#журналистское

Начал читать Гиляровского «Москва газетная». Очень трогательно: быт и нравы журналистского сообщества и… как бы это сказать… медиа-менеджеров особо не поменялись с конца XIX в. Наверное, про это еще отдельно напишу, а пока очаровательные выдержки про главную официозную газету «Московские ведомости»:

«Московские ведомости» были правительственной газетой, обеспеченной обязательными казенными объявлениями, которые давали огромный доход арендатору их, но расходились они около трех-четырех тысяч, и это было выгодно издателю, потому что каждый лишний подписчик является убытком: печать и бумага дороже стоили.

Газету выписывали только учреждения и некоторые отставные сановники, а частных подписчиков у нее никогда почти не было, да и было тогда не модно, даже неприлично, читать «Московские ведомости». На редактора газеты М.Н. Каткова либеральные газеты и петербургские юмористические журналы, где цензура была насчет его слабее, положительно «вешали собак» за его ретроградство.

<…>

Первый «студенческий бунт» был вызван «Московскими ведомостями». До того времени Москва этого слова не знала и не слыхала. Если и бывали студенческие беспорядки, всегда академического характера, то они происходили только в стенах университета. Первые беспорядки, прогремевшие в Москве, были вызваны новым уставом, уничтожившим профессорскую автономию и удвоившим плату за слушание лекций, что оттесняло бедноту от слушания лекций, а тут, вслед за уставом, грянул циркуляр о введении обязательной для каждого студента новой формы: мундиры со шпагой, сюртуки, тужурки и пальто со светлыми гербовыми пуговицами и синими выпушками – бедноте не по карману!

Осенью 1884 года запылали студенческие беспорядки, подогретые еще рядом статей в защиту правительства и обычными доносами «Московских ведомостей».
Под влиянием всего этого студенческие беспорядки в первый раз вырвались на улицу.

На сходке студенты постановили устроить демонстрацию газете. К семи часам вечера студенты кучками неожиданно с разных сторон пришли на Страстной бульвар и устроили грандиозный кошачий концерт перед окнами квартиры редактора М.Н. Каткова с разбитием в них стекол.

Явилась полиция и конный жандармский дивизион. Это был в Москве первый случай такого выступления конных жандармов. Жандармы с нагайками носились по бульвару и обоим проездам, разгоняя демонстрацию. Попадало всякому – и студенту и нестуденту

<…>

Как сейчас помню высокого студента-кавказца, когда он вырвал жандарма из седла, вмиг очутился верхом и ускакал. На помощь жандармам примчалась сотня 1-го Донского казачьего полка, выстроилась поперек проездов и бульвара и, не шелохнувшись, стояла, а жандармы успели окружить толпу человек в двести, которую казаки и конвоировали до Бутырской тюрьмы.

В газетах на другой день появились казенные заметки, что студенты пошумели на Страстном бульваре и полтораста из них было забрано и отведено в Бутырки.
Позднее во время всяких студенческих беспорядков обязательно хоть пару стекол разбивали в «Московских ведомостях»…

#журналистское #левое

Тут в один чат кинули объявление от медиа-проекта. Ищет проект, как водится, смелых, ловких, умелых.

В объявлении призывают срочно откликаться проактивных людей с хорошим русским, интересом к профильной теме. Авторы объявления подчёркивают, что, де, знание английского, опыт в PR и SMM будут "большими плюсами".

Нюанс в том, что всего этого медиа-проект ждёт от стажеров и волонтёров. В общем, платить не будут...

"И ведь это... Тоже работает, - написал мне коллега, когда я кинул ему посмеяться объявление, - Наверняка ведь кто-то придет..."

И правда... Наверняка кто-то придёт. Как и в кучу других проектов - зависимых и незавимых - на расследования за 6000 рублей, на бесплатную работу переводчиками, на неоплачиваемую стажировку на ТВ...

Думал я обо всём этом и вспомнился мне один факт...

Я ведь большой фанат сериала "Доктор Кто", посмотрел большую часть доступных ныне серий. Доступных ныне, потому что часть серий до нашего времени не дошла.

Причина этому очень по нашим временам экзотична. Профсоюз BBC в какой-то момент добился от руководства компании практики уничтожения телезаписей, чтобы их нельзя было показывать повторно, замещая необходимость делать новый контент и лишая актёров, сценаристов, журналистов, операторов и монтажеров работы.

Так вот, раньше мне уничтожение серий "Доктора" казалось кощунством. А вот теперь, глядя на всё вот это с бесплатной работой для опыта, который надо получить, чтобы добыть ещё больше бесплатной работы, я британских телевизионщиков начинаю понимать...

#журналистское

- Здравствуйте! Это пресс-служба?

- Кто вам это сказал?!

- Эм, ну на сайте вашего НИИ написано, что 957-..-.. - это телефон пресс-службы. Там мне ответили, что нет, это приёмная, а на пресс-службу меня сейчас переведут и переключили на Вас...

- Что вам нужно??

- Понимаете, мы хотели бы обратиться за комментарием к одному из ваших экспертов

- ...

- Дело в том, что в последнее время много противоречивых публикаций о такой-то проблеме. Официальный показатель этого говорит о падении, а данные участников рынка о том, наоборот, показывают повышение...

- Молодой человек! Во-первых, у нас все запросы идут через Министерство! Отвечаем мы по закону до 7, а то и до 30 дней!* Понятно?

- Да, но...

- Во-вторых! Перед тем как обращаться вообще с такими вопросами, вы должны знать, что данные об этом и данные о том это вообще два разных показателя.

- Да, но...

- Они вообще между собой никак не связаны! Вы услышали меня, никак не связаны?

- Но в глазах обывателя они показывают одно и то же. Вот мы и хотим, поговорить с учёным м разобраться.

- ДЛЯ ЭТОГО НЕ НАДО ГОВОРИТЬ С УЧЁНЫМ! ОБ ЭТОМ НАПИСАНЫ НАУЧНЫЕ КНИГИ, КНИГИ, ПОНИМАЕТЕ?! ВОТ И ЧИТАЙТЕ!

- Я вас понял...

Вы прочитали миниатюру "Тупые журналисты опять не хотят спросить учёных, а вместо этого несут какую-то отсебятину". Спасибо за внимание!

*P. S. Ну всё же до 7 дней. Рассматривать обращение журналистов (а заодно адвокатов) как обращения граждан (то есть месяц) , конечно, вошло у чиновников в привычку, но на закон тут всё же ссылаться не стоит

#журналистское

Недавно меня попросили прочитать лекцию для студентов из Вышки (судя по тому, что в канале после неё прибавилось людей, это как раз слушатели: всем еще раз привет и сорри, сейчас будет то, что вы только что слушали).

В лекции предлагалось рассказать, что такое новости. Что побудило меня самого задаться этим вопросом. Что же это такое? Тем более, что все определения из учебников зубодробительно скучные...

В сущности, любая попытка ответить на такой вопрос формально... Обречена на какой-то нелепый формализм. Вот, попробуйте сказать, что такое здоровье или счастье, или информация. Получится жалкий наивный лепет...

И вот вчера, пока я над этим думал, вспомнилась мне знакомая по социологическому образованию теория лейблинга. Это такая идея, котрую отстаивали левые крилиминологи (в частности профессор со внешностью участника Sex Pistols Стивен Пфол - на слайде).

Согласно адептам этой идеи, преступления - это не какая-то отдельная онтологическая категория, не девиация. Это просто некоторые действия, которые общество называет недопустимыми. Хотя такие же действия в другом контексте общество вполне одобряет. Полицейский стреляющий в подозреваемого и разбойник, палящий в свою жертву, технически делают одно и то же - отправляют некоторое количество свинца в тело другого человека. Просто одно действие мы одобряем, а другое маркируем как преступление. Отсюда и лейблинг.

Примерно то же самое с новостями. Новости могут быть (увы!) старыми, сомнительными, ангажированными, даже уже известными. Однако если их подхватили медиа (включая YouTube, Twitter, Reddit, Telegram), то это новости.

Из этой нехитрой мысли - новости - это то, что СМИ признали таковыми - следует два противоположных вывода.

Первый, что никаких стандартов вообще нет. Мы можем делать, что захотим, потому что... Ну а что вы нам сделаете? Узнали некоторых медиа-менеджеров из числа апологетов постправды?

Второй, абсолютная ответственность за то, что ты делаешь. Ведь тебя освободили от охоты на мамонта и таскания тяжестей именно ради того, чтобы ты разбирался в том, что важно для нашей стаи в данный конкретный момент...

Кажется, я ненароком нашел, как по-новому для себя сформировать то, для чего я вообще всем этим занимаюсь...

#журналистское

Совсем недавно, 1 октября, мы закрыли Wood Bar. Мы устроили прощальную вечеринку — что-то типа поминок... Его открыл наш друг Юра Кулаев 13 лет назад. Тогда люди создавали места, которых не хватало им самим (да и городу в частности). Юра вот и сделал. 

В ковид Юры не стало… Это было большое потрясение для нас всех. Тогда же мы решили выкупить бар. Опять же, исключительно из сентиментальных соображений, здесь не было бизнес-резонов. Просто уж слишком много в этих стенах всего происходило.

Бар мог закрыться еще в 2020-м, когда закон «о наливайках» обсуждали в первый раз, но тогда пронесло. А вот сейчас — нет...

Если что меня раздражает в последние годы в моей работе, так это то, что я редко рассказываю человеческие истории. Аналитика, эксплейнеры, широкий взгляд с большой высоты.

С нее заметны большие движения, но вообще не разглядеть, что там собственно происходит с людьми. Это очень расстраивает, ведь в сущности вроде бы то, что мы делаем должно быть про людей и для людей.

Но иногда получается хотя бы в форме редактуры колонки. Когда-то я тут уже рассказывал, что это отдельный вид работы - собрать с человека, которого просишь о колонке, ответы на вопросы и потом оформить в текст, который будет интересно и просто читать, но который будет сохранять язык и интонацию человека.

Тут, кажется, получилось очень трогательно и очень грустно...

https://m.sobaka.ru/bars/trends/206275

#журналистское

Я мог бегать неутомимо, а быстро ездил только на пожарном обозе, что было мне разрешено брандмайором, полковником С. А. Потехиным, карточку которого с надписью берегу до сего времени: "Корреспонденту В. А. Гиляровскому разрешаю ездить на пожарном обозе". Кроме меня, этим же правом в Москве пользовался еще один человек - это корреспондент "Московского листка", поступивший после меня, А. А. Брайковский, специальность которого была только отчеты о пожарах.

Продолжаю читать воспоминания знаменитого журналиста XIX века Гиляровского о работе в то время. Зависть берет, конечно, когда видишь, что журналист мог напрямую общаться с людьми, которые непосредственно тушат пожары (или ими руководят). При этом сам Гиляровский в это время работал в "Русских Ведомостях" (что-то типа тогдашней "Новой Газеты"), а его конкурент и сменщик Брайковский писал для "Московского листка" (что-то очень напоминающее сегодняшнюю "Фонтанку").

А. А. Брайковский поселился рядом с пожарным депо на Пречистенке и провел к себе в квартиру, через форточку, звонок прямо с каланчи, звонивший Одновременно с пожарным звонком, который давал команде часовой при каждом, даже маленьком пожаре. "Русские ведомости" помещали только сведения о больших пожарах, о которых, по приказанию того же брандмайора, мне приносили повестку из Тверской пожарной команды. Нередко мне приходилось, на ходу встречая мчавшийся обоз, вскакивать на что попало и с грохотом мчаться на пожары. В сыскной полиции у меня был сторож Захар, а в канцелярии обер-полицмейстера был помощник, который сообщал все происшествия из протоколов. На вокзалах имелись служащие и сторожа, которые сообщали о крушениях и о всех происшествиях на железной дороге.

Красота, работа ли же люди. Никаких: "отправьте письменный запрос на бланке редакции". Они слыхать не слыхивали о согласовании интервью (с другой стороны зачем, если после текст все равно посмотрит цензор...). В общем, больше романтики было в корреспондентской работе. Но мой любимый эпизод все же следующий (опять же про конкуренцию "Русский Ведомостей" и "Московского Листка"):

Весело было в наборной и корректорской! К двенадцати часам ночи, если не было в Москве какого-нибудь особо важного случая, я всегда в корректорской. Здесь в это время я писал срочные заметки для набора и принимал моих помощников с материалом. Я приспособил сотрудничать небольшого чиновника из канцелярии обер-полицмейстера, через руки которого проходили к начальству все экстренные телеграммы и доклады приставов о происшествиях. Чиновник брал из них самый свежий материал и ночью приносил мне его в корректорскую. Благодаря ему мы не пропускали ни одного интересного события и обгоняли другие газеты, кроме "Московского листка", где Н. И. Пастухов имел другого такого чиновника, выше рангом, к которому попадали все рапорты раньше и уже из его рук к младшему, моему помощнику.

Захотелось, как говорится...

#журналистское

Этим летом я ездил на мастерскую дата-журналистики в "Летнюю школу". Дело, кстати, богоугодное и большое спасибо "Системному Блоку" за него.

Помню, в качестве материала для подготовки нам предложили послушать большую лекцию Алексея Новичкова об истории российского дата-жура.

Было всё там: и иллюстрированные ещё дореволюционные атласы Маркса (не того), и про авангардную инфографику 1930-х, и про "Популярную механику".

Но особенно мне запал в душу раздел про журналы "Огонёк", "Вокруг Света", "Русский репортёр". Поймал себя на мысли, что очень чего-то такого не хватает. Места, где жила бы относительно неторопливая журналистика, которая может себе позволить потратить месяц и шесть страниц на репортаж (помню, к примеру, атмосферный реп в Rolling Stone, про пустеющий Детройт в 2010-е). Репортаж, который запросто является уже заготовкой для большой литературы.

Мест, где инфографику делают несколько недель (а не десятков минут), где фотографии могут подбирать как произведения искусства.

Прям сидел и думал - хотелось бы вот поработать в таком "Огоньке", делать репортаж из, скажем, опустевшей Воркуты, на страницах полностью отпечатанных на фоне фотограйий. А в интернет версии была бы ещё 3D-модель города, которая по скролу менялась бы по мере движения времени, показывая запустение города...

Я даже попросил Идеограм сделать лого для такого "Огонька" моей мечты... А вам где хотелось поработать?)

#журналистское

Одиннадцать друзей Оушена трое или четверо грабителей, которые обнесли Лувр на восемь королевских драгоценностей обеспечили журналистов сенсацией работой в выходной. Одна из коллег в редакции призналась, что все воскресение следила за происходящим, не отрываясь (хотя она даже не занимается новостями).

Но больше всего меня, конечно, порадовали версии того, что происходило в Галерее Аполлона, откуда собственно грабители и выносили достояние французских монархов.

Полиция: «Персонал на месте, увидев, что происходит, убежал в безопасное место» (цитата по ABC News)

Bloomberg со ссылкой на правительство: «Сработала сигнализация, расположенная на внешнем окне Галереи Аполлон и на двух соответствующих витринах... Во время взлома, который был "особенно быстрым и жестоким", немедленно вмешались пять охранников музея в галерее и прилегающих помещениях»

В то же время видео, которое опубликовали французские медиа показывает, что преступник в желтом жилете рабочего спокойно, при посетителях, открывает витрину и забирает драгоценности. Никто на него внимания не обращает, прям как в "Стариках разбойниках".

Кстати, если интересно, тут сделал подборку того, что известно...

#журналистское #левое

Ущерб от внедрения ИИ в творческой сфере в России может к 2030 году достигнуть 1 трлн рублей. Во всяком случае так посчитали исследователи НИУ ВШЭ. Ущерб, ясное дело, коснется авторов и правообладателей.

На деньги попадут переводчики, лингвисты, композиторы, художники и журналисты (куда же без нас).

Когда я читаю такие новости и вообще обсуждения в духе "ИИ нас всех заменит", вспоминаю фразу экс-декана соцфака ЕУ Ники Костенко: "Хватит перекладывать на технологии грехи капитализма". Ну то есть ИИ никого из нас не заменит, он не способен никого заменить - ни лектора, ни журналиста, ни учителя, ни программиста. Это технология, у неё нет ни воли, ни экономической агентности.

Заменят (вернее грозятся заменить) нас другие люди, которые приримают решения. Это подтверждается хотя бы тем, что на фоне всеобщих рассуждений о том, кого заменит ИИ, мы очень редко слышим, что ChatGPT оставит без работы СЕО, финансовых директоров и политиков (такие разговоры появляются, но в основном в виде полемических колонок довольно левой по американским меркам New York Times и в Собака.ru).

Ведь в сущности от внедрения новых технологий мы все по идее должны только выиграть. Ну то есть интервьер давно может не шифровать запись беседы вручную, дата-журналист с боязнью чистого листа может генерировать план текста, я, вот, могу составлять запросы на иностранном языке любой красоты и сложности.

Мы должны тратить меньше времени и сил, производя тот же самый полезный редакциям (а в идеале и обществу) прибавочный продукт. Идеально! Самое время для обещанной Джоном Кейнсом (самым левым из классиков экономической мысли) 15-часовой рабочей недели.

Ну а если даже какие-то профессии могут всё же отпасть, полностью вытесненные новой технологией, то как говорит российский экономист Дмитрий Прокофьев бог с ними с рабочими местами, тут главное сохранить доходы людей, чтобы они смогли адаптироваться к жизни в дивном новом мире.

Но мы знаем, что этого не будет. Потому что ChatGPT никогда не заменит CEO. Так что... Придется нам жить в другой реальности. Кстати, думаю, что журналисты там без работы не останутся (вообще по мере научно-технического прогресса меньше работать мы не стали). Но в пересчете на буквы наши тексты будут стоить еще дешевле. Ведь если мы будем много выпендриваться, то "ИИ нас заменит".

Такие дела...

#журналистское

Ты: *стараешься иметь один фултайм, не перерабатывать сверх меры, нормализовать режим сна после 4 работ*

Все твои друзья: *все равно, увидев этот мем кидают его тебе*:

My reputation precedes me

#журналистское

"Это не газета! Это жизнь, если уже не смерть... кстати неплохой заголовок получается". Эту фразу произносит Ежик в прекрасной серии "Смешариков" о журналистах (если не лучшее, то уж точно самое смешное описание нашей работы в современной культуре).

Если серьёзно, этот эпизод описывает очень прикольный момент в жизни журналиста. Когда ты читаешь какую-то новость, проговариваешь какую-то фразу и понимаешь, что она точно сработает... Ну почти точно, 95%... Хорошо, 94%.

На самом деле это случается довольно редко. Обычно ты думаешь: зайдет-не зайдет читателю. Редко бывает такое прямо озарение: "Боже, я сам хочу это прочитать!"

В прошлую пятницу, пока я бежал на мероприятие в Эрмитаже, со мной как раз такое случилось. В новостной ленте я прочитал:

В Ленобласти обнаружена древнейшая неолитическая "крепость".

Стоп! Что?! Я аж почти остановился на месте (на самом деле нет, на мероприятие я всё же опаздывал, поэтому скажем честнее, замедлил темп бега).

Крепость. Каменного века. Под Петербургом. Я хочу это прочитать! В новостях были только пресс-релизы про битые горшки, наконечники стрел и вот это всё. Но я-то хотел послушать про крепость. Узнать, кто в ней жил, чего они делали. И от каких мамонтов эту крепость, пусть и в кавычках построили.

И тут благодаря одному контакту в археологическом мире (не знаю, можно ли его упоминать) я узнаю, кто это дело раскапывал. Говорю, всё оказывается ещё интереснее, чем я думал. Так интересно, что это хочется не просто рассказать, а показать, ну... Знаете, красиво... Чтобы у читателей не оставалось не отвеченных вопросов.

К примеру, когда существовала крепость, если наложить это на таймлайн всемирной истории (и тут неоценимую помощь мне оказал Саша Богачёв, сделав прекрасный виз). Или как выглядела та самая крепость (тут помогли реконструкции учёных, которые очень классно преобразила моя сестра, Лиза Крылова).

В общем, вы правильно понимаете, в сущности я уже сколько времени хвастаюсь материалом мечты. Если вдруг вам тоже стало интересно, кто же строил крепости под современным Питером ещё до того, как в Египте стоили пирамиды - милости прошу:

https://www.sobaka.ru/city/science/206532

#журналистское

"А чем вы вообще тогда занимаетесь?", — спросил меня один дата-аналитик с библейским именем. До этого я несколько минут в курилке пытался объяснить, что такое делают дата-журналисты и зачем. Последний вопрос был задан в ответ на признание, что ни регрессиями, ни t-тестами мы обычно не занимаемся. (Для справки: регрессия и t-тест — это способы анализа данных, основанные на математической статистике).

Я пытался что-то мямлить, мол, ну мы ищем какие-то тенденции столь явные, что даже t-тест (один из наиболее простых способов статистически обосновано сравнивать две группы) нам в сущности не нужен. На самом деле так себе объяснение... ничего удивительного, что дата-аналитик с библейским именем в итоге сказал: "да вы просто, получается, срываете низко висящие фрукты". Проще говоря, дата-журналисты в его представлении видят какие-то две циферки которые различаются слишком сильно, чтобы быть незаметными, и этому радуются. В общем... я был не на высоте в том разговоре...

Быть может, я чуть-чуть набил руку. Может быть, просто пример теперь есть более удачный. Во всяком случае, кажется, я лучше могу ответить на этот вопрос! Сейчас я пишу текст о том, как советские и российские спортсмены выступали на зимних олимпийских играх. В распоряжении у меня дата-сет (сиречь таблица с данными), который энтузиасты собрали много лет назад. И новый дата-сет (которым я обязан Елизавете Копыловой — спасибо ей большое), куда добавлены данные за 2018 и 2022 годы.

Поначалу все казалось довольно просто — вот есть информация по играм — бери, подбивай те самые пары цифр. Сколько было в сборной, как много медалей — красота. Но тут... возникла проблема... выяснилось, что данные о числе спортсменов в сборных СССР и России между дата-сетами не бились. Не совпадали они и с Википедией. К примеру... Вики и старый дата-сет говорили, что от Советского Союза в 1956 году на игры поехало 53 человека. новый датасет — 54. Что? Как? Почему? Ну, кажется, такая легкодоступная информация должна уж везде быть одинаковой.

И вот данные за каждую олимпиаду пришлось вручную проверять (хвала Силе есть DeepSeak), выискивая "лишних". А потом... пытаться понять, что это за лишние. К примеру, с 1956-м годом очень интересная история. Википедия, официальная история игр, старый дата-сет не считают участником игр советского прыгуна с трамплина Николая Каменского. Ищу, в чем же дело-то... Гуглю, и вот, наконец, нахожу его интервью в котором он рассказывает, что же случилось тогда на олимпиаде. Дело в том, что его сняли с соревнований после первой же попытки:

«Я хорошо помню этот прыжок [на играх 1956-го]. Он был идеальным. Все судьи уже выставили мне оценки — по 19 с половиной баллов, почти максимум. И в самом конце я упал… Как это произошло, я и сам не понял. Во время прыжка у меня порвалась молния на брюках, а запасных не оказалось, и главный тренер сборной не нашел ничего лучше, как снять меня с соревнований».

Рассказ настолько грустный, что я его, разумеется, вставил в текст. Но, собственно, к чему я это? Да все к тому же. Чем занимаются дата-журналисты, которые даже не делают t-тест и не строят регрессионные модели для анализа данных (хотя, спасибо за уточнение от Кати Горбуновой — иногда все же делают)? Тем же, что и обычные журналисты — рассказывают истории. Просто не через видео, фото или интервью, а через анализ информации, собранной в аккуратные (ах как бы хотелось бы....) по возможности аккуратные таблицы. Они пытаются увидеть историю за цифрами, которые слишком отличаются, чтобы быть незаметными... Найти порванные штаны и разрушенные надежды в разнице между цифрами 53 и 54...

Так что... эй! Дата-аналитики! Подходите, я могу ответить на ваши вопросы!

P.S. Конечно же, весь мир — Зимняя Олимпиада, а мы в ней Николай Каменский...

#журналистское

Еще в тему того, что мы все умрем нас всех заменит ИИ. Некоторое (очень давнее) время назад мне предложили написать колонку для журнала "Журналист" в специальный номер про искусственный интеллект. Мне сказали, что можно писать абсолютно о чем угодно, главное уложиться в тему. Получилась колонка о том, правда ли нас всех выставит на улицу бездушная машина.

С тех пор прошел, кажется, год. Никакого ответа, привета или хотя бы сообщения о том, что мой текст не напечатают, мне не приходило. Кажется, в этих условиях я волен выложить текст здесь. Приготовьтесь сейчас будет грустно текст будет в двух частях. Я обычно таким не злоупотребляю, но ограничение текста по знакам было 6000, а у телеграма оно в два раза жестче.

Итак

Не то, что нас убьет (часть 1)

«К 2027 году [внедрение ИИ] затронет 23% рабочих мест [в мире]: будет создано 69 млн новых позиций, а 83 млн исчезнет», — такой прогноз в 2023 году озвучил Всемирный экономический форум. Спустя год Институт исследования публичной политики предположил, что ИИ может лишить работы до 8 млн британцев.

Вероятно, любой, кто видел подобную аналитику, хотя бы раз примерял ее на себя, задаваясь вопросом: «что будет со мной, когда ChatGPT научится делать мою работу?» Журналисты размышляют над этим как минимум не реже других. Ведь они постоянно регулярно не только читают, но и пишут материалы о том, как ИИ заменяет их коллег.

Тем удивительнее видеть немалое количество статей журналистов-технооптимистов. Они не просто отказываются признавать неизбежный крах своей профессии из-за совершенствования ИИ, но, напротив, говорят о грандиозных возможностях, которые открывает перед ними генеративный искусственный интеллект. В 2023 году колумнист The New York Times Фархад Манджу писал:

Конечно, реактивный ранец [ChatGPT] немного глючит, да, иногда он падает и взрывается. И, да, правила его использования неясны, так что с ним нужно быть очень осторожным. Но бывает так, что он взлетает, выполняя задачи, которые заняли бы часы, за минуты, а порой и за секунды.

В своем тексте он приводит примеры таких задач: подбор нужного синонима; написание абзацев-переходов между смысловыми частями текста; быстрое резюмирование сложных документов, вроде обвинительного заключения по уголовному делу.

«Я могу практически все»

«Я слышал, что многие активно используют ChatGPT и это меняет все, но сам изначально не понял, что в нем такого, — вспоминает свои первые опыты взаимодействия с ИИ дата-журналист Александр Богачев, — все изменилось весной этого года». По словам Александра, после выхода GPT4.0 он решил в виде эксперимента выполнить с его помощью сложные манипуляции с данными:

[Нужно было] обработать сложным образом большой датасет, то, что я мог бы сделать, но это было бы крайне трудоемко. Я написал запрос: “возьми такой-то сложный датасет и сделай мне такое преобразование”. Это сработало с первого раза! В какой-то момент, довольно скоро, я понял, что я могу практически все.

Не то, что нас убьет (часть 2)

Как вспоминает Эмиль Политаев — видео-монтажер, работавший для DTF и «Кинопоиска» — он начал использовать ChatGPT около двух лет назад. «Ожидания? — вспоминает он, — да их в принципе не было. Слышал, что ИИ упрощает сбор информации… и это действительно оказалось так». Он добавляет:

Я активно писал сценарии для видеороликов. Он создавал достаточно подробные описания того, что мне нужно использовать в ролике, потом я все это структурировал и расширял.

«Абсолютно никаких» ожиданий от ChatGPT не было и у новостного редактора Екатерины Хабидулиной — за ее плечами опыт работы в таких изданиях как Forbes и RTVi. По ее словам, она попробовала пользоваться ИИ в работе всего несколько месяцев назад. Самым актуальным навыком нейросети для нее оказался перевод: «Он меня, скорее, удивил тем, что переводит максимально точно, не подстрочно, а учитывая контекст и тему».

По ее словам, в работе ей часто приходится сталкиваться с экономическими материалами зарубежных медиа, которые надо быстро переводить не только с английского на русский, но и с «”блумбергского” на [более понятный неподготовленному читателю]».

У меня самого нет такого яркого примера использования ИИ для подготовки материалов. Однако не далее как несколько дней назад я использовал ChatGPT, чтобы сгенерировать вежливое письмо профессору одного из испанских вузов. Мой испанский позволил бы написать послание самостоятельно, но на это ушло бы лишних 10 минут. С помощью ChatGPT я справился за две.

(Не)пугающее будущее

Что общего в историях Александра, Эмилья, Екатерины? Чем их рассказы похожи на то, о чем пишет Фархад Манджу в своей колонке для The NYT? В том, что никто из них не пытался делегировать саму суть своей работы ChatGPT. Они лишь использовали его как удобный инструмент.

При этом как, показывает печальный пример американского репортера Аарона Пелчара из Вайоминга, который был уличен в том, что использовал ChatGPT для генерации цитат тех спикеров, с которыми он не говорил, делегировать нейросети настоящую журналистскую работу довольно затруднительно. Попытка это сделать для Пелчара закончилась увольнением.

Так что же конец журналистики откладывается? Мы в безопасности? Увы, нет. Кажется, что угроза действительно нарастает. Однако корень ее кроется не в развитии технологий, а в современной модели капитализма, который сделал уязвимым куда более стабильные бизнесы, нежели рассказ о часто неприятных новостях (к примеру разработку коммерческих авиалайнеров).

В конце-концов National Geographic принял решение об увольнении последних штатных фотографов не потому что собирается генерировать изображения страусов и медведей в ChatGPT. Журналу хватило созданного за последние десятилетия рынка фрилансеров, чтобы делегировать трудную и рискованную работу внештатникам без обременительных издержек вроде пенсионных отчислений и оплаты больничного.

#нежурналистское

"Вы к четвертой прикреплены, почему сюда пришли?" — спрашивает сотрудница регистратуры тоном таким ледяным, что становится зябко. Слыша подобную интонацию, ты понимаешь, что надо извиниться. Даже если ты ни в чем не виноват, а тут какое уж ни в чем... ты ведь к четвертой прикреплен, а здесь совсем другая поликлиника. Я и извиняюсь, мол, жил на Васильевском, теперь вернулся на родные просторы. Переприкрепиться, нет не успел. У меня тут, это, нога болит, хожу с трудом.

"Корреспондентом работаете? В ТАСС?" — вновь тот же голос, заставляющий чувствовать вину за то, что уже не и корреспондентом, да и не в ТАСС. А руководителем новостного отдела, еще и в Собаке.ru. Последний факт меня просят написать на бумажке. А потом обязательно вернуть ручку. В это время сзади напирают... сначала запах хорошо проведенного воскресенья от мужика в очереди, а затем и он сам. Впрочем он занят — орет на приятеля, что никому не позволит с собой так разговаривать, и вообще сейчас уйдет. Рука у него обернута в носовой платок какого-то пыльного бордового цвета, который кажется грязным, даже если его вещь только что вынули из-под утюга. Орет он безобразно, но в целом его можно понять — кому не страшно показывать рваную рану врачу, тем более на следующий день после хорошо проведенного воскресенья?

Травмпункт Кра...кого района никогда не был гостеприимным местом. Сейчас стало даже получше — в коридорах всего человек 10—15, многие даже сидят. Впрочем, остановка нервная, какой-то потрепанного, но в меру деловитого вида мужик звонит по телефону знакомому, спрашивает: "Слушай, а ты ведь еще в Комздраве?" Видимо, хочет ускорить очередь. Такой вывод напрашивается, судя по тому, как девушка с ним неловко мямлит: "не надо". Впрочем, попытка все равно проваливается — неведомый собеседник, судя по всему, больше не в Комздраве и с очередью помочь не может.

Между тем, я все написал, отдал ручку, и пошел искать свой кабинет. Запах, а затем и следующий мужик, подходят к окну. Обладатель бордового платка начинает орать на сотрудницу регистратуры, мол, не позволит с собой разговаривать так. Потом кричит, что он вообще с Васильевского острова (кажется, этот район сегодня в регистратуре будет не в фаворе). Регистратор орет на него в ответ, незлобиво, так... с коммуникативными целями (это выражение уже пообещали у меня украсть), чтобы быстрее дошло. Ее тоже можно понять, скорее всего, работая в травме ты отращиваешь очень большой и очень жесткий на ощупь дзен.

Так продолжается, пока я ищу свой кабинет и выясняю, сколько придется ждать (долго). Пытаюсь доковылять, чтобы переприкрепиться. Но там тоже очередь, ну что же... бывает, можно постоять сразу в двух. Наконец, удается все уладить (на контрасте я даже кажусь регистраторше достойным чуть более теплого тона). Врач первым делом спрашивает, почему в куртке. Ответ, что вроде как тут все в верхней одежде не принимается — говорят, что с рентгена я должен вернуться без верхней одежды, кому, мол устроили в подвальном этаже гардероб? И то верно.

Некоторое количество времени спустя, выходишь ты с не то чтобы сильно большим пониманием, почему нога болит, но заверением, что кость не сломана. Даже направление к хирургу дали, правда хирург уже ушла, так что надо будет ловить номерок в другой день. По телефону, с 8 утра. Делать нечего, вернее есть — надо ехать домой и дописывать текст.

А все это я к чему... В последнее время несколько раз встречал в журналистских группах и чатах один и тот же вопрос от студентов (видимо, время настало на журфаках такое) — а вообще пишет ли кто-то фельетоны? Или этот жанр погребен на кладбище истории? Вопрос, понятное дело, риторический. Все понимают, что да, погребен. И все же в такие дни мне от этого немножечко грустно...

"... По журналистам теперь промышляешь?
– Да, Маслобоев.
– Значит, в почтовые клячи записался?
– Похоже на то"

Достоевский, "Униженные и оскорбленные"

Интересный термин для обозначения журналистов

#цитаты #достоевский #униженные_и_оскорбленные

#журналистское

Скажу странное, мне было почти приятно сегодня читать новый закон Санкт-Петербурга о содержании собак. Нет, дело, конечно, не в том, что мне нравится то, что там написано. Ну то есть, буквально, одевать намордники на собак только потому, что они больше 40 сантиметров это так же логично, как каждый раз, встречая человека из Омска, удивляться тому, что он выбрался из Омска.

Ограничения на посещения массовых мероприятий, фактический запрет приближаться к школам и поликлиникам... в общем... очень грустная жизнь будет у собаковладельцев. До сих пор не могу не примерять это на себя....

Тем не менее, повторюсь, читать этот закон было почти приятно, и у этого есть простая причина. Больше семи лет я в разной форме занимался юридической журналистикой. Я видел тексты законов, которые не могли понять обычные люди; видел тексты, которые не понимали юридические журналисты, читал законы, которые не понимали адвокаты и судьи; видел даже решения, которые не могли понять судьи, которые их написали.

Законы же Санкт-Петербурга по какой-то причине написаны не то чтобы человеческим языком... но чем-то не так далеко от него ушедшим. То есть:

Потенциально опасная собака и собака, рост которой в холке превышает сорок сантиметров, должны находиться вне места их содержания на поводке и в наморднике

Тяжеловатая, конечно, конструкция, но ты в целом понимаешь чего от тебя хотят! То же самое:

Оставление собаки ее владельцем и нахождение собаки за пределами места ее содержания без присмотра владельца влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух тысяч до четырех тысяч рублей

Опять же... не верх изящного стиля, но все еще вполне понимаемо человеком, который не учился на Юрфаке!

Впрочем, документ все равно бюрократически неуклюжий. Чего стоит только этот фрагмент в пояснительной записке (обычно самая понятная часть законодательного пакета): "В 2023 году 5245 человек пострадали от укусов (в том числе ослюнений, оцарапываний) собаками..."

Дорогие собаковладельцы, признавайтесь, когда вы в последний раз кого-то кусали собаками?)

P.S. А если серьезно, конечно же сил нам всем... хотелось бы чтобы жизнь всех в городе, в том числе людей с домашними животными, была легче, а не сложнее...

#журналистское

Как выглядит Хэллоуин для журналистов глянцевого издания? Правильно с просмотра "Дьявол носит Prada".

Типа "вот, помните было точно так же?!"

Кстати, посоветуйте какие-нибудь фильмы о журналистах? Для пополнения коллекции?

#нежурналистское

"Да что вы носитесь со своим конструктивизмом?! Тогда знаете из чего строили? Буквально из говна и палок!", - сколько раз я слышал это от застройщиков и других экспертов из строительного блока...

Ведь, когда ты пишешь об архитектурном наследии, всё же недурно бы общаться не только с градозащитниками и историками архитектуры, но и с теми, кто знает, сколько стоит кирпич, и как его нужно класть.

И вот, чаще всего я во время таких разговоров слышу одно и то же: "зачем нам сохранять эти ветхие стены из плохого кирпича и дранки?"

Ведь можно, добавляют неизменно мои собеседники, снести эту развалину и построить заново. Но уже из новых, качественных материалов, со всеми современными представлениями о комфорте (а заодно на пару этажей выше).

К чему всё это я? Я вырос в брежневке, много времени в детстве провёл в "рабочей сталинке" (те самые дома из силикатного кирпича, которые успели к 1956-му построить, но не успели отделать, да так и оставили во имя борьбы с архитектурными излишествами).

Я много бывал к хрущёвках и кораблях. Некоторое время жил в новом доме комфорт-класса. И вот теперь я познакомился с тем, как выглядит всё же типичное современное жильё и те самые качественные материалы и представления о комфорте.

Нет, я уже привык, что хождения соседей по общему коридору слышны, почти как если бы коридор был внутренний. Я привык, что течение воды (и не только) по стояку также отлично слышно.

Но когда в 4 утра я услышал каждое слово включенного у соседей "Неба Славян", а также каждый пьяный голос ему подпевающий... А потом в 7 утра я услышал вибрирование будильника за стеной... Я понял: дайте мне уже стены из дранки и плохого кирпича...