Мастер афоризмов Станислав Ежи Лец как-то сказал, что ближе всего друг к другу — противники на передней линии фронта. На первый взгляд, это звучит как парадокс: разве не должны они быть злейшими врагами? Но именно они разделяют общий опыт — страх перед смертью, физическое истощение, боль потерь. Они знают, что для тех, кто находится далеко от линии фронта, война — это стратегия, идеология или статистика, но для них самих это реальность.

Этот парадокс выходит за рамки военной темы. Самые ожесточённые споры возникают не между абсолютными противоположностями, а между теми, кто ближе, чем хотят признать. В политике радикальные группировки часто используют одни и те же методы, даже если выступают друг против друга. В науке великие революционные открытия сначала отвергаются, потому что они слишком похожи на старые ошибки. В бизнесе больше всего знают друг о друге конкуренты, а не клиенты.

Такие перекосы в нашем восприятии мира и природы человека заставляют задуматься: действительно ли реальность устроена так, как мы привыкли её видеть? Возможно, многие привычные представления о добре и зле, о порядке и хаосе, о разуме и безумии гораздо более относительны, чем кажется?

В нашей подборке «Как устроен мир» собрали самые интересные спринты из нашей библиотеки, которые предлагают неожиданный взгляд на устройство реальности, парадоксы человеческой природы и скрытые механизмы, управляющие нашим мышлением и обществом. Например, в подборку вошли «Практическое руководство для диктатора», «Ультраобщество», «Почему мы воюем», «Парадокс доброты».

Кстати, сегодня можно подписаться на наш сервис по бесконечному тарифу — с ним точно успеете все прочитать 😉

Парадокс доброты: как агрессия и миролюбие уживаются в человеке?

Мы привыкли думать, что доброта и жестокость — это две противоположные стороны человеческой природы. Но что, если они не только сосуществуют, но и взаимосвязаны? Антрополог Ричард Рэнгем в своей книге «Парадокс добродетели» (The Goodness Paradox) предлагает взглянуть на эту дилемму через призму эволюции.

📚 Двойственность человеческой природы. Мы способны на невероятную доброту и щедрость, но в то же время — на ужасающую жестокость. История знает примеры, когда тираны, ответственные за миллионы смертей, в личной жизни проявляли мягкость и заботу. Это не оправдывает их поступки, но показывает, насколько широк наш моральный диапазон.

📚Два типа агрессии. Рэнгем выделяет реактивную и проактивную агрессию. Реактивная — это импульсивная реакция на угрозу, например, драка в баре. Проактивная — хладнокровное, спланированное насилие, как в случае войн или террористических атак. Интересно, что люди эволюционно стали менее склонны к реактивной агрессии, но сохранили способность к проактивной.

📚 Самоодомашнивание человека. Мы, как и некоторые животные, прошли процесс самоодомашнивания. Это значит, что наши предки стали менее агрессивными и более социально терпимыми. Одним из механизмов этого процесса было истребление наиболее агрессивных самцов внутри групп. Это привело к снижению уровня насилия и развитию сотрудничества.

📚 Роль сотрудничества. Человек стал доминирующим видом не только благодаря интеллекту, но и благодаря способности к сотрудничеству. Неандертальцы, например, были не менее умны, но их социальные связи были слабее, что в итоге привело к их вымиранию.

📚 Проактивная агрессия гораздо чаще проявляется по отношению к посторонним, чем внутри группы.
Больше идей — в нашем спринте

Работа по сезонам: как встроить естественные ритмы в свою жизнь

Все живое подчиняется естественным циклам: весной – рост, летом – расцвет, осенью – сбор плодов, зимой – отдых и восстановление. Люди тоже когда-то жили в ритме природы, но в современном мире сезонность почти исчезла. Мы ожидаем от себя (и от других) одинаковой продуктивности 12 месяцев в году. А что, если вернуться к естественным ритмам и встроить сезонность в работу? Многие великие личности уже давно так делают. Художница Джорджия О'Кифф уезжала летом на озеро Джордж, где сформировался ее художественный стиль и где она написала более двухсот картин, а осенью возвращалась к более напряженной городской жизни. Ян Флеминг, работая корреспондентом, договорился с издательством, что будет трудиться только 10 месяцев в году. Два месяца он проводил на Ямайке, где писал романы о Джеймсе Бонде. В краткосрочной перспективе он зарабатывал меньше, но в итоге его книги стали культовыми.

Как встроить сезонность в свою жизнь, даже если вы не художник и не писатель?

1. Планируйте медленные сезоны.
Не пытайтесь работать с одинаковой интенсивностью весь год. Определите периоды, когда можно снизить нагрузку. Завершайте крупные проекты до начала медленного сезона и не берите новых задач, пока он не закончится. Это особенно полезно для предпринимателей, но даже в корпоративной среде можно попробовать распределять нагрузку более осознанно.

2. Установите более короткий рабочий год.
Это сложно для офисных работников, но для фрилансеров и предпринимателей – вполне реально. Вместо того чтобы постоянно гнаться за доходом, попробуйте работать 10 месяцев в году, а 2 месяца оставлять на отдых и переосмысление. Возможно, в долгосрочной перспективе это даст вам даже больше возможностей.

3. Настройте окружение под свой ритм.
Найдите место, предмет или действие, которое поможет вам переключаться в нужный режим.

4. Внедрите «малую сезонность».
Если изменить весь график сложно, начните с небольших изменений: - Понедельники без встреч – не загружайте себя совещаниями в первый день недели, дайте себе время войти в рабочий ритм. - Перерывы в будни – раз в месяц выделяйте день или полдня для похода в кино, музея, на прогулку. Это помогает переключиться и избежать выгорания. - Проекты отдыха – если у вас впереди сложный проект, заранее запланируйте себе время на восстановление. - Работа циклами – например, компания Basecamp работает по шестинедельным циклам с двухнедельным «периодом охлаждения», когда сотрудники могут восстановиться перед новым витком работы.

Больше идей для медленной продуктивности — в нашем спринте

Эффект JOLT: как преодолеть нерешительность клиентов
 
Традиционно в продажах главным врагом считался статус-кво клиента — желание сохранить текущее положение дел. Продавцы тратят огромные ресурсы на то, чтобы убедить клиентов в необходимости изменений, используя различные инструменты: от убедительных аргументов и кейсов до расчётов ROI и методов работы с возражениями. Однако, как показывает исследование авторов книги «Эффект JOLT» Мэттью Диксона и Теда Маккенны, статус-кво — это лишь одна из причин срыва сделок. Более серьёзная проблема — нерешительность клиента.
 
Авторы приводят данные, согласно которым от 40 до 60% сделок ничем не заканчиваются — клиенты проходят весь процесс продаж, тратят время и ресурсы продавца, но в итоге не принимают решения. Это происходит даже тогда, когда клиент согласен, что текущее положение дел неудовлетворительно, и признаёт, что предложение продавца — лучшее решение. В таких случаях продавцы, следуя традиционным методам, пытаются снова убедить клиента в преимуществах своего предложения, усиливая страх упущенных возможностей. Однако такой подход не только не работает, но и усугубляет проблему.
 
Для преодоления нерешительности клиента требуется принципиально иной подход. Авторы предлагают метод JOLT, основанный на четырёх поведенческих стратегиях, которые используют лучшие продавцы для преодоления нерешительности.
 
Подробнее о стратегиях преодоления нерешительности клиентов читайте в нашем новом спринте

Пропускная способность мозга — всего 120 бит в секунду. Чтобы понимать речь одного человека, нужно 60 бит, поэтому мы физически не можем осознанно воспринимать несколько разговоров сразу.

Чтобы не перегружаться, мозг использует фильтр внимания — механизм, который решает, какую информацию пропустить в сознание. Он работает по двум ключевым принципам:
1. Изменения — мы замечаем любое отклонение от привычного. Если голос друга звучит непривычно, нас это настораживает, даже если мы не можем объяснить, почему. 2. Важность — среди шумного зала мы мгновенно реагируем на свое имя или знакомую тему разговора.

Причины рассеянности во многом связаны с ограниченной пропускной способностью мозга. Фильтры внимания формировались в условиях, отличных от современных, поэтому во многом устарели. Однако мы можем использовать внешние системы и специальные инструменты, которые призваны устранить дефекты нашего внимания, чтобы организовывать свою работу, мышление и жизнь в целом. 

Подробнее об этом читайте в нашем спринте

Продукты, создающие ценность: привычки непрерывного исследования

Существует разница между работой, проделанной для принятия решения о том, что создавать (открытие/discovery), и работой, проделанной для создания продукта (доставка/delivery). Многие компании переоценивают доставку и недооценивают открытие. Открытие – это не разовое мероприятие, а постоянная адаптация.

В книге «Привычки непрерывного исследования» Тереза Торрес рассказывает о структурированном подходе к созданию и улучшению продуктов. Для разработки продукта недостаточно внедрения новых фреймворков, инструментов и методологий. Командам необходимо развивать шесть установок.

Первая установка — ориентация на результат: команды должны фокусироваться на результате как на ценностном шаге вперед (outcome), а не как на простом завершении действия (output). Успех определяется той ценностью, какую продукты создают для клиентов и бизнеса. Ценность – это не новые функции, а влияние на жизнь клиентов и бизнес.

О других установках читайте в нашем спринте

Справедливость: как поступать правильно?

Представьте, что вы оказались перед сложной моральной дилеммой: стоит ли пожертвовать жизнью одного человека ради спасения многих? Или как определить, что справедливо в вопросах перераспределения богатства и социальных привилегий? Такие вопросы лежат в основе книги Майкла Сэндела «Справедливость: как поступать правильно?». Автор, опираясь на свой 30-летний опыт преподавания политической философии в Гарвардском университете, приглашает читателей к глубокому размышлению о природе справедливости и моральных решений в современном обществе.

📚Одно из самых важных утверждений Канта — мораль зависит не от результата поступка, а от мотива, с которым он был совершён. Он приводит пример честного лавочника: если продавец не обманывает покупателей только потому, что боится испортить репутацию, его поступок не имеет моральной ценности. Если же он честен, потому что это правильно, тогда его поступок действительно добродетелен. Кант даже утверждает, что если человек не испытывает любви к людям, но помогает им из чувства долга, то его поступок более ценен, чем если бы он просто действовал из симпатии. Настоящая мораль требует действовать правильно независимо от своих желаний.

📚Для того чтобы договор был справедливым, он должен быть заключён в условиях равенства. Однако в реальной жизни такого равенства нет: у кого-то больше денег, у кого-то больше власти, кто-то относится к привилегированному классу, а кто-то — к дискриминируемой группе. Если бы мы заключали общественный договор в таких условиях, более сильные группы просто навязали бы свои правила остальным. Джон Роулз предлагает мысленный эксперимент: представим, что мы выбираем принципы справедливости, не зная, кем окажемся в реальной жизни. Эта гипотетическая ситуация называется «завесой неведения».

📚В современных теориях справедливости акцент делается на нейтральности и универсальности. Однако согласно воззрениям Аристотеля, справедливость — это вопрос разделения благ согласно заслугам. Но как определить, кто чего заслуживает? Чтобы ответить на этот вопрос, Аристотель предложил телеологический подход: прежде чем решать, кому какое благо достаётся, необходимо понять цель самого блага. Например, чтобы решить, кто должен получать лучшие флейты, надо сначала определить, для чего предназначены флейты. А если мы обсуждаем, кто заслуживает политической власти, мы должны понять, для чего существует государство.

Разбираем идеи книги Майкла Сэндела в нашем новом спринте

Люди часто называют чушью все, что им не нравится, независимо от того, правда это или нет. Кроме того, чушь может быть смазкой для социальных взаимодействий: «Приятно было повидаться», «Тебе очень идет новая стрижка».

Философ Гарри Франкфурт описал чушь как то, что люди создают, когда пытаются произвести на других впечатление или убедить их, не заботясь о том, правда ли то, что они говорят. Чушью может быть школьное сочинение, которое вы написали о книге, не прочтя ее, или выступление основателя стартапа, рисующего картины светлого будущего перед потенциальным инвестором. В академической сфере тоже немало чуши, когда замысловатым языком прикрывается отсутствие оригинальных идей.

В книге «Полный бред! Скептицизм в мире больших данных» Карл Бергстром и Джевин Уэст показывают, что общим для этих видов чуши является то, что говорящий стремится убедить или произвести впечатление, а не рассказать об истинном положении дел. Человек, несущий чушь, стремится манипулировать слушателем с помощью риторики, лишних деталей, данных, примеров, цифр или графиков. Его задача — привести слушателя или читателя не к истине, а к нужным выводам или нужному восприятию. Авторы приводят цитату из письма Зигмунда Фрейда его невесте, в котором он подходящим образом проиллюстрировал, что значит нести чушь: «Я рассказал о своих открытиях в анатомии мозга, обо всех очень сложных вещах, которые публика, конечно, не понимала, но все, что имело значение, это то, что у них создалось впечатление, что я это понимаю».

Люди несут чушь, когда пытаются завоевать авторитет не с помощью своих достижений, а с помощью риторических приемов, показать свое мнение как неопровержимое, например, приведя цепочку цитат авторитетных ученых или используя специализированный жаргон. Такую чушь опровергнуть гораздо труднее, чем откровенную ложь.

В то же время со всеми этими проблемами вы можете разобраться, не углубляясь в детали, а используя логику и проверяя информацию на наличие искажений. Например, в интернет-СМИ вы встречаете статью, в которой говорится, что хозяева кошек зарабатывают больше хозяев собак. Вы не принимаете это странное утверждение на веру. Вы читаете об исследовании и понимаете, что оно не может считаться корректным, так как в выборку попали лишь жители Нью-Йорка — крупного города, в котором средний уровень жизни выше, чем в большинстве других городов, а условия жизни делают содержание собаки неудобным. Совершенно разумно сделать вывод, что это исследование — чушь. Если изначальные данные явно содержат ошибку, то вам не нужно овладевать статистическими методами, чтобы проверить расчеты. Вы уже знаете, что не можете доверять выводам.

При оценке информации на достоверность авторы советуют руководствоваться следующим принципом: «Экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств». Если доказательства громких заявлений не предъявляются, значит высока вероятность, что вы имеете дело с чушью.

Больше идей — в нашем спринте

Автор книги «Найди свою красную нить» Тамсен Уэбстер в течение нескольких лет была продюсером конференций TEDxCambridge и рассматривала заявки от желающих выступить. Согласно правилам участия, в начале заявки потенциальный спикер должен объяснить свою идею одним предложением. Но мечты большинства спикеров о выступлении на TEDx умирали именно на этом этапе, потому что они не могли кратко изложить суть своей идеи и не могли помочь организаторам понять, почему их идея достойна внимания. Причем среди потенциальных спикеров много известных ученых, предпринимателей, общественных деятелей. Неумение объяснить суть своей идеи и показать, почему она важна для аудитории, часто губит прекрасные задумки с большим потенциалом.

Есть универсальная форма для выражения идеи, которую воспринимают все люди. Эта форма — история, и она помогает вашей аудитории воспринимать вашу идею как свою собственную. Именно истории воздействуют на наше бессознательное и закрепляются там. Это язык, на котором говорит наша психика. С помощью историй мы осмысляем информацию о мире, идентифицируем персонажей и приписываем им мотивы.
Математик Блез Паскаль однажды сказал: «Людей обычно лучше убеждают доводы, пришедшие им в голову, чем доводы, пришедшие в голову другим». Люди не просто хотят получить ответ, им нужно самим пройти путь по лабиринту и открыть идею самостоятельно. В этом помогает метод «красной нити».

Работа над «красной нитью» заключается в создании понятной для вашей аудитории истории. Она состоит из пяти элементов, которые отвечают на все вопросы об идеях.
1. Постановка ЦЕЛИ — действие истории начинается, когда мы узнаем, что кто-то чего-то хочет.
2. Введение ПРОБЛЕМЫ. Она создает конфликт и напряжение, которые являются двигателем любого действия.
3. Открытие ИСТИНЫ, которая делает бездействие невозможным, поскольку ставит цель под угрозу. Это открытие заставляет человека сделать выбор.
4. Решение ИЗМЕНИТЬСЯ — оно возникает в результате открытия истины и определяет, будет ли финал счастливым или нет.
5. Превращение изменений в ДЕЙСТВИЯ — то, что человек делает, чтобы воплотить изменения.

Больше о том, как использовать метод «красной нити», читайте в нашем спринте

Какие личностные черты повышают уязвимость к стрессу?

Роберт Сапольски долгое время наблюдал за бабуинами в Серенгети, которые живут группами по 50-150 особей и которые так же, как и мы, являются социальными существами, а потому уязвимы для социальных стрессоров. Сапольски обнаружил, что индивидуальный для конкретного бабуина стиль совладания с социальным стрессом может предсказать его уязвимость перед стрессогенными заболеваниями. Исследования показали, что у самцов с высоким социальным статусом наблюдался низкий уровень гормонов стресса, они лучше справлялись с конфликтами и сложными социальными ситуациями. Они инициативны, первыми готовы за себя постоять, а если их постигла неудача или их «поколотил» более высокоранговый самец, они имеют возможность «отыграться» на случайно попавшемся нижестоящем самце. У низкоранговых самцов, которые не имели возможности выплеснуть свою ярость, уровень гормонов стресса был высоким, и они были более подвержены болезням, вызванным стрессами.
Однако был и другой тип самцов с низким уровнем гормонов стресса. Эти миролюбивые самцы не участвовали в соперничестве, большую часть времени они проводили за игрой с детенышами и грумингом самок, у которых не было течки, то есть сексуальный интерес исключался. Таким образом, самцы могли пойти двумя путями, чтобы снизить стресс: взбираться наверх, отыгрываясь на нижестоящих, или отгородиться от конкуренции и вести мирную жизнь среди самок и детенышей.

Физиологические и эмоциональные реакции разных людей в одной и той же ситуации, как и у обезьян, тоже могут существенно отличаться. Разная реакция на стрессоры, соответственно и разная уязвимость перед болезнями, связанными со стрессами, может объясняться личностными особенностями разных людей. Особенно подвержен воздействию стрессоров так называемый А-тип, у которого ярко выражен такой личностный фактор, как враждебность.

Сильное недружелюбие является ярко выраженным прогностическим фактором для ишемической болезни сердца, атеросклероза, инсульта, то есть болезней, которые могут быть в значительной степени обусловлены стрессом. Некоторые исследователи считают, что за недружелюбием в действительности скрывается ощущение дефицита времени, основа которого – чувства неуверенности и страха. Человек постоянно подгоняет себя и других и не может ни насладиться собственными достижениями, ни оценить по достоинству чужие.

Есть еще один тип людей, который крайне уязвим для болезней, связанных со стрессом. Причем эти люди могут называть себя вполне счастливыми и успешными, они уверенно заявляют, что не страдают ни от стресса, ни от депрессии, ни от тревожности, но исследования показывают, что их стрессовые реакции хронически активированы. Это так называемые репрессивные личности, которые с виду выглядят очень собранными, сосредоточенными, трудолюбивыми перфекционистами. Они любят порядок и основательность. Личностные тесты показывают их высокую склонность к социальному конформизму, они очень боятся неодобрения и неопределенности. Они сами не любят проявлять эмоции и не любят их проявлений у других.

В то же время в их крови столько же глюкокортикоидов, сколько у людей в глубокой депрессии, а также у них хронически активирована симпатическая нервная система. У них наблюдается повышенная активность в части лобной коры, которая участвует в подавлении импульсов. Но постоянный контроль требует немалого напряжения. Их собранность, трудоголизм, избегание сильных эмоций и попытки создать упорядоченный мир без стрессов играют с ними злую шутку – организм реагирует так, будто они находятся в постоянном стрессе.

Больше идей — в нашем спринте

«Мозгоправы: нерассказанная история психиатрии»

Психиатрия долгое время имела сомнительную репутацию. Жёсткие методы, тёмные больницы, пациенты в цепях — всё это сформировало образ науки, балансирующей на грани шарлатанства и жестокости. Однако её эволюция была столь же драматичной, как и судьбы тех, кого она спасала.
Джеффри Либерман, доктор медицины и бывший президент Американской психиатрической ассоциации, в книге «Мозгоправы» рассказывает историю психиатрии — от догадок и мистики до доказательной науки, способной возвращать людей к жизни.

Одной из пациенток Либермана была 22-летняя студентка Йельского университета, Елена. Талантливая, перспективная, с большими планами. Однако на втором курсе её поведение резко изменилось: она стала замкнутой, начала увлекаться каббалой и странными духовными практиками. Её успеваемость упала, и она начала обвинять других студентов в кражах и преследовании. Родители, обеспокоенные её состоянием, обращались к тренерам личностного роста, репетиторам, натуропатам, гипнотизёрам, психотерапевтам, которые предлагали немедицинские методы лечения. Однако ни один из этих подходов не помог. Всё дошло до критической точки, когда Елена в состоянии помутнения сознания ушла с незнакомцем в его жилище.

Это заставило родителей обратиться к психиатру. Либерман диагностировал шизофрению — тяжёлое заболевание, которое без лечения может привести к необратимым изменениям в мозге. Однако признать диагноз оказалось сложнее, чем его поставить.
Родители сопротивлялись, надеясь, что всё можно исправить силой воли. Но шизофрения — не вопрос мотивации. Госпитализация и комплексное лечение дали быстрый эффект: через три недели Елена вернулась к нормальной жизни. Однако родители, скептически относившиеся к психиатрии, вскоре прервали лечение. Это частая проблема: страх и предрассудки мешают многим получить необходимую помощь.

Либерман не обходит стороной тёмные страницы истории. В XX веке психиатрия действительно опиралась на спорные и порой жестокие методы. Однако за последние десятилетия произошёл колоссальный скачок: современные научные подходы позволяют эффективно лечить психические расстройства и помогать миллионам людей.
 
Есть три ключевых вопроса, которые на протяжении всей истории психиатрии пытались решить специалисты.
1. Где граница между нормой и болезнью? Психиатрия имеет дело с тонкой гранью между нормальным и патологическим поведением. Например, в случае Елены её увлечение духовными практиками могло бы быть просто частью её личности, если бы не сопровождалось бредовыми идеями и потерей связи с реальностью.
2. Что вызывает психические расстройства? На протяжении истории психиатрии существовали две основные точки зрения: одни считали, что причина психических заболеваний кроется в психике (например, в детских травмах или конфликтах), другие — что проблема в мозге (например, в химическом дисбалансе). Современная психиатрия признаёт, что оба подхода имеют право на существование: психические расстройства — это результат сложного взаимодействия биологических, психологических и социальных факторов.
3. Как лечить? Современная психиатрия опирается на доказательную медицину: медикаменты, психотерапию, реабилитацию. Но лечение возможно только тогда, когда люди готовы его принять.

Больше идей — в нашем новом спринте

Почему мы часто ошибаемся, когда ищем причины происходящего?

В книге «Решение проблемы неопределенности» Джон Дженнингс рассказывает о ментальных моделях, позволяющих принимать лучшие инвестиционные решения. Ментальные модели — это структурированные рамки, которые помогают ориентироваться в неопределенности и не реагировать на рыночный шум. 

Человеческий мозг устроен так, что мы не любим неопределённость. Нам хочется видеть мир предсказуемым, а события — логичными и поддающимися объяснению. Именно поэтому так привлекательны теории заговора: они дают ощущение контроля. Но не только приверженцы конспирологии попадают в ловушку ложных причинно-следственных связей. Один из самых известных примеров — эффект Хоторна. В 1920–1930-х годах профессор Гарварда Элтон Мэйо проводил исследования на фабрике Hawthorne Works. Он менял условия труда (освещение, перерывы, порядок на рабочих местах) и видел рост производительности. Однако она также повышалась, когда условия возвращались к прежним! Оказалось, что работники лучше работали просто из-за самого факта наблюдения за ними.

📚 Корреляция — не значит причинность
Иногда нам кажется, что две взаимосвязанные вещи имеют причинную связь, но это не так. Например, доходность S&P 500 коррелирует с производством сливочного масла в Бангладеш.
В медицине, чтобы доказать, что одно явление вызывает другое, используют рандомизированные клинические испытания. Но в экономике, инвестициях и других сложных сферах столько переменных, что установить истинную причинность крайне сложно. Именно поэтому важно избегать упрощённых интерпретаций.

📚 Регрессия к среднему — ещё один эффект, который обманывает нашу способность обнаруживать тенденции. Это статистический феномен, который объясняет, как за экстремальными показателями естественным образом следуют более типичные. Его можно наблюдать в различных контекстах. Например, у высоких родителей в среднем рождаются более низкие дети, а результаты спортсменов ухудшаются после пиковых достижений. В контексте инвестирования непонимание регрессии к среднему может привести к дорогостоящим ошибкам. Инвесторы часто гонятся за высокоэффективными фондами или активами, полагая, что они и дальше будут демонстрировать высокие результаты. Исследования, проведенные Йельской школой менеджмента и газетой The Wall Street Journal, показали, что высокие результаты деятельности фондов в прошлом не позволяют достоверно предсказать их успех в будущем.

📚 Осторожнее с маленькими выборками!
Чем меньше размер выборки, тем больше изменчивость данных. Например, среди сельских округов можно найти как самые высокие, так и самые низкие показатели заболеваемости раком почки. Почему? Просто потому, что там меньше людей, и статистика более вариативна. Поэтому, анализируя данные, важно учитывать их масштаб.

📚 Почему невероятное — не такое уж невероятное?
Допустим, вы приехали в отпуск в другой город и случайно встретили там своего соседа. Кажется невероятным совпадением? На самом деле — нет. По Закону чудес Литтлвуда, каждый человек сталкивается с чем-то «один на миллион» примерно раз в месяц. Мы просто не замечаем все обычные события, зато выделяем «чудеса». Этот эффект важен и в финансах. Например, крахи рынков или стихийные бедствия кажутся редкими, но на самом деле они происходят регулярно. Поэтому разумная стратегия — готовиться к неожиданностям: диверсифицировать инвестиции, учитывать риски, создавать финансовую подушку безопасности.

Больше идей — в нашем спринте

На протяжении веков записные книжки были верными спутниками великих умов, помогая им разрабатывать теории, создавать произведения искусства и фиксировать важные события. Однако их ценность не ограничивается прошлым — в современном мире, полном цифровых устройств и мгновенной информации, они остаются мощным инструментом для мышления, обучения и креативного самовыражения. В книге «Блокнот: история мышления на бумаге» Роланд Аллен показывает, что записная книжка — это не просто способ сохранить информацию, а активный инструмент работы с идеями. Ведение записей вручную способствует лучшему усвоению знаний, активизирует память и помогает структурировать мысли. Хотя современные технологии предлагают бесчисленные альтернативы бумаге — от облачных сервисов до приложений для заметок — записные книжки продолжают играть важную роль в жизни людей, особенно в творческих и интеллектуальных профессиях.

Больше об истории мышления на бумаге рассказываем в нашем новом спринте

Красота — это не субъективное мнение, а биологический расчёт

Наши органы чувств — это инструмент выживания. Мы доверяем им, потому что они помогают нам не падать с лестницы, не попадать под машину и не есть испорченную пищу. Однако, вопреки распространённому убеждению, наши органы чувств ничего не говорят нам о том, что представляет собой объективная реальность. В книге «Дело против реальности» Дональд Хоффман объясняет, что наше восприятие — лишь интерфейс, созданный эволюцией, чтобы обеспечить наше выживание.

Возьмем красоту. Что делает одно лицо более привлекательным, чем другое? Почему мы считаем кого-то красивым? Философ Дэвид Юм в 1757 году утверждал, что «красота в глазах смотрящего», но теория эволюции Чарльза Дарвина предлагает другой ответ: красота — это сигнал приспособленности.

С эволюционной точки зрения красота — это отражение биологической пользы: привлекательные черты говорят о здоровье, молодости и способности произвести здоровое потомство. Мы оцениваем эти качества мгновенно, бессознательно анализируя сотни факторов. Каждый раз, когда мы смотрим в чьи-то глаза или изучаем лицо, наш мозг автоматически делает сложные вычисления — оценивает, насколько этот человек потенциально пригоден для продолжения рода.
Но если красота — это биологический расчёт, можно ли его обмануть? Можно. Природа и эволюция ведут войну сигналов — искренних и фальшивых.

Ошибки восприятия красоты встречаются в природе довольно часто. Жуки-златки, например, предпочитают блестящих коричневых самок. Когда в Австралии появились пивные бутылки такого же цвета и фактуры, самцы начали массово бросать настоящих самок ради спаривания с бутылками. Лоси совершают ту же ошибку: их привлекают статуи с рогами, и они могут часами пытаться совокупиться с металлическими фигурами. Люди тоже не исключение. Виртуальные аватары, идеализированные образы в искусстве — всё это эксплуатирует нашу врождённую тягу к эволюционно значимым признакам.

Мы думаем, что красота — это что-то эфемерное и субъективное, но на самом деле она подчиняется эволюционным алгоритмам. Наш мозг оценивает сотни параметров, в том числе симметрию лица, пропорции тела, черты, связанные с молодостью (гладкость кожи, большие глаза), черты, связанные с половыми гормонами (ширина челюсти у мужчин, полнота губ у женщин). Например, лимбальные кольца — тёмные ободки вокруг радужки глаза — более выражены у молодых и здоровых людей. Эксперименты показали, что люди находят лица с чёткими лимбальными кольцами более привлекательными, даже если изображения перевернуть вверх ногами. Это бессознательный сигнал молодости и здоровья.
Глаза играют ключевую роль в восприятии красоты. Мужчины предпочитают женщин с расширенными зрачками (признак заинтересованности), а женщины — мужчин с небольшими зрачками (признак сдержанности и надёжности).

Люди тоже научились манипулировать восприятием. Косметика, пластическая хирургия, одежда, постановка света в фотографиях — всё это способы искусственно усилить привлекательные сигналы. Эти уловки работают, потому что наш мозг не анализирует причины красоты — он просто реагирует на неё.

Больше о том, как нас обманывают чувства, читайте в нашем спринте

Река vs. Деревня

Нейт Сильвер — известный прогнозист, статистик, игрок в покер с высокими ставками. По роду своей деятельности он постоянно сталкивался с риском и глубоко погрузился в изучение его природы. Эта тема уже затрагивалась в его книге «Сигнал и шум» (2012).
Игра с риском может быть опасной, но если ставкой является большой выигрыш, игра стоит свеч. Поэтому необходимо оценивать не только наиболее вероятные последствия, но и возможные выгоды от маловероятных событий. Играя наверняка, без риска, невозможно сорвать большой куш. Об этом хорошо знают венчурные капиталисты, криптотрейдеры, статистики и игроки в покер. Однако они не рискуют вслепую, а тщательно просчитывают риски и выгоды любого дела и, тщательно все взвесив, идут ва-банк. Таких людей Сильвер называет людьми Реки или риверцами. Река — это метафорическая экосистема для тех, кто умеет просчитывать риски. Не все они богаты и знамениты, но среди риверцев намного больше успешных людей по сравнению с остальной частью населения. У них есть рациональное понимание риска и умение просчитывать вероятности. Как игроки в покер, они понимают, когда нужно делать большие ставки, а когда сбрасывать карты. Среди них много гиков и либертарианцев.

Реке противопоставляется другая экосистема, которую Сильвер называет Деревней. В ней обитают политики, регуляторы, ученые и представители СМИ. Они руководствуются не расчетом, а эмоциями и предчувствиями, и в основном являются сторонниками левоцентристской политики. Деревенские совершенно не склонны к риску и чересчур невротичны.

Конфликт между этими мирами — основа многих современных экономических и социальных процессов. Подробнее — в нашем спринте

Существует множество тем, вызывающих ожесточенные споры — вопросы морали, религии, политики, науки, истории. В последнее время заметна тенденция поляризации мнений. Оппонентам приписываются зловещие черты, их дегуманизируют, ведь гораздо проще не соглашаться с тем, кто кажется исчадием ада, беспросветным глупцом или недочеловеком.

В книге «Как вести невозможные беседы» (на русском языке книга издавалась под названием «Искусство продуктивного холивара») Питер Богоссян и Джеймс Линдси рассказывают о приемах, которые помогают убеждать других людей и вести конструктивный диалог, даже если у оппонента противоположные взгляды. Так, в сложных разговорах они предлагают сосредоточиться не на своих доводах, а на эпистемологии, то есть на мыслительном процессе вашего оппонента

Эпистемология изучает само знание: как оно возникает, формируется, развивается, чем логически обоснованные суждения отличаются от обычных мнений. Благодаря эпистемологии человек может поставить под сомнение свои или чужие убеждения, выяснить, каким образом люди приходят к тем или иным выводам.
Распространенная ошибка, в которую попадают практически все спорщики — фокусирование на том, что знают их собеседники. Они сразу бросают вызов убеждениям оппонента, а взамен получают лишь ожесточенное сопротивление. Наверняка у оппонента уже есть заготовленные ответы, «тезисы для разговора», которыми он автоматически реагирует на критику его позиции в лоб и на типичные аргументы своих идеологических противников.
Гораздо более продуктивная для целей обмена мнениями позиция — фокусирование на самом мыслительном процессе оппонента, на том, как сформировались его убеждения и как он приобрел свои знания. В этом случае вторая сторона не будет защищаться и отвечать заготовленными фразами, а у вас появится шанс проанализировать ее рассуждения и найти в них пробелы.

Больше о приемах для трудных разговоров читайте в нашем спринте