Согласно легенде, сам Сергий Радонежский саморучно вырыл  пруд к югу от Москвы недалеко от Симонова монастыря.
В этом пруду через 400 лет  Карамзин утопит  свою несчастную героиню.
 
После выхода  повести в свет, к пруду устремились экзальтированные барышни и неуравновешенные юноши. Это было настоящее паломничество самоубийц. Кто-то топился по настоящему,  некоторые понарошку, в расчете на эффект и своевременное спасение.
 
Однако, в обоих случаях,  радости от данной моды  было мало.
Как ни странно, но все это прекратилось после того, как некий любитель черного юмора
вырезал на дереве надпись:
Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста.
Топитесь, девушки: в пруду довольно места.
А вот пруд стал носить имя  Лизы. Потом здесь появились Лизин тупик, Лизина площадь и даже железнодорожная станция Лизино.
Правда до наших дней ничего этого не сохранилось.
Даже пруд засыпали.
 
@moswindow

Здание театра Корша в Богословском (нынешнем Петровском) переулке, выросло словно  «по щучьему велению». От первого заложенного камня  до первой премьеры прошло меньше четырех месяцев.
 
Нарядный терем в русском стиле вырос в 1882 году, когда страстный поклонник театра Федор Адамович Корш, оставил наконец доходную, но постылую юридическую практику и решил посвятить себя любимому делу.
 
Изначально театр собирал  исключительно любителей легкого жанра – комедий, фарсов, водевилей. Критики печатали разгромные рецензии, обвиняя Корша в пошлости. Зато публика шла валом, а Федор Адамович только руки потирал.
 
Ведь именно комедии помогли театру привлечь публику и обрести финансовую стабильность, коротая позволила взяться за серьезный репертуар.  
Дабы расширить зрительскую аудиторию, Корш придумал так называемые «утренники» — утренние спектакли.  В них  играли те же актеры, что и в вечерних, но цены на билеты были ниже.
 
Еще одним нововведением стали еженедельные премьеры по пятницам — когда пьесы, как правило, новинки, ставились на сцене после буквально 3–4 репетиций.
 
Зачастую эти постановки были сырыми, но зато про «пятничную» традицию знала вся Москва.
Да и европейские театральные новинки появлялись здесь. Пьеса еще не переведена и не издана, а уже идет у Корша.
 
Секрет был прост: вместе с ассистентами он посещал все модные премьеры в театрах Европы, стенографировал во время спектакля, затем переводил текст на русский и делал постановку.
 
Кончилось тем, что, если верить Гиляровскому, священник из соседней церкви пришел жаловаться: в храме стало меньше прихожан.
– Репертуарчик старенький у вас, – ответил Корш. – У меня вот каждая пятница – новинка.
 
Театр Корша расформировали в 1933 году, когда чиновники из Наркомпроса сочли его существование нецелесообразным. Не спасло даже то, что в этих стенах  Чехов начинал как драматург…
Труппа рассеялась, а сцену передали МХАТу.
 
Сегодня в нарядном тереме, как известно, расположился Театр наций.

@moswindow

На этих эскизах можно полюбоваться на варианты памятника Пушкину, которые участвовали в конкурсе. Правда,  хорошо, что выиграл Александр Михайлович Опекушин?

@moswundow

Известнейший в советское время роддом им. Грауэрмана, изначально был построен под небольшую клинику.
Созданием ее занимался хирург Петр Соловьев в 1913 году. На собранные деньги он выстроил четырехэтажный дом, планируя разметить в нем стационар  и собственную  квартиру на последнем этаже.
 
Планы были разрушены Первой мировой войной, когда вместо клиники в здании организовали госпиталь для раненых.
Именно в этот период здесь трудилась Вера Мухина, которая недавно вернулась из Парижской школы искусств.
 
По приезду в Москву, Вера Игнатьевна  приняла решение окончить курсы сестер милосердия и заступила на бесплатную работу.
Вскоре, именно в этот лазарет  поступил с фронта зараженный  тифом Алексей Замков.  
 
Удивительный доктор, изобретатель «эликсира молодости», которого почитатели называли гением, а завистники - авантюристом.
 
Сквозь горяченный туман пациент  видел заботливую и немногословную сестру, которая не отходила от его кровати.
Позже, когда Алексей Андреевич уже поднялся на ноги, он остался в госпитале, но уже в качестве доктора, а в восемнадцатом году обвенчался с Верой Игнатьевной.
 
Созданный Замковым  «эликсир молодости», пользовался популярностью у самой высокой советской элиты. Слава его, до определенного момента, гремела на всю Москву.
В списке пациентов доктора были и Серго Орджоникидзе, и Клара Цеткин,  Семен Буденный, а так же начальник личной охраны Сталина - Карл Паукер и начальник разведуправления Красной Армии Ян Березин.
 
Однако самым большим поклонником «эликсира» стал гигант советской литературы Максим Горький.
И кабы не его ходатайства и хлопоты о докторе, мир  не увидел бы прекраснейшего монумента «Рабочий и колхозница», ставшего одним из главных символов Москвы.  
«Я – лишь вторая скрипка, - говорила о муже Вера Игнатьевна Мухина. – Первым всегда был Алексей Андреевич – яркий, востребованный, талантливый, если не сказать гениальный».  

@moswindow