсунула ее в вещи студентки. В записке было вкратце рассказано о том, кто такой Виктор Мохов, и что он сотворил и, конечно, просьба о помощи.
Мохов вернулся со своим мороженым, но к счастью и здесь получил отказ. После чего непрошенных гостей аккуратненько выпроводили за дверь. Дальше оставалось только ждать.
Ну и, конечно, раз уж я проспойлерила формат историй, вы уже знаете, что помощь девочки дождались. Храбрая студенточка сбежала от Мохова и заявила в полицию. Катю и Лену нашли и освободили. Мохова задержали, и тут открылось два неожиданных момента.
Мои внимательные читатели в начале истории заметили, что в похищении участвовали двое мужчин. Одним из них был уже известный нам Виктор Мохов, а вторым - Елена Бадукина, прекрасно сыгравшая роль мужчины. За это роль она получила не Оскар, а всего лишь 5,5 лет колонии. На суде она отрицала свою вину и говорила (она и до сих пор так говорит), что ничего не знала о судьбе девочек. Лепит отмазки как боженька просто.
Ну и второй неожиданный момент. Когда поднялась буча, оказалось, что у Мохова уже была одна пленница. Ее звали Света и она провела в подвале две недели, две из которых Мохов ее нещадно молотил и насиловал. Но однажды он забыл запереть дверь, и Света сбежала. В полицию она не пошла. Побоялась. Это произошло за год до того, как Мохов похитил девочек.
Ну и немного о дальнейше судьбе участников.
Ленка (которая сообщница, а не которая жертва), как мы уже знаем, получила 5,5 лет колонии и сейчас на свободе.
Мохов получил 17 лет колонии строгого режима. Сегодня ему 69 и он все еще сидит, но осталось примерно 3 года или около того до освобождения (похлопаем справедливости этого решения).
Лена, которая старшая жертва, восстановилась и продолжила учебу. Своих детей, рожденных в подвале, она не забрала. Их, вроде как, усыновили.
Катя, младшая, тоже продолжила учебу, пришла в норму, насколько это возможно, вышла замуж и родила двоих детей.
А еще Катя написала книгу “Исповедь узницы подземелья”. Книга довольно-таки простая и честная. И что важно - короткая. Я сожрала за полтора часа. В целом, рекомендую. От первого лица всегда интереснее.
P.S. Обсудить истории, как всегда, можно в нашем чатике: https://tttttt.me/joinchat/DAi3yUj2RzWc_4vbTmIIpw Просто решила напомнить.
Давно хочу написать про Ферму тел, но коротко не расскажешь, а долго не хочется. Для тех, кто совсем не в курсе это такое учреждение, где трупы разлагаются в разных естественных условиях: на земле, под землей, в воде, на солнце, в багажнике и так далее. Кажется (возможно кому-то) бредом, но несет огромную научную ценность. Ферма пополняется телами от добровольцев. Пока таких ферм семь, шесть - в США и одна в Австралии. Вот, это если совсем вкратце. А на что действительно стоит поглазеть, так это на фотки. Интересненько же.