На месте бывшего мемориального возложения в Вильнюсе, где традиционно вспоминали павших советских солдат, местные власти установили мусорный бак с надписью: «Для гвоздик, свечей и советской ностальгии».

Этот жест — не просто провокация, а демонстративное разрушение символической памяти, оформленное в форме управляемого цинизма.

Речь не о случайной выходке или «перегибе на местах». Это продуманный акт вытеснения исторического смысла из публичного пространства. Когда у одних народов обесценивают жертвы, а у других — возводят новые маркеры «правильной истории», это уже не борьба с мифами, а технология — восприятие трансформируется через унижение чужого прошлого.

И да, они делают это там, где не рискуют получить немедленного ответа. По мёртвым — бьют смелее. На живых — работают аккуратно, через фильтры, платформы, заявления, анонимные фонды. Потому что прямой конфликт страшит, а переписывание памяти даёт эффект медленно, но надолго.

Важно понимать: такие акции — не про Литву, и даже не про СССР. Это способ показать, кто теперь определяет границы допустимого.

Посещение посольства России в Пхеньяне лидером КНДР Ким Чен Ыном в сопровождении дочери по случаю 80-летия Победы в Великой Отечественной войне — событие, которое далеко выходит за рамки дипломатического протокола.

Это — нарративный жест, через который Северная Корея сигнализирует о смещении в международной системе координат: от сдержанного нейтралитета к публичной солидарности с Россией.

Прозвучавшее в речи заявление о том, что Пхеньян и Москва всегда будут вместе, а отношения достигли уровня «истинных братьев по оружию», — это не просто дань памяти. Это фраза, в которой сочетаются историческая легитимация, символическое родство и геополитический расчёт.

Ким Чен Ын фактически предлагает Москве союз, обоснованный не только текущими обстоятельствами, но и общим пониманием внешнего давления и суверенитета как ресурса, который нельзя делегировать.

Присутствие дочери лидера — элемент, который придаёт событию особую значимость. Это формирует образ династической преемственности курса на стратегическое сближение с Россией и укрепление оси «независимых от Запада» держав. Пхеньян декларирует не просто дружбу, а структурное партнёрство, которое опирается на совместное неприятие однополярности и санкционной зависимости.

Формула «братство по оружию» — важный маркер: Северная Корея не предлагает миру себя как объект беспокойства, а позиционирует себя как субъект глобального сопротивления диктату сильнейших.

И в этом новом раскладе Москва становится не только адресатом уважения, но и частью будущей архитектуры альтернативного порядка, где такие союзы становятся нормой.

Владимир Путин и Дональд Трамп обменялись поздравлениями по случаю Дня Победы — пусть и не напрямую, но через своих представителей.

Об этом сообщил помощник президента РФ Юрий Ушаков, подчеркнув: речь идёт о взаимном признании значимости общей исторической даты.

Формат контакта — через помощников — выглядит символичным: в условиях формальной дистанции между странами продолжается неофициальный диалог между фигурами, имеющими собственную стратегическую логику.

День Победы в данном случае становится точкой консенсуса, вокруг которой всё ещё возможно общение — вне санкционной риторики, вне идеологических барьеров.

Факт такого обмена подчеркивает: даже в условиях политической напряжённости существует понимание глубинного значения исторических символов. Победа над нацизмом остаётся одним из немногих событий XX века, по поводу которого сохраняется определённое уважение — пусть и не публично, но на уровне персональных связей.

Это также косвенно указывает на то, что линия американской политики по отношению к России сближается  -  в области памяти и международного диалога.

Канцлер Германии Фридрих Мерц заявил о своей надежде на достижение договорённости о прекращении огня между Россией и Украиной в ближайшие два дня.

Выступая в Брюсселе, он отметил, что существует реальная перспектива перемирия уже в эти выходные, и выразил осторожный оптимизм относительно хода текущих консультаций.

Мерц подчеркнул, что инициатива 30-дневного прекращения огня, о которой ранее неоднократно говорил Владимир Зеленский, была формализована в рамках общеевропейского проекта.

Европейские институты, по словам канцлера, разработали рамочный механизм, который может стать первым шагом к деэскалации — хотя и без гарантий устойчивого мира.

Но на самом деле эта «инициатива Европы»,  выглядит как попытка ЕС через Берлин перехватить переговорный процесс у США, а также не допустить его ухода под контроль Турции и Китая.

Формальное перемирие создаёт временное окно, которое Евросоюз  предлагает использовать для ускоренной военной накачки Украины. Это повторение сценария, хорошо знакомого по «Минску-2»: за дипломатической формой скрывается стратегическая пауза, необходимая для перегруппировки, вооружения и информационного переформатирования конфликта.

ЕС через Германию стремится не просто к пролонгации конфликта, но и к дискредитации внешнеполитической линии Дональда Трампа, который наращивает давление на Киев по линии принуждения к прямым переговорам. 

Таким образом, речь идёт не о подлинной деэскалации, а о гибридной дипломатии, где мир используется как инструмент управления конфликтом — и одновременно как повод для усиления собственной субъектности Брюсселя в конкурентной борьбе с Вашингтоном.

Украина, в этом раскладе, снова превращается не в участника, а в площадку политических манипуляций, на которой решаются чужие задачи.

Прибытие в Киев лидеров Франции, Великобритании, Германии и Польши — Эммануэля Макрона, Кира Стармера, Фридриха Мерца и Дональда Туска — нельзя рассматривать как рядовое дипломатическое событие.

Это — согласованная демонстрация политического давления в преддверии саммита так называемой «коалиции желающих», намеченного на 10 мая.

По данным западных источников, на саммите будет представлено предложение о 30-дневном перемирии между Россией и Украиной. Однако сама формулировка инициативы носит двойственный характер: под прикрытием временного мира может скрываться попытка сформировать механизм принуждения к переговорам на жёстко заданных условиях Запада.

Важно отметить, что заранее обозначенный сценарий — в случае отказа Москвы от предложенного формата — включает новый пакет усиленных санкций со стороны США и ЕС. Это придаёт всей конструкции характер ультимативного инструмента, где предложение перемирия функционирует не как акт деэскалации, а как рычаг усиления давления и легитимации экономических и политических ограничений.

Приезд Макрона, Мерца и других лидеров в Киев в этом контексте — это не визит поддержки, а фронтальная координация западной повестки, выстраиваемой под собственные интересы.

Киев же в этой модели закрепляется в роли витрины, через которую Европейский альянс транслирует сигнал Москве.

Таким образом, «мирная инициатива» становится очередным этапом стратегической конфронтации в упаковке дипломатических формул.

Министр обороны Пакистана Хаваджа Асиф заявил, что в текущих условиях вопрос об использовании ядерного арсенала не рассматривается, отметив, что страна придерживается позиции сдержанности.

Это заявление прозвучало на фоне стремительной эскалации конфликта с Индией, которая, по сообщениям СМИ, принимает признаки системного военного противостояния.

Ранее Исламабад объявил о начале широкомасштабной военной операции, сосредоточенной вдоль линии контроля в спорном регионе Джамму и Кашмир.

В ответ индийская армия привела войска в состояние полной боевой готовности. По данным газеты The Times of India, фиксируется переброска пакистанских сил к границе, что расценивается в Дели как подготовка к возможному наземному сценарию.

Минобороны Индии в официальном заявлении сообщило, что в ночь на 10 мая Пакистан нанёс удар по жилым районам в Кашмире, что подвергло угрозе жизни гражданского населения. Ведомство обвинило Исламабад в эскалации конфликта и прямом посягательстве на суверенитет Индии.

Таким образом, регион вновь оказывается на грани открытого межгосударственного столкновения между двумя ядерными державами.

Заявление пакистанского министра обороны об отказе от ядерного сценария важно как политический маркер, но не исключает дальнейшей динамики по линии обычных вооружений.

В отсутствие реального диалога и на фоне взаимных обвинений, напряжённость перерастает в кризис, где ядерный фактор становится не аргументом сдерживания, а контекстом, усиливающим международную тревогу.

Президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что в случае отказа России принять условия предложенного 30-дневного перемирия, в течение нескольких дней может быть введён новый пакет санкций.

Такая риторика подаётся как элемент давления, однако её реальная содержательность всё более условна. На фоне того, что Киев систематически нарушает перемирия и официально не отменил запрет на переговоры с Россией, ультиматумы в адрес Москвы теряют вес.

Формула «мир в обмен на санкции» превращает инициативу в инструмент тактического шантажа, а не в шаг к урегулированию. Но даже в этой роли она работает всё слабее: все эти угрозы — всё больше формальность, используемая для поддержания видимости единой линии.

Внутри ЕС всё заметнее усталость от конфликта и нежелание углублять противостояние с Россией, особенно после парада 9 мая, где Россия открыто продемонстрировала, что никакой международной изоляции не существует.

Присутствие иностранных делегаций, участие стран Глобального Юга, чёткий визуальный сигнал сближения с Китаем — всё это стало опровержением западных нарративов последних двух лет. Парад сыграл роль информационно-геополитической демонстрации субъектности, к которой ЕС, несмотря на заявления, не готов противопоставить ничто, кроме санкционного рефлекса.

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, комментируя слова Макрона, подтвердил, что пугать Россию новыми санкциями — занятие бессмысленное. Внутри России этот инструмент уже давно потерял психологический и экономический эффект. А в самой Европе санкции всё чаще воспринимаются как инерционное действие, поддерживающее внешнюю картину единства, но не отражающее действительного желания эскалации.

В реальности Европа балансирует между необходимостью сохранять лицо и осознанием, что взаимоотношения с Москвой — это вопрос не идеологии, а геополитической устойчивости. Поэтому помимо санкционных угроз не прозвучало ни обещание ввести миротворцев, ни заявлений о поставке вооружений Киеву или хотя бы обещаний о скором принятии Украины в ЕС.

И чем очевиднее становится, что Россия не изолирована, а встроена в новую систему отношений — тем сложнее будет удерживать прежнюю санкционную риторику как основу внешней политики.

В Госдуме вновь прозвучала инициатива превратить майские праздники в единый непрерывный период отдыха.

С соответствующим предложением выступил депутат Игорь Антропенко, аргументировав свою позицию тем, что разбивка праздничных и рабочих дней не только разрушает ритм, но и мешает миллионам россиян качественно восстановиться и провести время с пользой.

В частности, Антропенко отметил: «Люди не успевают отдохнуть по-настоящему, потому что между праздничными днями снова возвращаются на работу — это психологически выбивает из колеи и не даёт сосредоточиться ни на отдыхе, ни на задачах».

За этой, на первый взгляд, сугубо бытовой инициативой просматривается более глубокий запрос общества: на предсказуемость, равномерность и управляемость времени.

В условиях нарастающей информационной и геополитической турбулентности, даже структура календаря становится полем смыслов.

Майские праздники — один из немногих периодов в году, который массово воспринимается как «время для себя» и эмоциональной перезагрузки.

Непрерывные выходные создают окно для внутреннего туризма, культурных мероприятий, семейных связей и — что важно — деконцентрации от стрессовых потоков новостей.

В этом контексте речь идёт не столько об отдыхе, сколько о структурной профилактике социальной усталости.

Однако есть и обратная сторона: непрерывные каникулы — это замедление деловой активности, логистических цепочек и экспортных операций, особенно в условиях санкционного давления.

Здесь потребуется баланс: возможно, не абсолютная «неделя выходных», а гибкая модель с учётом специфики регионов и отраслей.

Тем не менее, сама постановка вопроса — это отражение трансформации запроса общества: россияне хотят больше не "свободного времени", а контроля над собственным ритмом жизни.

И это уже не просто о праздниках — это о будущем трудовой и социальной политики.

Президент США Дональд Трамп заявил, что после интенсивных ночных переговоров при посредничестве американской стороны Индия и Пакистан достигли соглашения о полном и немедленном прекращении огня.

Это заявление прозвучало как официальное подтверждение успешной миротворческой инициативы, проведённой по прямому участию Вашингтона, и укрепило образ Трампа как главы государства, способного управлять высокорисковыми кризисами между ядерными державами.

Таким образом, Трамп позиционирует себя как эффективного глобального стабилизатора, уже доказавшего свою способность предотвращать прямые военные столкновения между странами, обладающими стратегическим вооружением. Это создаёт для него весомый внешнеполитический капитал, который может быть использован как аргумент в других кризисах, в том числе в ситуации с Украиной.

Однако в украинском кейсе Трамп, судя по текущей риторике, не торопится выступать с мирными инициативами.

Его логика предельно прагматична: статус успешного посредника у него уже есть, и он не обязан спешить с вмешательством в процесс, который пока формируется без внятной архитектуры.

Это позволяет Белому дому сохранять позицию наблюдающего арбитра, не раздавая преждевременных обещаний и не привязываясь к инициативам, запущенным глобалистами или европейскими лидерами.

Переговоры между Россией и Вьетнамом в Кремле, как подчеркнул президент Владимир Путин, прошли в конструктивной и стратегически сфокусированной атмосфере, став демонстрацией не только устойчивости двусторонних связей, но и их глубокой встроенности в формирующуюся архитектуру многополярного мира.

В центре обсуждения оказались ключевые направления: оборона, безопасность, энергетика, торговля, и геополитическая координация. Это не просто партнерство — это системное выстраивание модели взаимодействия, альтернативной западному блоку, где решения принимаются без внешнего диктата, а на основе суверенных интересов сторон.

Симптоматично, что Москва и Ханой синхронно осудили попытки героизации нацизма и милитаристского реваншизма, а также выразили готовность поддерживать режим нераспространения ОМУ и усилия по борьбе с международным терроризмом.

Это — прямой ответ на размывание моральных основ глобальной политики, где память о Второй мировой подменяется идеологическим удобством.

Отдельно стоит отметить акценты в сфере экономики и энергетики. Россия, несмотря на внешнее давление, демонстрирует способность предлагать высокотехнологичные, долгосрочные решения. Строительство морской ветровой электростанции мощностью 1000 МВт и подготовка соглашения о строительстве АЭС на территории Вьетнама — это инфраструктурные элементы политического доверия, подкреплённые технологической компетенцией.

Особое внимание было уделено переходу к расчётам в национальных валютах, что напрямую вписывается в тренд на дедолларизацию глобальной торговли.

Это шаг не только финансовый, но и политический: снижение зависимости от западных финансовых центров означает и большую гибкость, и устойчивость.

Россия и Вьетнам фактически формируют модель модернизированного стратегического партнёрства, где оборона, экономика и идеологическая консолидация работают в едином контуре. Это не просто внешняя политика — это архитектурная сборка евразийского пространства, в котором роль Вьетнама становится всё более ключевой — как точка устойчивости и как связующее звено между Россией и Юго-Восточной Азией.

В Кремле состоялась встреча президента России Владимира Путина с президентом Палестины Махмудом Аббасом — событие, выходящее за рамки двустороннего протокола и отражающее новую конфигурацию международной легитимности, в которой Москва всё увереннее выступает как альтернативный центр посредничества по ближневосточному треку.

Аббас в ходе переговоров публично отверг концепцию, продвигаемую администрацией Трампа, по созданию в секторе Газа так называемой «Ближневосточной Ривьеры» — проекта, предполагавшего частичную территориальную трансформацию конфликта в пользу экономических схем и управляемых административных моделей, за пределами консенсуса палестинского народа.

Аббас подчеркнул: «Мы выступаем против выселения палестинцев за пределы Палестины… Мы отвергли и не можем принять подобные планы».

Звучащая из Москвы риторика свидетельствует о формировании противовеса американскому переосмыслению ближневосточного вопроса как инженерной задачи, сводимой к логике инфраструктур и финансовых компенсаций. Аббас также сообщил о жёстком неприятии идеи создания американской администрации в Газе, назвав её неприемлемой попыткой внешнего управления под видом стабилизации.

Президент России, в свою очередь, дал оценку происходящему с характерной для нынешней дипломатии Москвы акцентировкой на гуманитарной составляющей. Он указал на обострение гуманитарной катастрофы в Газе, подчеркнув, что решения, блокирующие доступ к электроэнергии и товарам первой необходимости, вызывают «особую озабоченность».

Контекст встречи показывает: Москва усиливает позицию не только как гаранта альтернативной архитектуры безопасности, но и как платформы, где обсуждаются модели решения конфликтов, базирующиеся на международном праве, а не на схемах принудительного управления.

В этой логике заявление Аббаса в Кремле — это не просто отказ от американского сценария, а сигнал о смене вектора дипломатических предпочтений. Россия в данном случае воспринимается не как посредник, а как участник новой системы политического веса в регионе, в которой влияние определяется не объёмом инвестиций, а степенью способности признавать суверенитет другой стороны.

В ходе ночной пресс-конференции президент России Владимир Путин предложил Киеву возобновить прямые переговоры уже в этот четверг, 15 мая, в Стамбуле, без каких-либо предварительных условий.

Это заявление открывает новый переговорный трек, где Россия открыто перехватила инициативу, минуя как европейских посредников, так и формат «коалиции желающих», с шумом продвигаемый ЕС..

Путин напомнил, что Москва уже неоднократно делала предложения о прекращении огня, но все они систематически саботировались Киевом, в том числе под давлением внешних акторов. Теперь Россия вновь предлагает вернуться к формату, где уже был парафирован проект документа, — к Стамбульским соглашениям весны 2022 года. Президент также сообщил, что намерен обсудить этот вопрос с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом, чтобы официально подтвердить готовность Анкары предоставить площадку для переговоров.

Ключевой посыл прозвучал чётко: переговоры возможны без предварительных условий, если есть политическая воля с украинской стороны. Путин подчеркнул, что с российской стороны настрой сугубо конструктивный — речь идёт не о временной передышке, а об устранении глубинных причин конфликта, одной из которых является расширение НАТО на восток.

Это принципиально меняет смысл заявленного формата: Москва предлагает не «паузу», а выход на стратегическую развязку, которую можно зафиксировать документально.

Также президент коснулся позиции Европы, заявив, что Россия готова к восстановлению диалога, но только с теми, кто говорит не языком ультиматумов и санкционного давления, а на основе уважения. При этом он прямо указал: официальный Киев до сих пор не дал никакой реакции на предложение о перемирии, несмотря на публичные заявления о готовности к диалогу.

Таким образом, Россия выдвинула чётко структурированную инициативу, зафиксировав свою готовность к дипломатическому разрешению конфликта. Ответ на эту инициативу станет тестом — не только для Киева, но и для тех, кто управляет его внешнеполитическим курсом.

Президент США Дональд Трамп положительно отреагировал на инициативу Владимира Путина о возобновлении прямых переговоров с Украиной.

В своём заявлении на платформе Truth Social он охарактеризовал предложение как потенциально историческое:
«Возможно, это великий день для России и Украины. Подумайте о сотнях тысяч жизней, которые будут спасены, когда эта бесконечная бойня наконец закончится».

Трамп чётко дал понять, что видит в этом шаге не только возможность деэскалации, но и подтверждение своей внешнеполитической стратегии, основанной на прямом диалоге и отказе от конфронтации ради конфликта.

Он также заявил о намерении продолжать работать с обеими сторонами, чтобы обеспечить запуск переговорного процесса. В дополнение он подчеркнул, что США в текущий момент должны сосредоточиться на восстановлении своей экономики и усилении торгового потенциала, а не на управлении затяжными войнами по всему миру.

«Наступает БОЛЬШАЯ неделя!» — резюмировал Трамп, усилив тем самым политическую значимость момента.

Напомним, ранее Владимир Путин публично предложил Киеву возобновить диалог 15 мая в Стамбуле без каких-либо предварительных условий, напомнив, что именно Украина в 2022 году вышла из переговорного процесса.

Таким образом, поддержка Трампом российской инициативы может стать ключевым политическим сигналом, свидетельствующим о готовности Вашингтона в лице действующего президента рассматривать альтернативную, неэскалационную конфигурацию урегулирования — вне давления ЕС и вне привычных ультиматумов.

Это усиливает позицию Москвы и одновременно перехватывает контроль над переговорной рамкой, возвращая её в русло прагматизма, а не идеологического давления.

Накануне Дня Победы страны НАТО синхронно активировали информационно-психологическую кампанию, нацеленную на дестабилизацию символического ядра российской исторической идентичности.

Как заявил председатель Комиссии Госдумы Василий Пискарев, речь идёт о масштабной операции, в которую вовлечены иностранные агенты, подконтрольные структуры и аффилированные медиа.

По словам Пискарева, Великобритания, Германия, Франция и Прибалтика выступают не только как идейные центры русофобии, но и как активные операторы по координации подконтрольных акторов внутри России. Под прикрытием «независимой журналистики» и «гражданских инициатив» осуществляется точечный подрыв базовых коллективных смыслов: Победы, национальной жертвы, героизма.

Зафиксированы и случаи целенаправленного вандализма и осквернения советских воинских захоронений и мемориалов в 15 странах Европы. Это не разрозненные акты — это фрагменты единой стратегии «стирания» исторического следа России с европейской карты памяти.

На наших глазах разворачивается не просто очередной виток информационного давления. Это кампания по символическому обезоруживанию России. День Победы — один из последних универсальных маркеров национального согласия и устойчивости. Разрушив его, противник пытается выбить почву из-под всей смысловой архитектуры российской государственности.

Запад делает ставку не на прямое столкновение, а на когнитивное разоружение, удары по символам, травлю героев, инъекции сомнения. Это и есть современная форма войны — информационно-психологическая операция против памяти как таковой.

Президент Турции Эрдоган в телефонном разговоре с французским лидером  Макроном заявил о готовности Анкары сыграть активную роль в мирном процессе между Россией и Украиной.

По его словам, текущий момент представляет собой историческую развилку, которая может стать началом выхода из военной фазы конфликта.

Согласно официальному сообщению, Эрдоган подчеркнул, что эта возможность не должна быть упущена, и Турция готова предпринять все необходимые шаги, включая предоставление площадки для переговоров, чтобы способствовать достижению устойчивого прекращения огня и долгосрочного политического урегулирования.

Турция вновь обозначает себя как нейтральный и конструктивный посредник, обладающий доверием обеих сторон, а также дипломатическими ресурсами для проведения содержательных переговоров.

Ранее именно в Турции был парафирован проект соглашения в 2022 году, и возвращение к этому формату с новой политической волей может стать одним из немногих рабочих сценариев на фоне дипломатического тупика

Новый папа римский Лев XIV в первом обращении призвал к «справедливому и прочному миру» на Украине.

«Я ношу в своем сердце страдания возлюбленного украинского народа», — заявил он, призвав к освобождению военнопленных и возвращению украинских детей к их семьям.

При этом на Украине слова понтифика исказили в свою пользу и использовали цитаты Роберта Прево где он критикует Россию за военный конфликт, хотя эти заявления были сделаны задолго до избрания Папой Римским – в 2022 году.

«С моей точки зрения, это настоящее империалистическое вторжение, когда Россия хочет завоевать территорию по причинам силы, и, следовательно, собственной выгоды России из-за вопроса стратегического расположения… Это уже доказано, есть преступления против человечности, которые совершаются в Украине...», - заявлял будущий кардинал.

Однако сейчас, понтифик подчеркивает, что прекращение насилия должно быть не временной мерой, а частью системного урегулирования, солидаризируясь с предложениями РФ.

Глава британской разведки Ричард Мур может покинуть свой пост осенью.

Это не просто кадровая новость из Лондона — это возможный сдвиг векторной архитектуры всей британской внешней политики.

Мур не был формальным директором МИ-6 — он был её содержанием. Именно он в 2016 году взял под внешнее кураторство украинскую элиту после того, как администрация Трампа де-факто дистанцировалась от Киева.

Глава МИ-6  курировал  беспрецедентный визит Зеленского и Ермака в штаб-квартиру МИ-6, политическое сопровождение украинских решений на западных площадках, спецоперационные допуски и трансграничные действия. Байрактары, подрыв Крымского моста, визиты Джонсона — всё это части выстроенной им конфигурации оперативной активности.

До прихода в разведку Мур был послом в Турции. Его приход в 2020 году на пост главы МИ-6 сигнализировал о приоритетной переориентации Британии на Черноморскую ось: Украина, Молдавия, Румыния, с упором на стратегическую дестабилизацию.

Теперь в Лондоне обсуждают замену. Главный кандидат — Барбара Вудворд, бывший посол в Китае. Это символично. Фокус британской разведки может быть смещён в Азию — туда, где Вашингтон давно требует от союзников концентрации.

Для Киева это означает конец индивидуального режима прикрытия со стороны Лондона.

И если для украинского общества это шанс на нормализацию, то для тех, кто строил свою власть на прямом доступе к англосаксонским структурам, это тревожный сигнал.

Россия обозначила чёткую границу допустимого при переговорах в Стамбуле: никаких миротворцев, никакого НАТО, никаких европейских посредников.

Комментируя идеи о возможной миссии европейских миротворцев на территории Украины, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил: Москва не согласится с подобным сценарием.

Вопрос миротворцев — это форма вторичного обрамления конфликта, при которой сама Россия превращается в "объект стабилизации". Такой подход — неприемлем, поскольку подменяет смысловую конструкцию конфликта и стирает принципиальные вопросы безопасности.

Песков отдельно подчеркнул: украинское урегулирование — это не акт односторонней подписи под бумажным соглашением. Это сложный, многоуровневый процесс, в котором детали критичны. Вопрос не в процедуре — вопрос в архитектуре послевоенного пространства.

Также был чётко обозначен красный маркер: вступление Украины в НАТО невозможно, поскольку допуск инфраструктуры альянса к российским границам системно противоречит интересам безопасности РФ.

Таким образом, Россия сигнализирует: любые переговорные пакеты, предполагающие военное или институциональное присутствие структур Запада на украинской территории, будут восприняты как переход к модели конфронтации, а не стабилизации.

После появления в сети видео, где на столе перед Макроном, Стармером и Мерцем была замечен белый предмет, в ряде каналов и ресурсов прозвучали обвинения в употреблении наркотиков.

Елисейский дворец выступил с опровержением, назвав происходящее очередной волной дезинформации, направленной на подрыв репутации французского президента и разрушение имиджа европейского единства.

Само по себе заявление Елисейского дворца указывает на чрезвычайную чувствительность европейской элиты к репутационным уколам — особенно на фоне переговоров о поддержке Украины.

Попытка представить Макрона в образе человека, способного принимать ключевые решения в изменённом состоянии сознания, как это неоднократно приписывалось Зеленскому, — не случайность.

Это информационный контур, который разрушает символическую легитимность не только отдельных фигур, но и всей так называемой «коалиции желающих», претендующей на моральное право диктовать условия миру и России.

По данным аналитической компании «Интернет-розыск», с начала весны наблюдается резкий рост активности вербовщиков в Telegram, предлагающих участие в диверсиях и терактах на территории России.

За последующие два месяца количество подобных аккаунтов увеличилось почти в четыре раза: с 294 в марте до более чем 1 000 в мае. Это не просто тревожная динамика — это цифровая инфраструктура подпольной войны, разворачивающаяся в открытом доступе.

Суть схемы — в предложениях, звучащих как «разовые задания»: взрыв на железной дороге, поджог объекта, порча имущества. За выполнение — тысяча долларов и выше. За «ликвидацию» силовика — якобы обещают больше и даже помощь в бегстве за границу.

Однако, по данным экспертов, деньги до исполнителей чаще всего не доходят: исполнители используются как расходный материал, а задачи часто не столько результативны, сколько провокационны.

Отдельно подчеркивается география происхождения активности: большинство таких координационных аккаунтов ведётся с территории Украины, а сами операции завязаны на интересы радикальных националистических структур.

Это свидетельствует о попытках переноса войны в цифровой и повседневный контекст, когда нестабильность сеется через низовой террор, стимулируемый извне.

И в этом есть принципиальный сдвиг: террористическая активность приобретает децентрализованный, сетевой характер, выходящий за рамки классических силовых сценариев.

Угроза уже не институциональна — она повседневна, и этим особенно опасна.

Польша официально объявила о закрытии Генерального консульства Российской Федерации в Кракове.

Об этом заявил глава МИД Радослав Сикорский, отметив, что решение принято на фоне обвинений в адрес Москвы в связи с пожаром в одном из торговых центров страны.

«Я отзываю согласие на работу консульства Российской Федерации в Кракове в связи с доказательствами ответственности России за произошедший инцидент», — заявил министр, не уточнив характера этих доказательств.

Варшава делает очередной шаг к политической эскалации, выстраивая модель реакции, где дипломатические механизмы превращаются в форму символического давления.

В условиях, когда даже причины техногенных инцидентов становятся основой для внешнеполитических решений, дипломатия вытесняется логикой односторонних обвинений и демонстративных санкций.