Начинаем новую рубрику #Местакнижнойпамяти В этой рубрике мы пройдёмся по следам книжных магазинов Москвы, по тем местам, где они когда-то были. До начала 1990-х годов книжные магазины центра Москвы были важными топосами культурной карты города - они создавали интеллектуальную атмосферу и привлекали в центр интеллигенцию. Были магазины, работавшие десятки лет, с помощью этих магазинов создавались уникальные книжные собрания. В 1990-е они начали гибнуть - в Столешникове исчезло их два, на Петровке один, смахнули «Книжную находку» у памятника Первопечатнику, исчез «Букинист» из «Метрополя», «Академкнига» и "Дружба" с Тверской, «Букинисты» на Маросейке и Сретенке, "Пушкинская лавка" в Камергерском – старейший книжный магазин Москвы. И так далее. Возможно, многие наши читатели их помнят. Помним и мы. Вместо них сегодня бутики, бутики, бутики (иногда рестораны).
Разумеется, создавались и новые точки - "лавка 25 октября", "Ад Маргинем", "Фаланстер", но и эти выжили не все, их было меньше, да и атмосфера в них была уже иная. Поэтому пройдёмся и посмотрим, что осталось на тех местах, где когда-то было царство книг. Напомним об этом тем, кто не знал, чтобы, проходя мимо какой-нибудь пиццерии и бутика, человек вдруг вспомнил, что здесь когда-то жили книги. А потом их выгнали и пустили на их место лапшу и сумки - характерная для наших дней замена.
Начнём с небольшого подвала в Первом Новокузнецком переулке (д.5/7). В 2000-х здесь открылся книжный магазин издательства "Ад Маргинем", где была масса разнообразной, в том числе и малотиражной литературы. Впечатление немного портила нарочитая оппозиционность подбора книг. Если Цветаева, по выражению Пастернака, "тарелки не могла помыть без достоевщины", то здесь книги не могли продать без борьбы с режимом. Но в целом было неплохо. Магазин закрылся в 2008 году и сейчас это просто заброшенный подвал.
Разумеется, создавались и новые точки - "лавка 25 октября", "Ад Маргинем", "Фаланстер", но и эти выжили не все, их было меньше, да и атмосфера в них была уже иная. Поэтому пройдёмся и посмотрим, что осталось на тех местах, где когда-то было царство книг. Напомним об этом тем, кто не знал, чтобы, проходя мимо какой-нибудь пиццерии и бутика, человек вдруг вспомнил, что здесь когда-то жили книги. А потом их выгнали и пустили на их место лапшу и сумки - характерная для наших дней замена.
Начнём с небольшого подвала в Первом Новокузнецком переулке (д.5/7). В 2000-х здесь открылся книжный магазин издательства "Ад Маргинем", где была масса разнообразной, в том числе и малотиражной литературы. Впечатление немного портила нарочитая оппозиционность подбора книг. Если Цветаева, по выражению Пастернака, "тарелки не могла помыть без достоевщины", то здесь книги не могли продать без борьбы с режимом. Но в целом было неплохо. Магазин закрылся в 2008 году и сейчас это просто заброшенный подвал.
Продолжаем рубрику #Местакнижнойпамяти
Здесь, в доме 10 по Большому Козихинскому переулку больше 10 лет назад располагался "неформальный" книжный магазин "Фаланстер". Попасть в него можно было через подворотню. Этот магазин, атмосфера в нем довольно точно описаны в современном "Романе о Петре и Февронии" (В.Бучинская, М.Панаев, В.Скабичевский. М., 2015). "Магазин обмена наличных книг на наличные деньги "Фаланстырь" представлял собой странную смесь подворотни, провинциальной библиотеки и извозчичьего трактира «Милость к падшим». В отличие от других заведений подобного рода, предназначение «Фаланстыря» было отнюдь не простое - служить печенью контркультуры, поскольку через него, как кровь, проходили все музыкальные и литературные потоки, питающие неспокойные и встревоженные духовные организмы искателей новых путей. Именно здесь выводилось в шлаки все, уже выправленное человеческим опытом, здесь вновь искривлялись прямые. Революция здесь терпеливо грелась у костров из «Беломора» и «Астры», обитатели зачерпывали ситами из русла традиции и культуры, а затем трясли, промывали на лотках вынутое, заботливо вынимая то, что питало постмодерн: отвергнутые слова, образы, фигуры, лица, части тела. Здесь попиралось непопираемое, расчленялось единое и собирались те, кто находил особое наслаждение в том, чтобы поставить ногу и почувствовать, как под твоим сапогом мягко шевелится, хрипит и тяжело дышит то, что было принято ставить на полки, вешать на стены или помещать на купола…
Именно поэтому магазин имел свой неповторимый, не сразу выработанный, но моментально узнаваемый стиль. Стены небольшой сумрачной комнаты с тюремными решетками на немытых окнах закрывались полками с увесистыми томами и тонкими разноцветными брошюрами. Свободные от книг места были увешаны портретами Че Гевары, Ленина, Мао Цзе дуна, Ким Ир Сена, Юлиуса Эволы и Андрея Курбского, от которого, как известно, изображений не осталось, но это никого не смущало. Было еще немало неизвестно кому принадлежащих лиц, советских плакатов и разноцветных купюр разных государств. У окна помещалась стойка, в которой революционно топорщились газеты и журналы, малоизвестность которых легко окупалась их крайней маргинальностью. Дух радикализма и нонконформизма витал, отталкивался от стен и ударял в лицо каждому, кто входил в дверной проем, украшенный замысловатыми спиралями, пацификом и расписанием работы.
В углу комнаты за дешевейшим столом из ДСП со старым пожелтевшим компьютером и конторской книгой помещался Толя. Это был массивный гражданин с такой жесткой щетиной на голове, что, глядя на колкие непослушные волоски, невольно хотелось присыпать их содой, затем надеть сверху кастрюлю с остатками пригоревшего супа и вертеть до тех пор, пока она не заблестит как новая. Маленькие глазки Толи прицельно и настороженно следили за редкими посетителями, протискивавшимися между сколоченными из горбыля столиками с книгами. Оттенял тяжелого базальтового одноцветного Толю находившийся рядом неопределенного пола и возраста человечек. Одетый ярко и небрежно, он был украшен буйно разросшимся и избежавшим надругательства мылом пуком волос и большими желтыми очками сварщика. Черные острые глазки, казалось, были нарисованы в толстой оправе. Человечек не смотрел по сторонам, а, мрачно потупившись, глядел в стол и чуть покачиваясь, монотонно, как на клиросе, бормотал: - Сожгут нас, Толя, Толя, нас сожгут, гадом буду, сгорим, Толя, как Троя, как Рим, как Воронья слободка, как Москва, спаленная пожаром, послушай меня, Толя, гореть будем, как купеческий лабаз, как кулацкий овин, как лужковский Манеж, Толя, я тебе говорю, послушай меня, запекут нас тут в кляре, жюльен сделают, гриль, Толя, опомнись, черт тебя дери…"
В Толе легко внешне узнается Б.Куприянов, один из совладельцев "Фаланстера". После пожара в 2005 году, который и "предсказан" в романе, магазин переехал отсюда в переулки Тверской улицы, где работает и сейчас.
Здесь, в доме 10 по Большому Козихинскому переулку больше 10 лет назад располагался "неформальный" книжный магазин "Фаланстер". Попасть в него можно было через подворотню. Этот магазин, атмосфера в нем довольно точно описаны в современном "Романе о Петре и Февронии" (В.Бучинская, М.Панаев, В.Скабичевский. М., 2015). "Магазин обмена наличных книг на наличные деньги "Фаланстырь" представлял собой странную смесь подворотни, провинциальной библиотеки и извозчичьего трактира «Милость к падшим». В отличие от других заведений подобного рода, предназначение «Фаланстыря» было отнюдь не простое - служить печенью контркультуры, поскольку через него, как кровь, проходили все музыкальные и литературные потоки, питающие неспокойные и встревоженные духовные организмы искателей новых путей. Именно здесь выводилось в шлаки все, уже выправленное человеческим опытом, здесь вновь искривлялись прямые. Революция здесь терпеливо грелась у костров из «Беломора» и «Астры», обитатели зачерпывали ситами из русла традиции и культуры, а затем трясли, промывали на лотках вынутое, заботливо вынимая то, что питало постмодерн: отвергнутые слова, образы, фигуры, лица, части тела. Здесь попиралось непопираемое, расчленялось единое и собирались те, кто находил особое наслаждение в том, чтобы поставить ногу и почувствовать, как под твоим сапогом мягко шевелится, хрипит и тяжело дышит то, что было принято ставить на полки, вешать на стены или помещать на купола…
Именно поэтому магазин имел свой неповторимый, не сразу выработанный, но моментально узнаваемый стиль. Стены небольшой сумрачной комнаты с тюремными решетками на немытых окнах закрывались полками с увесистыми томами и тонкими разноцветными брошюрами. Свободные от книг места были увешаны портретами Че Гевары, Ленина, Мао Цзе дуна, Ким Ир Сена, Юлиуса Эволы и Андрея Курбского, от которого, как известно, изображений не осталось, но это никого не смущало. Было еще немало неизвестно кому принадлежащих лиц, советских плакатов и разноцветных купюр разных государств. У окна помещалась стойка, в которой революционно топорщились газеты и журналы, малоизвестность которых легко окупалась их крайней маргинальностью. Дух радикализма и нонконформизма витал, отталкивался от стен и ударял в лицо каждому, кто входил в дверной проем, украшенный замысловатыми спиралями, пацификом и расписанием работы.
В углу комнаты за дешевейшим столом из ДСП со старым пожелтевшим компьютером и конторской книгой помещался Толя. Это был массивный гражданин с такой жесткой щетиной на голове, что, глядя на колкие непослушные волоски, невольно хотелось присыпать их содой, затем надеть сверху кастрюлю с остатками пригоревшего супа и вертеть до тех пор, пока она не заблестит как новая. Маленькие глазки Толи прицельно и настороженно следили за редкими посетителями, протискивавшимися между сколоченными из горбыля столиками с книгами. Оттенял тяжелого базальтового одноцветного Толю находившийся рядом неопределенного пола и возраста человечек. Одетый ярко и небрежно, он был украшен буйно разросшимся и избежавшим надругательства мылом пуком волос и большими желтыми очками сварщика. Черные острые глазки, казалось, были нарисованы в толстой оправе. Человечек не смотрел по сторонам, а, мрачно потупившись, глядел в стол и чуть покачиваясь, монотонно, как на клиросе, бормотал: - Сожгут нас, Толя, Толя, нас сожгут, гадом буду, сгорим, Толя, как Троя, как Рим, как Воронья слободка, как Москва, спаленная пожаром, послушай меня, Толя, гореть будем, как купеческий лабаз, как кулацкий овин, как лужковский Манеж, Толя, я тебе говорю, послушай меня, запекут нас тут в кляре, жюльен сделают, гриль, Толя, опомнись, черт тебя дери…"
В Толе легко внешне узнается Б.Куприянов, один из совладельцев "Фаланстера". После пожара в 2005 году, который и "предсказан" в романе, магазин переехал отсюда в переулки Тверской улицы, где работает и сейчас.
#Местакнижнойпамяти Здесь, в бывшей старинной подворотне дома 5 по Камергерскому переулку с 1936 года располагался букинистический магазин "Медицинская книга". Сюда заходили Л.Берия, В.Молотов, здесь перебывал весь цвет отечественной медицины, на книгах, купленных здесь, учились поколения советских и российских медиков. В год своего восьмидесятилетия в 2016 году магазин был закрыт (выселен к метро Семеновская), то есть уничтожен, ибо никто не отменял понятия genius loci (гений места). Теперь тут торгуют цветочками. На наших глазах не стало ещё одного уникального места подлинной Москвы. О ещё одной достопримечательности этого места здесь https://tttttt.me/moskvafishki/2968
Telegram
Канал имени Москвы
#фонари #детали Старинный газовый фонарь (Камергерский переулок, дом 5). Расположен он над бывшим проездом во двор (проезд очень давно заложен и сейчас в нем цветочный магазин) чтобы люди, идущие вечером домой, легче находили дорогу. Первые газовые фонари…
#Местакнижнойпамяти На месте этого ресторана в Камергерском переулке десятки лет существовал знаменитый букинистический магазин “Пушкинская лавка”. Там работал легендарный книжник Л.А.Глезер, а с ним годами работали его ученицы, товароведы, державшие в головах тысячи названий и имен авторов редких изданий. "Пушкинскую лавку" постоянно посещали учёные, военные, артисты, художники, среди которых летчик-испытатель Коккинаки, артист и обладатель легендарной библиотеки Смирнов-Сокольский, филолог Ираклий Андроников. 1990-е магазин пережил, а в начале 2000-х его стали активно выживать с очень выгодного места ничего не предпринимающие предприниматели. Лужков врал, что магазин не тронут. В итоге в 2006 году "Пушкинская лавка" прекратила своё существование и сейчас под этим названием существует странный магазинчик книжного старья на Земляном валу.
#Местакнижнойпамяти В этом необычном доме (1-й Казачий переулок, дом 6 с. 1) в 1992 году открылся первый негосударственный книжный магазин, знаменитый салон «19 октября». Его открыл издатель, поэт, прозаик и музыкант М.Фрейдкин для продажи только что начавших выходить маленькими тиражами книг писателей и поэтов, издавать которых ранее было невозможно. Этот дом в 1992 году был частным и в нем сдавалась квартира с отдельным входом с улицы. В этой квартире и возник магазин. День открытия попал на 19 октября и это дало магазину название. Магазин быстро стал фантастически популярен. В нем можно было купить редкие книги провинциальных издательств, самодеятельные сборники стихов и прозы, только что вышедшие новинки интеллектуальной литературы. Проработал он пять лет и в конце 1997 года закрылся в силу нескольких причин - основатель магазина остыл к нему, магазином заинтересовались какие-то уголовники и стали требовать дань, а хозяин помещения, где размещался магазин, решил продать площадь и уехать. Закрытие магазина было отмечено во многих московских газетах. Магазина нет уже 20 лет, но его до сих пор с благодарностью вспоминают все, кто в те годы считал себя ценителем серьезного чтения и искателем редких книг. Фото 1993 года Олега Ратинова.
#Местакнижнойпамяти Этот старый запущенный дом на окраине Москвы (ул. Розы Люксембург, дом 22), построенный по рисунку В.Васнецова, когда-то содержал в себе одну из самых уникальных частных библиотек советского времени - библиотеку видного старообрядца Михаила Ивановича Чуванова (1894—1988). Эта библиотека, которую он собирал всю жизнь, содержала в себе около 80000 единиц и состояла из древних рукописных и старопечатных книг, архивных материалов, книг по истории Москвы, художественной литературы, книг XIX—XX веков с автографами писателей и других деятелей русской культуры, периодики. Кроме того, Чуванов хранил в этом доме коллекцию икон конца XV — XX веков, рисунков, гравюр, фотографий, предметов мелкой церковной пластики и так далее. Чуванов, проживший почти столетие, был знаком с Гиляровским, Булгаковым, Олешей, Ильфом, Паустовским и многими другими писателями и деятелями культуры. В этом доме перебывали сотни учёных, коллекционеров и искусствоведов. О Чуванове уже при его жизни выходило множество статей, его собрание было предметом тщательного изучения, о Чуванове хорошо помнят и сегодня, в память о нем проходят выставки.
К сожалению, история уникального книжного собрания завершилась трагически. За несколько лет до смерти Чуванов, уступив долгим уговорам, к счастью передал собрание старопечатных книг (более 400) и книг о Москве (более 1200) в Ленинскую библиотеку. Был даже выпущен каталог старопечатных книг из собрания Чуванова. Таким образом, эти части библиотеки были спасены. Остальная библиотека после смерти Михаила Ивановича была просто варварски растащена в мешках дальними родственниками и знакомыми и распродана. Почти два года букинистические магазины Москвы продавали обломки уникального собрания. Такая же участь постигла и его художественное собрание (кроме икон - они попали в музей частных коллекций). Кто сегодня занимает этот дом, мы не знаем.
К сожалению, история уникального книжного собрания завершилась трагически. За несколько лет до смерти Чуванов, уступив долгим уговорам, к счастью передал собрание старопечатных книг (более 400) и книг о Москве (более 1200) в Ленинскую библиотеку. Был даже выпущен каталог старопечатных книг из собрания Чуванова. Таким образом, эти части библиотеки были спасены. Остальная библиотека после смерти Михаила Ивановича была просто варварски растащена в мешках дальними родственниками и знакомыми и распродана. Почти два года букинистические магазины Москвы продавали обломки уникального собрания. Такая же участь постигла и его художественное собрание (кроме икон - они попали в музей частных коллекций). Кто сегодня занимает этот дом, мы не знаем.
#Местакнижнойпамяти На этом месте улицы Кузнецкий мост десятки лет "работал" знаменитый книжный чёрный рынок-толкучка. Он возник ещё в 1950-х годах и существовал более 40 лет. Здесь можно было купить любой книжный дефицит - Дюма, Гумилева, Булгакова, Высоцкого, Цветаеву, Мандельштама и многое другое, что никогда не появлялось на прилавках. Разумеется, все это продавалось по ценам, иногда в десятки раз превышавших номинал. Особенно бурно рынок работал по воскресеньям. Большинство завсегдатаев толкучки в будни были заняты и поэтому "подрабатывали" по воскресеньям. Книги здесь можно было не только купить, но и обменять. На рынок периодически наведывалась милиция, но сделать с ним было ничего нельзя - можно было всего лишь на время насторожить. Когда в 1990-е кончился книжный дефицит, кончился и рынок на Кузнецком мосту. Но очень многие помнят эту толкучку и сейчас.
Краткий отчёт перед читателями за почти два года работы. Что удалось представить на суд аудитории? #редкаякнига о Москве около 100, #ляпы 25, #публикуетсявпервые более 120 документов - от фото и личных вещей до писем и дневников, показано около 40 старых и старинных #Вывески, найдено более 10 старинных #фонари (это мы только начали), опубликовано более 180 #староефото , вспомнили семь #Местакнижнойпамяти , более 80 различных #детали , более 50 уникальных #Дома . Это помимо #люди , #деревья #доски #Окна и многого другого. Наш канал неоднократно признавался лучшим каналом о Москве, нас читают самые разные люди - от студентов до знаменитостей. Спасибо, что вы с нами.
#Местакнижнойпамяти Не стало ещё одного исторического книжного магазина Москвы, магазина в своём роде уникального, ибо в нем продавали букинистические книги на иностранных языках (Малая Никитская (бывшая Качалова), дом 16). Магазин был одним из старейших в Москве - он появился ещё в 1930 году как отдел антикварных и букинистических книг на иностранных языках "Дома иностранной книги" на улице Горького, (дом 1), а с 1939 года стал самостоятельным магазином.
Магазин этот был меккой для всех, кто в советское время серьёзно занимался иностранными языками. В нем можно было найти редкие словари, пособия, книги иностранных издательств, журналы. Магазин был крохотной форточкой в совершенно иной мир. Один из создателей этого канала вспоминает: "Ещё в школе я начал активно заниматься японским языком. С пособиями и тем более книгами было очень скверно. И я просто поселился в этом магазине. Как только удавалось накопить 50 копеек или рубль, я ехал на Качалова и бежал с нетерпеливым ожиданием к маленькой полочке, на которой стояли книги на восточных языках - что нового? Новое было редко, но метко. Словарь иероглифов, большой русско-японский словарь в двух томах - мечта любого "япониста" того времени - детские японские книжки, по которым я учил хирагану (азбуку - в детских книжках почти не употребляются иероглифы) и многое другое. Далеко не все книги были доступны, но даже просто подержать их в руках было важно. Как-то я там встретил такого же юного искателя японской литературы, тоже изучавшего язык, и мы шли от магазина до метро, общаясь на японском и производя потрясающее впечатление на прохожих".
Потом наступили иные времена и магазин стал, вместе с книгами, торговать антиквариатом. Последнего становилось все больше, а первых все меньше. И вот магазина не стало. На его месте, как обычно (см. по тэгам печальную историю "Пушкинской лавки" в Камергерском) открылся ресторан - знаковая и типичная замена.
Магазин этот был меккой для всех, кто в советское время серьёзно занимался иностранными языками. В нем можно было найти редкие словари, пособия, книги иностранных издательств, журналы. Магазин был крохотной форточкой в совершенно иной мир. Один из создателей этого канала вспоминает: "Ещё в школе я начал активно заниматься японским языком. С пособиями и тем более книгами было очень скверно. И я просто поселился в этом магазине. Как только удавалось накопить 50 копеек или рубль, я ехал на Качалова и бежал с нетерпеливым ожиданием к маленькой полочке, на которой стояли книги на восточных языках - что нового? Новое было редко, но метко. Словарь иероглифов, большой русско-японский словарь в двух томах - мечта любого "япониста" того времени - детские японские книжки, по которым я учил хирагану (азбуку - в детских книжках почти не употребляются иероглифы) и многое другое. Далеко не все книги были доступны, но даже просто подержать их в руках было важно. Как-то я там встретил такого же юного искателя японской литературы, тоже изучавшего язык, и мы шли от магазина до метро, общаясь на японском и производя потрясающее впечатление на прохожих".
Потом наступили иные времена и магазин стал, вместе с книгами, торговать антиквариатом. Последнего становилось все больше, а первых все меньше. И вот магазина не стало. На его месте, как обычно (см. по тэгам печальную историю "Пушкинской лавки" в Камергерском) открылся ресторан - знаковая и типичная замена.
#Местакнижнойпамяти Перед нами последний сохранившийся на своём месте с советских времён букинистический магазин Москвы (Мясницкая улица, дом 13). Он был открыт ещё 1936 году и в нем, наряду с художественной и специальной литературой, можно было приобрести старинные гравюры и литографии. Постоянными посетителями магазина были известные писатели, художники, артисты, среди которых поэты С. Маршак и Д.Бедный, писатели К. Чуковский, В. Катаев, Ю.Олеша, К. Симонов, артисты Р. Плятт, Смирнов-Сокольский, И.Ильинский. Однако скоро и этот магазин может прекратить существование - хозяин собирается продать помещение.
Пропуск в закрытый московский книжный распределитель. 1930-е годы. Система закрытых распределителей появились в СССР именно в это время - так власть пыталась решить проблему острого дефицита продовольствия и промтоваров. Однако очень скоро распределители из магазинов для всех превратились в магазины для представителей номенклатуры. В эпоху всеобщего дефицита закономерно существовали точки, где этот дефицит - от книг до продуктов питания - был всегда. В распределители допускались только избранные. Так, легендарный режиссёр К.С. Станиславский в реальной жизни был наивен, как малое дитя. Имевший массу льгот и привилегий, он был прикреплён к закрытому распределителю, но никак не мог запомнить даже это словосочетание. "Кушайте фрукты, – угощал он гостей, – они, знаете ли, из «тайного закрепителя»!» После чего делал испуганные глаза, прикладывал палец к губам и говорил: «Тс-с-с!»…
Таким образом по данному пропуску можно было проникнуть в распределитель и купить там литературу, которую никто не мог достать. Подобный книжный распределитель сохранялся в Москве вплоть до крушения СССР. Располагался он в "книжной лавке писателей" на Кузнецком мосту, на втором этаже (магазин работает и сейчас). Доступ туда, на второй этаж, для обычных граждан был запрещён, а избранные могли проходить и свободно приобретать такие редкости, как, например, "Нерв" Высоцкого или двухтомник Цветаевой. Директором магазина и распределителя долгие годы была Кира Викторовна Дубровская. Пару лет назад распродавали ее библиотеку, в которой были сотни книг всех современных писателей с признательными дарственными надписями - с теми, кто заведовал дефицитом, надо было дружить. Дефицит закономерно приводил к "чёрным рынкам", где было все, но по завышенной цене. Один из таких книжных чёрных рынков располагался прямо на Кузнецком мосту (о нем тут https://tttttt.me/moskvafishki/3350) напротив распределителя, как наглядная иллюстрация экономики дефицита.
Таким образом по данному пропуску можно было проникнуть в распределитель и купить там литературу, которую никто не мог достать. Подобный книжный распределитель сохранялся в Москве вплоть до крушения СССР. Располагался он в "книжной лавке писателей" на Кузнецком мосту, на втором этаже (магазин работает и сейчас). Доступ туда, на второй этаж, для обычных граждан был запрещён, а избранные могли проходить и свободно приобретать такие редкости, как, например, "Нерв" Высоцкого или двухтомник Цветаевой. Директором магазина и распределителя долгие годы была Кира Викторовна Дубровская. Пару лет назад распродавали ее библиотеку, в которой были сотни книг всех современных писателей с признательными дарственными надписями - с теми, кто заведовал дефицитом, надо было дружить. Дефицит закономерно приводил к "чёрным рынкам", где было все, но по завышенной цене. Один из таких книжных чёрных рынков располагался прямо на Кузнецком мосту (о нем тут https://tttttt.me/moskvafishki/3350) напротив распределителя, как наглядная иллюстрация экономики дефицита.
Telegram
Канал имени Москвы
#Местакнижнойпамяти На этом месте улицы Кузнецкий мост десятки лет "работал" знаменитый книжный чёрный рынок-толкучка. Он возник ещё в 1950-х годах и существовал более 40 лет. Здесь можно было купить любой книжный дефицит - Дюма, Гумилева, Булгакова, Высоцкого…
#Местакнижнойпамяти Перед нами ещё одна тень былого букинистического величия Москвы. На этом месте в здании гостиницы «Метрополь» некогда располагался очень известный и популярный букинистический магазин «Антиквар». Магазин продавал, в основном, книги, но в нем был и художественный антиквариат - старинная бронза, гравюры, литографии, живопись. Один из админов канала, пристрастившийся к книгам ещё в ранние школьные годы, был его частым посетителем в те самые годы благодаря экономии на школьных пирожках. Несколько книг из «Антиквара» до сих пор стоят у него на полке. В лихие девяностые магазин стал торговать только художественным антиквариатом, а затем и вовсе прекратил своё существование, то есть был выселен с насиженного места куда - то к Садовому кольцу, где и растаял, как и многие другие магазины, о которых уже шла речь в этой рубрике.
На улице Вавилова закрывается старейший магазин «Академкнига», работавший с 1958 года. Он пополняет собой наш мартиролог #Местакнижнойпамяти. Остальное кладбище книжных магазинов столицы здесь и далее по тэгу
https://tttttt.me/moskvafishki/4824
https://tttttt.me/moskvafishki/4123
https://tttttt.me/moskvafishki/3808
https://tttttt.me/moskvafishki/3221
https://tttttt.me/moskvafishki/3103
https://tttttt.me/moskvafishki/3033
https://tttttt.me/moskvafishki/4824
https://tttttt.me/moskvafishki/4123
https://tttttt.me/moskvafishki/3808
https://tttttt.me/moskvafishki/3221
https://tttttt.me/moskvafishki/3103
https://tttttt.me/moskvafishki/3033
Telegram
Канал имени Москвы
#Местакнижнойпамяти Перед нами ещё одна тень былого букинистического величия Москвы. На этом месте в здании гостиницы «Метрополь» некогда располагался очень известный и популярный букинистический магазин «Антиквар». Магазин продавал, в основном, книги, но…