ВПК выдыхается: экономика теряет промышленные драйверы роста
ВПК и связанная с ним обрабатывающая промышленность перестают быть локомотивом роста. По данным ЦМАКП и опросов Банка России, в III квартале загрузка производственных мощностей снижается фронтально по всей экономике и опустилась до 78% с устранённой сезонностью. Это означает, что проблема перегрузки мощностей снята, а экономика перешла в зону недоиспользования капитала.
В добыче полезных ископаемых загрузка упала до минимальных значений с начала 2019 года — на фоне санкций и ограничений ОПЕК+. В обрабатывающей промышленности показатель снизился примерно до 70%, что указывает на исчерпание эффекта военного и квазивоенного спроса как источника роста.
Фактически единственным оставшимся драйвером остаётся рост реальных доходов и потребления. Однако этот ресурс инерционный: при охлаждении бюджетных стимулов и стабилизации зарплат уже в 2026 году рост доходов, а вместе с ним и потребления, с высокой вероятностью прекратится, усиливая риски стагнации.
ВПК и связанная с ним обрабатывающая промышленность перестают быть локомотивом роста. По данным ЦМАКП и опросов Банка России, в III квартале загрузка производственных мощностей снижается фронтально по всей экономике и опустилась до 78% с устранённой сезонностью. Это означает, что проблема перегрузки мощностей снята, а экономика перешла в зону недоиспользования капитала.
В добыче полезных ископаемых загрузка упала до минимальных значений с начала 2019 года — на фоне санкций и ограничений ОПЕК+. В обрабатывающей промышленности показатель снизился примерно до 70%, что указывает на исчерпание эффекта военного и квазивоенного спроса как источника роста.
Фактически единственным оставшимся драйвером остаётся рост реальных доходов и потребления. Однако этот ресурс инерционный: при охлаждении бюджетных стимулов и стабилизации зарплат уже в 2026 году рост доходов, а вместе с ним и потребления, с высокой вероятностью прекратится, усиливая риски стагнации.
Пентагон смягчает риторику в адрес Китая на фоне роста его военной мощи
Пентагон в ежегодном докладе фиксирует «масштабное» наращивание военной мощи Китая, одновременно заметно смягчая тон в оценке угрозы национальной безопасности США. Если ещё год назад Пекин назывался фактором, «определяющим темпы развития» американской армии, то теперь его военный рост представлен как логичное следствие экономического усиления страны.
В ядерной сфере отмечается меньшее число новых образцов вооружений, однако программа КНР продолжает расширяться. Акцент делается на боеголовках малой мощности и возможностях раннего ответного удара. Цель прежняя — к концу десятилетия довести арсенал до примерно 1000 боеголовок, что принципиально меняет стратегический баланс.
Отдельный блок доклада посвящён развитию китайских военных программ в области ИИ, биотехнологий, квантовых разработок и полупроводников. Несмотря на экспортные ограничения США, сети нелегального импорта, по оценке Пентагона, позволили компаниям вроде Huawei и DeepSeek получать американские чипы для проектов с потенциальным военным применением.
При этом более примирительная риторика не отменяет ключевых рисков: стремление Пекина установить контроль над Тайванем и наращивание ракетных войск, которые всё ближе подходят к возможностям США. В документе подчёркивается, что администрация Дональда Трампа рассчитывает выстроить с Китаем «стабильные и уважительные» отношения, но делает это, держа в поле зрения растущие военные амбиции Пекина.
Пентагон в ежегодном докладе фиксирует «масштабное» наращивание военной мощи Китая, одновременно заметно смягчая тон в оценке угрозы национальной безопасности США. Если ещё год назад Пекин назывался фактором, «определяющим темпы развития» американской армии, то теперь его военный рост представлен как логичное следствие экономического усиления страны.
В ядерной сфере отмечается меньшее число новых образцов вооружений, однако программа КНР продолжает расширяться. Акцент делается на боеголовках малой мощности и возможностях раннего ответного удара. Цель прежняя — к концу десятилетия довести арсенал до примерно 1000 боеголовок, что принципиально меняет стратегический баланс.
Отдельный блок доклада посвящён развитию китайских военных программ в области ИИ, биотехнологий, квантовых разработок и полупроводников. Несмотря на экспортные ограничения США, сети нелегального импорта, по оценке Пентагона, позволили компаниям вроде Huawei и DeepSeek получать американские чипы для проектов с потенциальным военным применением.
При этом более примирительная риторика не отменяет ключевых рисков: стремление Пекина установить контроль над Тайванем и наращивание ракетных войск, которые всё ближе подходят к возможностям США. В документе подчёркивается, что администрация Дональда Трампа рассчитывает выстроить с Китаем «стабильные и уважительные» отношения, но делает это, держа в поле зрения растущие военные амбиции Пекина.
Индия на протяжении последних лет последовательно выстраивает прагматичную линию на расширение военно-политических и экономических связей с Россией, исходя прежде всего из собственных интересов безопасности. Закупка передовых российских вооружений, включая одни из наиболее эффективных в мире систем ПВО и ПРО для стратегической обороны, логично вписывается в эту доктрину. Для Нью-Дели это не вопрос идеологии, а вопрос выживания в условиях растущего давления со стороны Китая и нестабильного регионального баланса.
Однако на практике эта линия постоянно натыкается на внешнее противодействие. Политическое давление, санкционные угрозы, ограничения на расчёты и попытки навязать «правильный выбор партнёра» системно тормозят развитие индийско-российского сотрудничества. Критика сопровождает практически каждую крупную сделку, как со стороны Запада, так и в не меньшей, но часто завуалированной форме со стороны Китая,
независимо от её оборонительного характера и стратегической необходимости для самой Индии.
В результате формируется парадоксальная ситуация. Индия заинтересована в доступе к критически важным технологиям и системам, Россия готова их поставлять, но финансовые, политические и дипломатические барьеры превращают сотрудничество в сложный и нестабильный процесс. Это давление не отменяет взаимной заинтересованности сторон, но вынуждает Нью-Дели действовать осторожно, затягивая решения и диверсифицируя партнёров, даже там, где российские предложения объективно остаются одними из наиболее эффективных.
Однако на практике эта линия постоянно натыкается на внешнее противодействие. Политическое давление, санкционные угрозы, ограничения на расчёты и попытки навязать «правильный выбор партнёра» системно тормозят развитие индийско-российского сотрудничества. Критика сопровождает практически каждую крупную сделку, как со стороны Запада, так и в не меньшей, но часто завуалированной форме со стороны Китая,
независимо от её оборонительного характера и стратегической необходимости для самой Индии.
В результате формируется парадоксальная ситуация. Индия заинтересована в доступе к критически важным технологиям и системам, Россия готова их поставлять, но финансовые, политические и дипломатические барьеры превращают сотрудничество в сложный и нестабильный процесс. Это давление не отменяет взаимной заинтересованности сторон, но вынуждает Нью-Дели действовать осторожно, затягивая решения и диверсифицируя партнёров, даже там, где российские предложения объективно остаются одними из наиболее эффективных.
YouTube
Why Russia’s S-400 Has Hidden Weaknesses Exposed by Modern Warfare | WION Podcast
In this episode, we uncover why Russia’s powerful S-400 air-defence system, often portrayed as nearly unbeatable, still faces silent battlefield limits that rarely make headlines. We explore how radar blind spots, terrain masking and saturation attacks weaken…
Провал года: продовольственный разворот России
Россия в 2025 году впервые за несколько лет оказалась в ситуации, когда импорт продовольствия превысил экспорт. Формальный статус нетто-экспортёра, которого страна добилась в 2020 году и удерживала на протяжении пяти лет, был утрачен на фоне резкого падения аграрного экспорта — прежде всего зернового. Для официальной статистики это выглядит как шаг назад, для отрасли — как симптом более глубоких процессов.
Речь, впрочем, идёт не о продовольственной катастрофе и не о дефиците. Внутреннее снабжение остаётся устойчивым, а импорт в значительной степени закрывает ниши, которые отечественный АПК либо не развивает, либо считает экономически нецелесообразными. Проблема в другом: прежняя модель, основанная на массовом экспорте сырья с минимальной переработкой, всё хуже работает в условиях логистических ограничений, ценовой волатильности и конкуренции на мировых рынках.
Фактически 2025 год стал точкой, в которой наглядно проявился предел «зерновой сверхдержавы». Экспортировать тонны сырья становится всё менее выгодно, тогда как поставки переработанной продукции с высокой добавленной стоимостью требуют иных инвестиций, технологий и управленческих решений. Если этот сдвиг будет осознан и поддержан, нынешняя потеря статуса может оказаться не провалом, а началом болезненной, но необходимой трансформации.
Россия в 2025 году впервые за несколько лет оказалась в ситуации, когда импорт продовольствия превысил экспорт. Формальный статус нетто-экспортёра, которого страна добилась в 2020 году и удерживала на протяжении пяти лет, был утрачен на фоне резкого падения аграрного экспорта — прежде всего зернового. Для официальной статистики это выглядит как шаг назад, для отрасли — как симптом более глубоких процессов.
Речь, впрочем, идёт не о продовольственной катастрофе и не о дефиците. Внутреннее снабжение остаётся устойчивым, а импорт в значительной степени закрывает ниши, которые отечественный АПК либо не развивает, либо считает экономически нецелесообразными. Проблема в другом: прежняя модель, основанная на массовом экспорте сырья с минимальной переработкой, всё хуже работает в условиях логистических ограничений, ценовой волатильности и конкуренции на мировых рынках.
Фактически 2025 год стал точкой, в которой наглядно проявился предел «зерновой сверхдержавы». Экспортировать тонны сырья становится всё менее выгодно, тогда как поставки переработанной продукции с высокой добавленной стоимостью требуют иных инвестиций, технологий и управленческих решений. Если этот сдвиг будет осознан и поддержан, нынешняя потеря статуса может оказаться не провалом, а началом болезненной, но необходимой трансформации.
Чёрный список подарков: россияне голосуют против «пылесборников»
Новогодняя традиция дарить «что-нибудь символическое» всё чаще вызывает раздражение. Согласно опросу, 74% россиян не хотят получать на Новый год сувениры, магнитики и прочие безделушки. Иными словами, массовый сегмент подарков, который десятилетиями кормил торговые сети и корпоративные бюджеты, стремительно теряет социальную легитимность.
Особенно показателен рост усталости от навязанных смыслов. Половина респондентов прямо отвергает эзотерические атрибуты — от «денежных жаб» до амулетов и свечей «на удачу». Для значительной части общества это больше не выглядит ни забавно, ни утешительно, а воспринимается как чуждая и лишняя символика. Ещё 39% раздражают фигурки, мягкие игрушки и прочие предметы, которые не несут функции и лишь занимают пространство.
На этом фоне выбор «идеального подарка» выглядит предельно прагматично. 70% опрошенных назвали лучшим вариантом подарочные сертификаты. Фактически речь идёт о запросе на свободу выбора и уважение к личным предпочтениям, а не на демонстративный жест. Новый год всё меньше про ритуал обмена вещами и всё больше — про рациональность, контроль над бытом и отказ от накопления лишнего. Это маркер не только потребительского, но и культурного сдвига.
Новогодняя традиция дарить «что-нибудь символическое» всё чаще вызывает раздражение. Согласно опросу, 74% россиян не хотят получать на Новый год сувениры, магнитики и прочие безделушки. Иными словами, массовый сегмент подарков, который десятилетиями кормил торговые сети и корпоративные бюджеты, стремительно теряет социальную легитимность.
Особенно показателен рост усталости от навязанных смыслов. Половина респондентов прямо отвергает эзотерические атрибуты — от «денежных жаб» до амулетов и свечей «на удачу». Для значительной части общества это больше не выглядит ни забавно, ни утешительно, а воспринимается как чуждая и лишняя символика. Ещё 39% раздражают фигурки, мягкие игрушки и прочие предметы, которые не несут функции и лишь занимают пространство.
На этом фоне выбор «идеального подарка» выглядит предельно прагматично. 70% опрошенных назвали лучшим вариантом подарочные сертификаты. Фактически речь идёт о запросе на свободу выбора и уважение к личным предпочтениям, а не на демонстративный жест. Новый год всё меньше про ритуал обмена вещами и всё больше — про рациональность, контроль над бытом и отказ от накопления лишнего. Это маркер не только потребительского, но и культурного сдвига.
«Неустойчивость» как норма: что на самом деле происходит с экономикой РФ
Аналитики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) фиксируют «неустойчивый рост» российской экономики. Однако в логике текущей государственной политики это выглядит не сбоем, а ожидаемым результатом. Макроэкономическая картина отражает последствия предельно жёсткой концентрации ресурсов на развитии приоритетного сектора, финансируемого через бюджет и специальные механизмы.
Рост промышленности в октябре на 3,0% подтверждает эту модель: около двух третей прироста обеспечили отрасли, связанные с металлоизделиями, транспортными средствами и авиацией. Одновременно стагнация за пределами приоритетного сектора выглядит не провалом, а закономерным эффектом перераспределения капитала, кадров и управленческого внимания в пользу правительственного заказа.
Снижение инвестиций в основной капитал в гражданских отраслях на 1,7% в третьем квартале, кризис рентабельности и рекордная долговая нагрузка бизнеса — прямое следствие селективной политики. Жёсткая денежно-кредитная политика ограничивает «распыление» ресурсов, одновременно защищая и подпитывая приоритетный сектор. Даже укрепление рубля в этой схеме работает на снижение издержек импорта критически важных компонентов.
В результате финансово-инвестиционный ландшафт сознательно перекошен. Перегрев, давление на потребительский сектор и рост долгов — управляемые риски мобилизационной модели. Экономика демонстрирует не устойчивость в классическом смысле, а способность быстро концентрироваться под заданную цель — и именно это сегодня считается её главным достижением.
Аналитики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) фиксируют «неустойчивый рост» российской экономики. Однако в логике текущей государственной политики это выглядит не сбоем, а ожидаемым результатом. Макроэкономическая картина отражает последствия предельно жёсткой концентрации ресурсов на развитии приоритетного сектора, финансируемого через бюджет и специальные механизмы.
Рост промышленности в октябре на 3,0% подтверждает эту модель: около двух третей прироста обеспечили отрасли, связанные с металлоизделиями, транспортными средствами и авиацией. Одновременно стагнация за пределами приоритетного сектора выглядит не провалом, а закономерным эффектом перераспределения капитала, кадров и управленческого внимания в пользу правительственного заказа.
Снижение инвестиций в основной капитал в гражданских отраслях на 1,7% в третьем квартале, кризис рентабельности и рекордная долговая нагрузка бизнеса — прямое следствие селективной политики. Жёсткая денежно-кредитная политика ограничивает «распыление» ресурсов, одновременно защищая и подпитывая приоритетный сектор. Даже укрепление рубля в этой схеме работает на снижение издержек импорта критически важных компонентов.
В результате финансово-инвестиционный ландшафт сознательно перекошен. Перегрев, давление на потребительский сектор и рост долгов — управляемые риски мобилизационной модели. Экономика демонстрирует не устойчивость в классическом смысле, а способность быстро концентрироваться под заданную цель — и именно это сегодня считается её главным достижением.
Бессрочный контракт: как отсутствие демобилизации подрывает лояльность Z-сообщества
К концу 2025 года отсутствие чётких сроков службы в зоне СВО перестало быть «либеральной темой» и превратилось в центральный нерв внутренней критики. Если раньше требования ротации клеймили как «вражеские вбросы», то теперь они открыто звучат от наиболее боеспособных и лояльных власти групп.
Система перешла в режим «вход есть, выхода нет». Формальный рост числа контрактников в отчётах маскирует структурный дефект: отсутствие юридически закреплённого механизма увольнения. Люди, призванные как временная мера, оказались в ситуации бессрочной эксплуатации, что постепенно превращает поддержку в глухое раздражение.
Голос «своих»: разрыв патриотического консенсуса
Государство разрушает доверие тех, кто составляет его главную опору. Индикатором кризиса стали заявления ресурсов вроде ДШРГ «Русич», чья риторика фиксирует глубокий раскол в восприятии войны:
1. Кризис добровольности. Контракты на 3–6 месяцев, подписанные в начале конфликта, фактически длятся годами. Невозможность легального увольнения лишает службу элемента договора, превращая её в форму принуждения.
2. Статусная манипуляция. Массовое давление на мобилизованных с целью перевода их в «контрактники» под административным нажимом обнуляет добровольную мотивацию. Служба перестаёт восприниматься как профессиональный выбор и становится «билетом в один конец».
3. Социальное лицемерие. Лозунги о «новой элите» диссонируют с отсутствием детей чиновников и депутатов в окопах. Образ «справедливой войны» разбивается о кастовое распределение рисков.
Статистика против фронтовой реальности
Рекорды по набору добровольцев в 2025 году не привели к облегчению нагрузки на фронте. Официальные отчёты о «миллионах желающих» плохо сочетаются с тем, что ветеранов 2022 года не отпускают домой. Внутри армии это рождает подозрение: удержание старых кадров любой ценой — единственный способ избежать нового этапа открытой мобилизации.
Лояльная аудитория больше не реагирует на лозунги — она требует правил. Отсутствие прозрачных сроков службы вымывает из войск наиболее мотивированные кадры. Происходит «выгорание» лояльности: потенциальные добровольцы отказываются от контрактов, видя в них не социальный лифт, а бессрочную кабалу.
Вероятные сценарии и риски
Если в 2026 году власть не предложит внятного механизма ротации, система столкнётся с тремя критическими рисками:
• «Тихий саботаж» — рост апатии и падение боевой эффективности внутри подразделений из-за отсутствия горизонта планирования жизни.
• Радикализация патриотов — Z-сообщество начнёт воспринимать власть не как союзника, а как эксплуататора, прикрывающего управленческие провалы идеологией.
• Эрозия доверия — окончательное превращение службы в «пожизненную повинность» сделает невозможным создание профессиональной армии на добровольной основе в будущем.
Игнорирование запроса на демобилизацию превратилось в фактор, разъедающий систему изнутри. Принуждение имеет предел эффективности. Без введения понятных механизмов выхода государство продолжит терять поддержку в самой лояльной среде, подрывая основы собственной устойчивости.
К концу 2025 года отсутствие чётких сроков службы в зоне СВО перестало быть «либеральной темой» и превратилось в центральный нерв внутренней критики. Если раньше требования ротации клеймили как «вражеские вбросы», то теперь они открыто звучат от наиболее боеспособных и лояльных власти групп.
Система перешла в режим «вход есть, выхода нет». Формальный рост числа контрактников в отчётах маскирует структурный дефект: отсутствие юридически закреплённого механизма увольнения. Люди, призванные как временная мера, оказались в ситуации бессрочной эксплуатации, что постепенно превращает поддержку в глухое раздражение.
Голос «своих»: разрыв патриотического консенсуса
Государство разрушает доверие тех, кто составляет его главную опору. Индикатором кризиса стали заявления ресурсов вроде ДШРГ «Русич», чья риторика фиксирует глубокий раскол в восприятии войны:
1. Кризис добровольности. Контракты на 3–6 месяцев, подписанные в начале конфликта, фактически длятся годами. Невозможность легального увольнения лишает службу элемента договора, превращая её в форму принуждения.
2. Статусная манипуляция. Массовое давление на мобилизованных с целью перевода их в «контрактники» под административным нажимом обнуляет добровольную мотивацию. Служба перестаёт восприниматься как профессиональный выбор и становится «билетом в один конец».
3. Социальное лицемерие. Лозунги о «новой элите» диссонируют с отсутствием детей чиновников и депутатов в окопах. Образ «справедливой войны» разбивается о кастовое распределение рисков.
Статистика против фронтовой реальности
Рекорды по набору добровольцев в 2025 году не привели к облегчению нагрузки на фронте. Официальные отчёты о «миллионах желающих» плохо сочетаются с тем, что ветеранов 2022 года не отпускают домой. Внутри армии это рождает подозрение: удержание старых кадров любой ценой — единственный способ избежать нового этапа открытой мобилизации.
Лояльная аудитория больше не реагирует на лозунги — она требует правил. Отсутствие прозрачных сроков службы вымывает из войск наиболее мотивированные кадры. Происходит «выгорание» лояльности: потенциальные добровольцы отказываются от контрактов, видя в них не социальный лифт, а бессрочную кабалу.
Вероятные сценарии и риски
Если в 2026 году власть не предложит внятного механизма ротации, система столкнётся с тремя критическими рисками:
• «Тихий саботаж» — рост апатии и падение боевой эффективности внутри подразделений из-за отсутствия горизонта планирования жизни.
• Радикализация патриотов — Z-сообщество начнёт воспринимать власть не как союзника, а как эксплуататора, прикрывающего управленческие провалы идеологией.
• Эрозия доверия — окончательное превращение службы в «пожизненную повинность» сделает невозможным создание профессиональной армии на добровольной основе в будущем.
Игнорирование запроса на демобилизацию превратилось в фактор, разъедающий систему изнутри. Принуждение имеет предел эффективности. Без введения понятных механизмов выхода государство продолжит терять поддержку в самой лояльной среде, подрывая основы собственной устойчивости.
«Карта Родина»: цифровая привязка к стране для соотечественников за рубежом
В России готовят запуск цифрового сервиса «Карта Родина», который должен упростить доступ к государственным услугам для соотечественников, проживающих за границей. Проект предполагает интеграцию с порталом «Госуслуги» и расширение географии работы без необходимости использовать VPN. Формально сервис ориентирован не только на граждан России, но и на иностранцев, рассматривающих переезд в РФ.
По замыслу разработчиков, «Карта Родина» станет единым цифровым окном — с возможностью дистанционного взаимодействия с российскими ведомствами, оформления документов и получения базовых сервисов. Это выглядит как попытка выстроить устойчивый канал связи с диаспорой в условиях, когда привычные механизмы консульской поддержки во многих странах работают с перебоями или ограничениями.
Параллельно в Госдуме обсуждается идея введения отдельной «карты российского соотечественника». Если инициативы будут синхронизированы, речь может идти уже не просто о сервисе, а о формировании новой цифровой идентичности — с упором на лояльность, административную доступность и управляемость контактов с зарубежной аудиторией.
Пока проект подаётся как удобный инструмент, однако его дальнейшая конфигурация будет зависеть от наполнения: станет ли он сервисом поддержки или элементом более жёсткой системы учёта и вовлечения.
В России готовят запуск цифрового сервиса «Карта Родина», который должен упростить доступ к государственным услугам для соотечественников, проживающих за границей. Проект предполагает интеграцию с порталом «Госуслуги» и расширение географии работы без необходимости использовать VPN. Формально сервис ориентирован не только на граждан России, но и на иностранцев, рассматривающих переезд в РФ.
По замыслу разработчиков, «Карта Родина» станет единым цифровым окном — с возможностью дистанционного взаимодействия с российскими ведомствами, оформления документов и получения базовых сервисов. Это выглядит как попытка выстроить устойчивый канал связи с диаспорой в условиях, когда привычные механизмы консульской поддержки во многих странах работают с перебоями или ограничениями.
Параллельно в Госдуме обсуждается идея введения отдельной «карты российского соотечественника». Если инициативы будут синхронизированы, речь может идти уже не просто о сервисе, а о формировании новой цифровой идентичности — с упором на лояльность, административную доступность и управляемость контактов с зарубежной аудиторией.
Пока проект подаётся как удобный инструмент, однако его дальнейшая конфигурация будет зависеть от наполнения: станет ли он сервисом поддержки или элементом более жёсткой системы учёта и вовлечения.
Рекордная финансовая подушка: международные резервы России обновили максимум
Международные резервы России достигли нового исторического максимума — $752,6 млрд. За неделю с 12 по 19 декабря их объём вырос на 1,6%, следует из данных Банк России.
Рост резервов обеспечен прежде всего переоценкой активов и притоком валютной выручки на фоне сохраняющегося профицита внешнеторговых операций. Существенную роль сыграли золотовалютные компоненты: высокая цена золота продолжает компенсировать ограничения на использование части резервов, замороженных в недружественных юрисдикциях.
Сам по себе рекордный уровень резервов — не индикатор «избыточного благополучия», а показатель накопленной финансовой подушки. Эти средства остаются ключевым инструментом макростабильности: они позволяют сглаживать курсовые колебания, поддерживать расчёты по внешним обязательствам и страховать бюджет от ценовых шоков на сырьевых рынках. В условиях санкционного давления именно объём и структура резервов остаются одним из немногих объективных маркеров устойчивости финансовой системы.
Международные резервы России достигли нового исторического максимума — $752,6 млрд. За неделю с 12 по 19 декабря их объём вырос на 1,6%, следует из данных Банк России.
Рост резервов обеспечен прежде всего переоценкой активов и притоком валютной выручки на фоне сохраняющегося профицита внешнеторговых операций. Существенную роль сыграли золотовалютные компоненты: высокая цена золота продолжает компенсировать ограничения на использование части резервов, замороженных в недружественных юрисдикциях.
Сам по себе рекордный уровень резервов — не индикатор «избыточного благополучия», а показатель накопленной финансовой подушки. Эти средства остаются ключевым инструментом макростабильности: они позволяют сглаживать курсовые колебания, поддерживать расчёты по внешним обязательствам и страховать бюджет от ценовых шоков на сырьевых рынках. В условиях санкционного давления именно объём и структура резервов остаются одним из немногих объективных маркеров устойчивости финансовой системы.
Микрозаймы под нож: миллионы россиян теряют доступ к деньгам
С 1 января 2026 года рынок микрофинансирования ждёт резкое сжатие. Около 15 млн россиян могут лишиться возможности оформлять займы «до зарплаты» из-за запрета МФО использовать собственные модели оценки доходов. Об этом главу Центрального банка России Эльвиру Набиуллину предупредил председатель Национального совета финансового рынка Андрей Емелин.
По оценке НСФР, жёсткое нововведение отрежет от микрокредитов значительную часть заёмщиков с неформальными или нестабильными доходами. Емелин предложил отложить запрет до 1 июля 2027 года и вовсе не распространять его на займы до 30 тыс. рублей. Аналогичное обращение направила и саморегулируемая организация «Мир», которая оценивает потенциальные потери аудитории МФО в 5–7,5 млн человек.
Регулятор, однако, отступать не намерен. В ЦБ подтвердили получение обращений, но заявили, что сроки пересматривать не будут. Решения о возможной корректировке подходов пообещали принять лишь по итогам первого квартала 2026 года.
Суть реформы — переход к оценке платёжеспособности исключительно на основе официальных данных. МФО и банки должны будут получать сведения о доходах через Федеральную налоговую службу и Социальный фонд России с использованием сервиса «Цифровой профиль гражданина». Формально это подаётся как борьба с закредитованностью, фактически — создаёт риск вытеснения с рынка самых уязвимых заёмщиков.
С 1 января 2026 года рынок микрофинансирования ждёт резкое сжатие. Около 15 млн россиян могут лишиться возможности оформлять займы «до зарплаты» из-за запрета МФО использовать собственные модели оценки доходов. Об этом главу Центрального банка России Эльвиру Набиуллину предупредил председатель Национального совета финансового рынка Андрей Емелин.
По оценке НСФР, жёсткое нововведение отрежет от микрокредитов значительную часть заёмщиков с неформальными или нестабильными доходами. Емелин предложил отложить запрет до 1 июля 2027 года и вовсе не распространять его на займы до 30 тыс. рублей. Аналогичное обращение направила и саморегулируемая организация «Мир», которая оценивает потенциальные потери аудитории МФО в 5–7,5 млн человек.
Регулятор, однако, отступать не намерен. В ЦБ подтвердили получение обращений, но заявили, что сроки пересматривать не будут. Решения о возможной корректировке подходов пообещали принять лишь по итогам первого квартала 2026 года.
Суть реформы — переход к оценке платёжеспособности исключительно на основе официальных данных. МФО и банки должны будут получать сведения о доходах через Федеральную налоговую службу и Социальный фонд России с использованием сервиса «Цифровой профиль гражданина». Формально это подаётся как борьба с закредитованностью, фактически — создаёт риск вытеснения с рынка самых уязвимых заёмщиков.
Солнце как главный драйвер энергоперехода — и российское отставание
Солнечная энергетика в 2025 году окончательно стала ключевым фактором изменений в мировом производстве электроэнергии. По итогам первых трёх кварталов прирост генерации за счёт солнца оказался кратно выше, чем у любых других источников. Это уже не «зелёная мода», а структурный сдвиг: именно солнечные мощности формируют основной прирост глобального энергобаланса.
Ветроэнергетика остаётся единственным другим источником с заметным ростом, но и она уступает солнцу по масштабу вклада. Ядерная генерация показывает умеренный плюс, гидроэнергетика — спад, а ископаемые источники в целом теряют позиции.
На этом фоне Россия выглядит выпадающей из ключевого тренда. Страна фактически игнорирует развитие солнечной и ветровой генерации, несмотря на то, что стоимость электроэнергии внутри страны выше китайской и сопоставима с Канадой и рядом штатов США. В таких условиях отказ от ВИЭ выглядит стратегическим просчётом с отложенными последствиями.
Солнечная энергетика в 2025 году окончательно стала ключевым фактором изменений в мировом производстве электроэнергии. По итогам первых трёх кварталов прирост генерации за счёт солнца оказался кратно выше, чем у любых других источников. Это уже не «зелёная мода», а структурный сдвиг: именно солнечные мощности формируют основной прирост глобального энергобаланса.
Ветроэнергетика остаётся единственным другим источником с заметным ростом, но и она уступает солнцу по масштабу вклада. Ядерная генерация показывает умеренный плюс, гидроэнергетика — спад, а ископаемые источники в целом теряют позиции.
На этом фоне Россия выглядит выпадающей из ключевого тренда. Страна фактически игнорирует развитие солнечной и ветровой генерации, несмотря на то, что стоимость электроэнергии внутри страны выше китайской и сопоставима с Канадой и рядом штатов США. В таких условиях отказ от ВИЭ выглядит стратегическим просчётом с отложенными последствиями.
Тридцать лет расхождения: что показывает ВВП на душу населения
Сравнительный график ВВП на душу населения за 1990–2019 годы для Украины, Беларуси, России и Польши читается без иллюзий. При схожем старте в начале 1990-х траектории стран разошлись радикально, а разрыв к концу периода стал системным.
Польша демонстрирует наиболее устойчивую модель роста: после рывка начала 2000-х экономика стабильно росла, мягко проходя кризисы 2008 и 2014 годов, и к 2019 году вышла на уровень около 15,6 тыс. долларов на человека.
Россия в 2000-х росла быстрее всех за счёт сырьевого цикла, достигнув пика в 2012–2013 годах — 15–16 тыс. долларов. После 2014 года последовал спад и лишь частичное восстановление до 11,6 тыс., без возврата к прежней траектории.
Беларусь и Украина замыкают ряд. Беларусь после подъёма к 2014 году ушла в стагнацию, Украина демонстрирует самый рваный профиль. Итог прост: решающим оказался не старт, а институциональный выбор и модель развития.
Сравнительный график ВВП на душу населения за 1990–2019 годы для Украины, Беларуси, России и Польши читается без иллюзий. При схожем старте в начале 1990-х траектории стран разошлись радикально, а разрыв к концу периода стал системным.
Польша демонстрирует наиболее устойчивую модель роста: после рывка начала 2000-х экономика стабильно росла, мягко проходя кризисы 2008 и 2014 годов, и к 2019 году вышла на уровень около 15,6 тыс. долларов на человека.
Россия в 2000-х росла быстрее всех за счёт сырьевого цикла, достигнув пика в 2012–2013 годах — 15–16 тыс. долларов. После 2014 года последовал спад и лишь частичное восстановление до 11,6 тыс., без возврата к прежней траектории.
Беларусь и Украина замыкают ряд. Беларусь после подъёма к 2014 году ушла в стагнацию, Украина демонстрирует самый рваный профиль. Итог прост: решающим оказался не старт, а институциональный выбор и модель развития.
Китайская кампания против российских ПВО: конкуренция без иллюзий
Развёртывающаяся информационная кампания по дискредитации российских систем ПВО, поставляемых Индии, не является ни случайной, ни спонтанной. Это классический пример китайской информационной операции, направленной на подрыв конкурентных позиций России на одном из ключевых рынков высокотехнологичного вооружения.
Речь идёт не только о конкретных комплексах, но о технологическом суверенитете в сфере стратегической противовоздушной и противоракетной обороны, где в мире фактически существует всего два полюса. Российская линейка, венцом которой является С-500, и китайский перспективный аналог, находящийся в стадии активного продвижения.
Конкуренция здесь не рыночная, а экзистенциальная. Такие системы формируют архитектуру будущих войн, включая космическое измерение, перехват гиперзвука и контроль ближнего космоса.
На этом фоне атаки на репутацию российских ПВО в Индии выглядят логично. Индия не просто крупный покупатель, а референтный рынок. Любые сомнения в надёжности, эффективности или технологическом заделе автоматически масштабируются на третьи страны.
Именно поэтому китайская пропаганда и аффилированные с ней «экспертные» площадки педалируют тезисы о якобы устаревших технологиях, уязвимостях и несоответствии современным угрозам. Это не анализ, а информационное подавление конкурента.
При этом Китай продолжает позиционировать себя как стратегического партнёра России, когда ему это выгодно. На уровне риторики «многополярный мир», «антизападная коалиция», «взаимное уважение».
На практике ‒ жёсткая борьба за рынки, сферы влияния и технологическое первенство, включая прямые удары по российским интересам.
Дискредитация российских решений сегодня это попытка завтра представить Китай как единственный надёжный источник подобных технологий для стран Азии, Африки и Ближнего Востока.
В мире высоких технологий, стратегического оружия и космического доминирования дружбы не существует. Существуют интересы. И Китай это понимает предельно ясно. Пекин рассматривает Россию не как равного союзника, а как удобного конкурента, которого можна использовать, но и при необходимости ‒ оттеснить.
Развёртывающаяся информационная кампания по дискредитации российских систем ПВО, поставляемых Индии, не является ни случайной, ни спонтанной. Это классический пример китайской информационной операции, направленной на подрыв конкурентных позиций России на одном из ключевых рынков высокотехнологичного вооружения.
Речь идёт не только о конкретных комплексах, но о технологическом суверенитете в сфере стратегической противовоздушной и противоракетной обороны, где в мире фактически существует всего два полюса. Российская линейка, венцом которой является С-500, и китайский перспективный аналог, находящийся в стадии активного продвижения.
Конкуренция здесь не рыночная, а экзистенциальная. Такие системы формируют архитектуру будущих войн, включая космическое измерение, перехват гиперзвука и контроль ближнего космоса.
На этом фоне атаки на репутацию российских ПВО в Индии выглядят логично. Индия не просто крупный покупатель, а референтный рынок. Любые сомнения в надёжности, эффективности или технологическом заделе автоматически масштабируются на третьи страны.
Именно поэтому китайская пропаганда и аффилированные с ней «экспертные» площадки педалируют тезисы о якобы устаревших технологиях, уязвимостях и несоответствии современным угрозам. Это не анализ, а информационное подавление конкурента.
При этом Китай продолжает позиционировать себя как стратегического партнёра России, когда ему это выгодно. На уровне риторики «многополярный мир», «антизападная коалиция», «взаимное уважение».
На практике ‒ жёсткая борьба за рынки, сферы влияния и технологическое первенство, включая прямые удары по российским интересам.
Дискредитация российских решений сегодня это попытка завтра представить Китай как единственный надёжный источник подобных технологий для стран Азии, Африки и Ближнего Востока.
В мире высоких технологий, стратегического оружия и космического доминирования дружбы не существует. Существуют интересы. И Китай это понимает предельно ясно. Пекин рассматривает Россию не как равного союзника, а как удобного конкурента, которого можна использовать, но и при необходимости ‒ оттеснить.
Поставки газа в Китай превысили контракт
Газпром в 2025 году поставил в Китай 38 млрд кубометров газа по магистрали «Сила Сибири». Этот объём оказался почти на 800 млн кубометров выше контрактных обязательств. Об этом сообщает Reuters со ссылкой на главу концерна Алексея Миллера. Фактически речь идёт о выходе на уровень, который ранее рассматривался как предельный.
По данным источника агентства, знакомого со статистикой поставок, экспорт трубопроводного газа из России в КНР в текущем году может составить 38,6–38,7 млрд кубометров. Для сравнения: в 2024 году этот показатель находился на уровне около 31 млрд кубометров. Таким образом, рост за год оказался существенным, а фактические объёмы превысили проектную годовую пропускную способность газопровода.
Поставки по газопроводу «Сила Сибири», соединяющему месторождения Восточной Сибири с китайским рынком, начались в конце 2019 года. С тех пор маршрут стал ключевым элементом разворота российского газового экспорта на Восток. Превышение контрактных объёмов подчёркивает как высокий спрос со стороны Китая, так и стремление Москвы обеспечить долгосрочную загрузку инфраструктуры на фоне стагнации поставок в Европу.
Газпром в 2025 году поставил в Китай 38 млрд кубометров газа по магистрали «Сила Сибири». Этот объём оказался почти на 800 млн кубометров выше контрактных обязательств. Об этом сообщает Reuters со ссылкой на главу концерна Алексея Миллера. Фактически речь идёт о выходе на уровень, который ранее рассматривался как предельный.
По данным источника агентства, знакомого со статистикой поставок, экспорт трубопроводного газа из России в КНР в текущем году может составить 38,6–38,7 млрд кубометров. Для сравнения: в 2024 году этот показатель находился на уровне около 31 млрд кубометров. Таким образом, рост за год оказался существенным, а фактические объёмы превысили проектную годовую пропускную способность газопровода.
Поставки по газопроводу «Сила Сибири», соединяющему месторождения Восточной Сибири с китайским рынком, начались в конце 2019 года. С тех пор маршрут стал ключевым элементом разворота российского газового экспорта на Восток. Превышение контрактных объёмов подчёркивает как высокий спрос со стороны Китая, так и стремление Москвы обеспечить долгосрочную загрузку инфраструктуры на фоне стагнации поставок в Европу.
Обеление с наценкой: чем обернётся отказ от серого импорта
Отказ от серого импорта может привести к росту цен на товары на 30%, прежде всего в сегментах электроники и одежды, активно продающихся через маркетплейсы. Именно эти категории в последние годы во многом держались за счёт параллельных поставок, позволяя сдерживать стоимость и расширять ассортимент на фоне санкционных ограничений.
Импульсом к ужесточению стала установка Владимира Путина на «обеление» экономики. Речь идёт об усилении контроля на границах, в логистических цепочках и на внутренних рынках. Формально задача выглядит логично: сокращение нелегального оборота, борьба с контрафактом, рост налоговых поступлений. Фактически же это означает пересборку всей модели потребительского импорта.
Крупные официальные поставщики воспринимают происходящее как шанс. Устранение серых схем снижает ценовую конкуренцию и укрепляет позиции легальных игроков. Однако для конечного потребителя эффект будет менее радужным: рынок станет чище, но дороже. Быстро заменить серые каналы без потери по цене и выбору вряд ли получится, а значит, период адаптации неизбежно ляжет на кошелёк покупателей.
Отказ от серого импорта может привести к росту цен на товары на 30%, прежде всего в сегментах электроники и одежды, активно продающихся через маркетплейсы. Именно эти категории в последние годы во многом держались за счёт параллельных поставок, позволяя сдерживать стоимость и расширять ассортимент на фоне санкционных ограничений.
Импульсом к ужесточению стала установка Владимира Путина на «обеление» экономики. Речь идёт об усилении контроля на границах, в логистических цепочках и на внутренних рынках. Формально задача выглядит логично: сокращение нелегального оборота, борьба с контрафактом, рост налоговых поступлений. Фактически же это означает пересборку всей модели потребительского импорта.
Крупные официальные поставщики воспринимают происходящее как шанс. Устранение серых схем снижает ценовую конкуренцию и укрепляет позиции легальных игроков. Однако для конечного потребителя эффект будет менее радужным: рынок станет чище, но дороже. Быстро заменить серые каналы без потери по цене и выбору вряд ли получится, а значит, период адаптации неизбежно ляжет на кошелёк покупателей.
Налоговый каток: дорожные подрядчики уезжают в банкротство
В России набирает обороты волна банкротств среди крупных дорожных подрядчиков. Компании, участвовавшие в строительстве ключевых магистралей — от трасс федерального значения до объектов в Москве и Петербурге, — столкнулись с масштабными доначислениями налогов. Федеральная налоговая служба потребовала доплатить в бюджет 9,5 млрд рублей по итогам проверок, выявив схемы фиктивного взаимодействия с контрагентами и системный уход от налогов.
Судебная практика складывается однозначно: в 95% случаев арбитражи поддерживают позицию ФНС. Для бизнеса это означает не просто штрафы, а фактический разрыв финансового контура. Блокировка счетов, остановка расчётов с поставщиками и отсутствие оборотных средств быстро переводят налоговый спор в плоскость неплатёжеспособности.
По оценкам участников рынка, около 30% проверенных подрядчиков уже подали заявления о банкротстве. Примерно столько же находятся в зоне риска и могут прекратить деятельность в 2026 году, если ситуация не изменится. При этом речь идёт не о мелких фирмах-однодневках, а о компаниях, задействованных в реализации знаковых инфраструктурных проектов последних лет.
Формально государство наводит порядок в налоговой сфере, но побочный эффект очевиден: дорожная отрасль теряет значимую часть исполнителей. В условиях сокращения числа подрядчиков и ужесточения финансового контроля это может обернуться ростом стоимости работ и срывами сроков на будущих стройках.
В России набирает обороты волна банкротств среди крупных дорожных подрядчиков. Компании, участвовавшие в строительстве ключевых магистралей — от трасс федерального значения до объектов в Москве и Петербурге, — столкнулись с масштабными доначислениями налогов. Федеральная налоговая служба потребовала доплатить в бюджет 9,5 млрд рублей по итогам проверок, выявив схемы фиктивного взаимодействия с контрагентами и системный уход от налогов.
Судебная практика складывается однозначно: в 95% случаев арбитражи поддерживают позицию ФНС. Для бизнеса это означает не просто штрафы, а фактический разрыв финансового контура. Блокировка счетов, остановка расчётов с поставщиками и отсутствие оборотных средств быстро переводят налоговый спор в плоскость неплатёжеспособности.
По оценкам участников рынка, около 30% проверенных подрядчиков уже подали заявления о банкротстве. Примерно столько же находятся в зоне риска и могут прекратить деятельность в 2026 году, если ситуация не изменится. При этом речь идёт не о мелких фирмах-однодневках, а о компаниях, задействованных в реализации знаковых инфраструктурных проектов последних лет.
Формально государство наводит порядок в налоговой сфере, но побочный эффект очевиден: дорожная отрасль теряет значимую часть исполнителей. В условиях сокращения числа подрядчиков и ужесточения финансового контроля это может обернуться ростом стоимости работ и срывами сроков на будущих стройках.
Новогодний архетип: Путин как персонаж сказки
Попытка разыграть архетипы и представить Владимира Путина в роли почти сказочного персонажа — условного Деда Мороза конца года — выглядит как осознанный ход по смещению образа. Фигура президента, давно утратившая возможность опираться на демонстративную физическую силу, всё заметнее переводится в плоскость «сакральной стабильности»: не герой действия, а гарант порядка и ритуала. Возраст здесь перестаёт быть проблемой, если власть подаётся как внебиографическая.
Очевидно, что авторы этого хода хорошо знакомы с работами Владимира Проппа. Однако «Морфология волшебной сказки» не отвечает на ключевой вопрос современной политики: что делать, когда разрыв между декларируемым и реальным не сокращается, а год за годом углубляется. Архетип работает лишь до тех пор, пока аудитория готова принимать условность игры.
Именно в этом контексте показателен выход новогодней серии мультсериала «Простоквашино» под названием «Настоящий Новый год» на платформе Okko. По сюжету кот Матроскин и пёс Шарик отправляются на Красную площадь проверить, заранее ли записывается президентское обращение, и там лично встречают Владимира Путина. Финал — коллективное поздравление, где президент включён в привычный и безопасный детский мир.
Характерно и то, что персонажа озвучивает Дмитрий Грачёв — известный пародист. Это подчёркивает двойственность образа: между официальной сакральностью и лёгкой иронией. Но даже самый выверенный архетип не способен бесконечно компенсировать нарастающее расхождение между сказкой и реальностью.
Попытка разыграть архетипы и представить Владимира Путина в роли почти сказочного персонажа — условного Деда Мороза конца года — выглядит как осознанный ход по смещению образа. Фигура президента, давно утратившая возможность опираться на демонстративную физическую силу, всё заметнее переводится в плоскость «сакральной стабильности»: не герой действия, а гарант порядка и ритуала. Возраст здесь перестаёт быть проблемой, если власть подаётся как внебиографическая.
Очевидно, что авторы этого хода хорошо знакомы с работами Владимира Проппа. Однако «Морфология волшебной сказки» не отвечает на ключевой вопрос современной политики: что делать, когда разрыв между декларируемым и реальным не сокращается, а год за годом углубляется. Архетип работает лишь до тех пор, пока аудитория готова принимать условность игры.
Именно в этом контексте показателен выход новогодней серии мультсериала «Простоквашино» под названием «Настоящий Новый год» на платформе Okko. По сюжету кот Матроскин и пёс Шарик отправляются на Красную площадь проверить, заранее ли записывается президентское обращение, и там лично встречают Владимира Путина. Финал — коллективное поздравление, где президент включён в привычный и безопасный детский мир.
Характерно и то, что персонажа озвучивает Дмитрий Грачёв — известный пародист. Это подчёркивает двойственность образа: между официальной сакральностью и лёгкой иронией. Но даже самый выверенный архетип не способен бесконечно компенсировать нарастающее расхождение между сказкой и реальностью.
Социальный фон без иллюзий: как россияне оценивают перемены
Оценка динамики социально значимых сфер за 2017–2024 годы фиксирует устойчивое ощущение стагнации. В большинстве позиций доминирует ответ «осталась прежней», однако доля тех, кто говорит об ухудшении, часто сопоставима или выше позитивных оценок. Это формирует общее недоверие к самим изменениям.
Наиболее негативно воспринимаются нематериальные сферы. Ухудшение межнациональной напряжённости отмечают 57,1% респондентов при лишь 6% позитивных оценок. Почти половина опрошенных считает, что моральное состояние общества стало хуже. Эти данные указывают на глубокие социальные и ценностные разломы.
Экономика и уровень жизни выглядят менее драматично, но оптимизма немного: ухудшение состояния экономики фиксируют 36,9%, улучшение — 19,1%. Примерно треть респондентов говорит об ухудшении жизненной ситуации и бедности. Личная безопасность воспринимается стабильнее, однако позитивные оценки остаются минимальными.
Оценка динамики социально значимых сфер за 2017–2024 годы фиксирует устойчивое ощущение стагнации. В большинстве позиций доминирует ответ «осталась прежней», однако доля тех, кто говорит об ухудшении, часто сопоставима или выше позитивных оценок. Это формирует общее недоверие к самим изменениям.
Наиболее негативно воспринимаются нематериальные сферы. Ухудшение межнациональной напряжённости отмечают 57,1% респондентов при лишь 6% позитивных оценок. Почти половина опрошенных считает, что моральное состояние общества стало хуже. Эти данные указывают на глубокие социальные и ценностные разломы.
Экономика и уровень жизни выглядят менее драматично, но оптимизма немного: ухудшение состояния экономики фиксируют 36,9%, улучшение — 19,1%. Примерно треть респондентов говорит об ухудшении жизненной ситуации и бедности. Личная безопасность воспринимается стабильнее, однако позитивные оценки остаются минимальными.
Газпром-2025: инфраструктурный гигант в ловушке одного покупателя
Итоги 2025 года для ПАО «Газпром» фиксируют не конъюнктурные колебания, а последствия смены базовой управленческой модели. Компания, десятилетиями выстроенная как системный поставщик для нескольких рынков, за короткий срок перешла к экспортной логике, которая структурно противоречит её инфраструктуре. Масштаб, ранее дававший переговорное преимущество, превратился в источник издержек и уязвимости.
Наследие системы: инфраструктура советского масштаба
Советская газотранспортная система создавалась под логику долгосрочной стабильности и системного доминирования. Это капиталоёмкая, инерционная сеть, рассчитанная на десятилетия эксплуатации и одновременную работу с несколькими рынками.
До 2022 года эта модель обеспечивала рекордные доходы за счёт диверсификации — гибкого распределения потоков между десятками премиальных потребителей в Европе, долгосрочности — контрактов на 10–20 лет с высокой предсказуемостью, и паритета — статуса системного поставщика, позволявшего вести переговоры с позиции равного.
Такая инфраструктура эффективна только при высокой загрузке и распределённом спросе. В этой логике её масштаб был оправдан.
Модель после 2022 года: монопсония вместо рынка
После 2022 года управленческая логика была изменена радикально. Фактический выход с рынка ЕС означал не просто потерю клиентов, а разрушение всей контрактной архитектуры и отказ от модели диверсифицированного экспорта.
Экспорт оказался сведён к одному крупному покупателю — Китаю. Это не адаптация прежней модели, а её замена: вместо рынка — монопсония, вместо переговоров — принятие условий, вместо долгосрочного паритета — ценовые скидки как базовое условие доступа.
Китай в этой конфигурации выступает единственным покупателем, диктующим параметры сделки. Прогнозируемый ценовой разрыв в 2025 году составляет около 38%: 248,7 доллара за тыс. кубометров для КНР против 401,9 доллара на остатках западных направлений.
Инфраструктура как экономическая нагрузка
В новой управленческой модели инфраструктура советского масштаба утратила функциональность.
Мощности, рассчитанные на экспорт свыше 150 млрд кубометров в год в западном направлении, простаивают, требуя миллиардных затрат на обслуживание и консервацию. При дефиците операционных денежных потоков чистый долг компании достиг 5,7 трлн руб. Прибыль по Международным стандартам финансовой отчётности (МСФО) в размере 1,2 трлн руб. формируется в основном за счёт нефтяного сегмента и консолидации активов, а не газового экспорта.
Газовая инфраструктура, созданная для системного поставщика, в модели «один покупатель — одна труба» перестала быть источником ренты и превратилась в фиксированную нагрузку.
Итог: зафиксированный управленческий разрыв
Итог года для ПАО «Газпром» — это не просто снижение экспортной выручки. Это утрата переговорной позиции и переход в статус ведомого игрока. Масштаб больше не усиливает позицию компании, а увеличивает цену управленческих ошибок.
Стратегический эффект смены модели очевиден: переход от равноправных долгосрочных контрактов к асимметричной зависимости, при которой инфраструктура перестаёт работать как преимущество.
Ключевой управленческий вопрос, который фиксирует этот разрыв, формулируется прямо: как из модели стабильных десятилетних контрактов с Европейским союзом — модели, под которую строилась инфраструктура советского масштаба, — добровольно прийти к ситуации, где компания с этой же инфраструктурой зависит от одного покупателя и вынуждена принимать любые скидки и любые условия?
Именно этот вопрос, а не текущие цифры отчётности, и является главным итогом года для ПАО «Газпром».
Итоги 2025 года для ПАО «Газпром» фиксируют не конъюнктурные колебания, а последствия смены базовой управленческой модели. Компания, десятилетиями выстроенная как системный поставщик для нескольких рынков, за короткий срок перешла к экспортной логике, которая структурно противоречит её инфраструктуре. Масштаб, ранее дававший переговорное преимущество, превратился в источник издержек и уязвимости.
Наследие системы: инфраструктура советского масштаба
Советская газотранспортная система создавалась под логику долгосрочной стабильности и системного доминирования. Это капиталоёмкая, инерционная сеть, рассчитанная на десятилетия эксплуатации и одновременную работу с несколькими рынками.
До 2022 года эта модель обеспечивала рекордные доходы за счёт диверсификации — гибкого распределения потоков между десятками премиальных потребителей в Европе, долгосрочности — контрактов на 10–20 лет с высокой предсказуемостью, и паритета — статуса системного поставщика, позволявшего вести переговоры с позиции равного.
Такая инфраструктура эффективна только при высокой загрузке и распределённом спросе. В этой логике её масштаб был оправдан.
Модель после 2022 года: монопсония вместо рынка
После 2022 года управленческая логика была изменена радикально. Фактический выход с рынка ЕС означал не просто потерю клиентов, а разрушение всей контрактной архитектуры и отказ от модели диверсифицированного экспорта.
Экспорт оказался сведён к одному крупному покупателю — Китаю. Это не адаптация прежней модели, а её замена: вместо рынка — монопсония, вместо переговоров — принятие условий, вместо долгосрочного паритета — ценовые скидки как базовое условие доступа.
Китай в этой конфигурации выступает единственным покупателем, диктующим параметры сделки. Прогнозируемый ценовой разрыв в 2025 году составляет около 38%: 248,7 доллара за тыс. кубометров для КНР против 401,9 доллара на остатках западных направлений.
Инфраструктура как экономическая нагрузка
В новой управленческой модели инфраструктура советского масштаба утратила функциональность.
Мощности, рассчитанные на экспорт свыше 150 млрд кубометров в год в западном направлении, простаивают, требуя миллиардных затрат на обслуживание и консервацию. При дефиците операционных денежных потоков чистый долг компании достиг 5,7 трлн руб. Прибыль по Международным стандартам финансовой отчётности (МСФО) в размере 1,2 трлн руб. формируется в основном за счёт нефтяного сегмента и консолидации активов, а не газового экспорта.
Газовая инфраструктура, созданная для системного поставщика, в модели «один покупатель — одна труба» перестала быть источником ренты и превратилась в фиксированную нагрузку.
Итог: зафиксированный управленческий разрыв
Итог года для ПАО «Газпром» — это не просто снижение экспортной выручки. Это утрата переговорной позиции и переход в статус ведомого игрока. Масштаб больше не усиливает позицию компании, а увеличивает цену управленческих ошибок.
Стратегический эффект смены модели очевиден: переход от равноправных долгосрочных контрактов к асимметричной зависимости, при которой инфраструктура перестаёт работать как преимущество.
Ключевой управленческий вопрос, который фиксирует этот разрыв, формулируется прямо: как из модели стабильных десятилетних контрактов с Европейским союзом — модели, под которую строилась инфраструктура советского масштаба, — добровольно прийти к ситуации, где компания с этой же инфраструктурой зависит от одного покупателя и вынуждена принимать любые скидки и любые условия?
Именно этот вопрос, а не текущие цифры отчётности, и является главным итогом года для ПАО «Газпром».
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
ОПК на военных рельсах: рост производства и его цена
Владимир Путин заявил о кратном увеличении выпуска вооружений по сравнению с 2022 годом. По его словам, предприятия оборонно-промышленного комплекса работают в стабильном режиме, а рост носит системный характер. В числе ключевых направлений — бронетехника, авиация, артиллерия и боеприпасы, где показатели измеряются уже не процентами, а кратными величинами.
Производство танков выросло в 2,2 раза, лёгкой бронетехники — в 3,7 раза, авиационной техники — в 4,6 раза, ракетно-артиллерийского вооружения — почти в 9,6 раза. Выпуск средств связи и РЭБ увеличился в 12,5 раза, индивидуальной бронезащиты — почти в 18 раз, боеприпасов и средств поражения — более чем в 22 раза.
Опыт СВО используется для формирования нового облика войск и ВПК с акцентом на автоматизацию. Оборонная промышленность вновь позиционируется как локомотив экономики. Однако за официальными цифрами остаётся вопрос устойчивости такой модели и её цены для гражданских отраслей.
Владимир Путин заявил о кратном увеличении выпуска вооружений по сравнению с 2022 годом. По его словам, предприятия оборонно-промышленного комплекса работают в стабильном режиме, а рост носит системный характер. В числе ключевых направлений — бронетехника, авиация, артиллерия и боеприпасы, где показатели измеряются уже не процентами, а кратными величинами.
Производство танков выросло в 2,2 раза, лёгкой бронетехники — в 3,7 раза, авиационной техники — в 4,6 раза, ракетно-артиллерийского вооружения — почти в 9,6 раза. Выпуск средств связи и РЭБ увеличился в 12,5 раза, индивидуальной бронезащиты — почти в 18 раз, боеприпасов и средств поражения — более чем в 22 раза.
Опыт СВО используется для формирования нового облика войск и ВПК с акцентом на автоматизацию. Оборонная промышленность вновь позиционируется как локомотив экономики. Однако за официальными цифрами остаётся вопрос устойчивости такой модели и её цены для гражданских отраслей.