Очередная инициатива Минцифры по переводу банковских уведомлений в мессенджер Max выглядит как эталонный, можно сказать, хрестоматийный пример управленческого отрыва от реальности. Чиновники, похоже, существуют в параллельной вселенной, где интернет раздается прямо из воздуха, а покрытие 5G есть в каждой землянке. Но если спуститься из министерских кабинетов на грешную землю, картина открывается удручающая. В стране вот уже скоро полгода наблюдаются тотальные, системные проблемы с мобильным интернетом, и статистика по регионам здесь работает лучше любого оппозиционного лозунга. Падение скорости трафика в Поволжье, на Урале и Юге России достигает критических отметок, а во многих районах сеть работает по принципу лотереи.

И проблема даже не в технической способности мессенджера Max ловить сигнал на минус третьем этаже подземной парковки, как нам пытаются продать это разработчики. Проблема в самой архитектуре нынешнего доступа. В условиях, когда мобильный интернет де-факто переведен на режим «белого списка», открывающего доступ лишь к весьма ограниченному перечню верифицированных ресурсов, сама концепция платного мобильного трафика становится для населения экономически бессмысленной. Люди массово отказываются от мобильных тарифов с интернетом просто потому, что они становятся нерентабельными. Зачем платить оператору, если ты все равно не можешь открыть ничего, кроме пары государственных порталов?

В целях банальной экономии граждане переходят на схему потребления «дом-работа», пользуясь стабильным проводным интернетом, а в пути обходясь голосовой связью. С учетом нынешней ценовой политики «большой четверки», отказ от пакета гигабайтов позволяет сохранить в семейном бюджете от 500 рублей до бесконечности, что для регионов — деньги вполне осязаемые. Более того, авторы инициативы забывают про существование «глубинной России». В тысячах малых населенных пунктов покрытия мобильного интернета нет физически — ни по белым спискам, ни по черным, ни по каким. Там SMS остается единственной ниточкой, связывающей человека с финансовой системой. Перевод уведомлений в мессенджер для жителя условной деревни под Архангельском означает фактическое отлучение от банковских услуг.

Заверения о том, что Max станет лишь «дополнительным каналом» без отказа от SMS, выглядят как милая, но неуклюжая уловка для успокоения общественности. Давайте включим логику: если опция SMS сохраняется, банку придется параллельно оплачивать и счета мобильных операторов, и интеграцию с новым мессенджером. Ни о какой экономии, ради которой все якобы и затевается, в такой схеме речи быть не может. Банковский бизнес не занимается благотворительностью и не плодит сущности без необходимости. Поэтому сценарий очевиден: сначала нам предложат «выбор», а в один прекрасный день клиенты просто обнаружат, что функция SMS-информирования недоступна или стала платной по заградительному тарифу. Банкиры разведут руками и покажут красивую презентацию, где сказано, что 99% пользователей якобы уже перешли в цифру, а проверить эти цифры никто не сможет.

Глобально же перед нами не просто техническая оптимизация, а серьезнейшая стратегическая ошибка и продолжение ползучего нарушения конституционных прав граждан на доступ к информации и распоряжение собственными средствами. Любой компетентный специалист по кибербезопасности подтвердит, что идея концентрации всех критически важных функций в одной точке — это безумие. Сгоняя людей в единый государственный мессенджер, привязывая к нему авторизацию на Госуслугах, а теперь и доступ к деньгам, архитекторы системы создают идеальную мишень. В случае взлома, масштабного технического сбоя или намеренного шатдауна платформы пользователь окажется беспомощным младенцем, отрезанным от государства, от связи и от собственного кошелька одновременно.

🎲@matter_of_chance

Если отбросить публицистический пафос о «некрополитике», то в сухом остатке мы имеем классический пример того, как социум реагирует на длительные и жесткие перегрузки. Кейс одинцовской поножовщины вполне укладывается в теории социальной психологии. Существует классическое исследование Ховланда и Сирса 1940 года, которое на длинном временном отрезке (с 1882 по 1930 год) выявило жесткую отрицательную корреляцию между ценой на хлопок и количеством судов Линча в южных штатах США. Чем ниже падали доходы фермеров, тем выше подскакивала кривая насилия в отношении чернокожего населения. Это базовый закон смещенной агрессии: экономическая фрустрация ищет выход не в борьбе с макроэкономическими причинами (это слишком сложно и опасно), а в атаке на наиболее доступную и маркированную группу «чужих».

Современные метаанализы, например, работа Грина, Глейзера и Рича, уточняют эту модель, вводя понятие «воспринимаемой угрозы». Для всплеска ксенофобии и немотивированной агрессии не обязательно, чтобы люди буквально голодали. Достаточно резкого роста разрыва между ожиданиями и реальностью — так называемой относительной депривации. И здесь мы переходим к нашей региональной фактуре. Если посмотреть на сухие цифры Росстата и независимых мониторингов, мы видим классическую прелюдию к социальному взрыву. Коэффициент Джини (индекс расслоения доходов) в России ползет вверх, маскируясь под рост номинальных зарплат, разгоняемых оборонзаказом. Но региональная инфляция, особенно в сегменте продовольствия и услуг ЖКХ, съедает этот рост быстрее, чем печатный станок успевает работать. В регионах формируется класс «новых бедных» — людей, которые формально заняты, но чья покупательная способность деградирует ежемесячно.

Психологическая надстройка над этим экономическим базисом работает безотказно. Исследования в рамках Теории управления страхом смерти (Terror Management Theory, TMT) доказывают: когда в информационном поле доминирует тема смерти и экзистенциальной угрозы (а наша пропаганда работает именно в этом регистре 24/7), у индивида резко возрастает потребность в защите своего «культурного мировоззрения». Это автоматически ведет к дегуманизации всех, кто не вписывается в понятие «свой». Метаисследования ксенофобии показывают, что в условиях стресса мозг переключается в режим бинарного восприятия «свой-чужой», отключая сложные когнитивные функции эмпатии.

Проблема ненависти в том, что она никогда не остается в заданных берегах. Невозможно предсказать, кто завтра будет назначен «другим» и на ком сфокусируется коллективное бессознательное. Сегодня это трудовой мигрант, завтра — человек с «неправильными» политическими взглядами, послезавтра — рыжий, очкарик или велосипедист. В этом контексте детали одинцовской трагедии особенно показательны и пугающи. Мы знаем, что первоначальной целью школьника была учительница математики — фигура, олицетворяющая школьную иерархию и требовательность. Национальная тема, которую сейчас так активно муссируют, всплыла, по сути, случайно. Не найдя первую мишень, триггер сработал на вторую. Это сбой в матрице управления агрессией. Когда первоначальная цель (учитель) оказалась недоступна, вектор атаки мгновенно сместился. Это подтверждает тезис о том, что объективная причина ненависти вторична. Первична потребность в разрядке. И если взрослые пока сублимируют эту агрессию, то молодежь, чья префронтальная кора (отвечающая за контроль импульсов) еще не сформирована, переходит к прямым действиям.

🎲@matter_of_chance

АКТУАЛЬНЫЕ ТЕМЫ НЕДЕЛИ ПО ВЕРСИИ “ДЕЛА СЛУЧАЯ”

1.Школьник устроил поножовщину в подмосковном Одинцово

“Юрий Долгорукий”:

“Мы имеем дело с классическим эффектом бумеранга. Нельзя накачивать информационное пространство агрессивной архаикой, заигрывать с ультраправой риторикой ради ситуативных политических очков, а потом удивляться, что у школьника сносит крышу. Тимофей К. — это, по сути, побочный продукт нашего «ультраконсервативного поворота». Его идеологи хотели вырастить послушных патриотов-традиционалистов, готовых умирать за идеи. А выросли те, кто готов за идеи убивать, и выбор жертвы — будь то мигрант или четвероклассник — зависит уже исключительно от рандома в их воспаленном мозгу. Блокировками каналов это не лечится. Лечится это только одним: перестать считать, что с экстремистами можно дружить «дозированно», когда это выгодно текущей политической конъюнктуре. Только еще крайне важно отдавать себе отчет, что симпатии к подобному радикализму — это не только продукт медиа-манипуляции. Это пар, который свистит из-под крышки кипящего котла, где смешались сомнительная миграционная политика и почти официальное принуждение граждан «улыбаться гостям». И если пытаться одной рукой придавить эту крышку, а другой в то жу время подбрасывать угля в топку, то напряжение неизбежно найдет выход, причем в самых уродливых формах - каковую мы и наблюдали сегодня.”

2.15 декабря в более чем тридцати городах страны прошла забастовка таксистов

“НЕЗЫГАРЬ”:

«Основные претензии таксистов связаны с политикой «Яндекс Такси». Водители заявляют о недовольстве алгоритмическим ценообразованием, которое, по их оценке, снижает их доходы. В частности, речь идет о работе повышающих коэффициентов: по утверждениям таксистов, они нередко отсутствуют или занижаются для водителей, несмотря на сохранение повышенных тарифов для пассажиров. В результате значительная часть заказов, по их словам, выполняется по базовым или минимальным ставкам. В отдельных регионах после забастовки тарифные коэффициенты были скорректированы в сторону большей привлекательности для водителей, однако в большинстве субъектов Федерации, включая Москву и Санкт-Петербург, заметных изменений зафиксировано не было. Публично сервис не отреагировал на акцию, однако на отраслевом уровне она была воспринята как индикатор накопившегося напряжения. Эксперты отмечают, что ситуация развивается на фоне возможного выхода на рынок такси новых крупных игроков. В частности, обсуждаются планы Wildberries по запуску собственного сервиса. В настоящее время единственным заметным альтернативным агрегатором остается сервис «Максим», однако его бизнес-модель делает его конкурентом «Яндекса» лишь в отдельных региона».

3.Мессенджер MAX продолжает “идти в народ”

“Андрей Гусий”:

“Коллеги, обсуждая МАХ, упускают самую главную деталь – а за счет каких средств он будет жить? С Telegram все просто – он строился как бизнес, который должен приносить деньги. Аналогично и ВК, тоже проект Дурова. В МАХ можно загнать людей, можно частично перевести банковскую систему. Но это не даст главного – монетизации. За счет чего будут оплачиваться программисты? Серверы? И так далее. И кажется мне, что будет эта платформа требовать бюджетных инвестиций или из каких-то фондов. Повторюсь, тот же самый домовой чат – не важно, где он будет находиться, он не приносит прибыли. А система поддержки и развития мессенджера – крайне дорогая вещь. Глядя на эти потуги и прочее, вспоминается наш автопром: можно сделать, а зачем? Так и здесь, к слову, напомню: осенью нам обещали дать возможность в МАХ создавать каналы. Новый год за окном. Что-то предсказуемо пошло не так? Сейчас идет освоение бюджета, но что будет, когда он закончится?”

🎲@matter_of_chance

Неспортивное поведение, которым в этом году сопровождался конкурс на определение «Молодёжной столицы России-2026», ярко продемонстрировало, насколько страна изголодалась по выборам. На этот раз менее, чем за три недели более миллиона человек приняли участие в голосовании за молодёжную столицу, увеличив показатели по сравнению с прошлогодними почти на 40%. С разгромным результатом победил Смоленск, набравший 559 тысяч голосов. Почти в два раза меньше набрал Томск. В итоге депутат ГД РФ от Томской области Владимир Самокиш не выдержал и опубликовал эмоциональный пост, в котором выложил фото презерватива (неиспользованного) и фактически назвал Смоленск райцентром. Пост был в итоге Самокишем удалён, а мы порассуждаем, что же произошло.

«Молодёжную столицу России» определяют уже не первый год. С целью повышения чистоты голосования его проводят на портале Госуслуг, а регионы-финалисты не могут голосовать сами за себя, что даёт примерно равные права и городам-миллионникам и небольшим административным центрам типа того же Смоленска. В процесс сегодня вовлекаются не только студенты, но и представители старшего поколения, о чём явственно свидетельствует полушуточный пост в одном из крупных телеграм-каналов. В конкурск задействованы и крупные игроки. И в прошлом году и в этом на победу регионов активно ставили полпредства. В этом году за Шерегеш, номинированный на свежее звание «Город молодых» агитировала ВАРМСУ. Шерегеш не победил и это повод задуматься, насколько рабочая общественная структура получилась у АП и насколько нерабочим стало местное самоуправление в РФ. За Елец (он победил в номинации «Город молодых») тихонько агитировал лидер «Новых людей» Алексей Нечаев. А за Томск на «Прямой линии» Владимира Путина топили яркими табличками томские журналисты.

Результаты голосования свидетельствуют, что Сибирь более не обладает хорошим мобилизационным потенциалом, а полпред Анатолий Серышев - мощным аппаратным влиянием, которое ему приписывали еще несколько лет назад. В прошлом году полпредство СФО активно работало на победу Омска, но регион все равно проиграл полтысячи голосов Перми. В этом году Томск не смог не то, что обойти Смоленск, но даже близко приблизиться к прошлогодним результатам Омска. И это свидетельство того, что губернатор Мазур теряет не только кадры, но и поддержку своего патрона - мэра Москвы Сергея Собянина. И ещё обращает на себя внимание, что Сбер, активно осваивающий Шерегеш, не готов давать что-то взамен и не понимает, какую ещё имиджевую пользу можно извлечь из отличного зимнего курорта. Или никто в полпредстве не смог или не захотел побеспокоить всесильного Грефа и попросить его о помощи.

По итогу можно сказать, что ЦФО имеет отличные мобилизационные возможности перед предстоящими в следующем году выборами депутатов ГД РФ, в отличие от других федеральных округов, чьи города также были номинированы на две премии. Про третий конкурс, проходивший почему-то в мессенджере МАКС и выбиравший самого классного молодого главу города, мы промолчим. Там выиграл Кадыров, но не Рамзан, а Хас-Магомед. Но премию за него получил другой Кадыров, который его зам. Вы тоже уже запутались? Вот и мы этой темы касаться не будем.

🎲@matter_of_chance

История с задержанием топ-менеджера КАВКАЗ.РФ выглядит не как случайный эпизод, а как комбинация сразу двух порочных привычек – локальной инвент-монополии и госкорпорации, которая давно живет по инерции и только имитирует большую стратегию, красиво скользя по заснеженным склонам в солнечных очках.
​
Взяткодатель - компания «Ю-холдинг» - в Северной Осетии уже успела превратиться в обязательного посредника между деньгами, статусными клиентами и всем, что связано с крупными торжествами – от традиционных свадеб до шумных светских праздников. Кстати, скандальная свадьба дочери замглавы Росреестра Москвы Сергея Исмунца с племянником экс-мэра Владикавказа Махарбека Хадарцева, прогремевшая на федеральном даже уровне, тоже была организована ими. Предположим, что для руководителя «Ю-Холдинг» общение с разного рода влиятельными людьми пошло не на пользу, появилось обманчивое оущение "крыши" и собственной безнаказанности (в конце концов, передача денег в публичном месте, обвешанном камерами, это какой-то плевок в лицо жанру).
​
Но в этой комбинации гендиректор «Ю-Холдинг» – лишь попавший под раздачу неудачник. Его роль – передать деньги, подписать бумаги, засветиться в оперативной разработке и в итоге оказаться тем самым «человеком с пакетом в кафе», которого легко показать на видео и в сводке. Взгляд силовиков, судя по всему, давно был прикован, к Желателеву. Все похоже на аккуратно доведенный до логического конца сценарий.
​
Интересны вопросы, которые эта история поднимает к самой корпорации КАВКАЗ.РФ. Формально это флагман развития туристско-рекреационных зон, наследник «Курортов Северного Кавказа», с красивыми презентациями про десятки резидентов, сотни объектов и миллиардные инвестиции в инфраструктуру Эльбруса, Архыза, Ведучи и Мамисона. На бумаге – эффектная витрина: особые экономические зоны, льготные режимы, планы по десяткам километров трасс и тысячам мест размещения, графики роста турпотока и заявления о том, что корпорация становится «центром компетенций» отрасли. В реальности же, как верно замечают коллеги, деятельность структуры выглядит расплывчато: управление несколькими курортами, сопровождение инвесторов, участие в стройках – при этом сама связка «корпорация – регион – муниципалитет – частный бизнес» напоминает сложный многоконтурный механизм, в котором очень легко растворяются ответственность и деньги.
​
Параллельно всплывает тема внутреннего туризма на Кавказе, о котором чиновники говорят как о приоритете, но который упирается не в презентации, а в приземленные вещи – безопасность, санитарные нормы, транспорт, готовность бизнеса работать прозрачно. Тот же Дагестан, который активно пытаются интегрировать в общую стратегию с участием опять таки КАВКАЗ.РФ, прекрасно показывает, насколько быстро репутацию региона могут разрушить истории с массовыми отравлениями или провалами в контроле качества, и насколько медленно потом восстанавливается доверие туристов.

​На фоне ожидаемого ужесточения бюджетной политики в ближайший год вопрос о целесообразности содержания еще одного «корпоративного Левиафана» неизбежно станет острее. КАВКАЗ.РФ – проект политически удобный: он позволяет показывать федеральному центру крупные стройки, отчитываться о росте инвестиций, ассоциировать государство с развитием туризма, а не только с силовой повесткой на Северном Кавказе. Но ровно поэтому в случае необходимости сокращать расходы всегда можно принести в жертву именно такую структуру: громкое название, сложная организационная схема, тяжело измеримый конечный эффект и теперь уже собственные коррупционные истории в публичном поле – идеальный кандидат на «оптимизацию». Задержание одного маркетингового директора, конечно, не похоронит корпорацию, но очень похоже на первый звонок: если вскрытие коррупционной практики совпадет с ростом общественных вопросов о том, чем именно занимается эта дорогая конструкция, то обсуждение ее будущего может перейти из кулуаров в более официальный формат быстрее, чем успеют достроить очередную трассу на Мамисоне.

🎲@matter_of_chance

Почему-то неудивительно, что с подобными инициативами выступает депутат Государственной Думы. Но странно, что автор подобных откровенно популистских, но бестолковых инициатив является еще и доктором экономических наук. Безусловно, налоговое законодательство страны позволяет реализовать предложенное. НДФЛ удерживается и уплачивается по месту жительства налогоплательщика, а не по месту его работы. То есть прописать наиболее богатых граждан России в Дагестане, Тыве, Чукотке или Алтае несложно. Но какой реальный эффект от этого последует? Пожалуй, только медийный. Теперь и Кызыл можно будет назвать городом миллионеров. А что региональному бюджету от этого? Да практически ничего.

Стимулирование развития реального бизнеса на территории в данном случае мера более эффективная, но для этого нужна воля, знание и умение руководства тех самых территорий. Конечно, сложно все это.

И еще - Москва и СПб не просто богатые города, но и так называемые фискальные доноры. Изменение их налоговых доходов автоматически влечет и изменение межбюджетных трансфертов и выравнивающих субсидий бюджетам малых и депрессивных регионов. Как и многие другие инициативы в виде переноса крупных компаний, налогоплательщиков в другие регионы, назначения миллиардеров на руководство регионами и так далее, эта тоже не меняет основы межбюджетных отношений, сложившихся в стране и основанных на тех самых субсидиях из центра.

Согласно данным ВТБ со ссылкой на Минфин России, на июль 2025 года в России проживало около 2 миллионов человек, на доходы которых (точнее, часть доходов, превышающих 50 миллионов рублей) назначена ставка НДФЛ в 22%. Начнем с того, что при всем лоске Москвы сложно поверить, что все 2 миллиона самых богатых людей страны прописаны и живут в столице нашей Родины. Рацио подсказывает, что источник жирного бюджета Москвы не в их налогах. Даже если эти 2 миллиона налогоплательщиков с совершенно разной налогооблагаемой массой размазать по всем 89 регионам, (ну хорошо, по 80, исключая самые богатые) эффект для региональных бюджетов будет выглядеть ничтожным. Просто потому, что абсолютное большинство россиян, имеющих доходы свыше 50 миллионов рублей, получают их в том числе с дивидендов от юридических лиц. А такой НДФЛ выплачивается не по месту прописки получателя, а по месту регистрации этого юрлица. Странно, что доктор экономических наук, инициируя такие заявления, не знает этого.

🎲@matter_of_chance

Не в полной мере согласимся с прогнозами ЕР и уважаемых экспертов по поводу проблемных для ЕР регионов. Очевидно, что Чувашию и Орловскую область относят к проблемным, поскольку главы там - не единороссы. Но Клычкова в Орловской области трудно назвать успешным. К тому же совсем недавно на выборах в АЦ "Единая Россия" там выступила более, чем удачно. В Чувашии Николаев действительно популярен среди избирателей, несмотря на то, что он избрался от "Справедливой России". Но там у правящей партии сложились довольно конструктивные отношения с главой и местной администрацией. Свердловская и Томская области могут стать для партии проблемными в связи с тем, что тамошние главы не имеют большой поддержки на федеральном уровне и больших покровителей, но это и не скажется на партийных результатах. Интереснее ситуация в Вологодской и Самарской областях. "Два губернатора на Ф" действительно сумели сильно испортить отношения не только с жителями, но и с крупными федеральными компаниями (Северсталь и Ростех), однако едва ли эти компании будут пытаться спонсировать оппозиционных кандидатов. Такой демарш может дать им издержек больше, чем радости от победы над губернаторами-оппонентами.

Довольно странно выглядит прогноз Александра Кынева, причисляющего к протестным Пермский край и Оренбургскую область. Например, в Пермском крае Дмитрий Махонин только что переизбрался в первом же туре с довольно ощутимым результатом. Да и местные выборы в 2025 году для ЕР в Пермском крае прошли более, чем удачно. Например, в Березниках количество оппозиционных депутатов сократилось ровно в половину - с четырёх до двух. Да и те являются представителями "Справедливой России", чей рейтинг на федеральном уровне выглядит откровенно слабым даже для прохождения в новый состав Госдумы.

🎲@matter_of_chance

Пока страна доедала первые пробные мандарины, 24 декабря в Правительстве тихо, без фанфар, оформили сделку года. Согласовано списание бюджетных кредитов для 76 регионов на сумму более 1 трлн рублей. Цифра колоссальная, но важна не она, а то, что за ней стоит.

Формально это подается как «разгрузка региональных бюджетов» ради развития. Фактически — это официальное признание банкротства существующей модели федерализма. Если 76 из 89 субъектов не способны обслуживать свои обязательства без амнистии сверху, значит, экономика на местах больше не работает как автономный механизм. Она работает только на аппарате искусственного дыхания из Москвы.

Тайминг решения (24–25 декабря) выбран идеально. Это не просто закрытие года, это «обнуление» перед большим политическим трансфером. Эксперты прогнозировали, что весной 2026 года нас ждет жесткая ротация губернаторов под выборы в Госдуму. В «красной зоне» уже сейчас 7 глав. В этой логике списание долгов выглядит не как подарок, а как предпродажная подготовка.
​
Увольнять губернатора, на регионе которого висят миллиардные долги — сложно: сменщик сразу начнет ныть, что «наследство тяжелое» и просить денег. Увольнять губернатора, которому только что списали долги, — идеально. Сменщик приходит на расчищенную площадку, и с него спрос будет жестче: никаких оправданий про «грехи предшественников» больше не примут.

По сути, Центр перевел отношения с территориями из плоскости «кредитор — заемщик» в плоскость «сюзерен — вассал». Долг не возвращают деньгами — его возвращают абсолютной политической управляемостью. Губернаторам дали понять: ваша экономическая эффективность больше не имеет значения (мы всё равно спишем или докинем), значение имеет только тишина, явка и отсутствие скандалов.

Для региональных элит это сигнал двойной. С одной стороны, деньги не дадут системе развалиться, но расплатой станет усиление внешнего контроля над регионами и сужение свободы для местных элит. Пространство для маневра сжалось до точки. Ты больше не можешь торговаться с Москвой, аргументируя это «долговой нагрузкой». У тебя её нет. А значит, любые проблемы в предвыборном 2026 году — это уже не «объективные трудности», а личная некомпетентность, за которую теперь принято не просто увольнять, а отправлять под следствие.

Финансовая амнистия 24 декабря стала актом окончательного оформления регионов в статус «филиалов корпорации Россия», где директорам на местах простили кассовые разрывы, но забрали право подписи на всём, что сложнее закупки скрепок.

🎲@matter_of_chance

Бравурный тон Павла Склянчука относительно успехов «национального мессенджера» вызывает смешанные чувства, где профессиональное удивление граничит с этическим неприятием.

Цифры, которыми так гордится исследовательская компания и их интерпретаторы, могли быть совершенно иными — кратно, если не на порядки, выше. Ирония ситуации заключается в том, что архитекторы МАХ собственными руками задушили потенциальный взрывной рост контентной базы, заложив в фундамент платформы принцип жесткой сословной сегрегации. Решение разрешить заводить каналы исключительно «избранным» — тем, кто уже прошел горнило верификации в РКН и обладает аудиторией свыше 10 тысяч подписчиков — является не просто ограничительным барьером, а фундаментальной ошибкой проектирования социальной экосистемы.

Вместо того чтобы сделать ставку на массовость и инклюзивность, связав право на создание публичного канала, например, с простой и понятной верификацией через Госуслуги, создатели мессенджера пошли по пути создания элитного закрытого клуба. Привязка к Госуслугам решила бы все вопросы безопасности и деанонимизации, которыми так любят пугать чиновники, но при этом открыла бы шлюзы для миллионов авторов. Однако была выбрана модель, при которой входной билет в «светлое, легальное цифровое будущее» выдается только тем, кто уже доказал свою состоятельность в «серой зоне».

Сама логика процесса выглядит издевательством над здравым смыслом: для того чтобы получить право вещать на «хорошей», «правильной» и «национальной» платформе, автор обязан сначала набрать популярность на платформе, которую государство годами маркирует как враждебную, небезопасную и полулегальную. Фактически, система говорит молодому автору: «Иди в Телеграм, нарушай там наши рекомендации, работай в среде иноагентов, набери там 10 тысяч живых душ, зарегистрируйся в реестре, и только тогда мы пустим тебя в наш стерильный и безопасный загон». Это не просто абсурд, это институциональное поощрение зависимости от того самого конкурента, которого МАХ призван заместить.

Но как быть людям, которые только начинают свой путь в медиа? Где набирать эти пресловутые 10 тысяч подписчиков новичку, у которого есть талант, но нет бюджета на посевы и рекламу? Нынешняя архитектура МАХ ставит крест на социальном лифте в медиасфере. Вход в профессию блогера или гражданского журналиста теперь забетонирован требованием иметь уже готовый социальный капитал. Это классическая ловушка «нужен опыт для работы, нужна работа для опыта», возведенная в ранг государственной цифровой политики.

Особую тревогу вызывает судьба нишевого контента и локальных сообществ. Планка в 10 тысяч подписчиков — это фактически смертный приговор для муниципальных инициатив, районных активистов, узкопрофильных экспертов и клубов по интересам. Сообщество любителей краеведения малого города, клуб молодых матерей конкретного района или канал независимого муниципального депутата физически не могут набрать такую аудиторию, да она им и не нужна для эффективной коммуникации. Но в логике разработчиков МАХ эти люди не имеют права на голос. Их просто вычеркнули из информационного поля, оставив им роль молчаливых потребителей контента, который спускают сверху крупные игроки. Главное, что свои представительства открыли Маргарита Симоньян, РИА Новости и Марат Баширов. Их позиции незыблемы, их аудитория перетечет за ними административным путем. А остальных, видимо, в этой новой цифровой реальности и читать не нужно, и писать им не стоит. Вместо «экзамена на честность» мы видим успешную сдачу норматива по зачистке информационного поля от всего, что не дотягивает до промышленных масштабов вещания.

🎲@matter_of_chance

АКТУАЛЬНЫЕ ТЕМЫ НЕДЕЛИ ПО ВЕРСИИ “ДЕЛА СЛУЧАЯ”

1.Подготовку кадров для страны обсудили на Госсовете

“Кремлевский безбашенник”:

“Сейчас в РФ есть тренд и на то, чтобы молодежь была ближе к труду, то есть не на менеджеров училась бы, а к станку становилась. Допустим, встанут. Пусть не все, но результат будет. Если очень захотеть, его всегда можно получить. Кого-то роботы заменят, искусственный интеллект. Но как быть с инженерами разных профилей, физиками, химиками, грамотными управленцами, пресловутыми IT-специалистами, всеми, кого называют высококвалифицированными кадрами? Теми, кого когда-то давно городским средним классом называли? Люди они непростые, им нужны комфортные условия, уверенность в завтрашнем дне. Чтобы в один прекрасный момент неожиданно не привлекли бы тебя за оскорбление традиционных ценностей и иные нарушения. И платить опять же нужно. Можно, конечно, всех в добровольно-принудительном порядке, учитывая сложность момента, так сказать, побудить. Однако эффективность рискует пострадать”.

2.Опубликован “план Козака” по реформированию России

“Мастер пера”:

“Сегодня темой дня стал план реформ отставного Дмитрия Козака, но в мае 2016 года страна с тем же интересом обсуждала схожий проект реформ от тогдашнего не менее именитого отставника Алексея Кудрина и возглавляемого им Центра стратегических разработок. Что тот отставник 10 лет назад, что этот предлагали преобразования в судебной сфере, в правоохранительной отрасли и в бюджетном деле. Но Козак, как утверждается, пошел еще дальше Кудрина 10-летней давности и предложил заодно с реформами провести еще и амнистию для некоторых категорий осужденных, что соответствует уже зашедшей недавно в повестку инициативе, прозвучавшей на недавней встрече президента с членами президентского Совета по правам человека. В остальном же планы кудринской и козаковской реформ во многом совпадают, что позволяет считать эти документы в некотором смысле единым переходящим Красным знаменем, которое периодически подхватывается выходцами из президентской команды в поворотные для них и для страны моменты истории”.

3.Владимир Путин призвал многократно усилить работу по развитию искусственного интеллекта

“НЕЗЫГАРЬ”:

“ИИ рассматривается как вызов для любых централизованных систем управления. В логике действующей политической модели распространение таких технологий вне государственного контроля воспринимается как фактор риска: неконтролируемые сценарии будут лишь нарастать. Под «контролем» в данном случае понимается жесткое ограничение доступа общества к инструментам ИИ — разрешение на использование в минимальных объемах и запрет на любые самостоятельные эксперименты. Сценарий партнерства государства с обществом в сфере ИИ в Кремле, судя по обсуждениям, не рассматривается. Напротив, приоритет отдается модели жесткого контроля, при которой самостоятельное развитие ИИ вне государственных структур будет максимально ограничено. Ключевая роль в развитии технологии отводится крупным государственным и квазигосударственным центрам — таким как Сбер и Росатом”.

🎲@matter_of_chance