У нас в магистратуре во второй год обучения был очень интересный предмет — про профессиональную этику и всякое этико-философское. Мы сначала думали, что будем это в разрезе педагогической практики обсуждать, но у нас там был совершенно потрясающий преподаватель, который предложил нам обсудить все дилеммы — от проблемы вагонетки до нашего отношения к вопросу о смертной казни и эвтаназии.

У нас тогда уже были очные занятия, на которые мы приезжали со своих работ по вечерам. И вот мы сидели на этих занятиях по три, а иногда и все четыре часа, не хотели расходиться! Мы рубились, пытаясь прийти к каким-то общим знаменателям по проблемам, у которых вообще не бывает правильных ответов в принципе. И это было очень крутым опытом. Просто невероятным.

Вот представьте. Нам давался список тем, который обычно из всех этих дилемм состоял. Каждый выбирал то, что ему интереснее. Я выбрала этическую проблему эвтаназии. И каждый готовил полную историческую справку, как было раньше, как менялось отношение людей к вопросу со временем, нужны ли законодательные нормы, помогают они или, наоборот, мешают? Помню, насколько сильно меня потрясли наши расхождения по вопросу о смертной казни. У нас в аудитории были люди, которые были не просто за, а говорили, что без этого не должно существовать ни одно правовое государство. Уже позже я прочитаю роман Джона Гришэма «Камера» и посмотрю фильм 2019 года «Отчет о пытках», который абсолютно взорвет мозг и расплющит сознание. Да и много всего было до обсуждения, что составляет вполне однозначное мнение по поводу этого вопроса. Оказалось, что однозначно оно только для меня.

А эвтаназия? Донорство органов в научных целях? У меня до сих пор сохранился файл — Всеобщая декларация о биоэтике и правах человека, с которой мы сопоставляли этический кодекс психолога. И вообще много говорили про профессиональную этику и ее связь с принципом согласия, например. Что делать, когда человек такое согласие дать не может? Еще много было про принципы уязвимости, этике заботы, неприкосновенности частной жизни и конфиденциальности. Что делать психологу, если у него на приеме человек признается в противоправных действиях? Или в том, что хочет их совершить? Как это примирить с конфиденциальностью?

Интересно, почему среди всех активностей, которые обычно выстраиваются вокруг быта релокантов, нет дискуссионного кружка или «клуба аргументированных споров по важным вопросам»? Квизы есть, мамочкины четверги есть, бранчи есть, медитации и дыхательные практики есть, кино и книжные клубы есть, даже клуб любителей стояния на гвоздях есть! А дискуссионных клубов по моральным дилеммам нет. Хотя, казалось бы. Вроде самое время.

Судя по результатам опроса большинство из проголосовавших все-таки должны выжить :)

Смотрим сегодня вторую серию, а там вот это вечное противостояние — тусовки агрессивных силачей против изобретательных умников, которые не хотят брать в руки оружие и уж тем более его использовать.

Понятно, что рассуждать с мягких диванов не равно тому, чтобы оказаться в таких стрессовых условиях выживания. Но как так работает у людей: давайте будем угрожать смертью единственному человеку, который нашел способ выходить на улицу и выживать в этом апокалипсисе вместо того, чтобы его блин спросить — а как ты это сделал, давайте вместе придумаем что-то подобное, чтобы нам выжить всем? Почему надо в таких вот условиях игры нападать и убивать и, главное, непонятно, зачем это делать вообще? Какой тут профит?

Ок, спишем на стресс, кортизол, рефлексы, какая там часть мозга активизируется и прочее. Но ведь таких агрессивных людей обычно собирается кучка. А те, на кого они нападают, почему они убегают? Почему не могут сказать — эй, я знаю способ выжить в этом аду, давай расскажу, и мы вместе решим, как выжить всем?

Что это за борьба за ресурсы такая, когда прошло столько времени когнитивного роста и развития цивилизаций.

Кажется, становится понятным, зачем идея благотворительности нужна этому миру — вот это естественное желание помочь другим, совместными усилиями изобрести новые способы выживания и развития категорически противостоят личной концентрации ресурсов в одних руках. В случае апокалипсиса это точно должно помочь. Но только если для людей это станет хоть сколько-то привычной, рутинной моделью жизни.

Либо у меня когнитивное искажение, когда всё со всем (чем ты занимаешься и что тебя интересует) связано, и эти взаимосвязи видишь даже там, где они противоречат логике. Интересно, какие у вас мысли — почему в постапокалипсисе обязательно должна быть агрессивная кучка людей — мы всё отберем против кучки соображающих чуваков, которые от них удирают?